Вульфен

Глава 6

От раздавшегося стука Кон катапультировался с кровати, как будто его подбросили. Он приземлился возле кровати немного присев. Звука и реакции Кона, было достаточно, чтобы вытряхнуть Данику из сна и заставить ее встать, но как только она приподнялась, поняла, что держать себя вертикально будет сложнее. Глаза жгло, всё расплывалось, она покачала головой, чтобы посмотреть на Кона, который на секунду впал в ступор, и затем, очень запоздало, направился открывать дверь.

Ее пристальный взгляд уперся в живую стену из мужчин у двери, в тот же самый момент, как они зашли и Кон направился к ним. Он столкнулся с тем кто стоял первый, она наконец поняла, что это был Блейн, который дошел уже до кушетки. Затем послышалось несколько глухих ударов подряд, а Даника даже не могла понять их причину, затем Кон отшатнулся. Джаред и Дакота, возникли рядом с Блейном, схватили его за руку и потащили к двери.

— Чт…? Что вы здесь делаете?, — наконец, смогла выпалить Даника, изо всех сил пытаясь встать с кровати.

Они или не расслышали, или проигнорировали ее вопрос. Очевидно они были слишком заняты попыткой вытолкнуть Кона из двери? Он не хотел уходить спокойно. Он сумел оттолкнуть Джареда свободной рукой и врезать кулаком по челюсти Дакоты. Прежде, чем он смог нанести еще удар Ксавье схватил его руку, а Блейн ударил его кулаком в живот, складывая его пополам.

— Эй!, — воскликнула Даника, повышая свой голос, поскольку она все же встала с кровати и пошатываясь немного неуверенно возле них.

Блейн закрыл дверь на щеколду, когда она дошла до неё, упираясь обеими руками в бока. Моргая слезящимися глазами, она, наконец, покосилась на его мрачное лицо. Его пристальный взгляд, прошелся по ней с ног до головы, и в его глазах опять кроме холода почувствовался гнев. Удивленная таким отношением, она проследила за его взглядом и поняла, что была абсолютно голой. Замешательство от того, почему она решила встать с постели в таком виде и ее полное непонимание происходящего смешалось.

— Возвращайся в постель!, — указал Блейн. — Если не хочешь компанию.

Она чувствовала, как у нее отвисает челюсть.

— Что?

Схватив ее за плечи, он развернул ее к кровати, шлепнул ладонью по ягодице, чтобы дать ей толчок в правильном направлении, а потом захлопнул дверь.

Даника все еще пыталась решить, залечь ей в постель и дуться на язвительное замечание или дать отпор за оскорбление, которое слышалось в его своевольном тоне.

Звуки драки снаружи были столь сильны, что это привело ее к кровати. Что-то теплое и липкое стекало по ее бедрам, она остановилась, села на кровать и стала рассматривать свои ноги, пытаясь сообразить, что это может быть — пока она не заметила нераскрытый презерватив на полу. Её мозг все еще туго соображал спросонья, поэтому потребовалось несколько мгновений, чтобы соединить эти два обстоятельства. Ужас, который взорвался в ней, отвлек ее полностью от шума снаружи.

— Кон, ты мерзкий сукин сын!, — кричала она сердито.

Зайдя в ванную, она хлопнула дверью позади себя, покрутила ручку душа и встала под него прежде, чем вода нагрелась. Поток холодной воды привел в норму ее умственные процессы, но ее до сих пор трясло, так что единственный эффект, который это произвело, было еще большее количество мыслей звеневших в ее голове. Никаких ответов не появилось.

Кон избавился от Ксавье и Дакоты. Они не делали никаких попыток, чтобы удержать его как только они достигли своего двора. Он осматривал четырех мужчин вокруг него, пристальный взгляд Кона, остановился на Блейне.

— Четверо на одного?, — рычал он.

Челюсть Блейна напряглась, поскольку он стиснул зубы.

— Не сейчас. Мы кинули жребий. Ты мой сначала. Никаких преобразований. Дани склонна сунуть свой нос в окно, — проворчал он, и отправил свой кулак, со скоростью ракеты в челюсть Кону, даже прежде, чем он закончил оглашать основные правила. Голова Кона от удара повернулась. Его тело тоже пошатнулось, но ноги твердо стояли на земле, и он использовал инерцию тела, для своего удара.

Голова Блейна увернулась от его удара за секунду, и мясистый кулак Кона всего лишь задел подбородок. Он ответил еще двумя ударами подряд, поворачивая голову, то в одном, то в другом направлении. Кон все-таки подловил его и угодил в солнечное сплетение, что на мгновение парализовало его. Блейн сумел блокировать следующий удар, направленный в его челюсть. Он отшатнулся на полшага, отдышался и замахнулся снова.

В течение пяти минут, они боролись нога к ноге, обмениваясь ударами, пытаясь блокировать атаки и нанести больше ущерба противнику. Наконец, Блейн нанёс Кону апперкот, тот покачнулся и отступил. Блейн отступил назад, когда Кон упал на колено.

— Мы согласились, что уладим наш спор в бою, — рычал он. — Ты дотронулся до Даники прежде, чем мы уладили все, я оторву твой чертов член и задушу тебя им.

Отдышавшись, Кон, встал на ноги, неистово хмурясь на Блейна, Хотя приступ вины поменял цвет его лица.

— Чертов препарат в дротике, которым она попала в меня, дезориентировал меня, — прорычал он, более разъяренно, так он чувствовал себя так более защищено, чем если бы он стал извиняться за то, что он сделал, ведь он не чувствовал никакого раскаяния.

— Ты не думал ни о чем, кроме своего члена, с тех пор как увидел ее, — рычал Джаред. — Не надо нам заливать о гребаных наркотиках. Ты знал, что ничего не решено, перед тем как нас прервали!

Это дерьмо раздражало Кон не имел привычки объяснятся, но он знал, что нарушил протокол, а прежде он так не поступал. Он должен был объясниться.

— Я только хотел запихнуть ее внутрь, эти подонки из стаи отступников ходят вокруг! Она была твёрдо намерена вернуться в лес!

— И затем ты, приглючил, из-за долбанного транквилизатора и твой член сам залез в нее?, — саркастически спросил Дакота.

Ярость прошла через него.

— Нет, тогда я поцеловал ее, и потерял голову!

— Ты потерял свою голову, еще до того, как поцеловал ее, — с негодованием сказал Ксавье. — Иначе ты не поцеловал бы ее до того, как заработал на это право. Я не целовал ее. И ни один из нас не сделал этого, сукин ты сын!

Блейн холодно впился в него взглядом.

— Я собираюсь принять душ. Когда остальные из вас закончат, мы обсудим то, что случилось сегодня, — сказал он, повернувшись.

Кона осенила догадка, пока он наблюдал, как уходил Блейн — это не из-за препарата в дротиках он потерял контроль. Это не был даже поцелуй, по существу. Это был наркотик, который впивался в него, когда он целовал ее. Просто мучение, это было настолько тонко по сравнению с тем, что он испытывал раньше, что он сознательно не стал в этом признаваться.

Это все еще подогревало его кровь.

Поднимая голову, он посмотрел на дверь в дом Даники, как будто он мог увидеть сквозь нее, если хорошенько сосредоточиться.

У нее была течка.

Нет, он исправил себя. У человеческих женщин не бывает течки.

Но ее время пришло, ее тело цвело словно бутон, оно только и ждало мужского семени, чтобы полностью раскрыться. Он знал это инстинктивно. Именно поэтому, он не мог упустить возможность привить свое семя в ее утробе.

Его действия были коварными и бесчестными, но все же он отметил ее, может быть не как женщину-вулфен, но его семенем. Суть, вот что действительно имело значение.

Эта мысль развеяла его усталость от встречи с Блейном.

Но за безумие все еще надо было расплачиваться. Джаред ударил его кулаком уже по пульсирующей челюсти, привлекая его внимание. Выплюнув кровь, заполнявшую его рот, он повернулся к Джареду и ухмыльнулся, отправляя свой кулак глубоко в живот другого мужчины.

Даника знала, что это Кон, еще до того, как открыла дверь. Он ухмылялся, что только еще больше взбесило ее. Она швырнула ему джинсы в лицо.

— Ты не использовал чертов презерватив!, — рычала она.

Он поймал джинсы прежде, чем они ударились об его лицо. Его белокурые брови приподнялись вверх, почти до линии волос. Он неловко переминался у порога, открывая ей обзор на его друзей, которые очевидно сопровождали его до двери.

— Я уронил его, — бормотал он.

Даника прищурилась, глядя на него:

— Тогда ты должен был поднять его, черт возьми!, — отрезала она. — Черт знает, чем это грозит мне!

Гнев возмущения вырвался из него, заставляя забыть об осторожности.

— Мы не переносим человеческие гребаные венерические заболевания. Мы не можем заразить человека и не болеем сами!, — прорычал он прежде, чем смог сдержаться.

Ее лицо побледнело.

— Что?

— Черт! Женщина! Ты делаешь меня сумасшедшим! Ты понимаешь это?

— Глупым, скорее!, — прокомментировал Дакота достаточно громко, что его плечи напряглись.

Кон с усилием пытался успокоиться.

— Я только хотел удостовериться, что ты в порядке, — бормотал он.

Она выглядела не много успокоенной, до того как новая мысль пришла ей в голову.

— Я полагаю, что ты собираешься меня уверять, что я также не могу быть «беременной» от тебя?

Он закрыл ее рот рукой, но было уже поздно. Он мог почувствовать внезапное напряжение других.

— Мы можем обсудить это позже?, — рычал он низким голосом, когда она отпихивала его руку подальше от ее лица.

Она перевела взгляд от него, и он не много расслабился.

— НЕТ!, — сказала она сладко и захлопнула дверь у него перед лицом.

Кон стоял и хмурился на вибрирующую дверь в течение нескольких мгновений, бессильно сжимая и разжимая его кулаки и, наконец, повернулся, шагая назад к его мотоциклу. Не было никакой ухмылок на лицах, и он почувствовал как смесь страха и гнева сжали его живот. Они отлично ее расслышали. Он видел, как они подняли свои головы инстинктивно, чтобы вдохнуть воздух, пытаясь учуять в воздухе неуловимый аромат, который он обнаружил.

Единственная надежда была на то, что они не смогут его учуять на таком расстоянии, он уходил, когда посмотрел на них снова. Они знали. Раньше им приходилось бороться только с похотью их человеческой стороны, и они, в конце концов, уладили бы этот вопрос, возможно, даже разделяя ее, сохраняя шаткий мир между ними — хотя никто из них не пошел бы на это.

Всё изменилось. Желание, которое они чувствовали до этого, теперь перекликалось с животной необходимостью посеять свое семя. Теперь это был спорный вопрос, сможет ли человеческий разум побороть животный инстинкт, чтобы обойти всех соперников и обзавестись собственным потомством.

Короче говоря, он был доволен, что был первым. Это продолжалось недолго. Она по-прежнему благоухала тонким, восхитительным, совершенно неотразимым ароматом, зовущим мужчин размножаться.

Гнев и замешательство сменили его радость. Они занимались любовью несколько раз, Даника кончала каждый раз, прежде чем он извергал в нее свое семя, она выжала из него всё до последней капли. Приживётся ли его семя в ней….

У нее, возможно, есть еще одно яйцо? Человеческие женщины могут произвести несколько яйцеклеток?

Он так не думал, но что он, мать твою, знал о человеческих женщинах? Прежде он никогда не испытывал к ним интереса.

Единственная вещь, в которой он был уверен, так это, что следующий поединок между ними будет намного жестче.

Может, они и не собирались спариваться с человеческой женщиной, но они не смогут сопротивляться побуждению сделать это теперь, когда знали, что она готова к этому. Они будут чертовски удачливыми счастливчиками, если смогут устоять перед своей животной сутью.

Кон действительно дерьмово выглядел, Даника все-таки глубоко внутри сочувствовала ему, но она даже не думала об этом, особенно после злой шутки, которую он сыграл с ней. Она колебалась между тем, чтобы байкеры хорошенько попинали его, и желание самой сделать это, особенно после того, как она нашла презерватив.

Она не верила, ни на одну секунду, что он просто «уронил» его! Он уже далеко зашел в тот момент, когда она вспомнила о кондоме, тем более она видела его взгляд, когда он смотрел на презерватив — это было не просто нежелание. Его лицо выражало возмущение её «предложением» и мрачную решимость.

Она предположила, что шок не дал ей по настоящему испугаться, когда она увидела брошенный презерватив, но ей стоило беспокоится, по крайней мере, из-за страха заражения. Он был сильным, мужественным, здоровым мужчиной, насколько было видно не было никаких внешних признаков, что ей нужно было бы переживать, хотя она знала, что это не убедительно. Его решимость во чтобы-то ни стало заняться сексом, вероятно, было наглядным доказательством, что он вел активную половую жизнь, но она почему-то была уверена, что все будет в порядке.

Или потому, что она была полной идиоткой, или потому, что ее инстинкты говорили правду и она действительно находится в безопасности.

Она была практически уверенна, что не должна забеременеть, хотя ее цикл был нерегулярным, что было достаточно неудобно для определения ее «критических дней».

Без разницы, он показал полное отсутствие внимания к ней, что не удивительно, он слишком молод, чтобы проявлять хоть каплю ответственности!

Отлично! Она надеялась, что ему понравилось, поскольку у него больше не было шансов подкатить к ней, даже если он снова этого захочет.

В этом она сомневалась. Он получил ее. Значит, вероятно, готов охотится теперь за скальпом другой женщины.

Эксперимент провалился, что снизило ее энтузиазм поиска приключений!

Не то, что это бы единственный опыт в ее жизни! Она не могла врать себе о его доблести в постели! Он был похож на жеребца. Он знал, как использовать свое тело, как и где погладить ее, чтобы завести ее так стремительно, и с такой силой, что она боялась, что упадет в обморок, когда кончала — каждый раз. Он дал ей больше оргазмов, чем она имела за всю жизнь.

Даника размышляла об этом некоторое время, главным образом потому, что она не могла убрать идиотскую улыбку, в которой растянулись ее губы, от воспоминаний о таком опыте. Даника попыталась взять себя в руки и выкинуть из головы глупые мысли.

Вместо этого она вспомнила разбитое лицо Кона и ее гнев переместился на других. Ей стало интересно, почему они набросились на него? Что он такого сделал, что каждый из них хотели его ударить?

Это должно быть какие-то бандитские правила, решила она, наконец, возмущенная глупыми и непонятными ритуалами, связанными с бандой. Насилие ничего не решает — не в человеческом мире. Люди были слишком склонны к мести. Животные могли решать проблемы таким путем. Они были не злопамятными.

Хотя, ей пришло в голову, что Кон не был сильно обижен на других. Он будто пытался ее успокоить, вероятно, пытался умаслить ее на очередную пробежку с ней, подумала она сердито.

Какого черта он имел в виду, когда оправдывался? «Мы не можем заразить человека венерическими заболеваниями, переносить их или заразиться ими!» Кто мы? Банда? Какого черта он решил, что становясь членом банды, он становиться неуязвимыми к болезням? Почему он сказал «человеку», как-будто сам им не является? Она не понимала странного набора слов.

Возможно, он был еще пьян?

Она была уверена, что он был хотя бы немного пьян, по крайней мере, накануне вечером. У нее было плохое предчувствие, относительно причины потери здравого смысла с его стороны. Не на личном опыте, но она, конечно, слышала достаточно, чтобы быть в курсе, когда мужчины были настолько мертвецки пьяны, что понятия не имели о том, что затащили женщину в постель, а узнавали об этом уже утром.

Он не казался выпившим, но она почти не знала его. Может быть, выпивка его долго держала? Некоторые мужчины могут казаться почти трезвыми и по-прежнему полностью не соображать, что делают.

Даника была уверена, что он купался голышом в озере. Это подсказало ей ощущение одежды под ногами в темноте, когда она бежала от волков, но потом это соединилось в ее мозгу с тем фактом, что Кон пришел с той же стороны, до того, как он заметил ее. На нем не было ничего кроме джинсов. Также как и на Ксавье. Она не были рядом с озером, но это было единственным объяснением, которое приходило ей в голову.

И Ксавье казался еще более пьяным, чем Кон.

Она нахмурила брови пытаясь вспомнить, что он сказал:

«Это была не та стая волков!»

Другая стая волков?

Она покачала головой. Он был до того пьян, что шатался. Она сомневалась, что он соображал, что говорил. Они оба были рассержены, она поняла. Кон так прямо ей и сказал.

Из-за того, что она начала стрелять волки разбежались в разных направлениях?

Ее немного позабавило, когда она представила банду, купающуюся нагишом в озере, когда услышали выстрелы. Они, должно быть, подумали, что кто-то стрелял в них! Без сомнения, после того, как они сообразили, в чем дело, они серьезно разозлились.

Хотя, у них хватило духу захватить и надеть их джинсы. Эта мысль была кислым замечанием. Насколько они были пьяны и перепуганы стрельбой раз они не забыли найти свои штаны и надеть их?

Они не производили впечатления застенчивых парней, ни один из них. Это была интригующая мысль — что они были робкими, но она посчитала это маловероятным.

И почему только Кон и Ксавье вернулись?

У нее было ощущение, верное или неверно, как будто остальные только что вернулись, когда наткнулись на ее домик и фактически вытащили Кона из ее постели.

Если всё было именно так, то получалось, что остальные только что вернулись, после стольких часов, где они были? Если они были разгневаны по какой-то причине, разве они не должны были вернуться немедленно, как Ксавье и Кон? Это наверно было через несколько часов. Она поспала немного после их первого секса и Кон разбудил ее, через некоторое время, а затем опять после этого.

Как то все не складывалось вместе.

Она не была уверенна, почему именно, но факты не складывались в понятную картинку, что-то, кроме ее небольшого приключения с Коном, было не так.

Не считая странного комментария Ксавье, ни один из них не сказал ничего о ее прогулке в лес, ее стрельбе или волках, которых она распугала. Она, конечно, и не говорила с ними об этом. Возможно, они были бы рассержены ее боевыми действиями в лесу, которые сорвали их небольшой пикник?

Все вопросы, крутившиеся в ее голове, привели к головной боли, на первом месте выступали беспокойство и гнев из-за опрометчивого поступка Кона.

Она не считала себя виноватой за это! Она внесла свой вклад в общую безопасность, а он совершенно проигнорировал ее.

Через некоторое время она села за компьютер и попробовала записать свои хаотичные мысли о сегодняшней ночи. Через несколько минут, она решила, что не выспалась сегодня достаточно, чтобы думать ясно, улеглась подремать, надеясь, что когда головная боль пройдет она найдет ответы на некоторые вопросы.

— Что с ним случилось?

Блейну не надо было следить взглядом за мужчиной, чтобы понять к кому он обращается. Вместо того, что бы чувствовать удовлетворение — Кон выглядел ужасно после наказания — он чувствовал новую волну гнева проходящую через него.

Дани была на пике своего цикла, ему не надо было догадываться, чем Кон занимался всю ночь и он мог поклястца — у него не было других интересов кроме, как ублажать свою похоть.

Гребанный ублюдок!

Это все еще расстраивало его. Ни один из них не должен был быть затронутым этим, даже не должен замечать это. Не возможно было пропустить, если женщина-вулфен или самка оборотня входили в течку. Они становились просто неистовыми в их стремлении успокоить свой зуд и химические изменения в их теле затрагивали каждого вулфена, или самца оборотня на близком расстоянии. Это было опасное время даже в хорошо контролируемой стае, где сильный альфа мог бы укротить свою стаю, но такое женское состояние затрагивало всех их, и они начинали драться между собой, чтобы заполучить ее.

Вообще, он зарекся избегать человеческих женщин, но не возможно было избегать контакта с ними все время. Факт, что он никогда не имел проблем с искушением, которое сейчас одолевало его, он никогда не сталкивался с таким влияние, которое Даника производила на него.

Он не знал, что делать с этим. Или Даника сильно отличалась от других женщин, или его влечение к ней было сочетанием ее текущего состояния, что было абсолютно естественно, и беспрецедентной химической совместимости.

Ему стало интересно, была ли возможность, что Даника имела скрытые гены вулфен. Это казалось невероятным. Законы совета препятствовали интимной связи с людьми, якобы из-за отсутствия совместимости, но в основном из-за сохранения тайны, только полная секретность обеспечивает мир. Исторически, люди никогда хорошо не реагировали на открытие вулфенов среди них и их близости, даже краткие романы могли раскрыть тайну. Не то, что было мало оборотней и вулфенов, которые игнорировали это, когда им этого хотелось, но траханье это одно, а спаривание совершенно другое. Что не значит, что никогда такого не случалось, чтобы вулфен брал себе в пару человеческую женщину. Просто это тщательно скрывалось, чтобы этот факт не дошел до совета, который набросится на них. Хотя, он был почти уверен, что не было ни одного зарегистрированного случая, это просто один специфический закон. Положение его семьи в обществе вулфенов, гарантировало, что они были посвящены во все вопросы, касающиеся вулфенов.

Так что, было возможно, что где-то в прошлом Даника имела предка вулфена — дедушку по крови или прадедушку, но вряд ли, думал он иронично. Даже если бы было и так, то это не могла быть сильная связь, или он ощутил бы ее немедленно. Было нетрудно рассмотреть такую возможность, которая не имела ничего общего с его нынешним тяжелым положением.

Он не был уверен, какая именно причина привела их к этой чёртовой ситуации. Разум не помогал ему выбраться из этого положения. На рациональном уровне он понимал, что должен соответствовать своему происхождению. Должен соответствовать, думал он раздраженно. Ему постоянно твердили об этом, с тех пор как он себя помнит. Он принц вулфен. Он просто обязан сохранить в чистоте священную кровь и взять себе соответствующую чистокровную принцессу в пару, когда придет время.

Ну, время настало, а на примете никого нет! Он смиренно познакомился со своими потенциальными партнершами, и они не вызвали никакого интереса, даже крошечной искры «знания», которую, как предполагалось, он почувствует немедленно к своей «единственной». Он решил, что где-то в его линии он унаследовал дефектный ген ответственный за выбор пары. Он никак не мог найти среди них «приемлемую». Он не нашел ее даже среди «менее породистых» женщин-вулфен. О, он нашел множество женщин, он постоянно трахался, но ни разу не чувствовал, потребности спариться и произвести потомство.

Если он поддастся своему желанию с Дани, то это пошатнёт устои вулфен-сообщества.

Вопрос был в том, сможет ли он сопротивляться искушению?

Он избавился от мыслей, когда заметил что Уильям изучает его со странным выражением лица, он пробовал вспомнить суть разговора, в котором он участвовал и понял, что он не мог вспомнить, что сказал мужчина, но тот догадался, что мыли Блейна блуждают далеко.

— О чём мы?, — спросил он неловко.

Уильям выглядел озадаченным.

— Я только спросил, что случилось с тем парнем.

Блейн обернулся, чтобы посмотреть на Кона тем временем. Гнев захлестнул его снова.

— У нас возникли разногласия, — бормотал он после значительной паузы.

Уильям выглядел удивленным и немного сердитым.

— Ты и он?

Блейн покачал головой.

— Это не имеет никакого отношения к миссии. — Он сделал паузу, изо всех сил пытаясь собраться с мыслями. — Все что мне нужно, чтобы вы делали то, что я скажу, пока не скажу делать по-другому, должны сидеть начеку и убедиться, что ни один изгой не сбежит в этом направлении. У нас вчера вечером была незначительная перестрелка с их группой — убиты пятеро. Я сомневаюсь, что этого достаточно, чтобы удержать их от цели, но вы должны смотреть в оба, на всякий случай. Я не хочу видеть ублюдков, проскакивающих через нашу сеть.

Ксавье смотрел на Блейна, поскольку помнил, причину, по которой они вынуждены были прервать свои разборки и проверить пост, который был создан людьми Блейна, вызванными из его стаи.

— Ты в порядке, брат?

Блейн посмотрел на него. Ксавье редко вспоминал родственную связь между их семьями. Тот факт, что он вспомнил об этом сейчас, было признаком беспокойства, или приближающегося страха. Он особо не признавался ни в одном из них.

— Разве, блядь, похоже, что я в порядке?, — рычал он.

Ксавье подумал и пожал плечами.

— Нет.

Блейн послал ему прищуренный взгляд.

— Что относительно тебя? Тебе не нравиться, как идут дела?, — спросил он раздраженно.

Ксавье снова пожал плечами.

— Я могу подождать своей очереди пока, — добавил он, впиваясь взглядом в Блейна. — Я буду очень расстроен, если не получу своего. И говорю тебе это прямо сейчас.

Блейн нахмурился чувствуя возрастающее недоверие и возмущение.

— Своей очереди?

Ксавье посмотрел на него

— Ты знаешь — с Дани.

Блейн съехал с дороги и остановил свой мотоцикл.

— О чём ты болтаешь? — потребовал он.

Лицо Ксавье стало серьезным.

— Я не потерплю дерьма от тебя, Блейн, даже если мы кузены!

Блейн стиснул зубы.

— Мы не будем по очереди с Дани, — сказал он холодно.

Челюсть Ксавье отвисла. Он посмотрел вокруг на других, которые тоже остановили свои мотоциклы.

— Что, он подразумевает под этим?, — потребовал он. — Разве мы не согласились, что будем с ней по очереди?

— Откуда, черт возьми, ты взял эту идею?, — рычал Кон.

Ксавье нахмурился на него и обернулся, посмотреть на Джареда и Дакоту.

— Тогда, мать твою, что это все значило, раз это не должно было определить очередь?

— Иисус Христос!, — рыча Джаред. — Я знал, что ты практически глухой на одно ухо, Ксавье, но откуда ты это взял?

Губы Ксавье напряглись.

— Блейн сказал, что она человек, и нет имеет никакого отношения к спариванию. Проклятье, все из вас согласились с этим! Я не думаю, что мне это показалось. Тогда к чему вся эта борьба?

Кон посмотрел на него.

— Решить, кому она достанется.

— Сначала?

— Нет. Кто ее получит.

— Это все гребаная фигня!, — выругался Ксавье. — Если мы не спариваемся, почему нельзя по очереди трахаться? Кто-то точно сказал, что борьба решит, кому первый начнёт ее охмурять, черт возьми!

Джаред, Дакота и Кон обменялись долгими взглядами. Блейн тщательно игнорировал их всех, явно злясь на них.

— Ладно! Я требую пересостязание!, — сказал Ксавье сердито. — Я даже не участвовал.

— Ничего не улажено, — сказал Блейн, поворачиваясь к яркому свету и Кону. — Только Кон решился проигнорировать протокол и взять что хотел.

Кон покраснел, частично от гнева, частично от стыда.

— Я не решал, боги накажут за это! Я уже говорил, как все получилось. Я не знаю, почему ты пытаешься пихнуть этот чертов протокол на каждом углу. Она не вулфен! Наши законы на нее не действуют, и я не понимаю, как они пересекаются.

Блейн сузил глаза.

— Наши законы направлены на нас, не зависимо от ситуации.

— Ну, если ты будешь рассказывать нам про законы, — отметил Ксавье, — то мы вообще не должны связываться с ней.

— Заткнись, Ксавье!, — рычал Джаред. — Мы знаем, что нас защищает…

— Да ладно!, — рычал на него Ксавье. — Это не защищает нас. Это ограничивает… не то, что я не понимаю этого, но, черт возьми, я не против, если вы все преисполнены решимости играть по сценарию…, который не подходит в данной ситуации все равно! Если мы собираемся делать, что-то «не для печати» — то идея о разделении нравиться мне больше. Это будет лучше чем, если ее получит один из нас.

— Дело в том, что ты знаешь, что Блейн врежет тебе по заднице!, — парировал Дакота. — И затем я, и Джаред, и Кон.

— Вы серьезно недооцениваете Ксавье если верите в это, — растягивал слова Блейн. — У него нет никаких проблем со слухом, просто он плохо умеет слушать. Оставь это, Ксавье. У нас есть работа. Мы уладим наши личные проблемы сегодня, если Дани не решит снова к нам присоединиться. — Он посмотрел многозначительно на Кона. — Все, подставленные Дани задницы, автоматически имеют шанс на выигрыш.

Кон смотрел на него с негодованием.

— Где это написано в чертовом уставе? Потому что я бы запомнил, если бы там такое было.

— Не с твоей памятью, — парировал Блейн прохладно. — Как уже сказал Ксавье, мы внешний закон совета. Новые правила. Я составляю их, и продвигаю.

Кон впился в него взглядом, но Блейн проигнорировал это, завел двигатель и уехал.

Кон обернулся, чтобы посмотреть на Ксавье, и на остальных мужчин рядом с ним. Успокоенный тем фактом, что Ксавье выглядел разозлённым, поскольку вчера тоже поймал дротик своей задницей, он резко ухмыльнулся.

— Ты слышал, Ксавье? Если увидишь, что она подходит, намереваясь проткнуть твою задницу — беги!