Всевидящий совет

Скитания

Я откисал в огромной бадье заполненной волшебными водами Брокилона. Эта вода снимала усталость, ускоряла лечение ран и главное была приятно теплой. Это место всегда приносило мне покой и после последних сумасшедших месяцев мне это было необходимо. Морлас скончался от кровопотери на корабле к исходу дня после битвы. Рана Ламберта для жизни была не опасной, но весьма серьезной. Он пробыл без сознания большую часть из семи дней пути в море. Затем мы попрощались с капитаном и Филиппа перенесла нас к дриадам. Это место было местом силы, и многие чародейки знали, как отрыть портал сюда без листа. В королевство дриад нас вело множество причин. Это было одно из тех не многих мест, где мы могли быть уверены, что никто не позарится на награду. Здесь Ламберту окажут необходимую помощь, как когда-то ставили на ноги меня. И здесь у нас будет шанс найти контакты оставшихся на плаву белок. За золото Йенифер они могут попытаться пробраться в любое место в мире, в том числе в земли северян. По суше любом из нас туда был ход заказан. Но если эльф с листом сможет пробраться туда, то портал в рамках целой страны никак не отследить. Сейчас меня это не сильно волновало. Я очень устал от борьбы и ее смысл предательски ускользал от меня. Я наслаждался временем покоя, выпавшей на рулетке судьбы передышкой. Эитнэ встретила нас не очень радушно. Она понимала, что на наших плечах висят потенциальные проблемы, но отказать в укрытии старому другу не смогла. Мы договорились, что пробудем здесь три дня. Она обещала мне что поговорит с одним из лидеров скоя-таэлей и, если ему будет интересно предложение, то передаст нам его условия. Самим встречаться с белками нам было через чур опасно — это наверняка обернется засадой, для них мы слишком лакомый кусок. Жрица была не рада не только проблемам, но некоторым переменам. Не знаю, как это возможно, но перемены во мне не укрылись от ее взгляда. И она не одобрила их:

— Ты предал свою суть, Геральт. То, что ты сделал с собой, противно воле богов.

— Я верю в толерантных богов. Мои боги меня не осудят. Я всю жизнь был выродком, разве могло стать хуже.

— Теперь ты выродок среди выродков. Раньше ты попирал законы людские, а теперь законы древних божеств. — и главное голос ее звучал скорее сочувственно, чем осуждающее. Она жалела меня оступившегося и не разумного. Мне было плевать. Не хочу копаться в глубинах своих представлений о богах, но это точно не было чем-то плохим. О многом в жизни я жалел или сомневался, но уж точно не о повторной мутации. Не смотря на всю мудрость жрицы, в этом вопросе я был уверен, что она пребывает во тьме своих вековых заблуждений. Самди тоже приняли не однозначно. Ему был оказан вежливый почетный прием, как древнему королю. Сама Эитнэ преклонила перед ним колено. Но во всем этом чувствовался холод, неприязнь, отчуждение. И мое чутье меня вовсе не подвело. После приветствия жрица едва слышно сказала хозяину леса, что ему здесь не рады. Про себя я грешным делом даже подумал, что смерть нашего эльфа была своевременной. Будь с нами еще и отступник, проклятый свои народом, скогорматор, может нам и вовсе отказали бы в праве переждать бурю в тени Брокилона. С другой стороны, косые взгляды дриад меня мало волновали, а все что мне было нужно я получил. Эитнэ разрешила оставить раненого ведьмака и теперь я мог не переживать за его дальнейшую судьбу. Он не только останется жив, но и главное рана не оставит долгосрочных последствий. В искусстве целительства дриадам нет равных.

— Геральт, — жрица зашла бесшумно, я не заметил ее присутствия, пока она не заговорила. Открыл глаза. Тревога захлестнула меня. Я не испытывал стеснения, она ни раз собирала мое изувеченное тело. Но ее голос. Теперь осуждение в нем сменилось виной. Контраст был очень явным и значит, что-то сильно пошло не так. — Они идут сюда.

— Что? — я резко сел в бочке, часть волшебной воды вылилась на землю. — Белки?

— Да. — дело плохо. Похоже блеск золота оказался сильнее тысячелетних традиций.

— Они же не смогут напасть на нас здесь?

— Скоя-таэли сделают это. Они предупредили меня, чтобы я увела дриад, и никто из нас не пострадал. Эльф не может повредить дриаде.

— А пролить кровь в святом месте сможет?

— Раньше — не мог. — грустно ответила жрица.

— Сколько у нас времени?

— Часа два у вас есть.

— Мы уйдем.

— Боюсь, что нет. Они знали, что я скажу я тебе. Формально мои сестры не помогут не вам, не им. На самом деле большинство дриад будет на стороне белок. Они не нападут открыто — это против моей воли, к тому же на вашей стороне Хозяин Леса. Но портал заблокируют. Дриад слишком много, даже твои чародейки не смогут пробиться. Вам придётся полагаться на силу оружия.

— Ндаа. Уйти лесами от белок тоже не вариант. Сколько их?

— Я думаю около четырех десятков. — мысленно я выдохнул. Во времена моего тесного сотрудничества с Мильвой стандартные отряды белок насчитывали сотню луков.

— Почему дриады не дадут нам уйти?

— Множество причин. Вы не чтите то, что им дорого. На вас много железа и серебра. Чародейки ищут знания, вместо смирения, не зная границ своей жадности. Ты исказил саму суть гвинблейда, подвергнув себя большому святотатству. Самди тоже имеет сомнительную репутацию среди народов леса. Дриады признают его власть и не посмеют сами поднять против него оружие, но посмотрят на смерть короля с удовольствием. К тому многие дриады живут с воинами аэн-седхе. И их связывают узы покрепче традиций и долга. Прости, Геральт. Даже моей власти не хватит, чтобы остановить это. Я отдала приказ, но большинство ослушается его.

— Спасибо за то, что ты сделала, Эитнэ. Я понимаю тебя. Мне надо предупредить остальных.

— Прощай, Геральт. Я не могу пожелать тебе удачи, так как твой клинок будет искать смерти тех, кто мне также не безразличен и с кем я жила бок о бок десятки лет. — дриада оставила меня. А мне пришлось спешно одеваться. Нужно было предупредить соратников.

— Это невозможно. — Хозяин Леса был в ярости. Спустя пятнадцать минут мы все собрались, чтобы решить, что делать дальше. — Не один аэн-седхе не сможет поднять против меня оружие. Никогда дриады не ослушаются моего прямого приказа.

— Боюсь, что дриад ты здесь сейчас не найдешь. Они как призраки растворились во мраке этого леса. И будут ждать развязки событий.

— Ты не знаешь законов леса. — резко отрезал Самди.

— Не знаю, — согласился я. — А также я не знаю твоего прошлого, но тебя здесь почему-то крепко не любят.

— Их помыслы не имеют значения. Они обязаны подчиниться.

— Похоже все-таки имеют. Эитнэ была максимально прямолинейна. Попытаемся использовать магию — дриады нам помешают. Дальнейшие рассуждения бессмыслены. Повторюсь сейчас мы не найдем здесь ни одной дриады, чтобы призвать к ответу.

— Можно попробовать прорваться. — задумчиво сказала Йенифер. — Я не знаю сколько дриад всего, сколько из них станет мешать нам. Есть шансы, что мы справимся.

— Да, а есть шансы, что нет. — добавил я. — Мы не знаем, что будет нам противостоять. К тому же ты уже не мало выложилась при абордаже. Не думаю, что разумно будет рисковать вступать в магический поединок.

— Что тогда? Лесами мы точно не уйдем.

— Эитнэ сказал мне, что их не так много. Порядка четырех десятков. — ответил я.

— Нас и того меньше. — добавил Роше. — И белки которые дожили до этих дней, оставайся верными себе, бойцы закаленные.

— Но у нас есть шансы. Это проще чем противостоять всем дриадам Брокилона.

— А что будет по-твоему, если мы их убьем? — спросила Филипа.

— Я не знаю наверняка. Но предполагаю, что дриады дадут нам уйти через портал. После гибели скоэ-таэлей удерживать нас смысла не будет. Они не знают где другие отряды, те могут быть в сотнях лиг.

— А если они будут не пускать нас так долго, как только смогут? Нападут сами, чтобы отомстить за эльфов? — продолжила Эйльхаарт.

— Я могу лишь предполагать. Напасть на нас, значит расписаться в том, что они пошли против Эитнэ и против Хозяина Леса. Это совсем не тоже самое, что тихо помешать порталу не показывая себя, старые законы здесь достаточно крепки. Мы не можем уйти лесами пока у нас на хвосте отряд белок. Если мы их перебьем, то пути будут открыты. Дриады не смогут преследовать нас в полном составе, чтобы не давать открыть портал, это уже открытая агрессия. А в дне пути отсюда, вы наверняка сможете прорваться, насколько я понимаю расстояния здесь играют существенную роль.

— Звучит логично. — поддержала мой план Филипа. — Значит поохотимся на эльфов.

— Это немыслимо. — снова взялся за свое Самди. — Ни один не осмелиться. Но если посмеют, здесь в сердце лесов, рядом с источником силы Брокилона я уничтожу их.

— Сохрани свою ярость для наших гостей. — я постарался направить его в рациональное русло. — Йен, Филипа скорее всего вам не дадут пользоваться магией. Как мы и говорили выше, не стоит сильно этому сопротивляться, это имеет мало смысла. Поэтому вас придётся спрятаться в доме и нам охранять его по периметру. В случае крайнем, я думаю, вы найдете как себя защитить.

— Эльфы в лесу перебьют нас по одному. — сварливо сказал Роше. — Это их земля. Надо всем баррикадироваться в одном из домов. Они ни за что не станут его поджигать, верно?

— Да, пожалуй, огонь сюда дети леса точно не принесут. — задумался я. — Мысль верная. Но они тоже никуда не спешат, могут держать нас в осаде месяцами. Я и Самди выйдем наружу. Думаю, мы оба можем позволить себе не бояться эльфийских стрел.

— Тому, кто будет вершить суд, не пристало прятаться. — уже спокойно ответил мой рогатый друг.

— Когда они сблизятся, мы все можем делать вылазки. — добавил Казимир. — У нас есть доспехи от стрел, да и эльфы не призраки, даже в лесу они по-прежнему сделаны из плоти и крови.

— Их положение тоже шаткое. Все же они собираются проливать кровь в святом месте ради звона монет. Наверняка они захотят закончить все побыстрее, пока еще пользуются поддержкой своей затеи. Будем надеяться это заставит их действовать опрометчиво.

Я стоял на небольшой поляне у дома и напряженно прислушивался. Давящее чувство напряженности и беспокойства выматывало. Они могли появится в любой момент. А могли уже наблюдать за нами. На зрение было мало надежды, пришлось снова облачиться в шлем. Потом его можно будет скинуть, но, когда по нам начнут стрелять из засады, он точно не будет лишним. Рядом со мной распрямившись во весь свой исполинский рост и открыв миру ветвистые рога стоял Самди. На его теле был нагрудник из золотого света — эффектная магия. В руках он сжимал такой же сотканный из сияния золотой лук. Судя по всем, он до сих пор верил в то, что эльфы просто не понимают кто он такой, а завидев его во всем великолепии, рухнут ниц и рассыпятся в извинениях. Остальные спрятались в доме. Дриады жили в причудливых жилищах по спиралям опутывающие вековые огромные деревья. Сейчас они все опустели, хозяйки леса решили дистанцироваться от побоища. Нам же выделили гостевые покои — домик вполне человеческих стандартов, аккуратная избушка. Мы закрыли все окна плотными деревянными ставнями, оставили только две двери открытыми. Загонять себя в ловушку тоже не хотелось. Мы же как наиболее крепкие добровольно подставляли свои шеи под стрелы. Я выпил два эликсира — Рафара и Ласточку. Больше побоялся. Вдруг эльфы решат выжидать — тогда я потрачу зелья зря и буду иметь дела с последствиями отравленного организма. Я был относительно уверен. Конечно я не разделял надежд короля леса на мирное разрешение конфликта. Положение белок было сейчас хуже не куда. После того как, много лет назад, провалилась идея независимого Дол Блатана и Нильфгаард активно поиспользовал скоя-таэлей в своих целях они оказались совсем никому не нужны. Великий народ на обочине истории отчаянно искал себе место. Кто-то как Морлас уходил от своих корней и находил место в новой структуре общества. Все же таланты эльфов нельзя отрицать. Многие продолжали бороться в отрядах партизан. Но на деле это оказалось очень непросто. Мечи ломаются, ботинки снашиваются. Людей и лошадей надо чем-то кормить. Для серьезного отряда в сто и более человек охотой фуража не наберешь. А денег у белок не было. Поэтому они часто скатывались в наемники или простые разбойники. Тем более что ремесленников, желавших работать руками среди них особо не находилось. Мне был ближе путь Морласа. Он по крайне мере был прям и честен. Многие же командиры скоя-таэлей цеплялись за свои идеалы, но на деле творили немало мерзости. В жестокости эльфам также не откажешь. Наемник был неплохим эльфом. Жаль, что у нас тогда вышло то непонимание, я был не справедлив к нему. Я тоже не железный, иногда срываюсь, поддаюсь эмоциям. На корабле он показал себя храбрым бойцом. Сейчас же шансы явно были на нашей стороне. Конечно я не знаю, с кем именно мы имеем дело. Скоя-таэль скоя-таэлю рознь. Был среди них и легендарный железный командир Фиорентина. Но хватает и тех, у кого гордости и себялюбие побольше чем навыков. В среднем они менее опасны чем, например, наемники с которыми я имел дело в Каэр-Морхене. А сейчас у меня куда больше союзников. Я услышал шаги. Ведьмачий слух не подвел. Я бросил взгляд на Самди, тот спокойно кивнул тоже приметил гостей. Следом в мой шлем стукнула стрела, я пошатнулся от удара. Заметить приближение я заметил, но откуда стреляли понять не смог. Плюс, наверняка, они заходили с нескольких сторон. Следующая стрела сгорела, соприкоснувшись с нагрудником моего рогатого друга. Он поднял руку с сделал несколько магических пассов. Это не возымело никакого эффекта, раздался лишь легкий, как буд-то даже насмешливый хлопок. Дриады не собирались соблюдать субординацию. Самди рыкнул с досады что-то нечленораздельное. В нас продолжали лететь стрелы. Одну я отбил клинком повинуясь врождённому ведьмачему инстинкту, еще несколько отлетели от моих прочных лат. Невозможно иметь реакцию чтобы сбивать стрелы на лету осмысленно, но что-то внутри нас дает нам почувствовать момент. Хозяин выпустил в ответ несколько ярких золотых стрел. От его взора, лес не мог укрывать эльфов, и трое упали сражённые замертво. Новые золотые стрелы появлялись прямо из воздуха. Одна из эльфийских стрел попало точно в бровь моему союзнику оставив глубокую сечку. Глаз стала заливать густая кровь.

— Надо уходить в дом, — скомандовал я. Время нашего авангарда истекло, больше служить мишенями смысла не было. Не дожидаясь его, я юркнул под защиту стен. Спустя несколько секунд с еще парой свежих ран к нам присоединился и Самди. Его золотой нагрудник, не смотря на свое явно магическое происхождение, никак не защищал остальные части тела. Мы все расположились вдоль стен, чтобы не подставиться под выстрел сквозь открытые двери. Роше достал небольшую деревянную палочку и приделал к ней маленькое зеркальце. Это устройство позволяло ему следить за тем, что твориться с наружи. Спустя пару мгновений он кивнул. Значит эльфы идут к нам сжимая кольцо. Они не станут выжидать, держа осаду. Следом стрела угодила точно в зеркальце, разбив его. В меткости им не откажешь, хорошо прицелились, подметив блики. Вернон начал обратный отсчет, беззвучно загибая пальцы. На счете десять я накинул квен и первым ринулся наружу. К счастью знак дриады заблокировать не могли. Следом за мной повторил маневр Казимир. В меня ударил десяток стрел, полукруг эльфов сжимался в направлении входа. Знак распался от попадания множества стрел. Я на ходу сбросил шлем и ворвался в гущу схватки. За нами из дома высыпали Мастер, Роше, Самди и телохранители Йенифер. Вемери лишь показался в дверях чтобы сделать один меткий выстрел, а затем скрылся обратно, чтобы прикрывать чародеек. Эльфы не обременяли себя железными доспехами предпочитая легкую кожу и подвижность в защите. Для меня они были легкой добычей — мой первоклассный клинок резал вареную кожу словно масло, а в работе ног превзойти меня не смог, пожалуй, никто в мире. Опасность представляли лучники, скрывающиеся за мечниками, поэтому спасение было в движении. Вольт сменялся вольтом, за лучниками приходилось побегать. Самди разил своими золотыми стрелами направо и налево, сам собирая свежий шрамы. Ряды эльфов стремительно таяли, каждый второй мой взмах клинка забирал одного из них. Я видел, как упал на землю Мастер — стрела попала ему в голову. Все мы сражались набегу, постоянно меня направления движения, чтобы затруднить лучникам их задачу. Я бросил два Ирдена, эльфы тоже постоянно метались по полю боя и в этой хаосе обе ловушки сработали. Вскоре все нападавшие были мертвы. Бой был скорым и кровопролитным. Люди Йенифер бинтовали легкие раны. Роше подошел в Мастеру приложил пальцы к шее и угрюмо покачал головой. Пульса не было, тот был мертв. Мне показалось, что стрела попала в голову, но на самом деле она пробила шею. Череп человека крепок и в первом случае у него еще были бы какие-то шансы. В пылу битвы мы не заметили, что несколько эльфов прокрались внутрь дома. Вемери был серьезно ранен. Левый глаз нильфгаардца полностью вытек от удара эльфийского меча. Филипа силилась остановить кровотечение. К счастью он был достаточно смел, чтобы защитить магинь, а те умели обращаться с холодным оружием в свою очередь. В доме нашлось три труппа. Самди подошел к одному из тех, кому не повезло попасться в ловушку знака. Судя по хорошему клинку, это был командир скоэ-таэлей. Хозяин леса взял его за грудки и рывком вырвал из магической ловушки — сила знаков похоже тоже не могла помешать владыке леса. Он легко поднял помятого эльфа одной рукой в воздух.

— Как вы посмели? Как могли решится на такое?

— Я потомок шестого сына Элегиля, Самди. В моих жилах течет кровь королей. Я искал спасения своему народу.

— Ты знаешь чей голос я несу?

— Я знаю кто ты, и знаю, кто твой хозяин. Но вам плевать на аэн-седхе. Вы бросили нас умирать. Ваши кладовые ломятся от золота, пока мои люди голодают. Мы ищем крыс в лесах и сами делаем обувь из кожи. Мы вынуждены иметь дела с худшими из дхойне. Эти деньги могли бы все изменить. Мы бы купили мечи наемников и земли. Новое свободное королевство эльфов. Я мог это сделать! Я! А что вы сделали для нас? Так зачем нам поклоняться вам? Мы нашли достоянную смерть в хорошем месте, Самди. — второй рукой хозяин леса свернул эльфу шею. Я не винил эльфов. Но и выбора они нам не оставили. Я подобрал клинок командира. А затем еще несколько хороших мечей. Меня заело, что раз они осмелились напасть на нас, то я заберу свою добычу. Появилась Эитнэ. Наверняка наблюдала за всем происходящим из укромного места. На ее лице была вселенская печаль. Во мне разгоралось раздражение — сейчас она еще будет жалеть белок. Но ведь не мы загнали их сюда без средств к существованию. Тому виной Эмгыр и их собственная гордыня.

— Я все равно не потащу этот хлам через портал, — бросила мне Йенифер, глядя на собранные мечи.

— Значит я закопаю его в лесу, как клад, — хмуро ответил я.

— Это оружие принадлежит мертвым. — негромко произнесла дриада. — Его следует закопать вместе с ними.

— Хорошо. Я могу отдать это оружие в счет платы за лечение раненых.

— Геральт! — возмутилась чародейка.

— Это мое оружие. Мы добыли его в бою, защищаясь. Оно стоит хороших денег, если они хотят соблюсти свои ритуалы, могут его купить. — упрямствовал я.

— Мы заплатим полную стоимость, — вмешалась Йен. — И конечно отдадим все их оружие для похорон. Он просто на нервах.

— Да, разумеется, — уже спокойнее ответил я. — Мы поступим так. — хотелось добавить, что могли поступить и иначе. Это на нас напали. Напали из-за денег, не взирая на все высокие принципы. И дриады поддержали нападавших, даже не остались в стороне. Будь на моем месте Эмгыр ван Эмрейс, он бы сейчас жег дома дриад и обыскивал лес вокруг. Может потому он и стал императором и самым могущественным человеком в истории. А Эитнэ появляется здесь с таким видом, как будто мы ее глубоко оскорбили. С другой стороны, ссориться с хозяйкой Брокилона я себе тоже не мог позволить. Мы оставляли с ней людей. — Я могу рассчитывать, что ты позаботишься о раненых?

— Я дала слово, что поставлю Ламберта на ноги. Он гвинблейд, не дхойне, дриады примут его. Он не участвовал — дриада замялась — в этом.

— Я здесь не останусь! — подал голос Вемери. Не смотря на тяжелую рану и большую кровопотерю, он оставался в сознании. — Они точно меня добьют. — его опасения сложно назвать безосновательными. Только что они сражались против нас, ища нашей смерти. Магическое противостояние ничем не меньше физического. И чтобы не решили дриады, белки всегда могут позариться на награду. За голову нильфа она не огромна, но для бедствующих эльфов тоже хлеб.

— Спокойно. Мы заберем тебя с собой. — рассудительно ответила Йенифер. — У меня есть безопасное место, где тебе окажут помощь. — возможно она была обязана ему жизнью. Когда три эльфа ворвались в дом, он встал на их пути. Судя по всему, чародейкам удалось прибегнуть к магии. Все же стрелок не был хорошим бойцом против троих ему было бы сложновато. Скорее всего они быстро накидывали простые заклинания, вроде ослепляющей вспышки. На десять заблокированных попыток пришлась одна удачная. И потом дезориентированных нападавших было легко допить клинками. Но на эти десять попыток им нужно было секунды три на двоих. И эти секунды стрелок им дал, заплатив за них левым глазом. Наверное, он выживет, но ни дриады, ни лекари чародейки глаз ему уже точно не вернут.

— Ты сможешь защитить ведьмака? — спросил я.

— Я не знаю. После этих событий, я больше не старшая жрица. Меня лишили титула. — вот те раз подумал я, — Не всем понравилось, то что вы сделали. Но я постараюсь сделать все, что в моих силах. Его рана серьезна, и он был в море слишком долго без должного ухода. Ему лучше остаться здесь.

— Но за что? Как так вышло?

— За что? Подобного не было со времен сотворения мира. Мы пролили кровь в самом сердце Брокилона. Ан-седхе пошли против Самди.

— Но в том же нет твоей вины, ты ведь была против этого.

— Да в этом твоя вина, Геральт. Моя вина только в том, что я пустила тебя, кода вы пришли. А вам не следовало приходить.

— А, то есть вариант не пытаться убить нас за деньги, ты всерьез тоже не рассматривала? — я был уже откровенно зол. Ее логика вводила меня в ступор.

— Этот мир таков, каков есть. Мы все платим свои долги. А теперь вам лучше уйти. — спокойно ответила жрица. Она не планировала убеждать меня, но и сомневаться в своей позиции не собиралась.

— Мы должны похоронить друга.

— Ему нельзя покоиться в священном лесу. Он убийца ан-седхе. — спокойно ответила жрица. — Мы отнесем тело за границу леса и предадим земле.

— Спасибо, что позаботишься о Ламберте. — сказал я глухо. Меня раздирали противоречивые чувства. Хотелось выхватить клинок и залить все кровью дриад. Закопать мастера прямо по центру их алтарей. По отрубать трупам эльфов их правые руки. По их поверьям те, кто не могут стрелять из лука в загробной жизни не находят себе места. Тогда Ламберт возможно останется инвалидом или погибнет. Мы потратим время, и возможно нас настигнут еще отряды белок. Я снова должен быть рассудителен, и я делаю это. Смотрю вниз и молчу, поблагодарив Эитнэ. По-своему она тоже права. Имел ли я право приходить сюда с такой огромной мишенью на спине? Из-за меня она потеряла положение, которое занимала уже больше века. Я вообще не думал, что это должность и что хозяйка Брокилона может смениться. Чародейки открыли портал. Незримые глазу дриады, скрывавшиеся в чаще, не стали им мешать. Место назначение выбирала Йенифер.

— Мы можем забрать его с собой? — спросил Роше указав на Мастера.

— Нет. Портал не пропустит мертвое тело. — ответила Эйльхаарт. Роше только кивнул. Они были хорошими друзьями. Все мы привязались к Мастеру. Шпион привык терять близких. Боевых товарищей, друзей, воспитанников. Уж он то хорошо понимал, на что идет и чего это может стоить. Казимир поддерживал нильфа, и мы по очереди шагнули в сияющий провал. Пять лет назад ни за что бы не поверил, что соглашусь так часто путешествовать этим способом. Ненавижу порталы. Но в свете остальных наших проблем, приходилось пренебрегать этим неудобством. Мы очутились в небольшом уютном домике, явно жилом. За окном моросил мелкий дождь.

— Где мы, — устало спросил я.

— Это жилище отшельника на краю болота, пятьдесят лиг от Вызимы. — ответила Йенифер. — Ближайшая деревня в пяти лигах. В дверях комнаты в которой был расположен портал показался хозяин. Мужчина лет пятидесяти, одет скромно как монах в нечто серое и мешковатое. — Зигмунд, ему нужна помощь, срочно. — продолжила чародейка, указывая на раненого нильфа. Хозяин жестом руки показал идти за ним. Я заметил, что на руке не хватает трех пальцев. Казимир и Роше потащили раненого в глубину дома вслед за отшельником.

— Думаешь это не опасно? — спросила Филипа. Как ни крути дом был обитаем и наверняка какие-то контакты отшельник с людьми поддерживал, хотя бы чтобы покупать еду.

— Все в порядке. Я уверена в Зигмунде. Он хороший врач, он сможет помочь раненому. Именно на такой случай я завела это место.

— Или ты просто не хотела снова попадать в пустую времянку, затерянную в лесу. А здесь дом скромный, но натопленный. Наверняка и баня имеется. — усмехнулась Эйльхаарт.

— Некоторого рода комфорт нам тоже не повредит. — Йенифер пригласила всех следовать за ней в гостиную. — Жизнь кочевников на пользу магам не идет. Но необходимость в другом. Зигмунд был талантливым хирургом. Изучал анатомию, в том числе и на трупах, заведовал кафедрой в Оксенфурте. Затем, во времена развязанной Радовидом охоты на ведьм, он попал под обвинение в некромантии. Его лишили пальцев и отрезали язык — теперь он немой. Его ждала смерть, но деньги решили этот вопрос, я его вытащила. Поселила здесь и содержу. Он имеет возможность спокойно закончить свои медицинские труды, много пишет. Я получаю человека, который не болтает и следит за домом, а также, при необходимости, сможет поработать медиком. Все необходимые инструменты я естественно закупила для него заранее — в доме есть неплохая операционная. С миром он почти не контактирует — раз в месяц покупает у кметов припасы. К тому же он обязан мне жизнью. — Йенифер покопалась в запасах, разочарованна цокнула языком, не найдя ни вина ни чего-то интересного и отправила на стол хлеб и вяленное мясо. Мы расселись вдоль длинного деревянного стола. Стульев не хватило всем, кто-то расположился верхом на корзине, валявшейся тут же, кто-то остался стоять. После боя, пришли усталость и голод, все с аппетитом ели простую еду.

— Госпожа, Йенифер. — начал один из ее телохранителей. — Я хотел сказать, это за всех нас, как старший. Мы служили вам долгие годы. Но теперь все зашло слишком далеко. Мы не можем больше остаться, рано или поздно, нас всех перебьют. Мы хотим попытаться уйти. Мы не так известны и возможно у нас будет шанс скрыться. Даже если нас поймают ничего важного рассказать мы уже не сможем. Здесь вас к тому времени не будет. — он внимательно смотрел на чародейку. В глазах читался страх.

— Да, конечно. — спокойно сказала Йенифер. — Это ваше право. Мы отдохнем здесь, и покинем это место. Вы выждете здесь еще три дня и потом можете пробираться в Вызиму. Ну или куда надумаете.

— Спасибо госпожа. — воин испытывал облегчение. Ему казалось, что они смогут ускользнуть из капкана, и когда они уйдут, все для них будет кончено. Не думаю, что они правы. Рано или поздно может через годы, но совет доберется и до них. До тех, кто бросил им вызов. Наверняка их имена им хорошо известны. А может вампиры и признают их безвольными марионетками чародейки и пощадят. Кто знает.

— Оставьте и нам. — В зал ввалился Вернон. — Доктор поколдовал над нильфом, судя по всему все терпимо. Нас с Казимиром пока отпустил. Он конечно не может сказать нам, как у стрелка дела. — оба воина протиснулись к столу и принялись за еду. — Но нас жестами пока выгнал. — скорее всего Вемери тоже останется здесь, на попечении немого хирурга. Тащить с собой тяжело раненого не было никакого смысла. Я с грустью осмотрел свои доспехи. Прекрасного качества, покрытые лучшими рунами работы Офирских мастеров, сейчас они представляли прискорбное зрелище. В последнее время я собирал на себя кучу ударов. Броня была сильно деформирована, даже просто одеть ее становилось весьма непросто. Я не был умелым оружейником и не многое мог исправить в полевых условиях. А после последних стычек возможности обратиться к профессионалу все никак не возникало.

На следующее утро мы собрались, чтобы обсудить дальнейшие планы. Положение было не простым. Само собой, телохранителей Йен мы на совет не пригласили. Они и ранее не особо участвовали в принятии решений, теперь же посвящать их в наши планы было недопустимо. Они и сами разумно попытались бы этого избежать — так для них безопаснее. Знай они что-то ценное и ни одна из чародеек бы их не отпустила. Все неловко молчали, предлагать было нечего.

— Что собираешься делать дальше Йенифер? — спросила Филипа.

— Точно не знаю. — ответила чародейка. — нам надо поискать еще союзников. За сотни лет у совета должны были накопиться еще враги.

— Брось. О том, что мы натворили знает весь мир. Если бы был кто-то еще, кто готов был бы бросить вызов вампирам, с нами бы уже связались.

— Нас не просто найти. Будь это иначе мы были бы давно мертвы. — возразила Йен.

— Просто признай — ты в тупике. — продолжала наседать вторая магиня.

— Нет, ситуация не сильно изменилась с начала нашей партии для нас. А соперник потерял две фигуры.

— Теперь все границы северных государств на замке, а нас ищет каждая собака. У нас нет способов даже, чтобы перейти границу.

— Ты можешь что-то предложить? — спокойно ответила Йенифер. Ее коллеге не удалось вырвать ее из меланхолии.

— Мне есть в чем, признаться — я насторожился. — Думаю настал подходящий момент. Все это время я работала на разведку Повиса. — колдунья в черном резко встрепенулась, как от пощечины. — Да, Йен. Чародейка не может и не должна быть одна. Мы должны служить государству. Или править им. Это наше место, которое дает власть, комфорт, защищённость. У меня нет сотни тысяч в банке как у тебя. — а у нее далеко не одна, подумал я про себя. — После падения Тимерии и Каэдвена и всего мракобесия, начавшегося в Редании мне нужно было найти силу, на которую можно опереться.

— Но Повис в руках совета. — вопросительно произнес Роше. Шпион тоже пока не мог разобраться в ситуации.

— Не все в государстве довольны сложившемся положением. У многих в королевской семье есть гордость, и они не хотят быть рабами. Повисцы хотят сражаться за свое государство, а не за интересы Ковира, за объединения Ганзы или за партию регента в Нильфгаарде. Есть те, кто готов сражаться за свободу, и они поддерживают меня. Поэтому я примкнула к безумной затее Йенифер.

— Можно ли им доверять? — спросил Вернон.

— Я с ними с самого начала. И мы добрались до двух вампиров. Если бы заговорщики служили совету, этого бы не произошло. Они были в курсе наших планов оба раза.

— Чудесно. — едко произнесла Йенифер.

— У всех у нас свои секреты. Когда ты бросала нас умирать в доме Казимира в Марках, это куда больше походило на предательство, чем тайный союз против общего врага. — парировала Эйльхаарт.

— Почему ты решила рассказать об этом сейчас? — спросил Каз.

— Время путча было выбрано достаточно давно. Сравнительно бескровный переворот. Люди не знают про совет в большинстве своем. Поэтому, когда они потеряют контроль, для большей части страны это, пройдет не заметно. План был утвержден после того, как мы смогли прикончить Отто. А когда пал второй, мы утвердили последние детали.

— Когда ты успела связаться с ними? — спросил Роше.

— Я заплатила друидам и пиратам — на корабле был спрятан мегаскоп. Время подходит к развязке. Я должна присоединиться к ним. Вы можете помочь мне, враг у нас общий.

— Что тебе пообещали? — отрешенно спросила Йен.

— Придворная чародейка. Место в малом государственном совете. Наследный титул графини Повиса, замели, замок. Все станет лучше, чем было прежде.

— Ты бесплодна, какая тебе разница наследный титул или нет? — зло спросила чародейка.

— Наследный титул престижнее, даже без наследников.

— Кто учувствует в заговоре. — спросил Вернон. Бывший шпион заинтересовался.

— Эрцгерцог. Племянник короля. Его первая фаворитка. — она называла еще какие-то имена и должности. Затем на столе был набросан план столицы. Филиппа рассказывала планы атаки. Роше и Казимир слушали внимательно и задавали кучу вопросов. Йенифер не вмешивалась, но слушала. По Самди было сложно понять, насколько он вовлечён в происходящее. Сам я старался сфокусироваться, но чем больше становилось именно, титулов и планов атаки тем больше я путался. В условно бескровном перевороте учувствовало довольно большое кол-во вооруженных формирований. Обсуждение деталей заняло минут сорок. Нам отводилась роль в атаке на одного из предполагаемых вампиров. Во главе ударного отряда заговорщиков. Проблема была в том, что территориально рядом с ним было расквартированного множество гвардейцев, которые предположительно оставались лояльны существующему режиму.

— Да план любопытный. Но это самоубийство. — резюмировал Роше. — В главном ударе нет никаких шансов, лоялисты задавят нас числом. Здесь и здесь — шпион указал на план. — вас может ждать успех. Но главное это столица и малый государственный совет, а не арест королевской четы. Если главнокомандующий и премьер парламента останутся на свободе, то новая власть не будет легитимна. И главное военные ее не поддержат. А тогда короля освободят, рано или поздно. А там, где будут эти двое расквартировано пол-полка гвардейцев. И вампир по вашей информации тоже где-то там же. А его со счетов сбрасывать нельзя.

— Мы участвовали в безумны хпланах и ранее. — вмешался Казимир. — Это наш шанс попасть в Повис, пересечь границы. Лучшей возможности у нас не будет, сейчас нам будет помогать немало заговорщиков.

— Значит у нас нет никаких шансов, добраться до еще одного члена совета, если эта лучшая возможность. — отрезал Роше. — Потому что этот план — стопроцентное самоубийство.

— И что вы будете делать? — спросила Филипа — Сидеть по норам до конца жизни?

— Я согласна с Верноном. Шансов слишком мало. К тому же, судя по тому как они стянули силы, они в курсе о готовящемся путче. Более того утечку логично ожидать, слишком много людей задействовано.

— Но что ты предлагаешь? Я начала с этого и прошу не забывать — вы отчаянном положении.

— Других шансов для удара я тоже не вижу, это правда. — ответила Йенифер. — Значит придеться их ждать. Столько — сколько потребуется. К тому же Самди не единственное существо, выходящее за рамки понимания человека. Возможно мне удастся найти еще союзников.

— И к кому ты пойдешь?

— Учитывая твой план — это уже не важно. — спокойно ответила Йен. Теперь делиться планами было совсем не разумно.

— Что ж я открыла свои карты. — устало вздохнула слепая колдунья. — Я пойду до конца. Самди это твой шанс отомстить, присоединяйся ко мне.

— Ты поспешна. Значит можешь найти смерть. Мертвый никому не отомстит. Я остаюсь.

— Это ваше право и ваш выбор. К вечеру я должна вас покинуть. Пожелайте мне удачи — если выиграю я, выиграете и вы. — грустная полуулыбка озарила ее лицо. Мне было жаль чародейку. Хотелось плюнуть и пойти с ней в огонь. Все же когда вы сражаетесь с кем-то бок о бок невольно привязывайтесь друг другу. Но Йенифер и Роше не планировали учитывать моего мнения в данном вопросе и предприятие было забраковано как невыполнимое. Наверное, они были правы.

— Ты тоже можешь остаться Филипа. — сказал я. — Если ты думаешь, что Вернон прав и шансов у заговорщиков нет, ты не обязана идти туда.

— И что ждет меня здесь Геральт? Даже если мы преуспеем? Я попробую побороться за свое место под солнцем.

Этим вечером она ушла. Шагнула в портал на ту сторону света. У заговорщиков был лист, позволявший ей попасть напрямую в столицу Повиса. Она могла бы провести и нас, но мы не последовали за ней. Я сразу же предложил выдать ей лист портала из своих запасов, чтобы она могла пронести его туда с собой и оставить в безопасном месте. Тогда в дальнейшем при необходимости это сильно облегчит нам переход через границу. Но как оказалось лист нельзя пронести через портал, как только он активирован, когда другой волшебник сможет к нему перемещаться. Только нетронутые листы можно перемещать. Тогда я предложил наоборот сделать его маяком для Филипы. Чтобы в случае чего, она могла вернуться к нам. Но она только покачала головой. Да уж листья, то у меня еще были с собой, а вот запас зелий подходил к концу. Я конечно ожидал что мы поскитаемся, но не настолько. Мешочек с травами почти опустел, а найти нужные на болоте под Вызимой или на холодных склонах Скеллиге не представлялось возможным. Я вышел из дома, вечер был теплым. На перевёрнутом деревянном корыте сидела Йенифер, я сел рядом. Она старательно втирала в один из пальцев какую-то мазь и болезненно морщилась.

— Как вы с этим живете? — спросила она. — Когда на нас напали эльфы в доме, я пыталась перехватить руку с кинжалом, чтобы заблокировать удар, метила в запястье. А в итоге мои пальцы сошлись с гардой. Перелома нет, но палец выбит. Чертовски неудобно, хорошо, что на левой руке, в правой то был мой клинок.

— Удел всех воинов — усмехнулся я. — У Роше под перчатками все пальцы поперебинтованы. Он ломал, наверное, каждый из них в бою, а про микротравмы и говорить не приходится. Полагаю, прямых пальцев у хорошего бойца не сыщешь. Мне проще, у меня они потихоньку заживают к первоначальному состоянию.

— Да уж это удобно. — с ноткой наигранной зависти произнесла чародейка.

— Ты не жалеешь, что ушла Филипа? Она сильный маг.

— С этой точки зрения — это минус. Но у нас все еще есть сильный маг — усмехнулась колдунья.

— Конечно. Но может стоило предложить ей денег? Она судя по всему не очень богата. Да и в целом чувствую себя странно. Мы вместе боролись против них, и тут, когда представился шанс решающего удара бросили ее одну.

— Ты ведь не слушал Вернона, да?

— Я слушал. Но понял не все, в какой-то момент потерял нить повествования. Я не виноват, что вы знаете наизусть половину сановников и дворянства Повиса, а также примерные планы города. Для меня это все пустые слова.

— А что насчет спросить? Задать уточняющий вопрос, а Геральт?

— Мне было неловко вас прерывать. — чародейка тяжело вздохнула. Мой образ у нее никогда не вязался со словом неловко. Да и сама она никогда не смутилась бы подобного. Если Йенифер из Венгеберга что-то не поняла, значит рассказано было плохо. Если она чего-то не знает, значит нормально этого не знать.

— А что касается Эйльхаарт — я не дала бы ей денег. Нет ни за что. Наверное, той суммы которую мы отдали за наемников Скеллиге с лихвой хватило бы, чтобы заставить ее бросить мечты о Повиском дворянстве и остаться с нами. И в долгосрочной перспективе она полезнее пиратов-головорезов. Но понимаешь, она же ведь тоже мой конкурент. Отдавая деньги викингам я как бы развеяла их по ветру. Отдав их Филипе, я бы усилила ее. Понимаешь путч скорее всего обречен. Даже внутри Повиса по самым оптимистичным подсчетам у лоялистов и бунтовщиков есть равенство сил. Но у совета есть силы и власть в Ковире, Нильфгаарде. Совет чародеев Ганзы тоже находится с ними в союзнических взаимоотношениях. Путчистам нечем крыть все эти козыри. Я не знаю, почему Филипа не хочет этого видеть. А может ее план более изощрен, и она изящно кинет заговорщиков тоже, я не знаю. Факт в том, что с советом она объединиться не сможет, она слишком сильна, чтобы они доверяли друг другу. И знаешь, Геральт, я не стану сильно жалеть о смерти Филипы. Я могу думать о себе все, что угодно, я и вправду верю, что хороша. Но девять из десяти магов скажут, что Филипа сильнее меня.

— По этой логике, ты должна желать смерти всем, кто могущественнее тебя.

— Ну примерно так и есть. Ты и сам такой же, ведь поэтому ты убил Лето.

— Это то тут причем!?

— Признай он был лучше тебя на тот момент.

— Да конечно. Это глупо отрицать, он был в среднем более опасным бойцом. Наши навыки были сопоставимы, да и в скорости он уступал мне не сильно. Но при этом был в полтора раза тяжелее меня, с горой мышц. В грубой силе он превосходил меня на голову. И при этом был довольно выносливым. Но мне было плевать на это. Наверняка в то время где-нибудь в турнирном сообществе бойцов Ганзы жил новый молодой Мастер. И он был лучше нас обоих возможно. Что с того?

— Он не был бы ведьмаком.

— Я убил Лето, не чтобы стать лучшим ведьмаком, это же бред. Я убил его потому, что он пытался убить меня, я мог бы сгинуть в подземельях синих полосок из-за него. Меня до сих пор многие считают убийцей короля Фольтеста из-за него. Это был не простой бой, и я его выиграл. Не сделай Лето, то что сделал, у меня бы с ним проблем не было.

— Как тебе угодно. Я смотрю на вещи иначе, как ты мог понять. И амбиций у меня куда больше.

— Хочешь править миром? — усмехнулся я.

— Ага — легко подтвердила волшебница.

— Но ты же понимаешь, что в этом есть большие препоны, чем совет или Филипа?

— Какие например?

— Ну, например, Радовид.

— Радовид фигура временная и случайная. Никакой реальной власти у него нет.

— Как по мне так его реальная власть как раз превосходит власть совета и уж тем более отдельных чародеек. Да она скоротечна. Но прямо сейчас у него сто тысяч регулярной армии и еще столько же резервистов. Да еще тысяч пятьдесят союзников и наемников. И вся эта масса в четверть миллиона человек с оружием в руках по его приказу может выступить куда угодно. И они сметут любую силу, кроме разве что Нильфгаарда.

— Поверь мне это все карточный домик. Колос на глиняных ногах. Как только он затеет что-то подобное, все рассыпится в прах. Не будет снабжения, бунты забастовки. Весь мир ополчится против него. Это утопично.

— Вспомни Эмгыра. Ему удалось сделать нечто подобное.

— Но сейчас он мертв. В конечном итоге.

— И ты уверена, что не будь вампиров, чародеек и прочих тайных манипуляторов, серых кардиналов, ты легко бы захватила власть?

— Конечно. Пусть со временем, путь начиная с малого. Но в итоге да. Вспомни если бы не вмешательство совета, то я бы посадила на трон Нильфгаарда Цири и правила бы вместе с ней и премьером половиной мира. Конечно непосредственно все испортил конкретно ты. Но тебя, в виду неразумности, нельзя причислять к игрокам в той партии. Ты был лишь средством умело использованным советом. Не будь их ты так бы и жалел себя на винодельне Тусента. Или нашел бы очередную юную медичку и утешился бы. Собирал бы хлам по могильникам и мародёрствовал по убитым разбойникам, собирая копейки на существование.

— Не самая худшая судьба. Пряничное государство, покровительство правительства, стабильный доход, чудная природа, своя усадьбы, молодая медичка. — задумчиво произнес я. Ведьма отвесила мне шутливый подзатыльник. — да мысль амбициозная и в данном примере она работает. Хотя я склонен отнести этот случай к счастливому стечению обстоятельств нежели к закономерности.

— Как тебе будет угодно. Я же уже говорила.

— Хорошо. И что теперь? Нас осталось лишь пятеро.

— Пока надо отдохнуть. А завтра с утра обсудим всеми следующий шаг. У меня есть идеи.

— Не расскажешь?

— Не хочу много раз повторять одно и тоже.

Мы разошлись. Крепкий сон был не лишним. Я никогда не мог уснуть в ночь после боя. Постоянно прокручивал в голове разные моменты. Адреналин будоражил кровь, нервная система не могла успокоится. А под утро приходила интоксикация если я использовал снадобья. Усталость копилась и лишний день отдыха был кстати. Тем более я совершенно не понимал, куда нам спешить.

На следующее утро оставшаяся пятерка собралась, чтобы обсудить дальнейшие планы. Завтрак был скудным, ничего кроме хлеба и вяленного мяса у отшельника появиться не могло, а без недавнего голода, простая пища не доставляла удовольствия. Осеннее утро на болотах было промозглым и настроение у всех также было скверным. Мы ждали идей от Йенифер, и она взяла слово.

— Итак, господа положение наше безрадостное. Нам не помешали бы новые союзники. Начнем с того, кого мы могли бы рассмотреть в таком качестве. — ответом ей было молчание. Если бы кто-то из нас знал тех, кому будет интересно, рискуя головой, поохотиться на вампиров, мы бы столько не ждали момента, чтобы предложить им присоединиться. — Ладно. Тогда предложу я. Знаете ли вы о Черном Кузнеце? — мы не знали, Самди кивнул утвердительно. — Предлагаю начать с него.

— У него никогда не было не проблем с советом. — ответил хозяин леса. — С чего ему помогать тебе?

— Я не знаю. Он относится к существам древним, кто знает какие обиды скрываются в его прошлом. Возможно ему будет интересен шанс.

— Ты тыкаешь пальцем в небо Йенифер из Венгеберга. Я тоже существо древнее и знаю о его прошлом. Если он кого и захочет убить, так скорее меня, чем их.

— Хорошо, Самди, что предложишь ты? Ты же должен знать всех подобных тебе и ему в этом мире?

— Да.

— Так расскажи нам! Давай спросим каждого. Кто-то наверняка согласится нам помочь. — Самди хохотнул.

— Зачем? Чтобы побороться за власть над миром людей, как грезишь ты? Нет, чародейка люди всего лишь стадо овец. Вампиры его пастыри. Их задача следить, чтобы стадо не топтало траву, и не мешало таким как я. Они не стоят над нами, и нам не зачем питать к ним ненависть.

— Не похоже, что они были твоими слугами, если судить по тому, что они сделали. — едко произнесла Йенифер.

— Я заплатил за свои ошибки. Те, кто действительно стоит выше меня разозлились некоторым мои действиям и это развязало вампирам руки. И они заплатят, за то, что сотворили.

— А кто стоит выше тебя, — вмешался я. Самди проигнорировал мой вопрос.

— Я все же предлагаю попытаться. — снова вступила Йенифер — Если он не согласится помочь нам, то хотя бы даст убежище на несколько дней. Что мы теряем?

— А кто он такой? — спросил я. — Откуда ты его узнала? — хотелось бы понять имеет ли смысл ему хотя бы пускать нас на порог. — И ведь совет тоже знает о нем. Не предположат ли они подобный ход?

— Ранее я много пересекалась с советом магов Ганзы. Его глава Малик Джагода, очень талантливый маг. Мы многому смогли друг у друга научиться. У него есть два ученика, тоже очень сильные маги. Некоторые говорят, что они не просто ученики, а сыновья Малика. Сейчас все они больше заняты политикой — объединением союза, противоборством с южанами, реорганизацией Ганзы. Но в те времена они как ветер странствовали по миру в поисках знаний. Мы сдружились и немало месяцев в разные периоды я провела с ними в дороге. Малик познакомил меня с кузнецом. Я не знаю откуда он сам узнал его, но тот встречал его как друга. Черный кузнец на вид простой человек, живет отшельником в доме кузнеце. Но в нем чувствуется могущественная магия, и мастер он первоклассный. Ганзиеец тоже не раз намекал мне, что тот не простой человек и даже не маг.

— Ты тыкаешь пальцем в небо, чародейка. — мрачно сказал Самди.

— Он может сдать нас совету, или убить ради награды? — спросил я.

— Нет. Кузнец чтит старый закон гостеприимства.

— Может ли совет предполагать этот наш ход?

— Не думаю, это похоже на глупость. Но даже если и так, они не смогут напасть на нас в его доме. Только кто-то не связанный с советом, ради награды, может угрожать нам там. Но такие люди не знают, про расположения его жилища.

— Тогда мы не чем не рискуем. Поддерживаю предложение Йенифер.

— Не рискуем — только тратим, зря время. — сварливо отозвался хозяин лесов.

— Почему он должен хотеть твоей смерти? Что между вами произошло? — я не пропустил фразу, оброненную им раньше.

— Это не важно. Он не решится напасть на меня, только состроит недовольную гримасу, не переживай, гвинблейд.

Я шел, дрожа от холода и загребая ногами густой снег. Когда я соглашался посетить таинственного оружейника, я почему-то представлял, что портал откроется прямо к его жилищу. Но с ним чародейка похоже была знакома шапочно и налаженного пути в его дом не имела. Мы прыгнули через портал, в сверенные земли, восточнее границ Повиса. Они были практически не заселены. Здесь у Йенифер была очередная сторожка с запасом дров и еды. И теперь мы уже много часов пробирались по глуши в предгорьях. Магиня знала куда идти, ориентируясь по вершинам гор. Солнце начинало клониться к закату. К счастью горы были на востоке, иначе тьма пришли бы куда раньше. К вечеру температура еще упала и идти становилось все сложнее. В сторожке нашлась теплая одежда и снегоступы, но все равно дорога выматывала. Следующие пол часа пришлось карабкаться еще и вверх. На холоде разговаривать не у кого не было желания. Мы поднимались к перевалу. За ним открылся вид на уютную, закрытую соседними горами долину. Там тоже царил холод, но из-за отсутствия ветра воспринимался он значительно проще, и можно было поговорить. Я нагнал Йенифер. Зуб даю, что эта долина по центру содержит искомый дом, а значит сейчас последний шанс разузнать диспозицию.

— А ты знаешь, что произошло между Самди и этим кузнецом?

— Да.

— И?

— Он не хотел об этом рассказывать.

— Да мне как-то плевать. Хотелось бы знать, за что он может хотеть пустить в ход тяжелый кузнечный молот. Или чем там он убивает неугодных гостей. Лишнего ляпнуть тоже не хотелось бы.

— Создания подобные им, все же имеют антропоморфную физиологию. И способны вступать в связь с людьми и эльфами. Как эмоциональную, так и физическую. Чаще конечно предпочитают чародеек или аэн-сэдхе из-за продолжительности жизни. Кузнец жил с женой, чародейкой. И она ушла с Самди.

— Эхех. Не малая причина для ненависти. Погоди, это же была не ты?

— Нет. — улыбнулась волшебница. — Она была аэн-эйне, видящая, эльфийка. Талантливая, красивая, я знала ее не много. Кузнец в ней души не чаял. Он бы простил, если бы она просто ушла с другими. Но Самди было плевать на нее. Вечный вдовец. Он легко позволил ей погибнуть и вот этого кузнец никогда простить ему не мог.

— Как же она умудрилась сбежать с ним?

— Ну, во-первых, у эльфов правда есть пунктик на счет хозяина леса. А во-вторых ты не знаешь его. Он был совсем другим раньше. Лихой, веселый, бесконечно смелый. В те времена его звали бароном, не знаю уж почему. Он путешествовал по свету, сорил деньгами, ввязывался в авантюры. Безумно храбрый, сотни побед в различных дуэлях. Давал баллы, прекрасно пел и танцевал. А его красота и сейчас при нем. Потом у него родилась дочь. И он стал другим, барон умер в тот день и забыл все прошлые связи. Его заменил любящий муж и отец. А та личность, с которой знаком ты, появилась уже после смерти дочери. Конечно это все он же. Черты прежнего можно найти и сейчас. Но таким он был не всегда.

— Мне кажется эти обстоятельства стоило обсудить до того, как решать идти ли нам туда? Как считаешь?

— Все будет в порядке, поверь мне. Старые раны остались в прошлом. По крайне мере никто не станет терять голову из-за этого.

Впереди виднелась река. Метров пятьсот ниже по течению она разделялась на два рукава и создавала небольшой продолговатый остров. На него вел небольшой мост. Ни телеге, ни даже лошади не проехать, а вот пеший пройдет спокойно. Никакой дороги к мосту с этой стороны не вело, ее напрочь занесло снегом. Посередине его возвышался воин, вооруженный топором. Настоящий великан шести с половиной футов ростом. Его лицо покрывала густая, длинная борода. Хотя при ближайшем рассмотрении черт, становилось понятно, что он все еще сравнительно юн. Вряд ли парню было больше двадцати пяти.

— Стойте путники! — голос его ожидаемо оказался невысоким басом. — Этот остров священен и только одолевший меня в честном поединке один на один получит право ступить на него!

— Это еще кто? — спросил Вернон, догоняя нас остановившихся впереди.

— Это его сын. — негромко ответила чародейка. — За последние пару десятков лет он заметно подрос.

— Ну что поплясать вокруг него, выбить оружие авось сдастся? — спросил Роше, в пол голоса, чтобы стоявший в отдалении здоровяк не мог этого расслышать.

— Ага и попутно отрубить ему пару пальцев. — отвергла идею чародейка. — Если не хотите в течение ночи топать обратно на заимку, тогда сына кузнеца надо оставить в целости.

— Воин, — крикнул я. — Мы не хотим лишних проблем, мы всего лишь хотели поговорить с кузнецом.

— Я сказал свое слово. — пафосно ответил громила. И для подтверждения своих слов разрезал воздух топором махнув крест на крест. Топор был тяжелым и судя по всему качественным, но движения были легки.

— Твой отец не станет говорить с нами, если ты падешь на хольмганге. Убитый горем он не будет в настроении принимать гостей. Так что при любом исходе боя, мы не достигнем желаемого — продолжил увещевания я.

— Он примет мою смерть в достойной битве, как подобает воину, с легким сердцем. На то я даю вам свое слово.

— Вот, курва. — ругнулся я тихонько.

— Или давай лучше ты, Геральт. — тихо продолжил шпион. Если он чего тебе отрубит у тебя обратно отрастет.

— А хера у тебя так и так два. — добавил Казимир.

— Мы бережем оба, — ответила Йенифер. Мне же было не до кокетства.

— Мы видим, что ты воин смелый и сильный. — я решил попробовать зайти, с другой стороны. — Но мы лишь хотели поговорить. Никто из нас не готов заплатить за это своей жизнью. Бой с тобой слишком большой риск, за такую малую награду. Может быть ты позволишь снизить ставки. Например, сразиться без оружия, чтобы проигравший сохранил свою жизнь? Тогда сильнейший из нас осмелится выйти против тебя. Иначе нам придётся брести по снегам обратно, зря проделав такой сложный путь.

— Твоя правда. Я не берсерк, жаждущий крови не виных. Вы сможете пройти если лучший из вас одолеет меня в бою без оружия.

— Браво, — тихо сказала Йен.

— Ну тогда давайте я. — сказал Вернон. В кулачных схватках он меня легко побеждал. Гематома на мне заживет быстро, но от удушающего приема я потеряю сознание практически также, как и простой человек. А шпиона учили борьбе без оружия. Он отбросил тяжелый меч в ножнах. Стащил с себя кожаный дублет, который использовал как походную броню и скинул меховую накидку, одолженную в схроне чародейки, и одетую под броню. Зябко повел плечами.

— Главное не покалечь мальчика, — в полголоса наставила его волшебница. Мальчик вогнал топор в лед. Расправил широченные плечи и сбросил меховой плащ. На вскидку в нем было фунтов триста. Понятное дело, что если Роше проиграет, то мы пройдем силой, отобрав у заигравшегося молодого человека оружие. Но это сразу бы накалило отношения. К счастью для нас, наст был прочным. Даже скинув снегоступы, здесь шпион не проваливался под снег, а значит мог сохранять подвижность. Здоровяк тоже был быстр, но что делать знал лишь примерно. Ему нужно было пытаться схватить юркого оппонента, чтобы реализовать преимущество в весе и силе. Он же начал сразу преследовать шпиона. Пытаясь донести удар в голову. Причем он следовал за шпионом по прямой, не отрезая ему путь, и тот отступая по дуге всегда имел пространство за спиной. За каждый удар рукой по воздуху, Роше платил ударом ноги в икроножную мышцу здоровяка. В тавернах, в кулачных боях соперников как правило заставляют разуться. Чтобы тяжелая обувь не помогала бить ногами. Здесь же кованый носок сапога раз за разом находил уязвимую мышцу на ноге. Через три удара викинг захромал. На седьмом рухнул на одно колено, обхватив ногу руками. Вернон использовал момент и зарядил колено в прыжке против оппонента, который застыл на месте. Викинга рухнул на спину, и бывший командир синих полосок последовал за ним, заняв положение сверху и тут же перейдя на излом локтевого сустава, зажав руку между своих ног.

— Только не ломай ему руку! — испуганно крикнула Йен. Надеюсь парень в пылу драки не может анализировать происходящее, иначе его гордость будет растоптана. Шпион выпустил захват, и более тяжелый соперник тут же начал переворачивать его. Оказаться под соперником Вернон позволить себе не мог и ему пришлось оттолкнуть того ногами и вернуться в положение стоя. Сын кузнеца тоже поднялся, но вес на травмированную ногу переносить почти не мог. Вернон бросился в ноги, обхватил здоровую, и использую инерцию прохода и закручивая свой корпус за нее повалил соперника на спину. Надо отдать должное — получив колено в лицо здоровяк продолжал сопротивляться, голова у него была крепкая. Шпион нанес несколько ударов локтем, и спасаясь от них соперник развернулся на четвереньки пытаясь встать на ноги. Роше тут же запрыгнул ему на спину скрестив ноги на животе. Начал душить. Викинг поднялся вместе с соперником, висевшим на спине. Попытался амплитудно упасть на спину. Это не помогло ему стряхнуть Вернона, и вскоре от кислородного голодания здоровяк потерял сознания. Я облегченно выдохнул. Роше довольно потер руки. Казимир бросил ему флягу с водой. Схватка длилась минуты четыре, но возится с трехсотфунтовым соперником в отличной форме не просто, даже когда превосходишь того в навыках. Нам пришлось дождаться, когда викинг придёт в чувство. Удушение было снято вовремя, поэтому за его здоровье опасаться не приходилось. Он был хмур и раздосадован своей не удачей, и молча провожал нас к скрывающейся в долине усадьбе. Левая сторона лица начинала заметно опухать от попадания колена. Нам открылся уютный деревянный сруб, за ним скрывалось несколько хозяйственных построек. Признаков живности, впрочем, во дворе не было, сельским хозяйством здесь не промышляли. Хозяин встретил нас на крыльце. Высокий, но пониже сына, более коренастый в весе он, наверное, даже превосходил его. Простые черты лица, брюшко, огромные руки, как у циркового силача. Густая борода, лысый череп. Он был похож на большого низушника. Кузнечный фартук, и следы копоти выдавали его профессию.

— Что привели вас сюда путники? Я не часто встречаю гостей. И зачем вы избили моего сына? — спросил он с насмешкой. Его тон не предвещал скорого гнева, вероятно он знал о желании чада нарываться на подвиги.

— Здравствуй, Кузнец. — вперед выступила чародейка. — Нам нужно поговорить.

— Йенифер из Венгеберга. — он довольно улыбнулся смакую ее полное имя. — Друзья Малика мои друзья. Проходите в дом, располагайтесь. Вы же теперь знаменитости, таких дел натворили, что даже у нас в глуши об этом говорят. Познакомьтесь это мой сын, Торвальд. Как видите он подрос. — он замер на пороге. — И тебе здравствуй, Самди. — его тон резко изменился. Стал холодным и серьезным. — Не хочу вызвать твой гнев, тем более не хочу, чтобы кто-то пострадал. Но тебе я не могу позволить войти в мой дом. Ты можешь остаться в сарае на сеновале. Я не хочу тебя оскорбить этим, но другого жилья в округе нет, а порог моего дома я не могу позволить тебе переступить. — он был тверд, но видно, что опасался. Репутация у хозяина леса была любопытная, вероятно в прошлом он могу за такое прикончить хозяина или его сына. Хотя кто знает, Йен описывала его как лихого, но благородного разбойника. На меня он в бою такого сильного впечатления не произвел, хотя эльфов он золотыми стрелами убивал ловко.

— Не бойся, я чту законы гостеприимства и не нападу на того, кто принял нас. — ответил вечный охотник. — Это ты хотел бы моей крови, а не наоборот. — он довольно усмехнулся, — Остановлюсь где скажешь. Вся земля, на которой что-то может расти мой дом.

— Вот и славно. — В голос кузнеца вернулось прежнее благодушие. — Тогда проходите в дом, я накрою чего-нибудь на стол. Торвальд, покажи высокому господину в капюшоне наш сарай для сеновала. — хозяин повел нас внутрь.

— Мы в безопасности? — спросил я Йенифер тихо следуя за хозяином внутрь дома.

— Да, я уверена, — ответила она одними губами. Поэтому в просторной прихожей я начал снимать доспехи. Ходить в латах занятие крайне утомительное, даже если это качественная и сравнительно легкая работа древних мастеров. Если чародейка уверена, что мы в безопасности, то я готов ей поверить. Остальные бросили взгляд на мои маневры. Я едва заметно кивнул, и они последовали моему примеру. Йен права, даже если мы не найдем здесь союзника, так у него наверняка есть баня в одной из многих деревянных построек во дворе. Наша походная жизнь не располагала к личной гигиене. В натопленном теплом доме, после того как мы сняли броню. Это особенно четко чувствовалось. Чародейка брезгливо поморщилась.

— У тебя же есть баня? — спросила она хозяина.

— Конечно. — ответил тот.

Мы сидели за длинным столом, пили чай с домашним хлебом. Находиться в тепле, без опостылевшей брони, в чистом исподнем, постиранном и высушенном на горячих камнях, было безмерно приятно. В обычной жизни быстро забываешь ценить такие простые вещи. Мечи пришлось брать с собой в парилку, страх что нас могут застать врасплох не покидал. Их конечно всего двое, но безоружных нас они могут и одолеть. Кто знает какой магией он владеет и что будет в его ментальном поединке с Йен. Сама чародейка была железно уверена, что нам ничего не грозит. После милой беседы, о том, как они ведут хозяйство, какое зерно покупают чтобы печь свой хлеб, и благодарности за то, что мы не причинили вреда его сыну несмотря на его безрассудное поведение, Кузнец снова посерьезнел и решил расставить точки над и.

— Зачем вы здесь, Йенифер? — не знаю было ли у него имя, но в разговоре он об этом ни разу не упомянул. Сына представил, а себя не стал.

— Ты ведь знаешь, что за нами охотиться совет? Знаешь про награду?

— Да конечно, как я и говорил такие громкие новости, обсуждают даже у нас в глуши. Это еще как посмотреть, кто на кого охотиться. Вы можете не волноваться, — обратился он скорее к нам. — мне деньги не к чему. Сумма конечно внушительная, но мне это точно не интересно. Сообщать о вас мне тоже не кому и не зачем.

— Мы ищем помощи.

— Помощи в чем?

— В охоте на них. Может тебе это интересно, или ты знаешь кого-то, кому это интересно. — хозяин дома растерянно улыбнулся.

— Нет, я не желаю зла совету. У меня с ними нет проблем. Я не служу им, они не мои друзья. Поэтому я могу спокойно принимать вас у себя. Но присоединиться к вам? Нет об этом не может быть речи.

— Может ты знаешь кого-то у кого может быть зуб на них?

— Знаю. Он сейчас у меня в сарае, что несомненно греет мне душу. Хотя с кем у него нет проблем? — он усмехнулся в бороду.

— Я серьезно, Кузнец.

— Я тоже. Более чем. Я могу дать вам пару дней покоя. Здесь они не станут вас трогать, даже если узнают о вас, это я могу гарантировать. Я думаю сейчас в мире не много мест, которые могут похвастаться тем же. В мире людей мало, тех для кого его честь, стоит дороже золота. Для меня это так, ты знаешь это поэтому и осмелилась прийти. Но кроме бани и чая мне нечего вам предложить. Я могу дать лишь пару дней, потом вы должны будете уйти.

— Я поняла.

— Хотя пользуюсь случаем, я сделаю одну вещь. Заодно это будет хорошим оправданием для меня, если кому-то станет интересно зачем вы были здесь. Я мог бы сказать, что вы мои гости. И этого бы хватило. Но среди вас нет моих друзей. И есть мои враги. Так что я не стану так говорить, потому что не люблю лгать. Но я Кузнец, я делаю оружие для лучших воинов, это моя суть. Геральт из Ривии, белый волк, знаменитый гвинблейд. Мы не встречались раньше, но я слышал многое о тебе. Для меня будет честью изготовить меч для тебя. Но когда я закончу вы должны будете уйти. Это не только оправдание, это действительно так. Я ковал оружие для многих великих воителей. И мне кажется, ты тоже заслужил это.

— А в твоем списке заслуживших нет случаем великого воина Вернона Роше, командира синих полосок, героя Темерии? — чуть насмешливо спросил шпион.

— Нет. Никогда прежде не слышал о таком.

— Жаль. А если я завтра выиграю у Геральта учебный поединок, а лучше два подряд, для верности, мне дадут меч?

— Нет, боюсь это так не работает. Но, я думаю, Торвальд посмотрит выше снаряжение и сможет выполнить простой ремонт. Судя по вашей броне в предбаннике моего дома, вы прошли через пару-другую стычек. Сам я больше оружейник, чем бронник. Хотя с ремонтом, пожалуй, справился бы, конечно. Если вы взамен позанимайтесь с ним, поучите его ратному мастерству, думаю он будет очень рад. У вас все равно будет свободное время. Мальчик талантливый кузнец, хорошо обученный. Но бредит подвигами, особенность молодости. Природа не обделила его силой и ловкостью. Но мастерства в нем нет. Ему будет полезно осознать это на примере, столкнувшись в противостоянии с кем-то сильно превосходящим его, пусть и в учебном бою. Это бывает очень поучительно. Скоро он снова вернется к людям, в большой мир. Как это не грустно, но я должен буду его отпустить. Самому мне не место среди людей, и я не могу запереть в этой глуши своего сына вместе с собой. Хотя и хотел бы, наверное. Но так его жизнь будет не полной. Он уже учился у моих друзей, в гильдии кузнецов, в Ганзе. И он вернется туда. И лучше, чтобы он понимал, что многие бойцы превзойдут его в навыках, даже несмотря на то, что уступают в силе.

— Ты слышал что-нибудь о путче? — я попытался вернуть кузнеца в конструктивное русло. Его сложные взаимоотношения с сыном меня мало интересовали, а одинокому мужику видно хотелось выговориться. — Революции в Ковире?

— Ковире? Нет в первые слышу. Но последний раз мы ездили на место встречи с поставщиками продуктов две недели назад. Тогда и получали свежую порцию слухов, но про бунты на севере нам никто слова не сказал. — да, две недели назад бунтов на севере еще не произошло, это точно. Вопрос изменилось ли что-то сейчас, или путчисты провалились. — Дай-ка мне свой меч, Геральт. — я отдал стальное оружие в ножнах. Я не особо опасался расставаться с мечом, случись что, кузнеца наверняка придется убивать серебром. Оружейник извлек из его из ножен и рассматривал на свету. — Прекрасный клинок. Эльфийская работа, ему лет триста. А эти руны свежие. Ну что же, пожалуй, вы можете погостить у меня неделю. — довольно усмехнулся он в бороду. — Если изготовлю для тебя меч, ты обязан пользоваться им пока не встретишь клинок лучше. А если клинком лучше окажется тот, который у тебя сейчас, тогда затея будет очень глупой и мой долг перед миром за полученный мной дар не будет уплачен. Поэтому должен сразу тебя предупредить. Сам клинок, по его физическим и магическим свойством я сделаю лучше. Это работа эльфийских мастеров — она хороша. Но я превзойду ее, это я могу обещать. С рунами сложнее. Я хороший рунный маг, я бы даже сказал отличный. Но не превосходный. Я нанесу руническую вязь на новый меч, но она будет уступать той, что на твоем меч. Не знаю кто ее делал, ведь это явный новодел. Точно Офирцы. Но работавший рунный маг мастер своего дела. В этом мне его не превзойти. Так что решайся, ты вынужден будешь не глядя, авансом пообещать, что выберешь мой клинок. Иначе ковать его смысла нет. О недостатках я тебя предупредил. — конечно, его предупреждение сложно назвать исчерпывающим. Вопрос в том насколько лучше будет клинок, и насколько слабее руническая вязь. С другой стороны, решиться было не сложно, неделя отдыха всем была нужна, плюс починка брони, что меня интересовало даже больше чем новый меч. С нашей наградой за голову, в любой приличной кузне мира нас тут же сдадут с потрохами. Даже если найти честного мастера, так кто-нибудь да заметит нас в любом крупном городе. А мой меч можно будет подарить Роше. Или отдать на время. Надо будет подумать.

— Я согласен. Потом я обновлю рунический узор на новом мече. Певец рун, который сделал это Офирец, мой хороший друг. Я вкладывал деньги в его бизнес, здесь на континенте, когда он только перебрался сюда. Помогал ему с защитой. Мою долю прибыли он платил мне услугами, он и впрямь хорош в своем ремесле, а я был заинтересован в том, чтобы получить лучшее. — вот же черт я ведь совсем забыл про беднягу. Интересно что стало с ним и его палаткой? Ведь при желании несложно отследить, что я совладелец. Ради сотни тысяч кто-то мог не полениться и потрясти его, чтобы найти меня. Офирец ничего не знает, он расскажет им Корво-Бьянко, которую у меня уже благополучно отобрали. Но в процессе расспросов он сам и его бизнес могут немало пострадать. Надо будет навестить его, если выпутаюсь из этой истории.

— Что ж чудесно. Рад что в мире есть спрос на действительно качественные вещи. Завтра я приступлю к работе. Отдайте вашу броню Торвальду, он займется ей. А пока угощайтесь. — стол и вправду ломился от еды. Свежая домашняя пища, как по мне так мало что может быть лучше. Неделя пролетела не заметно. Самди поворчал, но к своей чести согласился потерпеть неудобства своего отшельничества в течение недели, ради дела. Кузнец работал над мечом. Его сын довольно оперативно подлатал наши доспехи. Надо отдать ему должное бронником он был очень умелым. Мои латы были не просты и я отдавал их в работу с некоторой опаской. Выравнивая их искажения от ударов, легко сделать только хуже, заклинить суставы, и тогда их вообще не удастся одеть или в них невозможно будет двигаться. Но парень справился в лучшем виде. Конечно броня не вернулась к своему девственному состоянию, но насколько это возможно была восстановлена. Дел у нас и вправду не было, поэтому мы много упражнялись в фехтовании. Торвальда пришлось тоже подключить к этому делу, так как отделаться от него не было никакой возможности. Он предпочитал сражаться с топором. И даже затупленный нами, учебный топор, в его руках разил подобно боевому молоту. Поэтому доля спаринговать с ним выпала мне. Все же для меня пара сломанных ребер являлась куда меньшей проблемой, чем для моих товарищей. А будь ты хоть трижды мастером, но за пару часов учебных баталий, хоть разок, но тебя зацепят. Тем более что скорость парень показывал очень хорошую, мышцы его сокращались как у профессионального атлета. К счастью никаких финтов, или обманных движений он делать не умел и его движения были очень предсказуемы. Вернон старался его научить основам, но неделя слишком короткий срок. К тому же половину дня ученик оружейника тратил на работу над броней и у нас была возможность потягаться друг с другом, что было куда интереснее. Наша передышка закончилась быстро. Кузнец вручил мне новый клинок. Мне сложно было отличать магию, вплетенную в сам металл меча, и свойства, даваемые рунным узором. Поэтому на мой вкус старый и новый клинок были почти одинаковыми. Может потом, если Офирцы выживут, они смогут сделать работу кузнеца еще лучше. Свой старый меч я отдал Роше, все-таки у Казимира меч и так был неплохой, а у Вернона сталь была совсем простой. Пока я не стал разбираться, дарю ли я его, или заберу себе после. С двумя отличными серебряными мечами было проще. Ни Мастеру, ни Вернону они были не нужны, когда это все закончится. Если это все закончится. Поэтому сейчас я даже не стал что-то решать — слишком велика была вероятность, что проблема отпадет сама собой. Мастеру уже никакой меч не понадобится, ни для людей, ни для монстров. А пока второй серебряный меч достался Казу. Кузнец попрощался с нами и Йенифер снова открыла портал.