Я вернулся. Том 4

Глава 27

Хвангапур, частная школа-пансионат «Седжон».

Девятнадцать лет назад…

— А ведь это уравнение намного легче, чем я думала… — пробормотала Ёнми, старательно выводя ручкой решение в тетради. — Может, потому что сонбэ объяснил его лучше, чем учитель Ким?..

Бисерный почерк девушки в каком-то смысле умилял Хёншика, хотя никогда прежде в отношении девушек он не испытывал ничего подобного. Да и раньше парень не подмечал такие вещи.

Возможно, таким образом сказывалось влияние деспотичной матери — главной женщины в жизни этого парня. Благодаря ей, у Хёншика сложилось определенное мнение обо всех окружавших его девушках в принципе. В меньшей степени старшеклассник их недолюбливал и побаивался, а в большей — просто не понимал.

Например, сейчас парень никак не мог понять, почему Ёнми выбрала себе в репетиторы именно его. Да, последние экзамены он, действительно, сдал с высочайшим баллом, но репутация Хёншика среди здешних ребят всё же оставляла желать лучшего. И если Джу Ёнми не хотела с первого же года обучения в старшей школе уподобиться ему, то лучше бы вовсе не подходила со столь рискованной для себя просьбой.

В стенах «Седжона» ты либо со всеми, либо против всех, и Хёншик понял эту простую истину с первых же дней обучения здесь.

Сегодня состоялось уже их третье по счету занятие, но парень никак не мог набраться смелости и поднять волнующую его тему. Может, это прозвучало бы эгоистично, но в компании улыбчивой Ёнми с каждым днем ему становилось всё комфортнее, и где-то в глубине души занятия он приостанавливать не хотел.

— А теперь? Правильно? — пододвинули к нему тетрадку, и юный репетитор пробежался глазами по написанному.

— Да, молодец, — немного погодя кивнул он, и улыбка девушки засияла еще ярче прежнего. — Считай, еще одна тема в кармане. Если продолжим в том же темпе, но экзамены сможешь сдать не хуже меня.

— Эх, да вот еще что… — смущенно отмахнулась та, подтягивая тетрадь обратно к себе, а затем убирая ее в сумку. — Не понимаю, зачем вообще нужна эта математика… Я же не собираюсь становиться каким-то профессором или вроде того.

— Но точные науки развивают мышление, — не согласился с ней Хёншик.

— Для того чтобы меня заметил хороший продюсер, достаточно умения петь и танцевать. Остальное не так уж и важно, при всем уважении к вашей любимой математике, сонбэ, — усмехнулась Ёнми.

Ну да, еще во время первого занятия девушка вскользь упомянула, что уже с завидной частотой ездит в Сеул на прослушивания. Чуть ли не со дня на день станет трейни, но тем не менее старшую школу окончить ей всё равно придется и причем чем лучше по баллам, тем выше ее шансы дальше. Таково было обязательное условие любого продюсерского агентства.

— В голове уже каша, честно говоря, — поднялась первогодка из-за стола и закинула сумку на плечо. — Давай продолжим завтра?

— Хорошо, без проблем.

— Тогда здесь же и в то же время. И еще раз большое спасибо, сонбэ! — коротко поклонилась старшекласснику Ёнми, одарив того теплой улыбкой, а затем вышла из библиотеки, осторожно прикрыв за собой двери.

Еще некоторое время Хёншик просидел за столом, рассматривая свои мелко подрагивающие пальцы.

До сих пор он не мог в полной мере раскрепоститься перед ученицей, поэтому периодически ладони становились влажными, а в горле пересыхало. Но ведь он наконец-то проводил время с девушкой! С настоящей девушкой, и привыкнуть к этому было тяжело.

Наконец, взяв себя в руки, парень со вздохом убрал учебные материалы в сумку. Поднялся из-за стола, задвинул оба стула…

Но тут двери в библиотеку снова распахнулись, а на пороге объявились четверо незнакомых старшекласснику учеников. Первогодки. В такое позднее время?..

— Это ты О Хёншик? — с ходу зарядил один из них, делая уверенный шаг вперед.

— Ну не надо! — неожиданно выскользнула из-за его спины Ёнми, хватая за руку. — Говорю же, что сама его попросила! Он тут вообще ни при чём!

— Я и так ожидал, что ты урод, каких поискать, но чтобы настолько… — проигнорировал ученик ее слова, сделав еще один шаг вперед. — Чтоб с такой мерзкой рожей, да еще к девушкам чужим подкатывать?.. А ты, я смотрю, сильно в себя поверил, парень.

— Не надо, Минджун! — с истеричными нотками в голосе снова попыталась вразумить его Ёнми, но он резко скинул ее руку.

— Ребят, подержите ее. А то задену ненароком.

И, широко расправив плечи, первогодка двинулся вперед.

Пути отступления у Хёншика уже не было. За спиной — окно, по бокам — книжные стеллажи. Единственный выход из библиотеки перегородили, даже если попытаться обогнуть стол.

Вот его схватили за грудки, встряхнули и потащили куда-то за собой со словами:

— Пойдем, искупаешься. Может, и физиономия попроще станет… кто знает?

От охватившей парня паники ни одной попытки вывернуться из захвата он не предпринял. Да и куда ему?.. Если один из первогодок держал вырывающуюся Ёнми, еще двое оставались настороже, чтобы в случае чего подсобить своему дерзкому однокласснику.

А ведь Хёншик заранее понимал, чем его помощь может обернуться. Понимал, но всё равно согласился, надеясь отделаться малой кровью.

Из библиотеки его вывели за воротник рубашки, словно нашкодившего щенка, и потащили дальше по коридору до самых дверей мужского туалета. Толкнули туда с силой, вновь подхватили теперь уже за шкирку, распахнули дверцу одной из кабинок и вынудили встать на коленки перед унитазом.

— Не надо, Минджу-у-ун! — эхом отдавался в ушах Хёншика голос девушки. Одновременно и близко, и бесконечно далеко.

«Сука…» — одно-единственное слово крутилось в мыслях старшеклассника, когда его первый раз макнули головой в унитаз. Затем второй, когда казалось, что запаса воздуха в легких уже не хватит. И третий…

— Ну что? — насмешливо склонился над его ухом первогодка. — Как водичка? Давай-ка, полной грудью!

— Бл-бл-бл…

— Оставь его, Минджун! Я всё поняла! Я всё поняла!!!

— Ты-то поняла, а понял ли он, что тереться возле моей девушки после занятий — не самая здравая мысль? Ты там как, сонбэ? — снова прошипели парню на ухо. — Или еще пару раз для профилактики? Так сказать, закрепим полученные знания.

— Я и так всегда знал… — с проступившими от стыда слезами прошептал Хёншик. Капельки воды скатывались с кончиков его волос и падали на ободок. — Знал, что все чеболи — мрази, а их наследнички… особенно.

— Что ты сказал⁈

Голову старшеклассника откинули назад, а потом резко опустили, хорошенько приложив челюстью об унитаз. От боли аж в глазах потемнело, однако останавливаться на достигнутом вдвойне оскорбленный Минджун не собирался.,.

— Нет! Не трогайте! Не надо-о-о!!! Минджу-у-ун!!! — птицей рвалась девушка из захвата, но держали ее крепко.

Плача и повторяя одно и то же до хрипоты в голосе, она могла лишь наблюдать за тем, как трое одноклассников оставляют на теле ее репетитора всё новые и новые синяки, удар за ударом.

Ну а слепая ярость, клокочущая в душе Хёншика, в какой-то момент свела на минимум всю физическую боль. Окончательно сломала его. Тело парня обмякло, а из глотки уже не вырывалось ни звука.

Он и сам не понял, когда смог частично прийти в себя, лежа в темноте на кафельном полу и отплевываясь от крови, но настолько мерзко Хёншик себя не чувствовал еще никогда. Никогда прежде его так сильно не тошнило от самого себя. От осознания того, что вся его жизнь — какая-то бутафория, в которой ему отведена одна из ролей массовки и не более того.

Рвотный позыв заставил парня сделать над собой усилие, чтобы приподняться и склониться над унитазом, высвобождая содержимое желудка.

— Кх…

Массовка. Наблюдатель, у которого нет права выбирать. Даже хуже. Просто груша для битья, над которой может издеваться любой, кто пожелает. Чужой среди чужих. Чужой среди людей, каждое слово которых — закон. Просто потому, что они родились с серебряной ложкой во рту, а он нет.

Пошатываясь на негнущихся ногах, старшеклассник встал с забрызганного грязной водой и кровью пола. Замер, остекленевшим взглядом уставившись на покрытую плиткой стену перед собой.

«Но чем выше взлетает человек, тем больнее ему падать?.. Находясь в самом низу иерархической цепочки, ты способен лишь ползать…»

Уголки губ Хёншика медленно приподнялись, и струйка крови скользнула вниз, за влажный ворот некогда белой рубашки.

«…а еще сбивать тех, кто взлетел слишком высоко и молча наблюдать за тем, как из их сраных туш при встрече с землей выбивает дух».

Парень усмехнулся собственным мыслям, понимая, что наконец-то нащупал то самое.

Положение, которое он занимал среди всех этих богатеньких ублюдков… его совершенно необязательно было менять, становясь одним из них. Напротив, куда проще было бы изменить их положение, поставив в один ряд вместе с собой.

Что же для этого нужно? Всего-то узнать и раскрыть пару-тройку постыдных секретов, о которых сторонний наблюдатель, не обделенный мозгами, может быть осведомлен лучше всех остальных. А еще более действенно — натравить одну семейку чеболей на другую, оставаясь при этом в тени. В конце концов, они сами перегрызут друг другу глотки, ведь репутация и статус для них важнее чего бы то ни было еще!

Безумный оскал исказил лицо Хёншика, и парень тыльной стороной ладони вытер дорожку свежей крови, стекающей из уголка губ.

Пусть они вдоволь нажрутся грязи, в которой раньше боялись вымазаться.

Пусть они поймут, каково это — ползать вместо того, чтобы летать…

На протяжении всего дня подготовка ко встрече с Хоуком кипела, не сбавляя накала. Для Джинхёка приятного в ней было, разумеется, мало. Уважающему себя мужчине, лейтенанту полиции и одному из лучших выпускников академии, приходилось дефилировать по гостиной взад-вперед на низком каблучке только лишь потому, что кроссовки Харин не носила и принципиально отказалась строить с ними образ. Хорошо еще удалось ее убедить, что высокие каблуки наш детектив точно не потянет.

А вот Джина, похоже, искренне веселилась, развалившись на диване, наблюдая за происходящим и попивая охлажденный льдом кофе.

Я всё еще не до конца был уверен, что хакер явится на встречу лично. Предпосылки для такого стечения событий были, да и детектив Кён славился своей смекалкой и выдержкой. Даже если всё пойдет не по плану, особо за него не переживал. Уж точно меньше, чем за девушку.

Однако конечная цель состояла не в сокрытии нашей лжи до последнего, а в том, чтобы добраться до Хоука из плоти и крови. Если бы хакер нанял наемников для выполнения грязной работы, допрос этих ребят всё равно мог бы оставить нас ни с чем.

— Этот тип… Хоук или как его там? — неожиданно обратилась ко мне сестра, нахмурив брови. — Почему ты так уверен, что ради встречи с Харин он решит поставить себя под удар? Это и есть твоя знаменитая чуйка, что ли?

— Я думаю, он может сделать то, чего мы меньше всего от него ожидаем, — пожал я плечами. — Вообще, — позволил себе поделиться с Джиной откровением, — до недавнего времени он раз за разом умудрялся ставить меня в тупик. Не знаю, что творится в его голове, но если не рискнем сейчас, то так и не узнаем. И да, — добавил как бы между прочим, — раз уж Харин уговорила взять ее с собой, ты с нами поедешь тоже.

— Дай-ка угадаю… — задумчиво постучала девушка по нижней губе. — Если мы всё же поймаем этого паренька с поличным, я должна буду принять участие в допросе?

— Как проницательно с твоей стороны.

— Ну, ты же сам как-то сказал, что я хороший эмпат? Даже более того…

— И лучше о таком не распространяться, — перебил ее, скользнув взглядом по увлеченной тренингом Харин.

— Джинхёк знает.

— По причине того, что одна взбалмошная девчонка не умеет держать язык за зубами, только и всего. Я был лучшего о тебе мнения, когда делился информацией подобного рода, поэтому впредь язык за зубами буду держать уже я.

Мы немного помолчали. Ровно столько, чтобы сестра сделала глоток кофе и взглянула на меня вновь посерьезнев.

— Она тебе нравится.

— Что? — не сразу понял я.

— Вижу, как ты на нее смотришь, так что можешь даже не отнекиваться, — в привычной манере закатила Джина глаза. — А знаешь ли ты, братец, что дорогих нам людей бесит сильнее всего? Ложь. Рано или поздно она всё равно становится явной, поэтому тут уж тебе выбирать. Либо довериться Харин и впустить ее в свой маленький мирок со всеми вытекающими последствиями и будущими изменениями в твоей жизни, либо окончательно поставить крест на отношениях с ней. Одно из двух.

— Не припоминаю, чтобы нанимал себе психолога, — тихо пробурчал я.

— Если бы ты меня нанял, я попросила бы оплату в пару… нет, в три миллиона вон! — усмехнулась та, глядя на меня исподлобья. — А это… можешь считать это просто советом. Родителей уже не вернуть, как бы сильно тебе этого ни хотелось, Алекс. Но вот Харин… она стоит сейчас прямо перед тобой, ожидая, когда же ты перестанешь вести себя, как последний полудурок.

Будто бы в подтверждение ее слов, госпожа Чен отвлеклась от своего «ученика» и бросила на меня сияющий взгляд. Который, впрочем, парой мгновений после потускнел.

Сказать ей правду… А не сделаю ли я этим еще хуже, ведь правда может ранить ее сильнее лжи? Я готов был поверить в то, что Харин сохранит мои секреты в тайне, однако вернуть таким образом ее расположение у меня получится вряд ли. В причастность своей родни к убийству моей девушка не поверит и, скорее всего, постарается убедить меня в обратном. Так стоит ли игра свеч?

Часа за полтора до встречи Харин вновь уединилась с Джинхёком в его спальне, чтобы завершить приготовления, но на этот раз мы в полной мере смогли оценить плоды ее трудов.

Ну, что я мог сказать? Это, в самом деле, было нечто… Если бы я не знал, что детектив Кён по всем признакам одного со мной пола, то обманулся бы очень легко.

Ваты в лифчик Харин напихала ему на совесть, даже чуть преувеличив тем самым собственные… кхм… достоинства. Но, разумеется, я озвучивать это не стал.

Блузка с кружевным воротом и черным пиджаком поверх сели на лейтенанта, как влитые. Темные зауженные брюки — тоже, а вот с юбками Харин рисковать не стала, чтобы волосатые ноги Джинхёка не спалили раньше времени весь наш план. Картину довершал профессиональный макияж и уложенный мягкими волнами парик с парочкой заколотых белым бантиком прядями на затылке.

Но, пожалуй, несколько проблем у нас всё еще оставались. Например, несуразность походки. За столь короткий срок расхаживать на каблуках лейтенант так и не научился. А еще низкий голос, подделать который Джинхёку было крайне тяжело. Этот хрипловатый писк даже отдаленно не походил на звонкий голосок госпожи Чен, которая, как и многие девушки из семей чеболей, в детстве увлекалась вокалом, и в конечном итоге девушка пришла к единственно возможному решению.

— Просто поменьше говори. Улыбайся, кивай и поправляй волосы как бы невзначай. Мужчинам это нравится!

— Ощущения, как будто отец снова отправляет меня на свидание вслепую… — пробурчал Джинхёк в ответ на это. — Только хуже. В разы хуже…

— Тогда, надеюсь, что ты мужественно стерпишь этот удар и… — не удержался я, улыбнувшись.

— Алекс, заткнись, — сказал, как отрезал, тот, а жилка под его левым глазом нервно задергалась. — Просто возьми и заткнись.