Всегда война Часть 10

Глава 2

Глава 2

Опять бронированный «Тигр» в сопровождении охраны утробно урча мощным двигателем пробирается по заснеженным улицам зимней Москвы 42-го года. Я уже даже как-то привык к этой машине и особо не обращал внимание на непрерывную смену декораций на улице. Поэтому пока мы выбирались из центра Москвы, я, погрузившись в невеселые думы, без всякого интереса изредка посматривал на мелькающие дома через небольшое по размеру толстое пуленепробиваемое стекло с вмонтированной в него бойницей для стрельбы. Когда все это наскучило, развернул небольшой ноутбук с четырнадцати дюймовым экраном и углубился в изучение данных по высшему руководству Японии в этом времени.

Прошло несколько минут машина стала притормаживать, что меня немного насторожило, но сидящие на передних сиденьях бойцы охраны не выказывали тревоги, а Санька Артемьев, полностью отвечающий за мою безопасность и как тень, постоянно находящийся рядом, пояснил:

— Дегтярев хочет пересесть к нам в машину, пообщаться желает его Величество.

Я кивнул головой в знак согласия — Олег просто так скакать не будет, явно есть повод.

Прошло несколько мгновений, и в салон притормозившего «Тигра», хлопнув бронированной дверью и запустив за собой облако холодного воздуха, лихо заскочил мой друг, военно-морской головорез.

Дегтяреву срочно пришлось вернуться из 1914-го года, но к моему отъезду на заседание ГКО он просто физически не успел, поэтому подъехал чуть позже, прямо к Кремлю и влившись в ряды моей охраны, терпеливо ждал. Сейчас же когда мы подальше отъехали, выдержав нужное время он решил наконец-то пересесть ко мне в машину и переговорить.

Встретившись с ним взглядом, кивнул в знак согласия и сняв головной убор, нацепил на уши наше маленькое изобретение — аппарат для переговоров с минимальной вероятностью прослушивания.

Обычные наушники были дополнены ларингофоной гарнитурой, которая, закрепленная на шее, передает только колебания гортани, при этом полностью игнорируя внешние шумы, что активно используется в тех же ТПУ (танковых переговорных устройствах). Кстати самая прекрасная вещь для радиопереговоров в разведывательных выходах: можно комфортно переговариваться очень тихим шепотом.

Все это подключалось к небольшой коробочке, которая после включения начала не только активно забивать электромагнитными помехами любые сигналы из салона, но и совершенно случайно издавать резкие неприятные звуки различной интенсивности и частоты, чем-то напоминающие переговоры дельфинов под водой, что фактически полностью забивало любые схемы АРУ (автоматической регулировки усиления) микрофонных усилителей любых подслушивающих устройств, но на наши ларингофонные гарнитуры это никоим образом не оказывало воздействия.

Мы то с Олегом были в наушниках и могли вполне комфортно тихо переговариваться, не опасаясь быть подслушанными, тем более возникшие вопросы требовали быстрого и оперативного решения — ситуация в мире 1942-го года была на грани фактически выхода из-под контроля.

Вместо обычной нагловатой ухмылочки лицо Дегтярева выглядело как-бы спокойно и нейтрально, хотя я прекрасно знал, что он напряжен до предела.

Я как мог с подробностями обрисовал Олегу что было на последнем заседании ГКО и о том, что нам приготовили самураи.

— Ну что Серега? Попадос? Доигрались в прогрессоров? — выдал он, чуть скривившись, после нескольких уточнений.

— Ну есть такое. Реально в нас вцепились всей толпой…

— Понятно. Сначала ответь, что там за история с попыткой взлома спутников? Я не успел все изучить, сразу к тебе поскакал, ты ж тут по всем каналам связи в тревожные бубны лупишь как шаман-электровеник, вот я сорвался и к тебе.

— Да знаешь, какая-то мутная история. Когда «Молния-1» была на другой стороне «шарика», вне зоны прямой видимости наших средств контроля, была попытка авторизации.

— Это как?

— А вот так. Мы пока «Зарю» не вывели на орбиту, у низкоорбитальных спутников есть зоны радиомолчания. Вот в одном из таких окон кто-то и попытался по цифровому каналу подключиться к операционной системе основного компьютера спутника. Там ничего такого серьезного. Просто запрос, ответ, ввод стандартной пары «admin-admin». Попыток перебора паролей не было.

— Это что так просто можно сделать?

— Ну а ты что хотел. Наши технари ж все на коленке собирали, по-быстрому, вот с системой телекоммуникации особенно не мудрствовали — взяли стандартные частоты 2,4ГГц, ограничений по массе и размерам антенн не было, вот в прямом смысле слова и устроили WiFi сеть чуть ли не мирового масштаба. Ну а центральный компьютер на спутнике на стандартном линуксовском «дебиане» сваяли, дописав модули. Они там даже сейчас в процессе эксплуатации «софтину» допиливают, исправляя выявленные глюки.

Ну тут Олег тоже блеснул знаниями, все-таки мы оба были технарями.

— Хорошо, допустим. Я ж в этом тоже немного разбирают. Поэтому вопрос в чем: на спутнике большая антенна и мощный передатчик, ну а на поверхности? С простого ноутбука с его маломощным передатчиком до орбиты точно не достучишься.

— Вот-вот. Значит кто-то сумел отследить орбиту спутника, поставить и сориентировать моторизованную антенну, которая четко следила за проходом «Молнии» и провести короткий сеанс связи. Колхоз «Юный техник» здесь точно не прокатит. Работал кто-то, знакомый с нашими технологиями.

— Хоть как-то район передатчика локализовали?

— Работают. Диаграмма направленности антенны на «Молнии» достаточно широкая, поэтому хоть как-то локализовать место передатчика на поверхности с учетом времени весьма проблематично. Там получается пятно двести на двести километров. В общем задача поставлена, пусть работают, и к ним в помощь я спецов-математиков подтянул. И теперь спутник будет мониторить все высокотехнологические шумы в этом квадрате.

— Весело. Может поэтому пиндосы с подпиндосниками в этом мире такими борзыми стали?

— Может быть. Но знаешь, тут моя чуйка что-то помалкивает. Как ни странно, я все же склоняюсь к мысли, что тут что-то другое, хотя налицо явная утечка технологии. Да и западники решение о начале последнего крестового похода на СССР приняли уже давно, поэтому вопрос о попытке взлома…да и взлома то как такового то не было, просто попытка связи. Поэтому, по моему мнению, все оставляем открытым, работаем в стандартном режиме, просто будем менять протоколы и внимательно присматриваться.

— Понятно. Веселуха.

— Веселуха в том, чтоб если б не было факта несанкционированного сеанса связи, его стоило бы просто придумать — видел бы ты, как они на ГКО задергались. Сталин и Берия на этой волне очередной накат прессинга приостановили, пока ситуация не разрешится: на арене засветился новый игрок. А нам это только на пользу — реально не хватает времени на реализацию основных проектов, которые должны обеспечить фундаментальную независимость. А тут получили так необходимую паузу до того момента пока нас опять начнут сажать на крепкий и короткий поводок.

— Хорошо. Допустим, тут пока все не настолько критично, а самураи то чего задергались?

— Ну тут мы все немного лоханулись. Все же рассчитывали, что япы воздержатся от участия в глобальном конфликте, особенно после того как мы им слили перед Перл-Харбором местонахождение пиндосовских авианосцев, да и потом регулярно подкармливали инсайдом. Та же информация что пиндосы свободно читают их военно-морские шифры стоит очень дорого. Вот ведь гейши то неблагодарные.

— Ой какие неблагодарные самурайки. Что делать то будем? Серега, ты же понимаешь, что придется напрягаться по максимуму и покатушками на танках по Гейропе, как в мире 1914-го года, здесь просто так не отделаешься. Да и япы не такие уж и пугливые, у них в данный момент армия и флот практически на пике боевого потенциала и в отличии от тех же немцев, пока голове основательно не получали. Все основные крупные сражения, когда они начали системно получать по голове, у них происходили летом 42-го.

— Тут согласен, да и немцы то немного попустились, после того как мы им чуть ли не центральный полигон с орбиты разровняли, но затаились и ждут, куда ветер подует. Япы точно в курсах как под Берлином камушки с неба упали, но все равно, как тараканы, лезут к нам на кухню. И вот это настораживает. Дураков там по определению нет, значит есть фактор, который мы не учли и что, по идее, может дать противнику определенное преимущество в случае столкновения с пришельцами из будущего.

— Давай думать. Может была утечка какой-нибудь ключевой технологии, которую они смогут повернуть против нас? И попытка связаться с «Молнией» это результат именно этой утечки?

— Даже если бы и была какая-то утечка, то на той производственной базе, что они имеют, они ничего путного сделать не смогут за это время. Что они в состоянии противопоставить бомбардировкам с орбиты, если даже в наше время эта задача была решена лишь частично и очень ограниченно? Штучно собранные ракеты без многолетней испытательной программы ничего не решат. Тем более там надо развивать кучу смежных производств, проводить исследования по новым материалам. В условиях перегруженной экономики, заточенной на выпуск допотопных танков, винтовок «Арисака» и линкоров «Ямато», они ничего бы не успели смастерить, даже на коленке. А тут по мимо ракет нужны и специализированные средства поиска и наведения целей в космосе, а это мощные цифровые радарные системы. И как только они что-то такое попытаются включить и облучить наши спутники, мы сразу зафиксируем. Тем более с орбиты точно отследили бы любые глобальные испытания ракетной техники, да и ведомство Лаврентия Павловича копает глубоко и системно в этом направлении.

— Тогда на что могут рассчитывать япы? Получается, их первой волной пускают, прямиком под наши молотки. Они ж прекрасно понимают, что будут получать по голове и как обычно таскать каштаны из огня для англосаксов, но, тем не менее, все равно лезут как лемминги. Вроде как время камикадзе и тейсинтай еще ж не пришло — на фронтах у них пока все еще ровно.

— Тогда они точно имеют либо способ, либо гарантию от Антанты, что пришельцы из будущего не смогут в полной мере реализовать свое подавляющее техническое превосходство, тем более им же открытым текстом намекали, что сразу будут приниматься кардинальные меры по отношению к высшему руководству Японии. Мы ж цацкаться не будем и с орбиты точно императорский дворец раскатаем. Поэтому, сделать такое они могут, только применив оружие массового поражения, а какое оружие у нас япы разрабатывали?

— Только бактериологическое. Химическое то у всех есть, до ядерного им далековато.

— Вот…

Я задумался, да и Дегтярев замолчал.

— Олег, они должны быть уверены, что те болезни что они рассматривают в качестве оружия действуют на нас. Ведь за сотню лет, по идее, мы могли выработать иммунитет и, значит, та же сибирская язва, что они предполагали использовать против Советского Союза, может против нас и не сработать.

Олег прищурил глаза, как бы прицеливаясь, быстро прокачивая ситуацию, и тут же делая вывод.

— Япы или их союзники должны были провести испытания на ком-то из наших, чтоб быть уверенными в эффективности штаммов против пришельцев из будущего. Про антибиотики, намного более мощные нежели пенициллин, они уж точно все в курсе.

— Вот. Значит срочно звони медикам и узнавай заболевал ли кто из наших, да и из местных за последнее время какой-либо заразной экзотикой. Я почему-то уверен, что — да, но это списали на местные условия, и, скорее всего именно это стало сигналом на начало глобальной операции против нас и Советского Союза.

Отключив систему блокировки прослушки и сняв наушники, Дегтярев тут же взялся за радиостанцию и связался с Усадьбой, дав задание срочно сделать выборку по медицинским случаям среди переселенцев из будущего.

Олег долго переговаривался со штабом по защищенной связи и по тому как его лицо вытянулось, я понял, что новости не очень и мы действительно копали в нужном направлении.

— Санька, стоп колонна, — дал команду Артемьеву, который давно прислушивался к разговору и сам прекрасно понимал, что происходит, поэтому четко связался с машинами охраны.

Колонна замерла, и тренированные бойцы охраны высыпали на улицу, четко перекрывая все подходы к замершим машинам и беря на контроль возможные точки с которых по нам могут открыть огонь. Несколько мгновений и к ним присоединились бойцы охранного подразделения специального полка НКВД.

Немногочисленные прохожие с удивлением рассматривали развернувшуюся картину необычных боевых машин, но присутствие суровых сотрудников НКВД не располагало к дополнительному интересу.

Мы опять нацепили наушники и ларингофоны, чтоб пообщаться, так сказать, без лишних ушей.

— Ну что, Олег? Угадали?

Дегтярев поджал губы и чуть скривился.

— Угу. Было несколько не совсем обычных случаев заболевания сибирской язвой и бубонной чумой. И все на Дальнем Востоке. Летальных случаев не зафиксировано, так как наши медики сразу сработали быстро и четко. Но страдал в основном молодняк и вот что интересно, подборка больных уж очень интересная.

— Поясни.

— Двое разнорабочих на танкоремонтном предприятии, молодой и пожилой, девочка-лаборант, пожилая женщина-библиотекарь, инженер, боец спецназа, даже офицер из летунов.

— Летунов? — я удивленно поднял брови. Летчики у нас вообще считались отдельной кастой неприкасаемых и защищались в первую очередь, а тут такой вот поворот, но Олег поправился.

— Капитан из службы аэродромного обеспечения.

— Все равно, нехорошо. И что дальше?

— Тебе это ничего не напоминает?

Я невесело ухмыльнулся, понимая куда ведет Олег.

— Тестирование на разных социальных группах и возрастах.

— Вот-вот. То, что случаи были разрозненными и раскиданными по достаточно большому ареалу что и не вызвало особого интереса ни у нас, ни у медиков, ну а вот в таком разрезе если посмотреть, все становится уж очень интересным. Вопрос в другом — что будем делать с этой фигней? В случае если по нам начнут работать бактериологическим оружием мы, конечно, отобьемся, практика есть, вот только все меры безопасности существенно снизят и нашу скорость реакции, и соответственно боевой потенциал. Ну а представь каково перебрасывать войска через порталы, при условии, что будет велика вероятность целые войсковые соединения заражать бубонной чумой или сибирской язвой? Какой-нибудь козел разобьет банку с зараженными блохами и задолбаемся потом лечиться и блох вычухивать… Ну это полбеды, а то что вся система подпространственных переходов будет полностью дискредитирована это будет очень серьезным ударом. И когда это станет понятно, тут же снова нарисуются фрицы, чтоб закончить начатое, на наконец-то заполучить наши земли и рабов-славян и плевать они будут на наши орбитальные бомбардировки.

— Н-да, картинку ты нарисовал грустную, но как ни странно очень близкую к реальности.

— Что будем делать, Серега? Это серьезный попадос, тут нужно подходить системно и вломить так, чтоб супостаты даже во сне боялись бы на нас косо смотреть.

— Остается одно — звонить Сталину и устраивать вторую серию сегодняшнего заседания ГКО. Тут без вариантов, да и тебя возьму с собой, будешь там играть роль отмороженного спецназовца, периодически лязгая клыками в предвкушении близкой драки.

Олег сразу понял мою идею.

— Хочешь размазать общее внимание в момент принятия стратегического решения?

— Именно. Они и так меня одного специально ввели в ГКО чтоб давить толпой, периодически меняя авторитетных «давильщиков», а так ты их поотвлекаешь. Пора и нам немного переходить в атаку и показывать зубы…

Сняв наушники и отключив вредно визжящий прибор, я взял трубку дуплексной радиостанции с системой шифрования и вызвал через коммутатор приемную Сталина. Поскребышев, что удивительно, практически сразу меня соединил и я, через несколько секунд услышал в трубке узнаваемый голос, в котором проскакивал характерный акцент, что говорило о серьезном напряжении говорящего.

— Добрый вечер, Сергей Иванович. Мне уже доложили компетентные товарищи, что вы не поехали в Усадьбу, а остановились на улице и проводите какое-то совещание со своим другом. Видимо, достигли каких-то результатов?

— Да, товарищ Сталин, и по этому поводу хотелось бы снова и срочно собрать Государственный Комитет Обороны.

Я сидел и молча слушал тихое шипенье и далекое потрескивание в трубке, так называемый электронный шум, пока абонент на том конце провода, если так можно сказать про многоуровневую зашифрованную систему связи, размышлял над моими словами и принимал решение.

— Хорошо, Сергей Иванович, возвращайтесь, — раздался громкий и четкий голос Сталина, причем с трудом поборол наваждение, как будто собеседник находился рядом.

— Если вы не против, я буду не один, конечно с соблюдением всех мер безопасности.

В трубке я явственно услышал легкий смешок.

— Берите вашего друга. Мне давно хотелось на него посмотреть, много про хорошего слышал от уважаемых людей…

Прошло три часа, и вот мы с Дегтяревым сидим на жестком кожаном диване в приемной Сталина в ожидании подъезда членов ГКО, которые после окончания сегодняшнего совещания уже успели разъехаться, и собрать их снова было весьма непростым делом…

Пока было время, Поскребышев, вызвав сопровождающего, отправил нас с Олегом в столовую, где мы вполне неплохо перекусили и вернулись снова в приемную, и попивая чай, ждали начало заседания. При этом Сталин явно не прекращал работать и к нему на прием постоянно приходили многочисленные посетители, некоторых из которых я узнавал по историческим фотографиям. Действительно легендарное время. Тот же Грабин, конструктор ЗИС-3, пробегая мимо меня тоже узнал, а так как он давно был допущен к информации о пришельцах из будущего, кивнул головой, показывая расположение и уважение, что от такого своенравного человека было очень серьезным знаком.

Но время шло. Вот пришел Берия, и поздоровавшись и со мной, и с Олегом, сел рядом, тут же появился Молотов, а за ним с интервалом так минут в пять в приемную зашли Шапошников с Жуковым.

После появления военных, видимо получив сигнал, Поскребышев встал и четко проговорил:

— Товарищ Сталин ждет вас, проходите.

Мы прошли в кабинет, расселись так же, как и несколько часов назад, только рядом со мной теперь примостился Дегтярев, в своем видавшем виды боевом камуфляже, ярко выделяющийся среди государственных и военных деятелей.

На улице уже был поздний вечер и зимняя чернота за окнами, подкрепленная не слишком яркими электролампами в кабинете Верховного, добавляла определенного негатива в состояние собравшихся людей. Да и причина была весьма серьезная.

Сталин, выглядевший очень уставшим, чуть растягивая слова, заговорил.

— Товарищи, как вы все знаете, Сергей Иванович несколько часов назад связался со мной и попросил собрать экстренное заседание ГКО. Думаю, для этого есть особые причины, поэтому мы не будем тянуть время и дадим сразу слово генералу Оргулову.

Как только он закончил свою короткую речь, как бы в подтверждение его слов гулко ударили большие напольные часы в искусно украшенном и лакированном деревянном корпусе. И я, да и все остальные на мгновение отвлеклись на это звуковое сопровождение, бросив взгляды на произведение искусств неизвестных мастеров, показывающее одиннадцать часов вечера.

Не делая театральных пауз и не фиксируя смысловые якоря своего доклада, выделяемые интонацией, я быстро изложил наши с Олегом предположения и то как мы начали искать факты, что накопали и к каким пришли выводам, особенно акцентировав внимание на тех проблемах, которые мы можем получить, если противнику удастся заразить переходные камеры пространственно-временных порталов.

Когда я закончил, в кабинете наступила тишина, а Сталин чуть откинувшись на спинку кресла прищурив глаза смотрел на меня. Он понимал, что я не шучу и не пугаю.

— Все выглядит логично, Сергей Иванович. Я читал в вашей аналитической справке про японский отряд «731», который занимается разработкой биологического оружия.

— Так точно, товарищ Сталин. Именно японцы из этого отряда провели полевые испытания в Китае, засыпав большой город блохами, инфицированными возбудителями бубонной чумы. В этом направлении они продвинулись дальше всех. Поэтому, как мне кажется, желание начать наступление в теплой время года обусловлено не сколько возможностью беспрепятственного прохождения бронетехники по нашим посохшим дорогам, а самым благоприятным временем для распространения зараженных блох. В холода, когда все одеты в теплую одежду, они будут просто не эффективны и биологически мало активны.

Учитывая, что блохи великолепно размножаются в подвалах, то, я думаю, а точнее уверен, это весьма эффективное средство для временного или даже постоянного выведения из строя системы бункеров в нашем времени.

Люди, на которых они проводили испытание находились в разных населенных пунктах, принадлежат к разным социальным группам и что немаловажно к различным подразделениям, можно предположить о наличии разветвленной глубоко законспирированной разведывательно-диверсионной сети противника, члены которой имеют доступ к переселенцам из будущего.

Высказав свое мнение, я замолчал, чуть откинулся на стуле, и с интересом смотрел на Сталина отслеживая его реакцию. И, увидев, как он жестко сжал зубы, перевел взгляд на Берию, который, прекрасно понявший, что происходит и чем ему грозит такой прокол, побледнел и дрожащими руками снял очки и стал их демонстративно протирать, панически пытаясь найти выход из сложившегося положения и как-то спасти свою жизнь.

В кабинете наступила тишина и слышалось только отчетливое ритмичное цоканье механизма пресловутых напольных часов. Все боялись пошевелиться и ждали что скажет Вождь.

— Вы уверены, Сергей Иванович?

— Стопроцентную гарантию дать не могу. Но факты болезни бубонной чумой и сибирской язвой нескольких переселенцев из будущего зафиксированы и нашей медицинской службой и, я уверен, вашей тоже. У нас нет информации о всех случаях, но что-то мне говорит, что, если нормально копнуть, такую же картину заболеваний среди разных слоев населения мы обнаружим и среди граждан СССР, что может говорить об предварительных испытаниях боевого бактериологического оружия.

— И какие ваши конечные выводы?

— У нас действительно есть полтора-два месяца в запасе. Я так мельком просмотрел информацию о скорости размножения блох, времени созревания полноценного потомства, биологическим особенностям — думаю у нас есть полтора-два месяца в запасе. Причем, как показывают наши исторические материалы, средняя производительность японских рассадников составляет десять-пятнадцать килограмм в месяц. Если к процессу подключатся мощности Америки, то конечно все будет серьезнее, но, думаю, этот козырь японцы хоть на какое-то время оставят под своим контролем. Поэтому я предполагаю, что противник будет использовать данное оружие очагово, по четко очерченным объектам и группам людей. Глобального варианта они просто не потянут. Нет ни носителей для доставки, нет ни нужного количества, а самим им наступать по территориям зараженным опасными насекомыми тоже не интересно. К этому стоит учитывать еще инкубационный период, в среднем два-шесть дней, плюс время, необходимое для выхода болезни на пик, когда заболевшая группа полностью или частично теряет и боевой потенциал, и возможность обслуживать технику. Поэтому в нашем случае только диверсии, хорошо подготовленные и скоординированные.

— Вы думаете, что мы успеем провести медицинские профилактические мероприятия и провести вакцинацию?

— И это тоже. В нашем времени есть репеленты от всяких кровососущих насекомых, плюс проведение всякого рода профилактических мероприятий. Насколько я знаю, в этом отношении специальные службы по медицинскому контролю СССР всегда были на очень высоком уровне, наверно их нужно соответственно сориентировать. Ну а на счет вакцинации, тут не знаю, частично может и успеем, но, к сожалению, это не совсем мое направление.

— Хорошо, — задумчиво проговорил Сталин, — Лаврентий, а ты чего скажешь? — тут же перевел стрелки разговора на новую жертву.

Бледный Берия встал и попытался что-то выдать, но всем и так было понятно, что именно в данном вопросе он плавает. Да, про «Отряд 731» он был в курсе, и про разработки бактериологического оружия японцами прекрасно знал, но вот то, что на территории СССР была проведена масштабная акция по тестированию эффективности этого оружия на гражданах так сказать в естественных условиях обитания, он не был в курсе, за что и готовился получить смертельную пилюлю в затылок.

— Садись, — бросил, будто выплюнул разозленный Сталин, — потом поговорим. Какие еще есть соображения?

Как ни странно, опять на себя обратил внимание Шапошников и получив разрешительный кивок от Верховного, он, не вставая, с присущей ему спокойствием и тактом, обратился ко мне.

— Сергей Иванович, то что вы доложили членам Государственного Комитета Обороны очень серьезно, и я, прекрасно зная вас и вашу команду, — кивок в сторону Дегтярева, — считаю анализ обстановки и что, главное, выводы, очень вероятными. Скорее всего вам удалось нащупать именно ту недостающую деталь, на которую наши противники сделали ставку. Очень похоже, очень. С точки зрения военных, в данной ситуации, мы вынуждены будем перейти в глухую оборону, что практически равносильно проигрышу. Тем более под удар попадают именно самые боеспособные части, которые мы перебрасываем с помощью порталов.

Шапошников сделал паузу, чтоб его слова были правильно поняты всеми членами ГКО и продолжил.

— Я недавно озаботился этим же вопросом и проштудировал всю имеющуюся у ВАС информацию как раз касаемо биологического оружия у наших противников…

Его слова вызвали некое удивление у Сталина.

— … ну и в рамках того, сможем ли МЫ его применить в качестве одной из мер крайнего характера.

— То есть, Борис Михайлович, вы разработали план ведения бактериологической войны? — задал вопрос Сталин, в глазах которого был неподдельный интерес, он даже подался немного вперед, положив локти на стол.

— В общих чертах. Мне, как военному теоретику были интересны все виды вооружений мира будущего и как мы их сможем применить в случае крайней необходимости. Поэтому работы проводились совместно с военными и гражданскими специалистами мира будущего согласно общего плана изучения «Наследия потомков». Работа еще не закончена, но определенные выводы мы смогли сделать.

— Интересно, какие? Поделитесь.

— При начале глобальной войны с применением бактериологического оружия, с нашим нынешним уровнем развития медицины, связи и транспорта, мы не в состоянии будем избежать неприемлемых потерь среди населения СССР. Это касается и остальных стран. Поэтому, я думаю, что наши противники пришли так же к мысли, что использование подобного типа вооружений будет иметь только локальный характер с последующими жесткими мерами карантинного и медицинского характера. Учитывая, что наши противники изначально предполагают захват территорий, заводов, фабрик, электростанций, то, скорее всего, они не заинтересованы в получении пустых городов, заваленных трупами, в которых свирепствует эпидемия и время восстановления промышленности, добывающей сферы и жилого фонда будет исчисляться годами.

— Они нас идут уничтожать! — не согласился с ним Сталин.

— Да, конечно, товарищ Сталин, но, как вы знаете, изначально причиной и задачей Второй Мировой войны были экономические задачи, и противники обязательно должны получить реальную экономическую выгоды, причем все — и американцы, и немцы, и британцы, и японцы, ну и их сателлиты. Поэтому они будут до самого последнего момента будут откладывать глобального применение оружия массового поражения. И выводы Сергея Ивановича о точечном и диверсионном характере использования бактериологического оружия я полностью поддерживаю.

Поэтому, в данной ситуации я вижу следующие пути решения: защитить порталы, при условии применения жестких мер противодиверсионного характера, думаю Сергей Иванович сможет это легко реализовать, он у нас специалист по таким делам. И, насколько я знаю, наши потомки основательно потрудились в этом направлении, чтобы технологии перемещения во времени не попали в чужие руки. Поэтому в данный момент, как мне кажется, на повестке дня стоит основной вопрос в защите высокомобильных частей, с помощью которых, используя системы порталов, мы планируем организовывать активную оборону.

Ну и я решил подать голос снова, так сказать в защиту Лаврентия Павловича.

— Товарищ Сталин, разрешите?

— Говорите, Сергей Иванович.

— Мероприятия по контрразведывательному обеспечению практически всех проектов идут установленным порядком и без нареканий. И претензий к работе органов государственной безопасности Советского Союза в общем и в частности к товарищу Берии у нас нет.

Я сделал паузу, давая опять присутствующим в кабинете осознать сказанное. Удивленно-благодарный взгляд Берии, в котором засветилась надежда был весьма и весьма показателен. Да и Сталин подобрался и чуть усмехнулся, прекрасно понимая, куда я клоню.

— За двадцать лет существования советской власти была создана одна из самых эффективных спецслужб мира, и нам сейчас противостоят те же католические ордена история которых насчитывает десятки веков, и из них как раз и выходили специалисты, которые поднимали спецслужбы наших противников. Поэтому я считаю любые оргмероприятия принятые по отношению к руководству органов госбезопасности страны в такое время ненужными и даже опасными. Даже мы, ваши потомки, с трудом сумели отыскать систему во всех этих событиях и то опираясь на мощнейшие системы компьютерного анализа.

— Так чего вы добиваетесь, Сергей Иванович? — добавив чуть раздражения в голос, произнес Сталин.

— План мероприятий на основании вновь полученной информации мы бы хотели, как и раньше, разрабатывать совместно с Лаврентием Павловичем.

Сталин прищурился и с легкой ухмылкой глянул на Берию, мол поживи еще, но это, последний прокол.

— Хорошо, Сергей Иванович, мы ценим ваше постоянство. Теперь хотелось бы услышать соображения членов ГКО что мы сможем предпринять в данной ситуации.

В разговор вступил Жуков, как известный специалист по японской армии, началось обсуждение военных и политических аспектов проблемы, а я замер от пришедшей в голову простой мысли, как можно все провернуть и опустил голову никого е слушая, прокачивая разные варианты. И так увлекся, что очнулся только получив ощутимый удар в бок от Дегтярева.

— Чего? — возмущенно обратился к нему, как когда-то очень давно на лекциях в нашем военном училище.

Олег кивнул головой на Сталина, который с некоторым удивлением и раздражением смотрел на меня.

— Сергей Иванович, что с вами? Я к вам уже три раза обратился! Вы как будто заснули.

Тут снова нарисовался Дегтярев, в своей солдафонской манере вскочивший и обратившийся к хозяину кабинета:

— Товарищ Сталин, это у него еще с военного училища. Когда что-то «гениальное» придумает, то так зависает. Думаю, товарищ генерал-майор нас тут всех сейчас удивит.

Сталин громко хмыкнул, показывая, что оценил смелость и юмор военно-морского головореза из будущего, но снова посмотрел на меня.

— Ну что, Сергей Иванович? Неужели ваш друг прав и вы придумали что-то неожиданное.

Тут я встал.

— Так точно, товарищ Сталин. Есть мысли как тут все переиграть и полностью смешать карты всем нашим противникам.

— Слушаем вас, товарищ генерал-майор.

— Начну издалека, так сказать с общеизвестных и элементарных вещей. Как говорится — лучший бой, это когда сидишь на холмике и наблюдаешь за тем, как бывшие союзники-противники режут друг друга. Поэтому за те полтора месяца что у нас остались, нужно будет сделать много всего. В первую очередь я выношу на рассмотрение Государственного Комитета Обороны вопрос о принятии решения о нанесении удара тактическим ядерным боеприпасом малой мощности по базе расположения японского «Отряда 731», где проводятся основные разработки по биологическому оружию. Там нужно демонстративно все выжечь и показать серьезность наших намерений, известив при этом всех заинтересованных лиц.

Все замерли — реально серьезное предложение, а я продолжил.

— Второе. Сразу после вывода на орбиту обитаемой боевой космической станции «Заря» подготовить несколько сверхтяжелых каменно-бетонных снарядов и сбросить их одновременно цепочкой в Тихий океан вдоль побережья Японии. Надо конечно будет рассчитать массу, точки падения, но в результате мы должны получить мощную, протяженную волну цунами, которая полностью смоет все японское тихоокеанское побережье, где у них сейчас идет основной товарооборот и, что самое главное, рыболовство — которое обеспечивает их продуктами питания.Цунами — народный страх японцев, пусть потом трясутся в священном ужасе и знают, что Советский Союз им это проклятие может устраивать на постоянной основе и они ничего не смогут противопоставить. Несколько серий бомбардировок и в Японии начнется голод.

Сталин сразу оценил идею, чуть наклонил голову, так же, как и я несколько минут назад, прокручивая в уме услышанное.

— Разумно.

Ну а Дегтярев тихо, но так чтоб все слышали, прошипел: «Ну ты Серега и дал, реально всем будет весело».

Шапошников, уже что-то накидывал в блокнот, видимо просчитывал новые вводные и как это все можно вставить в разработанную генштабом РККА операцию по противодействию японо-американским войскам на Дальнем Востоке.

Но я и тут не успокоился, и положил, так сказать, вишенку на торт.

— Ну и последнее, и самое главное. Необходимо будет полностью выложиться и иностранному отделу НКВД СССР, и Главному Разведывательному Управлению Генштаба РККА ну и нашим службам, проведя сверхсекретную операцию на территории противника. Но если получится, то будет очень весело и показательно.

— Излагайте, Сергей Иванович, мы уже ничему не удивимся, -даже как-то весело выдал Сталин.

— Хорошо. Японцы, американцы и британцы заключили перемирие, но врагами быть не перестали — слишком много крови пролито. Причем это все равно не так уж и сильно афишируется в средствах массовой информации в САСШ. На момент нанесения нами ударов по Японии, я уверен, крупный экспедиционный корпус американской армии уже будет переброшен в Китай. Мы же, используя наше технологическое преимущество, синтезируем этих же блох, мышек, сурков и так далее, зараженных теми же болезнями, что японцы собирались использовать против нас и устраиваем вспышки инфекционных заболеваний в крупных промышленных и портовых городах САСШ, причем оставив после себя следы, четко ведущие к японцам. Плюс серия провокаций с помощью китайских товарищей переодетых в японскую военную форму в местах расположения американских частей, тем более для янки все ускоглазые на одно лицо, и они вряд ли смогут четко определить, что их патрули вырезали не японцы, а переодетые китайцы, или манжурцы. В итоге мы получаем хорошо замотивированный кровопролитный конфликт среди группировки противника, особенно когда новости из Северной Америки о применении японцами биологического оружия достигнет американского экспедиционного корпуса в Китае. Ну а правительство Японии будет извещено, что пришельцы из будущего, после всей неблагодарности, основательно задумались над тем, чтобы японский язык сделать таким же мертвым, как и латинский, и готовы использовать для этого весь свой военный потенциал. Ну и только правительство СССР во главе с товарищем Сталиным в состоянии скорректировать устремления потомков из будущего.

— Да, Сергей Иванович, лихо вы все расписали. Прямо настоящий Армагеддон как в вашем мире, — наконец-то после долгой паузы выдал Шапошников, — но если все будет реализовано, то мы получим Квантунскую армию на своей стороне в качестве бесплатного пушечного мяса.