Глава 4. Магические эксперименты

Перед сшибкой я вновь перехватил щит в левую руку. Всё просто — в затяжной схватке с более многочисленным противником критически важно продержаться как можно дольше в условиях, когда удары будут сыпаться со всех сторон. А мне ведь надо думать не только о своей защите, но и о защите коня.

Первого врага в тяжелом халате с нашитыми поверх него звеньями кольчуги я незатейливо рубанул со спины. Его голова была прикрыта кожаным шлемом, поэтому клинок я нацелил в шею. Разумеется, можно было ударить и выше, но зачем тратить силы, которые ещё понадобятся? Глэйс своей тушей в первый момент легко прокладывал дорогу в толчее боя, позволяя мне раздавать удары направо и налево. Степные лошадки ничего не могли ему противопоставить, тем более что он ещё кусался и лягался. Оба моих уцелевших телохранителя к этому моменту уже потерялись где-то позади, но доспехи на них хорошие, так что шансы у них есть. Главное — продержаться до момента, когда скачущий нам на помощь отряд нанесёт свой удар. Полторы сотни турок против дюжины экипированных опытных воинов и нескольких десятков лёгкой конницы туркополов1 тамплиеров. Чья возьмёт? Я бы не поставил на противника и фальшивого мараведи, но слишком многие турки тоже были в доспехах, а на помощь им от засеки, которую мы не стали штурмовать, сейчас наверняка поспешают другие.

1 — туркополами в Леванте называли наёмную лёгкую конницу из числа местных жителей. Мало у кого из них имелось дорогое оружие и уж тем более доспехи, зато и содержание таких наёмников обходилось недорого. Прекрасно зарекомендовали себя на полях многочисленных сражений в качестве вспомогательных отрядов и конных лучников.

Чаще всего в туркополы шли потомки от смешанных браков греков и турок, но на службу христианам нанимались и сирийцы, и турки, и курды… Поэтому вероисповедание в их среде было разным, встречались даже мусульмане. Служба католикам в любом случае предвещала им крайне незавидную участь в случае плена, о чём все они прекрасно знали.

(примечание автора)

А потом свой удар нанесла пришедшая нам на выручку лёгкая конница. Я это определил по прорвавшемуся даже сквозь угар боя шуму, в котором смешались человеческие крики, ржание раненых коней, звон стали, треск переламываемых копий и столкнувшихся щитов. А потом вокруг стало очень тесно, настолько, что даже Глэйс завяз, и непредсказуемая круговерть боя закрутила нас с новой силой, полностью подчинив своей воле.

Нанося и принимая удары, я не обращал внимания на крики. Всё внимание заняли куда более прозаические вещи. Те из моих противников, кто успевал заметить угрозу в лице меня, редко могли что-то сделать. Впрочем, и мои удары оказывались смертельны далеко не каждый раз и не часто, — слишком много внимания приходилось уделять своей защите. Будь моё мастерство меньше, пришлось бы вообще сосредоточиться исключительно на выживании. Благо Глэйс, умничка, сам находил дорогу, не требуя отвлекаться на своё управление. Нередко я бил, и даже не видел, насколько удачно попал, — круговерть боя уже уносила меня дальше, не давая возможности оглянуться. Конечно, мне тоже прилетало, и не раз.

Пробиться к знамени никак не удавалось: то противники скучатся на пути так, что не прорвёшься, то бьющаяся на земле раненая лошадь… что-нибудь постоянно мешало, и бой вновь увлекал меня в сторону. Краем глаза уловил турка в богатом чешуйчатом доспехе и необычном шлеме, представляющем собой стальную полусферу с конским хвостом, прикрывающую лишь самую макушку головы, и от которой к плечам спускалась кольчужная занавесь, оставляя лицо полностью открытым. Судя по сражающимся бок о бок с ним всадникам в доспехах попроще, из стальных пластин, нашитых прямо на ткань халата, без перехлёста, — кто-то из командиров.

— Туда!

И Глэйс меня понял, так как немедленно сменил курс, оттолкнув крупом одного коня и укусив другого. В спину прилетело сразу два удара, но первый — секиры — я принял на подставленный щит, а кольчуга выдержала второй — сабли. Именно в этом критический недостаток данного оружия — качественную кольчугу она не прорубает, слишком лёгкая. В отличие от меча. Крутанул широко клинком, но никого из обидчиков не зацепил, и с досады засадил описавшим дугу кончиком бастарда в голову попытавшемуся заступить мне дорогу вражескому телохранителю. Выставленный им блок смело, и по клинку пробежала рябь уходящей чужой жизни, на что я даже не обратил внимания, — мне навстречу выскочил новый всадник, многообещающе замахиваясь булавой. Опередил его буквально на пару мгновений. Мой удар глубоко разрубил ему вооруженную руку, — не спас и бронзовый наруч.

Вражеский предводитель уже заметил моё приближение и отважно атаковал сам. Сознательно раскрываюсь перед ним, чтобы отразить щитом боковой удар короткого копья, направленного в Глэйса. Понятия не имею, откуда в конной свалке взялся пехотинец, может, добежал от засеки. Мой конь с ржанием встаёт на дыбы, выбрасывая вперёд копыта — и опускается. А я наношу рубящий удар мечом навстречу выставленному щиту приблизившегося всадника. Удар настолько силён, что разрубает его на части. Контрудар турка ожидаемо ослаб, и его сабля бессильно ткнула меня в кольчугу, аккурат напротив сердца. Последний телохранитель не смог придти своему вождю на помощь, так как оказался по другую от него руку. Манёвр Глэйса позволил удержаться рядом с лошадью противника, не позволив увлечь себя в сторону, и следующий удар я направил уже в ключицу. Враг мешком повалился с коня, в стороне почти одновременно рухнули сразу двое турок, сражённых кем-то другим, там мелькнула белая котта, вражеское знамя с конским хвостом пало, и внезапно всё переменилось. Вот только что повсюду свирепо кипел бой, а уже мгновение спустя толпа отхлынула во все стороны, обращаясь в беспорядочное бегство, безжалостно топча копытами павших.

Я зарубил ещё двоих турок, и удержал руку, когда мимо проскочил брат-сержант в забрызганной чужой кровью чёрной тунике, накинутой на короткую кольчугу. Не притормаживая, он одарил меня беглым взглядом из-под открытого стального шлема с прямоугольным наносником, и продолжил преследование бегущих. Скорее всего, тоже разглядел зелёный нимб союзника.

Сарацины изрядно ловки в отступлении и если хоть чуть промедлить, то их будет уже не догнать. Вот только стоит ли мне терять на это время? Рыцарскому коню вообще-то тяжело соревноваться в скорости с местными лёгкими скакунами. Даже с учётом того, что ускакать от Глэйса и им будет не просто. Но проверять это я не стану. Не такой уж и продолжительный бой высосал почти все силы. Слишком серьёзно пришлось напрячься. Это со стороны кажется, что махать мечом легко. Если пару раз взмахнуть — конечно, легко. А если пару сотен раз? А если в некоторые из ударов вкладывать всю силу? А если при этом вертеться как уж на сковородке, скованным седлом с высокой спинкой? А если перед этим провести пол дня в седле в кольчуге? Хорошо ещё, что вес тела в доспехе несёт на себе конь. Но нелепо сравнивать возможности всадника и пехотинца. Разница очевидна и огромна.

На месте особенно крупного завала из конских и человеческих тел осталась стоять залитая с ног до головы кровью длинноволосая фигура, в которой я с изумлением опознал Мэрион. Пешая, без своей кобылы, шлем куда-то делся, сбили, наверное, вся какая-то помятая, но вроде как целая, только злющая. Прямо у меня на глазах попыталась поймать за узду удирающего коня без всадника, но тот шарахнулся в сторону. Альвийка дёрнулась вдогон, запнулась о чьё-то тело, чуть не грохнулась, нагнулась, потянула что-то невидимое с земли, и запустила вслед жеребцу, досадливо выкрикнув грязное ругательство, которое не красит даму. Шлем, похоже. И ведь даже попала, чертовка. Впрочем, жертва её произвола лишь ускорилась.

Я подвёл к ней Глэйса и тяжело спешился.

Мэрион бросила взгляд на меня, на знамя позади себя, где уцелевшие воины уже кого-то вязали, на удирающих всадников и радостно преследующих их туркополов, глубоко вдохнула, вязко сплюнула, наклонилась, маскируя от посторонних манипуляции с исчезнувшим и проявившимся уже чистым клинком, бросила его в ножны и устало опустилась на круп мёртвого коня, переводя дыхание.

Некоторое время мы просто молчали.

— Как ты?

Та неохотно подняла подбородок и с лёгким неудовольствием ответила.

— Тяжелее, чем думала. Непривычная манера боя, да и нарушать маскировку не хотелось. Кроме того, ты ведь ранее запретил без крайней нужды применять напоказ магию. Так что мне пришлось ускориться, чтобы справиться, а этот навык быстро сжигает силы.

— Извини.

Я оглядел её с головы до ног. Судя по увиденному, о тяжёлом ранении речь не шла. К тому же, потеряв столько крови, обычный человек просто бы не выжил, и я не думаю, что альвы в этом плане сильно отличаются от нас. Хотя извазюкалась, конечно, знатно.

Альвийка прищурилась и дерзко раздвинула губы в усмешке.

— Нравлюсь?

— Нравишься, — я спокойно кивнул. — Как отмываться будешь?

— Да, это проблема, — озадачилась девушка. — Сейчас ещё мухи налетят… Ненавижу мух.

Я перевёл взгляд в сторону, осматриваясь и давая ей возможность ещё чуть отдохнуть.

— Как остальные?

— Знамя стоит, как видишь. Я думала, что твой пацан в обморок грохнется с перепугу. Ан нет. Учти, что за храбрость Система ничего не начисляет. Награду за такие вещи она оставляет на усмотрение местных богов и командиров.

— Ангелов, а не богов, — поправил её я.

— Хоть демонами назови, — устало отозвалась та.

— Что с остальными?

— А я знаю? Что ты ко мне прицепился? Пойди да посмотри. Эй, подожди! Девчонка цела, только её с коня сшибли, но затоптать не должны были.

Я остановился, разворачиваясь.

— Поможешь с ранеными?

— Не-а, на людей и коней мой навык почти не действует.

— У меня «святое исцеление», но энергии маловато.

— Ах да, ты же можешь обмениваться энергией почти без потерь при передаче.

— Только получать, — уточнил я, ожидая, что альвийка опять потребует чего-нибудь взамен. Но та лишь закряхтела и, опёршись о протянутую мною руку, встала.

— У меня ещё кое-что осталось. И твой накопитель в навершии можно использовать, я его потом заряжу. Не веришь что ли? Да и перстень у тебя есть, хотя, что там той энергии… Ну, чего замер? Пошли. В таком деле, чем раньше начнёшь, тем лучше.

— Спасибо, Мэрион, — я на миг задержал её ладонь в своей, прежде чем отпустить. — Буду должен.

— Хорошо-о-о… — жарко прошептала она в ответ томным голосом и, оттолкнув мою руку, довольно рассмеялась.

— Молодчина, Итен, — поприветствовал я оруженосца. — Владей ты оружием, как подобает, и я прямо сейчас посвятил бы тебя в рыцари.

Тот расплылся в счастливой улыбке. Ещё бы, такие слова сродни обещанию. Его предыдущий хозяин был странствующим рыцарем, подавшимся в Святую Землю с целью пропасть из поля зрения недоброжелателей, как я подозреваю. А может — замолить грехи или в надежде заработать. А Итен — простой деревенский мальчишка, которого тот взял личным слугой, считай оруженосцем, потому, что никто из дворян не доверил бы странствующему рыцарю, примкнувшему к компании наёмников, своего отпрыска. И какое-то время дела паренька шли сравнительно неплохо, пока его господина не убили в стычке. А он сам, будучи на тот момент всего лишь подростком, попал в плен, и поскольку благородным не был, то выкупать его никто, разумеется, не собирался. И сложилась бы его судьба довольно безрадостно, не пересекись наши пути. Невероятная удача для юноши, лишь немногим младше меня самого, ведь встретить в арабских землях свободного христианского рыцаря почти невозможно. А уж чтобы тот дал себя уговорить взять безродного в личные оруженосцы… К слову, бесталанным Итен не был, хотя упущенное (из-за плена) на обучение время в обычных обстоятельствах поставило бы крест на его мечтах, не смотря ни на какое везение и природные способности.

По поведению слуги судят о хозяине, а по оруженосцу — о его рыцаре. Так что мне пришлось раскошелиться не только на экипировку. Восемнадцатилетний парень получил от меня коня, посвящение в воины, одноручный меч, нож, щит и кавалерийское копьё, а также изучил соответствующие карты навыков, включая и навык верховой езды. Зачем мне слуга-оруженосец? Всё очень просто. Что за рыцарь без оруженосца? Кто-то должен делать рутинную работу, ухаживать за конём, снаряжением, экипировкой, доставлять и готовить пищу… Разумеется, это всё можно делать и самому. Но это неудобно, занимает массу времени и является потерей лица в глазах окружающих. А таскать за собой обычного слугу, не умеющего обращаться с мечом, мне опять же неудобно и невместно. Статус рыцаря надо поддерживать, иначе и относиться к тебе будут как к простому наёмнику. А ведь после захвата замка я фактически стал бароном, пусть и не принёсшим пока присяги ни одному сюзерену.

Почему я выбрал именно Итена и вообще пошёл на связанные с ним траты? Ха! Взять в оруженосцы сарацина было бы проще, но не слишком-то разумно, ведь свой путь я собираюсь направить в христианские земли. А взять пажом десяти или двенадцатилетнего ребёнка, который хоть и находится в самом подходящем возрасте для обучения, но ждать когда он войдёт в полную силу… Ну, вы поняли. Пытаться же сделать оруженосца из крестьянина, ремесленника или торговца — дело крайне сомнительное и в любом случае не быстрое. Дело даже не в боевых навыках, которые можно выучить из карт, а в специфичном мировоззрении и поведении воина, которым учатся годами и которые не получить от Системы.

Так что всем минимальным требованиям Итен соответствовал как нельзя лучше. У него даже опыт какой-никакой имелся. Что до худородства, то это большой минус, зато слушаться парень меня будет беспрекословно, как и стараться. Я его единственный шанс и он будет жилы рвать, чтобы достичь своей мечты. Почему я дал ему коня и оружие? Дал — это не подарил. Кроме того, меч — это показатель статуса, совсем не лишний для юноши его возраста, положения и происхождения, которым его будут попрекать всю жизнь, если он даст к этому повод. И это я ему тоже объяснил.

Как ни странно, у нас погиб лишь один человек. Людей спасли хорошие доспехи и атака союзников. Конечно, броню многим посекли довольно сильно, да и раненых хватало. С лошадьми — хуже, но их можно заменить трофейными. Часть воинов ускакала с туркополами, захватывать полон и обоз. Дело нужное, и в других обстоятельствах я обязательно последовал бы за ними. Но здесь и сейчас мне не нужны деньги, а кроме того, в соответствии с заданием, я обязан выдать союзникам награду. Понятия не имею, что тут можно придумать, кроме как отдать им большую часть захваченной добычи. Хотя можно ещё по пригоршне серебра отсыпать каждому, ни один наёмник не откажется от денег. Ещё можно было бы выкупить чужую часть добычи, заплатив за неё больше, чем может предложить Орден Храма. Но это было бы крайне недальновидно. К тому же, уж я-то знаю, насколько бойцам во время войны нужны оружие и доспехи, хоть какие.

Оставшиеся воины оказывали друг другу помощь, собирали разбежавшихся лошадей, раздевали трупы павших, аккуратно складируя добычу для последующего учёта и дележа… Одному из них, к моему удивлению, даже выпала системная добыча в виде карты навыков. «Пустышка», конечно. Вслух я объявил, что он может позднее подойти ко мне, чтобы записать на неё ту или иную способность, из числа имеющихся у меня, конечно. Мне не трудно, а бойцы своими глазами увидят, что божественная награда реальна и вполне достижима.

Оценив ситуацию, одного из наших я отправил предупредить всех, чтобы раненых отправляли ко мне, даже самых тяжёлых, а не добивали. То же самое касается раненых коней и пленных, которых мы забираем в качестве своей доли в общей добыче. Разумеется, лечить смертельно или хотя бы просто тяжелораненых коней и пленных я не собирался, — мои возможности как целителя не беспредельны. В других обстоятельствах право первого выбора могло бы быть оспорено и вызвать разногласия, но не в этом случае. Раненый конь, если его раны нельзя исцелить, а это может быть и просто сломанная нога, стоит по цене мяса. Причём не самого дорогого, и с которым нужно успеть что-то сделать до того, как оно протухнет. А весят туши изрядно, для их перевозки нужна телега, и не одна. Поэтому трупы коней после сражения нередко просто бросают. Неплохое подспорье для местных крестьян, которые редко едят досыта и даже в Святой Земле не живут в роскоши.

Что до пленников, то с ними всё ещё проще. Более-менее целых можно взять в рабство, а тем, что при смерти — оказать последнее милосердие. Без моего предупреждения их бы всё равно зарезали, но некоторых могли добить обычным оружием, даже не понимая, что теряют. И лучше этим озаботиться уже сейчас, пока задание не закрылось. Я отдал необходимые распоряжения, а также приказал поставить шатёр и сносить к нему раненых. Конями займусь потом, а простую перевязку могут сделать и воины.

Хехехчин оказалась цела и невредима, только ребро сломано. Причём травма являлась не боевой, а результатом неудачного падения с коня. Она отличный мечник по меркам обычных людей, но весит не так чтобы много, а про недостатки турецкого седла я упоминал. К счастью, кольчуга уберегла её от худшего. Стаскивать с девушки доспех не рискнул, чтобы не навредить, — знание врачебного дела даже на самом примитивном уровне подсказало, что шевельнувшийся осколок ребра может проткнуть лёгкое. Не будь в моём распоряжении магии, пришлось бы выкручиваться, но, к счастью, этого не требовалось. Склонившись над виновато смотрящей на меня девушкой, просунул руку в разрез кольчуги, прямо под одежду. Не очень удобно, конечно, и даже в каком-то смысле неприлично, но иначе никак.

— Представь, что мы в бане. Для лечения я позаимствую не только свои силы, но и часть твоих собственных, как магических, так и от Веры. Мне рассказывали, что это ощущается как лёгкое сосущее чувство, иногда сопровождающееся слабой щекоткой.

Говорю это больше для того, чтобы успокоить, отвлечь от боли и своих манипуляций. Принцесса вздрагивает от моих прикосновений и отчаянно краснеет. Мэрион, глядя на нас, отвесила ехидную шуточку.

Кожа девушки под одеждой была тёплой. Я повёл рукой, очерчивая широкий круг вокруг пострадавшего места. Хехехчин неловко положила руку себе на грудь, прижимая кольчугу к телу, но тянуться так высоко, и смущать её ещё больше, не было нужды.

— Здесь?

Вместо ответа девушка чуть вскрикнула, что я расценил как согласие и применил «исцеление». Кости в сторону не сместились, иначе мы бы оба это почувствовали, и даже моих запасов Силы должно хватить для того, чтобы повреждённое место срослось. Плохо, что я не могу контролировать процесс и просто сливаю в заклинание всё, что есть. Увы, возможность дозировать силу воздействия откроется только на следующем уровне навыка. Впрочем, даже сейчас можно чуть схитрить, играя на использовании внешних накопителей, — вытягивая энергию только из одного источника, и повторяя процедуру при необходимости.

— Ну как? — спросил я, убирая руку.

Та шмыгнула носом и сморгнула слёзы.

— Нормально с ней всё, — немного резковато бросила Мэрион из-за моей спины, — я же вижу.

Хехехчин неуверенно мне кивнула и тихонько завозилась, оправляя одежду.

— Поднимайся, — мягко подсказал я. — Только аккуратно, без рывков, я поддержу.

Девушка медленно села, и я отметил, что сделала она это без болезненных спазмов. Хороший признак.

— Если спросят, отвечай, что просто сильно ушиблась.

Та кивнула, ещё раз виновато шмыгнув носом, и сердито скосив взгляд за мою спину. Потом повинилась.

— Извини, увлеклась. Всё шло неплохо, просто не повезло.

Я понимающе кивнул. Взятый ею новый уровень — уже пятый — говорил сам за себя. Турецкое седло, что тут ещё скажешь? В нём удобно вертеться, нанося удары во все стороны, но и вылететь из него можно с одного пропущенного крепкого удара. Даже если он не причинил иного вреда.

— Мы с Мэрион отойдём на какое-то время, надо помочь людям и лошадям. Сама знаешь, сколько стоит хороший конь.

Честно говоря, совершенно не был уверен, что принцесса это знает, но она опять кивнула.

— Подожди, — неожиданно остановила меня альвийка. — Лучше потренируйся восполнять запас Силы сейчас, а не на людях.

— Я уже это делал, затруднений не было.

— Наверное, ты пробовал забирать силу у соплеменников. При всём уважении к ним, я — не они. Ты просто ещё не имел дела с по-настоящему сильным магом. К тому же, я могу передавать и энергию веры, которой, к слову, у меня будет побольше, чем у тебя.

На секунду задумавшись, согласно киваю.

— Конечно, было бы лучше, если бы ты меня обнял, — нежно протянула жрица, улыбаясь принцессе, — чем плотнее контакт, тем выше эффективность передачи.

— Я тебя понял, не увлекайся.

— Но подойдёт и простое прикосновение, — нимало не смутилась та. — Физический контакт — обязательное условие. Я могу держать тебя за руку, или касаться любого другого открытого участка кожи. Лучше груди, напротив сердца, но это не принципиально.

Я, молча, протянул ей раскрытую ладонь. Разумеется без кольчужной рукавицы.

— И последнее, — если ощутишь колодец, то не вздумай в него нырять и постарайся даже не соскальзывать. Это очень важно, так как я могу не успеть среагировать, и тогда ты можешь погибнуть. Если почувствуешь, что тебя переполняет сила, немедленно разжимай пальцы и убирай свою руку. Я подстрахую, но будет лучше, если ты и сам будешь хоть немного понимать, что происходит и чего делать ни в коем случае не стоит.

— Чем я рискую?

— А чем рискую я, ты не хочешь спросить?

— Почему-то мне кажется, что весь риск в этом деле исключительно мой.

Та засмеялась.

— А моя репутация? Много ли ты знаешь об обычаях моего народа?

— Мэрион, — я поморщился, — мы теряем время.

— Как скажешь, — покладисто ответила она, аккуратно вкладывая в мою ладонь свою. — Приступай.

Она раскрылась. По крайней мере, так это выглядело для меня. Наверное, до того она как-то защищалась или скрывала свою силу, ведь черпать я могу только из «незащищённых» источников, чтобы это ни значило. Она раскрылась, и это было ощутимо с раскрытием Бездны. Я ощутил восторг и ужас, Бездна тянула к себе, и мой магический источник тоже тянулся туда, в самую пучину вожделенной чужой Силы. Так что предупреждение альвийки пришлось весьма кстати, я мог бы и поддаться этому порыву. Не потому, что его воздействие являлось необоримым, а просто из непонимания опасности. Я и сейчас её не понимаю, но может быть, она заключается в том, что зачерпнув слишком много можно лопнуть?

Внезапно Бездна словно ощутила моё внимание и… посмотрела в ответ. Внутри меня возникло странное сосущее чувство, впрочем, тут же прервавшееся и вновь сменившееся приливом чужой Силы.

— Достаточно, — чуть хрипловато произнесла Мэрион, и выдернула свои пальцы из моей ладони. — Запомни это чувство заполненности и в следующий раз будь внимательнее, — мне пришлось откачать избыток Силы, чтобы ты не повредил свои энергоканалы. Для меня такие манипуляции, кстати, тоже в новинку. Я даже небольшую прибавку к развитию своего Источника получила. Хорошо, что у тебя устойчивость.

— Это и был тот самый риск, о котором ты говорила?

— Да. Мой контроль не идеален и был риск, что я не удержусь и откачаю слишком много.

— Хорошо, что ты удержалась, — сухо заметил я.

— А я и не удержалась. Говорю же, хорошо, что у тебя устойчивость, она не позволяет случайно выпить тебя досуха.

В разговоре повисла пауза. Я переваривал услышанное, альвийка хмуро кусала губы, Хехехчин с недоумением смотрела на нас обоих.

— Так ты сможешь мне помочь с лечением? Или это слишком рискованно?

— Не знаю, — досадливо отозвалась та. — Думаю, что смогу. Я поняла, на что надо обращать внимание, но главное, что мой риск случайно сорваться, для тебя не смертелен. Проверь свои параметры, наверняка ты тоже получил небольшую прибавку к магической силе, раз её получила даже я.

Я вызвал меню персонажа и нашёл соответствующую строчку.

Мудрость: 5,03

Практически идеальная память подсказала, что параметр увеличился на одну сотую. Решив, что эти сведения не ахти какой секрет для альвов, если вообще секрет, сообщил результат вслух.

— Странно, что прирост столь незначителен. Хотя, если ты редко пользуешься магией… Что действительно?

Мэрион даже головой покачала, ухитрившись без слов выразить всю гамму чувств, которую она испытывает в отношении меня.

— Может, ты и с мечом не тренируешься?

— Тренируюсь.

— Тогда я тебя не понимаю. Источник — это то же оружие, или даже часть тела, как рука или нога. Как можно не развивать свой дар?

— Мэрион, у нас мало знают о магии и о том, как развивать её источник. Более того, её использование зачастую осуждается.

— Не стоит относиться к собственному невежеству как к добродетели, — высокомерно уронила жрица. — Но я поняла твою проблему. Предлагаю заняться тем, чем мы и собирались. Заодно попрактикуешься. Обычно Система делает вид, что не замечает существования навыков, полученных в обход неё. Но твой-то магический дар она признала. А значит, признает и его новые свойства, если ты разовьёшь их самостоятельно. Тем более что необходимая способность у тебя имеется. Да, я подсмотрела.

Мой хмурый взгляд скрестился с её. Неприятно когда твои умения кто-то может читать как открытую книгу, а ты чужие — нет. Вернувшись из её мира, я действительно потратил божественную награду не только на повышение своего личного уровня.

— Не расстраивайся, — правильно угадала направление моих мыслей девушка. — Ты просто всё ещё недооцениваешь мои силы, а твоя собственная защита несовершенна. Но я не хотела унизить тебя подобным сравнением. Всегда есть кто-то более сильный. Я хотела сказать, что иногда самостоятельное развитие выгоднее вложения ОС. Не все навыки и дополнительные свойства можно приобрести, каким бы высоким не был твой статус. Тот же рунный круг, например. Опять же, на всё что нужно — очков не напасёшься. А хвататься за каждую подворачивающуюся под руку миссию, в надежде на добычу или награду, — это смертельный риск даже для таких как я. Особенно для таких как я. Впрочем, стремление везде и всюду избегать любого риска ошибка не менее опасная.

— Поэтому ты здесь? — неожиданно спросила Хехехчин, о присутствии которой я как-то запамятовал.

— Поэтому я здесь, — ровно подтвердила жрица.

Загрузка...