Вульфен

Глава 9

Кон, лежавший на нижней койке двухъярусной кровати, привстал на одной руке, чтобы принять вертикальное положение, и уставился на нее совиным, рассредоточенным взглядом, говоривший о том, что он слишком много выпил. Кроме грязи, царапин, следов от укусов и засохшей крови на нем ничего больше не было. Джаред, Дакота и Ксавье, одетые только в джинсы, выглядели практически также, но не были так пьяны.

— Пришла полюбоваться на свою работу? — бормотал Кон.

Дакота бросил в него подушкой, попав прямо в лицо. Тот вздрогнул и свалился на кровать.

— Я устал, как собака, — сказал он из-под подушки и затем захихикал, не понятно почему, но видно нашел что-то смешное.

— Заткнись, Кон! — выкрикнул Дакота раздраженно.

Кон поднялся, три раза приветственно махнул головой, скрестил руки на груди и, развернувшись спиной к комнате, улёгся спать.

— Что случилось? — спросила Даника хриплым шепотом, когда, наконец, смогла говорить. — Боже мой!

Блейн вышел из ванной, вода с его темных волос стекала на грудь, чтобы затем впитаться в полотенце, которое он обернул вокруг бедер.

Даника с трудом сглотнула, от блеска в его глазах и серьезного выражения лица.

— Я принесла свою аптечку, — сказала она тихо, держа ее в руках.

— Можешь убрать пистолет-транквилизатор, — Блейн холодно растягивал слова, скрещивая руки на груди, и опираясь одним плечом о дверной косяк.

Даника посмотрела вниз на пистолет и убрала его за пояс джинсов.

— Волки были снаружи. Я думала…. Я пришла посмотреть, в порядке ли ты, — сказала она немного натянуто.

— Не переживай впустую за него, — рычал Джаред. — У него все охренительно прекрасно.

Даника посмотрела на Джареда, снова повернулась к Блейну. Конечно, выглядел лучше других, но ведь он только что помылся. Ни царапины, которые она видела на груди, ни след от укуса на его плече выше ключицы не выглядели такими глубокими и рваными, как ей показалось, но появился новый укус на руке, который она не видела раньше. Также было куда больше царапин, чем она запомнила.

— Раны от укусов могут быть опасны, — сказала она после небольшого молчания. — Ты должен обратиться к доктору.

— Переживу, — рычал он, его жесткий взгляд сверлил ее так, что стало понятно, что он говорит не об укусах.

Она покраснела при таком красноречивом напоминании. Даника уже пыталась объяснить, что это было недоразумение, но он сделал свои выводы и придерживался их, хотя она извинилась.

Дакота нарушил тишину, пройдя мимо Блейна в ванную и хлопнув позади себя дверью. Блейн отошел от двери, прошел через комнату к брезентовой сумке, лежащей на нижней койке второй двухъярусной кровати, стянул полотенце и стал рыться в содержимом, очевидно в поиске чистой одежды.

Даника наблюдала за ним, загипнотизированная игрой его мышц при таких простых движениях. Воспоминания об их диком соитии вызывали желание немедленно снять с себя футболку. Ей стало интересно, что из этого вызвано чистым желанием, а что порождено гневом? Он был разъярен, когда пришел к ней, и еще больше, когда уходил. Возможно, это было, что-то вроде наказания, а она оказалась полной идиоткой, вообразив себе страсть?

Ей стало смешно — когда это в последний раз она разжигала в мужчине страсть?

Наконец, Даника смогла отвести от него взгляд и немного осмотреться вокруг. Джаред и Ксавье, наблюдали за ней, их лица были задумчивы и серьезны. Во рту пересохло, и она сглотнула.

— Я могу обработать раны и перевязать их, — предложила она.

— Не надо, — сказал Джаред, его взгляд скользнул к Блейну. Он несколько минут впивался в него взглядом, затем стал смотреть на стену.

Ксавье не ответил. Он просто смотрел на нее, перебирая мысли в голове. Резко поднявшись со стула, на котором он растянулся, он предложил:

— Можешь обработать мои раны. Почему бы нам не пойти в твой домик?

Даника посмотрела на него рассеяно, неуверенно улыбнулась, а затем нахмурилась, когда у нее возникло подозрение, что его целью было остаться с ней наедине.

— Черти адовы! — зарычал Джаред, вскакивая на ноги. — Я пойду к ней в дом. Тебе не нужен никакой «уход», Ксавье, проклятье, ты сам это знаешь!

Ксавье посмотрел на него обиженно.

— Она сама предложила!

Дакота вышел из ванной уже чистый, с него капала вода так же, как и с Блейна, когда он вышел оттуда.

— Если ей нужно, чтобы ее кто-то проводил, я пойду с ней, — спохватился он. — Джаред, ванная твоя.

— Нет! — вызывающе сказал Джаред.

— Две минуты, — сказал Ксавье. — Это все, что нужно…

Блейн ударил его в лицо кулаком с такой силой, что он упал на пол. Ксавье не пытался встать, просто приподнялся на локтях, чтобы видеть Блейна, его глаза горели от гнева и замешательства, пока он проверял целостность своей челюсть одной рукой.

Было абсолютно непонятно, что вызвало такую реакцию. Наверно, они уже знали, что она занималась сексом с Коном и Блейном, и были расстроены тем, что сейчас не их «очередь».

— Почему бы вам, всем троим, не пойти ко мне и не позаботиться о вашей небольшой проблеме? — спросила она сладко.

Дакота и Джаред, по крайней мере, немного смутились. Казалось, Ксавье не услышал сарказма — похоже, что удар Блейна повредил-таки его умственные способности.

— Я первый предложил, — сказал он, поднимаясь на ноги.

Даника впилась в него взглядом и швырнула в него своей аптечкой. Повернувшись на пятках, она пошла к открытой двери. Остановившись в дверном проеме, она повернулась, чтобы посмотреть на них презрительным взглядом.

— Я не нуждаюсь в эскорте! Сделайте одолжение… все вы, — сказала она, многозначительно глядя на Блейна, — держитесь от меня подальше! Если у вас зудит в одном месте, есть много на всё согласных кошечек в городе!

Ее распирало от ярости, пока она шла к своему домику. Злость настолько завладела ею, что Даника даже не подумала оглядеться по сторонам, ведь некоторые волки могли затаиться поблизости. Закрыв за собой дверь, она упала на колени, адреналин выходил из нее. Все получилось так глупо!

Включив свет, она пошла к кровати, проходя через всю комнату, и упала на нее, бросив пистолет-транквилизатор на ночной столик. Никогда еще в ее жизни не было такой неразберихи, мрачно думала она. Не удивительно, что все так плохо.

Ей внезапно захотелось плакать. Она фыркнула, прогоняя это желание. Возможно, со временем станет легче, хотя в этом она сомневалась.

Даника не понимала, почему Блейн пришел к выводу, что она «перепутала» с кем была. Она была с Коном только один раз. Он не знал ее! Блейн не имел никакого права думать, что она занималась сексом с любым мужиком, оказавшимся поблизости, только из-за того, что она не пыталась остановить его!

И вообще, это не его дело, подумала она сердито. Он же не стал с ней советоваться, когда та девица повисла на нем, Даника была готова поспорить, что если бы Блейн понял это, то не стал бы сейчас на нее злиться.

Эти мысли, привели ее еще к более неприятным: вероятнее всего, он хотел ту двадцати-с-чем-то-летнюю красотку, которая клеилась к нему. Возможно, эта шлюха получила бы его и от разочарования, что надежды не оправдались, он сорвался на ней? Может быть, поэтому у него сложилось такое мнение? Может он сам думал о той девице, а заодно решил, что и она думает о Коне?

Даника не думала, что так усложнит свою жизнь. Это просто не должно ничего осложнять! Как предполагалось, это должно было стать диким приключением, весельем для всех участников и никаких обязательств! Она надеялась, что они сами поймут это, а не будут драться между собой, но невозможно было не заметить напряжения среди них.

Эта мысль вернула ее к их внешнему виду. Посидев немного, Даника разделась и легла под одеяло в трусиках и футболке.

Те раны появились не из-за драки между собой. Они были похожи на укусы волков, но выглядели не так уж плохо. Даже если представить, что байкеры сильные, крупные мужчины и могли противостоять волку, даже справиться с ним лучше нее, то она не могла предположить, как они справились с пятнадцатью волками. Они обычно нападают стаей.

Конечно, волки не имели привычки нападать на людей. Когда они охотятся — каждый выбирает себе цель, а потом сгоняют их в кучу.

Но она определенно видела следы укусов и глубокие царапины от когтей. Как они смогли отбиться от стаи с такими мелкими повреждениями?

Дакота застал Данику врасплох.

Она проснулась от рёва двигателей мотоциклов, когда байкеры уезжали. Девушка думала, что они все уехали, и когда раздался стук в дверь, открыла ее без опаски.

Он осторожно посмотрел на нее, прежде чем протянул аптечку.

— Я хотел вернуть это.

Даника взяла ее, внимательно рассматривая, соображая, решил ли он сделать это, чтобы помириться, или чтобы получить то, что хочет, а может, просто, потому что это было правильно. Неуверенно, оценивая свои чувства, которые не зависели от повода его прихода, она подняла глаза.

Он выдержал ее взгляд в течение некоторого времени и, наконец, сделал шаг назад, собираясь уйти.

— Так или иначе, спасибо за заботу.

Даника прочистила горло.

— Ты вообще пользовался ею?

Он опять посмотрел ей в глаза. Наконец, один уголок его прекрасно очерченных губ приподнялся вверх.

— Нет.

Она немного поспорила с собой, затем поймала его за запястье и втянула внутрь.

— Позволь мне, по крайней мере, посмотреть.

Дакота позволил ей затащить его в дом, в глазах плескался юмор и тепло, которые он не пытался скрыть.

— Если ты настаиваешь, но я предупреждаю, что не буду вести себя прилично.

Голос был дразнящим, но она чувствовала, что он говорил серьезно, но проигнорировала это, ведя его к кушетке, подталкивая, что бы он сел.

— А я думаю, что будешь, — ответила она, когда устроилась рядом с ним.

Дакота наклонился к ней.

— Почему ты так думаешь?

— Я надеюсь, что ты сможешь сдержаться, — сказала она сухо, беря его за руку, и рассматривая ее. Она нахмурилась и между ее бровей пролегла морщинка, когда увидела, что вместо вчерашних ран остались только красные полоски. Даника выпустила его руку и посмотрела на него смущенно.

— Дай я посмотрю рану от укуса, я видела ее на твоей груди.

Он выглядел удивленным.

— Нет никаких укусов, разве что ты сама укусишь меня.

Даника посмотрела на него.

— Просто сними футболку.

— Да, мэм!

Она смотрела на его грудь, когда он снял футболку, игнорируя дрожь в ее животе. У него была красивая грудь, покрытая редкими темными волосами и живот с чётко очерченными мышцами пресса. Даника смотрела на его соски, чувствуя, как дрожь проходит по ее телу. Она смутно помнила, что Кон и Блейн тоже были красивы, но у нее не было времени рассмотреть их.

Его кожа была гладкой, не было никаких шрамов. Было небольшое покраснение на том месте, где она была уверена, что видела глубокую, страшную рану. Мышцы Дакоты напряглись, когда она легонько, кончиком пальца прослеживала красные линии. Ее дыхание сбилось, когда она увидела серьезное выражение его лица.

— Я предупреждал тебя, — сказал он хрипло, ловя ее за руку и притягивая к себе. Даника сопротивлялась, когда парень поднял вверх ее руки и притянул к себе ближе, несмотря на то, что она отталкивала его.

— Это плохая идея, — тихо сказала она.

— Для тебя? Или для меня?

Она смотрела на него, упираясь ладонями в его грудь, чтобы противостоять натиску.

— Для обоих. Я не понимаю того, что происходит, я думала, что понимаю…, но это не игра, и я не хочу становить причиной ссоры между тобой и твоими друзьями.

Лицо Дакоты стало серьезным.

— Мы — не друзья.

Она нахмурилась.

— Но… вы вместе. Ты — часть той же банды, правильно?

Что-то промелькнуло в его глазах. После паузы он пожал плечами.

— В некотором роде. Но все немного сложнее.

Даника почувствовала вспышку негодования.

— Но я не пойму?

Он внимательно рассматривал ее лицо.

— Ты не захотела бы.

Она через силу улыбнулась.

— Вы принадлежите к какому-то братству, а я посторонний и доставляю вам одни неприятности.

Если кратко, то он был удивлен. Дакота ослабил хватку, позволив ей отодвинуться, но тут же сам прильнул к ней, заваливая ее на кушетку, прижимая своим телом.

— Если бы меня это волновало, меня бы здесь не было, — прошептал он, пытаясь ее поцеловать. Она отвернулась от него. Чтобы не остаться ни с чем, он стал целовать ее ухо, щеку и шею.

Она вся покрылась гусиной кожей, при его неторопливых движениях. Ее сердце стало стучать о грудную клетку.

Дакота остановился и приподнял голову, нахмурившись, когда добрался до ее плеча. Она помнила, что Блейн укусил ее, от чего остался след. Он посмотрел ей в глаза.

— Он отметил тебя, — сказал сердито Дакота.

Этот комментарий, вызвал что-то из ее памяти, но это, словно туман, ускользало от нее. Она оттолкнула его и вырвалась, скатываясь на пол.

— Я это и имею в виду, — сказала она громко. — Очевидно, это не просто игра, в которую мы можем играть и оставаться друзьями.

Он подошел к ней, схватил за руку и потянул вверх, помогая ей подняться.

— Это все? — требовал он низким, рычащим голосом.

Даника ошеломленно смотрела на него, удивленная таким резким переходом от флирта к серьезному разговору, даже быстрее чем она успела моргнуть.

— Что?

Дакота отпустил ее запястье и притянул к себе за талию, прижимая ее бедра к своим, пока она пыталась отодвинуться от него. Его очевидная эрекция упиралась ей в живот.

— Разве, похоже, что я играю с тобой?

Она нахмурилась.

— Это похоже на то, что ты ищешь место, куда засунуть свой член.

Его губы напряглись. Он отпустил ее так резко, что она чуть не упала назад.

— И ты считаешь, что меня не волнует, что это будет за место?

Она смотрела на него с беспокойством и гневом, стараясь крепко держаться на ногах.

— Это выглядело именно так вчера вечером.

— Черт! Те проклятые оборотни….

Она нахмурилась.

— Оборотни?

Дакота провел рукой по лицу, а затем по всей длине волос, с заметным волнением. Даника воспользовалась тем, что он отвлекся, и отошла от него, двигаясь вокруг кушетки. Его взгляд следил за ней, когда она отходила. Он оперся рукой на кушетку и перепрыгнул через нее, как гимнаст, совершавший упражнение на брусьях, удивив ее, приземлившись прямо перед ней. Парень воспользовался ее замешательством в своих целях, обняв и прижав к себе.

— Есть кое-что, что мы должны сделать прямо сейчас.

Скривившись, она посмотрела на него.

— Я даже знаю, о чем ты говоришь, — сказала она едко, когда он снова прижался к ней бедрами.

Он ухмыльнулся ей волчьей усмешкой.

— Я о том же, — сказал Дакота, наклоняясь к ней. — Мне интересно посещение только этого места, независимо оттого, что ты думаешь.

Теплая дрожь прокатилась по ней, когда его горячее дыхание ласкало ее шею. Она сама не верила, что сможет сопротивляться ему. Даника не хотела его, не должна была хотеть. Раньше спокойно обходилась без мужчин и все было прекрасно, пока не встретила этих байкеров, думала она раздраженно.

Даника стала понимать, что ее мысли стали путаться, кружиться в бессвязном беспорядке. Это просто приключение, ничего серьезного. Если ей самой не хотелось чего-то большего, грех было жаловаться, что они используют ее. Они хотели одного и того же, разве нет?

— Если я сдамся, — сказала она неловко, — будут какие-нибудь проблемы?

Его глаза сверкали.

— Тебе не о чем беспокоиться, а мне все равно.

Ей казалось, что все-таки ее обманывают, и это будет ее проблема. Кон и Блейн разозлятся на нее, но они и так злились. Она ничего им не должна. Не было никакого договора об «эксклюзивном использовании» с обеих сторон, да и вряд ли из этого что-то выйдет. У Даники сложилось впечатление, что она ищет себе оправдание, так как начала понимать всю прелесть случайного секса, хоть всегда считала, что это не для неё.

Она убеждала саму себя, что может действовать в соответствии с ситуацией. Что сможет зализать свои раны потом, когда они возвратятся туда, откуда приехали, а она к себе домой.

Отделившись от него, она решительно пошла к ночному столику, достала оттуда презерватив и кинула ему. Он, молча, поймал его, в абсолютной тишине. Игнорируя очевидное упрямство в его напряженной челюсти, она сняла с себя футболку и трусики, залезая на кровать, оставляя место для него.

Дакота выглядел разочарованным, разъяренным, и в то же самое время жаждущим. Его кулак, сжатый вокруг презерватива, напрягся так, что побелели суставы. Бормоча проклятия себе под нос, он поставил одно колено на кровать, рукой налегая на ее плечё, опрокидывая на спину и наваливаясь на нее сверху.

— Леди, а вы знаете, как сказать мужчине — проваливай. Ты понимаешь это?

Даника понимала. Ей стало не по себе от чувства вины. Все было похоже на сделку, и это не заставило ее чувствовать себя лучше, как и его. Она отвела глаза, неспособная сдержать злость на себя.

— Если ты не хочешь заниматься безопасным сексом — прекрасно. Мы не будем этого делать.

Дакота взял ее за подбородок, вынуждая смотреть на него. Гнев, исходивший от него, немного поутих, когда он взглянул на нее.

— Я не о сексе, — сказал он. — Думаю, ты поняла меня.

Она сглотнула через силу.

— О чем ты, Дакота? Я ничего не понимаю. Думала, что понимаю, но это не так. Это ведь просто игра, развлечение, не так ли? Именно это впечатление я получила…, просто вы решили, что я как раз под рукой, и вы возьмете меня по очереди, и все останутся довольны.

Он нахмурился. Лег рядом с ней на бок, подпирая одной рукой голову, и провел пальцем по ее ключице.

— Возможно, именно так все и начиналось, но, скорее всего, мы просто врали сами себе, — шептал он. — Я не уверен, что сам понимаю это, — он произнес это, фыркая и усмехаясь, хотя это было совсем не смешно. — Я никогда не думал, что окажусь в такой ситуации, и я чертовки уверен, что ни один из них также этого не ожидал, а значит, что решение еще не найдено. Мне всё это не нравиться.

Она смотрела на него в замешательстве, пытаясь понять, о чём он говорил: об укусе на ее шее или о сложившейся ситуации, а может обо всем сразу.

— Так что, для вас это не просто пустяк?

Его черные брови сомкнулись на переносице, но по его взгляду она поняла, что он уже думал об этом. Через некоторое время в глазах появилась искра веселья.

— Все полагали, то ты злишься на меня из-за вчерашнего, и что будет «безопасно» оставить меня охранять курятник, пока они занимаются делами.

Она смотрела на него, задумывая продолжить его игру или разозлиться.

— И ты подумал, что можешь попытать счастье с курицей?

Он усмехнулся.

— Не совсем. Я думал, что они правы. Просто не смог не попытаться, — пробормотал он, скользя рукой по шее и линии груди к соску, который приподнялся, приветствуя круговые движения вокруг него.

Тепло, медленно разливалось по ней, закручиваясь водоворотом из-за его прикосновений.

Он встретил ее пристальный взгляд.

— Женщина, если у тебя есть идеи, о том, что можно сделать со мной…

У нее перехватило дыхание.

— Что? — спросила она, не дыша, желая услышать больше.

Дакота взял ее за руку, придвигая к застежке джинсов, прижав ее рукой свою эрекцию, и помогая ей поглаживать его.

— Это все мне? — спросила она насмешливо.

Его взгляд остался серьезным.

— Это… каждый раз, когда я смотрю на тебя, просто стою рядом, улавливаю твой запах, или слышу голос… — Он наклонился к ней и захватил ее нижнюю губу, легонько посасывая ее. — Ни одна женщина не действовала на меня так, — бормотал Дакота, выпуская нежную плоть, и прижался к верхней губе, — и я не хочу больше никого другого.

Он играл с ее губами, почти насмехаясь над ней, поочередно облизывая их, а потом покусывая. Парень немного приподнял голову, чтобы посмотреть на Данику. Ощущая его осторожный пристальный взгляд, она открыла глаза.

Снимая джинсы, он расстегнул молнию и взял ее руку, проводя по своему члену. Жесткие волосы, окружавшие его член, контрастировали с шелковистой коже, которая восхищала ее. Она обернула руку вокруг толстого, горячего ствола у самого корня, чтобы потом поднять руку вверх, его глаза закрылись, лицо напряглось. Очарованная, Даника наблюдала, как через минуту удовольствие изменило выражение его лица, пока ее рука ласкала его член и мягкие мешочки под ним. Дакота задыхался.

— Мне так хорошо, детка, — сказал он хриплым голосом, что усилило ее возбуждение, а там, где их тела соприкасались, поползли мурашки.

Она смотрела на член, пока гладила его снизу и наткнулась на небольшой, округлый, металлический предмет, который был прямо под головкой.

Он взял ее за подбородок, поднимая голову и прижимаясь к ее рту губами. В этом поцелуе, не было ни какой нежности или игры — в отличие от предыдущего, он был полон голода и желания. Дакота приоткрыл губы и протолкнул язык, врываясь к ней в рот, этим движением он предъявлял свои права на нее. Его сущность будоражила ее как энергетик, пока он ласкал ее своим языком, заставляя одновременно напрячься и расслабить каждый мускул ее тела.

Отчаянно нуждаясь в его вкусе, она жадно сосала его язык. Через тело Дакоты проходила дрожь, которая заводила ее еще больше. Взявшись за одно бедро, Дакота передвинул его, чтобы втиснуть свои узкие бедра между ее ног. Грубая ткань джинсов прикасалась к нежным лепесткам, когда он двигал своими бедрами, что вызвало новые ощущения, нахлынувшие на нее: твердый, вложенный в шелковистые ножны корень его мужественности, щекочущие волоски, которые окружали его, и ощущение его груди и живота прижатых к ней.

Подняв руки, она стала гладить его спину, кончики ее пальцев наслаждались гладкостью кожи и твердостью мышц. Даника не ощущала на себе его вес, она была слишком занята изучением мужского тела. Ей не хотелось думать ни о чем, кроме чувства комфорта и волнения, которые он давал своей близостью. Девушке были необходимы прикосновения Дакоты. На фоне его силы она чувствовала себя женственной, желанной и защищенной.

Желание чувствовать его каждой клеточкой тела управляло ею, Даника обняла его одной ногой за узкие бедра, поглаживая по джинсам. Ей хотелось, снять их, но он не торопился.

Скорее всего, он не был уверен в ее согласии.

Она действительно не думала, что дело дойдет до этого.

Даника понятия не имела, было ли это из-за его уверенных прикосновений и поцелуев или из-за чего-то более важного — какой-нибудь химической реакции — но единственные сомнения, которые проносились в голове, было о том, как долго ещё она сможет выдержать эту пытку. Девушка развела свои бедра шире, подстраиваясь под него, выгибаясь под ним.

Он проигнорировал ее приманку, заканчивая поцелуй, чтобы перейти к ее телу. Прикосновение его рта к груди, перебило дыхание, возбуждая ее сильнее, пока она не начала извиваться под ним, ловя ртом воздух, слишком отчаянно, чтобы думать о чем-то ещё.

Нетерпение билось в ней, когда он стянул свои джинсы вниз по бедрам. Она потянулась, чтобы помочь ему, проводя рукой по спине, и остановилась на ягодицах, подгоняя его.

Какое-то сомнение мелькнуло в ее голове, когда он провел головкой по краю ее лона, но его стремительное проникновение выбило из нее все мысли. Даника ощутила приятную боль, от резкого вторжения его плоти растягивающей ее. Она нетерпеливо поднимала бедра, жадно отвечая на его толчки, пока он глубоко входил в нее, а затем выходил и врывался снова.

Ей казалось, что сердце бьется в горле, это душило ее. Она судорожно гладила его шелковистые волосы.

— Дакота, это великолепно, — шептала она.

Его тело затряслось. Он заставил себя смотреть на нее, немного входя в нее и тут же обратно, едва задевая ее точку джи. Она открыла глаза, чтобы укоризненно посмотреть на него, но от выражения его лица, весь воздух вышел из нее.

Смотря ей в глаза, Дакота стал проникать глубже, тесно прижимаясь животом, пока она не ощутила, что он упирается в ее матку. Он поднялся на локоть, скользя рукой по ее плечам.

— Я чувствую себя ещё лучше, — сказал он хрипло, опуская голову, чтобы встретиться с ее губами еще раз, пока медленно выходил из нее, и затем установил ритм, который повторял удары его языка.

Жар прокатился по ней. Она вцепилась в него, чтобы получить удовольствие от его проникновения, глубокой связи, которая была почти болезненной. Наконец, наступил момент, когда она не могла больше выносить этого, когда тело мчалось к вершине и заставляло разум следовать за ним.

Задыхаясь, когда он прервал поцелуй и стал ласкать ее шею, она не противилась его бешенным отчаянным толчкам, заставляя ее выгибаться, с губ сорвался крик.

В то же мгновение он укусил ее плечо. Острая боль, вместо того чтобы отвлечь, послала ее в полет над пропастью, она будто распадалась на части. Извиваясь, Даника не могла поддержать его ритм. Он приподнял свою голову и, стиснув зубы, издал рев удовольствия, когда его тело омыло ее матку горячим потоком семени.

Она поняла это, так как стала спускаться с высот экстаза, но удивительно — не смогла даже притвориться, что разозлилась. Он не одел презерватив. Даника не была уверенна, привыкла ли уже к их странной не любви к презервативам, или просто ее заполняла безграничная радость оттого, что его семя было в ней.

Но с Коном и Блейном было по-другому, осознала она. Даника понимала, что могут быть последствия, но ей нравилось чувствовать их желание.

Значит ли это, что последствия ее больше не волновали?

Их вера в нее казалась абсолютной - если не гарантированной. Она знала, что с ее стороны это безопасно, но они не могли быть уверенными в этом. Или они думали, что ни один мужчина больше ее не захочет?

Дакота заставил замолчать ее тихий внутренний голосочек, целуя ее лицо.

— Это стоило того, чтобы умереть, — пробормотал он лениво.