Война Трёх ведьм

Глава 42. Южный дворец

Плем последним взглядом окидывает пустующую деревню, в которой провёл последние четыре года своей жизни.

— После окончания войны мы сможем отстроить это место, — словно прочитав его мысли, говорит Ланика, подходя со спины.

— Думаешь, это место возможно превратить в целый город? — спрашивает парень, оборачиваясь.

— Не забегай так далеко вперёд, — говорит девушка.

Плем смотрит на Ланику, пытаясь сдержать рвущиеся наружу эмоции. Хотелось подойти, погладить по волосам, прижать к себе, вдохнуть запах с шеи, поцеловать. Но недавний отказ Ланики ясно дал понять — всего этого никогда не будет.

— Я и не забегаю, просто рассказываю, каким представляю будущее.

Ланика мягко, почти незаметно улыбается.

— Эй, вы двое! Идёте? — зовёт Диона.

— Да! Сейчас подойдём, — кричит ей в ответ Плем.

Ещё раз посмотрев на ставшие родными обветшалые домики, Плем и Ланика возвращаются к остальным. Диона и Глион ждут их у лесной границы, держа поводья.

План, который Плем разрабатывал последние несколько месяцев, начал осуществляться. По всей стране, от столиц до маленьких деревень был назначен день восстания. Адея и Афер отправились в Мэку, Ариаль уехала к Телею в Гланде, а Роксана и Рорент возглавили сопротивление в Улонте. Остальные разбрелись по другим районам Акрата. В назначенный день и час все ведьмы, маги и ведьмаки, вступившие в армию сопротивления, должны были начать вооруженное выступление.

— До назначенной даты осталось всего пара месяцев, — говорит Глион. — Нужно выходить уже сейчас, если мы хотим успеть. Путь от Редана до Карандэ неблизкий.

— Верно, — поддакивает Диона. — Мы и так вышли позже всех остальных.

— Да, понял я, понял, — говорит Плем, почёсывая затылок. — Тогда чего ждём? Выезжаем.

Он помогает Ланике взобраться на лошадь и залезает следом. Животные переходят на лёгкую рысь.

Пересёкши границу Марга, четверо оставляют лошадей посреди леса, привязывая их к деревьям. Кряхтя, Диона слезает с лошади и потягивается, хрустя позвонками.

— Ехать почти пять дней без перерыва, бедная моя спина, — ворчит девушка.

— Нам не пришлось бы так ехать, если бы кое-кто не решил попробовать непонятную стряпню уличных торгашей, — говорит Ланика, намеренно избегая пытающегося заглянуть ей в глаза Плема.

— Ну я же уже извинился, — жалобно тянет фамильяр.

Ланика всё же удостаивает парня взглядом, саркастично приподняв бровь. Глион смеётся.

— Не пытайся оправдываться, Плем. Это заранее проигрышное дело, — он хлопает друга по спине.

— Как же хочется помыться, — Диона брезгливо оттягивает пропитанную потом и пылью ткань платья.

— Поблизости есть речка, — говорит Плем.

Он внимательно вслушивается в звуки леса своим звериным слухом.

— Метрах в двухстах на запад.

— Отлично! Ланика, пойдём, пусть парни готовят костёр, а мы приведём себя в порядок, заодно и вещи постираем. У тебя же ещё остался мыльный корень?

— Да, но надо будет собрать ещё.

Девушки оставляют парней разжигать костёр, а сами направляются к реке. Путь недолгий, почти сразу становится слышно журчание реки и запах сырой земли заполняет воздух. Речка широкая и неглубокая, с берега можно разглядеть камни, укрывающие дно реки, и стайку мальков. Диона подходит ближе, садится у берега и опускает руки в тёплую воду.

— А вот и мыльнянка, — говорит Ланика. — Диона, помоги мне достать достать её.

На тонких длинных ножках цвели букетики из белых мелких цветков с пятью лепестками. Взявшись за длинный стебель, девушки несколькими резкими движениями выдёргивают цветок из земли.

— Поломался, — смотрит на обломанный корень Диона.

— Не страшно, — говорит Ланика, доставая нож и срезая стебель, начинает очищать корень от кожицы. — Ещё на месяц этого должно хватить. Держи.

Ланика убирает корень в сумку и достаёт склянку с мыльным отваром.

— Только постарайся не использовать много, это всё, что у нас осталось.

— Поняла.

Диона хватает склянку, подходит к речке и начинает раздеваться. Она берёт упавшее в грязь платье и закидывает его в воду, сразу же заходя следом. Острые камни впиваются в колени. Ланика садится рядом, так же начиная полоскать своё платье в воде.

Когда со стиркой покончено, ведьмы оставляют одежду сушиться на поваленном дереве.

— Как хорошо, — Диона сидит в реке, вытянув ноги и с блаженным выражением лица откинув голову назад.

Вода еле доходит ей до груди, а слабый ветерок пускает по плечам мурашки. Ланика рядом промывает волосы от грязи. Её задумчивый взгляд направлен на бёдра Дионы, которая, замечая это, подтягивает ноги к себе и уводит взгляд на речную поверхность.

— Я давно заметила эти шрамы, — говорит Ланика спокойно и ласково. — И ждала, пока ты сама о них расскажешь.

Диона сжимается ещё сильнее.

— Прости… Я ещё не готова.

— Не извиняйся, — качает головой Ланика. — Я подожду.

Диона кивает, чувствуя вину за свою трусость. Страх быть осуждённой лучшей подругой, почти что старшей сестрой, был слишком велик.

— Что ж, я пойду, — говорит Ланика, поднимаясь. — Ты тоже долго не сиди, скоро начнёт холодать.

Ланика накидывает на себя камизу, подбирает не до конца высохшее платье и уходит в сторону лагеря. Диона остаётся сидеть в реке, опустив голову на колени. Рваная тень от листьев падает на водную гладь, растворяясь в ней. Диона вытягивает одну ногу и касается шрамов кончиками пальцев. Неровность кожи оставляет в сердце неприятную, давящую тяжесть.

Проходит время, вода успевает остыть, а солнце скрыться за горизонтом. Берег окутывает полумрак. Со стороны леса слышатся шаги. Диона поднимает голову, а затем встаёт, идя к берегу и причитая:

— Я уже выхожу, не стоило возвращаться, Ланика.

Но вместо подруги к реке выходит Глион.

— Диона, ты ещё… Ой! Прости! Я… ничего не видел!

Девушка вскрикивает от неожиданности. Смущённый Глион отворачивается, светя вмиг покрасневшими ушами. Прикрывая тело, Диона выбегает из речки, тут же начиная одеваться.

— Что ты тут делаешь? — спрашивает она, жмурясь и проклиная про себя неловкость ситуации.

— Ты так долго не приходила, мы начали волноваться. Подумали, что могло что-то случиться, или ты потерялась, вот я решил проверить, — голос Глиона странно хриплый.

— Да что бы со мной случилось? — смущенно ворчит девушка, завязывая шнурки на платье.

— Ну знаешь… В общем, прости ещё раз. Я, я пожалуй пойду. Ужин уже готов, так что нужно успеть, пока не остыло.

— Глион, постой.

Но парень уже скрывается между деревьями, а Диона остаётся стоять с бешено колотящимся сердцем. Прохладный ветер медленно остужает разгорячённое лицо.

Диона возвращается в лагерь, избегая взгляда Глиона. Парень, впрочем, тоже старается не смотреть на ведьму. Он копается в своём рюкзаке, отсвечивая красными кончиками ушей. Плем переводит взгляд с одного на другого и уже собирается что-то сказать, но Ланика закрывает ему рот рукой и качает головой. Сама она сидит перед небольшим котелком, в котором варится мыльный отвар.

Ужин проходит в тишине с неловкими попытками Плема разрядить обстановку шутками. Солнечный свет полностью пропадает. Ночная мгла быстро накрывает поляну своей ладонью.

— Я буду дежурить первым, — говорит Глион.

— Отлично, — хлопает себя по коленям Плем. — Тогда давайте ложиться, ехать ещё долго, а силы нам нужны. Всем приятных снов.

Плем закутывается в плед, который служит одновременно и простынёй и одеялом, и поудобнее подбивает походную сумку под голову. Спустя несколько минут раздаётся умиротворённое сопение.

— Спокойной ночи, — желает Ланика и также закутывается в плед, лицом к костру.

Оставшись наедине, Диона и Глион неловко молчат. Ведьма зевает, прикрывая рот рукой.

— Ложись спать, — ласково произносит Глион. — Ты устала.

Мягкая улыбка на его губах успокаивает ведьму, и она укладывается поудобнее, прикрывает веки и мгновенно засыпает.

Диона выглядывает из-за угла здания. Южный дворец, красивый и величественный, возвышается над небольшим городом Карандэ, расположившись на холме. Весь город, вместе с крепостью, окружён каменной стеной. От главной улицы к дворцу вёл широкий мост, а главные ворота охранялись четырьмя стражниками.

— Интересно, сколько ведьм и магов оставили свои жизни во время постройки этого дворца, — задумывается Диона.

— Вряд ли всей жизни хватит, чтобы пересчитать, — отвечает Плем. — Все поняли план? Повторюсь: нападаем быстро, наша главная цель — разрушить дворец, посеять страх. Не старайтесь лезть в битву, для этого ещё будет время. Всё поняли?

Группа из двадцати человек одновременно кивает.

— Тогда в бой!

Плем перевоплощается в волка, а Диона, поправив на лице маску, бежит вперёд, создавая в руках огненные шары. За их спиной Ланика управляет лозами, что, проламывая каменную поверхность моста, приближаются к стражникам, опутывая их и поднимая в воздух. Горожане кричат и разбегаются в рассыпную. С одной из башен дворца раздаётся звон колокола. Один за другим из ворот выбегают стражники. Плем отбрасывает одного из них лапой, второго кусает за ногу. Прибежавшая на крики подмога, опутанная лозами Ланики, падает на землю, извиваясь в попытке выбраться.

Сопротивленцы всё ближе подбираются к замку. Огненным шаром Диона ломает главные двери. Трещащее обугленное дерево рассыпается мелкими щепками. Ведьмы и маги один за другим забегают внутрь. Прислуга кричит, роняя вещи, убегает в страхе. Стража выставляет вперёд алебарды, но вид огненных шаров, лоз, пробивающих стены, и острых водных стрел заставляют руки дрожать. Диона останавливается перед стражниками. Они приказывают ей остановиться, но ведьма с улыбкой на лице, скрытой под тканью, касается раскалённой рукой стены. Огонь ползёт вверх, заглатывает картину, сливается с канделябрами и щекочет потолок. Стража с ужасом смотрит на огонь, но всё равно бросается вперёд, замахиваясь оружием. Мощный поток ветра, заставивший их остановиться, поднимает мужчин наверх и бьёт о потолок.

Диона оборачивается. Глион улыбается одними глазами и кивает. Ведьма, касаясь стены, бежит дальше. Искры, вылетающие из её пальцев, расползаются по стене, пожирая роспись и украшения. На перекрёстке коридора они с Глионом разделяются. Диона поднимается на этаж выше, попадая в полупустой коридор. Редкие служки, сжавшись в страхе, молят их пощадить. Бросая на них презрительные взгляды, Диона идёт по коридору. Она останавливается, когда слышит тихий детский плач. Двери комнаты, расположенной почти в самом конце коридора, открыты. Диона заглядывает внутрь. В богато украшенных покоях нет никого. Слуги сбежали, и лишь приглушённое детское рыдание доносится с кровати. Подойдя ближе, Диона различает за тканью балдахина маленький силуэт. Девушка осторожно отодвигает балдахин в сторону. Среди подушек сидит девочка лет пяти, сжавшись в маленький комок, и плачет в колени.

«Принцесса», — догадывается Диона.

— Эй! — зовёт она.

Девочка вздрагивает и затихает, притворяясь, что её здесь нет.

— Я не причиню тебе вреда, — Диона присаживается на край кровати. — Смотри.

Ведьма делает изящное движение пальцами, на кончиках которых появляются капли воды. Капли собираются в причудливый узор. Фигуры меняются одна за другой, наконец превращаясь в милого зайчика.

Принцесса несмело глядит на представление. Глаза светятся интересом и удивлением. Она приподнимает голову, рот чуть приоткрывается. Девочка смотрит не моргая, а зайчик тем временем превращается в цветок, затем в рыбку, а потом в маленькую птичку, что делает круг и оказывается у носа принцессы. Девочка, совсем забыв про страх, тычет пальцем в водяную фигуру. Та взрывается, орошая ребёнка снопом влажных искр. Принцесса смеётся и неловко улыбается Дионе. И в этот момент за дверью раздаётся грохот, топот ног и женские крики. Дверь отворяется сильным толчком, ударяясь в стену.

— Павлена! — кричит женщина в дорогом сияющем платье. — Ты! Немедленно отойди от моей дочери!

Королева разворачивается к мужу, выхватывая меч из его ножен, и направляет остриё на Диону.

— Жалкая тварь! Я не дам тебе выйти отсюда живой.

Девочка кричит, спрыгивает на пол и бежит к отцу. Диона же, не разрывая зрительного контакта с королевой, взмахивает рукой. Стена огня разделяет комнату надвое. Диона отступает, выбегая из комнаты. Она бежит по коридору к лестнице, оглядываясь назад, нет ли за ней погони. Врезавшись во что-то твёрдое, Диона отшатывается и поднимает глаза, тут же застывая в ужасе. Ярко-голубые, ледяные глаза смотрят на неё с презрением и тихой злобой. Мужчина замахивается мечом.

— Диона!

Кто-то толкает девушку на пол, меч пролетает мимо.

— Быстрее-быстрее! — Глион хватает ведьму за руку и тащит вниз по лестнице.

Ноги заплетаются, Диона чуть не падает, но ведьмаг вовремя подхватывает её. Сквозь дым и пламя они пробираются к выходу. Дворец стало трудно узнать. Горящие стены, пробитые толстыми корнями, перевёрнутая и разбитая мебель. Запах гари и крови пропитал весь дворец.

— Сюда! Быстрее! — около выхода стоит Ланика и выводит ведьм наружу.

Диона и Глион бегут к ней, за их спинами Плем, скаля клыки, задерживает стражников. Кто-то сильным потоком ветра поднимает песок, создавая плотную стену по обе стороны от бежавших до самой главной улицы, скрывая их побег. Оказавшись на улице, Ланика кричит остальным:

— В рассыпную! Затеряйтесь в городе!

Все следуют приказу, разбегаясь в разные стороны и сливаясь с паникующей толпой. Диона, Глион, Ланика и Плем бегут по главной улице, закоулками виляя между домов. Городская стража бежит следом, проклиная и угрожая оружием. Диона кидает в преследователей огненный залп и краем глаза замечает до боли знакомую фигуру. Светлые волосы убраны наверх замысловатой причёской, а стройное тело облачено в дорогое, украшенное драгоценностями платье. Рядом с ней, придерживая за талию, идёт низкий, вздутый мужчина в богатых одёжках.

— Цинна? — не веря своим глазам, шепчет Диона, застывая на месте.

Незнакомка чуть поворачивает голову, и ведьма видит хорошо знакомый профиль: курносый нос, усыпанный веснушками, чуть пухлые губы и длинные ресницы.

— Цинна! — кричит Диона и подрывается вперёд, протягивая руку в сторону предполагаемой сестры.

Но её тут же сбивают с ног. Над головой раздаётся рык.

— Диона! Плем! Осторожно!

Диона оборачивается и видит, как белый волк, грозно рыча, бросается на выставившего вперёд алебарду стража. Раздаётся жалобное скуление и победный возглас стража.

— Пле-е-ем! — кричит Ланика и бросается вперёд.

— Стой! — перехватывает её Глион. — У нас нет на это времени! Диона, быстрее!

Диона поднимается заторможенно, взгляд не отрывается от лежащего на брусчатке волка, белая шкура которого пачкается красным.

— Быстрее! — повторяет Глион.

Ноги начинают бежать сами. Диона мчится вслед за друзьями, с опозданием осознавая, что только что произошло.