Выбор

Глава 18. Живой лес, живые души

Если судить по карте, то цитадель огня находилась прямо над городом охотников. Только вот дорога не вела прямо, она словно змея извивалась между небольшими холмами и совсем мрачно выглядевшими лесами. Чем дальше я отдалялся от города, тем больше видел влияние хаоса, что идет с гор. Сначала ты будто въезжаешь в осень, все растения сухие и блеклые, а земля иссохшая и во многих местах видны небольшие трещины. Еще через день, я стал замечать, как растения стали меняться, сначала неуловимо, но чем дальше, тем заметнее. Их не становилось меньше, лес не превращался в сухие полена, он становился хищником. Зазеваешься, и тебя проткнет гибкая, ветка, что по прочности не уступает стали. А потом будет жадно выпивать твое тело, чтоб измениться еще больше. Хаос, это бесконечное движение и изменение, а в данном случае, изменение в сторону идеальных убийц. Причем моя сигнальная сеть не всегда может обнаружить такие веселые деревца. Похоже, придется вновь вносить изменения, иначе на мою лошадь придется вешать щит посильней. Пока же я пользовался своими глазами, благодаря которым мог видеть любые проявления хаоса.

В городе я успел купить карту с опасными зонами, в которые не охотникам лучше не заходить. Пришлось выложить за нее тридцать золотых, но оно того стоило. Не хотелось потерять время на вытаскивания себя из очередной передряги. Единственное, что меня беспокоило, так это находящаяся, практически перед самой цитаделью, река. Нужно будет искать брод, а на карте вся местность вдоль реки была выделена и подписана, как крайне опасная. Очень часто я ловил на себе внимание различной измененной живности, но она вся спешила как можно быстрей убраться с моей дороги и лишь раз, пришлось пускать в ход меч. Еще издалека я заметил большой сгусток энергии хаоса, что прямо таки рвался ко мне. И когда я увидел это нечто, больше похожее на костяк четырех метрового человека с лишней парой рук, то уже был готов организовать этой твари теплый прием. Пара молний позволила понять, что к магии у твари иммунитет и старый добрый способ отсечения головы был как никогда кстати. Под тварью я создал зыбучий песок, в который она и провалилась по самые плечи. Следом, мгновенное изменение плотности земли и совершенно не напряжное отсечение головы. Забавно выходит с этим иммунитетом к магии, обычная ловушка и тварь обезврежена. Правда, не будь я универсалом, пришлось бы попрыгать вокруг монстра. Из головы существа вылилось литра четыре серой жидкости, которая моментально изъела землю, но все равно продолжала пузыриться и дымиться. Наверно, это какой-то дорогой ингредиент, но у меня не было желания собирать эту гадость, да и тары для нее тоже не было. Именно после этого столкновения, я передумал дальше двигаться на лошади. Отъехав буквально пару сотен метров после, я был вынужден возвращаться назад, в Хос. Где после двадцати минутного поиска, все же нашел конюшню охотников, в которой и смог оставить свою лошадку.

Уже третий день я двигался по дороге и изредка применял магию, на особо наглых особях. Сбиться с пути было практически невозможно, дорогу было видно четко, хоть она и заросла жухлой травой. Еще в АМИ я нашел информацию по торговым трактам, которые остались с древних времен и соединяли практически все города. Лишь некоторые из них, что были построены позже, соединялись более новой дорогой, состоящей из небольших каменных блоков. И само собой, новая дорога не жила столько же, сколько та, старая. По истечению трехдневного путешествия окружающие земли превратились в полноценный ад. Правда, если верить, то за цитаделями все еще хуже. Уже сейчас я практически не прекращал использовать магию, твари стали наглей и сильней. Небо было застелено дымкой, которая меняла свет солнца на красный, от этого и все окружающее пространство выглядело весьма мрачновато. Если в черном лесу, практически все пространство заполняли деревья, то здесь очень часто попадались огромные пространства выжженной земли, на которых были отчетливо видны разные следы. Рядом со мной летела эгида, и негромкая музыка моего мира делала всю эту картину сюрреалистической. На карте было отмечено, что после выжженной земли пойдут места, где можно встретить разные аномалии. Прямо сталкер какой-то, только без артефактов, кровососов и калаша, который бы не помешал.

Очень странное ощущение, когда стоишь посередине огромного поля выжженной земли. Словно трещины в земле, это трещины в самом мироздании, а выходящий из них зловонный воздух, это души убитых людей. Окружающая тишина еще больше давила на нервы, а несильный теплый ветер, что должен приносит тепло, наоборот выдувал из тела последние остатки жизни. Дыхание хаоса слишком сильно искажает не только живых существ, но и саму землю. Только благодаря цитаделям, что своей магией, словно волнорезы, разрезают тягучий хаос, эти изменения не зашли дальше. Сами трещины различались как по глубине, так и по ширине. Были совсем небольшие, словно земля высохла под палящим солнцем, а были и такие, из которых выходил жар земли. Приходилось сильно вилять, чтобы обходить самые опасные места, а то здесь не поможет и магия, если конечно с ее помощью не можешь летать. В некоторых местах я ловил сигнал от сети, что в трещинах что-то есть, проверять я естественно не стал. Единственный раз мне пришлось рискнуть, иначе на обход ушло бы очень много времени. Вертикальная молния ударила прямо в центр сигнала, и из трещин мгновенно взметнулись десятки щупалец, разной длинны и толщины. Я стоял примерно в пятидесяти метрах, и наблюдал за их активностью. К счастью, никакого сопротивления к магии у существа не было, поэтому я спокойно бомбардировал тварь издалека. Совсем скоро, от большинства щупалец остались только дымящиеся куски плоти, остальные же споро скрылись пол землей. Если до этого сигнал от сети исходил с пятидесяти метровой площадки, то сейчас кружок сократился до пяти. Создав несколько плетений объемного взрыва, я с максимальным ускорением побежал в обход и успел-таки преодолеть этот участок, до того как небольшой участок земли, буквально взорвался сотней щупалец. Кинув туда для успокоения своих нервов пару плетений, я более спокойно пошел дальше. Трещины в земле закончились километра через три и мгновенно. Вот все еще сухая земля, а вот растет практически обычная трава, только коричневого цвета и от некоторых кустиков несет опасностью. И вот здесь, от различной живности было просто не продохнуть. Только вот все животные, что попадались по пути, были так или иначе изменены, и практически все из них стали хищниками. Очень меня позабавил заяц, самый обычный небольшой комок меха, который сидел посреди небольшой полянки. Я с умилением наблюдал, как он копошится в травке и изредка поднимает головку, чтобы посмотреть по сторонам. Но долго эта идиллия не продолжилась, из леса к зайцу поползла матерая такая змея, вся утыканная множеством шипов. Заяц абсолютно точно заметил ее, но убегать не собирался. Он только сильнее сжался и ждал. А когда змея практически нависла над меховым комком, то заяц как будто вывернулся наизнанку, демонстрируя мощные оголенные мышцы, что истекали зеленым соком, огромные двойные когти и лапы с тройными суставами. Пасть тоже была выдающаяся, в прямом смысле сказанного. Челюсть с острейшими зубами выдалась вперед и была практически отдельно от головы. Змея успела отпрянуть назад, только вот зайка с огромной скоростью прыгнул следом и своими мощными передними лапами буквально разорвал змее тело и своей пастью забурился внутрь. Змея еще десяток секунд вертелась по поляне, а после затихла, и только движения зайца внутри ее плоти нарушало полную тишину. Вот и думай теперь, что у тебя на пути, простая травка или хрень, что сожрет тебя с потрохами. В целом, черный лес был опасней, чем то, что я видел сейчас. Там ты не мог расслабиться и на секунду, здесь же попадаются вполне себе спокойные места, особенно если есть под рукой карта.

Из десяти дней я провел в пути шесть, больше половины я уже преодолел и сейчас приближаюсь к реке. Перед рекой была большая обведенная область, с тремя восклицательными знаками, а значит, туда лучше не лезть. Именно на границе этой области я недоуменно замер. Поднявшись на небольшой, но крутой холм, я оказался на пороге буйствующего леса. Ярко зеленые цвета посреди багровых оттенков смотрелись дико и нереально, но это был именно лес, больше похожий на эльфийский, с его огромными деревьями и неестественно яркими цветами. Я еще раз посмотрел карту и убедился, что именно эта местность обозначена как опасность, только вот я не ощущал ничего. Лишь легкое раздражение от красного цвета солнца. Необходимая мне дорога забирает немного западней и обходит эту местность стороной, если же пойти напрямую, через лес, то я доберусь до реки на день раньше. Правда, неизвестно какая опасность ждет меня под зелеными сводами этих деревьев, не зря же зона отмечена как особо опасная. Для проверки я зашел в лес на пару сотен метров и все больше удивлялся. Самый обычный лес, где обитают самые обычные животные. На иллюзию это не похоже, в первую очередь я проверил все на более глубоких слоях реальности. В отличие от того, что было снаружи, здесь пели птицы, пару раз я замечал движение белок и других неопасных животных. Единственное, что выходило за грани нормального, это странная аура, словно легкая темная дымка, полностью заполнила все пространство. И увидел я это, только на одиннадцатом слое реальности, а значит, никто другой ее не видит. На границах леса эта дымка было плотней, мне показалось, что она была барьером пред дыханием хаоса, и именно благодаря ней, этот лес выглядит живыми.

Решив рискнуть, я пошел дальше и стал погружаться в густой летний лес. Очень часто я ловил на себе взгляды хищных животных, но нападать они не спешили. А моя сигнальная сеть отмечала их как пустоты в сигналах, а значит, эти хищники были невосприимчивы к магии. Лес жил своей жизнью и его обитателям было совершенно плевать, что они находятся посреди выжженных земель, где вместо ветра дует сам хаос. Спустя час путешествия я почувствовал на себе взгляд разумного существа и на секунду замер. Лес тоже замолк и погрузился в тишину, даже птицы перестали петь, и ветер не смел тревожить листья деревьев. Я отключил музыку и настроил эгиду только на защиту, сам же создал парочку различных плетений и стал внимательно смотреть по сторонам. Ничего не происходило, полная тишина давила на разум, и в каждом еле слышном звуке я искал врага. Ощущение чьего-то присутствия становилось все сильней, будто кто-то стоит прямо передо мной. Я в очередной раз стал пробираться через слои реальности, и на все том же одиннадцатом увидел их. Они стояли вокруг меня и с интересом следили за моими действиями. Призраки эльфов, их можно было принять за живых, если бы не еле заметное свечение и легкая прозрачность. Их были сотни, они окружили меня широким кругом и не спускали глаз. Самое интересное, что от дуновения ветра их одежды и волосы шевелились, а выражения лиц выглядели живыми. Некоторые из них о чем-то шептались, иногда я мог уловить улыбки на лицах, но в их глаза была вековая печаль. Я опустил меч и убрал его в ножны, после чего развеял свои плетения и стал осматривать каждого из них в отдельности. После моих действий, призраки замерли, и от них отделился один, с небольшой, но изящной короной. Он сделал пару шагов мне на встречу и неуверенным легким поклоном обозначил приветствие. Хмыкнув, я так же поклонился ему в ответ и поляну мгновенно заполнил тихий гул их шепота. Они были безумно удивленны и не менее напуганы. Похоже, их не балуют общением. Осознав, что я его вижу, главный эльф уже более уверенно подошел ко мне и застыл с немым вопросом на губах.

— Здрасти, — хмыкнул я, на общем, но потом догадался, что, скорее всего он не поймет и перешел на древний драконий язык. — Приветствую светлорожденных.

— Светлого неба и чистой дороги тебе, — поприветствовал он в ответ. — Ты первый человек за многие тысячи лет, что слышит мой голос.

— Это конечно здорово, — осторожно ответил я, — но, мне бы немного объяснений. А то я чувствую себя слегка не в себе, особенно если меня окружает такое количество призраков.

— Прошу прощения, — поклонился эльф и, повернувшись к остальным, бросил короткую фразу, после которой окружившие нас эльфы практически мгновенно испарились. — Для нас это невероятное событие, человек, который не просто видит нас, но и знает один из древнейших языков. Возможно, богиня услышала наши молитвы и послала тебя, а может и сам мир устал видеть наши муки и слышать наши молитвы.

— Я правильно понимаю, в таком состоянии вы провели пару тысячелетий? — пораженно спросил я.

— Верно, — кивнул эльф, и я словно почувствовал ледяной ветер его тоски. — Может, ты сможешь нам помочь, хотя бы рассказать о нас нашим родичам, если они еще остались под звездами этого мира. Прошу, будь нашим гостем сегодня, для многих ты станешь символом надежды того, что наши муки могут закончиться.

— Почту за честь, — ответил я легким поклоном, в который постарался вложить максимум своего уважения.

Эльф прикрыл глаза, но я успел заметить такую безумную надежду, что он попытался скрыть за веками. Мы пошли вглубь леса, а я смотрел по сторонам и видел блеклое подобие жизни. Призракам не нужна еда, вода и сон, но чтобы не сойти с ума в этой бесконечной муке они стали разбавлять свое существование обыденными вещами, которые им, по сути, и не нужны.

— Около пятнадцати тысячелетий назад, — начал говорить эльф, — в то время, когда врата уже были открыты, но порядок все еще мог сдерживать хаос в горах, среди наших родичей случился раскол. Летняя эльфийская столица осталась по ту сторону гор, и мы потеряли власть Князя. Боги не слышали наши молитвы, и в наших сердцах стал зарождаться страх, который породил тьму среди нас. Многие хотели дать бой и воины сотнями уходили в горы, чтобы присоединиться к людям и гномам, в борьбе за свой дом. Редко когда мы брали в руки оружие, но врата хаоса заставили нас учиться новому. Именно тогда среди нас появились другие. Многие списывают это на дыхание хаоса, на заговор темных богов, но все это меркнет перед тем горем, что обрушилось на нас после. Мы долго не замечали, или не хотели замечать, как меняются наши собраться, как их сердца заполняет жестокость. Вместе с хаосом в наш мир проникли и темные боги, искушение которых побороли ни все. Я не буду вдаваться в подробности, да и не помним мы их все. Мы теперь много чего не помним, время в таком виде забирает у нас память. Каждый день мы рассказываем друг другу те события, каждый день, чтобы не забыть.

Эльф замолк, и дальше, несколько сотен метров мы прошли в полной тишине. Странно, но я чувствовал отголоски его чувств, там была тоска, боль и сожаление. Мы шли по протоптанной животными тропинке и слушали звуки леса. Перевалив за небольшой холмик, передо мной предстал эльфийский город, расположенный в низине. Когда-то он был прекрасен, сейчас же от него практически ничего не осталось, лишь полуразрушенные стены, полностью заросшие зеленью, да остовы домов, которые иногда проглядывались сквозь буйно растущую зелень. Чем ближе мы подходили к городу, тем больше я обращал внимание на заметное боковым зрением, мельтешение среди ветвей деревьев. По своей сети я видел сигналы пустоты, что сопровождали нас всю дорогу, и как только мы оказались перед стеной, из леса выпрыгнуло три матерых зверя, которых я увидел первый раз. Эльф подошел к одному из них и потрепал его по лапе, от чего животное заурчало и плавно легло на землю. Остальные двое, вальяжно прошли дальше и так же плавно улеглись по бокам от тропинки. Эти существа были похожи на смесь больших кошек и ящериц. У них была грива, как у льва, и тонкая полоска такой же шерсти, что шла вдоль всего позвоночника и хвоста, остальное же занимала чешуя, причем на каждой из особей она была разного цвета. Стоит еще отметить огромные, загнутые клыки, как у саблезубых тигров, и впечатляющие когти. Хвост был длинный, и мог извиваться под любыми углами. Так же на хвосте можно было заметить небольшие шипы, что прятались в шерсти, и массивное острие жала, которым и заканчивался хвост. Размером тварюшки тоже впечатляли, холка существа была на уровне моего плеча ну и морда размером, как четыре мои.

— Не бойся, они не тронут, если ты не враг и не тварь хаоса, — проговори эльф. — Это уароны, наши бессменные защитники. Именно они стоят на страже границ леса и не пропускают сюда любого, от кого смердит хаосом.

Эльф с теплотой в глазах смотрел на этих существ и нежно гладил воплощение смерти и мощи. Под кожей уаронов бугрились мышцы, а глаза тускло светились ярко зеленым светом. Я заметил, что постоянно нахожусь под контролем одного из этих существ, кто-то один всегда держит меня в поле зрения и не позволяет расслабиться. Хоть эльф и сказал не бояться их, но расслабляться, тоже не стоит.

— Темные боги всегда требуют жертв, это неизменно, — продолжил рассказывать эльф, когда мы прошли мимо урчащих хищников. — Вот и этот раз не стал исключением. Нас прокляли. Всех, кто на тот момент был в городе и отказался принять новых богов, прокляли на вечную жизнь. Только вот это существование не назовешь жизнью. Не все выдержали подобное, поначалу очень многие души сходили с ума и превращались в безумных чудовищ, да и соседство с тьмой никому не принесет пользу.

Мы вышли из-за огромного дерева и оказались на краю большой поляны, в центре которой мерцал тьмой огромный трехметровый кристалл. В полной тишине мы подошли к нему вплотную, и я пораженно уставился на это. Внутри кристалла, словно в заключении, бушевала тьма. Она была надежно заперта, но тонкая дымка вырывалась наружу и медленными волнами распространялась по всему лесу. Мощь, что была заключена внутри этого кристалла, поражала, пожалуй, ее можно было сравнить с тем, что я ощущал в подвалах АМИ, только здесь были другие оттенки. Подойдя ближе, я заворожено положил руку на кристалл и почувствовал легкое тепло и небольшой гул, будто внутри кристалла работает какой-то двигатель. Тьма мгновенно отреагировала на мое прикосновение и стала плотной дымкой собираться вокруг моей руки. Я одернул ее и на всякий случай сделал пару шагов назад. Хоть я до сих пор не ощущал опасности в окружающем пространстве, да и от кристалла в целом, я решил не дергать удачу за хвост.

— Так или иначе, но мы связаны с этим кристаллом, — раздался за моей спиной тихий голос эльфа. — Я бы представился тебе, да, к сожалению, не помню своего имени. Все, что осталось от когда-то великого народа, это тени былых свершений. Мы предоставлены сами себе и можем общаться только друг с другом, да с нашими уаронами. Раньше к нам забредали люди, но было видно, что их гнетет тьма. Уароны их не трогали, мы запретили. Присутствие других разумных и наблюдение за их общением немного облегчало нашу ношу, но в тоже время погружало в печаль многих сородичей. Люди, что называли себя охотниками, приходили сюда на поляну и устраивались на ночь. Тьма опасна, и некоторые из них сходили с ума прямо здесь. Безумие, бешенство, ярость, гнев. Все отрицательные эмоции и чувства вырывались наперед и люди были вынуждены убивать своих, поддавшихся тьме, соратников.

Похоже, я только что услышал про ритуал охотников. Нужно будет найти информацию по нему, хотя сомневаюсь, что такое будет лежать на поверхности. Пока мы разговаривали, вокруг нас собрались эльфы. Они ненавязчиво заполняли поляну, и с интересом слушали наш разговор. Здесь были разумные разных возрастов, от пятилетних, до эльфов, в чьих призрачных волосах была видна седина. Уароны так же присутствовали здесь, они словно домашние кошки нежились в лучах вечернего солнца и катались по траве. Сколько же этим эльфам пришлось пережить, безвыходная ситуация, вечная жизнь, конец которой возможен лишь в одном случае. Если ты поддашься тьме и безумию. Я даже представить не могу, несколько вся эта ситуация гнетет их. А они еще не знают, что их богов больше нет, и сейчас эльфы чтут другую богиню, что считают единственной и вечной. Зато теперь я знаю примерную дату открытия врат, и сколько этот мир борется с дыханием хаоса. Пятнадцать тысяч лет, эта цифра даже в голове не укладывается. Странно, но в разных источниках я видел разную дату.

Додумать мне не дала совсем еще юная девушка. На вид ей было лет девять, но зная, сколько времени, она прожила, пусть и в таком состоянии, как-то тяжело относиться к ней как к ребенку. Она подбежала к главному эльфу и, подергав его за рукав, стала что-то быстро говорить, активно при этом размахивая руками. Немного позади, стояли дети такого же возраста и с нетерпением ждали свою подругу. Было видно, как эльфу больно смотреть на ребенка, но он всячески старается поддерживать ее и дать хоть то немногое, что может. Дети всегда были моей больной точкой, невыносимо смотреть, как они мучаются. Ведь они не могут за себя постоять, не могут дать ответ этому гребаному миру, а в частности темным богам, которые так поступил с ними. На волне вспышки ярости, я смог увидеть тоненькие, едва различимые нити, что связывали всех эльфов и кристалл. Перестроив свое зрение, я так и не смог добиться большей четкости, и это означало, что нити находятся куда глубже. Не удивительно, если знать, что к проклятью приложили руки сами боги. Подойдя ближе к кристаллу, я нашел нить, что связывала девочку с тьмой, и попытался ее разорвать. Злость придавала мне силы, только вот ничего не получилось. Нить не поддавалась мне и даже пыталась резать ладони, словно леска. Закрыв глаза, я в бессильной злобе сжал кулаки и набрал полную грудь воздуха.

— Не мучай себя, здесь ты бессилен, — прозвучал голос эльфа. — Хоть я и удивлен, что ты не только видишь нити проклятья, но и можешь с ними взаимодействовать.

— Как-то незаметно твое удивление, — мрачно хмыкнул я, со злостью смотря на бледные нити.

— Жизнь вне смерти оставляет свои печати, — пожал плечами эльф. — Для взрослых это практически полная деградация эмоций, когда для детей наоборот. Их эмоции стали слишком яркими, они все воспринимают сильнее, чем раньше. Именно поэтому, большая часть сошедших с ума душ, детские. Мы стараемся оградить их, учим контролировать себя и свои чувства. Иначе, совсем скоро, у нас не останется нас самих. Мы устали, но опускать руки и отдаваться на волю безумию не собираемся. Тьма, она ведь разная. Хоть наши собратья и использовали ее только во зло, но она способна и на большее. Наверно ты заметил, что именно благодаря тьме, наш лес все еще полон жизни, хоть и поселились здесь духи. Именно тьма защищает нас от дыхания хаоса и не позволяет ему поглотить нас.

В этом он прав, тьма многогранна. И кому как не мне это знать. Чувство юмора у нее, конечно, так себе, но в целом, тьма всего лишь орудие, и как ты его используешь, зависит лишь от разумного. Мимолетное воспоминание того момента, когда я воспламенился перед оборотнем, мелькнуло в моем разуме и словно на автопилоте, я вытянул руку вперед, выпустил коготь, который мгновенно воспламенился темным пламенем, и легким движением разрезал нить. Раздался еле слышный хрустальный звон, и нить бесследно растворилась в вечерних сумерках. Я перевел взгляд на девочку и увидел, как ее силуэт стал бледнеть, и спустя пару секунд, растворился в бледной вспышке зеленого света. Ее душа, как тогда, в пещере, превратилась в сотни маленьких зеленых огоньков и, задержавшись перед лицом эльфа, словно прощаясь, воспарила в небеса. Я проводил ее взглядом и услышал шелест сотен одежд, повернув голову на шум, я увидел, как все эльфы, что были на поляне, встали передо мной на колени. Даже главный эльф склонил голову и опустился на одно колено. Безумно странное ощущение, когда тысячи разумных преклоняются перед тобой. И эта аура, что появилась на поляне, буквально сводила с ума и пьянила своей яркостью. Посмотрев на свою ладонь, я увидел, что темное пламя медленно колышется и покрывает всю мою руку вплоть до локтя. Сделав легкое усилие, я полностью убрал его, но спустя секунду вновь, так же легко, призвал его назад. Черное пламя истинного огня до сих пор немного пугает меня. Я просто не знаю, как к этому относиться и чего ждать от изменения цвета. Очень многие в этом мире приписывают тьму к злу, и прослыть среди разумных каким-нибудь повелителем тьмы, мне совершенно не хочется.

— Я не тот человек, перед которым стоит преклонять колени, — слегка хриплым голосом произнес я.

В полной тишине, когда, казалось бы, даже листья не шумели, эльф молча поднялся и подошел ко мне. Он на долгие десять секунд всматривался в мои глаза, после чего повернулся к своим сородичам и заговорил на непонятном для меня языке. Я стоял немного позади и был не в силах пошевелиться. Чувства переполняли меня, а взгляды тысяч глаз порождали непонятную дрожь внутри моего тела. Эльф закончил и повернулся ко мне всем корпусом.

— Что ты хочешь, за наше освобождение? — прямо спросил он.

— Мне ничего не нужно, — пожал я плечами. — По-крайней мере от призраков.

— Ты поможешь нам обрести покой? — вновь спросил он.

— Да, — просто ответил я, и сновка гул шепота заполнил всю поляну.

Главный эльф вновь взял слово, и речь его была прерывиста и быстра. От толпы призраков отделились маленькие фигуры и выстроились в очередь. Я кожей ощущал взгляды всех собравшихся, и улавливал обрывки чувств. Пришлось срочно выставлять на своем разуме барьер, иначе можно было сойти с ума. Коктейль таких сильных и ярких эмоций забивал все мои чувства, мне было сложно сконцентрироваться и взять себя в руки. Но как только ко мне подошел первый ребенок, я полностью собрался, и пламя вновь покрыло мою ладонь. Легкий взмах и очередная нить тает под лучами заходящего солнца. То ли вой, то ли рык уаронов разорвал гнетущую тишину. Они стали забираться на верхние ветви деревьев и громким рыком оповещать весь лес о чуде, а шелест листвы вторил им звуками леса. Маленьких призраков было не так много, их набралось не больше сотни, но я запомнил лицо каждого из них. Сложно было не запомнить, когда на тебя смотрят, как на божество. Единственное, что жгло мне душу, это осознание того, как много маленьких душ навсегда потеряно в хороводе безумства и хаоса. Не может быть, чтоб на несколько тысяч взрослых эльфов, было так мало детей, а значит, многие из них отравились безумием.

— Не вини себя, что не смог спасти всех, — раздался рядом голос другого, совсем пожилого эльфа. — Лучше благодари себя и судьбу, что смог спасти тех, кто остался. Поверь, печать сожаленья не приносит пользу, никому. Ты и так сделал то, о чем мы молили много лет, не пугайся их взглядов, для них ты и есть Бог.

— Я не бог, — покачал я головой, — и не собираюсь им становиться. Я просто делаю то, что могу.

Эльф не стал со мной спорить, он счастливым взглядом провожал уходящие в небо души, а я ощущал все больший груз, что ложится на мои плечи. Можно было принять слова эльфа о том, что они устали, но какая никакая это была жизнь. Сейчас же они заканчивали свой путь, и я был той финишной лентой, после которой уже ничего не будет. Я смог подарить покой всем маленьким душам, и тем взрослым, что уже не могли выносить это подобие жизни. Примерно на третьей сотне отпускаемых душ, я начал ощущать усталость, ни физическую, ни моральную, а словно моя душа становилась все тяжелее. И все равно, прекратил это действие не я. Уже на протяжении тридцати минут я замечал, что главный эльф немного не в себе. Он часто заторможено поднимал свои ладони и подолгу смотрел на них. И вот его крик на все том же незнакомом для меня языке, прервал нашу процессию. Он сказал пару слов и оставшиеся призраки быстро и без разговоров растворились в зеленой тьме леса.

— Прости, я вынужден сделать небольшой перерыв, — подойдя ко мне, немного удивленно проговорил эльф.

Я облегченно кивнул и эльф даже не стал меня слушать, а быстрым шагом удалился следом за остальными призраками. Оставшись один, посреди пустой поляны, я плюнул на все и развел небольшой костер да устроил себе легкий перекус. Спустя минут десять, меня окружили уароны, они ленивыми перекатами приближались ко мне, чтобы совсем скоро полностью окружить меня и с интересом наблюдать за моими действиями. Их любопытство было сродни кошачьему, что неудивительно. Назвать их котейками язык не поворачивается, но некоторые их повадки были явно кошачьими. Было непонятно, то ли они поставлены следить за мной, то ли это их обычное любопытство. Но совсем скоро я и сам не заметил, как один из уаронов лежал рядом и громогласно мурлыкал в ответ на мои ласки. Я так и уснул в окружении больших хищников, а их урчание сработало лучше любой колыбельной.

Проснулся я от мимолетного взгляда и, открыв глаза, осознал, что лежу между двух кошачьих тел. Еле как выбравшись, я потянулся и наткнулся на главного эльфа, что сидел на краю поляны под деревом и ждал, пока я проснусь. Похоже, сидит он давно, но не стремится подходить ближе, чтобы не разбудить. Уароны же недовольно заворчали, когда я выбрался из под их массивных туш и тихо урча убрались под тени деревьев.

— Чистого неба тебе Кариэл, — произнес эльф, когда я подошел к нему.

— А мне казалось, что ты совсем ничего не помнишь, — слегка запнулся я.

— Прошедшие пару часов, многое изменили в моей памяти, — посмотрев на небо, произнес эльф. — Еще тогда, когда ты отпустил первый десяток, я что-то вспомнил. А после, с каждой освобожденной душой, вспышки сознания возрождали во мне имена, названия, события. Поэтому я остановил их освобождение, мне было необходимо собраться с мыслями, да узнать, происходит такое только со мной или же остальные тоже стали вспоминать. Ведь если это так, то это меняет многое. Мы устали жить пустыми сосудами, без чувств, эмоций и памяти. Сейчас же, знаешь, я уже не хочу уходить, да и не смогу бросить на произвол судьбы свой дом. Я уверен, что я не одинок в своих мыслях и что самое неприятное, именно моим решением было отпустить первыми детей. Если бы я знал, то…

— Это не жизнь, — вставил я свое слово. — Все умирает. Цепляться за призрачную надежду, за непонятные ощущения, это не то, что я бы желал своим детям. Да, выбор должны были делать они, но как они могли его сделать, если не чувствовали ничего, кроме страха перед безумием?

— Ты прав, — тяжело ответил эльф. — Просто вновь обретенные эмоции пугают.

— Этот мир сам по себе не доброе место, — пожал я плечами. — Сдавшимся здесь не место.

— Меня всегда поражали драконы, — спустя пару секунд тишины, заговорил эльф. — Как, не являясь богом, можно дарить окружающим такую ясную надежду? И боги не могли, а вот владыки неба всегда дарили ее, даже в самых безвыходных ситуациях. Поэтому вас любили и уважали, боялись и ненавидели, но всегда, видели в вас свое спасение. Каково это, юный дракон, быть надеждой?

— Я просто делаю, что могу, — уже в который раз, повторил я свою заезженную фразу.

— В этом весь ты, Владыка неба, Дарующий надежду, — впервые за весь разговор, улыбнулся эльф. — Сейчас, когда у меня есть возможность вновь чувствовать, я буду слушать остальных. Если кто-то не захочет покидать это место, то я приму его выбор. Мой же путь пока не окончен, я не готов по собственному желанию оставить этот мир. Пусть я всего лишь призрак, но мне еще рано уходить.

— У меня будет просьба, — задумчиво произнес я.

— Все, что в моих силах, — мгновенно ответил эльф.

— Я хотел бы поставить у вас портал, — сказал я. — Может, сможете выделить мне небольшое место, где я смогу сделать что-то на подобии небольшой перевалочной базы? Никто не потревожит ваш покой, просто иногда через вас будут ходить небольшие караваны.

Было видно, что эльф задумался и не спешит давать ответ. Активация портала именно здесь, помогла бы мне решить многие проблемы. Тут есть защита и светлый, чистый лес, отсутствует дыхание хаоса и его твари. Идеальный выбор, даже не смотря на то, что до цитадели еще около двух или трех дней. Лучшего места мне все равно не найти, главное, чтоб эльф был согласен, иначе придется немного надавить.

— Не вижу проблем, главное чтоб разумные были разумными, — хмыкнул эльф. — Правда, у меня будет встречная просьба. Пришли к нам хорошего историка, слишком много веков мы провели в неведении, нужно наверстывать.

— Сделаю, — кивнул я. — Скажи, что вам нужно и первый же караван привезет все необходимое. И да, подумай хорошенько насчет связей с другими эльфами, в мире очень многое изменилось и вы можете не найти точки соприкосновения.

— Мне кажется, ты сгущаешь краски, — покачал головой эльф. — Эльфы всегда остаются верны своему народу. Ну что может такого глобального измениться? Не будут же они поклоняться другим богам, в самом деле.

Мой нервный смешок заставил эльфа проглотить заготовленные слова и недоверчиво посмотреть мне в глаза. Ну а я, недолго думая, видал ему короткую версию всего того, что произошло, когда этот мир необратимо изменился. Сказать, что эльф был поражен, это ничего не сказать. Я не вдавался в подробности, но даже общей картины хватило, чтобы надолго ввести его в прострацию.

Спустя пару часов, я вновь приступил к этому нелегкому делу разрывания нитей. Эльф был прав, не все души согласились покинуть этот мир, но все равно их набралось от силы две сотни. Остальные терпеливо ждали своей очереди и наслаждались последними минутами осознанного существования. Уароны с грустью в глазах провожали некоторые души, их прощальный рев практически не замолкал. Накапливаемая усталость не позволяла мне отпускать больше пяти сотен душ за день. Поэтому я вынужден задержаться. В перерывах между освобождением, я настраивал портал и сглаживал бушующее море энергий. Для перевалочной базы мне отдали небольшую полянку в низине. Правда небольшой она была по сравнению со всем лесом, а так, размер поляны был равен пяти гектарам. Расположилась она между двух холмов, которые огибали ее с двух сторон и придавали ей форму подковы. На холмах рос практически непроходимый лес, который полностью принадлежал уаронам. В будущем это обещает проблемы, ведь любопытство людей не уступает кошачьему, остается лишь надеяться, что обойдется без жертв. Но это перспективы на далекое будущее, хотя, может и не такое оно и далекое.

Через шесть дней все было закончено, я смог отпустить всех, кто этого желал. Лес погрузился в траурную тишину, оставшихся призраков было практически не видно, каждый из них все еще прощался с ушедшими. Все, кто остался, полностью вспомнили свои жизни и смогли вернуть себе чувства и эмоции, именно поэтому мне пришлось отпустить еще три десятка душ. Уароны теперь совсем не отходили от тех, кто остался, словно боялись потерять и их. На деле эти животные оказались очень чувствительными, и тяжело переживали разрыв с прошлыми хозяевами. Кристалл тьмы совсем не изменился, хоть большинство нитей и было разрезано, он так и остался стоять на страже леса. Еще раз проверив портал, я убедился, что он активен и стабилен. После, я со спокойно душой отправился дальше. Элбринор, главный эльф, что наконец-то вспомнил свое имя, тепло попрощался со мной, и остался медитировать возле кристалла тьмы.