Война семей (Веласкес, ч.3)

Глава 9

Глава 09.

7 июля 335 года от Разделения, суббота

Ньюпорт

Самым простым было выломать подавитель, пулевое отверстие в корпусе сразу насторожило бы полицейских. Веласкес избавился от улики меньше чем за минуту. Гидрокостюм инженера он надорвал так, словно его повредили рыбы, раны уже затянулись, и даже с небольшого расстояния были похожи на царапины. С высланным патрулём могли возникнуть проблемы, полиция начнёт копать, и обнаружит на записях, что человек на аэрокрыле держит в руках винтовку, а потом она исчезает, и вообще произошедшее вызывает много вопросов, но это произойдёт в лучшем случае в понедельник.

Инженер почти ничего ен соображал, парень слишком много сил израсходовал, пока пытался себя вылечить, Веласкес помочь ему почти не смог — организм одного мага с переменным успехом боролся с воздействием другого. Зато со Стоцким никаких проблем не возникло, тот вырубился от одного укола нейропаралитика. Павел прижёг ему кожу на обеих ладонях, люди часто принимали угрей за змей и хватали их руками, а потом провозился, пытаясь стереть память за последние сутки. С Волковой это занимало до получаса, здесь в запасе было всего десять-пятнадцать минут, Веласкес ещё держал голову стрелка в руках, когда подплыли полицейские. И продолжал держать, когда один из них уселся за руль и катер рванул к берегу.

— Чего это он так улыбается, — офицер подозрительно поглядел на Эфраима, который растянул губы в улыбке. — Ему руку отгрызли, а он как будто под кайфом.

— Я ему успокоительное вколол, а рану запечатал, — Павел потряс в воздухе браслетом, — пришлось снять на минуту.

— А ведь я тебя вспомнил, — полицейский кивнул, — ты тот парень, что пристрелил убийцу рядом с мэрией в Нижней столице, так? Это ж надо, с трёхсот метров уложить снайпера, не иначе как повезло.

Веласкес согласился, что да — исключительно везение помогло, а про себя чертыхнулся, эта известность только вредила. Возле причала стояли машина с парамедиками и кучка зевак, сначала полицейские помогли погрузить Стоцкого, пока они его пристёгивали к носилкам и засовывали в машину, Эфраим ухватил Павла за руку.

— Вытащи меня отсюда, — сказал он. — Мне нельзя в больницу. Вообще ни в какую.

Веласкес кивнул, ситуация и вправду была непростая, как только инженера обследуют, и установят, что у ДНК есть третья нестабильная спираль, они сразу сообщат в Службу контроля, и потом мага без браслета ждёт не лечение, а совсем наоборот — смерть.

Ньюпорт был вотчиной Майеров, на тот случай, когда сотрудник одной Семьи попадал в передрягу на территории другой, и его надо было срочно вытащить, существовали разные способы — от целой операции с похищением и перестрелкой до простой пересылки документов — всё зависело от статуса лица, которое надо было спасти, и серьёзности ситуации. Сообщение из страховой компании застало парамедика, когда тот почти закрыл заднюю дверь.

— Эй, погоди, — крикнул он водителю, — этого надо в Ривердейл доставить. Гордон Шамуэй, клиника Первых поселенцев, отделение неотложной терапии.

— Ты офигел? — водитель вылез из кабины, — мы везём их в больницу Пастера, и точка. Пусть присылают свою машину.

— И куда его девать? Страховая распорядилась не заезжать в Пастера, они не будут оплачивать приёмный покой, но готовы оплатить доставку.

— Что нам теперь, разорваться?

— Погодите, — Павел вмешался, — я сейчас еду в Ривердейл, подброшу беднягу. Мне не сложно, если с ним что случится, смогу его подлечить.

Парамедик покосился на браслет, кивнул, вытащил из кабины коляску, помог усадить туда Эфраима.

— Ты нас выручил, парень, мы твои должники. Только поставь отметку здесь и вот здесь, а то потом с меня шкуру сдерут. Отлично! Эй, погнали, везём доходягу в Пастера.

Машина умчалась, и Веласкес остался с полицейскими и Геллером. Эфраим показал, где стоит его пикап, коляску убрали в полицейскую машину, а больного пересадили в кабину. Офицер восхищённо присвистнул, когда Дьяболо подъехал к ним на автопилоте. Но всё равно, Веласкесу пришлось заверить несколько документов. У Геллера отпечатки пальцев, записали домашний адрес, и только после этого патрульные уехали.

— Ты в заднице, Гордон Шамуэй, — сообщил Эфраиму Павел, выезжая по бульвару Люмьеров на автостраду, и тут же сворачивая направо, на шоссе, идущее через джунгли к небольшому городку у подножия гор. — Какого чёрта не предупредил, что появишься? Меня там чуточку убивали, и тут ты вылез, герой хренов.

Инженер молчал, глядя в окно. Плечи его слегка подрагивали, губы кривились.

— Я — труп, — наконец сказал он. — Есть одно незаконченное дело, а потом ты меня пристрелишь.

— Что за дело? — Веласкес съехал на грунтовую дорогу, идущую в объезд.

— У меня дома сидит Филипа Суарес.

— Ты идиот? — Павел вздохнул, дал Эфраиму проложить маршрут и включил автопилот — дорога проходила мимо нескольких поселений на плоскогорье, и в пяти километрах от Ривердейла соединялась с хай-веем. — Зачем ты с ней связался? Это же катастрофа ходячая, от неё одни неприятности.

— Это я теперь — ходячая катастрофа, — Эфраим истерично рассмеялся. — Чёрт, мне всего двадцать шесть, и я его впервые по-настоящему чувствую. Поле. Я купаюсь в этой энергии, Пауль, если бы ты знал, как мне хорошо. Мы заедем за Фи, выпустим её, и потом ты это сделаешь.

— За Фи? Ты что, знаешь её?

— Мы вместе учились. Пауль, отвали, мне немного осталось, дай покайфовать.

— Ты и раньше был с прибабахом, а теперь вообще с катушек съехал.

Пикап промчался по серпантину, выскочил на плоскогорье, по неплохому шоссе добрался до автострады, и через несколько минут в сопровождении мотоцикла подкатил к воротам участка.

Филипа тщательно обследовала комнату, в которой её оставил бывший приятель.У Эфа перед ней образовался большой долг, который, по её мнению, ему отдавать придётся всю жизнь. Подвальное помещение было монолитным, единственный выход вёл наверх, на кухню, но подъёмник встраивался в потолок, фиксируясь там с помощью ригелей, и опустить его девушка не смогла. Экраны Эфраим закрыл прочным стеклом, она швырнула кресло несколько раз, но только отломила у него ручку и чуть было не вывихнула свою.

— Сволочь, — сказала она с сомнением.

Инженер уехал два часа назад. От Ривердейла до Ньюпорта по прямой было восемьдесят километров, по хайвею — сто сорок, значит, с учётом непростого разговора ждать предстояло ещё минимум час. Поэтому, когда подъёмник пошёл вниз, девушка приготовилась к худшему — этот неуверенный в себе гадёныш передумал.

На подъёмнике никого не было — умный шаг со стороны Эфа, она бы его тут и убила, а наверху он сможет побегать вокруг стола, или выскочить в окно. Филипа встала на площадку, та пошла вверх. Стоило голове девушки показаться на уровне пола, её грубо схватили и вытащили наружу, нацепив на кисти фиксаторы. Четыре руки облапали тело в поисках оружия, не обращая внимания на вопли и угрозы, потом залепили рот гелем.

— Очень неосторожно с твоей стороны, детка, прятаться в Ривердейле, братья Гальяцци не любят, когда шавки Фальков забегают в чужой дом. А ещё они не любят предателей, так что твоему дружку осталось недолго.

Филипу крепко держали двое мужчин в комбинезоне, а на стуле, положив ногу на ногу, сидел Густаво Лурье. Полюбовавшись беспомощной пленницей, он поднялся.

— В машину её.

Филипе накинули на голову светонепроницаемый мешок и выволокли на улицу и бросили на жёсткий металлический пол. Магниты фиксаторов щёлкнули, притягивая девушку к полу, один из похитителей уселся рядом, на сидение, он тяжело дышал и покашливал. Мешок так и не сняли, машина набрала скорость, минут через десять съехала на грунтовую дорогу, тряска передавалась всему телу.

Ещё через десять минут они остановились, Филипу отстегнули, выволокли, и не снимая мешка, потащили по лестнице вниз. На этот раз пол, куда её швырнули, был каменным, зажужжал замок, и наступила тишина. Девушка подняла руки, стащила мешок и огляделась.

В большом помещении царил полумрак, его центр, куда она попала, был огорожен металлической решёткой, отчётливо пахло дерьмом и тухлятиной. В углу клетки кто-то сидел, она подошла поближе, пригляделась — на скамье полулежала женщина. Одна рука у неё была, видимо, сломана, и её не стали лечить, а просто наложили повязку. Опухшее лицо посинело, глаза заплыли, превратившись в щёлочки, но Филипа её всё равно узнала. Это была Лидия Гарсиа, хозяйка Хайята.

Павел доволок Эфраима до двери, хотя сразу было понятно — в его доме кто-то побывал. Металлическую решётку вырезали, и аккуратно отставили в сторону, замок на двери был высверлен. На грядках с коноплёй и острым перцем потоптались, видимо, осматривая дом снаружи, зато ворота аккуратно прикрыли.

Филипы внутри не было, Эфраим включил запись с камер, она шла до того момента, как возле дома припарковался чёрный микроавтобус.

— Кто это был? — Павел осмотрел подвал, вылез обратно.

То, что у инженера есть свой дом с секретной комнатой, он знал — Эфраим привозил сюда несколько раз Тамсин, боевика Фернандесов, и не удержался, похвастался. Тамсин рассказала Эмми, водителю Нины, а та — Веласкесу, точнее говоря, пыталась заставить его приревновать.

— Не знаю, — Эф сидел, привалившись к стене, и пытался заставить правую руку двигаться. — Давай, дружище.

— Что?

— Пристрели меня, или лучше сверни шею, а потом отрежь голову, а то я могу восстановиться. Я уже час без браслета, как думаешь, у меня есть шансы? Это риторический вопрос, если ты не понял.

— То есть ты предлагаешь мне одному искать твою подружку?

— Она не моя. То есть, мы только один раз. Чёрт. Она хотела тебя нанять, оставила деньги, они здесь, в столе. Видишь сучок? Нажми его и поверни против часовой стрелки.

Павел так и сделал. Столешница сдвинулась вбок, в углублении лежала пачка пластиковых прямоугольников. Ровно сорок штук.

— Она хотела тебя нанять, — Эфраим закашлялся, с каждым толчком воздуха задыхаясь, — чтобы ты нашёл Светлану Крамер. Но раз деньги у меня, я тебя нанимаю, спаси Филипу Суарес. Найди и вытащи её, если она жива. Четыреста тысяч, возьми их. И чип, там коды к этому дому, и к моему хранилищу в Тампе. Всё, я всё сделал как она просила, чип отдашь Нине, Эмми разберётся. Пауль, я не хочу быть подопытным кроликом, сделай это быстро.

— Хорошо.

Павел подошел к Геллеру, примерился, зажал голову между ладонями.

— Готов?

Филипа осторожно дотронулась пальцами до щеки Лидии. Та вздрогнула, засучила ногами, пробуя отодвинуться, и завыла, словно раненое животное. В едва заметных глазах даже проблеска разума не было, только страх и тоска. Маг схватила её за руку, стащила с себя браслет, и начала считать до ста. Лидия замолчала, обмякла на скамье, женщину вырвало прямо Филипе на джинсы.

— Хочешь ей помочь? — раздался голос с другой стороны решётки.

Свет стал чуть ярче, у клетки стоял Лурье-старший.

— В твоих интересах привести её в чувство, — сказал он, — если мы закончили с ней, то примемся за тебя. Эта тварь замкнулась, словно ей кто-то поставил блок, хотя вдруг она и вправду не виновата. Может быть, это твои дружки прикончили Сергея, а? Расскажи, у меня нет причин тебя мучить, но если решишь молчать, у меня есть средства разговорить любого эспера, ты уж поверь, крошка.

Филипа показала Люку средний палец, Лурье рассмеялся, и выключил свет совсем. Потом раздался шум капели, девушка почувствовала, как воздух стал влажным, а через некоторое время на полу появились первые лужицы. И они увеличивались всё быстрее и быстрее, пока весь пол не покрылся слоем воды.

За час вода дошла до щиколоток, в ней появились мелкие рыбёшки, они не могли серьёзно поранить, но впивались в ноги и пытались вырвать кусочки мяса. Филипа поймала одну из них, наощупь она была длиной сантиметров десять, тонкая, как червь, с расширяющейся головой. Рот у рыбки был утыкан мелкими и очень острыми зубами. Девушка забралась на скамью, где лежала Лидия, но это не спасло, ещё через час вода залила сиденье. Филипа даже представлять не хотела, что твориться с хозяйкой Хайята, но наверняка от царственной красоты не осталось и следа.

— Карнеро, — снова раздался голос Лурье, только теперь сам он не показывался. — Эти сволочи забираются в любое отверстие, и начинают выгрызать тело изнутри. Как там твоя подружка, жива ещё?

Девушка не стала отвечать, но Лидию проверила. Та была мертва.

— Я снимаю браслет, — громко сказала она. — И тогда плевать, что будет, но сначала я здесь всё разнесу.

С минуту никто не отвечал, потом послышались шлепки, кто-то шёл по воде. Филипа вцепилась в прутья, пытаясь рассмотреть в кромешной тьме хотя бы силуэт, но не успела. Её голову резко притянули к решётке, и в шею вошла игла.

Сопротивляемость Геллера возросла — Веласкес с трудом его вырубил, времени аккурат хватило на то, чтобы дойти до мотоцикла, вытащить пенал с инжектором, и вколоть раствор. Состав, которым его обездвижили почти год назад, подействовал, Эфраим затих, но оставался в сознании. Пятьдесят ампул, столько было на складе, на который они с Волковой забрались, два инжектора Павел всегда возил с собой, на всякий случай — поселившийся в мозгу крохотный Веласкес-параноик старался всё предусмотреть.

— А теперь слушай меня, — Павел сел возле инженера на корточки, — ты прав, ты теперь труп. Служба контроля от тебя не отстанет, если оставить всё как есть, они тебя по камерам вычислят, и увидят, что нет браслета, а это для тебя, считай, приговор. Могу прикончить, или могу попробовать спасти, раз уж ты мой наниматель теперь. Ты, кстати, знаешь, что если наниматель умирает, детектив должен отдать деньги наследникам, а контракт переслать в Бюро? Так что решай, или ты мёртв окончательно, или пока жив. Вот эта штука обездвижила тебя на сутки, даю тебе время подумать.

Он вышел из дома, и поехал в порт. Промелькнула мысль, что неплохо бы заехать в больницу, узнать, как там Ян Стоцкий, и ещё немного с ним поработать, но в клинике его ждало одно дело, а на яхте — два. И Павел выбрал яхту. Он решил, что с убийцей ещё успеет разобраться.

Лулу открыла глаза и сладко потянулась, она лежала на широкой кровати, прикрытая лёгким покрывалом, руки были скованы, тонкую цепочку пропустили через изголовье кровати — она явно неплохо провела время. Последнее, что она помнила — как спускается в каюту к этому богатенькому придурку, которого они должны были обокрасть. Янек должен был направить катер к острову, где живут маленькие мутантики, а сам вернуться обратно под водой, и залезть на яхту, когда она, Лулу, этого парня отвлечёт. Янек никогда не обманывал и расплачивался полностью — она заманивала богатых клиентов, вкалывала им усыпляющие препараты или капала в спиртное парализатор, а потом её напарник чистил их счета и уносил ценности. И охранял от разгневанных идиотов, которые решили, что шлюха должна визжать от радости, когда они положат не неё глаз.

В этот раз Янек обещал заплатить пятьдесят тысяч, если она вытащит парня на палубу в нужный момент, Лулу была уверена, что справится, мужики при виде неё теряли рассудок. Этот вон тоже не устоял.

— Постой-ка, а почему я здесь, а не на палубе? — задала она себе вопрос вслух.

— На палубе нас подстрелили бы обоих, — в кресле сидел тот самый пижон, которого она должна была охмурить, — а так мы оба живы. Если будешь себя хорошо вести, я тебя выпущу.

— А если я буду плохой девочкой? — Лулу игриво подмигнула.

Вместо ответа Павел вывел на экран запись момента, где акула откусывала руку Эфраиму, а потом заживо его заглатывала целиком. Пришлось сделать видео практически заново, но зато и эффектов в виде крови и кишок тут было побольше.

— Акулам плевать, хорошая ты или плохая, — сказал он. — Собственно, мне тоже, ты расскажешь, кто меня заказал, или я рассержусь. Если боишься своего приятеля, это твои проблемы, думаю, я пострашнее буду.

Лулу покачала головой.

— Ты такой пупсик, — сказала она, призывно облизнув губы, — разве тебя можно бояться.

Павел уселся рядом на кровать, положил ладонь девушке на грудь.

— Чувствуешь, как бьётся твоё сердце? — спросил он. — А сейчас оно остановится.

Лулу ничего стоящего не знала. Хватило двадцати минут, чтобы выяснить о ней всё — возраст, номера счетов, места, где Стоцкий хранил заначки, мотели, в которых он жил, сколько он платил и сколько она присваивала себе, но кто заказал Веласкеса, Ян ей не сказал. В ночь, когда их с Филипой обстреляли в баре, девушка спала в гостинице, мужчина появился только утром, от него пахло не очень приятно, это Лилу помнила. Но навигационная информация в машине была стёрта, а она каждый раз проверяла, где этого козла носило. Павел вколол ей дапатраламин, слегка подлечил, и оставил на яхте — смотреть сны. А сам надел гидрокостюм, застегнул на груди компенсатор давления и газообменник, прицепил на одно плечо дополнительный нагнетатель, а на другое — отпугиватель, и нырнул в воду. Маячок, который он бросил в воду несколько часов назад, подавал слабый сигнал.

Отпугиватель работал на полную мощность, от Павла рванул целый косяк мелких рыбёшек, и наткнулся на трёхметрового угря, тот дёрнулся, выдавая разряд, а потом лениво начал подбирать мёртвые тела. Рядом с дном неторопливо плыл чёрный кайман, он медленно перебирал лапками, на Веласкеса даже не взглянул.

На глубине в сто метров морских обитателей стало гораздо меньше, сюда прорывались в основном мелкие рыбёшки. Начисто обглоданный скелет акулы лежал на илистом дне метрах в пятидесяти от маяка, Веласкес включил фонарь, осматриваясь, рядом лежали тех-очки, на них рыбы не позарились. Браслета и того, что должно было остаться от руки, нигде не было.

Обычную металлическую поделку отследить было бы несложно, но блокиратор, изолирующий эспера от губительного поля планеты, отлично экранировал сам себя. Специальные приборы, позволяющие определить, где находится маг, были, наверное, только у военных — по крайней мере, знакомый Веласкесу маг-инспектор Службы контроля Тим Мелендес о них не слыхал. Павел прицепил очки Эфраима к поясу, сделал большой круг, вглядываясь в редкие заросли водорослей. Внезапно ил вспучился, появилось продолговатое серовато-зелёное тело с двумя рядами больших бурых пятен, и двумя рядами желтых пятен поменьше, окружённых чёрными кольцами. Маленькая светло-красная голова с зелёными глазами ушла вверх, а остальное тело, словно хлыст, выстрелило в сторону Веласкеса. Морские анаконды редко заплывали так далеко, хотя за миллионы лет адаптировались к глубине, эта, наверное, жила возле острова Мечты. Змея зацепила Павла хвостом, согнутым в крюк, и начала обвиваться вокруг тела.

Морские анаконды отличались от речных размерами и сплющенным туловищем, эта была в длину всего четыре или пять метров, и её хватило на три полноценных кольца вокруг мага. Внутри змеи прощупывалось что-то жёсткое, Веласкес обмяк, позволяя анаконде подумать, что задохнулся и умер, для рептилии этого было достаточно, чтобы она размотала кольца и насадилась пастью на подставленный кулак. Павел ножом отсёк часть туловища, сдёрнул кожаный чулок с руки, распорол то, что осталось. Твёрдым предметом оказался пробитый пулей подавитель.

Ян Ковальчик очнулся в больничной палате. Коктейль из четырёх доз стимуляторов вперемежку со спецсредствами, введённых утром, почти перестал действовать, дозатор в жировой прослойке живота периодически слабо вибрировал, его надо было извлечь.

Маг ему что-то вколол, наверняка стиратель вперемешку с паралитиком, но не убил. Значит, он был уверен, что сможет задать вопросы, на которые ему, Яну, отвечать не хотелось. Во-первых, из чувства самосохранения, те, кто его нанял, с болтливыми исполнителями не церемонились, а во-вторых, это он был охотником, а Веласкес — жертвой. Ковальчик не любил стимуляторы, но сейчас они его практически спасли, они частично нейтрализовали и паралитик, и дапатраламин, а остальное доделала реанимационная установка. Парамедики привезли его в больницу полтора часа назад, а Ян уже мог соображать и двигаться. Он осторожно поднялся, закутался в больничный халат и пошёл искать нужного человека. Везде, а тем более — в больнице, можно было найти людей, которые за деньги готовы сделать мертвеца из почти здорового человека, и тут же утилизировать тело. Поэтому через некоторое время вместо Яна Стоцкого появится Иван Гашек.