Я тебе не верю

Глава 23. Это твоя вина

Закрываю глаза, они еще полны слез.

— И что ничего нельзя сделать? Абсолютно ничего? — Руки дрожат, лицо болит.

Господин Дмитров не смотрит в глаза, осматривает мою руку, поджав губы в одну длинную полосу, еще бы — там красуется синяк от огромной лапы его сыночка.

— Даша, ты не переживай, все будет хорошо. — Марго сидит в уютном кресле возле камина, у нее странный неряшливый вид, совсем не похожий на нее.

Тася греется перед самим камином на полу, она так и не одела ничего кроме байки Кая и как-то завороженно смотрит на огонь. Я же сижу на диване, пока меня зашивают, держу в руках бутылку с соком (но на самом деле Марго влила туда тайком вино за что я ей безусловно благодарна, меня хотя бы не душит от паники). Мой вопрос так и застыл в воздухе, господин Дмитров вообще старался не разговаривать со мной, что меня ранило до глубины души. Он же среди волков этих самый старший, разве он не должен им как-то вправить мозги, что бы меня оставили в покое?

— Господин Дмитров! — Вздрагиваю, когда мужчина пытается нанести на ушибленною руку мазь из слюны волков, баночка такая же. Так на лице он шов наложил, а синяк этой мазью свести хочет?! Вырываю руку и резко встаю, голова кружится от резкого движения. — Скажите, чтобы они отстали от меня! Вы же тут главный, они должны вас уважать и слушаться! Пусть оставят меня в покое!

Мужчина застыл, его взгляд становится безумно виноватым и он, не выдерживая моего нажима, опускает лицо. Марго подбегает к мужу и обнимает его. Сжимает его руку и с такой же жалостью смотрит на меня.

— Что? Дайте угадаю — вы ничего не можете сделать, да?! — Мне больно, я в аду и снова хочу реветь, но не даю себе такой воли.

— Не могу, — мужчина вздыхает и поднимает на меня глаза. — Я больше не альфа, всего лишь человек такой же, как ты. Все что у меня есть — это уважение и авторитет, как самого старшего волка в наших краях. Но его не хватит, чтобы защитить тебя Дарья. Особенно от наших законов, выберет волчица или выберут ее.

— Или убьют. — Добавила Тася равнодушным голосом, но при этом на ее лице прошла тень, как будто она об этом мечтает.

Вздрагиваю и растерянно спрашиваю:

— Убьют?

— Если тебе не повезет как… — Господин Дмитров посмотрел на Тасю выразительно.

— Как мне? — Девушка грустно улыбнулась и глотнула из бутылки, интересно, что у нее вместо сока налито? Волкам вроде как нельзя пить же?

— В таком случае тебя… — Мужчина снова замялся.

— Тебя убьют, если твоя волчица проснется и не признает волка, ты же не в стае. — Вздрагивают от тона волчицы, ей как будто все равно, что со мной случится.

Ну, это понятно, кто я ей? Даже родным людям нет до меня дела. Ванька вообще где-то пропал. Мне остается только верить, что этой тварью я не стану.

— А если она не проснется вообще? Что тогда? — Спрашиваю, заламывая себе руки за спину.

— Ты станешь сексуальной игрушкой того, кто сильнее, ставлю на одного из альф. — Еще один едкий ответ от волчицы, и я уже жалею, что не забрала у нее выпивку раньше, сейчас она такая злая.

— Ты что такое несешь?! — Вскочила Марго, зло смотря на Тасю, то и дело ее покусает. — Зачем девочку пугаешь?! Никто ей ничего плохого не сделает! Кай обязательно всех победит! А он ее в обиду не даст, он хороший и так любит тебя!

— Любит?! — мой голос перешел в визг. — Это не любовь! Все время избивает во вспышках гнева, унижает и оскорбляет!!! Это не любовь, это ВАШЕ уродское «связывание»!!!

— Он обязательно победит других и полюбит тебя, а ты его. — Господин Дмитров поднялся с дивана. — У вас просто нет выбора.

Нет выбора? Это как?! Выбор должен быть всегда! Мой взгляд метнулся к двери — сбежать! Сбежать неважно куда, только подальше отсюда!

— У тебя не получится сбежать, — припечатала Тася, даже не взглянув на меня. — Особенно если белый альфа «связан» с тобой, каждый день что он с тобой рядом, его волк привыкает к твоему запаху все сильней, возможно он уже чувствует тебя за десятки километров.

— Чувствует? Это как?!

— Запах, а после… соития может даже чувства и мысли. — У меня начал дергаться глаз, какого еще соития?! С Каем? Да ни за что!

Вот только не пойму, зачем он запер меня с собой в комнате на четыре дня, если от этого это его «связывание» еще сильнее начинает действовать? Он же меня ненавидит, и к моему удивлению я теперь понимаю из-за чего. Да уж, мало приятного быть связанным с такой, по его мерках, «уродиной», да еще драться за нее с кем-то. Хотя нет, мне уже кажется, что последняя часть ему нравится, зачем-то же он меня сюда привез, что-то мне не верится, что он не знал, что они не поймут, что я свободна.

Сажусь в кресло и смотрю на огонь, меня начинает клонить в сон от перенапряжения и усталости, а возле камина так тепло, что хочется спать. Вот только что-то не дает, от чего-то очень некомфортно. Вдыхаю и ощущаю запах углей, дерева и сырости, но того что мне нужно как будто нету. Закрываю глаза, мне бы знать, что делать дальше?

— Выбери белого альфу. — Ответила на мой не заданный вопрос Тася и посмотрела на меня.

Вздрогнула от ее взгляда, зрачки вертикальные, как у животного, как у волка.

— Против него беты не пойдут, только другие альфы. А там есть шанс, что он победит, он же связан, или победит или умрет.

Наступила тишина.

Победит или умрет? Выбрать или умереть? Да что же за фатализм у этих волков! У людей такой категоричности не бывает! Мой нервный смех прозвучал эхом в комнате, закрываю лицо руками и ощущаю дикую грусть и пустоту.

— Дашенька, ну не надо так убиваться. Все будет хорошо, вот увидишь! — Марго подошла ко мне, взяла за руку, но я не могу на нее смотреть.

Не надо было приезжать в этот чертов Белый Клык, не надо было возвращаться. За все нужно платить, но я ведь всего лишь хотела учиться. Единственный раз поступила в жизни слегка эгоистично и на тебе — так попала!

— Они вернулись. — В тишине Тася громко вдохнула воздух, а потом поднялась на ноги.

В то же мгновение дверь в маленький кабинет открылась. Первым зашел Кирилл, улыбнулся всем в комнате и это при том, что синяк под глазом, одежда вся в грязи и мокрая, и волосы торчат в разные стороны — красавец, так сказать. Тася зарычала, как будто специально становясь между нами.

— Ой, красотка, успокойся, не собираюсь я трогать твою хозяйку, мне Кай так мозги вправил, что я к ней вообще и близко не подойду! — Тася зарычала при слове «хозяйка», ей обидно, что понятно.

Я ничего не сказала, мне не хотелось вообще никого из них видеть.

— Я тут че пришел, там мы поохотились немного, парочку медведей прибили, куда относить, на кухню?

Марго взвыла:

— На какую еще кухню?! Вы ничего не оставили от кухни?! Вот как, как я, по-вашему, буду там готовить?! Вы же ее к чертям развалили!!!

— Ой, зайду попозже! — Кирилл, почувствовав жаренное, попытался сбежать, но на пороге появился Кай.

Он смерил парня холодным взглядом, и Кирилл отпрыгнул от входа назад.

— Во бляха, со всех сторон обложили! — Буркнул Кирилл и вжался в угол, затравленно смотря на них.

На главного козла я не смотрела, старательно избегала его взгляда и до боли сжимала руки в кулаки. Почему-то в моей голове образ Кая и белого волка, ударившего меня, никак не сочетался, я не чувствовала от него угрозы, не ощущала при его присутствии страха. Пока что…

— Кай, ну что ты наделал? Неужели нельзя было разобраться, не разрушая кухню?! — Вскипела Марго, энергично размахивая руками.

— Мы все исправим. — Прозвучал его голос, и я вздрогнула, а по телу прошли мурашки.

Тася зарычала и медленно начала отходить ко мне. Что он опять от меня хочет? Как мне все это надоело! Хочу домой, хочу к маме и, ничего не бояться и не о чем не волноваться!

— Даша. — Позвал он и я вздрогнула, но не так как раньше, меня даже затрясло на пару мгновений всем телом.

Я как будто ощутила опять боль от удара и тот страх от происходящего потом. Он зарычал, так громко и страшно, что меня пробила сильная дрожь, обняла себя пытаясь сделать так, чтобы не было заметно как мне страшно.

— Даша! — Опять позвал он, Тася заскулила и отошла за кресло. Мне почему-то стало обидно, что стоило ему зарычать, и она бросила меня.

Хотя, чего я хотела, она и так пыталась меня защитить и получила за это, я должна быть благодарна. Опустила плечи, чувствуя не страх, а какой-то стыд и усталость.

— Можно я пойду спать? — Спрашиваю, смотря только на господина Дмитрова, что весьма тяжело, поскольку прямо передо мной ноги Кая в красных шортах.

— Спать? Да, я думаю можно. — Сказал мужчина быстро, как-то странно смотря только на альфа-козла. — Марго отведи ее…

— Оставьте нас. — Холодный приказ и я опять вздрагиваю.

— Кай, ей нужно отдохнуть… — попыталась возразить Марго, но ее потащил к выходу муж. Кирилл ушел первым, одна Тася осталась стоять за креслом.

— Выйди! — Рыкнул Кай на нее, и я почувствовала еще один укол совести, потому что она даже не сдвинулась с места.

— Все в порядке, Тася, подожди за дверью, если хочешь. — Своего голоса я не узнала, он дрожал и охрип.

Волчонка нерешительно замялась, но потом вышла. Дверь закрылась за ней, и я тяжело вдохнула. Он стоит все еще, а я все еще не смотрю на него. Беру бутылку от сока и начинаю пить, быстро и жадно без разбора впихивая алкоголь в себя. Руки больно ударили, забирая у меня не допитую бутылку. Алкоголь брызнул в костер и тот на мгновение вспыхнул ярче.

— Решила, что алкоголь тебе поможет? — В его голосе ирония, а не злость и то хорошо.

— Мне уже ничего не поможет, — шепчу, зная, что он услышит, — тебе тоже.

Меня резко хватают за руки и поднимают из кресла. Тело отдает болью в каждой мышце и меня ставят ногами на кресло, теперь я немного выше его и смотрю сверху в низ. Волосы мокрые и растрепанные, под глазами большие темные круги, точно, он же не спал черт знает сколько.

Футболка прилипла, потому что он, скорее всего, надевал ее на мокрое тело, как и шорты в прочем. Никаких следов на теле я не обнаружила, будто и не дрался вовсе. Тогда как понять то, что они сделали с кухней и мной?

Мне хочется сказать гадость ему, уколоть за то, что он опять на мне сорвал свою беспричинную злость, да просто орать на него и бить чем попало, только бы исчез с моей жизни, только бы оставил в покое. Но я не делаю этого, я просто стою и смотрю ему в глаза. Такие красивые и такие чужие.

— Они тебе рассказали. — Это был не вопрос, это было утверждение.

Он вздохнул, как будто с его плеч спал тяжелый груз, а потом улыбнулся:

— А где истерики? Где крики? Побить меня не хочешь?

— Ты хорошо справляешься с этим за нас обоих. — Отвечаю с ложным спокойствием, внутри все просто бурлит, требуя взорваться.

— А я уже побоялся, что ты и правду смирилась! — Улыбка такая радостная, что мне даже кисло стало. — А то ведь такая интрига бы пропала, кому такое чудище как ты достанется! Мне даже жаль того идиота, который будет за тебя драться со всей этой оравой, жаждущих ЛЮБУЮ волчицу, придурков.

Сначала меня обуял гнев, но он пропал, как только я поняла, что ЭТОТ говорит. Первое что я почувствовала это обиду, к которой добавилось не понимание:

— В смысле?

Кай хохотнул, как будто я тупая дурочка, провел пальцами по шву возле виска, от чего мне стало немного жутко. Вздохнул медленно, скосил взгляд на огромный синяк на руке, а потом снова посмотрел мне в лицо. Взгляд стал таким жестким, что меня как будто холодной водой окатило.

— Неужели ты думаешь, что мне хочется драться со всеми ради такой как ТЫ?! Ты себя в зеркало видела?! Ты же страшная, толстая, вечно ноющая дура!!! Ты даже когда молчишь — ноешь! Меня все четыре дня воротило от тебя и от того что приходилось тебя защищать! Но сейчас я наконец могу избавиться от тебя, раз и навсегда! Надеюсь, тебе повезет, и ты достанешься Ильнару, он тебя быстро приручит. — Его улыбка становится все безумней и безумней, а взгляд такой, что и смотреть страшно. Но моя рука сама занеслась для удара, когда он закончил свою тираду.

Ударить я так и не смогла, меня схватили за руку, больно сжали запястье, но я не закричала, только гневно смотрела на него.

— Мне так нравится, что ты все четыре дня молчала, если бы ты еще начала говорить… — Он хохотнул как-то безумно, а потом толкнул меня на спинку кресла, но толкнул слишком сильно, и я свалилась на пол, перевернув кресло и упав вместе с ним.

— Ты такая жалкая, Даша. — Он снисходительно улыбнулся и повернулся, что бы уйти.

Вот наговорил мне гадостей, и решил просто уйти, да?! А тут недалеко настольная лампа и, как было, не удержатся и не бросить ее ему в спину? Увернулся, козел, но только в последний момент, его даже немного задело абажуром.

— Альфа-козел! — Рычу и беру второй снаряд — небольшую тумбочку, на которой стояла люстра.

— От суки слышу! — Даже не повернулся, гадина, просто пошел к двери.

Уже открыв ее, получил в спину тумбочкой. Прилетело ему славно, тумбочка врезалась в спину и свалилась на пол рядом, и верхняя доска просто отвалилась. Кай медленно повернулся ко мне, где-то в коридоре зарычала Тася.

— Ну, ты сама напросилась. — Улыбочка такая маньячья и он медленно закрывает дверь обратно. Что-то мне говорит, что надо было его просто отпустить, целее бы осталась.

— Я напросилась?!

Так, страх наш враг — ну его в бездну!

Сжимаю руки в кулаки, стою так, чтобы второе кресло мешало ему добраться до меня быстро. Ну какого белого драного волка у него глаза красным начали светиться?! Мама, я хочу домой! В кроватку и что бы никаких волков, даже в сказках!

Ну ее, эту учебу, и Ваньку к черту — пусть за своей альфа-бабой бегает как идиот — мне все равно! Мне абсолютно все равно, что из-за этой швабры Ванька превратился в блохастого раба этого альфа-козла!

Нет, вру, мне не все равно! Хочу прибить их обоих, но Кая больше! Хорошо, я разозлилась и почти его не боюсь, что удивительно, если учесть, что совсем недавно он мне по лицу лапой заехал.

— Дашшшшшаааааа… — Ой, мамочки! Чего он так шипит?! Мне же страшно!

Хватаю со стола какую-то мелочь, кажется, это был ноутбук и швыряю — не попала! Вертится гад! Дорогой ноутбук прилетел в дверь, и верхняя часть с матрицей отлетела. Ничего, если что скажу, что Кай сам его разбил, кухню он же разворотил и, ничего ему за это не было. Вот не понимаю, чего его никто на место не ставит?! Вон какой козел вырос от безнаказанности!!! Что хочет то и вытворяет, и никто ему не указ!

Подумаешь: драться он за меня не будет, потому что я, по его мнению, страшная. Больно мне надо, что бы за меня дрались! Он мне вообще не нужен, как и все эти блохастые твари, шел бы он в свой лес, где ему и место, и их с собой захватил и не возвращался!

— Что тебе надо от меня, блохастый?! — Вскрикнула в истерике, когда он сделал шаг ко мне. — Отвали от меня!

— Блохастый?! — Повторил он, показывая клыкастую ухмылку.

— Козел! — Крикнула, пытаясь засунуть свой страх куда поглубже, оставив только негодование и злость.

Он рванул ко мне, по дороге зашвырнув тяжелое кресло, которое преграждало ему путь, в стенку. Оно попало в картину над камином и, сбив ее на пол, свалилось с отломанными ножками. Мягкая обивка спинки начала коптить, попав в камин.

Кай стоит напротив меня, на расстоянии протянутой руки. Глаза с вытянутыми зрачками, красные. На шее еще видны обычные вены, он не на пределе. Улыбается, видя, как меня трясет от страха. Ничего, абсолютно ничего не могу с ним поделать.

Тася рычит в коридоре, пытается выбить дверь. Грохот двери под ударами маленькой волчицы и едкий дым заполняющий комнату, все рядом и так далеко как будто не со мной происходит.

— Ты не умеешь держать свой рот закрытым, корова? — Все еще улыбается, снисходительно как будто я букашка под его ногами. — Мне тебя научить молчанию?

Сделал еще шаг ко мне и навис угрожающе. Ноги начали подкашиваться от страха.

— Даша!!! Открой дверь! — Это Марго где-то за дверью кричит недовольно. — А вы чего здесь все торчите? Бесплатный концерт?!

Все? Это что получается, ЭТОТ меня тут убивать будет, а ТЕ за дверью подслушивают, но не вмешиваются! Одна Тася пытается дверь выломать! Гады, все гады!

— Как же я вас ненавижу! — Рычу не хуже него, но Кай только снисходительно поднимает бровь.

Правда, ну что я могу сделать оборотню с нечеловеческой силой, одуревшему от своей безнаказанности?! Альфа! Чертов альфа-козел и их чертовы глупые законы! Всех их ненавижу, но ничего не могу с ними сделать! Опускаю голову, поджимаю губы и сжимаю руки в кулаки до боли.

Мне от боли не легче, абсолютно не легче! В последнее время я ощущаю ее столько, что вся боль, что была раньше, кажется мне не существенной, ненастоящей. Меня никогда так сильно не били, не издевались так надо мной. То, что со мной было в школе, в разы невинней по сравнению со всеми издевательствами одного конкретного альфа-козла. Наверное, Юра был прав, когда сказал, что я совсем не изменилась. Похоже, я стала еще более жалкой и беспомощной, если такой урод издевается надо мной только потому, что может.

Отвращение к себе, ему и всем волкам в целом подавило страх. Подняла глаза, он стоит так близко, что я ощущаю его аромат, даже несмотря на смрад дыма. Наши взгляды встретились, он снисходительно улыбнулся.

— Ты прав. — Сорвалась одна всего лишь фраза с моих губ и его глаза стали обычными, человеческими. В них мелькнуло удивление, и я бесцветным голосом продолжила свою мысль:

— Ты всего лишь втянул меня в еще большую задницу, представив всем волкам в округе, а теперь бросаешь им как кость. Зачем тебе решать проблему, которую сам же и создал? Ты же альфа, все должны тебе подчиняться без сомнения в твоих решениях.

Вены на его шее потемнели, глаза налились красным, а зрачки вытянулись. Зол на правду, как обычно. Хватает меня за плечи и припечатывает к стене. Мои ноги не касаются пола, прижал на высоте своего роста, заставляя смотреть на него.

— Тебе жить надоело, Даша?! — Рычит.

Задумалась над своими ощущениями. Мне немного холодно, усталость адская, но эти ощущения ничто по сравнению с болью в левом плече и в затылке, который разбил какую-то рамку, что весела до этого на стене. Запах его тела кружит голову куда сильнее, чем большая доля алкоголя в моей крови. Он расслабляется, хотя должен бы попугать.

— Нет, — отвечаю, — я просто тебя презираю и все.

Не могу разобрать всю гаму чувств на его лице, разве что ярость хорошо понятна. Его правая рука перебирается на шею, собираясь меня снова душить.

— Мне больно. — Говорю я, не очень-то веря, что это для него что-то значит. Но он отпустил тут же, даже на несколько шагов отошел назад.

— И за что же ты меня презираешь? — Поинтересовался он с ироничной улыбкой, мол, ему все равно, что я там скажу.

Сделала шаг вперед, и разбитая рамка упала на пол, заставляя меня засомневаться все ли стекло осталось в рамке, а не на моем затылке. Он смотрит на меня, его ноздри дергаются, ловя запах, скорее всего, моей крови. Провожу по затылку рукой, ощущаю липкую кровь, смазываю ее с затылка и, вытянув руку, показываю ему.

— Твоя работа. — Шепчу с безумной улыбкой и делаю шаг к нему.

Он молчит, смотрит меня, на мою руку без тени раскаянья.

— Сама виновата. — Сказал он, через долгие секунды, вызывая мою ярость.

Делаю резкий шаг к нему, останавливаюсь, почти прижавшись к нему всем телом.

— Неужели ты и правда думаешь, что виноват слабый, в том, что сильный его избивает? — шепчу, не хочу, чтобы зеваки за стенкой услышали. — Кто тебя воспитал, если ты позволяешь себе поднять руку на того, кто слабее, на женщину? Ты и детей своих будешь бить, да?!

— Заткнись. — Резкий шепот от него вместо ответа.

— Тебе не стыдно, Кай? Издеваться над тем, кто меньше и заведомо слабее тебя? Или тебе приносит безграничное удовольствие то, что ты избиваешь меня? Ведь я, по-твоему, виновата в этом дурацком связывании, да? — мой голос прыгает от едва сдержанных эмоций.

— ЭТО ТВОЯ ВИНА!!! — Закричали мы оба друг на друга и замолчали, едва сдерживая ярость.

— Ты, правда, думаешь, что я ЭТОГО хотела? Хотела во все это вляпаться?! Хотела ТЕБЯ?! — Мои губы скривились в отвращении.

— Ты, жалкая сука… — Схватил меня обоими руками за лицо с такой силой, что вот-вот раздавит.

— Это твой единственный способ доказать свою точку зрения — избить противника? — Иронично замечаю, кривясь от боли.

Молчит, нижняя губа дрожит от едва сдержанной ярости, глаза налились и слегка светятся красным. Поднимаю руку и провожу пальцами по его щеке, размазывая свою же кровь. Улыбаюсь, когда он кривится от ее запаха и ослабляет хватку на моем лице.

— Кай… — зову его по имени с легкой иронией. Зарываюсь рукой в его мокрые волосы и сжимаю их в кулак.

— Заткнись. — Повторяется он с красными глазами, но даже не пытается убрать мою руку.

— Скажи, чего ты сейчас хочешь больше: поцеловать меня или ударить? — Спрашиваю очень тихо, любуясь яростным взглядом.

Он отвечает, но не словами. Медленно нагибается, что бы поцеловать меня, но я все порчу, шепча:

— Как ты можешь называть себя альфой, если не можешь даже держать своего зверя под контролем? Поддаешься звериной ярости и похоти? Ты самый жалкий и отвратительный человек, которого я встречала за всю свою жизнь!

— ДАША! — Он схватил меня и, подняв, затряс как тряпичную куклу. — Заткнись, наконец!

— Что, правда глаза колит? — Спрашиваю, когда прекратил трясти.

— Сука! — Рычит он и, вместо того что бы снова затрясти, сжимает в жестких объятиях.

Жду продолжения его ярости, но он только сильнее прижимает к своей собственной груди, в которой бешено стучит сердце.

— Может быть я сука, но не твоя Кай. — Говорю холодно и, мягко убираю его руки с талии.

Надо же, даже не сопротивляется. Встречаюсь с ним взглядом, не могу понять, о чем он думает.

— Не хочешь решать созданные тобой проблемы, ну и хорошо, сама разберусь. — Бросаю так же холодно и обхожу его, направляясь к двери.

Может я бы просто ушла, целой и невредимой, если бы меня так сильно не тянуло сделать ему неприятно.

— Не знаешь, где я могу Юру найти? — Невинно спросила.

За спиной у меня прозвучал ужасный треск сломанного дерева, а потом меня больно схватили за руку и развернули к себе. Искаженные полу превращением черты лица и светящиеся глаза встретили неимоверной яростью.

— Дай угадаю, что ты сейчас сделаешь — ударишь? Ты же ни на что больше не способен, только бить слабых женщин. — Рассмеялась ему в лицо, за что тут же получила, меня поцеловали.

Кай целовал страстно, жестоко и властно, не давая возможности проявить инициативу или просто вздохнуть. Когда поцелуй прекратил, довольно улыбнулся, прижимая мое слегка ослабевшее тело к себе.

— Вот только не надо меня и сейчас бить, в прошлый раз хватило сотрясения. — Отметила холодно, чувствуя, как предательски подгибаются коленки и все тепло бросает то в жар, то в холод.

— Заткнись. — Слегка раздраженно приказал альфа-козел, нагибаясь ко мне для еще одного поцелуя.

Но я ведь не волчица его стаи, что бы подчинятся.

— К тому же целуешься ты так себе, Юрка целуется лучше. — Нагло вру невольно улыбаясь.

Он взбешен, в ярости и сейчас порвет меня на кусочки, но потом вдруг просто самодовольно улыбается и, приподняв бровь, спрашивает:

— Если бы я не знал, какая ты тупая дура, решил бы что ты специально пытаешься заставить меня ревновать?

— Если бы я не знала, какой ты самовлюбленный моральный урод, то решила, что ты и ПРАВДА ревнуешь меня к Юрочке. — Шепчу, с удовольствием замечая, как дергается глаз у Кая при упоминании ласкательного имени Говерлы.

— Я? — он засмеялся, но как-то нервно.

— Отпусти. — Холодно говорю ему, и он отпускает с таким видом, как будто дерьмо держал в руках — козел.

— Ты то унижаешь меня, то бьешь, то целуешь… может тебе стоит уже определиться, чего тебе от меня надо? Или хотя бы оставить меня в покое.

— Ты слишком много о себе возомнила, Даша. — Только и сказал он, не обращая на меня внимания, и сел на единственную уцелевшую мебель в комнате — диван.

— То есть теперь ты от меня отстанешь? — На показ вздохнула с облегчением.

Кай повел плечом, мол, ему абсолютно все равно на меня, и разговор закончен. Ну и хорошо! Подошла к двери, открыла замок и остановилась. Что со мной, не понимаю, не могу просто так взять и уйти.

— Интересно насколько сильно отличаются чувства, ведомые связыванием от тех что… — Дальше сказать я не смогла, не нашла в себе сил обозначить все то, что я чувствую к Юре.

Вздохнула, невольно улыбнувшись и посмотрев на диван, встретилась взглядом с Каем.

— Иногда мне кажется, что лучше бы его не существовало, но эта мысль пугает меня больше чем мысль, что мир престанет существовать. Смотреть на него больно, а не смотреть еще больнее. Вопреки своим желаниям млеть от его мимолетного взгляда и вздрагивать от звука его голоса. — Прошептала на одном духу и, слегка сжала края футболки Кая на мне. — Если ты чувствуешь хоть что-то из этого из-за связывания, то скажи мне, как ты с этим борешься. Если же не чувствуешь, то нечего бояться, ваше связывание сплошная глупость, завязанная на гормонах.

Он не ответил, и я расценила это по-своему и, слегка насмешливо хмыкнув, вышла за дверь. Тася бросилась ко мне, защищая от Димы и Кирилла, дежуривших в коридоре.

— Все в порядке? — Спросила Марго, но я не слышала ее.

Прислушалась к тому, что происходило в комнате за дверью. Тишина. Встретилась взглядом с Кириллом, он как-то странно улыбнулся, и я поняла, что я опять совершила ошибку. Вздохнула тяжело, не надо было Каю говорить о том, что чувствую к Юре.