Я вернулся. Том 4

Глава 26

Хвангапур, частная школа-пансионат «Седжон».

Девятнадцать лет назад…

Уже в который раз, сидя на последней парте в отдалении от остальных весело болтающих между собой одноклассников, О Хёншик задавался одним и тем же вопросом. Успешно пройти вступительные экзамены и поступить на бюджет в элитную школу Хвангапура было для парня во благо или всё же во вред?

Длинная челка практически полностью скрывала его испещренное прыщами лицо, но даже она не избавляла ученика-вундеркинда от насмешек со стороны ребят.

Особенно потешаться над одноклассником было излюбленным занятием девушек. Красивых, богатеньких и недалеких идиоток, при каждом удобном случае отпускающих обидные колкости в адрес «парня не от мира сего». Такое прозвище закрепилось за Хёншиком с первых дней обучения здесь. Именно так называли его и в лицо, и за спиной, но все эти издевательства ему приходилось молча терпеть, плотно стиснув зубы.

Не единожды он порывался перевестись куда-нибудь подальше от избалованных наследничков, однако любое слово матери в их доме — закон, с которым приходилось считаться всем домочадцам без исключения. Ну а мать, в свою очередь, была убеждена, что поступление старшего сына в частную школу «Седжон» — замечательная возможность всей семье в будущем выбраться из нищеты.

Для хозяйки не особо популярной лапшичной на окраине города она казалась чересчур уж амбициозной женщиной, но родителей не выбирают. Вот и путь свой Хёншик самостоятельно выбрать не мог. Лишь слепо следовать тому, который определили для него заранее.

Сегодняшний день казался парню относительно спокойным. Видимо, у одноклассников за время каникул появилось множество новых тем для обсуждения, и до невзрачного Хёншика дела им не было. Хотя бы временно можно выдохнуть и сосредоточить внимание на учебе, чем парень и занимался, уткнувшись в тетрадку по математике и повторяя заученные назубок формулы.

— Привет? — неожиданно раздалось чуть ли не над самым его ухом.

Сперва парню показалось, что обращаются вовсе не к нему. Действительно, кому бы вообще из здешних ребят пришло в голову здороваться с ним без нелестных эпитетов? Лучше не поднимать голову и не обращать на себя внимание, на всякий случай.

— Эй, привет! Уснул, что ли? — теперь уже настойчиво повторил приятный женский голос, а как только старшеклассник набрался смелости и оторвал взгляд от тетради, то рядом обнаружил миловидную первогодку, судя по форме, склонившуюся над его партой.

— Ну вот, значит, не уснул! — весело прокомментировала незнакомка его «пробуждение». — Это ведь ты О Хёншик? Тот, кто получил максимальный балл по математике за последний экзамен? Учитель Ким сказал, что я могла бы…

Почти всю речь этой девушки Хёншик пропустил мимо ушей, жадно разглядывая саму первогодку. Каштановые волосы мягко струились по ее плечам, в больших карих глазах не было ни капли отвращения или осуждения, а милая родинка под нижней губой лишь добавляла красавице шарма.

Да, она была красива. Красива и, скорее всего, обеспечена, как и девяносто пять процентов учеников частной школы «Седжон». И при этом сейчас она с легкой улыбкой обращалась к нему… как к равному.

От осознания этого у парня уж голова закружилась и ладошки моментально вспотели. Пришлось незаметно вытереть их об рукава формы.

— Ну так что, сонбэ? — завершив свою речь, вопросительно уставилась незнакомка на старшеклассника.

— Ч-что? — заикаясь, переспросил тот. Он ведь совершенно не слушал, временно погрузившись в собственные мысли и ощущения.

— Подтянуть меня по математике за один семестр сможешь? — терпеливо повторила девушка свою просьбу. — Учитывая, что я в этом плане соверше-е-енно безнадежна. По словам учителя Кима, опять-таки, — драматично закатив глаза, добавила она.

— А-а-а… д-да, — неуверенно кивнул Хёншик, не до конца понимая, что вообще сейчас происходит. — Д-да, конечно, без проблем!

— Отлично! — довольно потерла первогодка ладошки. — Тогда встретимся в библиотеке после занятий. Я уже посмотрела, заканчиваем мы примерно в одно время. Ах да, и зовут меня Джу Ёнми, — напоследок представилась она, коротко поклонилась и неспешным шагом вышла из класса.

Однако долго жеманная улыбка на лице Хёншика не продержалась. Окружившая его тишина давила непомерно, а взгляды одноклассников, все как один, оказались прикованы к «парню не от мира сего». Ведь к этому уродливому бедняку чуть ли не впервые обратились по-человечески.

И разве самовлюбленные наследнички могут так просто это оставить?..

— Я… что-что я должен сделать⁈ — искренне удивился Джинхёк в ответ на мою неоднозначную просьбу.

Сейчас мы сидели в их с Джиной палате вчетвером, и сестренка тоже изумленно вытаращила на меня глаза, не понимая, шучу я или же серьезно предлагаю ее храброму и мужественному детективу… подобное.

Одна только Харин, поджав нижнюю губу, виновато поглядывала то на одного, то на другую. Будто бы именно из-за нее лейтенанту придется примерить на себя новое амплуа.

— Сам понимаешь, что ни Харин, ни Джина для такой опасной задачи не годятся, а вот у тебя есть все данные, — невозмутимо пожал я плечами. — В случае чего отпор ты дать способен, ну а твоя внешность… Загримировать тебя и переодеть в подходящую одежду…

— И всё-таки ты не шутишь, — обреченно вздохнул Джинхёк, и надежда на иной исход окончательно погасла в его глазах. — Ты ведь понимаешь, что актер из меня выйдет хуже некуда?

— Харин проведет с тобой разъяснительную беседу, а затем подкрепите ее практикой, — продолжал настаивать я на своем, вгоняя мужчину в еще большую панику. — Жесты, манеры, походка… Думаю, успеем отточить всё до автоматизма к тому моменту, когда время настанет. Саму встречу назначим на темное время суток, чтобы к тебе особо не приглядывались, — бросил я взгляд на его выдающийся кадык.

— Я не знаю, — с подозрительным прищуром отвел детектив взгляд к приоткрытому окну. Словно готов был прямо сейчас открыть его нараспашку и сигануть туда подальше от моих безумных идей. — Ты вообще уверен, что это сработает? Сработает настолько хорошо, как ты думаешь.

— Ни в чем нельзя быть уверенным наверняка, зато это отличный шанс добраться до ублюдка, устроившего пожар в «Чен Молл». И чем дольше мы медлим, тем больше вероятность, что одним тяжким происшествием он не ограничится. Разумеется, свое участие в поимке Хоука мне придется скрыть… — улыбнувшись краешками губ, попытался сыграть на устремлениях самого лейтенанта. — Так что все почести в конечном итоге достанутся тебе, как и благодарность полицейского агентства за поимку особо опасного преступника. Но если эта задача для тебя настолько трудна…

— Ну и сукин же ты сын, Валкер… — гневно процедил мужчина сквозь зубы, а улыбка моя стала еще шире.

— Вообще-то… — задумчиво потерла Джина подбородок двумя пальцами, — … я даже хотела бы глянуть на твое перевоплощение. Ну… одним глазком.

— И ты туда же… — окончательно разочаровавшись в присутствующих здесь людях, воздел Джинхёк очи к потолку.

Наверное, Джина была его единственной надеждой на то, чтобы переубедить меня, однако мнение сестры я всё равно учитывать не собирался, каким бы оно ни было. Она и представить не могла, насколько всё серьезно, а потому до поры до времени придется ей остаться в стороне.

— Хорошо, — наконец-то решился лейтенант, встретившись со мной взглядом. — Но у меня будет условие.

— Говори, — вскинул я бровь.

— Никто кроме вас троих об этом не узнает. Ни одна душа. Ни живая, ни мертвая.

— Никто, — кивнул ему, а сестренка моя не удержала смешок. — Харин снимет мерки, и мы подберем тебе идеально сидящий прикид. А еще парик. Тебя и отец-то родной не узнает, если качественно нанести макияж.

Быть может, слова мои не убедили Джинхёка в целесообразности неоднозначной затеи, но согласие его я получил, а это уже полдела…

Харин откладывала встречу с владельцем «неизвестного номера» столько, сколько могла, чтобы отказы ее звучали максимально убедительно. Параллельно с этим вела с хакером еще и переписку ни о чем, вскользь нарекая того моим именем. Короче говоря, ослабляла бдительность Хоука и давала понять, что верит его лжи безоговорочно.

Лично я на его месте уже почуял бы подвох, но приравнивал его терпеливость к безысходности. Видать, Хоука конкретно так зажали в угол, и отказываться от своих намерений он не собирался ни при каких обстоятельствах. Хотелось бы сказать, что не на того человека этот мерзкий паук раскинул свои сети, но даже я не понимал, чего и когда от него можно ожидать. А неизвестность страшила куда сильнее очевидных проблем.

Сразу же после выписки из больницы мы с госпожой Чен и Джиной направились за покупками, ну а Джинхёка отправили домой — морально готовиться к предстоящей примерке и радикальной смене образа. На пару дней лейтенанту предоставили отгулы, и мы собирались использовать их с максимальной пользой для себя.

Но кто же знал, что сегодняшний поход по магазинам окажется настолько изматывающим?..

Слишком уж серьезно Харин отнеслась к возложенной на нее роли стилиста, забраковывая один наряд за другим, пусть даже подходящие Джинхёку по размеру.

— Нет, я бы ни за что такое не надела, — мотала девушка головой, вешая темные расклешенные брюки обратно. — Это совершенно не мой стиль…

— Но тип, к которому ты якобы идешь на встречу, понятия не имеет о твоих предпочтениях, — возражал я ей. — О том, что ты надела бы или нет. Так какая же разница?

— Большая разница, если ты собрался выставить другого человека за меня, — полушепотом прошипела та. — И раз уж это мой двойник, я сама выберу, что на нем будет смотреться особенно хорошо. Просто… просто не спорь и доверься мне, Алекс. Так, как когда-то доверяла тебе я, — заодно не упустила госпожа Чен возможности побольнее меня уколоть.

Ну, на это ответить было уже нечего. Повезло, что Харин в принципе решилась обратиться ко мне за помощью после того, как окончательно разочаровалась во мне.

В общей сложности шопинг занял у нас часа три, не меньше. Одежда, парик, косметика… Чек вышел на кругленькую сумму. Гораздо большую, чем я ожидал для одноразовой игры в переодевания, но госпоже Чен ведь виднее, что на Джинхёке будет «смотреться особенно хорошо». Да и тратила она свои деньги, так что…

Когда мы вернулись к детективу, Харин заперлась с ним в спальне и убедительно попросила нас с Джиной подождать в гостиной. Само собой, подобный расклад моей капризной и, как оказалось, довольно-таки ревнивой сестре по нраву совершенно не пришелся.

— Но я… я тоже хочу поучаствовать! — обидчиво выпятила Джина нижнюю губу, стоя перед закрытой дверью со скрещенными руками. — Алекс! Какого… какого хрена⁈

— А я не хочу, чтобы кто-либо из вас вообще на это смотрел! — раздался с той стороны приглушенный голос Джинхёка. — И кому из нас легче⁈

Совместными усилиями нам всё же удалось убедить девушку, чтобы она оставила их двоих наедине, и оставшееся до «волшебного преображения» время мы с сестренкой провели в гробовом молчании, попивая чай и погруженный каждый в свои мысли.

А если Хоук не явится на встречу лично? Неужели тогда весь мой импровизированный план со столь тщательными приготовлениями будет обречен на неудачу? Связями знаменитый хакер, наверняка, не обделен, а потому что ему мешает отправить на встречу с Харин какого-нибудь наемника? Взять девушку в заложники и отвезти в укромное место, чтобы я с большей вероятностью раскрыл ему свое инкогнито?

Никто и никогда еще не видел этого Хоука в лицо. Работать с заказчиками он предпочитал исключительно дистанционно и в текстовом формате. Ни аватарам, ни программам изменения голоса хакер не доверял. Даже о его прогрессирующей паранойе проходил слушок. Тогда какова вероятность?..

С другой стороны, слишком много времени я провел среди наемников, чтобы ознакомиться с их повадками. Верности заказчику они предпочитали солидное вознаграждение. Если о личности заложницы исполнителю станет известно, Хоука он тут же кинет и потребует выкуп напрямую у семьи Чен. Там уж и сумму можно назвать, какую пожелаешь. Ради своей внучки председатель Джи-Хун готов будет расстаться с любой.

Так станет ли Хоук рисковать, отдавая госпожу Чен в чужие руки? Если б я только знал…

Как только парочка показалась на лестнице, Джина тут же ринулась к ним, дабы засвидетельствовать то самое чудесное преображение. Однако, к сожалению или к счастью, плоды своих трудов Харин нам решила не демонстрировать. Пока что.

— Кое-кто убедительно попросил меня повременить, так что пришлось вернуть всё… к исходным параметрам, — сообщила нам Харин с виноватой улыбкой. — Но могу заверить, что плоды моих трудов того стоили! Не одно лицо, конечно, но издалека очень даже похоже.

— И теперь я не знаю, когда без страха смогу посмотреть в зеркало… — подытожил детектив, на лице которого виднелись покраснения, скорее всего, от средства для снятия макияжа.

Даже руки у него подрагивали, настолько удачно госпоже Чен удалось вписать лейтенанта в мою задумку. Бедолага… Но в любви и на войне, в данном случае с хакерами, любые средства хороши.

— Выходит, теперь мы можем назначить встречу, — изогнул я бровь, обращаясь к Харин.

— Можем, — кивнула та. — Хоть на сегодняшний вечер. Родным могу сказать, что останусь переночевать у Сойе.

— А что в таком случае скажешь Сойе? — возник у меня резонный вопрос.

— Уж к ней я подход найду, можешь не переживать. Но у меня и к тебе будет небольшая просьба, Алекс. Небольшая, но лично для меня очень и очень важная.

— Хм? — тут же нахмурился.

— Я тоже хочу пойти на эту встречу, — внезапно выдала Харин.

— Исключено.

— Я буду держаться рядом с тобой и обещаю, что никуда не полезу. Просто… хочу посмотреть на человека, который…

Она запнулась, хотя я и так понял, что она имела в виду. Посмотреть на человека, который превратил «Чен Молл» в смертельную ловушку и поставил его владельцев в крайне неудобное положение, мягко говоря.

— Если он переживет этот вечер, ты успеешь насмотреться на него в зале суда или по новостям… — попытался вразумить девушку.

— Это другое. Совсем другое, — замотала она головой. — Хочу увидеть его, пока он доволен и радуется жизни, а уже затем посмотреть, как он… сломается.

Джина аж присвистнула от подобных откровений юной наследницы, воспитанной в тепличных условиях, но не обделенной мстительностью.

И снова месть. Снова чья-то месть становится мне поперек горла, как и моя собственная. Бесконечный круг. Прямо как уроборос — змей, пожирающий собственный хвост.

— Только при условии, что будешь беспрекословно подчиняться любому моему слову, — наконец сдался я под тяжестью своей же вины.

Имею ли я право обвинять других людей в том, что совершаю сам на протяжении всей своей жизни?.. Не знаю.