Время лечит

Глава 28

Я знала, что это случится, знала уже несколько недель, но мои ноги все равно превратились в студень, а сердце разрывалось в груди. Боб и Кори еле удержали меня от падения на землю.

Не только я была в истерике. Вокруг меня стояла суета, но я не могла ничего четко расслышать через пелену паники. Я словно была отрезана от мира, пока кто-то не ткнул меня в спину.

— Куда мы идем? — спросила я… Трэвиса? Да, Трэвис держал меня за плечо, а другой рукой толкал вперед.

— Это не судебная система США, милая. Мы быстро приводим приговоры в исполнение.

— Что? Сейчас? Вы убьете меня прямо сейчас? — От ужаса у меня во рту появился сильный металлический приступ. — Мне даже не дадут попрощаться?

Его глаза, которые сначала показались мне красивыми, не выражали ничего.

— Нет, но твоему парню дадут посмотреть, раз он у тебя в пожизненном долгу. Его не могут казнить вместо тебя, но он может быть рядом с тобой, когда ты умрешь.

Боже. Чарли все увидит?

— Я не хочу, чтобы он там был. — На этот раз, он точно сломается.

— Прости, солнышко. Но твое мнение больше никого не интересует.

В конце концов Трэвис, Хашим, Мандела, Стефан, Сарварна, Боб и Чарли сопровождали меня в ту безлунную ночь. Рокко и Кори остались, чтобы «защищать Провидиц».

От реки путь лежал через акры густых лесов. Рядом по тропе могли идти только двое, поэтому мы шли странной колонной. Трэвис держал меня в середине, его руки оставляли ссадины на моих. Впереди и позади меня двигались оборотни высокого ранга, Мандела спереди и Хашим, наступавший мне на пятки. Боб и Сарварна шли сзади, а Чарли и Стефан впереди. Я могла расслышать обрывки фраз. Кажется, Стефан предлагал Чарли место в Альфа-Стае.

Мы остановились на свежевырубленной полянке, и я начала думать, что это все жестокий и продуманный розыгрыш.

— Это гильотина, — сказала я, уставившись на качающееся над деревянной подставкой лезвие. Где они достали такое большое?

— Умница, — сказала Сарварна из-за дерева.

— Сучка, — ответила я и сразу получила пощечину. Но оно того стоило, ведь я знала, что от столкновения с моими зубами на руке Манделы останутся царапины. К тому же, мое сознание развеялось.

— Знаете что... — Я сделала паузу, сплевывая кровь изо рта. — Вы ничерта не понимаете в казни ведьм. Здесь должен стоять столб и костер. Или петля и глубокая река. Вы могли раздавить меня большими камнями, это было бы в рамках традиций. Но гильотина у меня ассоциируется с французской революцией, а не с ведьмами.

Злость никого не красит, но когда кто-то неоспоримо красивый вроде Сарварны кривится от злости, он превращается в зверя.

— Скорее бы увидеть, как твоя голова катится по земле.

— Не увидишь. — Стефан встал между нами, спиной ко мне. — Ты вернешься к остальным.

— Неееет! — Сарварна выкрикнула где-то 15 гласных сразу. Взгляд, которым она одарила Стефана, был больше похож на обиду дочери на отца, чем жены на мужа. — Я хочу увидеть, как она умрет.

— Не обсуждается. Любая жизнь священна. Не важно, какие преступления она совершила, Харпер заслуживает умереть с честью.

Она открыла рот, видимо, чтобы сказать что-нибудь о моей чести (либо ее отсутствии), но он остановил ее, подняв руку. — Ты не будешь осквернять ее последние минуты. — Без сомнения, последнее слово было за ним. — Боб, отведи ее обратно.

Оборотня не сильно порадовала идея вести королеву обратно через лес, но он приступил к выполнению приказа, даже когда Сарварна вывернула ему руку и сказала, что пойдет сама. Мы долго стояли и смотрели, как они уходят. Когда они полностью исчезли из вида, Стефан нарушил молчание.

— Извини, — сказал он, и почему-то мне хотелось поверить ему. — Она еще молода и не понимает многих вещей, в том числе и ценность жизни. Я бы хотел сохранить ее невинность.

Я не сомневалась в его сожалении, но сильно сомневалась в невинности Сарварны. Я познала боль и страдания сразу после рождения, и все равно была более чистой и невинной, чем девушка, соблазнившая мужика в два раза старше ее. У этой девки темная душа.

— Ты оберегаешь молодых, но мне вы все равно отрежете башку?

Стефан положил руку мне на плечо.

— Чтобы защитить остальных, я должен. — Его глаза будто бы намокли. — Я верю, что ты не знаешь о своей истинной природе и не собиралась причинять кому-либо вред. Но у меня нет права ошибаться. Иногда, ради общего блага, один человек должен быть принесен в жертву.

У меня в горле встал ком. Хотя я и не знала, что ответить. Стефан был на моей стороне, но это ничего не значило, если меня все равно убьют.

— Чарльз, — сказал Стефан парню, стоявшему ближе всех. — Дать тебе минутку попрощаться?

Чарли поблагодарил его тихо и резко, но в его изумрудных глазах не было слез. Он взял меня за шею рукой и наклонил к себе.

— Будь сильной, будь храброй и не бойся.

— Звучит как церковная песня.

Поднял брови.

— Звучит подходяще.

— Позаботься о них, ладно? — Мне не нужно было объяснять ему, кого я имела в виду. Он знал меня так же хорошо, как я знала его.

— Им нужна ты, а не зомби Чарли.

Лоб, прижавшийся к моему, слегка дрогнул.

— Ты должен обещать, Чарли. Не становись снова тихим и не отдаляйся от людей.

— Обещаю.

В этот раз уже мой лоб дрогнул.

Никто не помешал нам, пока мы стояли, в последний раз принимая тепло и заботу друг друга.

Чарли провел свободным большим пальцем по моим губам. Вскоре его губы коснулись моих. Это был мягкий сладкий поцелуй, но не поцелуй любви. Это прощались два друга, что провели вместе так долго, что их души сплелись в одну. А затем последовали объятия столь страстные, что я чуть не задохнулась.

— Видишь то дерево, что будто заплелось узлом? — Ничего, только вздох над моим ухом. Я увидела гнилой ствол и кивнула.

— Беги туда так быстро, как можешь.

Затем Чарли отбросил меня настолько резко, что я едва не упала на землю. Не знаю, где он взял пистолет, но он успел выстрелить дважды, прежде чем Хашим отбросил его. Через полсекунды чьи-то огромные руки шириной с мои бедра обхватили меня сзади. Что-то более глубокое, чем инстинкт, заставило меня завернуть ногу назад, вокруг икры, и нанести удар головой. Вместо лица, я попала в горло. В этот раз я упала на землю, но освободилась. Благодаря наручникам, падение завершилось лицом вниз, и мне пришлось применить усилие, чтобы разлепить глаза от боли. Мир размыло матовыми цветами. Трэвис бежал в мою сторону, и я откатилась, а затем подпрыгнула, чтобы встретиться к ним лицом к лицу. Никакая девчонка не смогла бы так двигаться, сколько бы она не тренировалась, но в этот раз волчица заправляла парадом. И, в отличие схватки с Джэйсом, в этот раз она дралась за свою жизнь. Трэвис замахнулся, но я вовремя дернулась влево и избежала раскола своей челюсти на миллион кусочков. Следующий удар, конечно, попал по моим нижним ребрам. Пинок по бедру тоже попал в цель, и я отлетела назад. Я с хрустом упала на руки и ощутила, что сломала как минимум одну кость. Затем ботинок ударил меня в бок, и я потеряла сознание от боли.

Когда я пришла в себя, Трэвис уже не стоял надо мной. Мой большой палец был сломан, если не раздавлен, и несколько ребер явно больше не были целыми. Враги превосходили меня числом, и я была в наручниках. А даже если я смогу победить, тогда что?

Еще оставалось целое здание, полное оборотней, считавших меня предателем, и без сомнения целая Альфа-Стая в Румынии которая не оставит меня в покое и будет гнаться за мной, как стая диких собак, кем они и являлись в полнолуние. Это была безнадежная ситуация, в которой у меня не было шансов выжить.

А затем я увидела причину бороться дальше. Он держал оборону против двух самых опасных оборотней в мире и двигался так плавно, что я не могла не восхититься. Я могла вновь потерять надежду, если бы она не прилетела, как запах на ветру. Я стала вытягиваться из наручников, пытаясь не привлекать внимания мужчин, дравшихся с Чарли. Мой сломанный палец сделал их посвободнее, но не настолько, чтобы я не могла освободить руку. Убедив себя в том, что я могу выдержать боль, я дернула со всей своей сверхъестественной силой, ломая мизинец и еще что-то в процессе, но в итоге руку я вытащила. Каким-то образом, вставая на ноги, я умудрилась оставаться в создании. Но в итоге оборотень, считавший, что отвечает за меня, все увидел. Трэвис набросился на меня изо всех сил. Когда его кулак пролетел мимо меня, я вытянулась и ударилась об его корпус. Пушка легко выпала из кобуры, но я едва не потеряла ее, когда мне в живот прилетел локоть. Следующие три секунды пролетели со скоростью света, но я помню все — мой палец на спусковом крючке, как дернулось и рухнуло на землю тело Трэвиса. Серый волк, перескочивший через его тело и напавший на Хашима, подкравшегося ко мне сзади. Хашим и волк упали на землю, и волк вырвал все важные части глотки Хашима одним укусом. Хруст заставил меня повернуться, и увидеть, как Чарли удерживает руками голову Манделы. Голова теперь крепилась к телу под совсем неправильным углом.

Мы были все в крови. Я чувствовала ее во рту, который был так же запятнан, как пасть волка. Чарли выглядел как единственный выживший в зомби апокалипсисе — его белая рубашка наполовину выдернута из штанов, порвана в разных местах и заляпана кровью. Его лицо было все в синяках, рука в глубоких ранах, и мне показалось, что его левая нога сломана, но он все равно стоял. Земля была усеяна телами элитных воинов Альфа-Стаи, а Чарли остался стоять.

— Иди! — сказал он, когда наши глаза встретились. — Убирайся отсюда.

— Стефан еще жив.

Я слышала его неровное дыхание.

— Ненадолго. — Он посмотрел на тропу, слыша то же, что и я. — Черт, Скаут, они идут. Все это будет зря, уходи!

И это заставило меня двигаться. Не топот бегущих людей. Не волк, который толкал меня головой. Это был Чарли, который не хотел, чтобы вся эта кровь была пролита зря. Из последних сил я рванула в лес, и серый волк побежал рядом со мной. Я не остановилась, даже когда в ночи вновь прозвучали выстрелы.

***

Машина стояла на краю леса возле заросшего поля. Это была здоровенная колымага с огромной кабиной и с колесами почти как у фур, развозящих грузы по стране. Здоровой рукой я распахнула водительскую дверь, волк запрыгнул на заднее сидение. Через несколько попыток я все-таки смогла сесть за руль. Водителю «приуса» такой машиной управлять нелегко, особенно в поле, полном ям и веток. В добавок, только одна здоровая рука делала вождение почти невозможным. Я с облегчением выдохнула, когда не только выехала на дорогу, но и поняла, где мы.

Дорога должна была занять двадцать минут, но я не знала, гонятся ли за нами, поэтому добралась за двенадцать. Ворота, которые показала мне Талли, имели свои особенности, поэтому я сразу их узнала. Они были покрыты светящимися декоративными буквами и завитушками и были изготовлены для какого-то богатого мужика. Сейчас ворота перекрывали заброшенную дорогу к топливной базе. Ее директором был мамин брат, который показал нам, как открыть ржавый замок, чтобы отец мог учить нас вождению на свободной дороге.

Несмотря на спешку, я заперла ворота с другой стороны, после того как проехала, в надежде задержать преследующих хоть ненадолго.

Заходя в машину, я бросила взгляд на заднее сидение, увидела обнаженное плечо и тут же отвернулась, покраснев. Со слезами на глазах я проехала милю до следующего пункта назначения. Нефтяные пары всегда меня раздражали, а для оборотня стали практически невыносимыми. Я нашла сарай, который не совсем сарай, а старый офис, рядом с гигантской цистерной топлива, которую раньше возили на баржах. Позади было что-то вроде гаража, где раньше стояли бензовозы. Там уже был припаркован четырехдверный седан, рядом с которым я остановилась.

— Они нас преследуют? — спросила я.

— Будут.

— Пары замаскируют наш запах?

— Надеюсь.

Я глубоко вздохнула и заглушила грузовик. Казалось, хаос прекратился, но я понимала, что все только начинается.

— Что теперь?

Глаза Лиама встретились с моими.

— Попытаемся убежать от судьбы.