Я живу в твоем подвале!

19

Мой вопль нарастал, точно сирена.

Гвинни — вернее, ее нутро — трепетала передо мною, трепетала и пульсировала.

Казалось, мой вопль заставляет ее трепетать сильнее, как массу желто — розового желе.

И когда я кричал, вокруг нас вспыхивал белый свет. Столь яркий, что и закрыв глаза я видел его.

Такой ярко — белый, ослепительно — белый.

Мой крик прорвался сквозь белизну. Гвинни исчезла за ней. Подвал — тоже. Я погрузился в эту белизну, в собственный пронзительный крик.

А когда я открыл глаза, то уставился в белый потолок. В белый потолочный светильник. Белые занавески на полуоткрытом окне не скрывали серого, затянутого тучами неба.

Горло саднило. Мой крик оборвался.

Я, моргая, смотрел в белизну.

В поле зрения возникло мамино лицо.

— Марко? Ты приходишь в себя? — тихо спросила мама. Ее помада была размазана. Глаза налились кровью. Я увидел на ее бледных щеках следы от слез.

— Прихожу в себя? — выдавил я; голос мой звучал хрипло, как после сна.

— С тобою все будет в порядке, — сказала мама, потрепав меня по груди.

Я огляделся. Я лежал на спине в постели. В маленькой комнате. Больничная палата.

— Ты получил препаршивый удар по голове, Марко, — сказала мама. — Скорая привезла тебя сюда, в больницу. Ты был в отключке около часа.

— Что? В отключке? — прошептал я. — Ты имеешь в виду, спал?

Мама кивнула.

— Но я был внизу, в подвале, — возразил я. — Мы с Гвинни искали мальчика…

У мамы сделалось испуганное лицо. Ее подбородок задрожал.

— Мальчика? Что за мальчик?

— Кейт. — Сказал я. — Пацан, который сказал, что живет в нашем подвале.

— Марко, это тебе приснилось, — сказала мама.

— Это… это был такой ужас, — выдохнул я.

— Все из — за удара по голове, — заявила мама. — Ты был в глубокой отключке. Это и могло вызвать такие ужасные кошмары.

— Хочешь сказать, я и дома не был? — воскликнул я. — И в школе?

Мама смотрела на меня с испугом.

— Нет. Сразу после удара по голове ты очутился на этой койке.

Она покачала головой.

— Я ж предупреждала тебя, Марко. Я тебе говорила не играть в бейсбол. Я знала, что такое может случиться.

Она продолжала говорить, но дальше я не слушал.

Я напряженно думал. Какое счастье!

Все это оказалось сном. Кейт, живущий в моем подвале… доктор Бейли, желающий изъять мой мозг… Гвинни, выворачивающаяся наизнанку…

Всего лишь дикая, пугающая греза.

Ничего этого не было.

А теперь все кончено. Теперь — то со мною все будет хорошо.

Я испытал такой подъем, что тут же захотел вскочить с кровати. Хотелось орать во всю глотку и скакать от счастья.

Но потом я взглянул поверх маминого плеча.

И увидел… Гвинни!

— Неееет! — в ужасе завопил я.

Гвинни была настоящая. Гвинни была живая. И вот она уже идет ко мне, сверкая глазищами!