Вуаль. Крыло первое

Глава 13

— Что-то не так? — Участливо поинтересовался Морозов уже перед входом в приёмный покой.

— Н-нет, товарищ ректор. — замотал я головой, напрягая веки, чтобы вдавить внутрь вылезшие из орбит глаза, про себя подумав «Что ты такое?» — Спасибо, что проводили. Когда объяснительную записку приходить писать?

— Не нужно, мы уже всё во время беседы выяснили. — Отмахнулся ректор, поправив плащ, что был накинут на его плечи.

— А вдруг у рода Скобиновых претензии возникнут? — Мне захотелось провентилировать возникший у меня в процессе рассказа о произошедшем вопрос.

— А должны? — Задал встречный вопрос человек-айсберг, с которым я невольно начал ассоциировать ректора Морозова.

— Два наследника рода Скобиновых в больнице от руки одного и того же благородного. Не будет ли это воспринято, как попытка Мышкиных….

— Не будет. Это произошло в стенах лицея. — Сказал Айсберг, сунув руки в карманы брюк, разворачиваясь. — Здесь я решаю, кому, что и как воспринимать. Мне нужно работать.

Слегка поклонившись в след, я дёрнул ручку и скользнул внутрь. Оказавшись в тамбуре медпункта, закрыв дверь, припал к ней спиной, переводя дух.

— «Этот тип жуткий до усрачки…» — сама собой возникла в голове мысль.

Пока мы шли, я рассказывал ректору о случившемся. Его интересовало всё, вплоть до сказанного в запале драки мата. Мужик оказался въедливым, что асбестовый клещ. Мало того, странным фактом было то, что ему даже врать не хочется. Располагает к себе не хуже, чем девица у барной стойки, которая за пару коктейлей станет личным психологом, подставить своё декольте, чтобы выплакаться, пригласит к себе в нод, а потом заведёт в тёмный переулок к банде жнецов, чтобы они выпотрошили такого простофилю на импланты и органы. Я к последним не отношусь, по этому умолчал о некоторых моментах. Например, кто напел Скобе старшему о моём приходе, и скорее всего от себя подлил пром-энерголита в его реактор. Про поцелуй с голубоглазой милашкой, тоже не стал распространяться. Само по себе ничего страшного не произошло, но если перекинуть шары в другую руку, то мой поступок можно расценивать, как посягательство на достоинство, а это не есть хорошо. Можно нажить себе проблем больше, чем сможешь вынести. Мне бы этого не хотелось, и так за Стасиковы «геройства» отдуваюсь, своих не надо. Вот, и нужно было ему таким скверхом в младшей и средней быть? Жил бы сейчас Айзек спокойно, тортики кушал, лицеисток по углам или кладовкам жал. А так, придётся разгребать чужие проблемы, тортики кушать и лицеисток по углам жать.

— «Хм…почти одни и те же шары получаются… И чего я разнылся? Опять Стасовы эмоции шалят….»

Если рассмотреть всё произошедшее сегодня, то о более удачном исходе и мечтать не приходится. Орлов — съел по самые гланды, шею вряд ли сможет повернуть, Скоба старший выхватил, теперь на больничке с младшим братцем будут в преферанс играть.

Это очевидные мои успехи за сегодня, но есть ещё сопутствующие. Те, кто думал, что Стасик не вошёл в силу и стал слабаком, теперь два раза подумают, прежде чем предъявить за старые обидки. Со стороны Романовского лицея, к моей персоне нет никаких претензий, что немаловажно. Эта девчушка, Мила, вроде не сильно расстроилась на мои вольности, последствий быть не должно. Нужно будет её как-то отблагодарить за заколки. Если бы не они, то своими ногами в медпункт я бы сейчас не шагал. Скверх лысый с больничкой, не особо страшно, плохое здесь в другом. Если бы Скобинов меня уделал, то после отлёжки в клинике, каждый бы из моих «почитателей» уверовал бы в то, что Стаса Мышкина можно безнаказанно козлить. По тапкам бы дал, исход тот же самый был бы, а так получил в портрет, но достоинство сохранил. Опять же, прогресс с плетением облачения не стоит забывать. После драки со Скобой, и поцелуя с Милой, веретено молотит не хуже потокового двигателя. Благодаря возросшей скорости естественного восстановления оргона, ворот зарядится с минуты на минуту, резерв почти полный, а в течении полчаса нужно будет в обруч следующие связки петель добавлять для резервуара. Надеюсь, что это состояние продлится как можно дольше, и мне удастся завершить эту часть облачения до завтра.

— Молодой человек, вы так и будете в тамбуре стоять? — Отвлёк меня от мыслей мужской скрипящий голос.

— «Ты бы такое увидел через окулус, я бы на тебя посмотрел» — Пронеслась мысль в голове, вызванная воспоминаниями о ректоре.

Во время беседы с Морозовым, чувствуя, что мой резерв стремительно восстанавливается не смотря на зарядку ворота из любопытства, мне захотелось посмотреть на его эфирное тело. Я видел многое, но даже меня проняло, чуть скверхову маму на помощь не позвал! Эфирное тело начинающих магов синее. По мере его уплотнения начинает выделяться его центр, оно меняет свой цвет на фиолетовый, потом на тёмно-фиолетовый. Эфирное тело Морозова имеет багровый окрас и окружено аурой, края которой похожи на щупальца. Они будто живые извиваются вокруг него, прикасаются к стенам, скользят по полу, вьётся по потолку. Даже убитый в гайки стимер, увидь такое, растерял бы кураж от химозы, а его организм очистился бы на бегу естественным путём.

— Сколько пальцев? — Мужик с широким подбородком и квадратным лицом, пошевелив усами вперился в меня прищуренным взглядом серых глаз, тыча в лицо двумя пальцами.

— Два, а на руке пять. — Ответил я, после чего тот быстро щёлкнул несколько раз у одного и другого моего уха.

— Рефлексы почти в норме. — Удовлетворенно промурлыкал себе под нос крепко сбитый усатый дядька лет сорока на вид, указывая рукой в кабинет. — Пройдёмте, Станислав Мышкин. Нужно вас осмотреть.

— К-хм… Любезный, а откуда вы знаете как меня зовут? — Сразу насторожился я, не спеша проходить в кабинет. — Мы с вами раньше не встречались?

— Нет, не встречались, но я знаком с вашей «работой». — Видя, как мой взгляд потупился, дядька лишь едва заметно усмехнулся. — Я о Сергее Скобинове. Осматривал его перед тем как в больницу отправить.

— Ах, это! — Вошёл я сразу в княжеский образ. — Теперь понимаю. Да, недопонимание между нами имело место быть. Приношу извинения за доставленные вам хлопоты.

— Да, что вы, княжич? — Замотал руками дядька дёргая усами. — Это моя работа. Я Пётр Петрович Велланский, куратор медицинской службы Романовского лицея.

— Приятно познакомиться. — Моё лицо растянулось в наигранной учтивой улыбке, но через мгновение шикнув от боли я потёр рукой напухшую щёку.

— Пройдёмте, пройдёмте! — Засуетился «Усач», потянув меня в кабинет. — Сейчас спреем обезболивающим обработаем, и компресс наложим.

Сопротивляться я не стал. Усадив меня в поворотный стул, Усач проворно подскочил к шкафчику извлекая оттуда всё необходимое. Не прошло и пары минут, как на щеке красовался белый квадрат примочки.

— Ещё вот, держите. — Усач протянул мне пластиковую тару, чуть больше напёрстка где лежали три разных таблетки, указав в угол кабинета. — Там кулер, чтобы запить.

— Спасибо, а что это? — Просто из любопытства поинтересовался я, после чего моя чуйка Айзека, начала скверхом с простреленным пузом верещать об опасности.

Это было не от боязни таблеток, которыми мне приходилось зачастую питаться на Фагрисе. Дело было в реакции Велланского на мой безобидный вопрос. Показалось, что на мгновение на его лице проступила гримаса злобы и раздражения. Зная себя, могу с уверенностью заявить, что мне редко что-то кажется в подобных случаях.

— Я аллергик. — Невинно пожав плечами, моё лицо изобразило досаду.

— А-а-а! Тут ничего серьёзного, уверяю. Обезболивающее, таблетированный пустырник и сибазон. — Видя мой вопросительный взгляд, Усач решил пояснить. — У вас лёгкое сотрясение. По этому на пару дней я пишу вам медотвод от занятий, а дальше по самочувствию смотреть будем.

— Понимаю. — Одобрительно кивнув, взяв тару с таблетками я направился к кулеру. — Опять занятия пропускать придётся….

— Здоровье прежде всего. — Со знанием дела заявил Усач, начав копаться в ящике стола.

— Всё. — Отчитался я, утирая губы платком, что лежал в нагрудном кармане кителя, садясь на стул и ставя пустую пластиковую тару, перед Вилланским. — Что-то ещё?

— Да, один быстрый тест на наличие внутренних повреждений после магических воздействий.

— На мне не использовали магию.

— Этого мы не можем утверждать, бывают и не явные воздействия. — Пресёк на корню мои возражения Усач, протягивая мне один из двух цилиндров на подобии тех, что мне давал декан.

— Что с ним делать? — Приблуда оказалась в моей левой руке.

— Возьми и прислони палец к отметке на торце. Да, вот так… Теперь с этим то же самое. Хорошо. — Покрутив обе приблуды в руках, сверив показания Усач отставил их на край стола, а его лицо приняло озабоченный вид. — Нет, всё в норме. Никакой опасности для здоровья нет. Можете идти.

— А медотвод? — Как бы невзначай поинтересовался я.

— Да, да… Сейчас. — Встрепенулся Веллански, торопливо открывая верхний ящик откуда извлёк розовый бланк, уже с печатью.

Быстро черканув моё имя с фамилией, количество дней, число и подпись, он протянул его мне, с тем же озабоченным видом.

Приняв бумажку, я поднялся и собирался уже идти, но Усач ни с того ни с сего задал мне странный вопрос.

— Что за магическую технику вы использовали на Скобинове? — настойчиво спросил Велланский, желая получить ответ.

— Секрет рода. — Тут же выдал я фразу, которая должна была сразу отсечь все последующие вопросы.

Не подействовало, будто меня не услышали. Усач как попугай повторил заданный ранее вопрос, пыря в меня прищуренным серым взглядом.

— Говорю же, родовой секрет. Я не обязан отвечать на этот вопрос.

— Ммм… Да, да… Прошу прощение. — Смутился Пётр Петрович, удивлённо глядя на меня. — Можете идти.

— Ага. Всего доброго. — Попрощался я, быстрым шагом направившись из кабинета. — «Чудило хренов. Ты бы у меня ещё ключи от „Катастрофы“ попросил».

Быстрым шагом, обдумывая произошедшее сейчас, мои ноги привели меня к дверям деканата, куда я должен был отдать выписанный мне медотвод, и устроить Кроту допрос, по возможности. Уж очень мне хотелось знать, каким образом списки групп не соответствуют действительности, и почему я со своими «выдающимися» способностями оказался в группе «А».

Возможности устроить допрос у меня не оказалось. Деканат был открыт, только Крота там не было. Вместо него какая-то тётка, перебирала документацию, сидя за краем большого овального стола. Она то мне и сказала, что декану куда-то срочно понадобилось отъехать. Пожелав про себя, чтобы он «отъехал» на тот свет, оставил бумажку от куратора на столе Крота и поспешил удалиться.

Стоило мне преодолеть ступени выхода, как меня окликнул женский голос. Повернувшись в сторону низкого заборчика, который огораживал клумбу у входа я слегка опешил.

— Держи, заслужил. — Крикнула девушка, на эполете которой красовалось две полоски и буквы «СТ», кинув мне какой-то предмет.

Бросок оказался достаточно сильным, чтобы я успел среагировать, по этому пришлось активировать контур. Банка газировки замедлила свой полёт, и у меня вышло без труда её поймать.

— Реакция есть. — Усмехнулась второкурсница, сидевшая на заборчике, скрестив ноги.

— Чем обязан такой щедрости? — Поинтересовался я на подходе, рассматривая эпатажно выглядящую девушку, которой, судя по внешнему виду, было до далёкой звезды на правила внутреннего распорядка.

Если бы на ней не было кителя Романовского лицея, то можно было бы смело предположить, что эта особа является представительницей древнейшей профессии этого мира, и речь сейчас не о каменщике. Броский, кричащий макияж, нижние края белой, просвечивающейся блузки, пару верхних пуговиц которой были расстёгнуты, завязаны в узел под грудью, обнажая плоский живот с двумя ложбинками и демонстрируя пирсинг в пупке. Форменная юбка, была заметно укорочена и имела боковой разрез, почти до самого верха бедра. Чёрные чулки-сетка и ботинки с толстой подошвой, металлическими вставками на носах, обвешенные цепями довершали вид снизу.

Вид выше плеч, был не менее примечательным из-за экстравагантной асимметричной причёски, когда одна сторона выбрита под машинку и выкрашена в розовый, а на другой оставлены длинные волосы. Всю картину довершало колечко на правом крыле носа, от которого тянулась тонкая цепочка к мочке уха в котором насчитывалось не менее пяти различных железяк.

— Ты девушку в первый раз видишь? — Уловила мой изучающий взгляд на себе второкурсница.

— Не, понравилась просто, до глубины души. — Немного съязвил я, сделав поправку в голове, что не все женщины этого мира одинаково красивы. — Как величать тебя, богиня красоты? Афродита? Снежана? Изабелла?

— Кристина или Кристи, как будет удобно.

— Сверху… — По старой привычке выдал я, и видя непонимание в глазах своей новой знакомой продолжил. — Не важно… Чем заслужил, такой знак внимания с твоей стороны? Луну с неба я тебе пока не доставал.

— А сможешь? — С напускной кокетливостью в голосе спросила Кристина, сделав томное выражение.

— Если хорошо попросишь. — Мой сальный взгляд остановился на двух притягательных выпуклостях под блузой, которые вот-вот грозили выпасть из специально одетого на размер меньше лифчика.

— А ты благородный, хамло. — Беззлобно заключила моя новая знакомая, которой было явно по душе мужское внимание, не важно от кого оно исходит.

— А ты, Кристи, не из благородных?

— Нет. Графиня всего лишь. Куда мне до потомственных князей. — С напускным расстройством промурлыкала девушка, захлопав ресницами.

— Сейчас эти титулы почти равны. — Пожал я плечами.

— Может и равны, только привилегии далеко не те, что у князей.

— Есть такое. — Не стал вдаваться в тонкости, известные мне от Стаса, решая вернуться к изначальной теме разговора. — Так что за заслуги?

— Видела, как ты со Скобой дрался. — Девушка довольно улыбнулась, подкатив глаза. — Хорошо ты его отделал. Не часто увидишь, как шакал студня прессует.

— Вот оно что… Личная неприязнь, и только. — стала сразу ясна мне причина такого внимания. — Кристина, кристина, а я уже понадеялся, что от проявленной мною мужественности ты ко мне воспылала жгучими чувствами.

— Хам, ещё и бабник. — всё так же беззлобно промурлыкала девчонка, подкатывая глаза.

— Какой есть. — Дёрнул я плечами, ухмыляясь протягивая банку с газировкой Кристи. — Не поможешь открыть? Одной рукой не удобно.

Растерявшись, девушка изменилась в лице, после чего вновь улыбнулась, принимая банку обратно, одним движением метко швырнув её в мусорку, что стояла у начала ступеней в лицей.

— Только зря сидела трясла. Розыгрыша не получилось. Ну и ладно. — Картинно вздохнув, Кристина оттолкнулась от заборчика, вставая на ноги, запуская руки в карманы кителя и принимая деловой вид. — Предупредить хотела, чтобы ты теперь внимательней ходил по коридорам, а лучше глаза на затылке отрастил. Не думаю, что дружки Скобинова из кружка фехтования спустят тебе то, что ты его в больничку отправил. Что хотела, я сказала. Будь здоров, княжич и держись.

— «Как задорно скверхи пляшут» — подумал я, провожая неожиданную добродеятельницу, задерживая взгляд на её манящих своей упругостью бёдрах, обтянутых юбкой и достав из нагрудного кармана платок, вытряхнул из него таблетки. — «Обхохочешься, ска!»