Вульфен

Глава 5

Не найдя приличную интернет-связь, Блейн связался по телефону с главой совета, чтобы обрисовать в общих чертах ситуацию и получить то, в чем они нуждались, чтобы принять меры для её разрешения.

— Мне это не нравиться, — сердито пробормотал Дориан, когда он закончил.

Лицо Блейн напряглось от раздражения.

— Если у вас есть предложение получше, мы внимательно слушаем.

Тишина была ответом, но он заметил:

— Вы говорите, что отступники заразили половину города?

— Фактически, нет. Судя по тому, что мы видели это больше половины. Невозможно определить сделала ли это все стая отступника или только запустила первую волну заражения. Учитывая масштабы, они намериваются преобразовать весь город.

— Какого черта им это нужно?, — требовал Дориан.

— Я могу только делать предположения, — сказал Блейн. — Мы здесь всего несколько дней. И пока смогли найти только пару вулфен, и то они не имели желания разговаривать.

— Мне все еще это не нравиться. Все равно нужно найти способ сделать это как можно тише.

— Мне не нравиться это также как и вам, — нетерпеливо рычал Блейн. — Хотя, это совсем другая игра в мяч, чем вы ожидали, когда посылали нас сюда. Мы ожидали, что будем иметь дело со стаей отступников и, возможно, с несколькими оборотнями, которые сделали ошибку, перейдя им дорогу. Все было продумано. Это никакой, к чертям, не несчастный случай, что они заразили так многих. Я сразу не понял, что все было спланировано, но если проанализировать все, то без сомнения у него есть цель — захватить для себя новую территорию.

Дориан снова затих, очевидно, обдумывая ситуацию. Ждал, насколько ему позволяло терпение.

— Прекрасно, — наконец, ответил он. — Я поговорю с советом, объясню ситуацию, и мы отправим вам то, что вам необходимо. Я не сомневаюсь в том, что вам нужно подкрепление, раз все так запущено, как вы говорите.

— Я понимаю. Мы будем сильно превзойдены в численности. Но если цель состоит в том, чтобы все сделать тише, то я не уверен, что появление нескольких сотен вулфен будет незаметным. Оборотни будут неуправляемы, когда перекинутся в первый раз через несколько дней. По-моему мнению прибытие большого количества вулфен только все усложнит. Это наверняка приведет к большему количеству жертв — будет чертовски трудно сохранить секретность, если в конце придется иметь дело с несколькими сотнями тел.

— Вы думаете, что разборки с несколькими сотнями зараженных оборотней в провинциальной глубинке, привлечет мало внимания?

— Нет, я так не думаю, если мы сможем изолировать не зараженных жителей. Они не будут знать, что происходит. В этот район не часто заезжают посторонние, так что я не думаю, что кто-то чужой узнает об этом. Как только оборотни истощат себя, мы позаботимся об отступниках и оставим некоторых из наших восстанавливать здесь порядок и законы совета. Может потребоваться некоторое время, что бы они поняли, насколько они сильны и неукротимы, но мы, я верю, сможем с этим спокойно справиться.

В телефоне послышался раздраженный вздох Дориана.

— Ладно, убедил. Вы получите, то, что вам нужно. Но я все еще думаю, что вы должны послать за подкреплением.

— Я рад, что вы согласились. Мы поняли.

— Как?, — спросил Дакота, когда он выключал телефон.

Блейн повернулся и посмотрел на других.

— У нас есть разрешение. Дориан говорит, что мы получим все, что нам нужно к следующей пятнице.

Джаред смотрел с отвращением.

— Бойня уже близко. — Блейн пожал плечами.

— Это трудная задача, даже с тем, что у нас есть. Может все пойдет не так уж плохо — меня чрезвычайно беспокоит чувство, что они скоро начнут действовать, не задавая лишних вопросов и не делая лишнего шума. Больше никаких переговоров по телефону.

Дакота нахмурился.

— Это хорошая идея, чтобы отключить коммуникации. Я свяжусь со своей стаей и назначу кого-нибудь ответственным за это.

— Ты думаешь, что стая отступников захочет сбежать?, — спросил Кон задумчиво.

— Они знают, что мы здесь, — возразил Блейн. — Но они не обращают на это внимания. Я думаю, что эти ублюдки чувствуют себя слишком самоуверенными, чтобы бояться нас. Либо так, либо они обманывают себя тем, что мы отступники тоже, и это просто спор за территорию.

— Я буду чувствовать себя лучше, когда наши появятся здесь, — бормотал Джаред. — Мне не нравиться, что они даже не напали на нас. Они могли хотя бы заподозрить, что нас послал совет, или они настолько осторожны, что сохраняют анонимность.

— Они знают наши возможности, — сказал Блейн, пожимая плечами. — Посмотри на все с их точки зрения. Нас только пятеро. Я сомневаюсь, что их лидер чувствует угрозу. Без сомнений, он надеется, что оборотни устранят проблему для него, как только перекинутся. Он будет их контролировать, что-то вроде этого. Скорее всего, он не будет высовываться, потому что он понимает, что правительство не останется в стороне, иначе он давно бы напал на Данику — не говоря о попытке обратить ее. Как мне кажется, в этом и состоит его план — или он хочет ее для пары или хочет ее контролировать, чтобы помешать ей вызвать агентов ФБР, вероятнее всего оба варианта.

Ксавье выглядел обеспокоенным.

— Мне все это не нравиться, хоть мы и видим ясную картину его планов. Блейн, ты думаешь, он действительно сумасшедший?

Блейн шумно вздохнул.

— Честолюбивый псих, звучит более вероятно. Я не думаю, что он будет переходить границу. Я думаю, его изгнали, а также, он претендует на большую территорию чем этот городишко. Ему нужны люди чтобы осуществить этот план. Это единственное возможное объяснение, если он не сумасшедший, он планирует использовать оборотней, чтобы захватить большой кусок территории, а не маленькую часть. Может быть, даже он хочет перейти границу, и забрать себе то, что потерял. Если вам будет легче, то мы спросим его об этом, прежде чем порвем его глотку.

— Если он снова приблизиться к Данике, я не буду ждать, чтобы расспросить этого ублюдка о чем-нибудь, — прорычал Кон

— Она не твоя, чтобы защищать ее!, — щелкнул Дакота.

— Ты называешь ее своей?, — требовал Кон, напрягая все тело и медленно поднимаясь на ноги.

— Она находиться под защитой закона совета, — холодно сказал Блейн.

Джаред, Кон, Дакота и Ксавье обменялись многозначительными взглядами и повернулись, чтобы внимательно посмотреть на Блейна.

— Она не может быть под защитой законов совета, пока один из нас не заявит на нее права, — сказал Джаред, наконец-то.

— Тем более, — Блейн напомнил серьезно.

— Ты хочешь сказать, что ты не собираешь принимать участие в борьбе, что бы выяснить, кто ее получит, мне это нравиться, — спохватился Дакота.

— Ни один «из нас» не «получит» ее!, — рычал Блейн. — Она — не вулфен, и она не оборотень, и я убью каждого из вас, кто подумает ее обратить. Она не хотела бы обратиться. Вы все знаете, какие у нее шансы. Даже если она пройдет физически через превращение, не умерев, то остаться при этом нормальной еще менее вероятно.

Кон прищурился, в его глазах сверкала ярость.

— Я хотел бы знать, ты пытаешься нас убедить, что она тебя не интересует, то почему, твою мать, ты всё время говоришь о взятии ее в пару, когда ни один из нас не предлагал этого.

Лицо Блейна потемнело.

— Может быть, это не то, что вы надумали, — сказал он холодно. — Или возможно, вы только пытаетесь меня в этом убедить, но вы бы не зациклились на том, чтобы затащить ее в постель, если бы эти мысли не крутились у вас в головах.

— Может быть, а что твои мозги другим заняты?, — парировал Джаред.

— Возможно, — ответил Блейн, — но я не думаю, своим членом. Я знаю, что это не возможно, хоть и хочу этого.

— Есть у меня одно подозрение, — буркнул Кон, — что я бы не думал своим членом, если бы использовал его по прямому назначению!

Блейн смотрел на него долгое время и затем посмотрел на других, оценивая их.

— Тогда, может быть, вы сможете объяснить мне — если спаривание не приходило вам в голову, почему вы собираетесь драться чтобы разобраться с этим? Если вы хотите просто трахнуть ее — тяните соломинку!

Раздражение, которое ощущал Кон грозило перерасти в агрессию. Он посмотрел на других, видя в их лицах подобную реакцию.

— Мы собирались уладить это обычным способом, — сказал он, наконец.

— И как вы себе это представляете?, — холодно спросил Блейн, — Планируете, что победитель пойдет к ее двери и сообщит ей итог сражения? Вы думаете, она упадет на спину и раздвинет ноги?

— Не будь задницей, Блейн!, — серьезно сказал Дакота. — Мы не законченные идиоты, независимо от того, что ты о нас думаешь. Победитель попытается убедить ее, а другие не вмешиваются.

Губы Блейна напряглись.

— Вы лжете себе, если верите в это. Никто из вас не хотел бы улаживать это в сражении, если бы любой из вас не относился к этому серьезно.

Кон прищурился на него.

— Я бы предложил тебе остаться здесь, если ты не имеешь никакого интереса в результате, но я нихера тебе не доверяю.

Блейн резко усмехнулся своей волчьей ухмылкой.

— Ты не так глуп, как мне казалось.

Кон тупо уставился на него на мгновение, оскорбление ударило его, зарождая клубок гнева, а затем атаковал.

— Не здесь!, — Джаред, Дакота и Ксавье ревели и почти одновременно пытались разделить этих двух мужчин.

— Вы опять хотите напугать ее до чертиков, как в прошлый раз?, — возмутился Ксавье. — Победителю будет чертовки сложно убедить ее отпереть чертову дверь и получить ее!

Кон и Блейн тяжело дышали, остановились, впиваясь взглядом, друг в друга.

— Тогда в лес, — рычал Блейн.

К облегчению Даники, не было никакого признака байкеров, когда она набралась смелости, чтобы осмотреться вокруг. Их мотоциклы все так же оставались возле домика, и она решила, что допустила ошибку своим предположением. Она положила свою сумку так тихо, как только смогла, вышла на крыльцо и как можно тише закрыла дверь.

Она посмотрела на соседний домик еще раз, когда дошла до двора, немного хмурясь в тревоге. Она слышала звуки борьбы между ними немного раньше. Тишина от домика настораживала, а присутствие мотоциклов явно говорило, что они ни куда не уехали.

Возможно, они снова напились и сейчас спали?

Избавляясь от этих мыслей, она пошла к лесу, где начиналась тропинка, стараясь уйти из поля зрения, чтобы включить фонарик. Она спала некоторое время надеясь, что это поможет, если она будет отсутствовать всю ночь. Она проспала больше, чем намеревалась. Тем не менее, поскольку она успешно нашла след, ее беспокойство от байкеров перешло к волкам. Даника боялась, что она могла пропустить их.

Не то, что она надеялась, что они снова воспользуются этой тропой, но ей казалось, что шансы достаточно высоки, что бы поймать их. Она рассчитывала найти хорошее место для наблюдения, где она могла их видеть, при этом не выдав себя.

Она нашла дерево, недалеко от поляны, где было пересечение следов. Она была уверенна, что сможет забраться без особых проблем. Тогда, даже если они и увидят ее, навряд ли решат атаковать ее, по крайней мере, она была бы в безопасности. Эта мысль заставила ее подумать о пистолете-транквилизаторе, остановившись, она стала копаться в сумке, пока не обнаружила его. Даника пыталась нести его в руках некоторое время, но пистолет был тяжелым. Без сомнения, парень, у которого она купила его, не считал, что его вес будет проблемой, но ее руки и предплечья стали ныть от тяжелой штуковины, в итоге она засунула пистолет за пояс джинсов.

Она ухмыльнулась от мысли, что она была похожа на линчевателя, возможность наткнутся на лесника или ночного охотника беспокоила ее, но она быстро отклонила эти мысли. Она ни разу ни с кем не сталкивалась, пока здесь живет. Казалось маловероятным, что это случится теперь.

Она была на полпути к поляне, когда смутно услышала, вдалеке, рычание и рев волков. Ее сердце усиленно забилось. Она не пропустит их, но все же было очевидно, что они уже там. Если она не поспешит, то упустит их.

Рычание и рев становились все громче, когда она шла дальше по дорожке, время от времени слышались визги боли, что говорило о том, что они боролись. Это могло быть хорошо или плохо. Борьба должна проходить на глазах у всей стаи. С другой стороны, это наверняка будет опасно, если они дерутся за место в стае.

Было трудно говорить об этом, не видя всё собственными глазами. Они могли бы драться на смерть, тоже опасная ситуация, но казалось, что это не так, когда наступали моменты тишины, как будто новое сражение начиналось.

Она выключила фонарь, когда поняла, что приближается, надо остановиться, чтобы глаза привыкли к темноте. Под деревьями было темно, как в пещере. Осколок серебряной луны не давал достаточно света, чтобы видеть все, но постепенно ее глаза привыкли к темноте, она могла видеть достаточно хорошо, чтобы не сбиться с пути.

Как только Даника достигла места, где могла увидеть волков на поляне, она столкнулась с другой непредвиденной проблемой. Она не могла пробиться к дереву, которое она намеревалась использовать как наблюдательный пункт.

Она разглядела только пять волков, мысль, что остальные члены стаи могли быть в лесу окружая ее, вызывала дрожь во всем теле. Эти пятеро волков, которых она видела, были огромны, и очевидно находились в ярости, ощетинившиеся от гнева, поскольку кружились друг перед другом.

Не было никакой видимой причины, из-за чего они так враждебно были настроены друг к другу.

Она приостановилась, пока еще находясь под небольшим укрытием, решая, подойти ближе или остаться здесь и ждать пока они не пойдут дальше. Два огромных волка черный и альбинос, который был почти белым, рыча нападали друг на друга, пока она соображала, что делать. Ярость их атаки поразила ее, она инстинктивно отступила назад. Нога попала на сухую сломанную ветку… Она хрустнула под ее весом.

Смутная надежда, что они были сосредоточены друг на друге, немедленно исчезла. Все пять волков остановились, повернувшись на звук. Даника застыла, надеясь, что они не придадут значения звуку, если она больше не будет шевелиться. Был ветер. Она не думала, что они поймают ее запах.

Прежде, чем она смогла расслабиться, треск подлеска нарушил тишину. Поняв, что стоит ожидать худшего, Даника выхватила пистолет-транквилизатор и сделала еще один шаг назад, готовая стрелять в том направлении, где были волки. Ее ноги зацепились за какую-то ткань. На периферии она отметила тот факт, что это была одежда, но ее мозг выкинул эти мысли почти сразу, как только три волка показались из-за кустов на другой стороне поляны.

Она резко втянула воздух, три из пяти, которые были на поляне, резко повернулись к угрозе, начиная яростное нападение. Белый волк прыгнул в ее сторону, как только она навела оружие.

Крича, Даника выстрелила в него. Дротик задел его плечо, ей показалось, что этого будет недостаточно и выстрелила в бедро. Он взвизгнул спотыкаясь. Выстрелив в двух других, пытающихся подойти к ней, она пригляделась и поняла, что дротики нашли свою цель. Столпотворение последовало то ли из-за ударов или из-за громких звуков пистолета. Волки уже не были заняты сражением, остановились, их головы крутились, вокруг ища ее. У нее было еще два заряда. Полдюжины дротиков улетело в подлесок. Обычный пистолет имел еще три дротика, это могло вырубить, по крайней мере, дюжину волков к этому времени. Даже если бы у нее были еще дротики, у нее не было времени, чтобы перезарядить пистолет. Также у нее не было времени, чтобы решить, бежать или взобраться на дерево. В темноте она не могла найти дерево, на которое можно было залезть. Стреляя по двум мишеням, прямо перед ней, Даника обернулась и побежала.

У нее закололо в боку, поскольку она бежала изо всех сил вниз по темной тропинке. Она пробовала не дышать, чтобы услышать преследуют ли ее, продолжая бежать. Когда ничего не услышала, она замедлила шаг, и обернулась. Волки, казалось, не стали ее преследовать, а продолжили свою борьбу.

Хотя, она не горела желанием это проверять. Держась за бок она пошла вниз по дорожке, с такой скорость, что очень быстро вышла из леса. Она остановилась и вздохнула, пока не поняла, что в обморок не упадет. Разминая бок, она хромала к безопасности своего домика, с такой скоростью, с которой могла. Отдышавшись, наконец, зашла внутрь, хлопнув и заперев дверь позади себя.

Трудно дыша, она привалилась к двери, когда закрыла ее, пытаясь услышать отдаленные звуки борьбы. Она задрожала, услышав одинокое завывание волка. Через некоторое мгновение звук раздался ближе.

— Так не пойдет, — бормотала она неуверенно, когда она, наконец, почти отдышалась, и ее сердце перестало стучать в ее груди, так, как будто сейчас выпрыгнет. Ей не сразу дошло, что если она попала в волков, то они должны лежать в нокауте. Соблазн пойти и проверить, стал одолевать ее тут же. Они были больше обычных волков, та дозировка, которую она использовала, не вырубит их так надолго, как ей бы хотелось.

Как она могла проигнорировать возможность пометить их? Если она не вернется, ей ни за что не выяснить размер стаи или найти их логово.

Ей надо было вернуться. Она была уверена, что выстрелы отпугнули остальных волков, но этого было не достаточно, чтобы сделать ее безумно счастливой, она перезарядила свой пистолет, взяла дополнительные дротики и положила их в свою сумку.

Ей придется залезть на дерево, если они обнаружат ее снова. Она не думала, что сможет еще раз пробежать через лес.

Ее колени тряслись, когда она вышла из дома и закрыла за собой дверь. Сопротивляясь побуждению, пойти к соседям и попросить одного или всех байкеров, чтобы они пошли с ней, она зашагала к лесу.

По пути ей попался Кон, еще на полдороги от дома до леса. Она шагнула и резко остановилась, застыв в шоке, так как он шатался и постоянно спотыкался. Он был голый по пояс и босой, его белокурые волосы были взъерошенными. У него шла кровь. Ксавье, который шел позади него, выглядел ненамного лучше.

— Боже мой!, — задыхалась Даника, подбегая к ним, поскольку паралич наконец-то прошел. — Что с вами двумя случилось?

Кон злобно уставился на нее. Резко, его взгляд стал хмурым.

— Женщина!, — рычал он. — Ты — угроза всему живому!

Даника остановилась, смотря на него.

— Я? Что я сделала?

— Как будто ты не знаешь!, — Кон рычал.

Он пьян, тут же поняла Даника.

— Если ты говоришь о стрельбе только что…

— Об этом я и говорю!, — рычал Кон. — Что, черт возьми, ты хотела этим добиться?!

— Я ничего не хотела добиться, я просто хотела отпугнуть стаю волков, которая терроризирует местных жителей. Они напали на меня!

— Это не была та стая волков!, — сказал Ксавье сердито.

Даника обернулась, чтобы посмотреть на него.

— О чем ты говоришь, что значит «не та» стая волков?, — спросила она удивленно.

Искра тревоги мелькнула в его глазах. Он обернулся, чтобы посмотреть, на Кона, как будто ища помощи, но очевидно взгляд Кона не был многообещающим.

— Просто я так думаю, — бормотал он, проходя мимо Даники и подходя к домику.

— И куда ты теперь?, — пробовал Кон привлечь ее внимание.

— Я найду тех, в которых попала, помечу их, прикрепив чип к бедрам, — сообщила она ему, спокойно.

Кон смотрел на нее оценивая, примерно минуту.

— Я думаю, что они были бы рады, получить локаторы в задницу не больше, чем им понравились те дротики.

— А я не буду их спрашивать!, — отрезала Даника, понимая, что он слишком пьян, что бы что-то объяснять.

Он схватил ее с неожиданной силой, когда она пыталась пройти мимо него. Прежде чем она поняла, что происходит, она была уже на его плече. Ошеломленная, она не могла собраться с мыслями в течении нескольких минут. Она, наконец, поняла, что он нес ее на своем плече к ее домику, эта мысль поразила ее.

— Отпусти меня, ты задница!

— Вряд ли!

— Кон, я сказала,! Отпусти меня!

— Я так не думаю.

Она зарычала от бешенства, когда он ускорил шаги.

— У меня есть работа, которую нужно выполнять!, — она сердито проговорила. — Кто ты вообще такой? Тарзан?

Он позволил ей встать на ноги, поскольку он зашел в ее комнату.

— Что-то в этом роде, — сказал он, кладя руку к ней на затылок и притягивая к себе.

— Я зла на тебя!, — она отворачивалась, поскольку он опустил голову, чтобы быть на уровне ее рта.

— Я тоже зол на тебя, если на то пошло, — бормотал он, прикасаясь своими губами к ее, покусывая и посасывая их с жадностью. — И я все еще чертовки хочу тебя.

— Я об этом и говорю, — шептала Даника, слабея.

— Я тоже, — бормотал он ей в шею, быстро посыпая поцелуями ее горло, отчего она стала задыхаться. Тепло исходило от их тел, как пар от горячего тротуара, когда он погладил ее спину, спускаясь ниже, обхватил ягодицы руками, почти болезненно прижимая ее к его эрекции.

Он снова нашел ее рот, погружая язык внутрь, чтобы испытать ее, давая ей попробовать себя. Движение его языка, жар его рта, опьянили ее также как и в первый раз. Она отчаянно обняла его за плечи, сплетаясь с ним в ритмичном танце, чтобы их тела стали ближе, объединяясь в горячем потоке, который хлестал между ними.

— Я не могу этого сделать, мы не можем, — шептала она, когда он наконец поднял свои губы, пробираясь снова к ее горлу, а затем прикусывая ее ухо.

— Почему нет?

Хороший вопрос. К сожалению, она не могла придумать достойный ответ.

Он изучал языком ее ухо, посасывая ее мочку. Мурашки разбегались по телу. Она дрожала от острых ощущений, поскольку он нашел низ футболки и гладил ее руками, кожа покалывала от ощущений. Ее соски напряглись, упираясь в его ладонь, когда он накрыл одну грудь, помял ее и затем нажал большим пальцем, посылая горячие потоки по ее нервным окончаниям к матке. В ответ на такое прикосновение горячая кровь прилила к ее бёдрам.

Они неловко передвигались по комнате, поскольку он разделил свое внимание на две цели: первая — это ее кровать, а вторая ее тело, дразня ее поцелуями, пока она соображала, дезориентирована она его поцелуями или движениями вызывающими головокружение. Мир прекратил так дико вращаться, когда он почти упал, прижимая ее к матрасу, стягивая футболку с нее в верх в туже минуту.

— Ммм, сладкая, — бормотал он, щёлкая кончиком языка, на ближайшем соске. — О, детка.

Это было сладостным стоном на ее коже, пока он исследовал мягкую плоть, которую сжимал в руке. Она выгнула спину, отрываясь от кровати, поскольку он, наконец, обхватил сосок своим ртом, посасывая его, пока ей не стало казаться, что она умрет от недостатка кислорода прежде, чем он выпустит ее и перейдет к другому соску. Она сжимала его, пронизывая свои пальцы через его шелковистые волосы, гладя руками его плечи и руки.

— Я могу съесть тебя, — шептал он ей между грудями, опускаясь вниз пока его подбородок не встретился с поясом ее джинсов. Он вновь переместился наверх, прикрывая ее рот, пока он тянулся к застежке, используя тыльную сторону ладони, чтобы расширить отверстие, когда он засунул руку ей между ног, погладил ее внешние губы и затем стал раздвигать их, чтобы найти ее клитор.

Даника резко вдохнула, когда Кон погладил чувствительный бутон, вдыхая его аромат и вкус, падая в глубокую пучину ощущений, затягивающих ее в темный мир горячего удовольствия.

Последней нитью здравомыслия, она протянула руку и стала шарить вслепую в ящике ночного столика, пока он утомленный ограниченным доступом, который у него был, стал стаскивать и спихивать с нее джинсы и трусики. Она нашла то, что искала, когда он отбросил ее джинсы и трусики, раздвинул ее ноги, прижимая головку его члена к ней.

— Кон, — шептала она отчаянно, пихая презерватив в его руку.

Кон поднял голову от ее шеи, изучая упаковку, лежащую в его ладони, а затем захватил ее рот в глубоком поцелуе, кидая пакетик через плечо.

«Ничерта не будет между мной и тобой, детка, — подумал он сердито. — Будет горячая, влажная кожа и мое семя, омывающее твою матку, когда я кончу.»

Она задыхалась, когда он немного отодвинулся от нее, чтобы подтолкнуть его член к ее лону и соединить его тело с ее, стон прокатился по нему, поскольку он стал проникать в нее, чувствуя ее напряженную плоть, медленно окутывающую его, очень медленно. Он чувствовал, как тек пот из его пор, когда он пытался проникнуть глубже, и выходил из нее несколько раз, чтобы покрыть себя ее влагой.

— О, Иисусе, детка, ты такая тесная, — бормотал он, затаив дыхание, его сердце отчаянно билось об его грудную клетку. — И так горяча. Боже мой, такая горячая.

Она плотно сжимала его член, от его слов она задрожала, еще сильнее сжимая его. Его пульс резко подскочил вверх. Резко вздохнув, он чувствовал напряжение своего лица, от своей сосредоточенности, чтобы войти в нее еще на один дюйм

— Я не знаю, смогу ли я сделать это, детка, — он предупредил ее, немного выходя, а затем двигаясь дальше.

Она была напряжена, пока он, наконец, не добрался до конца, с трудом переводя дыхание. Он напрягся борясь с необходимостью двигаться в ней, пока он не спросил:

— Больно, малышка?

Она стонала, покачивая головой.

— Мне хорошо, — шептала она.

— О черт!, — бормотал он, чувствуя как она снова напрягается вокруг него, причем так сильно, что его член выскользнул наружу, ломая весь его контроль.

— Держись, малышка. Это будет грубо.

Скользя руками вниз по ней, чтобы приподнять ее бедра вверх, он начал толкаться в нее резкими глубокими толчками, задевая ее точку джи. Она стонала, выгнув голову назад, напрягая тело. Стиснув зубы он пытался сохранить нужный ей ритм, в котором она нуждалась, пока она не начала дрожать всем телом, громко крича. Мышцы ее лона, сокращавшиеся вокруг него в экстазе, лишили его любых мыслей, кроме его цели. Он увеличил темп и глубину его толчков, пока он не стал сотрясаться с каждым погружением, прижимая ее бедра к своим, тогда он почувствовал, что его тело начинает извергать семя, задыхаясь, он сумел с трудом отдышаться.

Облегчение глубокое и всепоглощающее прошило его, когда тело перестало биться в конвульсиях. Задыхаясь, он позволил своей голове немного упасть вперед, придерживая его верхнюю часть тела над ней только на приподнятых локтях, поскольку он чувствовал, что каждый мускул в его теле растекался в лужицу.

Он не хотел двигаться, да и не знал, сможет ли. Наконец, он позволил локтям согнуться, ложась на не.

Он почти уснул, когда Даника сказала:

— Это должно было отвлечь меня?

Он изо всех сил пытался собраться с мыслями. Было слишком сложно.

— Что именно?, — спросил он расплывчато.

— Секс.

Секс, подумал он дико? Для отвлечения? От чего? Он не мог найти ни одной причины, по которой он хотел или ему нужно было отвлечь ее, но он понял, что надо было ответить. С усилием, но перевернулся и положил на нее ногу и руку, притягивая ее к себе.

— Нет, не для этого, — сказал он твердо.

Она вздохнула. По тону ее вздоха он мог сказать, что она не была довольна его ответом. Напряжение исходило из нее. Немного успокоившийся, что он не должен был думать о чем-нибудь еще, Кон прижал ее к себе и дрейфовал в блаженное забвение.