Второе пришествие инженера Гарина

*** 83 ***

Раух провидчески не ошибся: Гарин ждал. Стиснутый обстоятельствами и камнем, здесь, в штольнях Швабский Альб, в совершенном затворничестве, в соседстве с таинственной конструкцией, одни узлы которой напоминали собой направляющие полозья гильотины, другие – ствол чудовищной мортиры, нацеленной в центр Земли, Весь технический персонал давно был удален. Пошли вторые сутки, как не было Рауха. Вчера утром (8:30) Гарин должен был забрать его на пустыре, недалеко от городского рынка, но Раух не явился. Не пришел он и в контрольное время вечером. В обед следующего дня Гарин имел уже исчерпывающую информацию, что Раух схвачен и что не обошлось без участия великовозрастных детей бургомистра Хенке. Но главное – была арестована и заключена под стражу Зоя. Кроме условных позывных, полученных им по телетайпу четыре дня назад, он ознакомился со всеми публикациями, так растрепавшими ее имя и саму историю ее возвышения и падения; а значит и все остальное – уже в связи с ним. Сейчас, на оцинкованном столе в конструкторском отделе Гарина, под светом ламп, горевшими вполнакала, среди рулонов чертежей, расчетов, книг, нескольких пепельниц, чашек с недопитым кофе и крошек еды, стоял молчаливый приемный аппарат. Теперь он был бесполезен. Тот, кто должен был знать – знал. Но это и все, чем располагал Гарин на текущий момент. Временами почти отчаяние овладевало им: все сошлось, все навалилось разом. Не оставалось даже возможности рискнуть, – одному или с группой подкупленных головорезов отправиться под стены замка, вызволять Зою. Не только поместье барона, но и окрестности, вплоть до железнодорожной станции, да и весь городок, наверняка, были нашпигованы агентами и полицейскими. Кроме этих – еще свора борзых журналистов и хроникеров, так и рыщущих в поисках «горячего». Об отказе Роллинга явиться на очную ставку Гарин уже знал. Ждали последнего важного свидетеля, могущего поставить точку в этом крикливом деле – советского полковника госбезопасности Шельгу. Во мнении адвокатуры он был, пожалуй, единственным, кто правомочен был (наряду с Роллингом) идентифицировать подозреваемую, и кто был по-настоящему не заинтересован в последствиях этого. Его профессиональная репутация, непосредственное участие во всей авантюре Гарина, – от самых первых встреч с ним еще по Ленинграду (на другой день после убийства двойника Гарина на Крестовском острове); неоднократные встречи с Зоей – в Париже, и позже – во время совместного перехода на яхте через океан и уже на Золотом острове, – делали показания Шельги особенно ценными и правдоподобными. Но если ситуация с пленением Зои была достаточно однозначной – или-или; то собственное положение Гарина оставалось крайне сомнительным. Факт: он давно мог бы все бросить и скрыться. Его идеи и конструкторские решения были осуществлены. Все схемы принципиальных решений известны и упакованы в чемоданчик с устройством, поставленным на самовозгорание. Ликвидация лаборатории, – со всем оборудованием: реактором, складом илема, обслуживающей электростанцией и механизмами – становилась актом необходимости. Восстановление – вопросом времени и денег. Тем и другим Гарин располагал достаточно. И, тем не менее, что-то еще удерживало его здесь. Неустанно вышагивая, в нерешительности останавливаясь, потирая знобящий висок, он словно бы оправдывался перед самим собой. Даже тогда, в башне Прикованного скелета, перед атакой заводов Анилиновой компании, когда он подвергал гибели тысячи жизней, Гарин чувствовал себя куда как хладнокровнее. Вероятно, само его намерение повременить и остаться здесь… испытать аппарат с какими-то мерзкими (подопытными) и необязательными целями… могло показаться и ему болезненным.

Но Зоя! Только сейчас, ввиду ее неотвратного и скорого разоблачения, спознался Гарин по-настоящему с неуверенностью и страхом. И не собственная возможная его гибель, не выверенный рассудок подталкивали подходить к шахте подъемника, чтобы взлететь к поверхности, и – со знобящим чувством, он отходил. Что дальше?! Безрассудство не помогло бы не ему, ни ей.

«Ах, если бы Шельга!.. Если бы только Шельга…», – призывал и недоговаривал Гарин. В такое невозможно было поверить.