Врата Черепа

Глава 12

Стужа летела сквозь бесконечную ночь, оставляя за собой тонкую серебристую нить, связывавшую ее со смертным телом. Эластичность этой нити казалась такой же безграничной, как и темнота. Стужа летела без всякой определенной цели, движимая каким-то сверхъестественным чутьем. Порой она ощущала ледяной холод, порой невыносимый жар, обжигавший ее астральное тело. Один раз ей послышалось хлопанье крыльев какого-то невидимого существа, которое пронеслось рядом с ней.

Но острее всего она ощущала растущее одиночество. Стужа оглянулась через плечо, чтобы убедиться, что нить не порвалась. Вдали она увидела врата, через которые прошла. Затем явился он, такой огромный, что невозможно представить. Его глаза, словно два изумруда, горели яростью на бесстрастном лице. Он протянул к ней руку. Девушка попыталась уклониться, но рука настигла ее, пальцы разжались, и Стужа оказалась в огромном кулаке.

Стужа ожидала, что кулак вот-вот сожмется и наступит конец. Но вместо этого пальцы начали светиться. Язычки пламени подбирались к ней. Она почувствовала жар, однако ее астральное тело не испытывало боли. Стужа услышала крик, затем еще и еще, это были вопли отчаяния, становившиеся все громче и протяжнее.

Жало Демона существовал в другом мире, поняла она. Стужа знала, откуда исходят эти звуки.

Нечто твердое материализовалось у нее под ногами. В свете пламени начали вырисовываться силуэты. Поблизости серные утесы, вдали черные горы, вздымавшиеся в огненно-красное небо. Крики наполняли все вокруг. Они поднимались, словно волны уныния. Стужа не могла заткнуть уши. Крики терзали ее чувства. Она переводила безумный взгляд слева направо, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть сквозь огненную пелену, заволакивавшую взор.

Когда зрение прояснилось, Стужа прижала к губам руку, сдерживая рвущийся из горла крик. Окружавшие ее горы были фантастических, неземных очертаний. Но гораздо страшнее было другое.

Она стояла на узкой каменистой тропе. С обеих сторон бушевали волны жидкого пламени, кое-где посреди огненного озера виднелись островки и утесы. Там бились жуткие, уродливые твари. Черный дым поднимался над круговоротами. То и дело вздымались фонтаны лавы.

Они увидели ее, эти отвратительные души когда-то живых людей, и устремились к ней, протягивая в мольбе почерневшие пальцы.

Их призрачные мертвенные глаза были полны страдания, в них запечатлелись образы, которые не привиделись бы ей даже в ночном кошмаре. Стужа пыталась отвести взгляд, но вновь и вновь встречала эти глаза.

Стужа побежала по единственной тропе, низкому предательскому гребню, который был еще опасней из-за пересекавших его тут и там огненных потоков. Повсюду Стужу окружали эти создания, они не сводили с нее глаз, их обезображенные лица заливали огненные слезы. Она слышала плеск обжигающего озера, пока они плыли за ней, ощущала запах паленого мяса, когда они взбирались на скалы, чтобы схватить ее. Рука Стужи потянулась за мечом, но его не было.

В ярости некоторые создания хватались за серебристую нить, пытались порвать ее, и когда это им не удавалось, начинали грызть ее зубами.

Стужа не чувствовала боли. Но она не могла позволить им отнять у нее возможность вернуться и тем самым обречь ее на вечные муки в аду. Стужа была безоружной, однако драться она умела. Она боялась прикасаться к ним, но страх остаться здесь навечно пересилил. Стужа повернулась, приготовившись к битве.

Не оборачивайся.

Однажды она уже слышала этот голос. Голос принадлежал Орхосу, повелителю мертвецов, охотнику за душами, властителю девяти кругов ада. Орхос стоял на тропе, преграждая девушке путь. Его глаза горели зеленым огнем. Этот взгляд заворожил Стужу, пригвоздил к месту.

Добро пожаловать, дитя.

Его губы оставались неподвижными, когда он говорил, но Стужа слышала слова. Он жестом указал на создания, копошащиеся вокруг.

Мои слуги трудятся напрасно. Они пытаются оборвать нить твоей жизни и удержать тебя здесь, чтобы ты разделила их страдания.

Стужа снова обрела контроль над своим телом.

— Они могут это сделать?

Нить оборвется, только если закроются врата.

Она сглотнула, подбирая слова, чтобы склонить бога на свою сторону.

— Властитель Орхос…

Он перебил ее.

Кинжал, который ты зовешь Жало Демона, привел тебя в этот самый низший и жуткий круг ада. Нет нужды напоминать тебе, что здесь томятся великие грешники.

Из глаз Орхоса заструился густой дым, окутавший девушку. Огненное озеро и его жалкие обитатели исчезли. Все вокруг выло затянуто плотной пеленой сырого тумана. Стужа взглянула на нить, теперь она уже не видела ее конца, как не видела и ворот, открытых ей Жалом Демона.

Орхос выступил из тумана. Пламя больше не бушевало в его зеленых глазах. Они были подернуты нефритовой поволокой.

— Где мы, господин червей?

Его мысли тихо звучали в голове Стужи, она не ждала таких речей от наводящего ужас божества.

Мы в третьем круге ада. Выше — круги награды. Ниже — наказания. Здесь я держу свой двор, куда изредка созываю души из разных мест моего королевства.

Он низко поклонился ей; дымка стала растекаться во все стороны от его руки, когда он взмахнул ею.

Дитя, ты почтила меня, отправив столько душ на мой стальной алтарь, теперь и я должен оказать тебе честь!

По знаку Орхоса из тумана выступила фигура. Стужа всматривалась в лицо появившегося. Внезапно с ее губ сорвался крик.

— Бурдрак! — Она широко распахнула руки, чтобы обнять своего друга и учителя.

Не надо, дочь моя! — прогремело у нее в мозгу. Девушку парализовало, она не могла шевельнуться. — Ты еще жива, а они мертвы. Они не ответят на твое приветствие, ты не должна прикасаться к ним.

Тень Бурдрака поклонилась и двинулась прочь, исчезнув в дымке, когда появился следующий призрак.

Сердце Стужи упало. Астральные слезы полились из ее астральных глаз.

— О боги, отец! — Девушку охватила дрожь, когда она увидела знакомые черты, в груди ее отца все еще зияла рана. Она обхватила себя руками, пытаясь сдержаться. Ей так хотелось еще раз оказаться в объятиях отца, поцеловать его губы, так часто рассказывавшие ей сказки, — Отец, прости меня! — взмолилась девушка. Как и Бурдрак, он поклонился, молча прошел мимо нее и исчез.

Туман расступился в третий раз. Еще не успев разглядеть лица, Стужа уже знала, кто перед ней.

— Что это за игра, властитель мертвых? — с горечью спросила она, когда мимо нее прошествовал дух брата. Его грудь была пробита. Эту рану нанесла она, Стужа.

Это не игра, дитя. — Голос Орхоса казался шепотом, далеким эхом стихающего ветра. Ты сама отправила эти души в ад. Для них великое мучение видеть, что ты еще жива.

Стужа встретилась глазами с братом. Ее сердце было словно кусок льда.

— Молю, чтобы ты страдал больше всех, — сказала она.

Орхос согнул палец. Ее брат низко поклонился, и туман поглотил его.

— Что же за тяжкие грехи совершил мой отец? — выпытывала она. — Или Бурдрак?

Глаза Орхоса сверкнули. Он сделал шаг, и его тень накрыла девушку. Стужа вздрогнула, осознав его могущество, и вспомнила тот день, когда она, еще совсем ребенок, стоя на скалах Эсгарии, вызвала бурю на Календском море. Тогда ей было страшно, что ветер подхватит ее и унесет в бушующие волны. Орхос был подобен буре, прекрасный и наводящий ужас.

Твой отец пришел в мое царство добровольно, совершив самоубийство, — сказал Орхос сурово. — А что до Бурдрака… — Выражение его лица смягчилось. — Не все круги ада для страдания.

Стужа прикусила губу. Ее отец испытывает муки по вине собственной дочери. Слезы затуманили Стуже глаза. Если бы только она никогда не приходила в это зловещее место!

— Я отправилась сюда, чтобы просить тебя о помощи. — Девушка утерла слезы. — А вижу лишь жестокость.

Орхос кивнул, и парад продолжился. Стужа выпрямилась, готовясь его выдержать и не выказывать больше слабости.

Некоторые лица она помнила: Тан и Чейви, сыновья лорда Рольфа, из Роларофа.

Во время драки в таверне она убила одного и ранила второго. Очевидно, он умер позже. Тогда-то лорд Рольф и послал Кимона, чтобы отомстить ей. Стужа узнала еще нескольких. Она помнила, что они пали от ее меча во время сражения. Каждый кланялся ей и уходил прочь.

Их число поразило ее. А они все шли и шли. Удивление сменилось тревогой. Скольких же сразил ее меч? Затем из тумана вышел маленький мальчик.

— Я никогда не причиняла вреда детям! — с ужасом воскликнула Стужа.

Дочь моя, по твоей вине погибло множество детей! — Гордость, звучавшая в голосе Орхоса, вызвала у нее отвращение. — Ты убивала в войнах отцов. И обрекала матерей и детей на голодную смерть, лишив их кормильца.

— Стервятник! Они должны были бы убить меня! — Стужа вспыхнула от гнева и стыда. Мальчик поклонился и ушел.

Ты истинная моя дочь, моя посланница, сеющая смерть повсюду, где бы ты ни появлялась. Эти души отправил сюда твой меч, либо твои приказы, либо замыслы, либо стечение обстоятельств. — Глаза Орхоса сияли, он скрестил руки на широкой груди. — Я горжусь тобой!

Девушка молча ожидала, пока последний призрак пройдет мимо нее с поклоном. И тут Стужа осознала одну странную вещь, от которой ее бросило в холод. Она резко повернулась к властителю девяти кругов ада.

— Где моя мать?

Орхос молчал.

— Она покончила с собой после смерти моего отца! — не унималась Стужа.

Ведьма, наделенная такой силой, которой некогда обладала ты, должна знать, что для великих чародеев смерть — лишь еще одно приключение, ключ к новым знаниям, источник магической силы.

Стужа сжала кулаки, подавив дрожь;

— Она жива?

Лицо бога стало неподвижной маской.

Ты пришла сюда за помощью, — произнес он, резко меняя тему, — но ты серьезно разочаровала меня.

Как? Он ответил отказом, даже не выслушав просьбы. Это было несправедливо. Ей пришлось отправиться так далеко, столько вынести, и теперь она даже не могла сказать, зачем пришла сюда.

— Если судить по твоему двору, собранному, как ты утверждаешь, в мою честь, я ни в чем тебя не разочаровала!

Демон Гел… — ответил бог. Туман неожиданно стал завихряться вокруг него, словно смерч. — Приняв образ зеленой звезды, я вел тебя к его хозяину, ожидая, что ты убьешь этого презренного человека. Колдун заключил договор, чтобы вызвать демона.

Стужа почти не вникала в его слова, она была потрясена двумя вещами: тем, что ее мать жива, и тем, что Орхос отказался помочь ей спасти Аки.

— Так убей его сам, — предложила она. — Или ты не настоящий повелитель мертвых?

Я связан вселенским законом, сделка была честная. Я дал согласие на то, чтобы Гел служил человеку.

Девушка покачала головой, не понимая:

— Но если Онократос заключил с тобой договор, значит, он связан теми же магическими законами.

Этот глупец нарушил договор, заключив новый с Гелом. — Голос звучал, словно раскаты грома.

— Но если им договор нарушен, почему ты держишь слово? — недоумевала Стужа. — Поступай как хочешь. Убей Онократоса и верни своего демона.

Речь Орхоса больше не была тихой, слова гремели в ее черепе, причиняя боль.

Я Орхос! Я Смерть! Я не могу нарушить своего слова, даже если оно дано смертному отродью, вздумавшему обмануть меня, или взбунтовавшемуся демону, захотевшему покинуть пределы моего вечного царства. — Он указал на нее пальцем.

Вновь Стужа вспомнила бурю на Календском море, пенящиеся валы захлестывавшие землю, ураган, сметающий дома на берегу и забирающий жизни.

Ты должна убить колдуна для меня. Только тогда я смогу вернуть Гела.

— Нет! — воскликнула девушка, поднося руки к раскалывающейся голове. — Он мне нужен! — Стужа поспешно рассказала об Аки и Калинде, о том, что властитель хаоса держит их души в своей паутине, и о надежде спасти их. — Ты должен помочь нам еще и потому, что Гат похитил две души, которые по праву принадлежат тебе, — продолжала умолять она.

Только одну, дитя, — ответил повелитель мертвых. — Пауки — это священные насекомые Гата. Калинда умерла от яда этих созданий, ее душа по праву принадлежит их властелину. А что до Аки, я не собираюсь вступать в битву с хаосом ради одной-единственной души. — Орхос взмахнул рукой. — Не заговаривай со мной больше об этом.

Стужа почувствовала, как ее жизненная нить натянулась. Девушка оглянулась в тревоге, но ничего не увидела: нить терялась в густом тумане, а врата были слишком далеко. Ее охватило отчаяние. Времени оставалось мало.

— А рискнешь ли ты ради пяти? — с вызовом спросила она. — И ради возвращения Гела?

Брови бога поползли вверх, выражение его лица вдруг стало человеческим.

Объясни, что ты предлагаешь.

Эти слова прозвучали в голове девушки тихо, не причиняя боли. Стужа поняла, что Орхос заинтересовался. Но жизненная нить стала дергаться, она явственно ощущала рывки.

— Состязание! — воскликнула она. — Если ты победишь, то получишь наши души и сможешь подвергнуть их любому наказанию, по собственному усмотрению…

А если выиграешь ты? — Орхос смеялся над ней, и все же он был удивлен.

Нить вибрировала все сильней.

— Ты сразишься с Гатом за души девочек!

Его смех оглушил Стужу. Все чувства словно закружились в водовороте. На мгновение она забыла о нити, связывавшей ее с телом. Девушка зажала уши, но это не помогло.

Но кто будет состязаться? — Поинтересовался повелитель мертвых, продолжая смеяться.

— Я! — гневно ответила она. — И Трас Суртиан, и Кимон, и Онократос, и Гел! — Стужа почувствовала, как вновь дернулась нить. — Я должна идти!

Орхос вновь взмахнул рукой, отчего туман третьего круга ада рассеялся. Языки пламени девятого, самого низшего, круга ада вновь лизали серебристую нить жизни Стужи, не причиняя самой девушке никакого вреда. До Стужи донеслись крики мучимых душ. Высоко вверху она увидела дыру, зиявшую в огненно-красном небе. Это были врата. Подгоняемая страхом, она направилась туда.

Кого я должен послать сражаться с тобой? — Насмешливые слова Орхоса звучали у девушки в голове.

Врата становились все больше по мере ее приближения. Она летела так быстро, как только могла. Стужа боялась, что врата вот-вот закроются. Что станется тогда с ее бездушным телом? Будет ли она похожа на Аки?

Кого? — вновь прозвучал в голове Стужи вопрос.

— Все твое адское воинство! — крикнула она в ответ.

Жара и огонь исчезли. Стужа неслась сквозь непроницаемый мрак, следуя за светящейся нитью.

Внезапно на ее пути возник бог мертвых, он простер руку, словно для того, чтобы схватить ее.

Дочь моя, такая отвага достойна богов. Ты заслуживаешь свой шанс. — Его громадные брови нахмурились. — Но предупреждаю тебя. Твои грехи многочисленны и тяжки.

Это угроза была для нее не пустым звуком. Не все круги ада предназначались для наказания, как сказал ей бог. Но большинство. Стужа отогнала от себя эту мысль и полетела быстрее. Сейчас главное — успеть вернуться.

Я горжусь тобой! — еще раз прогремело в голове девушки. — Мы еще встретимся у Врат Черепа.

Орхос исчез, и она вновь увидела слабый свет во тьме. Это были врата. Приблизившись к ним, Стужа заглянула в комнату Онократоса, словно через окно. Тело девушки застыло в неподвижности. Гел склонился над ней. Кинжал трепетал в ее руках.

Стужа скользнула во врата и воссоединилась со своим телом.

Крик сорвался с губ Стужи. Она почувствовала мощь кинжала, который мгновенно парализовал ее волю. Гел уже почти не контролировал адское оружие. Слишком долго кинжал томился в ожидании. Сейчас он вонзится ей в сердце и утолит свою жажду. Сквозь пелену, застилавшую глаза, Стужа едва различала Траса Суртиана. Неужели тот не понял, что она вернулась в свое тело? Собрав остатки сил, Стужа взмолилась:

— Помогите…

Услышали ли они ее сдавленный хрип?

Внезапно перед ней возникло лицо Кимона. Он схватил ее руки. И кинулся на лезвие.

— Нет! — закричала она, хотя ее губы не издали ни звука.

В отчаянии она рванула кинжал в сторону. Острие прошло мимо сердца, и клинок вонзился по рукоять в грудные мышцы юноши. Рот Кимона искривился в беззвучном крике, глаза расширились от ужаса, и он упал.

Кровь залила его тунику. Лицо Кимона исказилось от боли, но глазами он искал Стужу. Девушка опустилась на колени рядом с ним и выдернула кинжал. Он схватил ее за рукав. Его взгляд остановился, голова упала набок, и веки сомкнулись.

Он любил тебя больше жизни, дочь моя…

Стужа в ужасе поднесла ко рту юноши руку и отшатнулась. Губы Кимона двигались, однако голос принадлежал вовсе не ему, а властителю ада.

Его грехи черны, но он пошел на смерть ради тебя. Поминай его в своих песнях. Спой о том, как отец ненавидел приблудного щенка, а мать умерла от стыда после его рождения. Из ребенка воспитали убийцу, наемника, который шел по рекам крови. — Голос Орхоса смолк, и на губах Кимона выступила алая пена. Повелитель мертвых продолжил мгновение спустя: — Только ты, дочь моя, единственная из всех, кого он знал, выказала ему доверие и подарила любовь. Он видел твою преданность товарищам и хотел разделить ее. Однажды он пытался убить тебя за звонкие монеты. Но вместо этого отрекся от своего прошлого, получив гораздо более ценное сокровище.

Вновь наступила тишина. Стужа дрожала, охваченная отчаянием, она была не в силах пошевелиться. Губы Кимона раскрылись.

Я могу забрать его прямо сейчас, — произнес бог. — Как и ты, он хорошо послужил мне, и я горжусь им.

Голос смолк. Стужа медленно поднялась с колен. Напившийся крови кинжал упал на пол. Рука девушки, залитая кровью Кимона, дрожала. Стужа смотрела на нее с глубоким ужасом: разве это ее пальцы?

Она услышала грохот. Гел в изнеможении рухнул на пол. Онократос вошел в треугольник и поднял кинжал.

— Нет! — закричала она, выбивая оружие из рук колдуна.

Кто-то нежно, но крепко обнял ее за плечи. Она почувствовала на своей шее частое теплое дыхание, услышала тихие слова утешения.

— Трас! — воскликнула Стужа. В ее голове хаотично проносились обрывки мыслей. — Помоги мне! — молила она. Но затем резко оттолкнула его. — Не прикасайся ко мне! — Она вновь уставилась на свою окровавленную руку, затем перевела взгляд на валявшийся на полу кинжал и тело Кимона. Горящие жаровни напомнили ей адское пламя. — Трас… — Гел у ног Стужи слабо пошевелился и поднял на нее глаза. — Трас!

Коркирец подошел к ней, чтобы поддержать, но она рванулась от всех прочь. Стужа пятилась, пока не уперлась спиной в стену. Плечом она задела ставень западного окна. Она повернулась и распахнула его. Солнце багровым шаром опускалось за горизонт. Наступала ночь.

Стужа кричала без остановки, пока чернота не поглотила все вокруг.