Врата Черепа

Глава 7

Солнце клонилось к закату. Стужа бросила в дымящиеся угли последнюю горсть земли. Они потеряли слишком много времени у реки, и она корила себя за это. Значит, им придется скакать до поздней ночи. Но было ли это на самом деле потерей времени? Стужа ощущала такую внутреннюю гармонию, какой не знала прежде. Она медленно поднялась.

Кимон снял тетиву с самодельного лука, несколько раз свернул ее и надел Стуже на шею, спрятав под туникой.

— Никогда не знаешь, в какой момент она понадобится снова, — сказал он. Но его руки, лежавшие на плечах девушки, сказали гораздо больше. Кимон и Стужа ласкали друг друга глазами.

— Никогда не знаешь, в какой момент она понадобится, — эхом повторила Стужа слова юноши.

Он лишь улыбнулся в ответ. Она обвила руками его шею. Как приятно было вновь ощутить его тепло! Все стены рухнули в одночасье. Какова бы ни была цена, она готова заплатить. Как она жила в одиночестве так долго, закрываясь от всех радостей и страстей, которыми живут другие? Кимон погладил ее по Щеке. Стужа прижалась к его ладони губами.

И тут она заметила Траса Суртиана. Он стоял, наблюдая за ними поверх седла, собираясь вскочить на лошадь. Девушка торопливо отступила от Кимона. «Не смотри на меня так, — Молча умоляла она капитана. — Я не сделала ничего дурного, меня не за что винить». Но она прочла в глазах старого друга сомнение, внезапно вспыхнувшую подозрительность и гнев. Кимон тоже увидел их на лице Траса, но открыто попытался снова дотронуться до Стужи.

Она поймала его руку и сделала шаг назад. Может, все же не все стены рухнули. Какая ей разница, что подумает Трас Суртиан? Она знала ответ на этот вопрос еще прежде, чем задала его. Трас ее друг; их многое связывает. А для Стужи не было ничего важнее дружбы.

Но ее также многое связывает и с Кимоном. И это тоже было важно.

Трас промолчал и взобрался в седло. Он продолжал смотреть Стуже в глаза, и этот взгляд был красноречивее слов. Затем он повернул лошадь и медленно отъехал в сторону.

Кимон дотронулся до ее плеча.

— Забудь о нем, — шепнул он, склонившись к девушке, глядевшей капитану вслед. — Давай уедем вместе. Куда-нибудь подальше от Коркиры и всех этих мертвых королев и королей и бессмысленных путешествий. Нам хорошо вдвоем, и будет еще лучше.

Она покачала головой, подошла к Ашуру и взяла поводья.

— Я не могу, — сказала она печально.

— Почему нет? Кто тебе этот старик? — Он приблизился к ней сзади и снова обхватил за плечи. Она позволила себе на какой-то миг прижаться к его груди. Но затем выпрямилась.

— Друг. — В ее голосе звучала боль. — Я дала обещание и не могу его нарушить.

— Просто друг? — Его тон словно резанул ей по сердцу. — А кто я?

Она повернулась к Кимону, прежде чем тот успел продолжить, и зажала ему рот рукой.

— Друг, — поспешно ответила она. — Будь моим другом. Любовники — это временное понятие. Мы были любовниками у реки, и я искренне надеюсь, что не последний раз. Но я не брошу Траса Суртиана и не оставлю Аки. Она тоже мой друг. И я обязана им за их дружбу. Разве ты не знаешь, что за все нужно платить?

Он молча смотрел на нее. В его глазах боль смешалась с гневом или горечью, а может с тем и другим. Стужа отвела взгляд. Вдали она еще могла различить силуэт Траса Суртиана.

— Они мои друзья! — повторила Стужа.

Кимон поскреб щеку, смахнул пот со лба. Его губы сжались в тонкую полоску. Затем он произнес:

— Едем, пока он не ускакал слишком далеко.

Девушка чуть не задушила его в объятиях.

— Спасибо! — Она поцеловала его долгим страстным поцелуем, он сам недавно научил ее этому.

Кимон отпрянул.

— Так ты собираешься ехать за ним или нет?

Он снова улыбался. Стужа уже успела полюбить эту его улыбку.

Она вставила ногу в стремя и вскочила в седло, прежде чем Кимон успел пошевелиться.

— Ну что же ты медлишь, ты ведь такой шустрый, — бросила она ему, смеясь. Ашур поскакал вперед, поднимая пыль.

Трас Суртиан продолжал смотреть на дорогу, когда Стужа подъехала к нему. Сзади до нее доносился стук копыт лошади Кимона. Через несколько секунд юноша догнал их.

— Мы снова с тобой, старый пес, — сказала девушка коркирцу. Трас ничего не ответил, только кивнул, поджав губы.

Кимон затянул песню.

Когда сгустились сумерки, путники были уже в Далабе, обширной холмистой местности. Они проскакали больше, чем Стужа могла надеяться, но теперь необходимо было остановиться и отдохнуть. Если они продолжат путь в темноте, то лошади непременно переломают ноги. Дорога была усеяна камнями и изрыта ямами.

Кимон первым спешился, потирая спину. Затем, звеня оружием, на землю спрыгнул Трас Суртиан. Стужа поднялась на стременах, выпрямилась, но, казалось, и не собиралась слезать с Ашура.

— Нужна помощь? — спросил Кимон, предлагая руку.

Она покачала головой:

— Я не устала. Проеду немного вперед.

Трас Суртиан постелил на землю свой плащ.

— До Кефалении еще далеко, — сказал он. — Эти холмы тянутся на мили вперед. Тут нет ничего, кроме зверей, насекомых да пары хижин лесников.

— Не уезжай, — тихо попросил Кимон. — Слишком темно.

— Со мной все будет в порядке, — уверила Стужа юношу. Но его забота тронула девушку.

— Я беспокоюсь за твоего коня. Он может повредить ногу. — Стужа улыбнулась маленькой лжи Кимона. Кто-кто, а уж Ашур сам мог прекрасно о себе позаботиться. Тьма была нипочем его пылающим глазам.

— Все будет нормально. — Она наклонилась, чтобы дотронуться до щеки юноши. — Не волнуйся. Трас, позаботься о нем. Мне все больше и больше нравится эта кудрявая голова.

— Я заметил, — ответил коркирец, усмехнувшись. — И думаю, что не только голова.

Кимон сжал ее руку:

— Я поеду с тобой.

Стужа приставила ногу к его груди. Этим жестом все было сказано. Она привыкла справляться сама. Какими бы ни были ее чувства к Кимону, она не нуждалась в его защите. Сейчас ей было необходимо время, чтобы собраться с мыслями и спокойно все обдумать.

— Просто разожгите костер, чтобы я смогла найти дорогу назад, — велела она. И не потому, что это было ей действительно необходимо. Ашур бы не заблудился и так. Но Кимону, вероятно, от этого будет спокойнее, решила она.

Трас тронул Кимона за плечо.

— Тебе еще многое предстоит узнать о женщинах, особенно об этой, — сказал он. А затем обратился к Стуже: — Езжай, я знаю, что у тебя на душе. Отдохни от нашей компании.

— Разведите огонь, — еще раз попросила девушка. — Я скоро вернусь.

Стужа двинулась вниз по пологому склону холма, в небольшую лощину. Деревья поднимались по обе стороны тропы. Несмотря на ночную прохладу, Стужа скинула плащ, подставляя ветру лицо и шею. Насекомые стрекотали в блестевшей от росы траве, неожиданно прямо перед девушкой пролетела сова. Стужа резко пригнулась, Ашур же продолжал двигаться очень уверенно, аккуратно ступая между корней, ям и камней. Его глаза горели, словно янтарные озера, освещая единорогу путь.

Девушка свернула с тропы и отпустила поводья. Оглянувшись, Стужа различила вдали маленький огонек. Ветер растрепал ее волосы.

Она соскочила на землю и пошла пешком. Ашур следовал за ней по пятам. Его длинный черный рог едва не касался ее спины. «Так тихо, — думала Стужа. — Песни Кимона развлекают в дороге, но тишина тоже прекрасна».

На востоке низко над горизонтом она заметила бледную луну, висевшую над вершиной холма, словно слеза. Скоро должно наступить полнолуние. Ей вспомнилась другая ночь, когда она любовалась луной. В ту ночь пропала Аки.

«Только бы она была жива, — молила Стужа богов. — Так, покровитель ведьм, спаси и сохрани ее! Скраал, бог отмщения, приведи ко мне ее убийцу, если она мертва!»

Стужа закрыла глаза, подождала, пока в груди утихнет волнение. Если бы все было так просто — помолиться и получить то, о чем просишь. Но боги никогда не помогают людям, которые не стараются помочь себе сами. А если ты все делаешь сама, то зачем тебе боги. Тогда молитвы — пустая трата времени.

Ей нужен был план, но она ничего не могла придумать. Оставалось лишь одно — ехать в Кефалению, разыскать там человека по имени Онократос и выбить из него правду любой ценой. Но где в Кефалении она его найдет? Стужа опустилась на траву. Вскоре ее штаны были уже насквозь мокрыми от росы, но она не обращала на это внимания. Звезды плыли над темными контурами далеких холмов. Некоторые люди утверждают, что звезды могут дать ответы на любые волнующие вас вопросы. Стужа сидела и наблюдала за звездами — красивыми, но холодными и безгласными. Если им и известны ответы, они никогда не откроют их ей. Стужа вздохнула.

Внезапно яркий зеленый шар пролетел по ночному небу, оставляя за собой сверкающий золотисто-зеленый огненный хвост. Стужа поднялась и обернулась, чтобы как можно дольше наблюдать это небесное явление. Наконец шар скрылся за горизонтом.

Красиво! За всю свою жизнь она не видела ничего подобного! Наверняка это было знамение. Возможно, звезды все-таки могут дать ответы. Но что означала эта необычная комета? Знамение может быть и хорошим, и плохим. Предвещало оно успех или поражение?

Стужа стала размышлять об этом, но потом пожала плечами. Есть ли ответы у звезд или нет, какая разница? Она все равно не знает их языка.

Ашур ткнулся мордой в плечо хозяйки, его рог коснулся ее щеки, выводя Стужу из задумчивости. Она потянулась и зевнула. Пора было возвращаться в лагерь, чтобы мужчины не начали волноваться. Стужа протянула руку и почесала единорогу нос, Ашур спокойно вытерпел это.

— Я люблю тебя, — шепнула она. — И еще я люблю Кимона, Траса Суртиана и Аки. — Она отступила на шаг, скорчив гримасу, оглядела зверя и повторила свои признания. — Почему, когда я произношу эти слова вслух, они звучат так глупо? — Задумавшись, девушка подобрала поводья, вскочила в седло и тронулась в обратный путь.

Пока она ехала через лощину, внезапный порыв теплого ветра всколыхнул листву. Стужа взглянула на небо. Еще один горящий шар, гораздо ярче первого, пронесся по небу очень низко над землей. Она наблюдала за ним, пока шар не скрылся из виду. Затем потерла подбородок, откинула волосы со лба и продолжила путь.

Однако волоски у нее на шее встали дыбом, когда Стужа увидела третью комету. Девушка наблюдала за ней сквозь переплетение ветвей. Траектория горящего шара снова изменилась. Первая комета пролетела с запада на восток, вторая — с севера на юг. Эта же — с северо-запада на юго-восток.

Вне всяких сомнений, без колдовства тут не обошлось. Была ли мишенью она, Стужа, или кто-то другой? Когда Стужа в первый раз взглянула на Онократоса в приемном зале Тогрина Синтелла, она подумала, что старик, должно быть, колдун. Тогда она почувствовала это всем своим существом, и теперь ощутила, что кометы — это предупреждение, знак. Стужа пришпорила Ашура. Единорог скакал в темноте, огибая деревья и невидимые препятствия, о которые обыкновенная лошадь непременно повредила бы себе ноги. Стужа, крепко сжимая поводья, пригнулась к шее Ашура, опасаясь удариться о какой-нибудь сук. Ей необходимо было как можно скорее добраться до Кимона и Траса Суртиана: они ничего не понимали в магии и потому им грозила опасность. Только Стужа была в состоянии защитить их.

Но без своей ведьмовской силы что могла она сделать?

Ашур ворвался в лагерь; комья грязи, летевшие из-под его копыт, чуть не затушили небольшой костер. Стужа спрыгнула на землю. Трас Суртиан поспешил к ней, но тут же уставился на небо. Кимона нигде не было видно.

— Невероятно! — воскликнул старый солдат.

— Где Кимон? — спросила она.

— Ушел в лес по своим делам. Интересно, видел ли он кометы? А ты? — взволнованно спросил он.

— Видела. — Но Стужа явно не разделяла его восторгов. Она хотела потушить костер, но не знала, сможет ли Кимон найти их в темноте. Она приставила ладони к губам. — Кимон! — крикнула Стужа. — Кимон, возвращайся!

Трас Суртиан обернулся к ней. Костер отбрасывал на его озадаченное лицо тени и красные блики.

— Мы под прицелом, — сказала Стужа, прежде чем Трас успел задать вопрос. — Я не знаю, как это работает, но догадываюсь, кто за этим стоит. Я бы поставила последний зуб моей прабабки, что это проделки Онократоса. Сколько комет ты видел?

— Только одну, — ответил капитан. Правая его рука потянулась к рукояти меча.

— Я видела три, и все они летели в разных направлениях.

— Что нам делать?

— О чем это вы? — Услышав крик Стужи Кимон поспешил к лагерю и как раз в этот момент появился из тени. — Вы видели эти штуковины на небе?

— Видели! — хором ответили они.

Стужа торопливо забросала костер землей. Угли зашипели, и дымок поднялся к ветвям.

— Эй, разжечь его было не так просто!

— Помолчи! — приказал Трас Суртиан. — Она знает, что делает.

— Тихо! — шепнула Стужа. Она напряженно прислушивалась, глядя на звездное небо.

— Посмотрите! — Трас указал наверх.

До них донесся свистящий шум. Сильный порыв ветра пригнул деревья к земле. Стужа, Трас и Кимон еле устояли на ногах. По траве прошла волна, и над ними, прорезая темноту и касаясь верхушек деревьев, пролетел еще один огненный шар, излучая лазурное сияние и оставляя за собой сверкающий хвост. Шар взмыл вверх, затем стал стремительно снижаться. Трас, Стужа и Кимон застыли на месте, прикрывая руками глаза. Стужа призывала своих богов, уже приготовившись к смерти. Она потянулась к Кимону, ее пальцы вцепились в его шелковый рукав.

Но ничего страшного не последовало. Огненный шар завис над землей светясь, но не обжигая. Не веря своим глазам, Стужа оглянулась по сторонам. Ни деревья, ни трава не обгорели.

Внутри шара был явственно виден темный силуэт человека. Черт его лица Стужа не рассмотрела, но ощутила на себе его бесстрастный взгляд.

Затем она услышала в голове звон, который постепенно превратился в зуд. Девушка сжала голову руками, помассировала виски. Зуд не проходил. Она видела, что Трас Суртиан и Кимон испытывают в этот миг такие же ощущения.

В ее голове начали складываться слова.

Ты ищешь королеву-ребенка. Ты уже близка. Поторопись, ты еще можешь спасти ее душу.

Стужа пересилила боль и взглянула на шар и существо внутри. Вокруг разливался волшебный аромат. За спиной девушки переступал с ноги на ногу и храпел Ашур. Глаза единорога пылали особенно ярко, отбрасывая отсветы на его морду.

Это не мог быть Онократос. Стужа почувствовала его силу, когда их взгляды встретились в приемном зале, и знала, какого она рода. Девушка сосредоточилась, посылая свои мысли существу, стоявшему перед ними.

— Кто ты? — спрашивала она. — Как ты нашел Аки?

Боль, сопровождавшая мысленное общение, усиливалась. Стуже казалось, что ее глаза вот-вот вылезут из орбит. Начало сводить мышцы шеи.

По вечерам на закате смотри на запад. Я буду вести тебя каждую ночь до рассвета.

Шар затрещал и поднялся в небо.

— Подожди! — крикнула Стужа.

Но шар уже взмыл над верхушками деревьев и теперь стремительно удалялся. Она пыталась проследить за ним, но листва над головой была слишком густая. Однако сквозь просветы периодически мелькала изумрудная светящаяся сфера, постепенно превратившаяся в яркую звезду, мерцавшую над горизонтом.

— Он зовет нас следовать за ним, — объяснил Трас Суртиан. Старый капитан был потрясен, но его голос звучал твердо. Он бы пошел куда угодно и отважился бы на что угодно ради своей юной королевы.

— Что это было? — спросил Кимон. Он обошел лагерь, пытаясь найти точку, с которой лучше всего было бы видно небо.

— Не знаю, — ответила Стужа. — Но если этот кто-то может привести нас к Аки, мы будем следовать за ним.

Она подошла к Ашуру. Глаза единорога все еще горели, как всегда в присутствии сверхъестественного; она поражалась, как друзья могли не видеть его настоящего обличил. Стужа вновь взглянула на звезду, поставила ногу в стремя и вскочила в седло.

— Это похоже на ловушку, — предупредил Кимон. — И очень попахивает колдовством.

Трас Суртиан направился к своей лошади.

— Тогда отправляйся домой, Кимон, — сказал он. — Без подсказки мы могли бы потратить на поиски недели и так и не обнаружить Аки. Кефаления обширный край. — Он указал на звезду, с которой не сводила глаз Стужа. — Теперь у нас есть даже больше чем подсказка, у нас есть проводник. — Капитан положил руку на колено Стуже и посмотрел на нее снизу вверх. — Нам было сказано, что мы можем спасти Аки. Значит, она жива. — Трас Суртиан склонил голову и обратился к Стуже: — Я освобождаю тебя от клятвы, которую ты дала на холмах Китри, прими мои искренние извинения.

Девушка улыбнулась и кивнула, затем вновь взглянула на звезду, которая отныне поведет их. «Можем ли мы ей верить?» — думала она. Но не стала лишать Траса Суртиана надежды.

— Еще человек в шаре сказал, что надо торопиться. Так что, Кимон, скорее садись в седло. И будьте осторожны — если в темноте чья-то лошадь сломает ногу, это будет означать лишь то, что он не сможет продолжить путь.

Они ехали в течение двух ночей. Холмы остались позади, перед ними простиралась равнина, так что они могли видеть на много миль вперед. Днем они спали под открытым небом до самого заката. Охотиться было не на кого и запасы сухих фруктов в сумке Кимона быстро таяли, в то время как желудки путников требовали настоящей пищи. К счастью, у них были наполнены фляги.

— Этот твой зверь никогда не устает? — однажды спросил Кимон. Его лошадь трусила из последних сил, низко опустив голову. Стужа только пожала плечами и поскакала дальше.

Каждый день с наступлением сумерек, они ждали, сидя верхом, когда исчезнут последние лучи солнца и на землю спустится тьма. Тогда в небе появлялась мерцающая зеленая точка, которая светила ярче прочих звезд. И в отличие от остальных светил, которые плыли по ночному небу, зеленая звезда оставалась на одном и том же месте.

Наутро третьего дня путники выехали на берег широкой реки. Их небесный путеводитель исчез с рассветом, но они продолжали двигаться в том направлении, которое им было указано. Стужа почуяла воду, услышала ее шум и вспомнила о голоде.

— Кто-нибудь из вас умеет удить рыбу? — спросила она. — Я голодна как волк.

Трас Суртиан ничего не ответил, только поднялся в стременах и огляделся.

— Эта река, должно быть, Скаманди, — сообщил он. — По другую сторону простираются земли Эндимии.

— Это все владения Тогрина Синтелла? — поинтересовалась Стужа.

Старик кивнул:

— Да, они тянутся на несколько дней пути.

— Здесь, должно быть, есть города и деревни, где мы сможем найти еду и ночлег, — оживился Кимон.

— Сегодня ночью мы останемся спать у реки, — сказала Стужа. — Но днем ты сможешь разыскать какую-нибудь деревушку и привезти нам провизии.

— Почему я один? — подозрительно спросил Кимон.

— И почему не я? — вступил в разговор Трас Суртиан. — Я не слишком хорошо знаю этот край, но тут есть мои люди. Они с уважением относятся к королевской форме.

Стужа соскользнула с седла.

— Мы ведь ищем убийцу Аки. А так как путь был неблизким, слуги Тогрина в Эндимии скорее всего уже узнали, что их господин убит. У них наверняка есть мое описание, по крайней мере после исчезновения королевы. — Она подмигнула Трасу Суртиану. — А ты слишком известен по всему королевству, мой друг. Если кто-то увидит тебя в этих местах, то решит, что ты преследуешь меня. Лучше, если никто не будет даже догадываться о моем местонахождении. В конце концов, это может повредить Аки.

— Тогда давайте продолжать путь, держась подальше от деревень и городов, — предложил Трас Суртиан.

Девушка отрицательно покачала головой.

— Я очень голодна. Хорошо бы, Кимон привез нам еды и может, еще вина. Меня уже тошнит от воды. — Она вытерла пот со лба. — Насколько я помню, Эндимия не слишком большая страна.

— Владения Тогрина тянутся в длину, а не в ширину, — подтвердил Трас. — Мы доберемся до Кефалении завтра ночью.

Стужа вздохнула.

— Давайте немного поспим. Я так устала, что больше не чувствую разницы между седлом и мозолями на заднице, которые я натерла. — Она хлопнула себя по ягодицам.

— Зато я чувствую, — усмехнулся Кимон, спешиваясь.

Они расседлали лошадей. Мужчины достали из седельных сумок путы и стреножили своих скакунов. Вокруг было много свежей травы, и Стужа оставила Ашура свободно пастись.

Они раскатали одеяла и улеглись в тени деревьев, росших по берегу Скаманди. Трас Суртиан мгновенно заснул. Стужа растянулась на спине и закрыла глаза, ощущая на веках приятное солнечное тепло. Но она никогда не засыпала легко, и этот раз не был исключением. Наконец она открыла один глаз, с радостью заметив, что Кимон тоже не спит. Девушка перекатилась к нему, и он обнял ее. Тело юноши было мускулистым и теплым, как солнечные лучи. В его объятиях она чувствовала себя в безопасности. Было так приятно лежать рядом с ним.

Они долго молчали. Затем Кимон заговорил тихим голосом, чтобы не разбудить товарища.

— Скажи, почему та старуха назвала тебя Самидар? — Его пальцы медленно поднимались по позвоночнику Стужи, она ощущала на щеке тепло его дыхания.

Девушка напряглась, но его близость, уют, который она чувствовала в его объятиях, нежность, звучавшая в голосе Кимона, заставили ее расслабиться. Она посмотрела в его глаза, такие синие, что, казалось, в них можно утонуть.

— Потому что это мое имя, — призналась она шепотом. Стужа снова закрыла глаза. Уна знала его только потому, что ей невозможно было лгать, ведь она обладала истинным видением. Теперь это стало известно и Кимону. Стужа не произносила своего имени уже очень давно. Самидар… Так назвал ее отец. Ей всегда нравилось, как оно звучит.

— Я думал, тебя зовут Стужа.

Как много она может ему рассказать? Не станет ли он ее презирать, когда узнает о ее прошлом, о том, что она совершила? Впрочем, возможно, она уже достаточно наказана. Было бы хорошо поделиться этой тайной с кем-то, кто ей дорог. Уна знала правду и не отвергла Стужу. Но Уна была стара и одинока и умела прощать людям их грехи. А Кимон был горд и мог бросить ее, узнав постыдный секрет девушки.

— Ты прав, — сказала Стужа после долгого молчания. Она закрыла глаза, чтобы сдержать слезы. — Меня зовут Стужа.

— Но ведь так было не всегда?

Девушка повернулась на бок, спиной к нему. Он обхватил ее груди, и она почувствовала на шее его дыхание.

— Не самое подходящее время, чтобы рассказывать истории, — задумчиво произнесла она. — Сейчас я хочу спать.

Кимон поцеловал Стужу в затылок и прижался к ней еще теснее. Вскоре он начал похрапывать. Только теперь Стужа дала волю душившим ее слезам.

Она проснулась с криком и схватилась за меч.

— Опять кошмары? — спросил Трас Суртиан, глядя на девушку. Он сидел неподалеку, прислонившись к дереву, и водил по краю меча точильным камнем, который всегда возил с собой в седельной сумке. В первый раз за много дней он снял с себя доспехи.

— Где Кимон?

— Ты так сильно его любишь?

Она приподнялась на локтях.

— Не знаю, — честно призналась она. — Что вообще я знаю о любви?

Старый воин пожал плечами:

— Он отправился на поиски какой-нибудь деревни. Мы решили не будить тебя: ты казалась усталой.

Она нетерпеливо прервала его:

— Надеюсь, он долго не задержится, я так голодна!

Трас Суртиан посмотрел на солнце:

— Сейчас только полдень. Думаю, вернется он не скоро. Неизвестно, сколько ему придется проехать. Но Эндимия — густонаселенный край. Кимон обязательно что-нибудь найдет.

Стужа поднялась на ноги и потянулась. Ее кожа была покрыта испариной, она всегда обливалась холодным потом во время кошмарных сновидений. В волосах было полно дорожной пыли. К тому же она чувствовала запах собственного немытого тела.

— Я спущусь к реке, — объявила девушка. — Ты можешь наточить и мой меч?

Трас кивнул. И тогда Стужа расстегнула ремень и передала ему клинок в ножнах.

— Вода холодная, — предупредил ее Трас; судя по капелькам в бороде, уже успевшей искупаться. С этими словами он вновь принялся за работу. Мелкая серая пыль покрыла его руки, когда он провел точилом по лезвию меча.

Стужа спустилась к воде. Стянула сапоги, затем разделась. Песок обжигал ей пальцы и ступни. Легкий ветерок развевал волосы, ласкал кожу. Она зашла по колено в реку.

Как и предупреждал Трас, вода оказалась ледяной. Наверняка в реке били подземные источники. Течение было очень быстрым, вода закрутилась вокруг ее ног. Девушка задрожала, несмотря на солнце, гревшее ей плечи, но сжала зубы и двинулась дальше. Зайдя в воду по пояс, Стужа остановилась. Вместо песка под ногами теперь был ил. Она чувствовала силу течения — глубже заходить было опасно.

Девушка стала быстро мыться, она терла кожу, пока та не покраснела. Волосы облепили плечи, словно мокрые веревки, кожа блестела от сверкавших на солнце капель.

Крик, донесшийся с берега, заставил Стужу обернуться. Она улыбнулась. Другие люди могли принять его за конское ржание, но она-то знала правду.

Ашур наблюдал за ней с берега.

— Иди сюда, трусишка! — позвала его Стужа.

Единорог мотнул головой и стал спускаться к реке, вошел по колено в воду и начал осторожно пить. Его густая грива плавала на поверхности. Дальше он решил не заходить.

— Трусишка! — повторила она и обдала его фонтаном брызг. Животное посторонилось, затем встало на прежнее место и спокойно продолжило пить.

Стужа с улыбкой смотрела на него, девушку переполняли гордость и восхищение. Она почти приблизилась к Ашуру, когда его рог погрузился в воду и взмыл вверх. Но это была жалкая попытка обрызгать ее — на Стужу попало лишь несколько капель.

— Если это все, на что годится твой рог, давай лучше спилим его и сделаем из тебя обыкновенного жеребца, — поддразнивала она своего друга. — А может, лучше мерина. Как тебе такая перспектива?

Ашур радостно вскинул голову, когда хозяйка подошла к нему.

— Как бы тебе это понравилось? — Стужа протянула руку, чтобы обнять Ашура за шею, но единорог сделал шаг в сторону и внезапно мотнул головой, так что шлепнул Стужу своей мокрой гривой.

Она отскочила с открытым ртом.

— Ты у меня за это получишь! — воскликнула она. Но Ашур тут же выскочил на берег и скрылся из виду. — Раньше или позже, — добавила она смеясь.

Стужа вышла из воды, стряхнула песок с одежды и натянула ее прямо на мокрое тело. К ее возвращению Трас Суртиан уже начистил до блеска оба меча. Теперь он полировал их масляной ветошью, в его работе чувствовалось уважение к хорошему оружию. Он взвесил меч Стужи в руке. Сталь сверкала на солнце.

— Такой же тяжелый, как и мой, — сказал Трас, одобрительно кивнув.

Стужа нашла в своей седельной сумке кожаный шнурок и подвязала волосы. Диадема с лунным камнем лежала на самом дне. Она достала ее и надела на голову, чтобы длинные волосы не падали на глаза.

— Я тренировалась и с более тяжелым, — ответила девушка, вспоминая долгие ночи в темных подвалах отцовского замка и человека, который был ей не менее дорог, чем самые близкие родичи. — Мой наставник научил меня драться обеими руками — здесь такой техникой мало кто владеет — и хорошей реакции, которая восполняет недостаток силы. — Она прикусила губу. Теперь ее учитель был мертв. — Незадолго до смерти он выковал для меня этот меч.

Трас Суртиан опустил клинок и посмотрел на нее:

— Ты вот-вот заплачешь.

— Ерунда! — Стужа вымучила улыбку и запрокинула голову. На синем небе не было ни облачка. — Слишком хороший день, чтобы плакать. — Она постаралась отогнать воспоминания, при свете дня это было не так сложно. Если бы она могла с такой же легкостью избавляться и от ночных кошмаров!

Но Трас Суртиан был настойчивым.

— Что случилось с твоим учителем? — продолжал он расспрашивать.

— Я не хочу об этом говорить. — Она повернулась, чтобы уйти, но он схватил ее руку и заставил сесть рядом с ним.

— Я вел себя как старый брюзга, верно? — спросил капитан, сменив тему.

Она озадаченно посмотрела на него, потом улыбнулась, дав понять, что тоже так считает.

— Я боялся, — признался он и приставил палец к ее губам, прежде чем она успела что-нибудь ответить. — Я слишком долго был капитаном дворцовой стражи и боялся, что не гожусь для настоящей битвы. — Трас горько улыбнулся. — Может, это и правда, ничего ведь еще не доказано. Я стар. Я могу очистить от ржавчины меч, но не свои кости.

Обняв колени, Стужа уперлась в них подбородком.

— Ты стоишь десяти, — уверила она своего друга.

— Ты просто льстишь мне, — ответил он. — Правда в том, что я не знаю, на что теперь годен. Но этим утром я, наконец, решил отложить свой страх. — Трас указал на свои вещи. — Он лежит там, вместе с моими доспехами.

Трас замолчал, не мигая глядя в одну точку. Стужа облизала губы:

— Ты пытаешься мне что-то сказать?

— Сбрось свои доспехи и ты, — кивнул он.

Девушка поняла, что Трас имеет в виду. Стужа хотела кому-нибудь открыться. Она чуть не поделилась своей тайной с Кимоном, но не смогла. Почему не с Трасом Суртианом?! Старый вояка всегда был добр, называл ее другом и присматривал за ней как отец. Он и правда во многом напоминал ей отца, даже внешне.

Стужа распахнула дверь своим воспоминаниям, выпуская их одно за другим. Каждое причиняло страдания, вызывало чувство вины. Их невозможно было спокойно оценить. Они набросились на нее, образы из ее ночных кошмаров, видения, которые преследовали девушку каждую секунду. Стужа пыталась их контролировать, но сегодня это было выше сил, тогда она попробовала прогнать их, как делала раньше. Однако на этот раз они не рассеивались. Стужу начала бить дрожь, воздух уже не казался ей теплым.

Сможет ли она когда-нибудь рассказать о них? Сможет ли описать свои видения и кошмары? Или язык сгниет у нее во рту и вывалится прежде, чем она найдет нужные слова?

Трас не сводил с нее глаз. Она видела в них понимание и любовь. Она знала, что может доверить ему даже больше, чем Кимону, который любил ее по неведению, не предполагая, что она совершила в прошлом! Он сбежит от нее, узнав правду. Стужа снова вздрогнула. В висках пульсировала кровь, сердце бешено колотилось.

Трас был с ней откровенен. Он признался, что ему было страшно. Если она не откроет ему своей тайны, это будет нечестно. Несмотря на свое прошлое, Стужа обрела в Коркире дом, тепло и друзей и не хотела потерять их. Внезапно собственная тайна показалась Стуже непреодолимой стеной, отделяющей ее от всего, что было девушке дорого.

Трас скинул доспехи и предложил ей сделать то же самое. Стуже было стыдно за то, что она дрожит и Трас видит это.

— Что еще ты знаешь обо мне? — она ненавидела себя за плаксивую интонацию. Но слова вырвались сами собой. Она стала грызть ноготь. Может, Трас промолчит и беседа прервется сама собой.

— Ты называешь себя Стужей, — ответил он. — Но твое имя Самидар. Ты приехала из Эсгарии. Ты благородного происхождения.

Она испуганно посмотрела на него:

— Откуда ты все это узнал?

— Старуха назвала тебя по имени. Твой акцент выдает, откуда ты родом, и ты владеешь многими языками. Простолюдины не получают такого образования. К тому же ты упомянула учителя боевых искусств, следовательно, можно предположить, что у твоего отца был собственный гарнизон, как у многих знатных людей в Эсгарии.

Стужа облизала пересохшие губы:

— Что еще тебе известно?

— Ты покинула родину. — Трас приготовился загибать пальцы. — Ты ведьма или была ей. У тебя есть бессчетное количество врагов, которые подсылают к тебе наемных убийц. — Он перечислил очевидные факты и затем загнул еще один палец. — И мне кажется, я знаю, что мучает тебя по ночам. — Старый капитан говорил медленно, словно спрашивая разрешения продолжить.

Она обхватила себя руками, ее обуял ужас. Мог ли он все знать? Что именно было известно тем, с кем она провела столько времени? О чем догадывалась Аки? Ее советники? Солдаты дворцовой стражи?

Трас Суртиан принял молчание девушки за согласие. Он сглотнул и продолжил:

— Ты убила своих близких. Или стала причиной их гибели.

Стужа вскочила на ноги, потянулась к рукояти меча, которого не было. Кровь стучала в ушах, глаза затуманились. Она не могла сделать вдох. Трас поймал ее руку, но девушка освободилась и с ужасом уставилась на человека, произнесшего ее имя, на обвинителя, которому была известна ее самая страшная тайна.

— Нет! — вырвалось у Стужи из груди. У нее начиналась истерика. Девушка боролась с собой, пытаясь взять себя в руки, но битва, казалось, была проиграна. — Как ты узнал?

— Это не секрет, Самидар, — тихо сказал он. — И никогда не было секретом для тех, кто знал, что ты из Эсгарии и кому известны обычаи твоей страны. — Он спокойно выдержал ее взгляд. — Законы Эсгарии запрещают женщине прикасаться к мужскому оружию, и если она это сделает, близкие должны покарать ее смертью. Что-то ужасное, темное мучило тебя с первого дня, как ты стала служить в войсках Коркиры. Я видел это в твоих глазах, солдаты в казармах слышали по ночам твои крики, способные разбудить и мертвецов. Только повинуясь приказу Аки, мы позволили тебе спать в ее спальне, когда она назначила тебя своим телохранителем. — Трас некоторое время колебался, перед тем как продолжить. — Я видел, как ты владеешь мечом, женщина. Твоя техника необычна и совершенна. Тебя было бы непросто убить, ты умеешь постоять за себя. — Он оглядел Стужу с ног до головы. — Это был твой отец?

Ледяной холод пополз по спине девушки. Она стояла не шевелясь, дрожа всем телом, перед ее мысленным взором проплывали видения. Голоса звали ее, обвиняя, мерзкие голоса, выкрикивавшие проклятия. Она не могла заставить их замолчать. На этот раз они поднялись, чтобы заклеймить ее. Позволить мертвым забрать ее — и покончить с этим!

Но Стужа знала, что не умрет. Видения не убивают, они просто мучают, преследуют, сводят с ума.

— Вначале мой брат. — Слова полились сами собой. Девушка уже не могла остановиться. — Он увидел, как я тренируюсь в подвале, и попытался убить меня. По закону он имел на это право. Мы никогда не любили друг друга. Я не почувствовала раскаяния, когда мой меч вошел ему под ребра и пронзил его завистливое сердце. — Перед мысленным взором Стужи пронеслась эта сцена: она стоит в мрачных катакомбах замка над телом брата, с меча стекает кровь, запачкавшая ее рукав. — На шум прибежал мой отец. Потом и мать. — Стужа закрыла глаза, видение не исчезало. Ее голос звучал монотонно, без эмоций. Она больше не противилась. — Я была любимым ребенком своего отца. Я должна была склонить голову под его мечом и не пытаться защищаться, ведь я любила его. — Она потерла сухие глаза. — Он не мог нарушить закон, не мог не отомстить за сына, не мог не убить свою дочь. Потому от стыда или от горя он бросился на свой меч на моих глазах. Горе матери было безысходным. Я помню боль и ненависть в ее глазах, когда она проклинала меня. Я лишила ее сына и мужа. Она же лишила меня силы ведьмы и имени.

— Твоя мать тоже была ведьмой? — перебил девушку Трас Суртиан.

— Колдуньей, — уточнила Стужа. — Самой могущественной в стране, где только женщины обучаются магическим искусствам.

— И потом ты убежала.

Первые слезы потекли по ее щекам.

— Нет, был еще один, — ответила она. — Мой учитель. Он тренировал меня втайне, нарушая закон, потому что любил меня и потому, что я хотела учиться. Но он был и другом моего отца. Он винил во всем себя. — Стужа опустилась на колени. Слезы теперь свободно текли по ее лицу. Тело сотрясалось от рыданий. — Я не хотела драться с ним! Я пыталась избежать этого. Но он не отступал, и что-то нашло на меня тогда!

Она бросилась в объятия Траса Суртиана. Прижалась лицом к его груди. Старик крепко держал ее, гладил по волосам и тунике.

— Это воля к жизни, — сказал он. — Мы все хотим жить.

— Для меня это была просто игра, как спорт, чтобы скоротать время! — всхлипывала Стужа. — Я никого не собиралась убивать!

Трас ничего не ответил, лишь крепче сжал девушку в своих объятиях.

Наконец ее плач стих. Стужа вытерла лицо. В том месте, где когда-то гнездились ее кошмары, теперь образовалась пустота.

— Прости, — едва слышно пробормотала она.

— Мы все иногда плачем, — сказал Трас Суртиан. — Слезы такая же наша часть, как и кровь.

— Даже у старых солдат? — спросила она, заставив себя улыбнуться.

— Особенно у старых солдат.

Девушка обняла капитана за шею и положила голову ему на плечо — так она обычно обнимала отца.

— Думаю, доспехи сняты, — прошептала она.

— Я тоже так думаю, — согласился Трас. — А теперь лучше отойди от меня. Если Кимон ревнивец, у него может сложиться неправильное впечатление о нас с тобой.

Трас указал куда-то вдаль, и вскоре Стужа увидела скачущего прямо к ним Кимона. К спине его лошади был привязан большущий мешок. Туника юноши была распахнута до пояса, ветер развевал темные волосы. Стужа почувствовала внезапный прилив тепла; озноб, сопровождавший ее исповедь, прекратился. Она была рада видеть Кимона.

— Еда! — радостно воскликнул юноша, кидая ей сумку. — Сыр, колбаса, хлеб и вино.

— Ты нашел деревню? — спросил Трас Суртиан.

— Ферму, — ответил Кимон. — Хозяин просто обогатился на нас, он получил вдвое больше, чем все это стоит, но я был голоден, поэтому не торговался. Вот только не нашел сушеных фруктов.

— Какая жалость, — со смехом сказала Стужа. Развязав мешок, она достала из него большую сырную голову. — Стреножь лошадь, но не расседлывай. Займемся этим, когда поедим.

Кимон спрыгнул на землю, пока она раскладывала содержимое мешка на плаще Траса Суртиана. Стреножив лошадь, юноша подсел к ней и нахмурился:

— Ты плакала.

Стужа посмотрела на Траса Суртиана, потом перевела взгляд на Кимона.

— Не будем сейчас об этом говорить, — ответила она. — Когда-нибудь я все тебе расскажу.

Кимон выпрямился и посмотрел сначала на Траса, затем на Стужу.

— Я обещаю, — добавила девушка, сжав его руку. — А теперь садись. Ты можешь нарезать сыр. А ты, Трас, нарежь колбасу.

Еда еще никогда не казалась такой вкусной. Они ели с наслаждением, облизывая пальцы. В конце трапезы осталось лишь немного хлеба да маленький кусок сыра. Кувшин вина, разделенный на троих, быстро опустел. Трас откинулся на спину, поглаживая живот.

— Этому фермеру неплохо заплатили, лучшие повара в Марашаи позавидовали бы ему, — сообщил Трас Суртиан.

— Тогда, может, ты покроешь часть моих расходов, раз разделил со мной трапезу, — усмехнулся Кимон.

Коркирец бросил ему воображаемую монетку. Кимон сделал вид, что поймал ее, и сунул в карман.

— Премного благодарен, — сказал он, и Трас кивнул.

— А вы, леди, — добавил Кимон, поворачиваясь к Стуже. — Чем вы заплатите?

— А чего бы вы хотели? — подмигнула она.

Кимон потер подбородок:

— Давай прогуляемся по берегу и обсудим это.

Стужа засмеялась и встала:

— Придется отложить нашу прогулку на другой раз, сейчас нам пора трогаться в путь.

— Но еще не стемнело, — запротестовал Кимон.

— Не важно, — ответила девушка, погладив его по щеке. — Мы можем пересечь Эндимию еще до наступления ночи. Мы направляемся в Кефалению, до границы можно добраться и без путеводной звезды.

— Но…

Она подняла указательный палец:

— Никаких но… и никакой платы.

Трас Суртиан поднялся, взял седло, перекинул его через плечо.

— Лучше сразу сдавайся, приятель, — посоветовал он. — Еще никому не удавалось ее переспорить. — Его лошадь паслась в некотором отдалении, и Трас направился к ней.

Стуже не нужно было искать Ашура, она просто приставила руки ко рту и позвала. В ту же секунду она услышала крик единорога. Он скакал к ней во весь опор, сверкая глазами и разрезая воздух черным рогом.

— Отличная лошадь, — восхищенно произнес Кимон. — Никогда не видел ничего подобного.

«Это уж точно», — подумала Стужа, улыбнувшись про себя. Она взяла Кимона за руки. Он тоже был особенным, она не встречала никого похожего.

— Посмотри на Ашура внимательно и скажи, что ты видишь.

Юноша удивленно пожал плечами.

— Красивый, сильный конь, — ответил он. — Резвый, хорошо выезженный…

Стужа вздохнула. Ашур остановился рядом с ней, взрывая копытами землю. Грива была спутана, и Стужа попыталась расчесать ее. Затем погладила единорога по широкому лбу, между красивых сверкающих глаз. Пламя коснулось ее кожи, но не обожгло, потому что было холодным.

Если бы только Кимон мог видеть его истинное обличие и знать, что за дивное создание был на самом деле Ашур! Конь! Это все равно, что сравнить звезды с тлеющими угольками в потухшем очаге.