За пределами лун

— Куда вас сопровождать? — воскликнул Телдин. Рты Ниггила, Броза и Снежка открылись, чтобы высказать свое мнение, но их фактический лидер, тот, что с квадратной бородой, снова заставил их замолчать. Человек подошел к окну и посмотрел вниз на дико разукрашенный «Неистощимый». — Вы хотите, чтобы я полетел на нем в космос? — спросил он. — Я так не думаю. Я просто хочу снять этот плащ, чтобы вернуться домой и заново построить свою жизнь. Телдин опустился на колени, чтобы посмотреть гномам в глаза. — Вы можете это сделать?

Илвар поднял бровь. — Ваша жизнь — не наше дело, Телдин Мур из Каламана, так что вам придется восстанавливать свою ферму самостоятельно.

— Вы настаиваете? — удрученно спросил Снежок. Мечты гнома о славе и значимости быстро угасали.

— Это кажется таким позором…

— Мы могли бы многое узнать, — добавил ученый Ниггил, выдвигаясь вперед. — Мне кажется, что у вас нет должной оценки вашей важности в этом…

Броз, по своему обыкновению, промолчал.

Телдин проигнорировал их и сосредоточился на Илваре, самом реалистичном из всей группы. — Пожалуйста, просто ответьте на вопрос. Вы можешь снять плащ и сохранить меня в целости?

Илвар выглядел задумчивым, Ниггил избегал взгляда Телдина, Броз смотрел на него печальными глазами, а Снежок нервно ерзал. Наконец старший гном сказал: — Конечно, теоретически это возможно.

— Теоретически, но точно вы не знаете? — Телдин настаивал на разъяснении. Гном слегка кивнул, поглаживая свою густую бороду. — Значит, вы не можете снять его прямо сейчас? Гном снова кивнул.

— Но если вы отправитесь с нами на борту «Неистощимого», — перебил его Снежок, надеясь возродить свои мечты о славе, — мы обязательно найдем решение, и тогда все, что нам нужно сделать, — это построить необходимое оборудование…

— Большую машину! — добавил Ниггил.

— … чтобы снять плащ, а потом вы сможете вернуться домой, как только мы возвратимся на Кринн из нашего путешествия, — заключил Снежок, торжествуя очевидную простоту своего плана.

Телдин отошел от окна и рухнул в крошечное кресло, обхватив голову руками. — Извините меня, добрые гномы, — пробормотал он, глядя в пол, — но у меня начинает ужасно болеть голова. Мы можем продолжить это позже?

Илвар снова взял командование на себя, подталкивая остальных гномов к двери. — Конечно, Телдин Мур из Каламана. Мы немедленно приступим к работе. Не беспокойтесь. Мы обязательно найдем ответ. Когда последний из троих гномов ушел, Илвар снова повернулся к человеку. — Я знаю, как тяжело находиться так далеко от дома, — сочувственно произнес кудесник. — Я много путешествовал во время войн, и было много раз, когда я только хотел вернуться на нашу гору, поэтому мы очень постараемся помочь вам вернуться домой, если это то, чего вы действительно хотите. Гном закончил свою речь низким поклоном и быстро вышел из комнаты.

Чувствуя себя немного менее раздраженным, Телдин наблюдал, как Гомджа закрыл дверь и прислонился к ней. Фермер был измотан изнурительными проверками и разочарованиями этого дня.

— Наконец-то, покой, — вздохнул долговязый человек.

— Да, сэр, — медленно ответил Гомджа. Он подошел к окну и со страдальческим выражением лица посмотрел на «Неистощимый». Наконец, он отвернулся и застыл, вытянувшись по стойке «смирно». Телдин проигнорировал любопытное настроение гиффа, растянувшись на маленьком кресле.

Глядя в потолок, и нервно сжимая руки, Гомджа, наконец, решился заговорить. — Сэр, — неуверенно начал он, — то, что вы сказали гномам, сэр, о том, что не пойдете с ними… вы действительно имели это в виду?

Телдин повернул голову к Гомдже и ответил, зевая: — Если они смогут снять этот плащ, тогда мне ничего этого не нужно. Я отправлюсь домой и попробую начать все сначала. До наступления зимы у меня будет много дел.

— Но что вы сделаете с плащом, сэр? — возразил Гомджа.

Телдин немного выпрямился, заметив крайнюю нервозность гиффа. — Оставлю его для изучения гномам, я так думаю. У меня не было времени подумать об этом. Пальцы Телдина бессознательно забарабанили по подлокотнику кресла. — Только к чему ты клонишь?

Гомджа сглотнул. — Ну, сэр, все именно так, как сказал Астинус. Здесь есть звездные корабли. А еще, сэр, я попросил у гномов разрешения отправиться на «Неистощимом», то есть, нам, вдвоем. Голос Гомджи напрягся, и он выпрямился. — Я так и думал, что вы полетите.

— А теперь нет,— закончил Телдин.

Гомджа утвердительно кивнул. — Значит, я нарушил субординацию, сэр. Соответственно, вы имеете право наказать меня за нарушение дисциплины, сэр, — храбро сказал гифф.

— Дисциплины? — эхом отозвался Телдин, удивленный тем, что Гомджа вообще считает его расстроенным.

— Согласно правилам, сэр. Гомджа закрыл глаза и начал читать по памяти. — Несанкционированное перемещение считается дезертирством третьей степени и карается лишением свободы на срок не более 30 дней, наказанием плетьми, не более двадцати… Голос Гомджи дрогнул,— и понижением в чине или звании, или таким наказанием, которое командир сочтет уместным, не превышающим строгости перечисленных выше.

— Ты хочешь сказать, что я должен наказать тебя за то, что ты попросился вернуться домой? — Телдин поднялся на ноги.

— Да, сэр, — ответил Гомджа, все еще стоя по стойке «смирно». Телдин подошел к окну и положил обветренные руки на подоконник. — А если я этого не сделаю?

Пораженный этим предположением, Гомджа нарушил свое застывшее поведение и украдкой взглянул на человека, стоявшего спиной к гиффу. — Именно так это и должно быть сделано, сэр, — объяснил он, и в его голосе послышалось замешательство.

— Хммм, — задумчиво протянул Телдин, обдумывая любопытную просьбу. Под окном веревочный паром тащил груз гномов к «Неистощимому». Наконец, Телдин повернулся к гиффу, который снова застыл в неподвижной позе с застывшей спиной. — Рядовой Герфан Гомджа, — начал он официальным тоном, — поскольку вы допустили незначительное нарушение правил, я приговариваю вас к следующему: на время нашего визита на Маунт Невемайнд вы должны запретить всем гномам в моем присутствии произносить более десяти слов одновременно, если я не скажу иначе.

У Гомджи отвисла челюсть, а уши дернулись. — Что, сэр?

— Чтобы они не болтали без умолку,— с усмешкой пояснил Телдин. — Я думаю, это будет труднее, чем тебе кажется. А теперь расслабься.

— Есть, сэр, — подтвердил ошеломленный гифф. Его плечи резко опустились, большая грудь обвисла, и, когда напряжение спало, он, наконец, снова свободно задышал.

Телдин, расхаживая по комнате, остановился у стола и поиграл с устройством, сделанным из шестеренок и маятников, надстроенным к пронумерованному циферблату. Он случайно коснулся маленького выключателя, и шестеренки начали вращаться, и маятники качнулись. Эта штука издавала нерегулярное тиканье, и фермер, справедливо подозревая любое изобретение гномов, быстро поставил устройство. — Ты все еще хочешь уехать, не так ли, Гомджа?

Гифф снова заколебался. — Сэр, — наконец начал гифф, подбирая слова, — Я прошу перевести меня из нашего взвода в экипаж «Неистощимого». Вы это одобряете?

Телдин посмотрел на стол, где все еще дребезжало и щелкало устройство гномов. — Значит, мы расстаемся, — медленно произнес он. Фермер обнаружил, что ему не хочется отпускать гиффа, и даже почувствовал укол печали от такой перспективы.

— Если вы одобряете перевод, — ответил Гомджа, — гномы отправятся в путь в течение недели. Вы были хорошим командиром, сэр. Я даже заработал пару трофеев, — храбро продолжил гифф, похлопывая по своему эльфийскому мечу.

— «Мне уже нравится этот здоровяк», — подумал Телдин. И все же он знал, что не сможет длительно скрывать гиффа от своих людей. — Когда ты уедешь, у тебя не будет командира, ты же знаешь, — заметил Телдин.

— Есть же гномы, сэр.

— Ради твоего же блага я не желаю видеть тебя под командованием какого-нибудь гнома. Ты готов сам принять командование?

Лицо Гомджи было серьезным и озабоченным, и он ответил: — Если я должен, сэр, то я буду командовать только собой.

— Это не очень большой взвод, — заметил Телдин.

— Нет, сэр, но мне не придется беспокоиться о мятеже. Телдин усмехнулся его шутке. — Ты изменился с тех пор, как мы впервые встретились. Фермер протянул ему свою руку, как равному. Гифф взял ее в свои руки, которые превзошли человеческую. — Очень хорошо, я одобряю перевод. И как мой последний официальный акт в качестве твоего командира, я повышаю тебя в звании.

Гифф застыл на середине рукопожатия и открыл, было, рот, чтобы возразить, но Телдин оборвал его, крепко сжав руку здоровяка. — Ты не можешь командовать взводом без звания. Поздравляю тебя, Сержант Гомджа.

Взволнованный гифф пробормотал: — С-спасибо, Командир. Хотя я думаю, что это довольно необычно. Гифф бессознательно сжал руку Телдина, пока фермер не вздрогнул и не вырвал свою руку из хватки собеседника. Гифф был так поражен честью своего нового звания, что даже не заметил этого.

Телдин незаметно стряхнул с себя боль, взял Гомджу за локоть и повел гиффа к двери. — Поскольку ты теперь должностное лицо, я хочу угостить тебя выпивкой. Затем нам лучше найти портного — гнома и позаботиться о том, чтобы тебе подобрали подходящую форму. Гомджа, все еще ошеломленный, без возражений последовал за ним.

*

Ночь или день не имело большого значения для гномов горы Маунт Невемайнд. С небольшим количеством окон вокруг внешнего конического пика, большинство из них никогда не видели солнца в течение нескольких часов, дней, даже недель подряд. Каждый гном придерживался своего собственного шаблона и графика, удобного только для него, но совершенно непрактичного для всех остальных. Один спал, другой работал, а третий ел, и все в одном помещении. Некоторые сельскохозяйственные инженеры ухаживали за своими террасами открытых полей при свете луны, в то время как другие наслаждались завтраком, когда солнце висело прямо над головой. Вся эта неразбериха и беспорядок, казалось, не имели ни малейшего значения для гномов. Они блаженно принимали странный распорядок жизни своих соседей и соответственно корректировали свое собственное расписание.

Для Телдина, однако, это означало, что в темном сердце горы, какофония глубоких горловых свистков, звенящих колокольчиков и скрежещущих шестеренок продолжалась безостановочно, и шахты в скале пульсировали с резким, немузыкальным ритмом гротескных машин. Со временем его чувства притупились, и он стал невосприимчив даже к нечастым, но отдаленным взрывам, доносившимся из темных рабочих помещений. Маунт Невемайнд никогда не переставала что-то делать, но человек, в конце концов, счел необходимым рухнуть от изнеможения.

Плавая на этих волнах шума, Телдин пытался уснуть после очень долгого дня. В то время как Гомджа, казалось, не испытывал никаких проблем с погружением в глубокий грохочущий сон. Постоянное гудение не давало Телдину заснуть, и каждое изменение высоты и ритма будило его, как только он начинал дремать. Булькающий храп гиффа только усиливал шум. Телдину было трудно убедить гномов, что они с Гомджей нуждаются в отдыхе, но, в конце концов, маленькие кудесники устроили для них комнату в самом сердце горы Маунт Невемайнд. Опасаясь, как бы любопытные ученые типы, в особенности Ниггил, не вздумали ночью проверить его плащ, Телдин тщательно запер дверь, прежде чем лечь спать.

В конце концов, усталость овладела фермером, хотя даже во сне он не мог отдохнуть. В сновидениях Телдина таились неоги, возможно, взбудораженные суматохой, возникшей в горе. Похожие на угрей монстры маршировали по темным и бесконечным залам Невемайнд. В руках их грубых коричневых, громадных рабов были кровоточащие трофеи; за ними шли другие мрази их злобного вида, сжимая мерзкие сокровища в своих смехотворно крошечных когтях. Каждый неоги появлялся перед Телдином во сне, кладя к его ногам ужасные трофеи. Фермер попытался подняться с преувеличенной осторожностью ночного кошмара, но все его усилия оказались тщетными.

Перед ним выросла погребальная гора: бескровная синяя голова Вандурма, тело Лиама, выпотрошенное и связанное, ожерелье из рук и ушей Гомджи и связка плащей из шкур гномов. Старые воспоминания о плоти добавлялись к новым: жирные куски изрубленной драконьей плоти, рыцари Соламнии, замерзшие на поле битвы, их обледеневшие конечности торчали под странными углами. Наконец, погребальный костер стал выше, чем хижина Телдина, даже во сне. На его вершине виднелась отрубленная и обожженная голова дракона, тоже из Башни Верховного Жреца.

Сон Телдина неудержимо устремился вверх, задерживаясь над каждым чудовищем кровавой кучи. Ненадежно взгромоздившись на верхушку жуткого костра, стоял златокожий неоги, его отвратительное, выпуклое тело было покрыто татуировками. Паукообразные ноги вцепились в мясистую гору. Существо злобно уставилось на Телдина. — Отдай мне плащ, — прошипело оно. Тонкий, щелкающий коготь вытянулся и медленно стал длиннее, приближаясь к парализованному человеку.

Телдин проснулся со сдавленным криком, запутавшись в одеялах. Он потряс головой, пытаясь отогнать чудовищные видения из теней своего разума. Чуть не задыхаясь, фермер нервно высвободился из мокрых от пота одеял.

Поправив одеяло и взбив подушку, Телдин попробовал закрыть глаза. Почти сразу же кровавая процессия снова заполнила его мысли, заставив человека снова открыть глаза. — Мне не спится, — пробормотал он, пытаясь стереть давление, нарастающее на висках. Единственная колеблющаяся свеча превратила комнату в мрачную пещеру. Тень Гомджи превратилась в спящего медведя. Телдин сел и задумался, не одеться ли ему. Не в силах снова погрузиться в сон, ему больше ничего не оставалось делать.

Внезапно из-за пределов их комнаты донесся отдаленный грохот, похожий на раскат грома, еще более глубокий и звучный, чем храп Гомджи. Что бы это ни было, как понял Телдин, оно вызвало целый шквал сигналов тревоги и свистков. — «Еще одно неудачное изобретение гномов», — заключил фермер, натягивая поношенные брюки на свои длинные худые ноги.

Телдин возился со своей обувью, когда в дверь раздался отчаянный стук. — Откройте! Открывайте! Скорее! Проснитесь! На нас напали враги! — раздался высокий голос с другой стороны. Телдин слышал, как кто-то скребется и бряцает, возясь с замком. Внезапно что-то щелкнуло, и дверь распахнулась.

Глава 20

— На верхние уровни вторглись захватчики! — закричал на одном дыхании обезумевший гном, ворвавшись в комнату. Почти так же быстро, как он вошел, гном поспешил наружу, присоединившись к потоку своих товарищей, спешащих по коридору с оружием. Полуодетый Телдин, ошеломленно сидел на краю кровати.

Ранее мрачный коридор был залит светом факелов. Грохот колокольчиков и свистков эхом прокатился по воздуху, в то время как громовые раскаты сотрясали пол. В открытую дверь ворвалась делегация гномов во главе со Снежком и Ниггилом. — На нас напали! Захватчики на верхних уровнях! Это ужасно! Ну же, пошли, мы должны сразиться с ними! — крикнул Снежок. Гомджа почти подскочил на кровати от всего этого шума.

— Притормози! Что происходит? Кто вторгается и куда? — потребовал Телдин. Он попытался одновременно натянуть рубашку и застегнуть ремень. Гомджа уже схватился за оружие, не обращая внимания на одежду.

Привратник начал объяснять, размахивая руками и пытаясь изобразить эту сцену. — Я не знаю, сколько их, но, кажется, их довольно много, и они убивают людей…

— Спокойно, — пророкотал низкий голос гиффа, властный во всей этой неразберихе. — Отвечай на вопрос командира. — Где же? Только короче, гном. Мрачное, воинственное выражение лица Гомджи охладило препирательства собравшихся кудесников. Телдин одобрительно кивнул Гомдже.

— Уровень тридцать. Они парят над озером на большом корабле…

— Кто нападает? — настаивал Гомджа, пытаясь извлечь драгоценную информацию из испуганной толпы. Телдин схватил копье и приготовился к бою.

Снежок, Ниггил и остальные переглянулись, на их лицах ясно читалось замешательство. — Мы не знаем, но Тромвангилхерскисл… — Снежок начал говорить бесконечное имя своего собрата-гнома, но был прерван рычанием Гомджи. Гном сглотнул и попробовал еще раз. — Он говорит, что там есть большие существа со смешными глазами и маленькие говорящие пауки с головами змей, и они…

— Это неоги и коричневые громады, — утвердительно сказал Телдин. Гомджа кивнул. — Самые большие, коричневые громады, это бойцы. Маленькие паучки — это неоги, их мозги, — быстро объяснил человек, заметив отсутствующие взгляды гномов. В целях безопасности он убедился, что его плащ имеет наименьшие размеры, а воротник надет на шею.

— Вы будете сражаться или убегать? — продолжил вопросы гифф.

— Ну, Гильдия Оружейников хочет проверить свои новые изобретения, но Гильдия Кораблестроителей этого не хочет, потому что они беспокоятся о «Неистощимом», а Гильдия Стеклодувов слишком занята, пытаясь вовремя убрать свои работы с дороги, — объяснил Снежок. При этом он указывал в разные направления, чтобы показать, где работает каждая группа. Ниггил схватил его за рукав в яростном несогласии. — Нет, стеклодувы вон там, а не здесь.

— Именно этого я и боялся, сэр, — сказал Гомджа, подходя к Телдину и даже не потрудившись выслушать двух гномов. — Нет надлежащей организации, никто, кажется, ни за что не отвечает. Даже если неоги будут в меньшинстве, они наверняка захватят верхние уровни — возможно, всю гору — если это все сопротивление, которое они встретят.

Телдин, нервы которого были потрясены появлением неоги, отвел гиффа подальше от хозяев. — Как ты думаешь, что нам делать?

Они вдвоем стали совещаться наедине, оставив гномов спорить. Ни одна из групп не обращала внимания на другую. Гомджа хотел немедленно перейти в контратаку, утверждая, что атака — это единственный способ победить. Телдин взглянул на гномов с их разномастным оружием и отменил предложение гиффа. Им нужно было задержать нападавших, пока гномы не оправятся от неожиданности. Яростный грохот, донесшийся из центральной шахты, положил конец поспешному разговору Телдина и Гомджи. Однако прежде, чем гномы обратили на это внимание, Телдину пришлось разнять Снежка и Ниггила, которые уже почти дошли до драки.

— Слушайте меня! — закричал человек, взбешенный разногласиями между кудесниками. — Послушайте! Вы потеряете Маунт Невемайнд, если будете продолжать спорить, как раньше. Ты, — скомандовал Телдин, указывая на Броза, стоявшего сзади, — найди своих вождей и скажи им, что Маунт Невемайнд атакована пришельцами неоги, которые убьют всех гномов, если немедленно не будут приняты меры. Подчеркни, что все гильдии должны действовать вместе, чтобы победить. А теперь вперед! Испуганный гневом в голосе Телдина, Броз понимающе кивнул, его челюсть отвисла. И все же назначенный посланец не двинулся с места, пока Телдин не сделал угрожающего шага в его сторону. Внезапно толстый, низкорослый гном спохватился и метнулся прочь.

Телдин повернулся к остальным гномам, которые уже начали новый спор, и положил свои сильные руки на плечи Снежка и Ниггила. Последний, испугавшись человека, попытался ускользнуть в сторону. — А теперь остальные, слушайте! — крикнул Телдин, перекрывая шум. — Мы с сержантом Гомджей попытаемся организовать оборону. Все на моей половине комнаты занимают оборонительное положение со Снежком. Телдин ободряюще встряхнул гнома. — Остальные пойдут с Ниггилом и сержантом Гомджей и будут делать то, что вам скажет сержант. Есть вопросы?

Каждый гном открыл рот, чтобы задать вопрос, и Телдин понял, что только что совершил серьезную тактическую ошибку.

— Хорошо! — взревел гифф, как на плацу, прежде чем кто-либо успел произнести хоть слово.

— Значит все согласовано! — продолжил человек, кивнув в сторону своего спутника. — Тогда пошли! Сказав это, Телдин и Гомджа вытолкали гномов в коридор, двигая их вперед, прежде чем они смогли придумать хотя бы один вопрос или новую идею.

Телдин кивком отвел гиффа в сторону. — Гомджа, ты знаешь о сражениях больше, чем я, так что тебе придется взять на себя самое трудное. Фермер почувствовал некоторый стыд от этого заявления, чувствуя, что подвергает своего друга ненужному риску.

— Благодарю вас, сэр, — весело сказал сержант. — Это, должно быть, главная шахта. У врага есть много способов, чтобы туда попасть. Не волнуйтесь, я позабочусь об этом, сэр.

— Я знаю, что ты это сделаешь, — согласился Телдин, хотя ему не хватало уверенности гиффа в их ситуации. Неоги пришли за ним, и многие люди пострадают из-за этого. Фермер почувствовал себя носителем чумы, невольно распространяющим смерть повсюду, куда бы он ни пошел. — Куда же мне направиться?

Гифф задумчиво наморщил лоб, больше привыкший выполнять приказы, чем строить планы. — Наверно, на лестницы, сэр. Посмотрите, сможете ли вы заблокировать их, чтобы враг не мог спуститься таким образом.

— Хорошо, — согласился фермер. Он совсем не был уверен, как ему это удастся. — Удачи вам, сержант Гомджа. Гифф был уже вне пределов слышимости, он гнал свою непокорную команду по коридору.

Схватив Снежка и его солдат, Телдин двинулся налево, к якобы «улучшенным» лестницам. Телдин попытался сформулировать план. Все, что, казалось, пришло ему в голову, это собрать гномов в этом районе и организовать баррикаду. Человек объяснил Снежку свою простую идею, играя на тщеславии гнома ради сотрудничества. Получив обещанное звание заместителя командира, гном с готовностью помог разработать план.

На лестнице Телдин увидел улучшения, добавленные инженерами, чтобы «сделать лестницу быстрее». Каждая ступенька была разрезана пополам по ширине, и одна из половинок заменена гладкой полукруглой канавкой. Вьющаяся винтовая лестница теперь была наполовину лестницей, наполовину горкой для скольжения. На каждом уровне были предусмотрены, и могли быть включены специальные плунжеры, чтобы отклонить горку в коридор, где спускаемый пролетал через пол в толстую стену матрасов, надеясь получить безопасную остановку. Пока он возился с организацией баррикады, гномы с верхних этажей пронеслись мимо и исчезли, пронзительно крича вдалеке. Телдин не знал, были ли их крики вызваны неогами или их ужасным способом передвижения. Остановив столько гномов, сколько смог, человек с помощью Снежка заставил новоприбывших приступить к делу. Двое из его команды, отправленные на поиски оружейного склада, вернулись с разномастным оружием: мечами, топорами, молотами и вещами, которые Телдин не мог опознать. Фермер был вынужден прервать несколько споров о том, кому какое оружие достанется.

Расспрашивая Снежка, Телдин узнал, что на этом уровне было четыре лестницы. Поскольку только одна из них была забаррикадирована и охранялась, времени на остальные было мало. Фермер сделал случайное предположение и назначил самого разумного на вид гнома командовать этой точкой обороны. Тщательно объяснив, что он хочет сделать, Телдин приказал нескольким из своей команды оставаться на страже, затем собрал остальных, хотя некоторые уже успели уйти, и поспешил к следующей лестнице. Откуда-то сверху доносились грохот и шум битвы, которые, казалось, становились все громче.

На второй лестнице задача осложнилась обнаружением катапульты причудливой конструкции. Это была баллиста, предназначенная для одновременного выстрела десятью стрелами, так, что стрелы, по словам одного из гномов, тащивших устройство по коридорам, «даже поворачивают за угол». Инженеры катили ее к центру, когда Снежок обнаружил их. — Это как раз то, что нам нужно! — крикнул привратник, и, прежде чем Телдин успел его остановить, артиллеристы были призваны на помощь. На лестнице фермер попытался расположить баллисту как можно дальше от защитников, но гномы настояли на том, чтобы поставить ее в первых рядах. С мрачными предчувствиями Телдин направился к третьей лестнице.

В то время как они были в разгаре создания защиты на следующей точке обороны, гном, оседлавший горку сверху, внезапно отвернул на их уровень и выскочил прямо в них. Скользя по полу, он врезался в стену из матрасов с громким флюп! и вихрем перьев. Оторвавшись от мягкой обивки, беженец, пошатываясь, вернулся на площадку, чтобы осмотреть горку. Телдин и другие гномы, которым было любопытно посмотреть, на что смотрит новоприбывший, столпились в дверях. Из-за поворота лестницы показалась струйка воды и побежала вниз по центру горки.

— Вот незадача, — воскликнул вновь прибывший гном, заметив воду. У собравшихся гномов насторожились уши.

— Незадача? — спросил Телдин. Стоя спиной к Снежку и другим гномам, человек не заметил, что те, кто были позади его группы, уже повернулись, чтобы бежать. «Незадача» была универсальным сигналом опасности для гномов. Позади Телдина Снежок и несколько оставшихся гномов осторожно отошли от площадки.

Гном поднял голову. — Да, незадача, — ответил малыш, кивая головой. — Похоже, что Гильдия Воды попыталась смыть врага. В отдалении послышался слабый грохот. За это время струйка воды немного расширилась.

— Смыть? Как же так? — спросил Телдин, не понимая, что имеет в виду гном. Снежок, единственный оставшийся гном из команды Телдина, тихо повернулся и побежал.

— Ну, я не член Водной Гильдии, заметьте, — начал гном на бегу, его речь постепенно набирала скорость, — но я бы предположил, что они открыли главные клапаны на водопроводе из большого озера, и теперь там, давайте прикинем… Гном остановился, чтобы сделать какие-то вычисления, шевеля пальцами и думая: — Льется много воды! Пока! Прежде чем человек успел возразить, гном прыгнул на горку и исчез.

— Подожди! — крикнул Телдин. — Ты это серьезно?

— Да! — эхом отозвался ответ, почти заглушенный нарастающим грохотом сверху. Для фермера этого было достаточно. Повернувшись, чтобы предупредить свою команду, он обнаружил, что все они сбежали. — Снежок,— закричал он, — черт возьми, вернись!

Затем последовал удар водной стихии. Сначала это была всего лишь волна, омывшая ноги Телдина. Лестница позади него превратилась в водопад, вода плескалась вниз по ступеням и кружилась в спиральной шахте. Большая часть потока с ревом пронеслась мимо, чтобы исчезнуть дальше вниз по лестнице. Затем, внезапно, давление резко наросло, и каскад превратился в сплошной взрыв. Богатая водорослями озерная вода ворвалась в дверь и ударила фермера прямо в лицо. Не имея ни малейшего шанса даже попытаться удержаться на ногах, Телдина отбросило назад в коридор. Он барахтался и боролся, стараясь не утонуть, но бурлящая вода швыряла его от стены к стене, огибая углы в бесконечной спешке. Телдин задыхался, отплевывался и пытался вырваться на поверхность, но весь проем коридора был заполнен водой. Течение тащило его по шершавой каменной стене туннеля, которая рвала его рубашку и кожу о похожую на наждачную бумагу поверхность. Его тело врезалось в дверные косяки и обломки, почти лишив чувств.

Наконец, наполовину утонувший, и ободранный до крови, Телдин вынырнул на поверхность, давясь и отплевываясь. Гребень потока миновал, но течение быстро несло обмякшего человека по коридорам. Он едва осознавал, что происходит, и слабо цеплялся за пролетающие мимо уступы, пытаясь остановить свое продвижение.

Затем он услышал гулкий рев, более глубокий, чем пронзительный грохот волн, рев, который доносился откуда-то спереди. Телдин извернулся и увидел конец коридора, который обрывался в центральную шахту горы Маунт Невемайнд. Несущийся поток хлынул на выступ и нырнул через край в темноту. В отчаянии Телдин попытался упереться ногами в дно, но их тут, же оторвало от опоры. Он плескался и уцепился за какой-то предмет, но это был всего лишь ящик, который затонул под его рукой. Обернувшись, фермер увидел, что находится всего в нескольких секундах от края пропасти.

На самом краю Телдин увидел слева бочку-подъемник. Он рванулся вперед, и его пальцы задели за деревянный край, а затем соскользнули. Он отчаянно взмахнул рукой и ухватился рукой за веревку. Фермер изо всех сил цеплялся за тонкую веревку, его тело раскачивалось над открытым пространством. Вода обрушилась на человека сверху, словно пытаясь оторвать его. Маленькое тельце ударилось о его плечо и исчезло в темноте.

Посмотрев сквозь брызги, Телдин увидел прямо над собой бочку, за которую он пытался ухватиться. Веревка, за которую он держался, была второй половиной подъемника, и где-то вверху она была переброшена через большой шкив и заканчивалась у бочки. Где-то внизу находился противовес.

Телдин обхватил пеньковую веревку ногами и начал осторожно сползать вниз. Веревка скрипела и стонала, но фермер не обращал на это внимания, пока, к своему изумлению, не понял, что движется вверх, а не вниз. Пока его ошеломленный мозг пытался понять это, бочка на другом конце веревки пролетела мимо него. Деревянная гондола была до краев наполнена водой, и по мере того, как сверху в нее обрушивались новые волны, сила тяготения гнала ее вниз все быстрее и быстрее. Телдин, в свою очередь, поднимался все выше и быстрее. Прежде чем он попытался как-то остановиться, он взлетел на верхние уровни.

Телдин хотел закричать, но крик застрял у него в горле. Подняв глаза, он увидел массивный диск, возникший из темноты. И тут он внезапно понял, что это был шкив. Он мельком подумал о том, как его руки попадут в металлическое колесо. Диким, неистовым рывком он отбросил веревку к внешнему краю шахты, и на максимуме качка отпустил ее, молясь, чтобы инерции хватило, чтобы унести его в безопасное место.

Бешеный бросок отнес Телдина к одной из площадок. Он попытался приземлиться на ноги, но, промокший и скользкий, рухнул на пол. С почти слышимым треском его висок ударился о камень. В глазах Телдина внезапно вспыхнули яркие искры, затем на него опустилась тьма.

Глава 21

— Отнеси мясо в Палату Боли,— прошептал неоги, идущий впереди, обращаясь к красно-коричневой твари, несущей Телдина. Человек, лишенный своего оружия, был перекинут через плечо твари. Он вытянул шею, чтобы увидеть снующих вокруг неоги. В голове у Телдина пульсировала боль, и он никак не мог сосредоточиться. Ужасное маленькое существо поплыло у него перед глазами.

Безвольно повиснув на плече коричневого громилы, каким бы он ни был, грудь Телдина колотилась о костлявую шкуру твари. Постепенно голова его перестала кружиться, и он снова мог видеть все вокруг, хотя и вверх ногами и через спину вонючего, покрытого пластинами существа. Со своего места, однако, человек имел довольно хороший обзор задней части ног зверя, и почему-то он не был удивлен, увидев когти существа, выдалбливающие твердый каменный пол, как мягкий песок. Каждый проблеск потрескавшихся желтых когтей подчеркивал сильную боль от не менее сильной руки, которая вонзилась в спину Телдина, удерживая его на месте.

Телдин мельком увидел перевернутые вверх ногами коридоры и комнаты, мимо которых они проходили, но понятия не имел, где находится. Он насчитал пятерых своих похитителей. По крайней мере, один неоги и четыре причудливых коричневых громилы были в этой группе, в этом он был уверен. Эскорт брел по коридорам, с каждым шагом слышался треск ломающегося камня и щелканье жвал. Как только Телдин подумал, что знает, где он находится, караван достиг лестницы, все еще мокрой от потока, устроенного гномами, и это снова сбило его с толку.

Поднявшись на несколько ярусов, группа снова двинулась по коридорам. Движение было быстрым; очевидно, неоги старались как можно быстрее унести своего пленника из лабиринта гномов. По дороге виднелись явные следы сражения: разрушенные стены, сломанные машины, пятна крови и тела. Большинство убитых были гномами; лишь немногие были коричневыми громадинами, и не было ни одного неоги. В некоторых случаях вождь неогов приказывал своим рабам собирать трупы до тех пор, пока они не были нагружены телами. Кровавые полосы темнели на их ржаво-коричневых шкурах.

Когда кровавый караван, наконец, вышел на открытый воздух, Телдин обнаружил, что снова смотрит на озеро кратера. Выбор направления для неоги теперь был ясен, потому что над водой внизу парил огромный корабль — или существо. Глядя со своего наблюдательного пункта, Телдин ни в чем не был уверен.

Что бы это ни было, корабль, или существо, оно походило на гигантского паука, разделенного на три части. Задняя часть, кроваво-красная и более крупная, чем остальные, имела яйцевидную форму с подбрюшьем, если его можно было так назвать, покрытым прожилками. Это брюшко выглядело жирным и пухлым в звездном небе над крошечным «Неистощимым». Из широкого конца корабля простиралась меньшая часть, очень похожая на голову. Толстая, изогнутая, серая мантия покрывала переднюю часть, в то время как светящиеся полусферические иллюминаторы создавали впечатление злобных глаз, смотрящих вниз на свою жертву — несчастное маленькое создание с боковыми колесами.

К передней части головы была прикреплена плотная группа тонких штанг, соединенных, как гигантские ноги. Четыре штанги уходили к корме, выгибаясь над и под основным корпусом, и каждая сужалась к концу. Еще четыре были вытянуты вперед, словно вглядываясь в темноту. Телдин смог рассмотреть эти штанги, как ноги паука, завершая образ огромного, раздутого паука, парящего в небе. Легкие паруса, сплетенные, как огромная паутина, натянутые между вершинами, дрожали от малейшего дуновения ветерка. Еще больше паутины, натянутой, как лестницы, протянулось от брюха парящего существа к берегу. Корабль был злобным пауком, плетущим свою паутину над беспомощным «Неистощимым».

Скачка Телдина, хотя и вынужденная, становилась все более грубой по мере того, как коричневая громадина карабкалась вниз по осыпающемуся склону. На этот раз фермер был благодарен твари за ее цепкие когти, хотя ее костлявая шкура расцарапала ему грудь почти до крови. Наконец, тварь добралась до подножия склона и ухватилась за сотканный из паутины трап. Фермер ожидал, что массивный зверь прорвется сквозь тонкие волокна, но они оказались гораздо прочнее, чем казались. Трап раскачивался и колыхался, когда громадная туша поднималась к брюху корабля. Телдин ясно видел, как внизу, в воде плавает судно гномов с колесами на боках. Хотя он догадывался, что корабль не поврежден, он выглядел не более чем плавающими обломками.

Покачивание прекратилось, и вокруг Телдина сомкнулась темнота, когда коричневая туша с трудом спустилась по трапу в трюм корабля неогов. Очевидно, неоги не чувствовали необходимости в освещении, поскольку ни одна из нескольких команд, которые прошипел лидер, не упоминала освещение. Слова были чужими, но Телдин чувствовал, что понимает их. — Мертвое мясо отнесите в пищевые камеры,— сказала маленькая, мерзкая тварь своим рабам. — Живое мясо отнесите в Камеру Боли. Живое мясо охранять хорошо, и не позволить его сбежать.

— Повинуюсь, маленький лорд, — пророкотал страж Телдина, и его грудь задрожала под его ногами.

— Сделай это, ничтожный слуга. Скребущая серия щелчков сообщила Телдину, что неоги ушел. Телдин не мог следить за их передвижением в темноте, и он не мог ничего сделать, кроме, как посвятить себя какой-то новой цели. Где-то по пути коричневый громила вскарабкался по лестнице, вонзив когти в спину Телдина и заставив теплую кровь просочиться в ткань его рубашки. Оказавшись беспомощным, он отказался от своих мыслей о побеге.

Коричневая громадина дошла до другой палубы, не ярче предыдущей, прошла небольшое расстояние и остановилась. Телдин услышал скрежет замка, затем слабый скрип хорошо смазанной двери. Яростно вцепившись в его лодыжки, зверь сбросил человека со спины и швырнул его через дверной проем на пол, обдирая кожу еще сильнее. Телдин услышал, как хлопнула дверь, и замок, щелкнув, встал на место.

Телдин корчился на полу в темноте, не понимая, как долго это продолжалось, так как его разум отключился от шока. В конце концов, инстинкт самосохранения взял верх, и фермер попытался подняться. — Не сиди так! Делай что-нибудь! — выругался он себе под нос. Телдин осторожно пополз на ободранных коленях по полу тюрьмы, нащупывая дорогу. Пробираясь на ощупь, пленник наткнулся на несколько столов, каждый из которых был пуст, хотя он чувствовал, что столешницы покрыты шрамами и царапинами. В воздухе стоял какой-то запах, слабый намек на сладкий густой запах. Что это было, что казалось таким знакомым? Изучая размеры камеры, бывший погонщик мулов вспомнил этот запах, давно забытый запах войны. Это была кровь, засохшая и несвежая, но все равно кровь. Внезапно почувствовав страх в темноте, Телдин прижался к стене, пытаясь раствориться в ней, борясь с паникой, которая поднималась из его сердца.

— Двигайся! — зарычал фермер на самого себя, прошептав эти слова сквозь стиснутые зубы. Он подумал об Амдаре, когда он хмуро смотрел на своего слабого сына. Ему вспомнилось разочарование, так ясно отразившееся на лице отца. Мрачное воспоминание укрепило решимость Телдина; на этот раз он не подведет. Он оправдает все ожидания своего покойного отца. Мучительно медленно дрожащий фермер двинулся вперед, цепляясь пальцами за стену. Он отчаянно пытался не думать о запахе крови, изуродованных столах, «человеческом мясе», как называли его неоги. Поцарапав металлическую поверхность, фермер, наконец, коснулся чего-то другого. Пальцы жадно ласкали поверхность, пока не стало ясно, что это дверная петля. Возникло почти ощущение надежды, что шарниры могут предложить какой-то шанс на спасение.

Пока он ощупывал дверь, Телдин услышал слабые голоса с другой стороны. Он прижался ухом к металлу и напряг слух, пытаясь разобрать, о чем идет речь.

— … я нашел и принес человека. Он — моя собственность. Я ему сделаю тату! — прорычал первый голос. Телдин мог только догадываться, что говоривший был его неогским пленителем. В то время как он волшебным образом понимал их речи, нюансы разговора были по-прежнему недоступны. Хотя слова были достаточно отчетливы.

— Ты бросаешь вызов повелителю, М’фей. Человеческое мясо принадлежит повелителю, пока не найден плащ. Хотя и не повышая голоса, второй голос говорил с явной угрозой. — Повелитель верит, что плащ здесь. Сообщали, что гифф с гномами. Гифф ушел с человеком, говорили земляне.

— Если повелитель хочет мое мясо, я встречу повелителя в яме, — пообещал М’фей. — Посмотрим, кому достанется человеческое мясо и плащ. Если плащ будет у меня, он принесет большую пользу моим друзьям. С этим плащом повелитель мог бы поработить весь мир.

Последовала долгая пауза. Второй голос заговорил, мягче, чем раньше, так, будто говоривший чего-то опасался. — … не говори так громко. Повелитель где-то рядом.

Первый голос заговорил снова, громче и сильнее, чем прежде. — Повелитель стареет. Скоро во флоте может появиться еще один «иртни маади». Телдин едва понимал значение слов «иртни маади». Буквальный перевод, который был как-то связан с плащом? — «великий старый повелитель».

—…плащ нашли? Слова звучали протяжно, искусительно.

— А, плащ. Главное, есть человеческое мясо, и это главная добыча, остальное будет. Даже не разбираясь в нюансах, нельзя было не заметить торжествующего злорадства в голосе неоги.

Телдин бессознательно поднес руку к горлу. Серебряная цепочка и застежка были на месте. Нащупав сзади шею, он понял, что плащ все еще был не более чем полоской ткани, и все это было похоже не более чем на ожерелье или амулет. Фермер задумался, что будет, если он просто отдаст плащ — если он сможет его снять. Сможет ли он убедить неоги отпустить его? Телдин снова сосредоточился на том, чтобы слушать дальше.

— Я пока не буду обсуждать… Телдин понятия не имел, о чем сейчас говорят два голоса, но это не имело значения, так как голоса затихли. Пленник прижал ухо к двери, но больше ничего не услышал.

Фермер медленно опустил свое тело на пол, его длинные конечности медленно сгибались под ним. Часть его души погрузилась в отчаяние. Смысл слов неоги казался ясным; Телдин не мог представить себе никакого другого «человеческого мяса» на борту черного корабля. Очевидно, существа знали о плаще. Похоже, они знали о его назначении больше, чем он только мог себе представить. Неоги отчаянно хотели заполучить его, так как проследили за ним через полконтинента и убили несметное количество невинных людей. Теперь, когда твари завладели им, Телдин почти не сомневался, до каких крайностей они дойдут, чтобы достичь своей цели. Фермер подумал о «Пенумбре», Лиаме, Вандурме и бог знает о скольких еще гномах. Скольких еще неоги убили в поисках плаща? Телдин старался не думать о кровавой ответственности, которая легла на его плечи, но ему не удалось изгнать эту мысль из своей совести. На мгновение мысли человека погрузились в смирение, капитуляцию и самопожертвование, чтобы предотвратить новые смерти.

Тем не менее, была небольшая искра надежды, которая удержала Телдина от полного отчаяния. Очевидно, хотя он и был у них, неоги не знали, что плащ находится у их пленника — человека. Это, как догадался фермер, и было единственным, что поддерживало его жизнь. Телдин присел на корточки у двери и еще раз попробовал защелку цепочки, надеясь, что она откроется. Когда плащ будет снят, рассудил онемевший разум, он освободится от его бремени, и неоги, возможно, даже отпустят его.

Пока он возился с цепочкой, перед его мысленным взором возникло лицо умирающего инопланетянина. Капитан звездного корабля погибла, но не сдалась неоги. Она повела на верную смерть целый корабль и всю команду, причем сделала это по собственному выбору. — «Сколько еще людей погибло, чтобы уберечь этот плащ от цепких маленьких рук неоги»? — с удивлением подумал Телдин. Может ли он сдаться, или сдача сейчас будет предательством капитана и, возможно, других, даже его отца? Хуже того, неоги намекали, что плащ может поработить целые планеты. Сколько же тогда будет убито невинных людей? Почти с грустью он понял, что плащ нельзя отдавать, по крайней мере, им. Казалось, что Амдар и сотни других людей направили на него свои призрачные глаза — на одинокого человека, плененного на вражеском корабле.

По полу пробежала глухая вибрация. Насторожившись, Телдин прижался к двери и прислушался. Без света ничто не могло отвлечь его слух, и человек обнаружил, что это чувство было более острым, чем он подозревал. Сквозь стену глухие удары сменились щелчками, и Телдин догадался, что это шаги огромных слуг, жукоголовых коричневых громадин. — Открой дверь, — прошипел чей-то голос. Тщетно пытаясь спрятаться, Телдин пополз назад в темноте, пока не ударился головой о край стола. Тюремная дверь распахнулась, и свет фонаря хлынул через дверной проем, ослепив ошеломленного фермера, который мог только сидеть, моргая от яркого света. В дверях виднелись силуэты двух коричневых громадин, а позади и между ними — маленький неоги с высоко поднятым фонарем. Еще дальше виднелось еще несколько таких же, как он, извивающихся существ, желающих увидеть свою добычу. Свет фонаря отражался от жвал слуг и желтых глаз неоги.

— Слугам взять мясо, не убивать, — приказал неоги. Два коричневых громилы неторопливо двинулись вперед, уверенные в своей мощи. Телдин избегал пристального взгляда их многогранных внешних глаз, сосредоточившись вместо этого на маленькой, похожей на бусинки паре глаз в центре каждого из их широких лиц. Тем не менее, фермер не мог не взглянуть на странные шарообразные глаза, и в ту же минуту его разум затуманился и запутался, как в тот раз, когда он получил солнечный удар, работая в поле. Ему было трудно думать, действовать, но разум отказывался повиноваться, и слуги набросились на него прежде, чем он успел сформулировать хоть какую-то мысль. Грубо схватив человека, когтистые руки вспороли кожу, и звери швырнули свою жертву на стол, а затем безжалостно связали его руки и ноги. Плечевые суставы напряглись, когда один из слуг прижал руки Телдина к краю стола.

— Поднять меня, — проскрежетал зловещий голос. Вне поля зрения Телдина третий слуга безмолвно поднял неоги туда, где человек мог увидеть существо — комок плоти и ног, мягко лежащий в руках монстра. Маленькое тельце было покрыто блестящими красными и золотыми татуировками, явно отличавшими его от существа, захватившего Телдина. Неоги вывернул шею и посмотрел на исцарапанное, порезанное и кровоточащее тело своего пленника. Глаза существа горели диким голодом.

— Где находится плащ, который ты знаешь, — произнес неоги с неторопливым шипением, его клыкастая пасть была всего в нескольких дюймах от лица фермера. Это было утверждение, а не вопрос. Неоги наклонил свою змееподобную голову к одному из слуг. Почти раздавив запястья Телдина, коричневая туша надавила на раскинутые руки человека. Фермер услышал, как скрипнули его плечевые суставы, а зрение затуманилось, проваливаясь вниз, пока он не увидел только черные, блестящие зубы своего мучителя. Боль ревела в его голове — секунды или минуты, Телдин этого не осознавал. Затем давление постепенно спало. — Ты скажешь, где находится плащ, — пообещала ухмыляющаяся угреподобная морда. — Но не сейчас. Сначала я должен поиграть с тобой. Он улыбнулся или, по крайней мере, обнажил зубы в отвратительной насмешке дружбы, а затем снова подал знак слуге.

Боль снова нахлынула на Телдина, искажая его чувства. Он остро ощущал пот, стекающий по вискам, пропитывающий волосы, и ревущий шум, который вернулся, чтобы наполнить его разум скрежетом и стуком молотков. Плечи трещали и лопались, мышцы горели. Он мог видеть только одну точку на потолке. Время стало бессмысленным. Наконец, разрывающее давление снова ослабло и сменилось постоянным жжением его измученных мышц.

— Еще раз, — приказал неоги шепотом, достаточно громким, чтобы его услышал Телдин.

Снова нахлынуло мучение, поглотив фермера. Оно исчезло еще раз, а затем снова вернулось при одном слове. Цикл продолжался бесконечно — покой, давление, страдание, затем снова покой. Пытка вырывала крик из уст жертвы, который он не мог остановить, даже когда его горло было вконец ободрано.

— Хватит, — снова скомандовал неоги. Телдин, его руки были вывернуты, едва ли заметил разницу, когда коричневый гигант отпустил его. Он не чувствовал, что лежит на столе, задыхаясь в судорогах. Лицо неоги медленно поплыло у него перед глазами. Зверь протянул вниз свои паучьи лапы и провел ими по его груди. Они оказались на удивление острыми, разрезая остатки рубашки Телдина и стягивая пропитанные потом и кровью лохмотья с обнаженной человеческой кожи. В своем нынешнем состоянии фермер мог только смотреть на неоги с немым ужасом и яростью.

— Может быть, теперь ты и заговоришь, — пробормотал неоги, прижавшись лицом к уху Телдина, — но я пока не хочу слушать. Острые как бритва кончики конечностей врезались в содрогающуюся грудь Телдина, медленно создавая сеть тонких порезов на коже.

— Повелитель, — прошипел знакомый голос, — это мое мясо! Разъяренный неоги прекратил наносить свои кровавые следы и вонзил кончики когтей в грудь Телдина. Хотя проколы были неглубокими, они вызвали сильную боль. Фермер скорчился от этого прикосновения, но огромные слуги тотчас повалили его обратно на стол.

— Смелый мой квастот, М’фей, рабской породы, смелеет, как я вижу. Бросит ли он вызов повелителю? — сказал палач скрытому говорящему. — Это мясо возьму я, потом уберу ненужные части — сначала язык. Неоги свирепо уставился на своего противника.

Рядом с головой Телдина раздался скребущий звук — щелкающая походка другого неоги. — Повелитель все перепутал. Без языка мясо никогда не расскажет о плаще, — резко ответил голос М’фея. — Возможно, ты готов присоединиться к «иртни маади», повелитель.

Златокожий неоги, капитан и верховный правитель, насколько это понял Телдин, с хриплым шипением вскинул голову. Барахтаясь в руках своего слуги, неоги рванулся наружу, делая резкий щелчок в воздухе в направлении М’фея. — Я и есть верховный правитель. А ты, квастот — раб. Не смей мне угрожать!

Медленно двигаясь, Телдин с трудом повернул голову, чтобы увидеть другого неоги. По татуировкам и шипящему голосу он понял, что это и есть та самая тварь, которая захватила его в плен. — Это мое мясо, а не повелителя, — холодно ответил М’фей. Верховный правитель ощетинился от ярости. — Если только, — продолжал претендент, — все квастоты не захотят узнать об ошибках повелителя, о том, что он хочет.

Телдин не совсем понял почему, но неоги – повелитель внезапно остановился, а затем медленно вернулся в вертикальное положение. — Ты получишь человеческое мясо, квастот М’фей, но я требую плащ. Слова прозвучали ледяным, ядовитым тоном, ясным даже для неискушенного слуха хозяина плаща.

— Тогда сделай это быстро, повелитель, — сказал М’фей с такой же горячностью, — или я снова вспомню о твоих ошибках.

Золотистый повелитель яростно щелкнул зубами и снова повернулся к Телдину. Угрюмая тварь опустила голову, пока ее острые, как бритва, зубы не коснулись уха фермера. Она прошептала: — Где плащ Рейгара?

Крепко стиснув зубы, чтобы подавить бурлящие в нем потоки муки, Телдин с трудом сдерживал дрожь. Он чувствовал зловонное дыхание неоги на своей шее, заставляя мышцы напрягаться в судорогах, как будто части его собственного тела пытались отползти от существа. — Я не знаю, — медленно произнес человек, тщательно выговаривая каждое слово, чтобы не дать другим чувствам вырваться наружу. Величайшим из них было желание предъявить плащ в надежде, что это сможет защитить его. Телдин отчаянно отогнал эту мысль, пока не подействовала магия.

Раздался хруст и внезапная жгучая боль в ухе. Спина Телдина рывком выгнулась, но только для того, чтобы темно-коричневые громадины снова прижали его вниз. Неоги снова выпрямился, его рот был окровавлен, а кусок уха Телдина болтался между его челюстями. — Где плащ?

— Я не понимаю, о чем ты говоришь! — закричал Телдин, его лицо исказилось от боли. Слуги дернули его за руки, пробуждая резкие мучения. Тускло освещенная комната начала сереть, погружаясь в забытье.

— Повелитель, не покалечить мое мясо! — пронзительно заорал голос М’фея. — Мясо должно быть цельным, иначе я доложу о твоих ошибках. Мое мясо должно работать. Ни сломанных костей, ни оторванных конечностей.

— Переломов нет,— угрюмо согласился повелитель, — пока нет.

Для Телдина говорящие становились все более далекими и слабыми, а боль все меньше и меньше. Он лишь смутно слышал голос повелителя, полный отвращения. — Он еще не говорит. Слуги, наполните мясо болью, но не калечьте тело.

Послышался странный щелкающий и жужжащий голос, когда один из коричневых громил ответил. — Да, маленький господин. Твои рабы сделают то, что приказывает маленький господин. С этими словами пришла жгучая боль, затем темнота и больше ничего не осталось.

Глава 22

Это было позже. Сколько прошло времени, Телдин не знал, ибо время сменилось колесом боли и оцепенения. Проходили столетия, когда слуги неоги возвышались над ним, щелкая жвалами, когда они растягивали и крутили неподвижное тело Телдина. Столетия прерывались часами, когда верховный правитель, казалось, задавал Телдину единственный вопрос на своем неестественном языке: — «Где плащ?» Иногда Телдин думал ответить, просто, чтобы прекратить боль, но каждый раз что-то в нем останавливало ответ.

Фермер изо всех сил старался удержать плащ на мысленном расстоянии, чтобы не дать ему ничего сделать. Телдин знал, что если он сорвется и позволит накидке подать хоть малейший знак, то все будет потеряно, его жизнь и, возможно, даже его мир. До сих пор человек умудрялся отказывать верховному правителю в его добыче, но каждый отказ приносил еще одно столетие боли, за которым следовало забвение бессознательного состояния.

В какой-то момент фермер смутно испугался, что все его сопротивление было напрасным. Коричневые громилы, ищущие новых мучений, заметили на шее Телдина тонкий шнурок и серебряную застежку — все, что осталось от плаща, который искали неоги. Опасаясь, что слуги попытаются снять его и раскрыть его тайну, он слабо попытался поднять руку, чтобы оттолкнуть их, но лучшее, что он смог сделать, это слабо взмахнуть рукой. Одно из существ высокомерно ударило его по руке взмахом собственной клешни, положив конец этой попытке. Рука фермера закостенела от жестокого удара.

Несмотря на всю его боль, удача не покинула Телдина. Застежка была маленькой по сравнению с гротескными когтями коричневых громадин, и они не могли справиться с серебряной пряжкой. Они также не могли просунуть свои когти между цепочкой и его шеей, разве что перерезав горло Телдину. Получив приказ не калечить и не убивать, громилы сдались и вернулись к более понятным мукам своего ремесла. Это было то, что, наконец, привело к блаженству. Телдин вырубился и не приходил в сознание.

С этого момента Телдин через какое-то время стал медленно просыпаться и приходить в себя. Он все еще лежал на столе, весь в пятнах собственной крови. Фонарь в углу бросал тусклый свет на бойню. К оцепенелому удивлению пленника, его мучители исчезли; действительно, комната, насколько мог видеть фермер, была пуста. Они оставили его одного и не связали, но это мало что значило, поскольку у Телдина едва хватило сил повернуть головой из стороны в сторону.

Наконец, устав смотреть на узелки и завитки потолочных досок с язычками и бороздками, Телдин начал обследовать себя. Его грудь пересекали тонкие линии засохшей крови и сырые пятна, образовавшиеся еще во время наводнения. Еще больше крови запеклось на его волосах и вокруг прокушенного уха, приглушая слух с левой стороны. Слуги правителя хорошо справлялись со своей работой, калеча, выворачивая и дергая каждый сустав его тела. Тем не менее, у него были все конечности, и, в соответствии с приказом неоги, ни одна из них не казалась сломанной или даже вывихнутой. Каждый дюйм его тела был покрыт синяками, а лицо особенно распухло от побоев.

— Должно быть, я красивый парень, — прохрипел Телдин пересохшим горлом. — Пора идти, — сказал он образу Гомджи, появившемуся над ним. Он удивленно моргнул, и гифф исчез, сменившись Амдаром, таким же неулыбчивым, как всегда. — Если это стоит того, чтобы делать, то это стоит того, чтобы делать основательно, — проповедовал призрак старика. Так же быстро, как и появилось, лицо Амдара исчезло в досках наверху.

С таким мучительным усилием, что на глаза навернулись слезы, фермер сполз с края стола и неуверенно встал на ноги. Он ухватился за стол, чтобы не упасть, а затем рискнул пересечь комнату резкими шагами. Медленно и осторожно человек заковылял к двери.

Непостижимым образом дверь распахнулась, когда он приблизился к ней, и там, преграждая ему путь, оказалась группа коричневых громадин и неоги. Разум Телдина был слишком затуманен, чтобы удивляться, и он не мог прочесть злобных выражений на лицах неоги. В центре, хотя и в безопасности, позади слуг, стояли повелитель с золотыми татуировками и М’фей. Маленькие коготки повелителя торжествующе щелкнули.

— Вот так, — злорадно прошипел неоги. — Как видишь, человеческое мясо невредимо. Я предупреждал тебя, квастот М’фей, что испытание моего терпения не беспредельно.

— Верно, мясо живое,— кисло согласился другой неоги, — но оно ничего тебе не сказало. Бесполезное мясо не получается убедить.

— Это уже не важно. Повелитель дал сигнал коричневому рабу схватить Телдина. Зверь нырнул в маленькую дверь и легко поймал измученного фермера. — Мясо будет отдано «иртни-маади».

Восемь когтистых лап М’фея в гневе застучали по металлическому полу. — Нет! Ты этого не сделаешь. Я поймал человеческое мясо. Это мой раб! Неоги сделал резкий выпад в сторону верховного правителя. Один из слуг схватил разъяренного М’фея, и удержал его.

Золотистый неоги проигнорировал эту вспышку гнева. — Я верховный правитель, и кормить «иртни-маади» — моя обязанность. Это мясо я требую для кормления. Это мое право.

— Я разоблачу тебя, повелитель! — прошипел М’фей.

Поднятый своим слугой, верховный правитель злобно улыбнулся. — Ты этого не сделаешь. Есть свидетели выступления против верховного правителя. Они слышали, что ты говорил. Я не потерплю бунт моего квастота. Это твой риск, или я забираю человеческое мясо для кормления.

М’фей побледнел, его татуировки приобрели пепельно-серый цвет. Он тщетно попытался сменить тактику. — Плащ…

— Если плащ у человеческого мяса, это будет раскрыто, — тихо прошипел верховный правитель, так что Телдину, как бы он ни был слаб, пришлось напрячься, чтобы расслышать эти слова. — Плащ защищает мясо, это точно, я в этом уверен. Он не даст умереть хозяину плаща, и тогда я все узнаю.

М’фей жадно посмотрел на Телдина. — Я надеялся, что съем его,— жалобно сказал он.

— Будет другое мясо. Этот мир богат мясом, — коротко объявил верховный правитель. — Ты пойдешь со мной на кормежку — как мой гость. В голосе верховного правителя не было теплоты, только холодный расчет держать врага на виду. Телдин, все еще прислушиваясь, сомневался, что эти существа знают хоть какую-то любовь или милосердие. — Время пришло. Слуга — в яму!

Коричневая туша понесла верховного неоги по коридорам корабля. Охранник Телдина толкал шатающегося человека перед собой, а М’фей замыкал шествие. На этот раз путь был хорошо освещен, что, как мог предположить фермер, было сделано в честь верховного правителя. Группа спустилась на палубу, остальные неоги постепенно отстали. Телдин заметил несколько «не-неоги», съежившихся в углах, когда повелитель проходил мимо. Это была небольшая группа людей, гномов и эльфов, наблюдавших из тени с затравленным выражением в глазах. Телдин ясно видел сложную татуировку, которую каждый носил на плече, отмечая беднягу как собственность неогов.

Наконец группа добралась до импровизированного загона в середине грузового отсека. Загон был окружен массивными стенами высотой более пятнадцати футов, которые были укреплены пестрым узором балок, будто для того, чтобы сдержать какое-то сильное давление. Узкая галерея огибала верхнюю часть стен загона, куда вела укрепленная лестница.

— Подожди, — приказал повелитель стражнику пленника. Коричневая громада понимающе щелкнула своими огромными клешнями. Пока Телдин стоял на палубе, пытаясь медленно восстанавливать силы, слуги подняли своих хозяев — неогов на балкон, поскольку было ясно, что маленький помост никогда не выдержит огромных рабов.

Неоги быстро заполнили балкон, их тела были покрыты татуировками самых разных цветов и оттенков. Здесь верховный правитель был явно повелителем, остальные неоги держались на почтительном расстоянии от того места, где он стоял. Только М’фей был рядом, с ненавистью глядя на него, всякий раз, когда внимание верховного правителя было отвлечено.

Наконец повелитель неоги подал сигнал, чтобы Телдина привели наверх. Покрытая коричневой краской громадина подталкивала Телдина вверх по укрепленной лестнице, оставаясь рядом с ним. Оказавшись на подиуме, громила подтолкнул Телдина к краю ямы. В дальних углах несколько неоги повесили фонари на шесты и раскачивали их над пустотой.

Прыгающие огни наполняли загон призрачными фигурами, некоторые из которых были реальными, другие — лишь краткими вспышками света и тьмы. Телдин почувствовал опасность и сопротивлялся толчкам коричневого громилы, отчаянно вглядываясь в тени в поисках источника своих страхов. Его бдительность была вознаграждена, когда раздутая темная туша медленно изогнулась и поползла по полу. Двигаясь в неверном свете, темная капля превратилась в гротескную пародию на мерзкого неоги. В то время, как повелитель и остальные неоги были маленькими, не больше сильной собаки, существо в яме было огромным. Большая его часть представляла собой дрожащую массу размером с фургон или даже больше, плоть свисала толстыми обвисшими складками. Его тускло-белая кожа была покрыта растянутыми татуировками и сетью пурпурных вен. Он был похож на гигантского червя. Тело содрогнулось и вздрогнуло, когда существо повернуло голову к Телдину. У него было лицо неоги, сплошь злые глаза и хищные зубы, но шея утопала в складках жира. Крошечные, сморщенные руки торчали из комка плоти, а восемь ног, которые придавали неоги характерный паучий вид, были не чем иным, как атрофированными культями. «Иртни-маади», великий старый повелитель, с трудом перевел дыхание, пытаясь вскарабкаться по стенам ямы, но лишь затем, чтобы медленно соскользнуть обратно на палубу.

Телдин оттолкнулся от когтей коричневого громилы, который заставил его двинуться вперед, но, исходя из своей слабости, он медленно терял опору под ногами. Два пальца ноги соскользнули с края. Шипящее песнопение поднялось от неоги, нетерпеливо ожидающих начало спектакля.

— Стой! — рявкнул повелитель. — Поставь его на платформу.

— Есть, мой маленький господин, — нараспев произнес слуга. Когда давление на него исчезло, Телдин быстро отступил от края.

— Отдай плащ, — потребовал повелитель у Телдина, — прежде чем я скормлю тебя «иртни-маади». Верховный правитель указал на существо в яме. — Когда-то он был моим квастотом, пока не стал слишком старым и немощным. Теперь он породит для меня больше новых квастотов. Повелителя прервал скрежещущий крик существа снизу. — Твоей плоти жаждут мои дети. Отвечай!

Тело Телдина дрожало, но не от страха или усталости, а от истерической ярости к своим похитителям. Фермер чувствовал, что его смерть неизбежна, поэтому не имело значения, что он сделает сейчас. — Ты никогда не найдешь плащ, — предсказал он, отбросив все возражения. Телдин плюнул в лицо главному правителю, заставив существо рвануться вперед, рыча от ярости. Острые зубы задели ткань штанов Телдина. Едва придя в себя, верховный правитель повернулся к своему слуге.

— Выставьте его! — бушевал верховный правитель. — Выставьте мясо! Я буду смотреть, как он умрет, а потом найду плащ.

Коричневый громила схватил Телдина, прижал его руки к бокам и вынес человека за край. Великий старый квастот проплыл под Телдином, маленькая головка дернулась и потянулась к его болтающимся ногам. Настроившись на конец, Телдин ждал неизбежного падения.

К удивлению фермера, коричневая громадина, вытянув вперед руки, осторожно опустила Телдина на небольшую деревянную платформу размером с тротуарную плитку. Телдин пошатнулся, прежде чем, наконец, обрел равновесие. Платформа была установлена на шесте в центре ямы, достаточно высоком, чтобы быть вне челюстей иртни-маади. Это делало сидение на ней невозможным, так как существо могло бы дотянуться до ног Телдина. Он мог оставаться в безопасности только до тех пор, пока стоял и сохранял равновесие. Существо, зная это, терпеливо ждало внизу.

— Пока он не упадет, — крикнул верховный правитель со своего почетного места, — мясо будет стоять, а мои квастоты вернутся к своим обязанностям. Со мной останется только М’фей. Другие неоги заворчали, завидуя чести, оказанной М’фею, но они медленно покинули балкон.

Телдин со своего насеста наблюдал, как они уходят. Человеку казалось, что он плывет в пространстве, настолько неустойчиво было его равновесие. Повелитель наблюдал и нетерпеливо ждал. Ослабев от мучений, Телдин боролся с мышечными спазмами, охватившими его ноги и спину. Воспоминания о боли пронзили его суставы, усталость нахлынула на мышцы. — Скоро мясо падать будет, — нараспев произнес верховный правитель как раз в тот момент, когда Телдин пошатнулся, попытался восстановить равновесие, еще немного пошатнулся и наконец обрел устойчивость.

Время шло, а Телдин каким-то образом умудрялся оставаться на платформе. Верховный правитель постоянно наблюдал за Телдином, терпеливо ожидая того, что, как знали неоги, должно было произойти. Внизу «иртни-маади» сидел неподвижно, хотя время от времени его кожа покрывалась рябью и вздымалась, будто что-то двигалось прямо под ее поверхностью.

Наконец, это случилось. Глаза Телдина закрылись довольно надолго, и внезапно он начал падать.

Глава 23

Телдин ударился о мясистую фигуру, соскользнул с нее, отскочил на открытый пол и растянулся в грязи. «Иртни-маади» издал вопль необузданного желания и, как волна, устремился к Телдину. Когда человек с трудом поднялся на колени, его разум наполнился паникой, и он почувствовал, как что-то мягкое коснулось о заднюю поверхность его ног.

Сверху фермер услышал, как повелитель испустил ликующий крик. — Он сам показал, что плащ у него!

— Проклятый плащ! — Телдин ахнул, нырнув в сторону, увернувшись от броска гигантского червеобразного старого выродка. Ткань развевалась позади него, едва не попав в раскрытые челюсти неоги. Существо ударилось о стену с оглушительным стуком, сотрясая повелителя на платформе наверху. Вскрикнув от боли, «иртни-маади» развернул свою тушу для новой атаки. Телдин попятился назад и осторожно двинулся прочь от существа, стараясь держаться так, чтобы маленький шест его прежнего насеста был между ними

Человек не имел ни малейшего понятия, как долго он играл в эту игру выпадов и уклонений, ни сколько еще он сможет продолжать ее. Каждый вдох отдавался обжигающей болью. Его бок горел, а раны на груди снова кровоточили. С каждым рывком ослабевший фермер двигался все медленнее, а челюсти «иртни-маади» сжимались все ближе.

— Человеческое мясо,— издевательски произнес повелитель сверху, — скоро тебе конец. Он съест твою плоть. Тогда я возьму плащ и стану самым могущественным повелителем.

Телдин рискнул взглянуть на угреподобное личико, выглядывающее из темноты. — Почему бы тебе не спуститься и не забрать его, чудовище, а? — он вызывающе выдохнул в сторону повелителя. Краем глаза фермер заметил, как рванулось существо, и он отшатнулся влево, оставив шест между ними.

— Подожди, я сделаю это, мясо. Не так долго осталось ждать, — эхом отозвался голос неоги. — Это мудро.

Прежде чем Телдин успел ответить, тяжелая туша снова рванулась вперед, на этот раз прямо через центр, не обращая внимания на шест. Легкая древесина треснула, как сухая ветка под несущейся массой зверя. Человек нырнул в сторону, поморщившись, когда его и без того разбитое плечо врезалось в стену. Взвизгнув от отчаяния, толстый неоги снова бросился вперед с быстротой молнии. Хозяин плаща перекатился по земле и едва успел убрать свое тело, как похожая на слизняка фигура врезалась в стену там, где он только что стоял. Треск дерева эхом прокатился по трюму, и стены загона задрожали. Наверху два неоги, верховный правитель и М’фей, в страхе уцепились за свои насесты.

Телдин вскочил на ноги, прежде чем «иртни-маади» пришел в себя, и постучал костяшками пальцев по сломанному шесту. Не смея отвести глаз от существа, он лихорадочно ощупывал шест, пока пальцы не сомкнулись на древке. Фермер неловко поднял его, повернув зазубренный сломанный конец к зверю. Из шеста получилось длинное и неуклюжее копье, но это было лучше, чем вообще никакого оружия, и с его помощью Телдин мог ударить по раздутому телу, как учил его Гомджа, пытаясь удержать существо на расстоянии.

Удивленный этой внезапной контратакой, зверь медленно отступил. Телдин гнал его назад, пока «иртни-маади» не прижался к стене напротив него, делая ложный выпад сначала влево, затем вправо, в то время как человек неумело парировал каждое движение. Как раз, закончив атаку справа, фермер заметил трещину в стене рядом с собой. Это было то место, куда зверь врезался раньше, очевидно, с достаточной силой, чтобы расколоть деревянную обшивку загона.

Зубчатая линия раскола стала шансом для Телдина, когда он начал разрабатывать план спасения. Притворившись усталым, он слегка опустил шест. Великий старый неоги рванулся вперед, но остановился, когда долговязый фермер щелкнул концом шеста на его пути. Трепеща от ярости, существо отпрянуло к стене и возобновило свои выпады и финты с увеличенной интенсивностью, булькая от разочарования. Телдин продолжал играть с ним, побуждая зверя к еще более отчаянным попыткам.

Внезапно раздутое существо серьезно рванулось вперед. Телдин не был готов привести свой план в действие, но когда он сделал выпад шестом, великий старый неоги не остановился. Он ударился прямо в древко, которое с хлюпающим треском пронзило мясистое тело. Шест вырвался из рук Телдина и заскользил по палубе, пока не уперся в стену. Великий старый неоги навалился на шест, который изогнулся. Бледная, мешковатая кожа зверя разорвалась огромной дырой, сочась желтоватой сукровицей. Визжа и кряхтя в полусформированной речи, раздутый урод бешено размахивал руками, ударяясь о загон. Фермер уклонился в сторону, едва избежав удара шестом и плотью, когда разъяренное чудовище метнулось от стены к стене. Внезапно великий старый неоги осел дрожащей кучей, издавая хнычущие стоны, а его тело булькало и вздымалось.

— Мои нерожденные родичи — рабы! Ты навредил моим детям, человечье мясо! — крикнул сверху верховный правитель. Золотокожий неоги двинулся вперед и выглянул вниз, на своего причудливого прародителя. Затем он впился взглядом в спотыкающегося человека. — Ты, великий старый хозяин, медленно ешь! Посмотри, что ты наделал. Злобный угреподобный паук махнул когтем в сторону раненого гротеска.

Телдин, привлеченный сосущим, рвущимся звуком, который исходил от зверя, повернулся, чтобы посмотреть, что это такое. Это было не мяуканье монстра, а звук медленно раздираемой плоти. В тусклом свете человек увидел, как сочащаяся рана от его копья дернулась, набухла, а затем раздвинулась. Из раны торчало извивающееся червеобразное тело толщиной с мускулистое бедро фермера. Оно повернулось и упало на палубу с мягким, влажным шлепком. За ним последовало другое, затем третье; на полу они выглядели как членистые и покрытые слизью личинки отвратительных размеров. Даже в этой, их личиночной стадии Телдин мог рассмотреть игольчатые зубы и змееподобные головки крошечных неоги. Черви извивались и слабо кусали все, к чему прикасались их слепые лица, ядовито подражая старшим. Телдин с отвращением наблюдал за происходящим, не шевелясь от ужаса. Обезображенный родитель, возможно, почувствовав шок мужчины, прыгнул вперед на фермера, запустив свое раздутое тело с поразительной силой. Поначалу не подозревая о нападении, Телдин едва успел оторвать свое внимание от мерзкого отпрыска. Фермер рухнул на палубу, и обмякшая масса задела его по спине. Сукровица из раны закапала на него, и Телдин едва успел откатиться от сокрушительной тяжести.

Раздался резкий треск, смешанный с пронзительным криком, когда раздутый неоги врезался в расколотую стену, посылая ударную волну через свою тучную массу. Голова и крошечная грудь существа превратились в месиво, смешанное с разбитыми досками. Стена загона выгнулась наружу, скобы, скрепляющие доски, вылетели с громовым треском. Балкон покачнулся и рухнул на палубу под дождем щепок, за которым последовали доски стен.

«Иртни-маади» издал короткий рев, булькая разбитым лицом, и выплескивая желтоватую сукровицу. Огромное тело билось и дергалось, расширяя брешь. Телдин стал осторожно продвигаться к пролому, стараясь держаться подальше от вздымающейся плоти. Новые раны сочились по бокам существа, извергая все больше покрытых слизью детенышей. Покрытые слизью личинки инстинктивно извивались в поисках безопасности. Телдин поморщился от боли, когда одно из маленьких чудовищ схватило его за лодыжку своими острыми, как бритва, зубами. С диким отчаянием фермер резким движением отбросил существо, разбив его мягкое тело о стену. На обмякшую тушку тут же набросились другие сородичи, разрывая ее и сражаясь за новорожденную плоть.

К счастью для Телдина, у него не было времени остановиться и подумать. Чудовищный родитель прекратил корчиться, хотя его тело все еще сотрясали конвульсии. — Мясо! Мясо убивает моих сородичей — рабов! — пронзительно закричал верховный правитель, цепляясь за свой качающийся насест на противоположной стене. Телдин не стал ждать продолжения. Воодушевленный возможностью вырваться на свободу, он перепрыгнул через содрогающееся тело старого хозяина.

Он приземлился на палубу снаружи загона, но поскользнулся в куче сломанного дерева и липкой сукровицы, и заскользил по полу, добавив еще одну боль к своему трепещущему телу. Окровавленный человек восстановил равновесие, схватил упавший фонарь и побежал к тому, что, как он надеялся, было, трапом на верхнюю палубу корабля.

Позади Телдина раздался грохот, скрежет дерева и металла. Он рискнул оглянуться через плечо, чтобы увидеть при свете фонаря, как загон качнулся, вздрогнул и стал опускаться на пол. Когда одна стена рухнула, вся конструкция медленно обрушилась сама на себя. Телдин не мог сказать, был ли верховный правитель неоги на своем насесте уничтожен, или же ненавистному маленькому существу удалось сбежать. Он не собирался возвращаться и проверять.

Впереди замаячили двери в трюм корабля. Телдин остановился, боясь идти вперед, но он точно знал, что позади него нет ничего, кроме боли. Воздух в мрачном помещении казался душным и спертым, а грохот обрушения яростно отдавался эхом в похожем на пещеру трюме. Фермер был уверен, что грохот будет слышен по всему кораблю, уверен, что это заставит неоги насторожиться.

Глухой скрежет когтей по металлу пробудил оцепеневшего беглеца к действию. В отдалении послышался свистящий шепот верховного правителя. Слова были неясны, но неумолимая поступь громадного слуги неоги была прекрасно слышна. Телдин прикрыл фонарь так, чтобы остался только слабый свет, затем нырнул через дверной проем в коридор. Он повернул налево и побежал вприпрыжку, не обращая внимания на боль в ногах и кровь, стекающую по бокам. Как ни странно, плащ развевался у него за спиной. Телдин проклинал его на бегу; он не спасал его, а наоборот, приближал к смерти.

Хозяин плаща завернул за угол коридора и был вознагражден видом лестницы, ведущей на верхнюю палубу. Он слепо ухватился за нее и вскарабкался наверх. Звук щелкающих когтей на ногах коричневого громилы растаял где-то вдали.

На верхней ступеньке лестницы Телдин просунул голову в люк. На следующей палубе было темно, поэтому человек повис на перекладинах, прислушиваясь, пока хватало смелости, но из темноты не доносилось, ни звука. Он поднял фонарь и осторожно открыл его шторку так, чтобы луч осветил пол. Лестничная площадка была пуста, и Телдин растянулся на холодном металлическом полу, ожидая, пока отдышится.

Только после того, как он перестал задыхаться, хозяин плаща снова был готов двигаться. Коричневая туша повелителя скоро вернется на тропу преследования, и чем дольше Телдин пробудет здесь, тем скорее он или кто-то другой найдет его. Тем не менее, он был озадачен тем фактом, что не встретил никакого другого неоги во время своего побега. Это казалось еще более удивительным после того столпотворения, которое произвел его побег. На корабле было слишком тихо, будто его покинули. Отчасти из любопытства, но в основном руководствуясь инстинктом самосохранения, Телдин поднял фонарь и осторожно начал осматриваться.

Он покинул лестничную площадку, и его поразило ощущение чего-то знакомого. Он проверил одну из комнат, открыв тяжелую металлическую дверь и посветив внутрь фонарем. Луч света скользнул по покрытому коркой крови столу.

Сердце Телдина охватила паника и схватила его за живот. Он захлопнул дверь и навалился на нее, его тело охватила неудержимая дрожь, такая сильная, что фонарь задрожал и закачался, отбрасывая вокруг дикие прыгающие тени. Фермер, превратившийся в хозяина плаща, боролся, чтобы отогнать страх, который превратил прыгающие фигуры в отвратительных мучителей.

Глубокий грохот, сопровождаемый содроганием палубы, прошел незамеченным для Телдина. Второй и третий взрывы не вызвали никакой реакции со стороны человека, но шумы не остались незамеченными в других местах. С кормы доносились голоса и топот бегущих ног, и Телдин с тревогой понял, что корабль не покинут.

Необходимость действовать снова прогнала его демонов, и Телдин направился прочь от всего этого шума. Что бы ни происходило на корме, это означало, что неоги были там, рассуждал беглец, и он не хотел столкнуться с ними. Неуверенными шагами фермер нырнул в длинный серый коридор, вдоль которого тянулись двери, и он останавливался у каждой, чтобы заглянуть внутрь. В первых нескольких комнатах, которые он проверил, не было ничего, кроме хлама — старых парусов, катушек с тросами, ведер и запасных блоков. Как раз в тот момент, когда он закрывал дверь третьей комнаты, его внимание привлек блеск металла. Телдин присмотрелся и увидел, что это его копье «Всегда острое», воткнутое в груду легкой парусины. Фермер нетерпеливо вытащил тонкое копье из массы, освобождая его от спутанной сети. Постукивая древком по палубе с твердым деревянным стуком, Телдин почувствовал себя намного лучше.

Корабль содрогнулся от очередного взрыва. Снова осознав это, и насторожившись, фермер принялся размышлять о причине. Это было либо снаружи, либо внутри, и он догадался, что внутри, и, вероятно, вызвано его побегом. Возможно, «иртни-маади» все еще жив и бесчинствует в трюме; возможно, в этом виновато его личиночное отродье. Телдина это не волновало, поскольку, что бы это ни было, оно, очевидно, привлекло неоги и их слуг на корму.

Фермер продолжал идти вперед, все время, держась одной рукой за переборку. Взрывы становились все более яростными, заставляя корабль каждый раз давать крен. — Должно быть, я справился лучше, чем думал, — ошеломленно пробормотал Телдин. Он продолжал бесплодные поиски из комнаты в комнату. Однако он никого и ничего не нашел и, что более важно, не нашел и выхода. Но каждая последующая комната была более впечатляющей, чем предыдущая.

Телдин остановился у следующей двери, держа копье наготове и положив руку на ручку. — А вот и мясо! — прошипел голос позади него. От неожиданности Телдин чуть не выронил копье, но сумел сохранить самообладание и обернулся. С легким щелчком человек открыл фонарь, заливая коридор светом. Там, в глубине коридора, пряча глаза от непривычного блеска, был златокожий и татуированный повелитель. Его ниспадающая складками одежда была изорвана и покрыта пятнами, а желтая жидкость сочилась из порезов и царапин сверху и снизу шеи. Под ним маячил свирепый коричневый громадный слуга повелителя. Телдин поймал взгляд его вращающихся многогранных глаз, и его колени внезапно подогнулись, и он остался стоять, только прислонившись к переборке. — Убей мясо, слуга! — завизжал неоги, отклоняясь, чтобы дать рабу возможность сделать бросок.

Хозяин плаща оперся одной рукой о стену и приготовил копье, чтобы встретить атаку твари, уверенный, что он вот-вот упадет под сокрушительным ударом громилы. Тем не менее, Телдин был полон решимости — сражаться до последнего. Коричневая громадина неуклонно продвигалась вперед, наращивая скорость с каждым шагом, царапая когтистыми лапами пол.

Громкий взрывной треск, за которым немедленно последовал еще один, заставил остановить угрожающее наступление громилы. Покрытый костяными пластинами зверь резко выпрямился и издал чирикающий визг, когда его жвала заскрежетали от ярости и удивления. Зверь качнулся вперед на полшага, подталкиваемый невидимыми ударами сзади, а затем развернулся с раскинутыми руками. Огромные когти коричневого громилы прорезали борозды в металлических переборках. Телдин увидел пару раздробленных кровавых дыр в костлявой шкуре твари, прямо у левого плеча.

— Второе отделение — копья наготове! — прогремел знакомый низкий голос из дальнего конца коридора. Ошеломленный Телдин замер — это был Гомджа. Сквозь щебечущий рев коричневого громилы фермер услышал, как пронзительные голоса разразились длинными тирадами. — Отставить болтовню! — снова прогремел знакомый голос. Прежде чем можно было сказать что-то еще, раненая коричневая громадина врезалась в нападавших.

В коридоре раздавались звон металла, крики зверей и гномов. В тусклом свете в конце коридора темно-коричневая туша казалась колеблющейся тенью ярости, когда ее когти поднимались и опускались. Маленькое тело перелетело через его плечо, разбрызгивая кровь по потолку. Выпотрошенный снаряд приземлился рядом с верховным правителем, когда он прижался к стене. — Бей их, слуга! — пронзительно закричал маленький изверг. — Я убью ненавистное мясо. Злобный огонь сверкнул в его глазах, когда неоги посмотрел на Телдина, который шатался на ногах в коридоре. Коричневая громадина взвыла с новой яростью.

Осторожно подползая ближе на своих паучьих лапах, верховный правитель покачивал и вертел своей маленькой головой, ища открытое место, чтобы нанести жестокий укус. Он двигал телом, как фехтовальщик, головой и шеей, как мечом. Он сделал обманный выпад, а затем парировал, когда удары Телдина прошли мимо цели, и гибкая шея с искусной легкостью уклонилась от ударов Телдина.

Каждый блок и выпад Телдина становились все слабее. Адреналин и страх, которые так долго поддерживали его тело, исчезли, оставив лишь пустую оболочку. Концентрации, необходимой для сражения с верховным правителем, просто не было. С каждым ударом неоги придвигался все ближе к Телдину, уверенный, что скоро он убьет его

— Мясо, сдавайся, — уверенно промурлыкал верховный правитель. — Мне нужен только плащ. Твои друзья провалились. Помочь тебе они не смогут. Ты слышишь, как они умирают. Яростные крики битвы все еще доносились из коридора. Телдин на мгновение замер, прислушиваясь к словам неоги, и верховный правитель ухватился за эту возможность. Шатающийся человек едва отбил атаку. — Отдай мне плащ, человек. Тогда я не буду убивать тебя, и не буду съедать тебя. Отдав плащ, ты получишь от меня щедрость. Ты будешь только рабом.

Стиснув зубы, Телдин рванулся вперед. Копье ударило неоги в плечо, и сорвало с маленького паукообразного существа одежду, обнажив покрытое коричневой шерстью тело.

— Нет! Я все еще могу убить тебя! Хозяин плаща кипел от злости, но время и скорость были против него. Прежде чем он успел опомниться, неоги бросился вперед и нанес удар. Ряды острых как бритва зубов сомкнулись на предплечье Телдина, прокусив его почти до кости.

— Ааххх! — закричал Телдин, когда сначала боль, а потом онемение охватило его руку. Его пальцы судорожно сжались, выпустив копье, которое со стуком упало на пол. Неоги вцепился в него и яростным рывком бросил фермера на колени. Верховный правитель вывернул руку человека, торжествующе прижимая свою жертву к полу, пока не оказался над Телдином. Фермер уставился в лицо неоги, его окровавленные челюсти все еще сжимали его руку, а маленькие глазки торжествовали победу.

— Первое отделение! Приготовиться к стрельбе! — эхом отозвался в шуме голос Гомджи. Телдин забыл о гиффе, и дикая мысль о спасении Гомджи вспыхнула в его измученном болью мозгу. Человек вцепился в нее, отказываясь сдаваться. Его пальцы коснулись древка копья и слабо обхватили его.

Пока Телдин пытался нанести удар, коридор содрогнулся от взрыва. Порыв пара и обломков пронесся мимо сражающейся пары, и пол прогнулся, отшвырнув их, друг от друга. Уши Телдина онемели, почти оглохли. Когда пар рассеялся, фермер оглядел коридор в поисках верховного правителя или коричневого громилы. Неоги свернулся в клубок в коридоре; все, что осталось от коричневой туши, было черным пятном, покрывавшим пол, стены и потолок. Что-то мокрое сорвалось с потолка и шлепнулось на пол.

Верховный правитель изумленно смотрел на эту бойню. — Мертв… мой… слуга, — медленно произнес неоги. Это прозвучало почти печально. — Мясо убило его.

Телдин не стал дожидаться, пока обезумевшее существо придет в себя, зная, что рисковать нельзя. Сделав отчаянный выпад, фермер нанес удар копьем, попав повелителю чуть ниже головы. Пораженный неоги вскрикнул от удивления, когда человек навалился на него со всей силой, вонзив копье в серую плоть. Ноги верховного правителя бешено болтались, а он тщетно кусал и хватался за древко. Телдин вцепился в копье обеими руками, чтобы не дать извивающемуся неоги вырваться на свободу. Постепенно смертельная борьба прекратилась, и лишь случайные судороги сотрясали умирающее тело. Израсходовав всю свою энергию, хозяин плаща осел рядом с поверженным врагом.

— Сэр! — раздался приглушенный голос Гомджи в звенящих ушах Телдина. Гифф неуклюже двинулся по коридору туда, где распростерся человек. — Сэр, вы живы! Телдин слабо приподнялся в качестве подтверждения. — Гомджа, — пробормотал он с облегчением, — что ты здесь делаешь? Фермер соскользнул обратно на пол, и гифф мягко поставил его на ноги.

— Контратака, сэр. Мы очистили почти всю гору Маунт Невемайнд. Держа Телдина одной большой рукой, Гомджа остановился, чтобы отдать приказы нетерпеливо ожидающим гномам. Отряд быстро пробежал по коридору к двери на другом конце, и с удивительным набором инструментов и приспособлений приступил к работе по ее вскрытию. Телдин смутно подумал, не попробовал бы кто-нибудь из них просто повернуть ручку.

— … напали здесь врасплох. Почти все неоги были на берегу, так что особого сопротивления не было, — говорил Гомджа. Человек пропустил большую часть объяснения, но на самом деле ему было все равно. Гифф повел своего ослабевшего товарища вперед. Гномы издали торжествующий крик, когда дверь — вся переборка, рама и все остальное — с грохотом рухнула внутрь. Безрассудно размахивая оружием, маленькие воины в шлемах ворвались в помещение, не обращая внимания на выкрикиваемые Гомджей команды о порядке и дисциплине.

Гномам повезло, так как в помещении никого не было. Судя по всему, это был ходовой мостик, потому что в центре комнаты стояло большое кресло, которое, как догадался Телдин, принадлежало капитану. Длинный стол, заваленный картами, стоял сбоку, и три огромных круглых иллюминатора возвышались над причалами, открывая широкий вид на озеро под кораблем. Через один из иллюминаторов Телдин мог видеть палубу «Неистощимого» неподалеку внизу. Поток гномов сновал внизу по пирсу, неся на своих спинах огромные узлы, в то время как другая шеренга спешила от корабля, перенося другой груз.

В другом месте, на дне кратера Телдин увидел блеск металла, едва перемежающийся внезапными клубами пара. Разрозненные ряды неоги и их слуг изгонялись из ворот Невемайнд. Телдин с трудом различал блестящие фигуры воинов-гномов в доспехах, увенчанных шлемами, хотя их абсурдные боевые машины — причудливые катапульты и метательные устройства — четко выделялись. Гномы, казалось, побеждали, возможно, из-за их огромного количества, но неоги организованно отступали. Фермер слабо удивился, почему захватчики отступают к дальнему концу кратера.

Внезапно палуба качнулась под ногами Телдина, но не от взрыва, как ему показалось вначале. — Ага! — радостно воскликнули гномы. Один из них, по прозвищу «Саламан», данному в честь Телдина, был старым, одутловатым субъектом с глазами более проницательными, чем у большинства, сидел в кресле с выражением глубокой сосредоточенности на лице. Палуба снова задрожала, вызвав у гномов радостные возгласы. Телдин снова уставился в иллюминатор в поисках подсказки.

Поначалу Телдин не заметил ничего необычного, и уж точно ничего такого, что заставило бы кудесников разразиться радостными возгласами. Затем он заметил тень корабля под ними. Она двигалась, волнами покрывая разбитое дно кратера. «Неистощимого» уже не было там, где он был раньше; корабль неогов переместился на левый борт, и голубая вода озера приблизилась.

— Внимание, — начал один из старших гномов, как Телдин решил по морщинистому лицу маленького кудесника, его кустистым седым бровям и неуместным седым косам. — При контакте с водой искусные инженеры начнут разбирать привод межзвездного движителя и переносить его на «Неистощимый», прежде чем этот корабль, который наши инженеры определили как непригодный, затонет…

— Сэр, — окликнул его Гомджа с другого конца комнаты, — вы можете идти, сэр, или мне приготовить носилки? Мы не можем оставаться на этом корабле слишком долго.

— Я могу идти, — настойчиво ответил Телдин. Несмотря на то, что его ноги налились свинцом, семейное упрямство призывало его отказаться от помощи. Он сделал два шага и накренился вперед, когда корабль резко опустился. Гомджа быстро подошел к нему.

— Позвольте мне помочь вам, сэр. Мы должны поторопиться. Телдин бросил на него вопросительный взгляд, слишком затуманенный, чтобы понять смысл слов Гомджи. — Гномы планируют посадить этот корабль рядом с «Неистощимым», сэр. Я не думаю, что смертоносные пауки плавают очень хорошо. Поддерживая Телдина, Гомджа остановился возле команды кудесников, деловито разбиравших капитанское кресло. — Сколько времени вам понадобится, чтобы вытащить привод?

Руководитель с седыми косами поднял голову и вынул из глаза огромную ювелирную лупу. — Ну, весь каркас крепится против часовой стрелки к…

— Я спросил, как долго, Третье Отделение, — проворчал Гомджа. Гном побледнел и серьезно поднял пять пальцев.

— Пять минут, Сержант Гомджа,— быстро ответил гном.

— Сделайте за четыре! Не дожидаясь ответа, Гомджа повел своего друга к двери.

— Что все это значит? — спросил Телдин дрожащим голосом, когда гифф повел его по коридору.

— Всего лишь немного дисциплины, сэр, — бодро ответил Гомджа. — О, — неуверенно произнес Телдин. Раздался громкий всплеск, и палуба подпрыгнула, когда смертоносный паукообразный корабль ударился о воду. Оправившись от толчка, Гомджа поспешно поднял ослабевшего человека с пола и подтолкнул его к трапу. Корпус судна скрипел и стонал, когда вода стала быстро просачиваться в нижний трюм.

— Я извиняюсь, сэр, но нам лучше поторопиться, — объяснил Гомджа, подхватывая Телдина прежде, чем тот успел возразить. Гифф поднял своего хрупкого друга на массивные руки и рывком помчался на верхние палубы.

— А что насчет гномов? Что это за штука, над которой они работают? Ты назвал ее приводом? — с болью спросил Телдин, когда они резко поднялись наверх.

— Привод? Это приспособление, которое обеспечивает межзвездный полет, — объяснил Гомджа между ударами.

— Эта штука? Да она, вообще, похожа на кресло, — удивился Телдин.

— Ну, сэр, так оно и есть. Без нее этот смертоносный паук никогда не полетит, а гномы могут использовать ее на «Неистощимом». Я не совсем это понимаю, но гномы – кудесники понимают. Гомджа поднялся по трапу на верхнюю палубу. Яркий солнечный свет ударил в глаза Телдина, когда гифф ступил на оружейную палубу. Группа гномов копошилась над наполовину разобранной катапультой, передавая ее части в лодку, ожидавшую за бортом. Достигнув края палубы, Телдин увидел, как поднимаются пузыри, когда вода устремилась в недра смертоносного паука. Человек наслаждался мыслью о великом старом хозяине, запертом в быстро затопляемых камерах.

— Пора уходить, сэр, — сказал Гомджа, опуская окровавленного и покрытого синяками Телдина в протянутые руки. Флотилия гномов, гребные лодки, которые выглядели так, словно они никогда не могут плавать, ждала рядом.

Глава 24

Гомджа дремал за маленьким столом для совещаний, положив голову на металлическую поверхность, когда Телдин, наконец-то, пошатываясь, поднялся на мостике Неистощимого. Его плащ, желанная добыча неоги, хлопнул по рукам, когда ветер дунул в открытую дверь. Телдин закрыл дверь, прислушиваясь к скрипам и стонам, когда противовесы и шкивы поставили створки на место. Дверь определенно была произведением работы гномов.

Грохота было достаточно даже для того, чтобы разбудить обычно трудного для пробуждения гиффа. С усталым покачиванием большой инопланетянин отодвинул маленький стул, на который он ненадежно взгромоздился, и вытянулся по стойке «смирно». — Добрый день, сэр! — приветствовал Рядовой Гомджа.

Телдин в изумлении уставился на беспорядочное нагромождение циферблатов и рычагов на крошечном мостике, возможно, только в замешательстве из-за того, что он что-то пропустил. — Что случилось? — наконец, спросил обладатель плаща, пытаясь сообразить, где он находится.

— Мы спасли вас, сэр, от неоги, — осторожно объяснил Гомджа, внезапно забеспокоившись за своего друга. — Вы помните, как смертоносный корабль-паук устремился на шлюпки? Телдин кивнул, и гифф продолжил: — Вы упали в обморок, сэр, поэтому я приказал доставить вас на «Неистощимый», где я мог бы присмотреть за вами. Я бы не стал доверять доктору — гному, если бы не был рядом.

— Спасибо тебе за это, — сказал Телдин, слегка побледнев при мысли о том, что кудесник мог бы сделать с его телом. — Но как ты спас меня, да еще и с гномами в придачу? Все еще слегка пошатываясь, фермер осторожно опустился на один из смехотворно маленьких гномьих стульев.

Гомджа улыбнулся. — Это было не так уж трудно, сэр. После вашего исчезновения я организовал своих гномов в настоящий взвод, как и подобает сержанту. Малыши были совершенно захвачены этой идеей и распространили ее повсюду. В какой-то момент вся гора стала одним взводом, но мне удалось это исправить! Гомджа бодро пристукнул кулаком по столу от юмора этой мысли. Как только гномы поняли эту идею, они оказались просто демонами для сражения. Наверное, они не любят, когда их выгоняют с их горы.

— Они выгнали неоги? — недоверчиво спросил Телдин. Трудно было представить себе гномов решительными в чем-либо.

— Примерно так, сэр. Гомджа указал большим пальцем на вершину конуса горы Маунт Невемайнд, хорошо видную через окна мостика. — Гномы загнали неоги в эти маленькие шпили. В самых верхних башнях, на уровнях с тридцать седьмого по тридцать девятый, осталось всего несколько зверей. Неоги оказались в ловушке и не могут отступить. У меня там шесть взводов пытаются их выкорчевать. Мы бы уже справились с ними, если бы не тот, другой смертоносный паук.

При этих словах Телдин выпрямился, вызвав волну боли в затекших плечах. — Какой еще другой смертоносный паук? Я думал, что был только один!

— Уже нет, сэр, — мрачно объяснил гифф, указывая в противоположном направлении. Там, в обрамлении окна, виднелась зловещая черная фигура второго корабля — паука, парящего над дальним концом кратерного озера. — Он появился несколько часов назад. Это моя вина, сэр. Я забыл, что эти штуки путешествуют стаями. До сих пор это им ничего не дало. Я думаю, что они ждут подкрепления.

Забинтованная рука Телдина пульсировала. — А что потом? Ответ был очевиден, но усталость мешала думать.

Гомджа осмотрел пространство между вражеским кораблем и стеной кратера. — Тогда, я думаю, неоги нападут снова, лучше организованные и с большими силами. Гномы, возможно, не так хорошо справятся с серьезным нападением.

— Я думал, что он только один, — заметил Телдин, не ободренный мрачным заявлением гиффа.

Гомджа покачал своей большой головой. — Нет, сэр. С одним кораблем это больше походило бы на рейд. Я думаю, что неоги не ожидали сопротивления, но теперь они будут готовы к бою.

— Пока они не получат плащ, — добавил Телдин с неприятной запоздалой мыслью. Ткань висела на его плечах свинцовой тяжестью, и бремя смерти, которое она несла, внезапно стало сокрушительным.

— Полагаю, что да, сэр.

Телдин с трудом доковылял до иллюминатора и выглянул на палубу. С борта «Неистощимый» больше напоминал настоящий корабль, хотя и странный по конструкции. В отличие от океанской «Серебряной Струи», корабль гномов, казалось, имел плоский корпус речного судна, с палубами, сложенными стопкой на корпусе. Каждая палуба была окружена балконом, который открывался во все каюты этого уровня. Безумное нагромождение трапов и лестниц умудрилось разрушить аккуратное, на первый взгляд, расположение, но Телдин был уверен, что гномы считают это улучшением.

Фермер облокотился на подоконник иллюминатора и задумался. Он проделал долгий путь с тех пор, как началось его приключение. Ферма казалась чем-то далеким, хотя до нее было всего несколько недель пути. Теперь, возвращаясь, домой, он будет чувствовать себя совсем по-другому, даже больше, чем когда вернулся к отцу после войны. По крайней мере, тогда было к чему возвращаться, с сожалением подумал Телдин.

— Вы хотели поговорить со мной, сэр? — спросил Гомджа.

— Хорошо, хорошо, — наконец, рассеянно сказал Телдин. Он отвернулся от иллюминатора, решительно сжав челюсти. — А как там, снаружи? — наконец, спросил человек после нескольких фальстартов.

— Что, сэр? Гомджа изменил свою жесткую стойку.

— Там, за пределами этого мира, на что это похоже?

Гомджа склонил свою голову набок и долго не отвечал. — Не знаю, сэр. То есть, я не могу объяснить. Это безмолвие и темнота, сэр. Гифф нервно теребил свои ножи.

— Нет, я не это имел в виду, — перебил его Телдин. — Я имею в виду, есть ли там люди, человеческой расы, или все… ну, или что-то еще такое? Я хочу знать, буду ли я там один?

Удивленно пошевелив ушами, гифф ответил: — Вы никогда не будете одиноки, сэр. Я буду с вами. Телдин покачал головой, осознавая, что Гомджа его не понимает. Большой инопланетянин попробовал еще раз. — Да, там есть люди, — осторожно предложил он.

— О, — разочарованно протянул Телдин, надеясь услышать что-нибудь более поэтическое. Он и сам толком не знал, чего ждет от гиффа. — Хотел бы я знать, что такого особенного в этом плаще, Гомджа. Почему неоги так хотят получить его?

Гифф поджал свои большие губы. — Как я уже сказал вам, сэр, я не знаю. Возможно, вам следует отдохнуть еще немного.

Уязвленный фермер проигнорировал предложение гиффа. — Но неоги действительно хотят получить его, и если они не получат его на этот раз, они попытаются снова, не так ли? Телдин в тысячный раз посмотрел на переливающуюся ткань, пытаясь разгадать ее тайну.

— Да, сэр, это кажется несомненным. Все это было очевидно, и Гомджа не мог понять, к чему клонит человек. — Неоги — целеустремленная раса,— предположил он.

Телдин мерил шагами маленький мостик, переводя взгляд с гиффа на корабль неоги. Бессознательно кулак фермера забарабанил по его ноге. — А мне бы там понравилось? — выпалил Телдин.

— Например, что, сэр? — спросил Гомджа, уже совсем сбитый с толку.

— Ну, там, понимаешь? Понравится ли мне там? — спросил Телдин, слегка раздраженный тем, что гифф не последовал его мыслям.

Гомджа фыркнул, разинув рот. — Ну, сэр, я полагаю, что вам может понравиться. То есть, я не знаю, сэр. Гомджа понял, что он таращит глаза, и закрыл свой большой рот.

Телдин покачал головой, обрывая незадачливого гиффа. — Будь прокляты боги, Гомджа, но я не могу позволить им получить этот плащ! — воскликнул фермер. — Послушай, я не знаю, что эта штука делает, но, клянусь Бездной, я не собираюсь отдавать ее неоги, по крайней мере… Его голос упал до шепота, — … после того, что они сделали со мной. Глаза Телдина были жесткими и мрачными, кровь прилила к его щекам. Он остановился и встал в центре мостика. — Я отправлюсь с тобой.

Уши гиффа дернулись. — Но вы, же сказали, что не хотите покидать эту землю, сэр. Мы попрощались, и вы сделали меня сержантом и все такое. Гифф пристально вгляделся в лицо Телдина. — Вы уверены, сэр, что с вами все в порядке?

— Я в порядке, — признался Телдин, хотя чувствовал себя далеко не так. Примочки вызывали зуд и жжение в порезах, в то время как плечевые суставы все еще пульсировали от вывихов, сделанных слугами повелителя неогов. — Я отправлюсь с тобой, — повторил он, как бы убеждая самого себя.

— Но почему, сэр? Космос — это не ваш дом. А как же ваша ферма, сэр?

Телдин снова посмотрел через иллюминатор на парящего смертоносного паука. — Как я уже сказал, Гомджа, потому что будь я проклят, если неоги получат этот плащ. Лицо Телдина было холодным и каменным, когда он кивнул в сторону корабля неогов. — Когда я был пленником, Гомджа, один из них что-то говорил об использовании плаща для порабощения миров. Может быть, тогда я этого не понимал, но теперь понимаю. Телдин снова повернулся к гиффу. — Послушай, Гомджа, если я останусь здесь, неоги просто будут продолжать приходить, охотясь за плащом. Скольких они уже убили? Ты говоришь, что Маунт Невемайнд может пасть. Если это произойдет, что тогда? Можешь себе представить — флотилии неогов плывут над Кринном? Я видел достаточно сражений. Вся эта земля видела достаточно войн. Телдин отвернулся и быстро смахнул слезу с глаз. — Ферма все равно исчезла — дедушка, Амдар, Лиам — все люди, которые хоть что-то значили для меня. Если я останусь, неоги просто причинят боль кому-то из моих близких. А так больше не будет убийств.

— Но сражаться с неоги — великая честь, сэр. Они же никому из нас не друзья. Серьезное выражение лица Гомджи подтвердило истинность того, что он говорил.

— Нет, Гомджа, я не ты, и я не рыцарь Соламнии. Война давным-давно научила меня, что в сражении нет чести. Посмотри, что случилось с Вандурмом или здешними гномами. Как ты думаешь, они чувствовали себя удостоенными чести? Пальцы Телдина стиснули иллюминатор. — Я не могу… я не хочу нести ответственность за то, чтобы привести неоги на Кринн… поэтому я ухожу.

Гомджа нахмурился, его голос был мрачным и зловещим. — Вы сбегаете? Гифф не должен служить под началом трусливого капитана.

Телдин медленно повернулся, плотнее закутываясь в плащ и сдерживая прилив гнева. — Ты не понимаешь! Чем бы ни был этот плащ, он очень нужен неогам. Я никуда не убегаю. Я увожу их прочь. Я хочу, чтобы они последовали за мной и оставили Кринн в покое. Кроме того, там, возможно, я смогу узнать, что может сделать этот плащ. Голос Телдина стал мягче. — Если он так силен, как думают неоги, то, возможно, я смогу отплатить им тем же. Глаза фермера смотрели мимо гиффа на что-то, что мог видеть только человек. Никогда прежде Гомджа не видел, чтобы человек проявлял такой хладнокровный огонь.

Телдин ткнул пальцем в сторону палубы, освобождаясь от чар. — Когда этот корабль полетит, я буду размахивать этим чертовым плащом прямо под носом у неогов, если он еще будет у меня. Бывший погонщик мулов вызывающе уставился на гиффа, вызывая инопланетянина на протест.

Уши Гомджи медленно поднялись, а маленькие глазки расширились. Теперь гифф понял опасный смысл плана Телдина. — Теперь я понимаю, Командир. Я был… неправ. Пошарив на поясе, гифф вытащил один из своих пистолетов и протянул его человеку, рукоятью вперед. Телдин колебался. Фермер, дремлющий в нем, не желал принимать обязательства, которые подразумевал пистолет. — Пожалуйста, возьмите это, — настаивал Гомджа. — Вы будете благородным гиффом, сэр. У вас душа настоящего героя.

Телдин покраснел от комплимента большого инопланетянина. Он осторожно взял пистолет за рукоять. Сделанное для больших, неуклюжих пальцев гиффа, оружие было огромным в его собственной руке. Пока Телдин рассматривал его, Гомджа вытащил из-за пояса мешочки и положил их на стол. Разделив мешочки с порохом, пыжами и дробью, гифф жестом пригласил Телдина присоединиться к нему.

— Это работает примерно так…

Глава 25

Урок стрельбы из пистолета прошел быстро, хотя, несмотря на заверения Гомджи, Телдину все это показалось волшебством. Грохот нетерпеливых шагов по направлению к мостику возвестил об окончании урока. Гифф, зная, что гномы с удовольствием разберут и проанализируют его драгоценное оружие, поспешно все сгреб обратно в мешки.

Створки лязгающей двери раздвинулись, и на мостик вбежал Капитан Висдор, гном с косичками, которого они видели раньше. Ювелирная лупа исчезла, но седые косы остались. Он был одет в практичную, обычную рубашку и брюки. Его кожаный фартук, стандартная одежда для рабочего гнома, был поцарапан и потрескался от старости. Руки капитана до локтей были покрыты смазкой. — Дело сделано, сэр! — крикнул он, задыхаясь от торопливого перехода из глубины машинного отсека на мостик. — Мызакончили… модификациюприводадляполетавкосмос…

— Что сделали? — спросил Телдин. Быстрая речь гнома только усиливала и без того пульсирующую головную боль. Гомджа, нахмурив брови и пытаясь сообразить, о чем идет речь, возвышался над гномом.

Даже в обычной ситуации профессиональный капитан с трудом подавлял свою природную гордость за «Неистощимого». — Установлен привод для полета в космос, как велел большой синекожий незнакомец, называющий себя Гомджей.

— Ты уже говорил нам об этом,— огрызнулся Телдин. — Ну, да, — ответил капитан Висдор, переводя дыхание и замедляя речь, — но теперь мы закончили все модификации привода.

— Значит ли это, что корабль может отправляться в путь? — спросил Телдин, игнорируя многословный выпад гнома.

— … да, и кроме того, мы внесли несколько улучшений в конструкцию, которые, хотя и не были еще проверены, должны повысить общую производительность двигателя привода, предполагая, конечно, различные гипотезы о физических свойствах пространства, сделанные Мастером Альфонлонгрутадинатахрувинускадилмастрки…

— Можем ли мы отправляться, в конце концов? — снова спросил Телдин, положив руку на плечо капитана. Он хотел быть абсолютно уверенным, что гном ответил на его вопрос. Телдин подавил желание закричать ему в лицо.

Капитан остановился, демонстративно убрал руку Телдина и осторожно расправил косу. — Да, — ответил он ледяным тоном, глядя на человека с внушительным достоинством, восстанавливая мантию профессионализма.

Телдин так же свирепо уставился на него, ничуть не смущенный позерством гнома. — Готово ли все остальное? Он держал палец наготове, чтобы оборвать любые многословные речи.

— «Неистощимый» будет готов к отплытию, как только Адмиралтейство прибудет на мостик и даст необходимые указания…

— Отлично, — прервал его Телдин. Человеческое терпение по отношению к гномам и их обычаям истощалось.

Гомджа, высунув голову из двери, крикнул тем, кто был внутри: — Адмиралы идут, сэр. Хотя, я не думаю, что вам это понравится.

— Адмиралы? — эхом отозвался Телдин.

— Адмиралы, сэр. Их трое, — объяснил Гомджа, возвращаясь в комнату. Капитан Висдор поспешно отступил в сторону.

Шагая в ногу, три адмирала — аккуратно причесанный Илвар, растрепанный Ниггил и пузатый Броз — шагнули на мостик. Все трое были одеты в смешные сине-зеленые мундиры, украшенные золотыми галунами и геральдическими символами. За ними двигалась толкающаяся стайка техников, тащивших непокорные коробки с картами и бумагами. Гомджа бессознательно вытянулся по стойке «смирно» и отдал честь. — Адмиралы на мостике, сэр! — крикнул он на свой, военный манер.

Телдин со стоном рухнул в одно из кресел размером для гнома. Заметив его, три адмирала разразились поздравлениями по поводу его спасения и пожимали ему руки до тех пор, пока Телдин не почувствовал, что его жалкие суставы снова выворачиваются наизнанку. Наконец, Илвар погладил свою квадратную черную бороду и взял себя в руки. — Дежурный офицер, приготовьте шлюпку, чтобы доставить Телдина Мура из Каламана на берег, — приказал Илвар. Капитан Висдор направился к двери.

— В этом нет необходимости, — быстро вставил Телдин, прежде чем приказы были приведены в действие. — Я остаюсь.

— Вы остаетесь? — гном пискнул от удивления. Его морщинистые глаза слегка сузились, когда он изучал Телдина. Озабоченный старый гном по-отечески положил руку на плечо фермера. — Вы уверены, что хотите этого? — тихо спросил он, стараясь, чтобы вопрос прозвучал просто. — А как насчет фермы, о которой вы говорили? Вы ведь знаете, что можете никогда не вернуться. Телдин понимающе кивнул, но адмирала с квадратной бородой это не остановило. — Телдин Мур из Каламана, вы не обязаны делать это из-за нас, и вы не виноваты в том, что случилось, и я не хочу, чтобы вы пошли с нами по этим причинам. Так что, будьте, уверены в том, что говорите…

— Для меня будет честью отправиться с вами, — твердо ответил хозяин плаща.

Илвар неохотно кивнул. — Отставить этот приказ, дежурный офицер! — крикнул он через плечо. — Рад видеть вас на борту, Телдин Мур из Каламана, — весело сказал адмирал, и его поведение совершенно изменилось, когда он увидел решимость Телдина. — Я очень рад, что у нас будет возможность для дальнейшего научного изучения вашего плаща, которое, как вы, конечно, понимаете, может быть проведено только за пределами земных влияний Кринна. И именно поэтому мы в первую очередь рекомендовали вам отправиться с нами… Позади Илвара адмиралы Ниггил и Броз возбужденно переговаривались, явно довольные решением человека.

Телдин уже видел жадный научный блеск в глазах Ниггила. Подняв руку, он твердо заявил: — Не будет никаких испытаний плаща, пока я не скажу — если я скажу. Это понятно? Несколько обескураженные этим заявлением, три гнома, в особенности Ниггил, неохотно согласились в своей многословной манере.

— Но мои жизненные поиски… — начал было хныкать Ниггил, но тут по палубе пробежала дрожь и оборвала его. Через передний портал все они могли видеть, как смертоносный паук выпустил метательный снаряд со своей кормы. Они услышали скрежещущий звук еще одного удара стрелы, выпущенной из баллисты.

— Капитан Висдор, скорее уводите отсюда эту штуку, пока неоги не потопили нас, — настойчиво предложил Телдин. Капитан Висдор неуверенно посмотрел на трех адмиралов. Телдина не удивило, что гномы были чрезмерными в выборе офицеров.

— Да, да, делай, как велит человек, — сказал Илвар. — Экипаж, занять места и приступить к предполетной проверке. Двери мостика закрыты?

Створки с грохотом закрылись. — Двери мостика закрыты, проверено! — крикнул писклявый голос. Еще до того, как это было закончено, Ниггил выкрикнул еще одну команду, за которой последовал громкий ответ. Вскоре все три адмирала требовали подтверждения, накладываясь друг на друга и, на слух Телдина, противореча друг другу. Команда, казалось, не нашла ничего необычного во всей этой процедуре, хотя в какой-то момент показалось, что бородатый Илвар и пучеглазый Ниггил вот-вот подерутся из-за того, следует ли открыть или закрыть двери мостика. В конце концов, они пошли на компромисс, оставив их полуоткрытыми.