За стеной

3

— Не может быть! — ахнула Машка

— Не кричи, — поморщился Сержик. — Они не любят шума.

— Они?

— Ну… болота… Они немножко живые.

— Только немножко? — съязвила я. Окружающий мир мне не нравился, он вызывал чувство беспричинного страха. Я злилась на Серого, потому что, уже увидев его на танке, поняла, что этот поход за ягодой вряд ли будет похож на предыдущие. Серый любил приключения. Особенно в моем обществе.

— Говорят, отсюда еще никто не возвращался, — задумчиво сказала Лера. Спасибо, утешила.

— Глупости, — отрезал Эдик. — Мы с Серым здесь уже раз десять были и ничего, до сих пор живы-здоровы.

— Это никогда не поздно исправить, — ехидно заметила Машка. Я усмехнулась, Эдик нахмурился.

— Я рад, что ты пошла со мной, — сказал мне Сержик. — Здесь самая вкусная ягода во всем лесу. Ты такой еще не ела.

— И ты, конечно, решил расширить мой кругозор. Уверена, эта прогулка — исключительно твоя идея.

— Моя, — самодовольно кивнул он. — Я хотел, чтобы ты перестала на меня дуться.

— Мне боязно, — призналась я, не обращая внимания на его слова. — Все какое-то чужое… Трава… зеленая, да? Как в книжках. Только откуда? Бабушка говорила, что после Взрыва лес сильно изменился… Они ведь, когда в деревне обосновывались, обшарили его вдоль и поперек. И по болотам ходили…

Сержик ответить не успел — за спиной раздался удивленный возглас Леры:

— Смотрите! Что это?

У нее на ладони лежало несколько маленьких розовых ягодок. Земляника. Не наша, желтоватая с толстыми белыми прожилками, а самая настоящая, словно на старых картинках.

Машка осторожно подцепила длинным, загнутым как у птицы, ногтем одну ягодку с ладони Леры и сунула в рот.

— Ты что, с ума сошла? — крикнула я. — А вдруг ее есть нельзя?!

— Вкусно, — улыбнулась Машка.

— Не волнуйся, Диночка, здесь все съедобное, — заверил Серый.

Я уже говорила, что самоуверенность — отличительная черта его характера?

— Пойдемте дальше, — предложил Эдик. — Вам здесь понравится…

Это был совершенно чужой лес, наполненный незнакомыми запахами, звуками, красками. Особенно красками. Мы так и не привыкли к зеленой траве и цветам, пахнущим медом, к высоким деревьям, у которых не видно макушек, к сладкой воде из родника. К отсутствию дождя. К необыкновенно звонкому эху. У нас в общине еще живы те, кто помнит время, когда весь мир был таким…

Уши внезапно заполнил звенящий грохот. Я вскинула голову. С неба что-то падало. Это что-то было объято пламенем. Хотелось убежать куда-нибудь, но я почему-то стояла на месте и смотрела на падающий огненный ком. Потом земля вздрогнула, а я потеряла равновесие и упала, хорошенько приложившись о некстати подвернувшуюся корягу.

Гул и грохот исчез. Я еще немного полежала, прислушиваясь. Когда падает такая жуткая горящая штуковина с неба, всегда начинается пожар, и я хотела знать, где именно он начался, чтобы понять, в какую сторону бежать…

Пожара не было. Я медленно поднялась, сделала несколько шагов, проверяя на прочность собственные ноги. Померещилось, что ли? Ничего себе — померещилось! Чуть не оглохла…

Второй раз я упала по собственной вине, споткнувшись о ту же корягу. Растянулась на зеленой траве, уткнувшись во что-то металлическое, замерла на мгновение, а когда подняла голову…

Он лежал, зарывшись носом в черную чужую землю среди изломанных, искореженных почти ощутимой болью деревьев. Корпус покрыт мхом и травой. Пустые дыры вместо окон.

— Ой, — тихо сказала за спиной Дера. — Что это?

— Самолет, — ответила я. — На таких раньше люди летали по воздуху.

— Как птицы?

— Да. Смотри, вот крылья.

— Но они, наверное, тяжелые, как же ими махать?

— Не знаю.

— Ты что-то путаешь, Дина.

— Нет, не путаю. Ты разве не помнишь? Нам Митяй картинки показывал. Митяй (Дмитрий Альбертович) — один из бывших инженеров станции, а ныне деревенский механик и по совместительству наш учитель математики. Ему уже за восемьдесят перевалило, а память до сих пор лучше, чем у меня.

— Не помню, — с раскаянием сказала Лера. — Ты же знаешь, мы не любили учиться. Только ты… Но ты-то совсем другая.

— Спасибо за напоминание. Ты слышала шум?

— Слышала… Что это было?

— Сама бы хотела знать.

Мне на плечо легла тяжелая ладонь Сержа. Я подпрыгнула от неожиданности.

— Я тебя потерял, — спокойно сказал он. — Не уходи далеко, здесь можно заблудиться.

— Еще один! Я, между прочим, не такая беспомощная, как вам всем кажется! — тут же вскинулась я.

— Сержик, Дина нашла… как, говоришь, эта штука называется?

— Самолет, — повторила я и махнула рукой. Впрочем, удивить Серого мне не удалось.

— Знаю. Он свалился с неба еще когда мы с Эдькой сюда впервые забрели.

— Что, прямо на ваших глазах?!

— Ага, — Серый зевнул.

— Но ты никогда об этом не рассказывал!

— А должен был?

— Ты ведь собираешься со мною жить!

— Собираюсь. А что, возникли какие-нибудь проблемы? — в его голосе послышалась угроза.

— Дина… — предостерегающе шепнула Лерка. Она немного побаивалась Серого. Не удивительно, его боялось полобщины. Время от времени к этой половине присоединялась и я.

— Мы здорово тогда испугались, — неохотно признался он. — Только что все было в порядке, и вдруг — гул, грохот, словно второй Взрыв случился. Мы сначала не поняли ничего, наверх посмотрели, а там он. Падает. А голову от людских криков аж надвое разрывает… Страшно… Удар был такой, что земля под ногами закачалась.

— Я хочу посмотреть…

— Нет. Мы с Эдькой туда лазали. Внутри все выгорело. И ни одного трупа, будто он пустой летел. Только оболочка и осталась. Ничего интересного.

— Но ведь кто-то же кричал?!

— Кричал, — согласился он. — А может, нам показалось.

Я знала, что с Сержем спорить бесполезна Обидно, конечно, но лучше не надо. Я заглянула в его глаза Левый — голубой, правый — карий И никаких эмоций.

— Но разве так бывает?

— Почем я знаю. Бывает, наверное. Он на наших глазах уже четвертый раз падает. Слышала шум?

— Угу.

— Только сегодня немножко тише было… Картинка повторяется, а звук убрали. Отец говорил, что раньше для этого какое-то специальное название было…

— Кино? — с надеждой спросила я. Я не знала, что это такое, но слово помнила.

— Может быть, — пожал плечами Серый. — Смешное слово… Может быть… Земля полна чудес, Диночка.

— А Старшие думают, что их мир ушел навсегда. Слушай, а что, если это совсем не так, если люди — те, другие — где-то рядом? Город… Серж сжал мое плечо, наклонился и шепнул на ухо:

— Город мертв.

— Ты-то откуда знаешь?

— Просто поверь мне на слово.

— А…

— Не вздумай что-нибудь выкинуть, моя красавица, — рука, сдавливающая плечо, сжалась сильнее. — Ты меня знаешь.

— Хорошо-хорошо… — если спорить дальше, можно ненароком лишиться некоторых частей тела. Серый кость сломает — не заметит.

— Обещай!

— Обещаю…

Клещи разжались. Я с облегчением почувствовала, что кровообращение в плече восстанавливается.

— Ребя-а-а-та-а! — донеслось до нас из-за деревьев.

— Пошли, — сказала Лера. Для нее, так же, как и для Серого, вопрос был закрыт. Мы собирали ягоду — знакомую и незнакомую. Последнюю Серж велел съесть сразу, сказал — болота все равно не дадут вынести. Я подумала, что он просто хочет сохранить свою тайну от старших. Возможно, он прав. Я не собиралась вмешиваться. В конце концов, мне с ним еще жить вместе некоторое время. Некоторое… Всю жизнь.

Лера разожгла костер, и мы зажарили тушку зайца, пойманного ребятами, закоптили среди остывающих угольков грибы и желуди. Заяц был похож на наших, домашних, только лапок у него было всего четыре, а вот таких красивых грибов, с большими белыми ножками и ярко-красными в крапинку шляпками, я раньше не видела. Наевшись, мы развалились в мягкой траве.

— Кажется, пора возвращаться, — нехотя сказал Эдик, глядя на темнеющее небо.

— Пора, — откликнулась Лера. Машка, лежа на животе, тихо вздохнула.

— Как странно…

— Что, Диночка? — Серый перекатился на бок, ласково улыбнулся. Ласково. Это было что-то новое. Обычно, видя его улыбку, я инстинктивно ожидала неприятностей. Похоже, даже на него подействовала чудная магия этого места.

— Про Сердце болот столько страшного рассказывали, а на самом деле все оказалось не так. Выходит, Старшие нас обманывали? Они не видели его… таким?

— Видели, моя красавица. Только действительно не таким. Болота… Я же говорю — они живые. Понравился человек — показали чудо, выпустили обратно, в мир. Не понравился — и сгинул навсегда. Старшие здесь чужие. Пережитки прошлого. Для них Сердце болот — гиблое место.

— А МЫ — СВОИ?

— Свои… Даже ты. Лера, туши костер, этот огонь только тебя слушается. «Даже ты». Как я устала это слушать. Другая. Не такая, как они. Можно подумать, я могла выбирать.

Как только в рыжих глазах Леры исчезли последние отблески пламени, мир вокруг нас погрузился в темноту. Я поморгала, привыкая к внезапно наступившей ночи, и поняла, что чужой лес исчез, забрав с собой теплое солнце и яркие краски. Шел до противного знакомый мелкий дождь. Мы вернулись в болота.

— Все на месте? — раздался голос Сержа. Его глаза яркими угольками светились в темноте. — Эдька?

— Погоди, Серый. Один совет напоследок, девочки. Общине лучше не знать, куда мы ходили. Не поверят, а если поверят, больше в лес не пустят. Договорились?

Мы согласно что-то промычали в ответ.

— Хорошо. Теперь можно идти.

— Не отставайте, — предупредил Серый. Нащупал мою руку. — Не вырывайся, Диночка. Здесь опасно, а у меня нет желания искать себе новую жену.

Я хмыкнула, но промолчала. Начинала привыкать к его заботе.

Мы снова долго петляли по лесу, увязая почти по колено в топкой почве. В темноте я видела гораздо хуже, чем мои спутники. Несколько раз оступалась, падала в трясину, и, если бы не крепкая хватка Серого, вполне могла бы там и остаться… Машка, помогая в очередной раз вытаскивать меня из болота, ударилась спиной дерево и повредила крыло. Эдик, тащивший ее мешок, тихо ругался, глядя, как в всплеске пламени, рожденном Лерой, сгорает злополучная осинка… Мы шли и шли, и мне казалось, что этому походу не будет конца.

Я, конечно, оказалась не права. Закончились болота, потом закончился лес. Светало. На башне танка сидел Марик, Машкин ровесник и друг. Увидев нас, он подскочил и радостно, на все поле, завопил:

— Вернулись! Вернулись!

Потом сосредоточенно замолчал — наверное, звал кого-то. Кого? Зачем? Мы в недоумении переглянулись.

— Чего орешь? — спросил Эдик, придирчиво оглядывая свой костюм. Как всегда, на нем не было ни пылинки. Будто по болотам с нами ходил не он, а его тень.

— Как чего? — обиженно спросил Марик. — Вас уже вся община ищет. Лес прочесали, реку… Только что в болота не ныряли!

«А надо было», — подумала я.

— Что, одного дня без нас прожить не можете? — ехидно поинтересовалась Машка, явно напрашиваясь на комплимент.

— Одного?! А четыре не хочешь?

Мы хором охнули. Нет, не хором. Эдик с Серым промолчали. Хорошо, наверное, иметь крепкие нервы

— Ну ладно, четыре… Все равно, чего орать? — пожал плечами Серж. — Ты же телепат, Марик. Надо было просто позвать…

— Я звал, — заверил Марик. — Звал, аж голова разболелась! Да только вы как сквозь землю провалились!

Он даже не представлял, насколько был близок к истине.