6

— Вот так, — закончил Саша, сделав небольшую эффектную паузу. — О том, что было дальше, я, конечно, не имел ни малейшего представления. Очнулся я у реки. Утром. Кажется, вернул меня к жизни грохот какого-то поезда, пролетавшего мимо станции. Я, как легко догадаться, долго не мог сообразить, жив ли я и, если так, — где я нахожусь?.. Потом, после долгого лежания я наконец принял как рабочую гипотезу, что я все-таки жив, и тогда установил, что лежу теперь на другом берегу, — на нормальном, человеческом, — не на том, на который занесла меня вчера нелегкая… — На своем. Вверх от меня — тянулась к станции дорога, протоптанная копытами; внизу текла река, а вокруг меня бродил местный скот, пришедший на водопой. Одна из коров стояла рядом и медленно жевала зеленый носовой платок, — несомненно, утянутый ею из моей раскрытой сумки, стоявшей справа от меня.

Когда я немного пришел в себя, мне ничего не оставалось, как подняться и, оставив на поругание корове несчастный платок, отправиться на станцию. — Надо сказать, что по дороге я не на шутку казался себе призраком. А в минуты отрезвления боялся, что сейчас очнусь — и увижу себя падающим в желтый шар…

— Да! — перебил я его. — Объясните все ж про этот самый свет. Как вы ухитрились…

— Боюсь, я ничего объяснить не смогу. Я до сих пор плохо соображаю, что и как. Одно время я упорно держался мысли, что шар этот сообразил — если можно так сказать о нем — что я человек безвредный, — и потому пожалел меня. И, больше того, — каким-нибудь образом перебросил в безопасное место. Глупое, конечно, объяснение, — но ничуть не глупее всего того, что в эту ночь было. Верно ведь?..

— Верно. А потом?..

— Да по-всякому размышлял (Саша усмехнулся). — И с одинаковым результатом. То есть, если верю в свое объяснение, — значит, могу считать его правильным; если не верю — то нет. Хотя не исключено, что все они могут быть правильны. Или наоборот… И по этой причине я однажды взял да и перестал размышлять об этом вообще. Тем более — перед тем, как размышлять, нужно было все вспоминать заново… А вы понимаете…

— Понимаю.

— А сначала я вообще думал, что все это сон. Думал так до того, пока не сообразил на станции, что нужно покупать билет. Полез за деньгами — и вытащил те самые триста пятьдесят рублей. Так-то!..

— О-о…

— Вот примерно то же и я сказал.

* * *

— Ну что ж, — произнес он, когда мы уже прощались в коридоре. — Спасибо за сигареты и за компанию. И, конечно, за внимание, с каким вы слушали эту историю…

— Вы хороший гость, Саша, Честное слово. Если когда-либо вам взбредет в голову зайти ко мне — являйтесь. Таким же незваным образом. Всегда буду рад — и, если в доме будут водиться сигареты, — они всецело в вашем распоряжении. Не сомневайтесь.

— Спасибо. А знаете — я даже рад, что рассказал вам эту историю. Как-то легче стало…

— На этой особенности стоит практика психоанализа…

— Да. Ну, мне пора.

— Еще раз — спасибо за сказку.

— Ага. А ведь история эта и впрямь похожа на сказку; и, если вы ей не верите, — можете ее сказкой и считать. — Как было оговорено, я обещал рассказать что-нибудь забавное. В качестве виры за вторжение…

— Помню. Вами оплачен счет, — ответил я, несколько перефразируя Киплинга. — Ну, а если поверю?..

— Будете правы, — сказал Саша после некоторого молчания. — Если от подобных правд есть какая-то польза. Но, так это или нет, — вы будете правы.

Загрузка...