Я тебе не верю

Глава 43. Мама

Неделя как-то быстро пролетела, даже не заметно для меня. У меня был только один маршрут: институт — общага. Когда дали стипендию сходила в магазин еще. Комнату в общаге мне дали маленькую, похожую на коморку, но за то я в ней жила одна. Некому не мешало то что я бывало читаю ночами напролет. Несколько дней назад у меня даже появился повод для радости, я заснула. Впервые после того как этот сумасшедший оставил меня в покое. Волки кстати в институте не появлялись, сначала меня это беспокоило. Потом я твердо про себя решила, что не хочу ни с кем из них общаться. Вот бы еще Кристина от меня отстала. Не знаю, что движет ее поведением, то что я с помощью Алисы пустила о ней слух, или просто желание позлорадствовать, но сестрица начала меня буквально преследуя. Раз за разом подходит ко мне и безвинно предлагает «поговорить». В последние два раза я даже попросту сбегала от этой полоумной. Теперь стоит мне ее заметить, как тут же разворачиваюсь и убегаю.

В эти выходные я собралась съездить к родителям, то что у них происходит меня очень волновало. Папа недавно вообще удивил меня, сказав, что уволился с работы, на которой проработал тридцать лет. За что они теперь с мамой живут не понятно, не за мамину же пенсию? Ее вообще на оплату коммунальных услуг не хватает. Поскольку я с утра на радостях проспала первый автобус, мне пришлось ехать позже, так что я приехала поздно и еле успела на последнюю маршрутку до дома.

Странно как-то было снова стоять у своего подъезда, кажется нам домофон снова поменяли, причем и дверь новую поставили. Интересно кто за это дело заплатил? Не Юрка же, который их сломал. Хотела нажать на номер нашей квартиры, но дверь как раз открылась. Соседи выходили куда-то. Так что я прихватил небольшую дорожную сумку побежала наверх.

Первое что меня удивило — дверь. Ее почему-то заменили, хотя сколько я себя помню стояла одна и та же. Стены возле двери забелены, на полу новый линолеум, и это я еще внутрь не вошла! Нажала дверной звонок, даже его сменили. В душе зарождалось чувство тревоги, но оно исчезло, как только мне открыли дверь.

— Мама! — На глаза от чего-то сразу брызнули слезы, я бросилась маме на грудь и расплакалась. Мама так же плакала, слегка улыбаясь и обнимала меня в ответ. — Мамочка, как же мне не хватало тебя.

— И мне тебя, Дашенька. — Мама наконец оторвала меня от своей груди и отступила на шаг, что бы я могла войти.

В коридоре было необычно, раньше там были просто побелены стены, теперь же висят желтые цветастые обои. На полу паркет, к тому же кажется дорогой. Да и мебель теперь другая, пуф длинный, на который я присела что бы снять угги.

— Мам, вы что сделали ремонт? — Удивленно подняла на маму глаза, у папы всегда не хватало на это денег.

Мама только улыбнулась, выглядела она очень странно. Лицо высохло, глаза опухшие и какие-то пустые что ли. Одета в какую-то новую ночную рубашку и в старый халат с маками.

— Мам, что случилось? Папа здесь? — Спросила у нее от чего-то испугавшись.

— Нет, папа ушел по делам. — Я прошла за мой на кухню, где сразу включила чайник. Все ее действия казались мне заторможенными, так как будто она опять под сильными лекарствами.

— Откуда вы взяли деньги на ремонт? Кто его делал? — На кухни так же все было новым, абсолютно все, так что было интересно, а куда же подевались старые вещи.

— Не знаю, твой отец, наверное. Когда он забрал меня из больницы все уже так было. — Она была спокойная, очень спокойная, от чего было как-то не по себе. Оглянулась снова по сторонам попивая с ней вместе чай с кружки.

— Ты вернулась домой? — Спрашивает она с улыбкой, и моё сердце сживает от боли. Как будто перед мной совсем другой человек.

— Да мам, по крайней мере я точно собираюсь вернуться домой. — Она подходит и обнимает меня. Говорит, что рада, но я понимаю, что что-то не так.

Моя мама бы так не сделала, она бы начала доставать меня вопросами почему я вернулась, не обижает ли меня кто-то там, спросила бы о Ване, заставила бы съесть две тарелки супа. Но эта женщина этого не делает. Нет, это моя мать, вот только накаченная до состояния другого человека. Натянуто улыбнулась, не хочу ее расстраивать, если это вообще возможно в ее нынешнем состоянии.

В дверях слышится скрежет замка, поднимаюсь с кресла и иду в коридор. Папа вернулся, начал разуваться и снимать куртку, когда заметил меня.

— Папа? — Я так соскучилась и по нему тоже, он постарел, очень постарел. Хотела его обнять. Хотела ему рассказать все, все что со мной случилось. Но он не дал.

— Даша, ты что тут делаешь? — Выговорил он удивленно осуждающе, и я почувствовала, как внутри что-то оборвалось.

— На выходные приехала. — Слегка растерянно отвечаю, пока папа гневно сжимает губы, закрывая дверь на все замки. Потом он подходит к окну в гостиной и задвигает шторы что-то придирчиво высматривая в ночи.

— И он тебя отпустил? — Гневно сверкнул глазами отец, так что я слегка растерялась.

— Кто?

— Этот паренек, Кай. — Он недовольно скривился, достал с кармана брюк телефон и начал искать какой-то номер.

— Что ты делаешь? — Ситуация начала походить на фарс. — Почему он должен меня отпускать, я не понимаю! Мама, ты хоть мне скажи?

Повернулась к маме и застыла, та вдруг осела на диван и застыла с пустым выражением лица.

— Мама? Что с тобой? — Бросилась к ней, упала на колени, питаясь растормошить за плечо.

— Ну вот, что ты наделала?! — Упрекнул, все еще роясь в телефоне отец.

— Я наделала?! Да я просто хочу знать, что здесь происходит! Откуда деньги на ремонт, причем тут Кай и почему мама совсем невменяемая?! — В свою очередь накричала на отца и тут же получила по лицу с такой силой, что упала лицом на паркет.

— Даша! Ты хоть представляешь, как ты рискуешь, появляясь здесь?! Нам вообще повезло что этот Кай согласился взять твоего брата в стаю. Иначе они бы его забрали и тебя вместе с ним! Думаешь нам очень хочется видеть твоё тело в следующем криминальном репортаже? Ты хоть представляешь с кем связалась?! Так необдуманно приехала сюда, даже наверняка никому об этом не сказав! Ты хоть представляешь, чем это может обойтись нам в этот раз? Прошлого раза тебе было мало?! — Он так кричал на меня, что я вдруг почувствовала себя снова маленькой, во время, когда папа возвращался с работы пьяным и скандалил с мамой.

— Я… я не хотела. Я просто… домой приехала. — Давясь слезами испугано еле говорю.

Господи, как давно не случалось этих его вспышек гнева, я уже совсем отвыкла от них. И я правда не понимаю, что такого страшного в том, что я приехала домой? Чего мне было мало? Да мой отец по круче Кая в необъяснимой агрессии! Раньше я хоть знала от чего он злился: от не помытой посуды, маминых колких замечаний или бардака в комнате. Раньше, когда он так злился, был очень пьян, сейчас же он трезв и это пугает намного сильнее остального. Щека горит огнем, я сжимаюсь на полу перед мамой, а та даже не питается меня защитить. Мама всегда меня защищала, но не сейчас, когда под сильными лекарствами.

— Домой она приехала! Спасибо, уже приезжала! — Взбесился он и сделал резкое движение, как будто снова ударит. Испугано вскрикнула и инстинктивно прижала голову к коленям. Надо же, я все еще помню это чувство. Чувство ужаса и жалкое желание плюнуть на все и обежать. Не помню, когда в последний раз все было так плохо? Просто папа как из командировки приезжает, всегда злится потому что пьян. Это всегда длится только один день, и обычно все не так плохо. К каждой черной пятнице я вылизываю дом, готовлю сносный ужин, и он не находит причину что бы злится. Но правда мама всегда умудряется, или просто назло ему начинает скандалить, говоря, что он ей всю жизнь поломал и всякое такое. Самое страшное что случалось у нас — это рассеченная бровь у мамы и синяки у нее и у меня. Ваня, как всегда, не вмешивался в это дело никогда, ему, наверное, не было до этого дела.

Вот как? Как я должна дать отпор Каю, если я своему отцу его боюсь дать? Самое странное, что они похожи чем-то. Предпочитают не рассказывать мне всю правду, когда сильно злятся, начинают распускать руки, доказывая свою правоту таким ужасным способом. И в каждом случае я уверена, что они убить меня не смогут, но вот покалечить запросто, вот и боюсь их до ужаса.

Удара не последовало, отец выругался и приказал мне не двигаться и вышел за входную дверь.

Что с ним происходит? Он перестал себя так вести, когда в нашем доме появилась Эмма, при ней он можно сказать «стеснялся» вести себя как домашний тиран. Кстати, а эта гадина где? Неужели уехала к себе?

— Мам, а где Эмма? — Спросила, не думая, что она ответит. Но вдруг мама посмотрела на меня почти осмысленным взглядом и заплакала, не отрывая от меня испуганных глаз.

— Мама?

— Как ты на Риту похожа. — Сказала она вдруг, протягивая ко мне руку и вдруг резко ударяя по лицу. — Из-за тебя так же умирают люди.

— Мама? — Испуганно выдохнула.

Мама меня била только раз в моей жизни, когда я в детстве ушла за другими девчонками в другой двор. Маме тогда показалось что я в какую-то машину села, так что она пошла меня искать. Когда же нашла, схватила березовый прут и избила им как батогом, так что я еще несколько дней не могла лежать на спине и сидеть. Больше никогда вспышек гнева за моей мамой я не наблюдала, особенно касательно Вани, с него всегда чуть ли не пылинки сдували.

Кто такая Рита? Я вообще о ней впервые слышу! У мамы никогда не было подруг, да еще и с таким именем. Что значит из-за меня люди умирают? Я же никого не трогала и пальцем! Ну если не считать Кристины, но и так жива! Я ей даже любовь всей своей жизни отдала, дура набитая! Так чего же они от меня хотят? Да чего же осуждают? Почему даже мои родители не на моей стороне? Почему не защищают меня больше?

Может просто стоит принять что я уже выросла и не могу на них полагаться? Но при этом я быстро встаю и принимаю единственное кажущееся правильным решение — бежать. Пускай глупо, пускай по-детски, пускай без плана и куда глаза глядят, но бежать.

Хватаю сумку, еле впихиваюсь в угги и под мышкой зажимаю пальто. Дергаю дверную ручку, делаю несколько шагов к свободе, и сильная мужская рука хватает за волосы.

— Ты куда собралась?! — Кричит отец, не отпуская. Да чего ему надо?

— Отпусти! — Кричу, мне сразу говорят заткнутся, отпускают волосы, но сжимает больно за локоть. Отец говорит маме закрыть за нами дверь, и она закрывает. Просто берет и закрывает! И это моя мать!

— Пошли и не реви! — Прохладно бросает отец, видя меня на улицу.

На улице он достал что-то с кармана. Пикнула сигнализация и я с удивлением поняла, что теперь у нас есть машина. Ремонт, новая мебель и машина — мне кажется или пахнет волчьим дерьмом? Их что купили?! Да нет, маму бы никто не купил, ей деньги всегда были не нужны.

— Папа, что ты делаешь? — Он запихнул меня в машину на заднее сиденье и приказал пристегнуться.

— Везу тебя обратно. — Сказал он, оглядываясь по сторонам и садясь за руль.

— Почему, пап? Я не понимаю, что я сделала не так? — Мои губы нервно дрожат, лицо мокрое. Он ответил мне, хотя сам не заметил этого. Отвернулся поворачивая ключ заживания и одними губами сказал: «родилась».

Родителей не выбирают, это кстати про меня. В подростковом возрасте я часто повторяла себе это. Как настоящий подросток, считая, что я большое что-то, и могу если их не исправить, так хоть легко избавится от их гнета.

Правда выходы эти были радикальными — уход из дома или попытка суицида с таблетками. Со временем до моих больных максимализмом мозгов дошло что ни одни из этих выходов не является таковым.

Мне не известно, что такое гордость за своих родителей. Но это не означает, что я не люблю их. Просто они тоже люди, теперь я отчетливо вижу их недостатки и сложности их характера. Я не могу ничего поделать с тем фактом, что это именно они дали мне жизнь и вырастили меня. Но при этом все время чувствую огромную обиду и злость из-за того как они это сделали и решений, которые они принимали касательно моей жизни.

Кусаю губы, мне тяжело сдержать слезы. Я всегда много плакала, не знаю почему. Может потому что это успокаивало меня, от этого всегда становится легче. И сейчас, проплакав несколько часов к ряду, я чувствовала какое-то облегчение. Злость и боль от поведения родителей ушла на задний план. Меня донимали вопросы, которые я боялась задать. Отец молчал всю дорогу до Белого Клыка, объяснить его поведение для себя рационально не получалось, так все что мне оставалось ждать удобного момента для начала разговора. Момент не заставил себя ждать, отец свернул с дороги в город, он вез меня не в общагу или даже в квартиру Кристины, он вез меня в особняк.

— Куда ты меня везешь? — Испуганно спрашиваю.

Я не боялась самой поездки туда, но не хотела видеть обитателей того дома. Не хотела, чтобы они знали какие в моей семьи отношения на самом деле. Не хотела, чтобы кто-то знал о моем позоре. На лице здоровый синяк, глаза красные, лицо распухло, волосы выбились из косы и торчат в разные стороны. Нет смысла приводить себя в порядок.

— Обратно. — Говорит он скомкано, смотря только на дорогу.

— Пап, зачем ты меня туда везешь? Сейчас поздно, а я в общаге живу. Зачем везти меня туда посреди ночи? Зачем? — Может он тоже не захочет нас так позорить? Ну зачем эму это?

— Где ты живешь? — Спросил он резко, останавливаясь на обочине.

— В университетской общаге. — Повторила немного испугано. Кругом лес и ни души. Может убежать? Да нет, это глупо. Не бегать же от собственного отца.

Отец тяжело вдохнул, отвернулся к рулю. Я не могла понять, что за выражения на его лице.

— Пап?

— Поехали к Каю твоему. — Повторил он, опять заводя машину.

Моему? Он что знает об этом дурацком связывании?! Кай ему рассказал? Зачем? Что же мне сейчас делать? Дальше на меня нашла такая паника, что дурацкие слова сорвались сами:

— Он же тебя убьет за то, что ты ударил меня.

Мы тогда уже почти выехали и в то мгновение как эта дурацкая фраза с моего рта вырвалась, папа тут же нажал на тормоз. В то мгновение мне показалось что папа испугался, действительно испугался моей фразы.

— Пап? — Спросила я не решительно, когда он на долгое время замолчал, смотря куда-то в даль. — Я же просто пошутила…

— Поехали в твою общагу, говори куда ехать. — Наконец сказал он после долгой фразы. При этом он пристально смотрел на меня, как будто впервые видит.

Мы приехали на почти пустую стоянку перед университетом. Я почти сразу вышла на улицу, но отец остался сидеть в машине.

— Папа, за что ты со мной так? И мама тоже? Я думала вы будете рады. — Спрашиваю, не решаясь сразу убежать в общежитие.

— Дарья, ты просто не понимаешь, что происходит. — Он устало закрывает глаза, сейчас кажется еще старше чем раньше.

— А что происходит, папа? Что происходит? Почему меня все время считают за какую-то дуру? Почему мне никто не говорит правду? Почему все в чем-то обвиняют? Ну что я такого сделала, папа? НУ ЧТО Я СДЕЛАЛА?! — Меня давит истерика, слезы как всегда текут градом по щекам.

— Даш…

— Ты кажется сказал, «родилась», пап? Я виновата в том, что родилась?! Да почему все считают меня во всем виноватой?! ПАПА!!! Даже вы с мамой! Да что я такого сделала вам то?! Продала ради квартиры и денег на операцию деда? Хотя нет, это ВЫ сделали! — С каждым моим словом он злился все больше, в конце мне казалось, что он сейчас выйдет с машины и снова ударит.

— Не уезжай с города больше. Поняла? — Бросил он только, потом завел машину и уехал даже не попрощавшись.

Я осталась стоять с сумкой в руках и тихо всхлипывая. Он не отрицал что они меня продали, на самом деле никогда я в это не верила. Сейчас так же не верю, по крайней мере касательно случая с Юрой, но вот с Каем другое дело. Что-то связывается отца с ним и все эти их недоговоренности порядком надоели.

Нужно было идти в общагу, и я достала с сумки мобильный что бы знать в котором часу разбужу вахтершу. Вот только совсем отвлеклась, заметив кучу пропущенных вызовов и все от одного человека — Кристины. Это что ей от меня надо было? Последний был час назад, и судя по смс от оператора, сестрица записала мне сообщение. Пришлось повозиться что бы услышать его.

Приложила к уху телефон и услышала голос сестрицы, правда странный какой-то, возбужденный и испуганный что ли:

— Ты чего трубку не берешь, дура? Я тебе звоню, звоню! Ты меня все время избегаешь, поговорить некогда! Даже слух обо мне с Юркой, и не совестно тебе было с Алиской связываться, сучкой этой? Ну вообще, забыла, что ли кто тут твоя сестра?! Ну ладно, я по делу звоню! Представляешь я тут вдруг вспомнила что той ночью мы были не одни! Не поняла? Той самой ночью, когда ты с моей пушистой половиной очень лично познакомилась! Так вот, подарочка я не вспомнила, но вот то что там был еще кое-что припомнила! Запах уж больно странный от него шел. Я конечно запахи плохо чую, в сравнении с остальными, но, когда слегка волосатая лучше их распознаю. А тут еще и совпало так, что у нас на вышке другой препод на замену вышел. Принюхалась и как вспомнила! Вот уже почти неделю за ним слажу, в Шерлока Холмса играюсь. А ты мой Доктор Ватсон, опаздываешь! Здесь дело в кульминацию переходит, так что давай задницу подняла и пошла засвидетельствовать мой триумф детектива! А то мне уже кажется, что он начинает что-то подозревать! Мы сейчас на улице возле…

Прозвучал писк, запись окончилась, об этом меня оповестил голос в трубке. Рука как-то выпустила сумку с рук. Я так осталась стоять на тротуаре перед парковкой с открытым ртом. Кристина любила болтать по телефону, на то я ее и обозвала «Мобильной Кристиной», но при этом все что она говорила редко полезным было. Выдохнула, собралась с мыслями, включила запись снова.

Да она что сдурела совсем?! Следить за убийцей?! Какой еще Шерлок Холмс?! Какой Доктор Ватсон?! Это же опасно! Чертовски опасно! И никакая ее звериная половина ее не спасет от выстрела в упор! Да, о чем вообще думает эта дура?!

Стоп, она после этого не звонила мне? Неужели успокоилась и пошла спать? А если не пошла? А если он и правда ее заметил, этот убийца?!

В ужасе сжимаю телефон, набирая ее номер, при этом расхаживаю взад-вперед пытаясь так успокоится. Идут гудки, она не берет трубку! Да какого чёрта! Туда-сюда хожу, звоню раз за разом и вдруг понимаю, что где-то там, на заднем плане слышу музыку.

Оборачиваюсь, продолжая звонить сестре. Звук слегка приглушенный, похожий на рингтон мобильного, который я уже где-то слышала. В той стороне припарковано несколько машин, прямо возле второго корпуса. Но само здание закрыто, свет не горит. Делаю несколько шагов в ту сторону и останавливаюсь от того что заканчивается вызов в тот же момент музыка прекращается. Здесь я вспоминаю, где слышала эту музыку раньше — это же рингтон Кристины! Что она делает здесь? Почему не выходит ко мне? Может все-таки не ее телефон, не она?

Дрожащими пальцами снова набираю ее номер, и музыка звучит снова. По спине идет холодок. Может просто мобильный потеряла? Она же такая рассеянная. Делаю еще несколько шагов, а потом почти бегу в ту сторону, откуда идет музыка. Останавливаюсь у машин, откуда звук и исходит. Где она? В машинах никого не видно, обхожу их и вдруг останавливаюсь.

У меня жуткое чувство дежавю, вот только в этот раз намного страшней. Кристина не теряла свой мобильный, просто потому что он светится и вибрирует в кармане ее шифоновой белой блузки, высвечивая надпись: «Доктор Ватсон». Сама девушка лежит на знакомом полиэтилене, светлые волосы спутаны, а лицо измазано кровью.

Это розыгрыш такой? Пускай это он и будет! Она ведь не могла, не могла умереть так же как Нина? Она ведь волчица, сильная волчица! Да как такое вообще могло произойти?

Крик ужаса застрял в горле, ибо рот мне тут же зажали. Сильные руки перехватили мои, в нос уткнулась какая-то вонючая тряпка, от запаха которой жутко закружилась голова. Последнее что я смогла услышать это новый звонок на мобильной сестры, последнее что увидеть — страшные зеленые глаза.