Времена выбирают

Глава 12

Рано утром все проснулись от настойчивого стука в металлические ворота. Михаил накинул куртку и пошёл открывать. На улице стоял чёрный джип размером с небольшой автобус, а перед ним – трое крепких ребят в кожанках и спортивных штанах. Один из них и колотил по воротам бейсбольной битой.

– Вам кого? – спросонья поинтересовался Михаил.

– Этот? – показал на него битой качок.

– Не, не похож! – засмеялся другой.

– Слышь, ты! – крикнул он Михаилу. – Ты ведь не просто Мария?

И все трое весело заржали. В калитку выглянула Мария – ниже кожаной куртки вызывающе белели голые ноги.

– Пацаны, кого ищем?

– Оба-на! – уставился на неё обладатель биты. – Кто у нас тут! Это мы удачно зашли.

– А вы не рано? – Мария вышла из калитки, и стало видно, что в левой руке она сжимает автомат. Смех у троицы мгновенно увял.

– Так кого ищем? И побыстрее отвечаем – не май месяц.

– Нам тут насвистели, что на районе появилась новая крыша – просто Мария.

– Ну я Мария! Какие трудности?

– А ты не много на себя взяла?

– Самый раз. Бери ношу по себе, чтоб не падать при ходьбе. А это ваша машина такая, что ли?

– Ну?!

– Хорошая машина, жалко будет портить, – Мария подняла автомат.

– Эй, ты чего? – попятились качки.

– Значит, так! Это моя корова, и её дою я. И чтобы я вас тут больше не видела!

– А чего так борзо? – уже из-за джипа выкрикнул обладатель биты.

– Вот ведь только асфальт от крови отмыли, и опять! – проворчала Мария. – Чего у тебя там, не заводится? Прикурить?

И она помахала автоматом.

– Поехали отсюда нахер! – буркнул другой качок. – Место занято.

Мария проводила взглядом джип бандитов, и только после этого пошла в дом.

– Ты где научилась так с бандитами разговаривать? – уважительно спросил Михаил.

– Я в детском доме росла, – ответила Мария. – Там такому быстро учишься.

Она поставила автомат на предохранитель и бережно положила его на кровать. Из комнаты, протирая глаза, вышел Андрей.

– А что случилось?

– Самое интересное пропустил! – засмеялся Михаил.

– А если они снова приедут? – испуганно спросила Света.

– Приедут – встретим! – Мария похлопала ладонью по автомату.

– Да, машина у них ничего! – припомнил Михаил. – Только на такой по нашей улице и ездить. А то я на своей пузотёрке по ямам еле крадусь.

– А почему же дорогу не отремонтируют? – спросила Мария.

– Поселковый совет говорит, что этим должны заниматься районные власти, а у них, видите ли, денег нет. Сейчас машин у людей больше стало, а проехать невозможно. Даже «Скорая» на нашу улицу едет неохотно.

– Ладно, решим этот вопрос проверенным методом, – решительно заявила Мария. – Миша, составь мне список, у кого на нашей улице есть машины.

Через полчаса Мария с листком в руках уже шла по улице.

– Хозяин! – сверившись со списком, она стучала в ворота. – Скидываемся на ремонт асфальта!

– Мария, доброе утро! – выглядывали из-за ворот владельцы машин. – А это в счёт ежемесячных платежей?

– Нет, это сверху, – объясняла Мария. – Асфальт на улице разбит, надо ремонтировать.

– Я чего сразу я? – слышала она почти у каждого дома.

– Ты на машине ездишь? Дорога нравится?

– А соседи вон тоже ездят.

– До них я тоже дойду, – пообещала Мария.

– Вот они скинутся, тогда и я заплачу.

– Но ведь это же для всех, все будут по улице ездить! – попыталась уговорить Мария.

– Да насрать мне на всех! – ответил из-за забора автовладелец. – Сейчас наступил капитализм, каждый сам за себя платит.

– Ах, капитализм! – разозлилась Мария. – Каждый сам за себя! Санёк, а в твоём автосервисе пожара давно не было? А то смотри, когда полыхнёт – помогать тушить никто не прибежит. Каждый сам за себя! И когда бандюки к тебе придут – ты на меня стрелки не переводи. Каждый сам за себя!

Хозяин автосервиса неохотно полез в карман.

– Мария, знаешь, кого ты мне напоминаешь? У нас на автобазе была комсорг – вот такая же горластая. Всё любила субботники устраивать.

– А сейчас? – спросила Мария.

– А сейчас нет больше автобазы, всё приватизировали. Вон у меня в гараже моя автобаза.

– Деньги давай! – протянула руку Мария.

– Где ты так быстро дорожных рабочих нашла? – удивлялся Михаил. – Я уже забыл, когда на нашей улице асфальт перекладывали. А тут на следующий день прилетели.

– Этот, как его… капитализм, – ответила Мария. – Я в ихнем ДРСУ как деньги показала – все сразу подхватились.

– Ну понятно – жажда наживы! – объяснил Андрей.

– Ты тогда объясни, почему жители скидываться на асфальт не хотели? – тут же обернулась к нему Мария.

– Наверное, они считают, что это дело властей, – предположил Андрей.

– Но ведь они живут на нашей улице, и в их интересах, чтобы дорога была хорошая, – недоумевала Мария.

– Это в тебе говорит комсомольский энтузиазм. Ты бы ещё попыталась народ на субботник выгнать.

– А что тут плохого?! Объясни! – потребовала Мария.

– Хорошо, объясню, только ты не обижайся, – предупредил Андрей. – Первый субботник был сразу после гражданской войны, во времена разрухи. Тогда восстановить разрушенное можно было только такими методами. Но сейчас-то не было войны. Почему же надо действовать чрезвычайными методами? Ведь это получилось из-за того, что ДРСУ не выполняет свои обязанности. То есть не работает нормальный хозяйственный механизм. Как говорится, подвиг – это обратная сторона чьего-то преступления. В том числе и трудовой подвиг. Вон посмотри, чего делают! И сразу поймёшь, почему так долго асфальт не ремонтировали.

Мария поглядела, куда показывал Андрей. Там дорожные рабочие лопатами накладывали горячий асфальт в тачку соседа из дома напротив. Мария выскочила на улицу.

– Что за дела? – закричала она на дорожных рабочих.

– Да пошла ты… – отозвался работяга.

– Куда идти?! – возмутилась Мария. – Да тебя самого сейчас в этот асфальт закатают!

Сосед что-то шепнул работягам. Их настрой сразу резко изменился.

– Прощения просим! Не признали! Это он нас подбил – кивнули они на соседа. Один из работяг достал из кармана деньги и кинул под ноги соседу. – Да подавись ты своими деньгами! Нам проблемы не нужны.

– Так это ты! – Мария уставилась на соседа. – Вся улица на асфальт скидывалась, а ты решил себе втихаря отсыпать?! А ну высыпай всё назад, бери лопату и помогай!

– С какой стати я лопату брать буду?!

– Я два раза повторять не стану! – жёстко ответила Мария. – И завтра вся улица будет знать, кто их асфальт воровал!

Сосед неохотно взял лопату, которую ему услужливо протянул работяга. Мария вернулась в дом.

– Нет, вы видели?!

– Вот поэтому всё рухнуло, – ответил Андрей. – Нет у людей сознательности. Как ни воспитывали при социализме нового человека, он всё к себе в дом тащит.

– Нет сознательности – воспитаем! – всё никак не остыла Мария. – И если понадобится – то ногами!

– Нет, Мария, это тебе не социализм, – возразил Андрей. – В этом и была слабость советского строя – что на сознательность слишком надеялись. Совесть – лучший контролёр, и всё такое.

– Социализм, капитализм! – продолжала возмущаться Мария. – А кто крысятничает – тот при любом строе огребать будет!

Вечером Мария строго спросила:

– Андрей, ты отчёт о командировке пишешь? А то времени всё меньше остаётся.

– Маша, ты же знаешь мою точку зрения на всё это дело, я её ещё несколько дней назад высказал.

– Твоя точка зрения – это замечательно, но нужен объективный отчёт на основе фактов. Нас послали сюда именно за этим. У тебя есть факты?

– Я попытался составить список ключевых событий, – Андрей показал листок, распечатанный на матричном принтере.

– Это ты откуда взял? – удивилась Мария. – И что за странный шрифт?

– Сам напечатал, – Андрей кивнул на персональный компьютер. – Производит впечатление, да? Это тебе не рукописная бумажка. У людей напечатанное всегда вызывает больше доверия. Как и показанное по телевизору.

– А как же иначе? – удивилась Мария. – Этим же серьёзные люди занимаются, это всё проверяется не один раз.

– Ты тоже попалась на эту удочку, – усмехнулся Андрей. – Тут несколько лет назад по телевизору показывали шарлатанов, которые дистанционно из водопроводной воды делали святую. А телезрители потом этой водой лечили все болезни.

– Что ты ерунду говоришь? – удивилась Мария. – Не могут советские люди в такую чепуху поверить!

– Это показали по телевизору – значит, это правда.

Мария в недоумении смотрела на напарника, пытаясь понять – шутит он или говорит всерьёз. Андрей снова протянул ей листок с напечатанным текстом. Мария недоверчиво взяла его и стала читать:

«– 21 сентября 1993 – Ельцин подписал Указ 1400

– 25 декабря 1991 – Горбачёв объявил о прекращении свой деятельности на посту Президента СССР

– 8 декабря 1991 – Беловежские соглашения

– 19 августа 1991 – ГКЧП

– 12 июня 1990 – Декларация о государственном суверенитете РСФСР

– 11 марта 1990 – декларация о восстановлении независимости Литвы

– 26 мая 1988 – принят Закон СССР «О кооперации в СССР»

– 26 апреля 1986 – авария на Чернобыльской АЭС

– 11 марта 1985 – Горбачёв избран Генсеком КПСС

– 10 ноября 1982 – умер Л.И.Брежнев

– 25 декабря 1979 – ввод советских войск в Афганистан

– 7 октября 1977 – принята Конституция СССР 1977 года»

– Что это?

– Это ключевые события, которые, на мой взгляд, могли повлиять на развитие страны, – объяснил Андрей.

Мария задумалась.

– А если предположить, что зависимость обратная? То есть не эти события вызывают изменения, а наоборот – эти события являются последствиями уже произошедших изменений? – предположила она. – Кроме того, это же взаимосвязанные события, одно в чём-то порождает другое, получается цепь событий.

– Вот Арнольд Оскарович и хочет обнаружить слабое звено в этой цепи, чтобы её разорвать. Чтобы всё не пришло к тому, к чему пришло, – Андрей кивнул на улицу за воротами.

– Что-то я сомневаюсь, что он сможет это сделать, – ответила Мария. – Как я себе это представляю, исторический процесс – это результат коллективного творчества. Не может вся рота идти не в ногу. И здесь один человек не сможет повлиять на большинство.

– А если этот человек – глава государства?

– Ну и что? Андрей, ты же читал воспоминания про события августа 1991-го, это совсем недавно было. В ГКЧП входили первые лица государства – вице-президент, премьер-министр, председатель КГБ, министр обороны, министр внутренних дел… И что? Люди над ними посмеялись, и просто не стали выполнять их распоряжения. Это тебе ещё раз про роль личности в истории.

– Ты что, хочешь сказать, что народ сам захотел вот этого всего? Развал страны, повышение цен, межнациональные конфликты…

– Нет, конечно же, хотели не этого, – согласилась Мария. – Хотели перемен, но вряд ли предполагали, что так всё повернётся.

– Но руководство страны видело, куда всё катится? – продолжал спорить Андрей. – Например, Арнольд Оскарович прекрасно осознаёт угрозу.

– Так надо, чтобы и весь народ это осознавал. Это не Отечественная война, когда угроза была очевидна.

– Хорошо, а в чём тогда состоит угроза? – спросил Андрей. Мария растерялась.

– Ты же сам только что называл – развал страны, повышение цен…

– Нет, я имел в виду то, что было перед этим, – нетерпеливо возразил Андрей. – Те же реформы Косыгина, потом перестройка Горбачёва. Ну хорошо – реформы Косыгина свернули, а то тоже ещё неизвестно, чем бы всё закончилось. Но зачем Горбачёв затеял перестройку, которая привела к распаду страны? Или гласность, которая превратилась в поливание помоями собственной истории?

– Что ты хочешь сказать? – не поняла Мария. – Что Горбачёв – предатель? Или просто не понимал, что делал?

– Нет, я хочу сказать другое, – Андрей попытался подобрать слова. – Тогда тоже считали, что в стране нарастают негативные тенденции, и умные люди подсказали ему про ускорение и антиалкогольную кампанию. И вот чем всё кончилось!

– И что? – всё ещё не поняла Мария.

– А то, что на основе того отчёта, которым ты меня всё время попрекаешь, тоже будут даваться рекомендации высшему руководству. И ещё неизвестно, чем это обернётся. Арнольд Оскарович считает, что предотвратит распад страны. А если они там учудят такое, что начнётся гражданская война? Ты посмотри, что случилось в Грузии, когда в 1990-м году её возглавил Звиад Гамсахурдия. Образованнейший человек, правозащитник, а тут же начались конфликты в Абхазии и Южной Осетии. Как говорится, благими намерениями вымощена дорога в ад. И мы можем оказаться одними из тех, кто мостил эту дорогу.

Мария молча глядела в одну точку.

– Ты чего молчишь? – наконец не выдержал Андрей.

– То есть ничего сделать нельзя? – тихо спросила Мария. – Мы обречены? Я имею в виду Советский Союз.

– Ты мне напомнила фильм «Терминатор-2», – ответил Андрей. – Тот момент, где Сара Коннор выцарапывает надпись «no fate» и едет убивать учёного. Что ты предлагаешь – вернуться в 1968 год и убить Горбачёва, Ельцина, кого ещё?

– Если это спасёт страну, то почему бы и нет?! – Мария подняла на него решительный взгляд.

– А ты помнишь, как Михаил рассказывал, что они со Светкой ездили на митинг за Ельцина? Тогда ведь придётся убить и их. А как быть с республиканскими референдумами, где подавляющее большинство голосовало за независимость от Советского Союза? Опять «Танки идут по Праге»? По Вильнюсу, по Москве. И не только идут, но и стреляют! Да и танков на все города не хватит.

– Люди как одурманены, несут ерунду и ничего не слышат, – пожаловалась Мария. – Им же потом будет стыдно за ту чушь, которую они сейчас говорят.

– Потом – да, – согласился Андрей. – А сейчас они тебе башку оторвут, если ты будешь с ними спорить.

– Но это же получается какая-то шизофрения!

– Здесь это называется плюрализм мнений в отдельно взятой голове, – объяснил Андрей.

– Они оплёвывают всё, во что мы верили, – продолжала сокрушаться Мария. – Я помню, как мы готовились к 50-летию Великой Октябрьской революции. Мы верили, что жизнь станет лучше, мы готовы были ради этого идти на жертвы…

– А кони всё скачут и скачут, а избы горят и горят, – перебил её Андрей.

– Да! – рассердилась Мария. – В какой-то момент это стало надоедать, когда комсомольцами стали откровенно затыкать дыры. Когда энтузиазмом одних стали покрывать разгильдяйство других. Заставляли няньчиться с хулиганами вместо того, чтобы вломить им как следует!

– Что-то ты быстро поменяла свои взгляды, – поддел её Андрей.

Мария опешила.

– Я поменяла? Я… Да я… – она с трудом подбирала слова. – А может, я просто поглядела на то, что мы делали тогда, с другой стороны. Помню, к 50-летию революции у нас был митинг, мы закладывали послание потомкам – вскрыть в 2017 году. А я стояла, и…

Она замолчала. Андрей терпеливо ждал продолжения, но Мария ничего не говорила.

– Ну же! – не выдержал Андрей. – Что было дальше? Что-то про кружевные трусики?

– Да! – Мария густо покраснела. – Да! У меня в трусах лопнула резинка, и я боялась их потерять прямо посреди этого дурацкого митинга! Я слушала, как читают это письмо потомкам, и думала – неужели у них с нижним бельём будет так же, как и у нас?!

– То есть опять всё свелось к кружевным трусикам?

– Нет, как же ты не понимаешь! Отношение к комсомольцам в какой-то момент стало… Ну что ли – «А куда они денутся?» Вот меня вызывают и говорят: надо организовать, надо объяснить, надо обеспечить. И ни разу не спросили – а что по этому поводу думают рядовые комсомольцы?

– Но субботники ты всё же организовывала?

– Потому что то, что мы делали, было для всех, для общего блага.

– А тем, кто не вышел, объявляли выговор с занесением?

– Да! Потому что пока мы едины, мы непобедимы!

– Теперь ты понимаешь, почему на митингах люди хором кричали «Ельцин, Ельцин!»? Просто люди хотели быть в первых рядах, и как вы там дальше говорили?

– А ты, комсорг взвода, что говорил?!

Тут уже разозлился Андрей.

– А что, у меня был выбор? Продвинуться можно было только через комсомол и партию. Будь ты семи пядей во лбу, но не член партии – всегда будешь вторым. Ты же тоже из-за этого в комсорги полезла?

– Я верила в это! – Мария размазывала слёзы по щекам. – Я не думала, что это так… Я перестала понимать, зачем мы здесь. Что мы тут делаем? У меня такое чувство, что я подглядываю за этими людьми в замочную скважину. Как будто я здесь гость…

– Но мы действительно здесь гости, – напомнил Андрей. – И нам скоро пора домой. Поэтому какая тебе разница, что эти люди о тебе думают? Меньше чем через неделю нас здесь уже не будет.

– Я уже запуталась – кто я, где я? Я везде чужая, во все времена.

– А дома, в 1968-м?

– Да то же самое! Никому я там не нужна. Разве что в качестве лабораторной крысы.

– А Алексею Ковалёву? – Андрей внимательно поглядел на неё.

– Ты же сам видел – он женат, у него сын.

– Это сейчас, в 1993-м. А тогда?

– Нет! – чуть подумав, ответила Мария. – Я ему не нужна, он и без меня справится.

– Машка, ты неправильно понимаешь суть семейной жизни! – усмехнулся Андрей.

– Уж не хочешь ли ты меня научить?

– А что, это идея! Иди ко мне.

Мария подскочила, как ужаленная.

– Назад! – закричала она на Андрея. – Не приближайся ко мне!

– Ты чего взбесилась?!

– Вы, мужики, во все времена одинаковы! – и она выбежала на улицу.

– Что с тобой? – Андрей догнал её. – Почему ты так реагируешь?

– Извини! – ответила Мария, тяжело дыша. – Трудное детство, деревянные игрушки, прибитые к полу…

Она отчётливо вспомнила детский дом, старших пацанов, их наглые руки, бесцеремонно задирающие платье… И снова заныл шрам над правым глазом.

Последняя неделя пролетела быстро.

– Машка, нам пора! – поторопил Андрей.

– У нас ещё четыре часа, успеем.

– Нет, давай выедем с запасом. А то вдруг опоздаем.

– В крайнем случае – завтра. Или послезавтра.

– Слушай, давай побыстрее, – рассердился Андрей.

– Что же тебе так не терпится отсюда свалить? – проворчала Мария. – Пойдём с ребятами попрощаемся.

Когда они вошли в дом, Света подняла вопросительный взгляд.

– Мы уезжаем, – сообщил Андрей.

– Что, уже?

Мария молча кивнула – горло перехватил спазм, а к глазам подступили слёзы.

– Нас там ждут, – сказал Андрей.

– Ну раз ждут… – развела руками Света. – Михаил, иди попрощайся.

«Попрощайся!». «Ведь это навсегда», – мелькнуло в голове у Марии. Михаил поднялся с кровати и вышел в общую комнату.

– А может, останетесь? Вроде прижились уже. Чего от добра добра искать?

– Спасибо за всё! – Андрей пожал ему руку. – Вы нам очень помогли.

– Да о чём речь! Машка, можно сказать, нам жизнь спасла. Придётся теперь местным коммерсантам новую крышу искать. Машка, ты же автомат забыла!

– Оставь себе, – махнула рукой Мария. – Тебе нужнее.

– А ты как же?

– Там, куда мы отправляемся, это не нужно, – объяснил Андрей.

– По-моему, сейчас автомат везде пригодится, – заметил Михаил.

– Там и без него всё хорошо, – нетерпеливо отозвался Андрей.

– Так куда вы едете? – спросила Света.

– В Советский Союз! – ответила Мария, с трудом сдерживая слёзы.

– Не, я серьёзно, – растерялась Света.

– Ну всё, нам пора! – Андрей взял Марию за локоть и почти силком выволок на улицу.

– Ты чего несёшь?! – сердито зашептал он. – Завалимся под конец!

– Ладно уж, поехали, – обречённо ответила Мария.

Заветная телефонная будка была на месте. До назначенного времени оставалось больше часа.

– Вот чего так рано припёрлись? – недовольно проворчала Мария. – А если в нужное время кто-то будет болтать по телефону?

– Не будет, – успокоил её Андрей. – Я тут вчера был и перерезал провода. Телефон не работает. Мы ведь сюда не звонить пришли?!

– Пойдём тогда поедим, раз время есть, – предложила Мария.

– Ты чего, есть сюда пришла?! – Андрей был на нервах.

– Пойдём тогда прогуляемся, а то торчим тут у всех на виду. Ещё подумают чего.

Последний аргумент убедил Андрея. С полчаса они нарезали круги вокруг квартала, и за несколько минут до назначенного времени снова стояли перед будкой. Андрей глубоко вздохнул и сказал:

– Заходим!

– Я остаюсь! – вдруг заявила Мария.

– Чего?! – опешил Андрей.

– Я остаюсь здесь! – твёрдым голосом повторила она.

– Машка, не дури! Давай быстрее!

– Отправляйся один. Привет Арнольду Оскаровичу!

– Машка! – Андрей поглядел на часы. – Ну как знаешь!

Он заскочил в будку и захлопнул дверь. Воздух в будке помутнел и сделался молочным, как густой туман. Фигуру Андрея уже было не различить. Когда через минуту туман рассеялся, будка была пуста.