Возвышение Бузинкина (СИ)

Глава 11

Вся следующая неделя после ареста Бузинкина пролетела в совершенно непонятной активности вокруг этого очень спорного решения командира российской военной базы. Члены экипажа линкора, которых с их корабля перед отправкой его в астероиды «на берег» ссадили, разные инстанции обивали, в тех астероидных полях минные заградители какие-то свои работы вели. Впрочем, не только минные заградители, шахтеры и буксиры тоже отметились. Адмирал Корф, после возвращения его соединения с маневров тоже к адмиралу Аксельбергу по повода Бузинкина и его линкора ходил. Долго о чем-то разговаривал тет-а-тет за закрытыми дверями, даже своих адъютантов господа адмиралы на время беседы выгнали. Вернулся очень задумчивый. Но решения своего коллеги по поводу ареста Бузинкина не отменил. А в воскресенье на окраине их системы маркизатский флот из гипера выходить начал.

В пределы внутреннего пространства системы Эпсилон Эридана вражеская эскадра входила очень медленно и осторожно. В самом деле, несмотря на изрядные силы, пришедшие на завоевание системы, каждый прибывший крупный корабль был очень важен. Все же превосходство отнюдь не подавляющее. Как знать, может того единственного крейсера, бездарно подорвавшегося на мине может, как раз, и не хватить. А уж линкор и авианосец и вовсе в единственном числе, их флоту славного маркиза Йеро и вовсе нельзя терять ни в коем случае.

Ну, вот и свершилось! В осажденную систему вражеский флот пришел. Бузинкин еще раз в голове воскресил те сведения, которые ему передали с космической базы: линкор седьмого поколения — вообще единственный линкор, оставшийся во флоте маркизата; авианосец… пока не ясно, какой из двух. Один там полная рухлядь третьего поколения, и вся авиация на борту ему под стать, а вот второй — очень даже ничего. Шестое поколение, покупался одновременно с линкором. Если он пришел, будет очень туго. Земному авианосцу, да еще и с авиацией, не восполненной и наполовину штатного состава, с ним не тягаться. Ну, и дюжина крейсеров, не считая всякой мелочи, на удивление довольно немногочисленной. Это против четырех земных крейсеров (последний, четвертый, «Адмирал Апраксин», на котором Игорь Черновол, по рассказам его сестры, Надежды, служит, буквально позавчера с Земли прибыл). Удача еще, что крейсера у маркизата небольшие. Они наилучшим образом подходили под специфику этого государства: небольшая площадь территории, прыгать далеко никуда не надо, а, зато, скорость коротких прыжков чуть выше, при равной затраченной на единицу массы энергии, у кораблей именно с небольшой массой. Короче, сражение будет кровопролитным и шансов у землян очень мало…. Было бы, если бы не Бузинкин с его собственным линкором.

Или вы что? Поверили, что столь мощную единицу адмиралы так бездарно сольют в канун самого серьезного сражения? Вот и вражеский адмирал, похоже, не до конца поверил. А про линкор и его точное расположение он разведданные явно имел. Иначе просто не обратил бы внимание на кусок металла. Один из многих, болтающихся в космосе, почти без признаков излучаемой энергии. Да его даже самыми сильными сканерами не различить было!

С авианосца поднялась туча малых летательных аппаратов и в сторону болтающегося в астероидном поле линкора двинулась. В принципе, очень правильное решение, избавиться от возможной потенциальной угрозы. Возможно, пилотам штурмовиков даже дали задание не разносить весь гигантский корабль полностью, вдребезги и пополам, а ювелирно отстрелить ему разгонные двигатели, чтобы случайно не ожил и в драку не влез. Или когда про удаление чего-то говорят, то не ювелиров, а хирургов поминают? Впрочем, не суть. Для начала, штурмовики вынуждены были свою скорость заметно сбросить, чтобы всю астероидную мелочь на себя не собрать. Очень уж здесь шахтеры намусорили. Как специально…. Потом некоторые из атакующих аппаратов начали выходить из строя. Мины. Про них агентами тоже доложено было. Потому и продвигались почти крыло к крылу, сомкнутым строем. Чтобы как можно меньшую площадь по фронту захватить. Мины же по всему объему вокруг охраняемого объекта рассеяны, а тут первые, конечно, огребут, но уже вторые беспрепятственно цели достигнут. А большая часть оставшихся мин так и останется болтаться в космосе, не подозревая, что охранять-то им уже, собственно, и нечего.

И вдруг… разом сотни пусков зенитных ракет с нескольких крупных астероидов как назло оказавшихся на курсе атакующей своры. А у штурмовиков и скорости то толком нет, да еще скучились неимоверно. В такой ситуации даже относительно тихоходные устаревшие ракеты с устаревших же миноносцев планетарной обороны, состыковавшихся с астероидами и затихарившихся на время, оказались чрезвычайно эффективными. А что ракет много… так, собственно, эти корабли когда-то и строились российскими инженерами, не знавшими толком еще тактико-технических характеристик оружия новых потенциальных врагов для борьбы с космической авиацией. Это потом на Земле получили сведения, что в связи с чрезвычайной насыщенностью флотов галактов дальнобойными энергетическими орудиями, такие зенитные корабли в бою практически обречены. Но тут же уникальная ситуация получилась, когда практически все к месту оказалось. А штурмовики нападавших, уходя от ракет, еще и в стороны шарахнулись…, собрав на себя большую часть затаившихся среди астероидов мин. А кое-кто, так и без мин обошелся... очень намусорено осколками в этой части космоса было.

Разумеется, игра вовсе не в одни ворота шла. Штурмовики выпустили часть ракет, предназначавшихся разгонным двигателям линкора, по более актуальным для них в эту минуту целям. Много выпустили. А еще пуски осуществили те из штурмовиков, которые в этот вылет в качестве торпедоносцев подвизались. А раз торпедоносцы, то, значит, торпеды. И вот эти торпеды уже не против стареньких зенитных миноносцев отправились. Вскоре совокупные взрывы их озарили космос. Адмирал Зар Раск мог быть спокоен. Ценой потери чуть ли не половины своей наличной авиации он разделался с линкором, который мог в неудачный момент стать огромной занозой в мягком месте атакующих. Визуально оценить разрушенный корабль, правда, не получилось. Намусорено, да и мин вокруг еще много осталось, но излучать в пространство паразитарную энергию от работавших на холостом ходу реакторов и некоторых механизмов он прекратил.

От почти орбиты пятой планеты, где все события разворачивались, до четвертой с защитным ордером Российской эскадры, выстроенной вокруг флотской военной базы, по космическим меркам рукой подать. Но флот агрессоров шел это «рукой подать» практически сутки. С опаской, с оглядкой, шарахаясь от каждого залетного метеорита. Очень уж адмирала маркизатского впечатлила ловушка, устроенная его авиации вокруг замершего в неподвижности старенького линкора.

Но вот, дошли. Два строя кораблей и прочих сооружений, выстроившись друг напротив друга, принялись ожесточенно между собой перестреливаться, принимая вражеские выстрелы на собственные силовые экраны. Плюс, понятное дело, авиагруппы друг против друга выпустили. Весьма куцые и побитые группы, особенно со стороны пришлой эскадры. Там штурмовики, даже и на борт своего авианосца возвратившиеся, многие повреждения имели от осколков астероидов и поражающих элементов зенитных ракет.

А еще, к врагу летели затерявшиеся среди летательных аппаратов торпеды. Все по науке. Тем неожиданней для флотских маркизата стал огонь им во фланг главным калибром линкора. Из практически чистого участка космоса, один астероид там только и плавал. Того самого линкора, который они, вроде как, успешно, ценой многих потерь, уничтожили. Почти разом два крейсера замерли в полнейшей неподвижности среди целого сонма осколков, разлетевшихся от них в момент попадания вольфрамовых болванок, разогнанных до скорости в одну десятую от световой.

Это вообще ужасно неприятный факт для врага, когда удается его вот так застичь, в строгом соответствии с жестокими законами военной науки, противопоставив его слабым сторонам свои сильные. Линкоры, они же и придуманы, чтобы с вражескими крейсерами успешно в кратчайшие сроки разбираться. Крепкая броня и особо мощный фронтальный щит, спокойно удерживающий огонь главного калибра крейсеров в сочетании со сверхмощным орудием с одного — двух ударов, выносящим крейсера врага. Против линкоров эффективна малая авиация, но именно ее-то у вражеского адмирала в распоряжении практически не оставалось. Он ее всю оправил боевую станцию атаковать, и отзывать уже слишком поздно. Еще помочь мог собственный линкор, но не сразу, далеко не сразу. А вот его в этот момент, как раз, и терзали верткие штурмовики, перемежаемые близкими подрывами пришедших вместе с этими штурмовиками торпед. Осталось только хоть одному из земных крейсеров, пройдя сквозь огонь смешавших свой строй крейсеров, достичь замершего за боевыми порядками авианосца врага — и все, партия сделана! Всякие эсминцы и прочие корветы против полноценного крейсера с не сбитыми еще щитами — не пляшут.

Поняв свои ближайшие перспективы, адмирал Зар Раск скомандовал общее отступление.

Только это еще умудриться надо, из боя выйти. Так, чтобы без больших повреждений. А линкор землян, он — вон, вольфрамовые болванки одну за другой вколачивает, навсегда стопоря крейсера маркизата. Даже если повреждения не смертельны, потеряв часть хода, уже не уйти. А еще уцелевшая в бою часть малой авиации тоже останется тут. Пилоты уже поняли свои перспективы, отлетев чуть в сторону, задробили ход и отправили сигналы о сдаче. Более того, точно также обездвижили те штурмовики-дроны, что управлялись малыми искинами и служили живым пилотам в качестве средства усиления и поддержки. По правилам Содружества — вполне себе допустимое действие, сдаться ввиду подавляющего превосходства неприятеля. Их потом родное государство выкупит по итогам переговоров, и даже никто и никогда претензии не предъявит, что боевой пилот сдался на милость врага. Человеческая жизнь в Содружестве — бесценна!

Серега Бузинкин выпал из транса, в котором он пребывал с самого начала боя и устало откинулся на спинку кресла. Трудно это, почти за весь отсутствующий экипаж отдуваться. Слияние с кораблем в момент все силы выпивает. Зато и чувство удовлетворения велико: пять крейсеров маркизата на его счету. Есть чем гордиться. Здорово у них получилось с заменой железо-никелевого одиночного астероида, имеющегося на всех космических лоциях этой системы, на его линкор. Буксиры чуть не надорвались, когда волокли этот астероид в сторону полей из его собратьев, астероидов. И занесли на все карты в качестве обездвиженного линкора, добавив на его поверхность маскировочную обманку. А еще шахтеры дополнительно замаскировали настоящий корабль, обложив снаружи глыбами руды. Близкого контроля маскировка, конечно, не выдержала бы, но пришельцам совсем не до тщательных проверок было. Перед ними земная эскадра к бою готовилась. А астероид… по мнению маркизатского военначальника, даже если и имелись бы на нем какие-то замаскированные батареи, так слишком далеко они от поля битвы. Не подумал, что у каменюки могли свои собственные двигатели оказаться. Вкупе с тоннельным орудием и немалым запасом снарядов для него.

А вражеский линкор все-таки смог удрать! Правда, теперь ему предстоит очень длительный ремонт. Хорошо его покусали космические комарики. И авианосец тоже удрал. Без своей авиагруппы. А это, между прочим, пять шестых от стоимости всего корабля. И пять крейсеров тоже удрало, и эсминцы, что оставлены были вражеским адмиралом в качестве прикрытия авианосца. Словом, силы у врага еще немалые. Где-то же еще болтается их современный авианосец, а тот, что земляне без авиации оставили, как раз, к третьему поколению относился. Да и крейсеров во флоте маркизата Йеро еще прилично остается. Но сегодня это, без сомнения, победа!

После окончания сражения Бузинкин перевел свой линкор обратно к стоянке неподалеку от четвертой планеты, где он раньше, до той операции по дезинформации вражеской разведки пребывал, и на прием к контр-адмиралу отправился. Не к своему непосредственному командиру, убедился уже, что с Корфом каши не сваришь, к Аксельбергу.

Аксельберг принял лейтенанта сразу же, даже из кабинета в приемную вышел, обнял на глазах присутствующих там адъютанта и пары каких-то флотских чинов с интендантскими знаками различия.

— Спасибо, Сережа, этой победой флот обязан тебе. — Вот, удружил! Хоть бы не прилюдно такие дифирамбы пел. Их же непременно доведут до Корфа, а тот и так на Бузинкина немалый зуб имеет.

— Все вместе, в одном строю сражались, товарищ контр-адмирал. — Тоже как-то двусмысленно получилось, его линкор, как раз, в общем строю не сражался, из засады вылез, как чертик из табакерки.

— С чем на этот раз ко мне пожаловал? — Перешел адмирал к выяснению цели визита Бузинкина.

— …, — Сергей сделал адмиралу глазами знак на дверь его кабинета.

— А, ну да, пошли ко мне в кабинет. — И уже адъютанту: — Володя, организуй нам с лейтенантом по чашечке кофе.

Кофе был замечательным! Горький, бодрящий! Как раз то, что доктор прописал для пациента с несколькими днями недосыпа кряду. Все время, пока визита врагов в систему ожидали, какие-то важные, неотложные проблемы и заботы находились.

— Сейчас самое время, товарищ контр-адмирал, наведаться на их базы, что они организовали в последние годы для снабжения, сначала пиратов, а теперь, наверняка, и их флотские ими пользуются.

— Это-то понятно. Только чего с подобной идеей ты ко мне пришел? У тебя же свой, непосредственный, командир имеется.

— Боюсь, зарубит Корф мне мою идею на корню. Я же собрался в одиночку на путях снабжения противника побесчинствовать. А еще мне очень понадобятся те штурмовики с дронами, что нам в конце битвы сдались. Регулярный флот их все равно не сможет использовать, а у меня авиакрыло практически не укомплектовано. Плюс, нужно ваше разрешение на то, чтобы с разбитых вражеских кораблей снять все для меня необходимое. Мой линкор же только на 69 процентов боеспособен. А там готовые узлы и детали запросто могут оказаться.

— Хоть с последним по адресу обратился…. — Адмирал на минутку задумался. — Ладно, бери, что там тебе необходимо. Только без фанатизма. Лечебные капсулы, к примеру, нам и самим пригодятся, здесь на базе.

— Так у вас же, товарищ контр-адмирал, все равно специалистов нет, с медицинскими нейросетями и изученными базами знаний, а без этого медицинские капсулы Содружества вам подчиняться не будут.

— Это военная тайна, вообще-то, но тебе открою…. Будет это все скоро в нашем распоряжении. Нашим купцам уже соответствующие команды отданы, и люди на обучение отправлены. А с рейдом во вражеский тыл, так уж и быть, поспособствую… только с тебя две трети всего, что там возьмешь.

— Побойтесь бога, товарищ контр-адмирал! Половина. Мой линкор на ремонт кучу деньжищ еще требует.

— В том-то и дело, что, по факту, действительно, он твой, личный. Чего думаешь, интенданты твои заявки игнорируют? Вот по этой самой причине…. Эх, ладно! Половина! Но тогда, чтобы по списку, который мы тебе составим, нам все привез. Ты же, наверняка, к арварцам трофеи повезешь? Вот там и закупишься на половину вырученного.

— Вы только учитывайте, что у меня не транспортник, товарищ контр-адмирал. Габаритных грузов не заказывайте.

— Не транспортник, говоришь? Этот момент мы тоже с товарищами как следует обдумаем. — Было видно, что в голову адмирала какая-то каверзная мысль пришла. — Ладно, Сергей, иди, мародерствуй пока. Приказ я соответствующий своим службам отдам, чтобы тебе в этом не препятствовали. А насчет рейда мы с Корфом тоже, в ближайшее время вопрос порешаем.

— Какое мародерство, товарищ контр-адмирал? — Голос Бузинкина звенел от радости, что адмирал согласился, и задуманное дело сможет быть сделано в самые ближайшие дни. — Честные же трофеи буду собирать. С тех крейсеров, что сам и подстрелил.

— Иди уже, трофейщик. И помни, половина с рейда нам будет!

— Есть половина, товарищ контр-адмирал! Разрешите выполнять?