Выжившие

Глава 2

Китайская народная республика, провинция Хейлунцзян. 2042 год., 8 июня. Секретная лаборатория по производству бактериологического оружия.

Профессор Ли, находясь за герметичным, пуленепробиваемым стеклом в специальном помещении своей лаборатории, следил за поведением лабораторных крыс закрытых так же в специальных боксах для подобных опытов, заражённых вирусом неделю назад. Они абсолютно ничем не отличалось от здоровых особей. Он перешёл к подопытным грызунам получивших дозу месяц назад. Все показатели были в норме. Профессор удовлетворённо почесал подбородок и двинулся дальше. Он остановился возле особей заражённых два месяца назад. Они уже сильно отличались от своих собратьев: распухшие лапки покрылись гнойничками, красные воспалённые проплешины по всем тельцам, эти крыски уже едва шевелились. Следующая остановка была возле особей заражённых семьдесят дней назад. Распухшие, обезображенные тела мало напоминавшие крыс, валялись по всему аквариуму без признаков жизни…

— Ну что ж, что и требовалось доказать. Инкубационный период до двух месяцев, а затем ураганное распространение вируса, — сказал он ассистенту следовавшему за ним по пятам и записывающим показания опытов.

— Профессор, а каков период за который вирус полностью станет нейтральным?

— До пяти лет. Всё зависит от концентрации.

— А как скоро будем переходить на более крупных животных? — поинтересовался ассистент.

— Когда закончим со всеми уже заражёнными крысами, — ответил Ли, — И надо ещё доработать антивирусный препарат, а то он ещё не совсем готов. Так что, Вы поаккуратнее с вирусами и лабораторными особями.

Китайская народная республика, провинция Хэйлунцзян. 2042 год, 8 июня, вечер. Квартира ассистента профессора Ли.

— Айго, дорогой, что случилось? На тебе лица нет, — жена ассистента профессора Ли смотрела на мужа с сочувствием.

— Всё хорошо, любимая. Всё хорошо. Иди отдыхай.

Ассистент поцеловал жену в лоб и пошёл на маленькую кухоньку их маленькой однокомнатной квартиры. Он поставил чайник на плиту и задумался.

«Сколько можно прозябать в этой глуши? В этой утлой клетке, называемой квартирой? Мы даже детей завести не можем из-за условий жизни», — Айго страдальчески скривился, — «Надо что-то делать. Надо выбираться отсюда»…

… На следующий день, девятого июня, ассистент был рассеян и мрачен. Он снимал показания с приборов, делал записи, но мысли его были далеки от работы…

— Айго, Вы что делаете? — голос профессора Ли вывел его из ступора.

Рука Айго рефлекторно отдёрнулась от запорного герметичного устройства, отделяющего лабораторию от экспериментальных боксов.

— Извините, профессор. Задумался.

— Повнимательнее, пожалуйста, — строго сказал Ли и вышел из помещения.

…Айго некоторое время посидел за документацией, затем что-то для себя решив, встал и направился в кабинет профессора. В помещении никого не было. Ассистент открыл потайной ящик стола о котором знал, являясь помощником профессора, достал ключи от сейфа в котором хранился антивирус, открыл его и забрал везь запас препарата. После чего сделал себе инъекцию, остальное сложил в кейс и вышел. Вернувшись в лабораторию, он открыл герметичное запирающее устройство, выпустил всех подопытных крыс и забрал колбы с образцами вируса. Затем вышел из лаборатории и направился домой. На проходной сидел знакомый солдат, он спокойно пропустил Айго, вежливо ему кивнув. Выйдя на улицу, ассистент бросил на землю все колбы, раздавил их каблуком и пошёл дальше. Звуки тревожной сирены застали его уже достаточно далеко от КПП.

Россия 2042 год 9 июня. Окраина города Хабаровск.

Барсуков стоял перед маленькой металлической калиткой, вделанной в высокий забор из природного камня. Забор огораживал небольшой участок земли, примерно двадцать на двадцать метров, его края с двух сторон упирались в небольшую речушку, шириной метров десять — пятнадцать. Сверху забора по периметру было установлено шесть видеокамер, две из которых находились по бокам калитки и смотрели прямо на него. Ещё одна выглядывала непосредственно из самой дверки. Что творилось за забором видно не было. На калитке большими буквами красовалась надпись: «Приречная 13», а под ней более мелким шрифтом: «Собак нет, но имеются два кота, которые хуже десяти собак каждый».

Пока капитан ознакамливался с местным колоритом, к нему подошёл прапорщик в форме пограничника.

— Прошу прощения, это Приречная 13? — поинтересовался он.

— Судя по надписи, она самая, — ответил Барсуков, указывая головой на калитку.

— Интересно, интересно. Очень даже интересно.

Голос, прозвучавший сзади, заставил их обернуться. Перед ними стоял старший лейтенант с медицинскими эмблемами в петлицах…

В это время дверца отворилась и невысокий жилистый молодой человек, одетый в цивильный костюм, в большей степени утвердительно, чем вопросительно произнёс:

— Капитан Барсуков, старший лейтенант Ястребов, прапорщик Россомахин, проходите.

Все трое вновь прибывших переглянулись и, по очереди, вошли во двор. Двор оказался пустым, ни одного строения, ни скамеечки или столика — ровная заросшая травой земля. Они в нерешительности остановились.

— Прошу за мной, — как бы не замечая растерянности троицы, проговорил встречающий и направился к речушке.

— Подождите, — остановил его Барсуков, — Кто Вы такой и что это за пустырь? Представьтесь и объясните куда мы попали.

— Что ж, раз такое дело, пожалуйста.

Молодой человек полез во внутренний карман пиджака, достал удостоверение и, развернув перед лицом капитана, произнёс:

— Лейтенант Волков Владислав Васильевич, разведуправление Генерального штаба.

Он по очереди показал документ всем и спросил:

— Ну что, теперь можем идти?

— Куда мы, всё таки, попали? — настаивал Барсуков.

— Пройдёмте. ТАМ, — лейтенант выделил интонацией слово «там», — Вам всё объяснят. Я не уполномочен вдаваться в разъяснения. Моё дело вас встретить и доставить на место. Ну что, может всё же пойдём дальше?

Все трое молча кивнули.

Они дошли до края участка и оказались перед небольшим холмиком, который пока не подойдёшь ближе, сливался с противоположным берегом и не был заметен. Лейтенант достал из кармана пульт, похожий на пульт от автомобильной сигнализации и нажал кнопку. Вершина холмика отъехала в сторону, открыв перед людьми спуск вниз.

— Прошу за мной, — пригласил Волков и первым ступил на ступеньку.

…Спустившись метров на тридцать-тридцать пять, по слабо освещённой винтовой лестнице, группа оказалась перед длинным тоннелем освещённым ещё хуже чем спуск, по дну которого проходили то ли рельсы, то ли какае-то трубы. Из-за плохого освещения было не разобрать.

— Ну вот, с физическими упражнениями пока покончено, — улыбнулся лейтенант.

Он пошарил рукой по тёмной стене и, нащупав рубильник, врубил его. Тоннель залился ярким светом. При освещении стало заметно, что тоннель продолжает полого уходить вниз, а на рельсах, а это были именно они, стоит вагончик, похожий на вагончик канатной дороги.

— Прошу, товарищи, рассаживайтесь, — тоном гостеприимного хозяина произнёс лейтенант.

Когда все расселись, он нажал на одну из двух кнопок, находящихся впереди на панели, и вагончик покатился. Скорость была достаточно высокая.

«Километров сорок в час» — отметил про себя Барсуков, — «Если куда-нибудь врежемся, мало не покажется». Он посмотрел на лица новых товарищей. Ястребов и Россомахин выглядели ошарашенными, но заинтересованными, Волков же сидел как ни в чём не бывало, будто он едет в общественном транспорте, где-нибудь в мегаполисе…

…Когда вагончик, по предположению Барсукова проехал километров пять, Волков нажал на вторую кнопку на передней панели, и вагончик плавно остановился возле некоего подобия платформы.

— Конечная, — объявил он, открывая дверцы их необычного транспортного средства.

Вновь прибывшие вышли из вагона и остановились, ожидая лейтенанта, закрывающего дверцы вагончика. Барсуков огляделся. На платформу выходило две, по виду, бронированные двери, запертые на кремальеры и покрашенные в зелёный и красный цвета. Он по наитию направился к зелёной, Ястребов и Россомахин двинулись следом.

— Нет-нет, не туда, — с улыбкой остановил их лейтенант, явно специально долго возившийся с закрыванием вагончика, — Прошу пройти к красной двери. Зелёная это — технические и ремонтные помещения для нашей узкоколейки.

Он покрутил колесо запорного устройств, открывая дверь. Дверь, действительно оказавшейся бронированной, плавно открылась, Волков пропустил перед собой новых сотрудников и зашёл следом.

Помещение представляло собой узкий коридор, вдвоём едва пройдёшь, длинной метров двенадцать. В стенах были вырезаны четыре амбразуры из которых торчали стволы крупнокалиберных пулемётов.

— Как тут у вас всё оборудовано замечательно, — произнёс Ястребов двигаясь следом за Волковым по коридору.

— Не у вас, а у нас. Привыкайте, товарищ старший лейтенант, — поправил его провожатый.

Они дошли до конца коридора и остановились перед обыкновенной, на вид, дверью с глазком. Справа от которой находилась стойка с экраном.

Лейтенант одновременно посмотрел в глазок и приложил ладонь к экрану. Дверь бесшумно открылась.

— Проходите, — сделал жест рукой Волков, пропуская всех вперёд.

Группа оказалась в круглом помещении диаметром около тридцати метров. В стенах по периметру круга находилось двенадцать дверей. Лейтенант подошёл к одной из них, постучал и открыв произнёс:

— Товарищ полковник, группа в составе трёх человек встречена и доставлена.

После чего повернулся к топчущимся на месте новеньким, и совсем не по военному сказал:

— Ну что же вы встали? Идите сюда.

В довольно просторном кабинете начальника Учебного Центра, больше напоминающем по размерам небольшой спортзал, в центре стоял стол и жёсткий стул с которого и поднялся крепкий, начинающий седеть мужчина лет сорока — сорока пяти. А вдоль стен были расставлены стеллажи с книгами, какими-то папками и просто со сложенными в стопки бумагами.

Поднявшийся из-за стола мужчина был в лёгком спортивном костюме и кроссовках.

— Давайте знакомиться. Ну с Владиславом Васильевичем Волковым, нашим инструктором по огневой подготовке вы уже познакомились. А я — Полковник Святов Святослав Семёнович, начальник Центра.

Он подошёл к Барсукову и протянул ему руку:

— Я так понимаю, Вы мой заместитель капитан Барсуков Борислав Борисович.

Рукопожатие полковника было крепким, но дружеским.

— А Вы начальник медсанчасти, старший лейтенант Ястребов Ярослав Яковлевич.

Слова полковника звучали утверждающе.

— Ну а Вы самый главный человек в Центре, начальник столовой Россомахин Ростислав Романович.

Святов с улыбкой посмотрел на подчинённых, а затем продолжил:

— Но вся загвоздка состоит в том, что Центра как такового ещё нет. Нет санчасти, нет столовой, нет стрельбища и спортзала… Короче, ничего нет. Но… согласно приказу Верховного, к первому сентября всё уже должно быть и действовать, в готовности принять первые группы курсантов. Вот такие пироги, ребята.

— Но ведь какая-никакая база всё же есть. За теми дверями, что за помещения? И вообще, что это за место? — поинтересовался Барсуков.

— Это — не достроенная лаборатория по производству химического и бактериологического оружия, — принялся рассказывать Святов, — Начали строить ещё при Советском Союзе, но не успели довести строительство до конца. Сами понимаете: развал СССР, дружба с америкосами и другими бывшими вероятными противниками; армия не нужна, оружие тоже, так как — все люди братья. Надо учиться играть в большой теннис, заниматься дзюдо… ну и так далее…. А когда спохватились, было уже поздно, армия развалена, военные предприятия, да и не только, на последнем издыхании, страна сидит на нефтяной игле, больше половины тайги вырублено и увезено китайцами, люди отупели от компьютерных игр. Самые популярные личности это блогеры и им подобные бесполезные элементы. А наши, якобы, друзья так и жаждут попить русской крови…

Полковник досадливо махнул рукой, оборвав себя на полуслове, а затем продолжил:

— Это место чудом осталось не тронутым. Как это обычно бывает: один забыл, другой забил, третий запил, а четвёртый, вообще — зассал или как там… короче, совсем недавно о нём вспомнили, а тут у Верховного идея: создать единую систему подготовки диверсионно-разведывательных групп. Вон сколько литературы понавезли со всех концов, и даже из-за бугра. Даже на китайском и японском языках есть. Самоучителей разных куча, можно подумать мы за это время иностранные языки выучим. Но делать нечего, надо будет нам её разгребать и составлять методички. По поводу помещений скажу так, да есть ещё десять, примерно таких же комнат по кругу. Одну из них оборудовали под временную столовую, кухню и склад продуктов одновременно, ещё одну под склад артвооружения, остальные пусты. Двенадцатая дверь, через систему ходов, выводит на поверхность прямо в тайгу. Там планируем оборудовать стрельбище, спортгородок и так далее, надо будет смотреть, думать… А сейчас обустраивайтесь, отдыхайте с дороги, Владислав покажет остальные помещения, но спать будем все в одной комнате, чтоб веселее было. В четырнадцать часов жду всех на совещание. Всё, свободны….

****

В назначенное время команда собралась в кабинете начальника.

— Ну что, разместились? — первым делом поинтересовался Святов.

— Так точно, товарищ полковник — за всех ответил Россомахин, — Вот только по поводу кухни…

— Товарищ прапорщик, сейчас всё решим, для этого и собрались, — успокаивающе поднял руку полковник, — Давайте свои предложения по обустройству Центра. И так, прошу, от младшего к старшему…

Россомахин попытался подняться из-за стола.

— Сидите, не вставайте, — остановил его командир.

— Я считаю, что столовую, да и весь центр необходимо поднять на поверхность, а здесь обустроить различные склады и технические помещения. И ещё. Я посмотрел склад продовольствия, продуктов минимум, надо затариваться. Вопрос где?

— Ростислав Романович, Вы назначаетесь не только начальником столовой, но и весь тыл будет на Ваших мощных плечах. Наверху, в тайге у нас небольшой гараж, там две машины: «Стрела» разработанная КБМ, так называемым конструкторским бюро молодёжи, потому что в разработке модели принимали участие студенты Бауманки и других технических ВУЗов страны, и КАМАЗ — 43501 «Мустанг», и завтра мы с Вами вместе, съездим в город. Там я Вас представлю, кому надо, и будете решать все тыловые вопросы с ними. Не переживайте по этому поводу. Наш Центр хоть и супер-пупер секретный, но кому надо о нас знают и легенда уже готова. Ещё что-нибудь?

— Пока всё.

— Хорошо. Мнение Владислава я знаю, так что… Ярослав Яковлевич, Вы что скажете?

— Согласен с прапорщиком Россомахиным. Весь Центр надо поднять наверх, а под землёй оборудовать склады и технические помещения. Только кто будет строить, раз мы такие секретные?

— Я же сказал, кому надо, о нас знают, так что, при необходимости, вопрос решим. Борислав, Борисович, Вам слово.

— Согласен с предыдущими ораторами… — Барсуков выдержал паузу, — Но, я так понимаю, этот опрос проводится для проформы. Понятно и школьнику, что Центр под землёй без дополнительных затрат и без дополнительной секретности не разместить… Проще и дешевле залегендировать всё и строиться наверху. А раз легенда уже есть, как Вы только что сообщили, то всё понятно. Вопрос только. А эта легенда, что — новая воинская часть? Какой-нибудь стройбат, железнодорожные части или что то в этом роде?

— Какой грамотный у меня зам, аж Душа радуется. Да, всё так и есть. Мы с вами, ребята — передовой отряд топографического подразделения, организуем строительство и оборудование новой воинской части Топографической службы ВС РФ. И, естественно, будем строить всё на поверхности…

Святов секунду помолчал и продолжил:

— Или почти всё… Ладно, поехали дальше. Ярослав, поедете завтра со мной и Ростиславом в город, познакомлю с теми, кто будет решать вопросы по медицине. Владислав, встретите завтра ещё двух офицеров, должны будут прибыть так же к одиннадцати часам. Борислав, ну а Вы, как мой заместитель, ознакомите наших новых товарищей с Центром, а там и мы подъедем. А сейчас, дорогие мои сотруднички, берём книжечки, штудируем, отделяем зёрна от плевел и начинаем разрабатывать методические пособия, каждый в своей области.

Россия 2042 год 10 июня, 15 часов. Хабаровск. Объединённый Учебный Центр по подготовке диверсионно-разведывательных подразделений ВС РФ. Кабинет Святова.

И снова вся команда, уже в расширенном и обновлённом составе собралась в кабинете руководителя Центра. Святов, как всегда, был жизнерадостен и энергичен.

— Ну вот ещё пополнение в наших рядах. Давайте знакомиться. Прошу Вас, он указал рукой на крепкого светловолосого старшего лейтенанта в форме инженерно-сапёрных войск.

— Старший лейтенант Медведев Мирослав Миронович. Выпускник Тюменского высшего военно-инженерного командного училища…

— Как дела со спортом? — поинтересовался Святов.

— Мастер спорта по трофи-рейду…

— Ого! — Барсуков не сдержал восторженного восклицания, — Уважаю.

— А просветите нас неразумных, что это за зверь такой, — попросил Россомахин.

— Трофи-рейд или просто трофи представляет собой соревнование, в основном, на внедорожниках по пересечённой местности. Для трофи организаторы выбирают маршруты с максимально плохими условиями для езды: болота, реки, непроходимые леса, заснеженные территории или любой другой тип бездорожья. Поэтому, несмотря на то что соревнование проводится на время, гонщики проходят трассу медленно. В основном, соревнования состоят, как и в других дисциплинах, из нескольких спецучастков. Автомобили выпускаются по одному, победителем становится тот, кто пройдёт дистанцию за меньшее время. Спецучастки бывают линейные и навигационные, навигационные участки проходят в виде ориентирования. В навигационных участках часто бывает общий старт всех участников. Иногда в экипаж входят более двух человек, для возможности преодоления очень непростых препятствий, также для этого используются специальные средства и техника: лопаты, самодельные помосты, лебёдки, канаты и так далее. На соревнованиях такого рода очень часто выигрывает тот, кто, в принципе, сможет преодолеть препятствия, так как остальные участники не смогут этого сделать вообще, поэтому спортсмены на своей технике передвигаются очень медленно и аккуратно. Можно сказать, что трофи — это пеший поход на колёсах. Так как сложность и опасность соревнований очень велика, то на данных соревнованиях распространена взаимовыручка даже среди прямых конкурентов. Участвуют в таких соревнованиях, чтобы испытать себя и свою технику, — пояснил Медведев.

— Очень доходчиво всё разъяснил. Отлично! А теперь Вы, — полковник обратился к другому вновь прибывшему.

— Старший лейтенант Лисицин Ладислав Любомирович. Выпускник Краснодарского высшего военного шифровального училища. КМС по радиоспорту.

— Поясните товарищам, что включает в себя радиоспорт, — попросил начальник Центра.

— Радиоспорт, — начал Лисицин, — технический вид спорта, включающий различные комплексные соревнования с использованием приёмной и передающей радиоаппаратуры в сочетании с общефизическими упражнениями. Турниры по радиоспорту включают в себя состязания по нескольким направлениям: скоростной прием-передача радиограмм является основной программой состязаний. Соревнующиеся демонстрируют навыки скорости и безошибочности приема сообщений в буквенном, цифровом виде и с использованием азбуки Морзе, с записью текста рукой, на печатной машинке или ПК, а также передачи радиограмм. Имитацию живого эфира создают компьютеры. Далее: спортивная радиопеленгация, цель которой — найти передатчики радиосигнала, установленные в лесу или на пересеченной местности с применением портативных радиопеленгаторов. А так же установление связи на частотах КВ и УКВ с наибольшим числом участников.

— Замечательно! На этом пока и остановимся, — полковник прихлопнул ладонью по столу, — Ну, с Бориславом Борисовичем и Владиславом Васильевичем вы уже познакомились. Я, как вы, наверное, уже догадались, и есть ваш начальник, полковник Святов Святослав Семёнович. Это наш начмед старший лейтенант Ястребов Ярослав Яковлевич. А это — наш начальник тыла, лейтенант Россомахин Ростислав Романович.

Прапорщик недоумённо посмотрел на командира.

— Да-да, — довольный произведённым эффектом произнёс полковник, — Буквально перед совещанием пришёл приказ о присвоении Вам внеочередного воинского звания лейтенант и повышении в должности. Поздравляю!

— Служу Отечеству! — встал по стойке «смирно» Россомахин.

— Присаживайтесь, Ростислав Романович, — Святов с улыбкой посмотрел на сотрудников, — Теперь следующее: с этой минуты никаких званий и официальщины: имя, отчество или позывной. У нас в «Вымпеле», да знаю и в «Альфе», некоторые до такой степени привыкли к позывным, что только на них и откликаются. Может и не совсем хорошо, но зато серетность полная, — полковник продолжал улыбаться, — Но если кому-либо очень уж неймётся, можете обращаться ко мне — «командир». В принципе, конечно дело ваше, хотите обращаться по званию, пожалуйста, не возражаю, но я предупредил, а там смотрите…

Начальник центра ещё раз обвёл взглядом присутствующих и рассмеялся уже во весь голос.

— Позывные у всех по фамилиям, — отсмеявшись сказал он, — Мой позывной «Свят» и по имени и по фамилии. Барсуков — «Барс»; Ястребов — «Ястреб»; Волков — «Волк»; Россомахин — «Росомаха», Лисицин будет «Лис», а Медведев — «Шатун». Всем понятно? Возражения или предложения будут?

— А почему Барсуков «Барс», а не «Барсук»? — спросил новоиспечённый лейтенант.

— Если ты, Ростислав, заметил, в фамилии Барсуков, первые четыре буквы составляют слово «Барс», да и покороче чем «Барсук» будет. Так что…

— А в фамилии Медведев нет слова «шатун»…, - начал Россомахин, но и сам, не выдержав своей серьёзности, рассмеялся.

Офицеры ржали не хуже лошадей. Смех в кабинете не утихал секунд тридцать.

— Ещё вопросы? — вытирая слёзы, спросил Святов.

Вопросов не последовало.

— Значит будем считать, принято единогласно. Поехали дальше, Святое Славное Звериное Воинство… Завтра прибывает подразделение стройбата и начнёт возведение военного городка. Поэтому сейчас надо в последний раз уточнить места для казарм, классов, столовой, санчасти, места общественного пользования, где оборудовать стрельбище ну и так далее…