Явь: Жизнь за жизнь

Глава 2. Случай в лесу

Дни сменялись неделями, а туманное небо, залитое серыми тучами, постепенно прояснялось. Небольшие капельки росы мирно висели на травинках, чуть колышущихся от лёгкого ветерка. Венцеслава, в перерыве от работы, наблюдала за веселой игрой детей. Жизнь в поселении текла своим чередом — маленькие детишки резвились, а все остальные занимались своими бытовыми делами и подготовкой к праздникам. Традиции являлись важной и неотъемлемой частью каждого племени, поэтому подготовке к празднованию всегда уделялось должное внимание. Семья знахарей исключением не стала — им нужно было запастись растениями для пряных напитков и венков. Главными задачами знахарей — по совместительству, волхвов, — были сбор трав, их обработка — которая включала в себя сушку, резервирование по ключевым характеристикам — а также заботу о каждом больном жителе по мере необходимости.

Грустная улыбка невольно скользнула по лицу Венцеславы, когда мальчишка схватил маленькую сестренку и начал щекотать ее. Та громко засмеялась и попыталась отпихнуть его от себя маленькими ручками. Девушка оперлась на деревянную перегородку, подперла рукой подбородок и бросила взгляд вдаль. Наивный смех детей стал таким далеким, что время будто замедлилось, а облака перестали бежать по небу и остановились. Девушка невольно затаила дыхание и явственно услышала нервный стук своего сердца, гулко бьющий по ушам. Казалось, в этот момент кроме нее ничего не существовало — все вокруг стало серым и неприметным, будто она единственная была разноцветным пятнышком на черно-белой картине.

Голос близкой подруги над ухом прозвучал излишне громко и непривычно:

— Слава, мы с Мирой в лес пойдем. Ты с нами? — Пламена окликнула подругу, подбежав к ней с корзинкой в руках.

— Идите, — светловолосая натянула слабую улыбку и оттолкнулась от деревянной постройки. — Хочу небом полюбоваться.

— Многое упускаешь, — с укором вздохнула Пламена, и, осторожно приобняв ее, прошептала. — Тяжело, знаю я. Постарайся не переживать слишком сильно. Ради меня.

Венцеслава с сожалением посмотрела подруге в глаза и, вздохнув, кивнула. Рыжеволосая ласковым движением заправила ей прядь за ухо, и, подбежав к Мирине, осторожно взяла юную знахарку за рукав и повела в сторону леса. Девочка в последний раз обернулась в сторону Славы и послала ей сочувственный взгляд. Все-таки Мирина понимала, что девушкам было сложно расстаться со своими близкими, когда они покинули селение. Пламене удалось быстро привыкнуть, а вот Венцеслава моментами была вне себя от осознания того, что она находится в чужом для себя месте.

Славе все казалось не таким — слишком странным, отчужденным и незнакомым. А может проблема была не в месте, а в ней самой?

Ответа девушка не знала, однако старалась изо всех сил оправдать надежды окружающих и не поддаваться нахлынувшим эмоциям. Все жители нового племени, даже те, кто приютили ее — казались ей не по-настоящему добрыми, ждущими определенного момента, чтобы потребовать плату за приобретенные еду и кров. Казалось, после потери дома и родных ничего хорошего в жизни больше невозможно было встретить. Собственные страхи и недоверие сковало Венцеславу, отчего она первую неделю не могла заговорить ни с кем, кроме близкой подруги.

И все же, передумав хандрить, русоволосая огляделась вокруг и, решив догнать девочек, направилась в сторону леса. Она точно не знала дороги и шла, в основном, полагаясь на свою интуицию и прочие ощущения. Может, поэтому она так часто и попадала в необычные ситуации?

Тем не менее, Венцеслава давным-давно поняла для себя, что собственное сердце ее не обманет и всегда приведет в нужное место. Именно то место, в котором она действительно должна быть.

Золотые лучи пробивались сквозь зеленые листья деревьев, а птицы щебетали так звонко, что из их пения можно было сложить самую красивую композицию. Остановившись на минуту, Слава прикрыла глаза, вдохнула лесной запах глубоко-глубоко и расслабилась — при выдохе ее тело тут же наполнилось приятным теплом. Что всегда ее по-настоящему успокаивало, так это лес. Лес в любых его проявлениях — светлый со звонким пением птиц или темный и загадочный со скрипящими ветвями и каркающими воронами. Чуткий слух сквозь пение птиц и шелест травы уловил инородный звук — непривычный для леса хруст листвы и ветвей, как если бы на них наступили человеческой ногой. Увидев в нескольких метрах от себя сероглазого юношу, держащего под мышкой полено, девушка подскочила от неожиданности. Тот без интереса посмотрел на нее и, решив не отвлекаться от дел, зашагал дальше — Венцеслава и опомниться не успела, как он скрылся из виду. Оказывается, не все соседи здесь были дружелюбны.

Не успела девушка расстроиться от потери нового знакомства, как недалеко раздался еще один треск — на этот раз гораздо громче предыдущего, — в сопровождении отчаянного «Ой!». Прислушавшись и попытавшись определить источник звука, девушка завернула за череду крупных деревьев и обнаружила широкий овраг, через который было повалено дерево. Прямо над оврагом, зацепившись воротником за крупную ветку, висел русоволосый юноша невысокого роста. Несмотря на панику в его глазах, вид его был до неприличного смешон: белая рубаха, зацепившаяся за цепкую ветку, грозилась вот-вот порваться; сам же парень, чертыхаясь, пытался руками достать до бревна и зацепиться за него. Его бесполезные попытки добавили ситуации эффект комичности, отчего Слава не смогла сдержать улыбку вместе с тихим смешком. Юноша сначала испугался постороннего свидетеля, а когда нашел глазами ту, что над ним подшучивала, недовольно скривил лицо, понимая в каком невыгодном положении он оказался — да еще и перед кем! Лицо его сердито покраснело и одной рукой он попытался держаться за бревно, а другой отцепить края одежды от колючей ветки.

Наверное, не стоит говорить, что попытки оказались неудачными?

Из-за большого расстояния осуществить придуманную тактику оказалось невозможным — потеря равновесия гарантировала ему непременное падение — что и было его целью. Однако это принесло бы ему несколько внушительных ссадин и точно разорвало бы одежду. Тяжело вздохнув, юноша вскинул голову и уставился на девушку. Та непонимающе изогнула бровь и спрятала улыбку в кулаке.

— Это вообще не смешно. Может, уже перестанешь стоять на месте и поможешь мне?

— Надо же, как вежливо, — Слава удивленно фыркнула и сложила руки на груди. Если колкости она еще могла принять, так неуважительно отношение к себе терпеть она не умела. И проявлять милосердие стала бы только в том случае, если бы юноша обратился к ней с без грубостей. — Представиться не желаешь, дорогой друг?

— Я в беде! А как же бескорыстная помощь? Я ведь могу умереть! — тот просверлил выжидающим взглядом девушку, не думающую сдвигаться с места, и сердито цыкнул, отвернувшись головой в другую сторону. — Вот так и жди от людей помощи, все приходиться делать самому!

— Если ты упадешь, единственное, что ты получишь — это синяки, умник. А имя — не такое уж несказанное сокровище, которым разбрасываться опасно, — Венцеслава не упустила возможности поддеть новоиспеченного знакомого, совершенно позабыв о том, что вообще-то она хотела подружиться с остальными ребятами. — Хотя, не стоит называть его тем, кто живет рядом с тобой. Так, чтобы уж наверняка обезопасить себя.

— Что ж тогда у знакомых не поинтересовалась, раз стало так любопытно? — колкостью на колкость парень не мог не ответить, а после продолжительной паузы понял, что находится не в том положении, чтобы спорить. — Ладно, Мороз меня зовут. А теперь помогай давай.

— Свершилось чудо! Боги снизошли с небес иль ты головой успел удариться? — девушка весело подошла к бревну, пытаясь оценить ущерб, нанесенный одежде парня.

Было удивительно даже не то, насколько крепко растение схватило юношу, сколько то, насколько прочная ткань была у рубахи, раз простая одежда смогла выдержать весь вес юноши.

— Замолкни уже и помоги мне. — Мороз зашипел в ответ и бросил тщетные попытки освободиться самому, стараясь не раскачиваться.

Венцеслава победно хмыкнула, и осторожно встав на бревно, расправила руки в разные стороны, дабы держать равновесие и не упасть самой. Маленькими шажками девушка добралась до страдальца и осторожно села рядом с висящим юношей.

— И как тебя вообще угораздило? — Венцеслава, нахмурившись, осмотрела место происшествия, засучила рукава и обхватила ногами бревно. — Ну что, давай руки, будем тебя вытаскивать!

Мороз нетерпеливо поднял рукава вверх, и девушка ухватилась за его запястья, изо всех сил стараясь поднять юношу наверх. При попытке вытянуть парнишку, край рубахи несчастного зацепился еще и за второй сук — швы жалобно затрещали, и юноша протестующе замахал руками. Пытаясь отделить застрявшего юношу от извилистых веток, Венцеслава начала заметно раздражаться и дергать юношу за руки все сильнее.

— Эй, полегче! Меня же потом самого заставят шить одежду! — это было последнее, что успел произнести Мороз, прежде чем услышал сухой треск ткани и почувствовал на себе силу свободного падения.

От неожиданности парень растерялся и даже не успел среагировать, в отличие от Славы — она успела перестраховаться и быстро ухватилась за бревно левой рукой, в то время как юноша уже валялся лицом на земле. Со страхом посмотрев сначала на приличный кусок ткани, мирно покачивающийся на ветвях, затем на Мороза, распластавшегося в грязи, Венцеслава быстро приняла самое логичное решение на ее взгляд — убежать. Обычно этим способом решения проблем пользовались люди из ее деревни, желающие быстро избавиться от трудностей — правда, не всегда успешно — и в этот раз Слава предпочла последовать их примеру. Однако ее плану не удалось осуществиться — уже успевший оправиться от падения Мороз, отправил комок земли прямо ей в шею. Ошалевшая девушка принялась отряхиваться и повернулась, прожигая его возмущенным взглядом, пока ей в плечо не прилетел второй ком. Парень нахально усмехнулся, взглядом говоря «вот твоя расплата, за то, что я на земле оказался». Венцеслава была гордой особой, а потому не желала оставаться в долгу — быстрым движением она соскребла с себя мокрую землю и со всей злости швырнула ком в обидчика. За секунду лицо Мороза успело только вытянуться, а дальше поймало смачный кусок грязи — влажная земля прилипла к лицу и начала медленно сползать по лицу, пока парень с отвращением не смахнул ее с лица и грозно не уставился на девушку. Венцеслава сразу поняла — добра не жди, — а потому резво поднялась на колени и затем на ноги, чудом избегая точных бросков. Чуть не поскользнувшись, девушка с волнением пробежала по бревну и без оглядки ринулась в сторону поселения.

Вслед ей доносились гневные выкрики «А ну, вернись!» и «Я тебе устрою!». Вскоре неразборчивые крики стали стихать, и Слава смогла спокойно выдохнуть.

Да, не так она представляла себе знакомство с остальными жителями. Видимо, общение — это что-то очень сложное, и это просто не для нее.

Спокойно идя по лесу, Мирина и Пламена наслаждались природой, попутно собирая травы, пока не услышали где-то вдалеке яростные восклицания. Недоуменно переглянувшись между собой, они пожали плечами и продолжили свой путь. Обе знали, что мальчишки ходят в лес за древесиной, а в походе у них нередко могли зародиться шуточные спор или драка — зависело это от того, кто в какой компании отправлялся в лес.

Взгляд Пламены привлекло необычное растение — оно имело тонкий темный стебель и нежные фиолетовые цветы. Остановившись, девушка присела и стала разглядывать его. Мирина оглянулась и в удивлении вскинула брови — цветки явно разожгли и ее любопытство. Решив рассмотреть загадочное растение поближе, Пламена без страха дотронулась до стебля и вырвала его из земли с корнем. Мирина, раскрыв глаза так широко, насколько смогла, ту же подбежала к девушке и горячо зашептала.

— Ты что, смерти не боишься? — девочка одновременно с ужасом и интересом смотрела на ярко-фиолетовые цветки, по ее мнению, своим обликом явно не выражающие дружелюбие.

— От прикосновения через ткань я не пострадаю, — Пламена все предусмотрела: растение она взяла, обернув руку подолом юбки. Девушка весело посмотрела на Мирину и с удовлетворением положила новое сокровище в корзину.

— Горица говорила, что эта трава особо опасна и может навредить одним своим прикосновением, — девочка недоверчиво покосилась на мирно лежащее растение в корзинке. — Зачем оно тебе?

— А зачем мы собираем травы? — та с иронией усмехнулась, а затем, заметив непонимающий взгляд спутницы, продолжила. — Если из трав можно сделать яд, это не значит, что из них невозможно сделать стоящее лекарство. Коли из этой сделать настойку — любая боль пройдет. Жар, озноб уйдет. Я думала, ты знаешь, раз у тебя в сундуке вороний глаз лежал.

— Как узнала? Откуда? — сразу насторожилась Мирина.

— Когда мы говорили с тобой об амулетах, ты показала мне содержимое своего сундука. — Уже не помнишь? — улыбаясь, ответила девушка.

Девочка тихо зашипела, вспомнив собственную глупость. Мирине оставалось лишь надеяться, что Пламена не расскажет об этом бабушке, хотя по словам последней, сдавать юную знахарку она не собиралась.

— Я часто приношу из леса все, что вижу, — честно призналась Мирина. — спрашиваю у бабушки, что можно брать, что нельзя. Некоторые, на вид не опасные растения оставляю себе.

— Неужели тебе никогда не доводилось опробовать свойства трав? — хитро поинтересовалась Пламена.

— Пробовать-то было не на ком, — нехотя призналась Мирина и тут же ее глаза загорелись интересом. — А ты уже пробовала? Почему так уверена в своих силах?

Мирина огляделась вокруг, хотя и знала, что поблизости никого нет — лишняя осторожность ей бы не помешала. Уж очень сильно ей хотелось узнать побольше о ядовитых травах, а попадаться под руку разъяренной бабушки она не горела желанием.

— В моей родной деревне мама учила меня правильному обращению с травами: помогала отличать их друг от друга, запоминать свойства. Только вот ничто в этом мире не вечно — ни наши знания, ни солнечный свет, ни шелест травы. И человеческая жизнь, в том числе. — Пламена печально усмехнулась, грустно отвела взгляд и подставила лицо под тихое дуновение ветра.

Влажный воздух дарил ощущение свободы и неописуемой легкости. Казалось, будто ты — пушинка, готовая отдаться течению ветра и унестись ввысь. На берегу буйной реки стояли три силуэта — невысокая женщина и два ребенка. Трепетное прикосновение холодного воздуха к коже отрезвило Пламену и она, осторожно озираясь, протянула руки к кареглазой женщине.

— Маменька, почему бы нам не обойти реку? — девочка невинно захлопала глазами и указала пальцем на бурлящие потоки воды.

— Не успеваем, солнышко, — женщина тревожно оглянулась, крепко сжала ладошки своих детей и потянула за собой. — Придется по камням перебираться. Другого выхода нет.

Нарастающий ветер колыхнул тёмные волосы матери, и, будто решившись бросить ему вызов, она расправила плечи, чуть повела головой и прищурила глаза. Во взгляде появилась решимость — далеко не такая, как бывает у самых храбрых бойцов. Это была отчаянная смелость, движимая страхом потерять своих детей. Нет, она не собирается отдавать родных детей на верную смерть.

— Я перенесу вас через воду, и никто не пострадает! — заявил коренастый мальчишка с растрепанными волосами.

Женщина ласково потрепала мальчишку по волосам и слегка подтолкнула того к неровной поверхности булыжника. Вдоль буйной реки выстроилась дорожка из речных камней: мелких, бугристых и неровных. Быстрое течение опасно огибало камни, иногда, как бы невзначай пробегая по ним волнами.

— Братушка, не вырос ты еще, чтобы нас через реку нести, — хихикнула Пламена и, уловив нервный настрой матери, постаралась сохранить серьёзное лицо.

Женщина терпеливо поставила Пламену на камни. Устойчиво расставив её ноги, она дождалась, пока девочка достигнет равновесия и, ступила на камни сама. Ветер рывками толкал их в спины, заставляя время от времени терять равновесие. Дети старались как можно аккуратнее наступать на камни, одновременно оглядываясь на матушку. Та осторожным движением поворачивала их головы и шумно выдыхала — её руки слегка подрагивали, и, если бы они не находились посреди реки, у неё точно подкосились бы ноги. Она попыталась собраться. Не время было раскисать.

Вдруг Пламена вскрикнула — волна врезалась в камень и неприятным холодом обожгла ноги, отчего девочка неуклюже закачалась. Мама тут же схватила ее за руку и неловко попыталась сохранить ее равновесие, отчего пострадала сама. Неустойчивая поза женщины сыграла злую шутку и, за секунду успев отцепиться от дочери, женщина резко соскользнула в воду. Шокированные дети даже не успели прийти в себя и подбежать к матери, как течение уже унесло ее далеко-далеко, волоча по каменистому острому дну. Стремительные волны били беспощадными потоками, и вскоре, река стала палачом для некогда заботливой матери, а для детей одним из ненавистных зол.

Уставшие дети плелись по лесу, в надежде найти место для укрытия. Солнце уже заходило за горизонт, освещая землю ярко-красными лучами. Лес больше не казался дружелюбным: теперь дети ощущали себя нежеланными гостями, брошенные миром путниками, так и не нашедшими свой оазис. Постепенно в лес пробирались тени и сумерки, шепча что-то на известном только им языке. Все деревья вокруг постепенно становились все темнее и темнее, пока окончательно не погрязли в беспросветном мраке. По счастливой случайности им удалось набрести, а точнее, упасть в небольшой, укромный овраг. Рыхлая земля и ветвистые корни защищали от ветра, и, забившись в уголок, дети прижались друг к другу, пытались спастись от одиночества, страха и печали, которые таились в темной лесной мгле. Была ли это насмешка судьбы — они не знали.

На следующее утро, сломленные, уставшие и голодные, дети побрели по лесу в поисках людей, по пути собирая ягоды и коренья. Через долгие блуждания, лес закончился и перед детьми предстала светлая лесная опушка. Сделав привал, дели разлеглись и задумались каждый о своем. Грудная клетка нещадно горела, а вместо сердца, казалось, была пустота. Хотелось свернуться в клубочек и уснуть, провалиться сквозь землю или вообще исчезнуть. Но что поделать? Что-то, невидимое глазу и спрятанное глубоко внутри, отчаянно заставляло их жить, а значит — нужно было двигаться дальше. Еще одну холодную ночь они провели в поле, греясь в объятиях друг друга и тревожно озираясь по сторонам. Похоже, на этот раз удача улыбнулась им — не успело солнце дойти до зенита, как вдалеке они заметили небольшое поселение. С усталостью выдохнув, они направились навстречу к новым людям, в надежде отыскать тепло и кров. Девочку жители приняли сразу, а мальчишку поначалу не хотели приютить — уж слишком щупленьким недоростком он был. Однако Пламена заступилась за братика и вскоре, увидев его горящие глаза и ярое стремление помочь всем в работе, они приняли его как своего. Жаль, что ненадолго.

— Нас приняла семья Славы, — Пламена хмыкнула и, подмяв подол юбки, поднялась на ноги и подхватила корзинку. — Мы с семьями часто передвигались, селились в разных местах, где-то оставались подольше, где-то совсем ненадолго. А потом на нас напали и мы оказались у вас.

Мирина грустно вздохнула. Она даже представить не могла, что на самом деле прожила ее новоиспеченная знакомая. Пытаясь подбодрить ее, она сочувственно улыбнулась и осторожно обняла девушку. В подобной ситуации словами она вряд ли бы помогла, а прикосновения могли бы передать все сочувствие, что девочка испытывала. Тихо усмехнувшись, Пламена коротко обняла ее в ответ и похлопала по спине. Девушка уже привыкла прощаться с тем, что дорого. К счастью, это, или к сожалению — она еще не решила.

Решив больше не думать о плохом, Мирина и Пламена взялись за руки и потихоньку стали направляться к выходу из леса. Птицы подпевали тихому шелесту ветра и мирно колышущимся травинкам. Думать о сложном в такой атмосфере было тяжело, поэтому их мысли быстро перетекли в более мирное русло. Взгляд Пламены приобрел решительность, и она, крепче сжав руку Мирины, повернула к ней голову.

— Знаешь что? Не придется тебе больше трав бояться. Я тебя научу ими пользоваться.