Время лечит

Глава 24

До ночи перед судом меня больше никто не навещал. За две недели вниз спускались только женщина, служившая Акею, и мини-Акей. Я так и не узнала имен, потому что их называли омегами, и, видимо, они слуги альф.

Она приносила мне еду три раза в день, а вечером забирала пустые подносы. Она никогда не говорила со мной и не смотрела на меня, просто молча делала свою работу и уходила. В это время кто-то из оборотней стоял в подвале, направив пистолет мне на голову. Только тогда я поняла эффект тюрьмы как наказания. Раньше я думала, что это похоже на отпуск. В школу не надо ходить, на работу не надо, о тебе забоятся, есть куча свободного времени. Звучит не так плохо. Как же я ошибалась.

Я была отрезана от всех своих близких людей, целыми днями смотрела на прутья и ходила по одному и тому же бетонному квадрату. Пытка. Знала, что за мной постоянно следят. Мне было не с кем поговорить, и голоса в голове звучали все громче и громче.

Конечно, и ствол, направленный в голову, совсем не добавлял веселья.

Я развлекалась, читая книжки по нескольку раз, и подглядывая за своими охранниками. Кто-то постоянно стоял у моей двери — трое Стратиго и трое более слабых шифтеров по сменам. Среди них канадец Кори, открытый и дружелюбный, и Рокко из Италии, который не говорил по-английски, что меня вполне устраивало. Последнего звали Боб, что было бы нормально, если бы он явно не был азиатом. Я слышала, как он на ломаном английском объяснял, что вырос в Китае, и его имя трудно произносить. Поэтому он называет себя Бобом в честь Боба Дилана.

Разговоры этой троицы развлекали меня, но больше всех тот, кто разводил их на беседу. С самого утра и до вечера Чарли торчал у входа в подвал. Я не знаю, как он это делал, но знаю зачем. Молодец Чарли. Каждый раз, открывая рот, он передавал мне информацию.

Тонко ведя дружескую беседу и задавая невинные вопросы, Чарли разговорил Альфа-Стаю. Сначала они не особо хотели общаться с ним, но постепенно он втерся им в доверие. Чарли все еще оставался Чарли. Я бы их сразу выбесила, а Джэйс полез бы в драку, если бы мы пытались что-нибудь из них выудить. Мы бы не продвинулись далеко, но Чарли донес до меня на блюдечке их боевые стили и слабости. Все, что он заметил во время тренировок на заднем дворе.

Кроме этого он сообщал мне, что происходит в реальном мире. Талли проводила время с провидицами, которые оказались дружелюбными и общительными. Родители регулярно звонили, и Джэйсу удавалось успокаивать их.

Энджел попыталась убежать из дома, чтобы найти меня, но дошла только до конца двора, потому что для путешествия ей понадобились два полных чемодана.

Не только Чарли заботился о том, чтобы я слышала знакомые голоса. Периодически, Талли приходила навестить Чарли. Она никогда не оставалась надолго, в основном спрашивала, хорошо ли он питается, но никогда не забывала упомянуть, чем они с Джэйсом занимаются, и что они в порядке.

Я была благодарна своим друзьям за все, что они делают, но с каждым днем меня все больше тревожило, что Джэйс не появляется.

Я ощущала, как он ходит по верхнему этажу, но никогда не приходит к подвалу. Глупый повод для обиды, но все равно.

А затем, за два дня до суда, мне в грудь вонзился еще один нож.

Я лежала на кровати, которая после длительного использования стала жесткой, как кирпич, перечитывая постельные сцены в ставших моими любимыми любовных романах.

Телевизор наверху жужжал постоянно, и когда он отрубился, я даже не поняла. А затем послышался голос, который я хотела услышать все две недели.

— Вы хотели меня видеть? — спросил Джэйс. Его голос стал на несколько тонов ниже, и я поняла, что он говорит с девушкой.

— Мы не так много общались за эти недели, — сказала альфа-самка. — Я хотела бы узнать, нравится ли тебе здесь.

Я услышала звук пододвигаемого кресла.

— Хорошо. Вы неплохо устроились здесь, ребята.

— Мы сделали с арендованной территорией все, что могли. — Она говорила, будто имела ввиду две комнаты, а не самый большой дом в кемпинге. — Я выросла в Логове, и мне сложно привыкнуть к худшим условиям, но омеги очень стараются.

— Если это худшие условия, я боюсь подумать, что вы считаете роскошью.

Длинная пауза.

— Ты так думаешь, Джэйс?

— Конечно! Тут в каждой комнате плазма и игровая приставка! А душ мой вы видели?! Там аж целых пять кранов, которые обливают с каждой стороны.

Смешок.

— Нет, я не думаю, что имела удовольствие оказаться в твоем душе.

Я чуть не блеванула.

— Вам стоит как-нибудь взглянуть.

У меня руки зачесались вбить в моего брата немного здравого смысла.

Какого черта он делает? Флиртует с женщиной альфа-самца? Плюс, он как-то слишком радуется тому, что ему больше не приходится жить в одной комнате со мной.

— Интересно, — промурчала Сарварна. — Знаешь, в Логове прекрасные ванные комнаты. Надеюсь, ты когда-нибудь их посетишь.

— Серьезно? — Что-то снова лязгнуло, скорее всего, ножка кресла.

— Конечно. Я видела, как ты тренируешься с моей стаей каждое утро. Ты умелый воин и практически доминант. Конечно, койоту трудно вступить в Альфа-Атаю, но не невозможно.

Кто-то встал, по топоту я поняла, что это Джэйс.

— Это из-за Талли? Она вам нужна в Альфа-Стае, поэтому вы хотите забрать меня вместе с ней.

— Конечно, нам нужна Талли. Но и ты нам тоже нужен.

В словах был скрытый смысл, и это было неправильно на всех уровнях. Она удерживала его сестру до новолуния, а потом убьет ее. Кроме этого, она пара практически самого крутого оборотня в мире. Флиртовать с Джэйсом было стремно, противно, и этого просто не должно было быть. Разве Чарли ошибался насчет того, что одному из пары ничего не светит с другими? Или она просто вешает моему брату лапшу на уши?

Я считаю, что правильный вариант — второй.

Джэйс, видимо, думал так же.

— Ты мне не веришь? — спросила Сарварна?

— Я койот.

— Один из самых сильных койотов, которых я когда-либо встречала. Когда ты разовьешь свой потенциал, ты будешь одним из самых сильных койотов за годы, если не за века.

— Я не...

— Да. — Шорох и скрип двери. — Поверь мне, Джэйс, ты особенный. Я это вижу. В будущем ты можешь стать Стратиго. Разве ты этого не хочешь? Не хочешь быть одним из нас?

— Знаете, я был бы сильно почтен, но Талли немного против, и я не хочу ее в это втягивать. Это будет нечестно.

— А что если бы вы не были связаны?

Джэйс сглотнул.

— Что вы имеете в виду? Я же сделал заявление.

— Я альфа-самка, Джэйс, или ты забыл?

— Конечно нет, но...

— Никаких но. Моя власть абсолютна. И если я скажу, что ты был искренен в своем заявлении, но отказываюсь принимать его, так как альфа-стае нужны вы оба, но без привязанностей, ты будешь свободен.

— А Талли?

— Она может отправиться в стаю Мэттьюс или в стаю Хэйган. Или остаться с нами. Ее выбор.

Повисла тишина, и я знала, что Джэйс думает над предложением. Не делай этого, думала я. Ведьма предлагает тебе дары, ты отказываешься, все просто. Ты же знаешь, что это неправильно, ну же, Джэйс.

— Таким образом Талли больше не будет моей парой?

— Сейчас она не твоя пара.

— Но я сделал заявление.

— И это был прекрасный тактический ход. Я аплодирую твоему выбору. Талли весьма сильна, может, сильнейшая провидица в вашем районе. Взяв ее в пару ты стал самым доминантными шифтером на юго-западе, если даже не во всей стране. Но это было не обязательно. Ты и так силен. Позволь мне освободить тебя от этой ноши.

В тот момент моя неприязнь к Сарварне превратилась в чистую ненависть. Запирать меня в подвале и угрожать — это одно, но называть Талли ношей, будто она жвачка, прилипшая к ее королевскому ботинку? Недопустимо. Я ждала звука, с которым кулак Джэйса прилетает ей в лицо. Но его не последовало.

Вместо этого я услышала:

— Что вам нужно от меня?

— Я прошу немного. Всего лишь преданности своему народу, которая превыше всего.

Слова Джэйса определили мою судьбу, и по моей щеке потекли слезы.

— Она у вас есть.