Явь: Жизнь за жизнь

Глава 5. Отдаляясь от прошлого

— Мира, не забудь девясил!

Горица уже стояла у выхода с приоткрытой дверью, как всегда, наставляя внучку перед уходом. Младшая же не удержалась и, закатив глаза, зажгла трут, отчего слабый огонь полыхнул над котелком. Бабушка в ответ охнула и всплеснула руками.

— Ну и кто тебя такому научил? — Горица небрежно закрыла дверь и, подбежав к котелку, осторожно отгородила от пламени легко возгорающиеся вещи.

Мирина тем временем расставляла инструменты для обработки растений.

— Бабенька, я уже все без тебя знаю! — юная знахарка обернулась и тихо ойкнула под строгий взгляд бабушки. Неловко улыбнувшись, девочка отвернулась и нетерпеливо разложила травы, принявшись активно перебирать их. — Ты меня учила-учила, дай же показать, чему я научилась у тебя!

Женщина, вздыхая, покачала головой и, смягчившись, приобняла внучку. Девочка словно росла не по годам, и за короткое время из покладистой и послушной превратилась в смелую, порой невнимательную и импульсивную натуру.

Что же ее так изменило? — Горица не раз задавала себе этот вопрос. А догадки ее были таковы — либо общение с Пламеной так сильно повлияло на юную знахарку — потому как никого активнее и смелее среди девчат в деревне не было, либо Мирина действительно повзрослела. Горица весело усмехнулась своим же мыслям. Второе точно вряд ли, она ведь еще совсем дитя, особенно в душе.

Попрощавшись взглядом со внучкой, бабушка все-таки вышла из землянки, оставляя Мирину наедине с собой, душистыми травами и полным воды котелком. Подкравшись к двери и внимательно посмотрев сквозь щель, девочка следила за бабушкой, и когда та скрылась из виду, юная знахарка тихо выдохнула. Воровато оглядевшись, как будто в помещении был еще кто-то, она осторожно подошла к своему сундучку и, открыв, стала рыться в вещах, с сосредоточенным видом пытаясь нашарить что-то на дне. Наконец, нащупав нужное, ее глаза засветились, и Мирина осторожно достала яркое растение, лепестки которого были окрашены в синий и фиолетовый цвет. С упоением она подбежала к рабочим инструментам, и тут же увидев бабушкины травы, застыла в нерешительности. Вариант с использованием «ядовитой» травы для лекарства выглядел очень привлекательным, несмотря на то, что Мирина понимала всю опасность ситуации. Уже который день они лечили Светозару, а ей все не становилось легче. Прежние отвары и лекарства никак ей не помогали, разве что снимали жар. От боли бедняжке так и не удалось оправиться — болезнь мучила женщину и днем, и ночью, доставляя переживания ее семье и другим членам общины.

Тяжесть выбора пала на плечи Мирины. С одной стороны, Горица говорила, что использовать ядовитые травы для лекарств — огромный риск и кощунство, которое обязательно карается. С другой стороны, все лекарства старой системы знахарки перепробовали, отчего у Мирины и появилась надежда в виде неожиданных новшеств. Например, введение яда в лекарство.

Мирина сердито потрясла головой. Не дай Велес, ее мысли кто-то услышит. Прознай Горица про ее план, точно прибила бы на месте. Время действовать, нельзя больше ждать. А то вместе с бездействием и до смерти Светозары недолго.

Решительно сжав кулаки, юная знахарка повернулась к котлу и тяжело нависла над ним. Входная дверь резко распахнулась, отчего девочка испуганно дернулась и застыла, не успев спрятать растение за спину. Испуганный взгляд уловил рыжую шевелюру на пороге и Мирина смогла с облегчением выдохнуть. Вытерев успевший проступить пот со лба, она нервно махнула соседке рукой, намекая поскорее прикрыть дверь.

— Это что, борец? — голос Пламены понизился до шепота, когда она заметила необычное растение в руках Мирины. Быстрым движением закрыв дверь, она подошла к котлу и округлила глаза от понимания того, что намерена сделать девочка.

— Решила последовать твоему совету, — стараясь изобразить небрежный голос, Мирина неровно отошла к столу и начала спешно разделывать растение.

— Слава Сварожичу[1], я появилась вовремя, — Пламена мягко оттолкнула юную экспериментаторшу, и сама осторожно принялась отсекать фиолетовые лепестки и измельчать корень. — В работе с ним тонкости знать нужно. Одна ошибка — и ты не жилец. Ты вообще знала, как готовить из него лекарство?

Мирина покорно отступила, неловко пряча взгляд. Хотела как лучше, а получается как всегда — вдохновляешься, действуешь, забывая о последствиях, и… И лучше о том, что могло бы произойти не думать.

Пламена тем временем уже полностью подготовила ингредиенты и привела рабочий стол в надлежащий вид, осторожно сложив остатки растения в самом углу — таким образом их можно было смахнуть или спрятать одним движением. В любой момент может зайти Горица, и, если увидит подобное — несдобровать им обеим.

— Мне нужна смесь из забродивших фруктов, — Пламена полезла под стол и достала небольшую банку, пока в котелке мирно варился отвар по рецепту Гориции. Тщательно проверив посудину на наличие грязи и других нежелательных вещей, она бросила острый взгляд в угол комнаты, в котором стоял непримечательный маленький горшочек, накрытый толстой тканью.

— Бабенька очень долго делала ее, — Мирина подошла к горшочку и нехотя протянула его Пламене. — Чувствую, получу по шее не слабо.

— Сильно-сильно, не переживай, — Пламена отлила примерно половину прозрачной жидкости, после чего передала заметно опустевшую посудину Мирине.

Девочка жалостливо скорчила лицо, когда горшочек в руках, по ощущениям, стал гораздо легче, чем минуту назад. Поставив его на место, чопорно поправив при этом ткань, знахарка вернулась к соседке, гордо разглядывающей свое творение. В прозрачной жидкости плавал измельченный корень ядовитого растения. Насколько это соединение было опасным — на первый взгляд определить это было невозможно. А вдруг подобное лекарство действительно может излечить болезнь Светозары — в сердце Мирины теплилась большая надежда и радость вперемешку с благодарностью Пламене за проделанную работу.

— А теперь подай мне ткань, пожалуйста, — рыжеволосая деловито покружила над котелком, протягивая руку Мирине. Видимо, руководить процессом ей очень понравилось.

— Процедить нужно? — помощница с готовностью подала мягкую, тонкую ткань. Они с бабушкой всегда берегли подобные вещи для процеживания отваров.

— Если бы, — Пламена осторожно замотала баночку, тщательно закрыв главное отверстие и с улыбкой отдала посудину собеседнице. — После полнолуния как раз подоспеет. А к тому времени храни в темном месте.

Мирина от удивления открыла рот и даже чуть не выронила драгоценное лекарство из рук.

— Так это же сколько ждать! — девочка опомнилась и поставила горшочек на стол, принявшись отчаянно нахаживать шаги по скромному жилищу. — Светозара будет мучаться столько времени? Я себе этого не прощу. Наши обычные лекарства ей совсем не помогают, вдруг ей станет хуже?

Пламена с сожалением посмотрела на переживающую девочку и остановила ее, чуть поглаживая по плечу.

— Дурочки мы с тобой, — рыжеволосая плотно сжала губы и потрепала по волосам грустную девочку. — Мне следовало тебя спросить, с какой целью ты лекарство готовишь. А тебе следовало мне сначала рассказать о болезни, может я могла бы и что другое подсказать. Мне подумалось, что ты наконец использовать свои травы решилась, может чего про запас сделать захотела. А теперь уже ничего не исправишь, остается только ждать.

— Корня разве не осталось? — девочка с надеждой встала на носочки и заглянула за плечо Пламены, после чего разочарованно опустилась на пятки.

Юная знахарка печально подошла к своему сундуку, пытаясь нащупать оставшиеся запасы ядовитых растений. Вытягивая одно за другим, она разложила на полу несколько кореньев и цветов, с немым вопросом повернув голову к рыжеволосой. Та, в ответ лишь печально покачала головой, помогая собирать разложенные на полу растения и перекладывая их в сундучок.

— Ты пойми, я занималась знахарством и видела подобные случаи. До полнолуния со Светозарой ничего не случится, а там и напиток поспеет.

Мирина с надеждой оглядела комнату, взглядом проводя по стене над спальным местом. На ней красовался дивный засушенный венок из множества трав и цветов, иногда торчащих вразнобой, но смотрящихся вполне эффектно. Рядом висело несколько засушенных колосьев и цветов, пестрящих яркими красками и несмотря на засушенное состояние, благоухающими цветочными запахами. Взгляд прояснился — она заметила несколько маленьких кружков и символов, сделанных из засушенных сплетенных трав и мирно висящих в самом неприметном месте — с левой, самой дальней стороны — в самом низу стены. Мирина оживленно приподнялась и на её устах снова расцвела улыбка.

— Ну конечно! — она подбежала к висящим амулетам под недоумевающий взгляд соседки и бережно подхватила один из них. — Как я могла забыть?!

Пламена недоумевающе повела бровями и с интересом приподнялась, пытаясь разглядеть предметы в руках Мирины. Девочка резво подскочила к ней, тыча в лицо амулетами собственного производства.

— Мне же Тихомир и Богдана говорили, что неладное у них дома творится! — ее глаза восторженно загорелись, когда она провела пальцами по шершавой поверхности амулетов и осторожно переложила предметы в мешочек, висящий на поясе. Мирина подбежала к дымящемуся котелку, и заглянула внутрь, удовлетворенно кивая себе. — Как раз бабушкино лекарство готово, сейчас отнесу его Светозаре вместе с амулетами.

Пламена немного нахмурилась и поспешила перекрыть выход юной знахарке, уже собравшейся уходить.

— За место можешь не волноваться, я мастерскую уберу, — рыжеволосая тряхнула кудряшками и бросила на сожительницу внимательный взгляд. — Только будь осторожна с магией. Амулеты ради потехи не используют, да и использование без причины тоже может навредить. Я не посвящена во все тонкости, но ты точно уверена, что ситуация требует использования магии?

Вооружившись котелком, травами и оберегами, Мирина остановилась напротив собеседницы. Та толкует правдивые вещи, ничего не скажешь. Девочка серьезно кивнула, подтверждая догадки Пламены.

— Качественный оберег — моя последняя надежда уменьшить боль Светозары до того, как настойка из борца будет готова. Я не могу поступить иначе, — во взгляде Мирины промелькнула тихая грусть, а в голосе показалась горечь. — Даже если мне за это придется серьезно заплатить.

Рыжеволосая последний раз посмотрела на девочку и отошла от двери, выпуская ее. Мирина благодарно кивнула и смело прошла по освободившемуся пути. В нос ударил запах цветов и шерсти, отдаленно пахло сеном и свежей травой. На секунду позволив себе расслабится и задумчивым взглядом провести по облакам, юная знахарка тут же взяла себя в руки. Нельзя откладывать визит — время не ждет. И таща небольшой, но по содержанию внушительный котелок, она направилась к ближайшей полуземлянке.

Прямо возле жилища Духовлад очищал древесину, метко отсекая ненужные ветви. Возле него стоял Тихомир, внимательно наблюдающий за работой отца и пытавшийся повторить процесс с более крупным куском дерева. Видимо, для мальчика работка была не из легких — тяжело дыша, он потер рукою лоб и откинул голову назад. Заметив приближающуюся подругу, он легко улыбнулся и как бы невзначай помахал ей рукой. Мужчина, отвлекшись от работы, приветственно кивнул знахарке, и встав с пенька, отложил инструменты в сторону, пока Тихомир подошел к девочке и осторожно выхватил у нее из рук котелок.

— Лучше бы меня позвала, чем котел таскать, — мальчишка недовольно пробурчал, чуть приподнимая крышку котелка и заглядывая внутрь. Поморщившись, он быстро отстранился от содержимого и бросил тяжелый взгляд на вход в свое жилище.

Глава семейства уже подошел к детям, мягко забирая котелок из рук сына.

— Благодарю, Мирина. Ты с Горицей нас всегда спасаешь. Я плату вечером занесу, — мужчина одарил девочку благодарной улыбкой и спустился в полуземлянку, осторожно прикрывая за собой дверь.

Дети заговорщически переглянулись и как по команде быстрым шагов отошли за жилище, чуть нагибаясь, чтобы не быть замеченными. Острая трава резанула по ногам, но это только усиливало их волнение. Каждый переживал о своем — Тихомир о здоровье мамы и успехе тайной затеи, Мирина же боялась подвести не только друзей, но и уважаемых ею, добрых и искренних людей. Скрывшись за высокими кустами и сидя на корточках, Мирина отстегнула мешочек от пояса и достала несколько амулетов, вручая их прямо в руки Тихомиру.

— Когда уходила от вас, приметила, что землянка ваша не защищена. — Девочка цепко ухватилась за тоненький ствол рядом растущей березки и вдумчиво провела пальцами по коре. — Один положи рядом с спальным местом, а лучше в сене спрячь, чтобы не нашел никто. Знаю, что второй повесить на стену не сможешь, а потому лучше между досок скрой, у тебя рядом с потолком как раз место есть. Третий в очаг брось, чтоб сгорел дотла и дым трав полностью пропитал ваш дом. Четвертый на пороге оставь, да так, чтобы взрослые не заметили — можешь и закопать. Пятый же с собой носи, если силы прошлых оберегов не хватит и беда придет, подожги и себя окутай дымом.

Выслушав инструкции, Тихомир задумчиво повертел в руках амулеты из трав и засунул их в свой мешочек, один оставляя в руках.

— Этот прямо сейчас использую, — серьезно проговорил он, с готовностью глядя на подругу. — Я уже знаю место, где его лучше всего закопать.

— Не стесняйся просить помощи у сестры, — вежливо напомнила Мирина и поднялась на ноги. Проверив территорию на наличие людей, она поманила мальчишку за собой. — Сестра, как никак, не меньше тебя переживает. Будет лучше, если вы сделаете это вместе.

Тихомир поднялся на ноги и последовал за девочкой, раздумывая над ее словами.

Выходя из-за полуземлянки, ребята непринужденно сели на траву и стали разглядывать небо. Мирина мягко вытащила из земли несколько травинок и начала сплетать их в незамысловатый узор. Мальчишка, отвлекшись от мыслей и созерцания неба, переключил внимание на ручную работу подруги, с интересом всматриваясь в получившийся узор.

— Я думал, Горица не любит амулеты делать, — задумчиво хмыкнул Тихомир и перевел взгляд на густые облака, заволакивающие горизонт. — Я как-то сдуру попросил ее оберег для меня сотворить. Настолько тяжелого взгляда я еще в жизни не ощущал.

Тихомир тут же поежился, а Мирина отвела взгляд на амулет в руках. Простой узор, выполненный небрежно, напомнил юной знахарке о самом первом сотворении амулета.

— Батюшка! — с веселым криком Мирина влетела в небольшую землянку, по пути случайно сбив охапку травы. — У меня получилось сделать настоящий амулет! Прямо как у тебя!

Вдохновленная девочка с непониманием оглядела печальную бабушку и бледного отца, лежащего на сене. Мужчина быстро послал грустную улыбку дочке и зажмурился от боли.

— Мирина, быстро вышла на улицу! — реакция Горицы не заставила себя ждать, и женщина быстро махнула рукой девочке, протирая лоб мужчины влажным полотенцем. — Ну, иди!

Обескураженная внучка не поняла подобного отношения к себе, а потому быстро шмыгнула за дверь, дабы не навлечь на себя беду. Обеспокоившись, девочка не захотела уходить далеко от отца с бабушкой, а потому тихо прикрыв дверь, стала разглядывать комнату через щель. Ну и что, что ее учили не подслушивать? Было ясно — с батькой что-то произошло, а значит Мирина не собиралась оставаться в стороне. Из-за небольшого расстояния от двери до Горицы, голоса было хорошо слышно, чем маленькая девочка и воспользовалась.

— Это ж нужно было можжевельником отравиться! — недовольно ворчала Горица. — Дурак, я же говорила, не пробуй снадобья без моего ведома!

— Я должен был проверить, можно ли давать настойку остальным. Сама знаешь, животные не ведутся даже на самые сладкие запахи ядовитых растений, — задыхаясь, прошептал темноволосый мужчина. — Как видишь, принимать это варево соседям не стоит.

Женщина недовольно покачала головой и бросила нервный взгляд на опустошенный кувшин воды. Холодная рука дотронулась до руки Горицы, и она снова, не без усилий посмотрела на сына.

— Позови Мирину.

Голос мужчины совсем ослаб. Глаза потихоньку тускнели, лицо бледнело с каждой секундой все больше и больше. Горица встрепенулась и с мольбой обратилась к сыну.

— Истислав, не губи дитя! Она еще мала, не сможет видеть тебя таким!

Истислав нашел в себе силы понимающе кивнуть. Его глаза совсем поблекли, дыхание перестало быть частым — лишь редкие, прерывистые вздохи разрезали тишину в доме.

— Пожалуйста, позаботься о ней.

Горица всполошилась и с силой сжала ладонь сына — но было уже поздно. Безжизненный взгляд мужчины вперился в потолок и замер. Последний вздох вышел из него, когда по щеке матери скатилась горькая, полная скорби слеза. Испуганный вздох сорвался с губ Мирины, когда та увидела лицо отца. Картина перед глазами выглядела настолько ненастоящей, что Мирине почудилось, что она видит это во сне. Казалось, отец только притворяется мертвым. Будто сейчас встанет с кровати, посмеется и скажет, что все было шуткой. Но он не вставал. Хотелось подбежать к нему, потрясти за плечи и сказать, что все будет хорошо. Хотелось увидеть снова его улыбающиеся глаза, гордую улыбку. Но ноги будто приросли к земле. Тело не хотело, не могло двигаться. И с каждой секундой надежда таяла, как снег под палящим солнцем, а сердце девочки сжималось от горя все сильнее и сильнее, пока нарастающий звон в ушах не перекрыл всю боль. Соленые слезы непроизвольно брызнули из глаз, вдруг стало так одиноко и страшно, что в сердце черным комом начала зиять пожирающая пустота. Самый дорогой человек, что у нее был, ушел. И он больше не сможет вернуться. Никогда.

С мамой расставаться было легче — Мирина никогда ее и не видела. Умила отдала жизнь за собственное дитя, что не смогло даже заглянуть в ее глаза и почувствовать материнское тепло. Заботиться о ребенке без матери было тяжело, но Истислав, до поры до времени, справлялся с этой ношей. Горица часто помогала ухаживать за внучкой, и потому Истиславу удавалось обеспечивать семью кровом и ествами.[2]

— Мира! — как сквозь туман прозвучало родное имя, и девочка всполошилась, поворачивая голову к источнику звука. Оказалось, это была ее родная бабушка. — Совсем пропала, где ж твои мысли летают-то?

— Тут я, тут, бабенька, — очнувшись от воспоминаний, Мирина встала с травы и быстренько отряхнула юбку.

По левую сторону от Горицы послышался гомон, и женщина нетерпеливым жестом поторопила внучку. Вместе они направились к небольшой кучке народу, стоящей возле землянки семейства Невзора. Его родители взволнованно оглядывали сборище жителей, словно пытаясь найти кого-то среди них. Подойдя к людям, Горица с внучкой внимательно оглянулись. Отсутствовал только один юноша. Люди непонимающе переглядывались. Тихие перешептывания прервал твердый голос Духовлада.

— Дорогие семьи, — мужчина начал свое обращение и указал рукой на встревоженных родителей. — Вчера вечером Невзор вместе с друзьями направился в лес. По словам Баламута, они разделились, и юноша продолжил свой путь в одиночестве, — выдержав небольшую паузу, Духовлад передал слово Баламуту.

Сегодня утром Невзор не вернулся домой.

По немногочисленным рядам прокатились удивленные вздохи, и у всех родителей на лице выступило сочувствие. Молодежь выглядела ошарашенной подобной новостью.

— Мы думали, что он задерживается. Но, как видите, его до сих пор нет. Давайте объединимся — общими усилиями мы сможем быстрее найти Невзора!

Жители с решительностью в глазах переглянулись друг с другом и согласно закивали. Удовлетворенный мужчина похлопал юношу по плечу и подошел к отцу Невзора.

Мороз с сожалением смотрел в их сторону, пока жители подходили к Баламуту и под его руководством разбивались на группки для поисков. Что-что — а пропажи Невзора Мороз совсем не ожидал, несмотря на то, что их компания отважилась пойти к реке в смутное время. Подобное объявление показалось неимоверно странным и неправильным, будто олицетворяло сумбурный отрывок сна, и юноша невольно ущипнул себя за руку. Желание удостовериться в реальности происходящего не пропало. Боль ощущалась тупо, звуки вокруг затихли, а картинка перед глазами поблекла, теряя краски и яркость. Юноша так бы и простоял в состоянии забвения, если бы его грубо не потрясли за плечи.

— Мороз, я к тебе обращаюсь, — Мстислав не намерен был ждать, пока Мороз отойдет и сходу начал расспрос. — Вы же с Невзором вместе в лес пойти должны были, что случилось-то? Куда вы его подевали? А ну отвечай!

— Подожди, — юноша растерянно оглянулся и попытался собрать крупицы воспоминаний. — Когда я пришел на место встречи, там Невзора уже не оказалось — он ушел, не дождавшись. Вам Баламут не говорил разве?

— Мальчики, это моя вина, — Венцеслава тихо подошла и грустно опустила голову, совсем поникнув. — Из-за меня Невзор в лес сунулся, не стоило ему о моей затее с гаданием говорить. А он еще и вас с собой затянул. Все ведь могло хуже закончиться.

Девушка неловко потерла запястья и, тяжело вздохнув, приобняла себя руками. Мстислав недовольно посмотрел на Мороза и принял сестру в утешительные объятия.

— Нет твоей вины в случившемся, — Мороз попытался исправить ситуацию и шагнул чуть ближе, когда Рада вынырнула из-под крепких объятий брата и вытерла намокшие глаза. — Невзор сам решил пойти за тобой, зная, что парням во время русальной недели соваться к воде не стоит. Вам-то, девушкам, понятное дело — ничего не будет, так речные девы и в гадании подсобить могут. Это мы для них являемся добычей и объектом развлечений.

Мороз понял, что сказал лишнее, когда осознание проскользнуло во взгляде Радости и она, задержав дыхание, зашептала:

— Получается, — руки девушки задрожали, и она попыталась спрятать их в ткань платья, — поиски напрасны?

Мстислав яростно шикнул на Мороза, намекая, чтобы юноша убрался прочь и прекратил ранить нежные чувства Радости. Во взгляде юноши читалось четкая угроза «Не волнуйся, мы еще с тобой поговорим. Я приду за тобой ближайшей ночью».

Не сумев найти ответа лучше, чем отлучиться, Мороз неловко ретировался под гневным взглядом Мстислава. Видимо, брат хотел защитить сестру от чувства вины хотя бы на время, а Мороз слишком поздно это понял, потому и выложил всю правду подноготную. Не привык он лукавить — когда дело касалось серьезных вещей, сразу говорил напрямую, ничего не утаивая. А потому, утешитель разбитых женских сердец выходил из него не очень.

Мороз неуютно поежился и постарался отмахнуться от грустных мыслей, когда заметил Пламену и Венцеславу, стоящих рядом с семейством знахарей. Первая старалась держаться настолько прямо, что юноше на миг показалось, что никакая новость не может ее сломать — настолько непробиваемой и непоколебимой показалась ему рыжеволосая. Слава же, напротив, олицетворяла ее полную противоположность — стояла она вся, сжавшись, будто что-то острое пронзило ее грудь, а снаружи на девушку давили невидимые тиски. Вдруг девушка повернула голову в сторону Мороза и они встретились взглядами. Синева глаз пронзала насквозь сожалением, захлестнувшим девушку полностью. Юноше даже показалось, что во взгляде на миг промелькнул страх.

Когда девушка осознала, на кого она смотрит, страх заполнил полностью ее глаза, пожирая все остальные чувства на своем пути. Слава быстро приблизилась к Пламене и быстро что-то прошептала ей. Юноша было двинулся к девушкам, как светловолосая быстро развернулась и побежала в сторону леса. Мороз непонимающе остановился, а затем поймал на себе сосредоточенный взгляд рыжеволосой.

Решив разобраться во всем самому, юноша, не поворачивая к Пламене, сразу захромал в сторону леса. К счастью, ходить у него выходило гораздо лучше, чем вчера. Правдивость этого утверждения Мороз испытывал на себе не раз, особенно во время работы в поле. То ли это была насмешка удачи, то ли у юноши в принципе отсутствовала удача — он постоянно умудрялся получить какие-то увечья. Одни могли быть незначительными, другие же серьезными настолько, что приходилось обращаться за помощью к знахаркам.

И толком не успев ответить на собственный вопрос, юноша услышал по левую сторону от себя тихий всхлип. Прислушиваясь, парень тихо ступал по мху, пока не увидел сжавшуюся в комочек Венцеславу, сидящую под деревом.

Девушка сидела прямо под деревом, обхватив колени руками, а лицо спрятав у груди. Плечи Славы слегка подрагивали. Мороз вдруг почувствовал мимолетный, но не менее странный порыв — присесть и в поддержку обнять девушку, чтобы она не содрогалась от рыданий и стала снова улыбаться.

Не найдя ничего лучше, как последовать внезапно возникнувшей мысли, юноша аккуратно присел рядом с девушкой. Надеясь, что не получит локтем по лицу, он бережно приобнял ее и отвел взгляд. Всхлипнув, Венцеслава подняла голову, уставилась на обнимающего ее Мороза. Тот неловко пожал плечами и повернул голову в бок, но руки не разжал.

— Зачем?

Голос девушки подрагивал от напряжения, а глаза уже успели покраснеть от пролитых слез, из-за чего она недовольно потерла их. Мороз вопросительно оглядывал девушку.

— Ты убежала, как только увидела меня. Я настолько плохо выгляжу? — на подобный вопрос у девушки вытянулось лицо, и Мороз сразу же пожалел о сказанном. Видимо, юмор — явно не лучшая его сторона.

— Не в этом причина. Когда долго притворяешься, ненароком вливаешься в роль, — Слава, нахмурившись, потерла глаза и покосилась на руку, мирно покоящуюся на ее плече. Понимание намека не заставило себя ждать, и юноша, осторожно убрав руку стал разглядывать ветви соседнего дерева. Девушка, сощурившись, положила подбородок на колени и обратила взгляд к небу. — И все же, ты пришел. Благодарствую.

Юноша спокойно кивнул и тихо выдохнул, позволяя словам раствориться в мирной тишине. Это был случай, когда молчание оказалось более ценным, нежели слова. Непривычная тишина настолько заполнила собой пространство, что Мороз невольно стал прислушиваться к звукам — прежде чужое, шуршание травы и слишком звонкое пение птиц вдруг показались ему… близкими. Как будто раньше он был отдален от жизни в лесу, от природы и ее проявлений, а сейчас впервые прислушался к лесному шепоту и почувствовал себя дома. Чуждость пропала — больше он не был гостем леса. Он был его частью. Когда его рука ненароком задела что-то холодное, Мороз с удивлением отметил — только что он собственноручно запустил руку в мох и не собирался ее одергивать. По сравнению с прохладным, влажным куском темного мха, земля была сухая и теплая. Слабый, теплый ветер вдруг подул лесной хвоей и терпкостью, отчего Мороз невольно улыбнулся, а потом от удивления приподнял брови.

Странные дела нынче творятся, — подумал Мороз. Раньше он шарахался от леса как от самого страшного ночного кошмара, а сейчас наслаждается живописными видами и прикосновениями к лесной природе. Чудеса!

Навевающие тоску облака тяжело плыли, и нагоняли настолько сильную печаль, что парень невольно встряхнулся, чуть задев собой не двигающуюся Венцеславу. Казалось, она успела успокоиться, и теперь грустно наблюдала за плывущими облаками. От настолько меланхоличного вида Мороз недовольно скривил губы, размышляя над тем, что могло бы девушке поднять настроение.

Нужно срочно что-то сделать. Лучше всего, не в его стиле, а то она опять заплачет. Главное, не переборщить. Главное…

— Если ты сейчас не перестанешь грустить, то я тебя поцелую, — юноша встал в позу и поставил руки в боки. Мороз и сам даже не понял, откуда у него появился такой запал и стремление к необдуманным поступкам. Наверное, потом он об этом пожалеет. Но это ведь будет потом, правда?

Девушка обомлела и ошарашенно перевела на взгляд Мороза, оценивая — было ли это проявлением зародившихся чувств с его стороны или же это просто очередная неудачная шутка.

— Что ты сказал? — Слава на всякий случай чуть отодвинулась в сторону от нависающего над ней парня. — А ну, отойди от меня!

— Я говорю, что поцелую тебя, коли продолжишь печалиться, — невозмутимо повторил юноша, стараясь держать лицо как можно более серьезным.

Похоже, его слова сыграли свою роль, но вместо улыбки на лице девушки появилось выражение вроде «только попробуй и тебе не жить!» — ну, что ж, все же это лучше, чем грусть.

— Уже и погрустить нельзя. Я, знаешь ли, таких угроз не боюсь, — Венцеслава нервно фыркнула и осторожно привстала, отдаляясь от юноши. Заметив это, Мороз неосознанно дернулся в ее сторону, отчего девушка чисто инстинктивно отскочила и схватилась за дерево. — Не подходи ко мне, петух!

— Да ладно тебе, я же пошутил! — Мороз неловко улыбнулся и примирительно вскинул руки, медленно придвигаясь к дереву. Решив себя обезопасить, Слава шустро метнулась в сторону поселения. — Да стой же! Я быстро бегать из-за ноги не могу!

И, всплеснув руками от негодования, Мороз вприпрыжку поковылял за Венцеславой, уже успевшей скрыться за ближайшим холмом.

Пламена сосредоточенно наблюдала за группой людей, договаривающихся о предстоящих поисках. Внезапно подошедшая Мирина успела напугать девушку прикосновением руки, отчего та вздрогнула и недовольно покосилась на темноволосую девочку. Увидев настроение соседки, знахарка непонимающе нахмурила лицо и встала рядом с ней, внимательно пытаясь найти что-то важное в кучке людей.

— Бесполезно это все, — Пламена медленно подняла глаза к хмурому небу и устало потерла переносицу. — Только время зря потратят.

— Неужели ты веришь, что… — Мирина не договорила и в удивлении прикрыла рот ладошкой. — Это же сказки все. Для детей, между прочим. Даже я об этом знаю.

Пламена бросила скептический взгляд в сторону собеседницы, отчего та невольно смутилась и чуть опустила голову, исподтишка наблюдая, как жители начали рассеиваться по лесу.

— Амулеты твои — тоже игрушки для детей? Раз домовые есть, значит и речные девы существуют. Кто вообще решил, что они по земле ходить не умеют? А вдруг окажется, что еще и наравне с нами бегать могут?

От такого количества вопросов юная знахарка невольно впала в ступор, и, не зная, что ответить, тактично промолчала. А ведь она и сама раньше не задумывалась о том, как на самом деле живут речные девы. С детства всем детям говорили, что живут они в глубоких водах с сильным течением, никогда не выходят на берег и заманивают путников только в том случае, если они вступили на русалочью территорию. Считалось, что подойти, мало того, увидеть бурлящую реку — дурной знак, и детей с детства учили не подходить близко к активно бьющим истокам и течениям, а то мало ли, русалка за ногу схватит и потянет вниз на самое дно. А сопротивляться и русалке, и течению одновременно — крайне сложная задача.

Решив не провоцировать конфликт, Мирина предпочла отойти в сторону и дать Пламене время на размышления. Горица, заметив подошедшую внучку, взяла ее под руку и вопросительно кивнула в сторону Пламены, на что получила краткий ответ в виде отрицательного мотания головой. Тихо вздохнув, та что-то прошептала себе под нос, и тихо приговаривая, повела к землянке.

Тучи на небе все сгущались и сгущались до тех пор, пока не заморосил мелкий дождик, медленно переросший в ливень, и над Пламеной вспыхнула первая белая вспышка. Уже мокрая ткань одежды всколыхнулась от внезапного порыва ветра, и девушка сделала глубокий вдох, будто до этого момента находилась в глубоком сне. Ресницы мелко задрожали, а сама Пламена часто задышала, согнувшись в коленях и чуть не упав на землю. Проведя долгое время наедине с собой, она, вероятно, нашла дверцу в самый запрятанный, самый дальний и темный чулан своей души. Волосы уже полностью промокли, неприятно холодя шею и слипаясь прямо у нее на спине. Руки невольно задрожали от воспоминаний, мелькающих в отражении глаз словно картинки, и девушка ощутимо хлопнула себя по щекам несколько раз, в надежде привести себя в чувство. Прямо над головою громыхнул раскат грома, и очнувшись от глубокого забвения, Пламена направилась в сторону землянки знахарей, задирая полностью промокший подол юбки и знатно пачкая обувь.

В тот же вечер расстроенные и уставшие, жители один за другим повыходили из своих домов — несмотря на то, что гроза прошла относительно быстро, на удачу в поисках погодное явление не повлияло. Прочесав все окрестности, люди не нашли ни единого намека на присутствие Невзора в лесу. Некоторые ребята высказали свои предположения Духовладу, и он еще раз подробно обсудил возможные причины бесследной пропажи Невзора. В тот же вечер юношу, на удивление всех жителей, окрестили «украденным русалкою», и в его честь зажгли большой поминальный костер. Яркий свет от огня должен был стать маяком для души Невзора и помогать ему не заблудится все сорок дней, что его душа будет пребывать на границе этого мира. Не сумев его душа выбраться из реки, осталась бы она там навечно, пугая и мучая заблудших путников. Потому единственное, что могли сделать семьи для пропавшего юноши — зажечь для него костер судьбы, провожая душу в долгий и далекий, невероятно сложный путь.

[1] Сварожич — языческое божество древнеславянского пантеона, олицетворяющее огонь

[2] Евства — тоже самое, что явства