Война призраков

Глава 12

По мнению Тирны Коракс это все было чистым безумием.

Трое шаари — она, Тобб и Исса — добрались до Цитадели, проникли в нее и, словно находясь на задании где-то в отдаленном мире, тайком вторглись в покои Архонта Глеша. Во всяком случае, с формальной точки зрения эта вылазка немногим отличалась от того, к чему «призраки» привыкли.

Воспользоваться знакомыми путями шаари не могли, поэтому потратили немало времени на подъем. Двигались по вентиляционным шахтам, путепроводам для доставки грузов и обходными маршрутами через сектора, где фактически никто не появлялся годами. Громадная Цитадель предоставляла самые широкие возможности для скрытной деятельности.

Но даже для шаари марафон от десятого наземного уровня до пятисот девяностого не походил на легкую прогулку. Значительную часть времени «призраки» ползли по вертикали, что очень напоминало покорение горной вершины. Первым не выдержал и принялся ворчать, конечно, Тобб Галлейн. Его план отвергли, а ведь он мог бы сэкономить время и силы. По крайней мере, не пришлось бы изображать из себя канализационных паразитов, чья среда обитания трубы и коллекторы.

Тирна забраковала вариант с высадкой на одну из площадок из-за очевидного риска обнаружения. Здесь и стелс-режим не поможет, и служба слежения мигом зафиксирует несанкционированное приземление. Таким образом, шаари пришлось заплатить за скрытность немалыми физическими усилиями.

— Почему никто не додумался до такого вот теста, — сказал Тобб, усаживаясь на перекладину, висящую над бездной — вниз, на сотни метров уходила широкая шахта вентиляции. — Группы шолрэ стартуют с первого наземного уровня, и кто доберется до шестисотого первым, того награждают печенюшками. Уф! Ну, если кто-то выживет, конечно…

Тиран подумала, что в последнее время Галлейн примеряет на себя роль шутника и зубоскала. Иногда получалось, иногда нет.

Шаари сидела на той же перекладине, в полуметре от Тобба. Исса устроилась чуть выше, примостившись на выступе стены.

— Надеюсь, это не ловушка, — снова — в миллионный уже раз — сказал Галлейн. Ему что, нравилось играть у Коракс на нервах? Нравилось наталкиваться на этот свирепый взгляд? Тирна не знала, она пропустила это мимо ушей.

— Еще немного. Полезли…

Шаари продолжали восхождение, пока через пятнадцать минут не вылезли через техническое отверстие в трубе. Оказавшись в темному коридоре, изогнутом подковой, «призраки» рассредоточились вдоль стен. Тирна приникла к холодному камню и включила светокамуфляж. Ее сканер занимался работой, пытаясь зафиксировать в подвластном ему радиусе обзора биологическую активность.

Минуты бежали слишком быстро.

— У меня порядок, — сообщила Исса Нува из темноты.

— У меня тоже, — сказал Тобб.

— Аналогично.

Сверившись с голокартой, хотя она знала этот уровень наизусть, Тирна приказала выдвигаться. Покои Архонта Глеша примыкали к сектору, где жили младшие наставники, но не были его частью, что давало шаари дополнительный козырь. Если придется брать ноги в руки, отдельный выход сэкономит время.

— Уходить будем тем же путем.

Трое «призраков» двинулись вдоль стены, добрались до конца коридора и активировали замок. Он был не связан с системой безопасности, поэтому это событие не было отмечено ни на одном сервере. Шаари проскользнули за порог и сделали несколько поворотов. Им удалось разминуться с патрулем, состоящим из трех Гвардейцев.

— Их вообще можно убить? — задал риторический вопрос Тобб Галлейн, когда закованные в доспехи фигуры исчезли за поворотом.

— Помолчи, — посоветовала ему Исса.

— А что? Нам предстоит…

Коракс приказала замолчать им обоим. Шаари заняли позиции неподалеку от входа в покои Глеша, так, чтобы не попасть в прицел камер наблюдения и особо чувствительных сканеров. Тирна связалась с дэррном и ждала целую минуту, когда он ответит. «Надеюсь, это не ловушка». Только теперь она понимала, каким опрометчивым было это решение. Если бы шаари настояли на встрече на нейтральной территории, заговорщики располагали бы большими шансами на успех.

— Я жду вас, — передал Глеш, — можете входить, я отключил автоматическую охрану.

«Сейчас или никогда».

Тирна чувствовала неловкость. На нее возложили принятие всех решений, не спросив, чего она хочет.

И еще шаари отчаянно боялась Глеша, и с этим иррациональным страхом нельзя было ничего поделать. С детства будущие фоорхал видели в нем воплощение своих ночных кошмаров.

Исса и Тобб испытывали то же самое, Галлейн даже коряво шутил всю дорогу — наверняка для того, чтобы отодвинуть свой страх куда подальше.

— Все, идем. Поворачивать назад поздно. — Тирна надеялась, что ее голос, передаваемый горловым микрофоном и считывающим сигналы с нервных окончаний, звучал достаточно твердо.

Дверь разъехалась точно пасть, приглашая шаари войти. За ней в тамбуре горел багровый свет. Он был точно запекшаяся кровь. Цвет Рашдана, цвет Цитадели.

«Призраки» вошли, и внешняя дверь закрылась, зато тут же пришла в движение следующая. На фоне тусклого света, льющегося из помещения, длинная сутулая фигура Архонта Глеша казалась чудовищно высокой. Шаари застыли на месте. Магия Глеша действовала на них с той же силой, что и раньше.

— Ну, — сказала он своим журчащим, отлично узнаваемым голосом. — Я вас ждал, так что давайте не будем терять времени. Проходите.

Тирна очнулась от ступора, ощутив прикосновение к плечу чье-то руки. Кто это был? Исса? Или Тобб хотел ее приободрить? Тирна подавила порыв обернуться, думая, что Глеш расценит это как показатель страха и неуверенности. А она должна выглядеть сильной — иначе, в чем она была убеждена, грош цена всем этим переговорам.

Тобб и Исса вошли в комнату сразу за ней, держась как можно ближе. Внутри никто из них никогда не был, поэтому пару минут «призраки» потратили просто на то, чтобы поглазеть по сторонам. Архонт Глеш пребывал в явном замешательстве, не меньшем, чем шаари. Тирна поняла это не сразу.

— Наверное, выпить вам предлагать не буду, — сказал он, пытаясь пошутить, — не время. Нам нужны ясные головы, господа.

— Вы правы, — ответила, собрав всю свою храбрость, Тирна. — И лучше сразу приступим.

Повисла пауза. Стороны отчаянно пытались преодолеть психологический барьер и настроиться на деловой лад.

— У вас есть то, что мы просили? База данных по «призракам»? — Тирна первая пошла в наступление, и ей стало легче.

— Да. Риск был не так уж и велик, — ответил Архонт, — по сути, старые записи тут никому не нужны.

Он позвал гостей к столу, словно это было обычным делом, и шаари пошли.

Внезапно коммуникатор на левом предплечье Тирны просигналил о входящем сообщении. Коракс остановилась, позволив Иссе и Тоббу опередить ее, и уставилась на голографический аватар. Символ был нейтральным, не принадлежащим никому из шаари, кого она знала. Либо объяснение здесь иное: на связи некто знакомый, пожелавший остаться неузнанным. И этот инкогнито спрашивал, не хочет ли Тирна прочесть сообщение.

— Кто там? — спросил Галлейн.

Тирна покачала головой.

— Связь гиперпространственная. Издалека.

Архонт Глеш, стоявший возле стола, нервно сцепил руки на животе и стиснул пальцы.

— Просмотришь? Как зашифровано? — Исса могла быть не менее любопытной и назойливой, чем Тобб, они стоили друг друга.

— Возможно, я знаю, кто это… — сказал Глеш, видя, что Тирна не решается. — Проверьте, Коракс.

Она послушалась.

«Если хочешь пообщаться, вспомни, что случилось в твой день рождения три года назад. Освежи мою память».

— Подпись? — спросила Нува.

— Нет.

— Это шифр, секретные фразы? — не унимался Галлейн.

Шаари отодвинула его, пытаясь уловить смысл. Кому и зачем понадобилось писать такое? Что имел в виду Архонт?

— Твой номер, конечно, не может быть известен никому из чужаков, — сказал дэррн. — Думай.

— Но вы знаете, — подняла глаза Коракс.

— Догадываюсь, — мягко прожурчал Глеш.

— А что случилось три года назад? — спросила Исса. — Ты что, отмечала день рождения?

— Нет… то есть не так… Шаари его себе сами придумывают, верно? — Она бросила взгляд на Архонта. — Нам нельзя знать. Ну… это просто блажь. В тот день я просто сказала себе: а чем я хуже какого-нибудь чужака, пусть это будет мой день.

Никто не комментировал, но Тирна чувствовала недовольство «призраков». Им не нравилось, что она оправдывается.

— Я говорила об этом с Фаннуром Грифом, а потом он предложил устроить пару-тройку спаррингов. В качестве небольшого праздника. Другого нам ведь все равно не позволено. Ну, мы пошли в зал, где он победил меня четыре раз подряд, хотя я была тогда в лучшей форме, чем он. А затем мы говорили о… прошлом. Возможном прошлом, нашем, какими мы были когда-то…

Архонт Глеш сохранял спокойствие, хотя каждое слово шаари било в самое его уязвимое место. Он давно признал свои ошибки и почти определил для себя наказание за собственные преступления перед «детишками», но вот лицом к лицу с ними оказалось сложнее, чем Архонт предполагал. Знали ли «призраки», насколько ему страшно? Нет, не смерти боялся он, почти мертвец, а правды — неизбежности встречи со своим собственным прошлым.

И, в отличие от «призраков», о нем он знал все, не было нужды гадать.

— Этот человек хочет, чтобы ты рассказала о том дне? — спросила Исса.

— Кажется…

— Откуда же ему знать? — удивился Тобб.

Нува тут же ткнула его локтем под ребра, довольно чувствительно.

— Ну и болван же ты! Это Фаннур Гриф и есть!

Тирна стиснула зубы, до нее только сейчас дошло. Случилось историческое, можно сказать, событие — пропавший шаари вышел на связь, — а она повела себя как последняя идиотка.

«Просто для таких событий это не место и не время, — недовольно подумала Коракс. — Почему всегда так? Я хочу быть готовой к неожиданностям!»

— Гриф, — подтвердил Архонт. — Я, признаться, думал, что он выберет меня. Значит, Фаннур видит в вас, Тирна, своего преемника.

Шаари удержалась от комментариев на этот счет.

— Ответь ему, — сказала Нува, — пусть знает, что ты в деле. Что мы все.

— Ладно. — Похоже, действительно, иного выхода не было. Она стала набирать текст, вспоминая тот день три года назад. Наверное, тогда Фаннур смеялся над ней и ее сентиментальностью, над ее попытками зацепиться за что-то важное. Никто из «призраков» не имел прошлого, но человеческое стремление знать свои корни было весьма сильно.

«Если бы меня схватили — если бы заговор уже был разоблачен — никто бы не ответил Фаннуру на его вопрос. А я помню, знаю».

Теперь, когда ясно, что Гриф жив, становилось легче. Тирна ухватилась за это словно за соломинку.

— Воспользуйтесь моим ретранслятором. Так безопасней, — сказал Архонт и, усевшись за терминал, произвел несколько операций. Коммуникатор шаари получил доступ к двойному защищенному и более надежному каналу. Сообщение на номер предполагаемого Фаннура Грифа ушло в мгновенье ока.

— А отследить, откуда пришел файл, можно? — спросил Тобб, обращаясь к Архонту. Дэррн поколдовал над световой клавиатурой и покачал головой.

— Сообщение прошло, как минимум, через дюжины защищенных узлов. Думаю, даже больше.

— Где же тогда Гриф? — Тирна снова пробежала глазами текст послания.

— У лакишей, — сказал Глеш. — Это самое вероятное. Найти способ выстроить подобный маршрут самостоятельно довольно трудно. Есть в Галактике трансляционные агентства, конечно, и их много, но их услуги стоят денег. Да и следы останутся.

— То есть, Фаннур преспокойно сидит у таглианцев и общается с внешним миром? — Тобб изобразил возмущение.

— Они захватили его в расчете, что он выдаст им секреты Цитадели.

— Думаете, выдал? — спросила Исса.

— Не знаю. Фаннур не глуп, он мог использовать ресурсы лакишей для нужд восстания, — развел руками Архонт. — А с этой целью вступить с таглианцами в сговор, пообещать им полное содействие в обмен на некоторые услуги. Например, связаться с нами.

— Это может быть ловушка, — сказала Тирна. — Что если Фаннур не по своей воле послал сообщение?

— Рано делать выводы. Однако на его месте я бы действовал так же.

Шаари смотрели на него, очевидно следуя привычке ждать от хозяина распоряжений. Глеш не торопился и здесь и, честно говоря, до сих пор не знал, как себя вести.

— Подождем, что скажет Фаннур в ответном послании.

— Надеюсь, все это не ваши фокусы, — сказала Исса Нува.

— Не мои. Я позвал вас обсудить ситуацию с заговором, и можете не опасаться за безопасность — мое жилище отлично экранировано. Мне приходится принимать такие меры уже давно. Среди наставников, по крайней мере, есть двое тех, кто связан с Советом Архонтов и передает ему информацию. Я в осаде, поэтому вынужден действовать через Понзеса Хауша. Он мой единственный здесь союзник среди соплеменников. Надеюсь, — добавил дэррн, — и вы будете ими.

— Не раньше, чем мы получим данные из архива и вы не объясните нам, с чего это вдруг великий и ужасный Архонт Глеш решил сам сунуть голову в петлю.

Это было самое тяжелое. Глеш много раз мысленно репетировал свою речь, однако все равно оказался не готов. Под колючими взглядами «призраков» он ощущал себя голым. Теперь понятно, что испытывали они, пробуя на вкус его слепой гнев и жажду крови…

Глеш вынул из потайного кармана в широком рукаве инфочип и протянул его Тирне; та взяла за край, точно опасалась получить дозу яда.

— Здесь все. Все о вас, вашем поколении, а также том, которое идет следом.

Не ответив, шаари подключила инфочип к своему коммуникатору, бегло просмотрела идущие списком файлы. Глеш ждал. «Призраки» переглянулись, очевидно имея возможность общаться при помощи скрытых переговорных устройств. Все трое выглядели взволнованными. Исса и Тобб кивнули, и Архонт решил, что это знак того, что они удовлетворены.

Напряжение отчасти спало.

— Ладно, — сказала Тирна, бросив взгляд по сторонам. Ее поражала аскетичность покоев Глеша. Никакой роскоши, которая так присущая этой расе, никакой психопатической вычурности, все даже чересчур примитивно. — У нас времени не так много, верно? Тогда предлагаю опустить церемонии.

— Согласен, — качнул головой дэррн, складывая руки на столешнице перед терминалом. Он был слаб, он устал. Сегодня утром болезнь терзала его особенно сильно, и подавить болевой синдром лекарствами удалось далеко не сразу. Сейчас боль вернулась. Дышать было тяжело, и в пики, на которые боль взбиралась с интервалом несколько секунд, перед глазами Глеша начинало темнеть. Архонт опасался потерять сознание.

Но он держался, экономил силы, стремясь как можно дольше находиться в этом шатком положении. Тирна Коракс наблюдала за ним и, верное, догадывалась, что у него проблемы со здоровьем. Как это может повлиять на ход переговоров? Воспользуются ли шаари шансом убить его прямо здесь? Соблазн велик, и дэррн не думал, что на месте Тирны Коракс смог бы держать себя в руках.

Так и начались эти странные переговоры. Архонт и его подопечные, хозяин и вчерашние слуги впервые за семь веков вместе думали, как можно изменить мир, не уничтожив друг друга. Для обеих сторон цена такой лояльности могла быть непозволительно велика, но и шаари, и дэррн чувствовали, что рискнуть стоит.

— Как это вы ничего не знаете? Для чего вы вообще здесь?! — Эдду Бол чувствовал ярость. Особенно его раздражал холодный взгляд главы Медицинской службы Сипара Тешши.

— Я повторяю вам в сотый раз. Я не могу сказать, когда госпожа ШакРок выйдет из комы. Я не могу сказать, когда из комы выйдут программисты и руководители отделов. — Говорил медик монотонно, расставляя слова, точно разъяснял идиоту прописные истины. — Точно так же я не могу осчастливить вас вестью, что и остальные сотрудники лаборатории чувствуют себя хорошо.

Сипар Тешши взглянул на планшет, светившийся в его руке.

— Но когда…

— Когда появятся хоть какие-нибудь новости, я вам сообщу. Тем более что, похоже, больше некому… Вы — единственный из Сектора Икс, кто еще здоров.

— Но, может, это эпидемия! Вирус! Не могут же все разом! — простонал младший научный секретарь, за что получил еще один холодный взгляд змеи.

Военные медики не отличались отзывчивостью и склонностью откровенничать с посторонними, что Тешши превосходно продемонстрировал Эдду.

— Советник меня убьет.

— Только если вы сами изобрели вирус, — заметил, отпустив плоскую шутку, глава Медицинской службы.

Лакиш посмотрел на него, тупо хлопая веками без ресниц.

— Я могу пройти?

— А?

— Пройти!

До того, как Эдду понял, что загораживает медику проход, тот просто отодвинул его в сторону, приставив к стене, словно неисправного андроида, и отправился по коридору в сторону отделения интенсивной терапии. Того самого, что сейчас было под завязку набито пациентами — сотрудниками Сектора Икс, которых поголовно сразил странный недуг. Сначала его жертвой пала Фита ШакРок, затем трое системных администраторов, следящих за особым хранилищем данных, затем один за другим стали выходить из строя сотрудники других отделов. За трое суток лаборатории буквально опустели. Пришлось остановить оборудование, отключить агрегаты и главный сервер.

— Кстати…

Эдду, тупо стоявший у стены, повернул голову. Глава Медицинской службы стоял в десяти метрах от него.

— И не рекомендую приближаться к лабораториям, если не хотите составить компанию коллегам.

Лакиш машинально кивнул, глядя, как мимо него проходят, пробегают и пролетают сотрудники лазарета и роботы из обслуги. Стоило прислушаться к словам Тешши. Вдруг это действительно эпидемия? Почему же тогда Бол еще не заболел, если общался с другими до вчерашнего вечера беспрепятственно? Правда, ночью его сильно тошнило и был приступ удушья, но он быстро прошел. «Заботливый» Сипар выписал ему лекарство, осмотрел и заверил, что его состояние в норме.

Младший научный секретарь заставил себя, наконец, сдвинуться с места. Никому он здесь был не нужен, никто не обращал на него внимания. Персонал бросил силы на борьбу с тем, о чем, по признанию Сипара, пока не имел ни малейшего понятия.

Эдду вышел через центральный вход здания, где располагался лазарет, и очутился под открытым небом. Бетонная площадка, огороженная забором, была пуста, если не считать нанесенных ветром листьев. Лакиш пересек ее и направился — не отдавая себе отчета — в сторону Сектора Икс. Вдалеке что-то грохало: на полигонах тренировались штурмовики. Можно было видеть, как поднимается и снова садится, повторяя один и тот же маневр, десантный бот. Эдду решил, что какая-то рота отрабатывает высадку на время. Впрочем, до вояк и их инструкторов-хибранийцев ему не было никакого дела.

Эдду пытался навести порядок в своих мыслях и придумать, что делать дальше. Наверное, он так же чувствовал бы себя на пустынной планете, где его корабль потерпел крушение и остальные члены экипажа погибли. Все, кто мог принимать решения, находятся сейчас в тяжелом состоянии.

Впрочем, не все…

Эдду остановился, пытаясь понять, что видит. Вход в Сектор Икс был перекрыт охраной, более того, на створки успели налепить непрозрачную синюю пленку и повесить сверху надпись: «Осторожно, карантин! Не входить без специального разрешения!» Охранники были одеты в герметичную броню и держали в руках оружие. Эдду попытался разглядеть, что там за забором, но ему был виден лишь край крыши основного строения, тоже накрытого пленкой.

Научный секретарь подошел к воротам и представился, предъявив пропуск:

— У нас приказ никого не пускать. Карантин. По всем вопросам обращайтесь к майору Тешши или командующему базой, — ответил на его вопрос один из лакишей в глухой броне, при этом ни на миллиметр не изменив позы гвардейца у мавзолея императора.

Эдду покривился. Он этого ждал. Протоколы на подобные случаи в армии были стандартными и основывались на одном соображении: все закрыть наглухо и никого не впускать. И ничего не предпринимать. Бола не обнадеживали заверения Тешши, что «они делают все возможное». Сипар, кажется, не вполне понимал, что поставлено на карту и насколько ценна Фита ШакРок не только для проекта, но и для Таглианы в целом. И откуда ему знать, когда он прибыл сюда всего пять дней назад, сменив ушедшего в отставку Чантра ТойМара?

Эдду растерянно оглянулся по сторонам.

«Эпидемия? Но я здоров. Она не распространяется за пределы сектора. Пока ни одного заболевшего среди солдат или наемников».

Коммуникатор запищал, настойчиво требуя его внимания. Увидев, кто вызывает, Бол почувствовал холодную дрожь в животе, а вскоре из холодной она стала обжигающей.

— Вы? Вы еще здоровы? — прокаркал Советник Виида. — Немедленно ко мне с докладом! Немедленно!!!

Судя по всему, он вне себя от ярости. Эдду вздрогнул от страха. Но не пойти нельзя, просто невозможно… Бол утер пот со лба, оправил на себе одежду и, стараясь в глазах охранников не выглядеть размазней, бодро зашагал в офис Советника. Пожалуй, пострашнее вызова на ковер к самому может быть только черная дыра.

В принципе, был еще Тонорим, но какой от него толк? И кто поручится, что не он виноват в болезни госпожи ШакРок, ведь это после визита к генералу с ней случилось несчастье… Поначалу, как и врачи, Эдду считал состояние ученой результатом стресса, но ситуация ухудшалась. Сейчас Фита в коме, которой присвоен номер, непосредственно стоящий рядом с отметкой «самая глубокая». Сипар Тешши намекнул даже, что пациентка может никогда не очнуться, ибо задет мозг, или даже умереть.

«Великий Дух Доа и Призраки Предков! Дайте мне сил это пережить! Дайте ответ!»

База жила своей жизнью, и каких-то изменений в поведении ее жителей Эдду не заметил. Возможно, Медицинская служба засекретила данные по Сектору Икс и не спешит распространяться и «сеять панику». Наверняка и генерал знает. Тогда разве не должен он обратиться к личному составу с разъяснениями? Насколько Эдду помнил, устав предписывает именно это.

«Как тут не поверишь в проклятый заговор…»

Охранники возле здания, где располагался офис Советника, посмотрели на него с подозрением и проверили на детекторе, хотя прекрасно знали, кто он. Эдду вытерпел унижение. После сканирования охранники поинтересовались целью визита, после чего научный секретарь едва не вспылил. Впрочем, бросив взгляд на незыблемые, точно гранитные статуи, фигуры в броне, Эдду ощутил страх. Гнев накатил и ушел, оставив Бола похожим на мокрую тряпку.

«Усилили охрану, дали ей дополнительные инструкции. Следовательно, что-то подозревают… или затевают».

Его все-таки пропустили, и лакиш поплелся по знакомому коридору, чтобы в конце его увидеть стоящего у двери Рибро ПакЛана. Помощник Валака Вииды преградил ему дорогу.

— Вы что-то знаете? — Переговорщик понизил свой голос едва ли не до шипения.

— Нет.

— Лаборатория, по сути, прекратила свое существование, а вы не… — Рибро метал молнии. Эдду попробовал отстраниться. ПакЛану было плевать, что кругом видеокамеры, и он схватил лакиша за худое запястье.

— Вы понимаете, что весь проект теперь под угрозой?

— Но причем тут я?

— Советник жизни и здоровья не жалеет, он занят делами сутками напролет и должен быть уверен, что на базе полный порядок…

— Я не виноват! Почему вы на меня набросились? — Эдду съежился. Воображение научного секретаря разыгралось не на шутку, и он представил себе, как его «учат уму-разуму» громадные, закованные в доспехи солдаты. Что помешает Вииде отдать приказ переломать ему кости, ведь, если верить слухам, он и не на такое способен? Вот про Экона Лукуу что говорят…

Очнулся Эдду Бол только после того, как Рибро хорошенько встряхнул его, схватившись за ворот лабораторной блузы.

— Подберите слюни, иначе еще сильнее разозлите Вииду. Это хороший совет. Если вам нечего скрывать, с вами ничего не случится. Наверное… — Добавил он, окончательно разрушив призрачную надежду Бола.

Развернув ученого лицом к двери, он слегка подтолкнул его вперед, а сам остался позади, следя, чтобы Эдду не вздумал бежать. Тот и не убежал бы — ведь для этого необходимо, по крайней мере, стоять на твердых ногах.

— Итак, я жду. — Советник Виида был в своей традиционной длинной одежды, обозначающей его ранг, и башнеподобной тиаре.

Но не это испугало Эдду Бола, а его осунувшееся лицо нездорового зеленоватого цвета и горящие безумием глаза.

«Он болен? Что с ним случилось?»

Услышав хриплый, вибрирующий голос Валака, Эдду едва не упал, но чудом остался стоять, не чувствуя собственного тела. Из просто страшного Советника Виида превратился в монстра, вылезшего из какой-то бездны на дальней, похожей на ад планете.

— Я жду, — повторил Виида. Его длинные пальцы, похожие на лапки громадного насекомого, беспрестанно двигались и барабанили по столешнице.

— Чего… Советник?..

— Объяснений, конечно же. Почему все сотрудники лаборатории не на своих местах, а в лазарете? Мне докладывают, что их состояние тяжелое и ухудшается.

Эдду Бол моргнул.

— Не могу знать…

— Что? — грохнул Виида, дернувшись всем тело сразу. Вздрогнул и его незадачливый собеседник. Как же он мечтал сбежать отсюда! Из офиса, с базы, с планеты!..

— Вы совсем выжили из ума! — бросил Советник, он вскочил, но тут же повалился обратно в кресло, стиснув зубы. Казалось, его терзает сильная боль.

— Простите, — пролепетал Эдду, пытаясь защититься, — но на чем основано это утверждение?

— Что вам известно?

— Ничего. Три дня назад все было в порядке, а потом госпожа ШакРок заболела, затем с теми же симптомами начали поступать в лазарет другие сотрудники: системные администраторы, операторы, лаборанты, заведующие…

— Это мне известно! Я хочу знать — почему?

— Но я тоже! — воскликнул Эдду. — Я сам ничего не понимаю!

— Но вы, кажется, не больны, да?

— Ночью мне было плохо, но затем все прошло, — развел руками научный секретарь. — В лазарете сказали, что все в порядке. Анализ крови ничего не выявил.

— А у других?

— Это не ко мне, — запротестовал Эдду. — Сипар Тешши выпроводил меня, ничего не объяснив, а потому я увидел, что Сектор Икс закрыт на карантин. Значит… не знаю, вероятно, подозревают эпидемию! Я не медик, а биохимик!

— Ага! — Палец Вииды уперся в Бола, едва не проткнув его насквозь. — Вот вы и скажите, что вы думаете.

— М… — Лакиш утер пот со лба. — Ну, теоретически все возможно. Весь персонал, исключая шаари, у которых очень сильный двухуровневый иммунитет, привит комплексной вакциной против наиболее сильных местных возбудителей. Но ведь на планете их может быть гораздо больше. Тысячи, не знаю, миллионы вирусов и болезнетворных микроорганизмов. Так что… в теории… все возможно.

— Как эта… дрянь могла проникнуть в лаборатории, когда там все стерильно?

— Путей множество, — сказал Эдду, — и от случайностей никто не застрахован…

Виида надулся, изучая узор на пластике, покрывающем поверхность столешницы. Эдду Бол ждал, вообразив себе, что именно сейчас решается его судьбы.

— А животное? — спросил он.

— Жи… как?

— Животное! — заорал Советник, заставив младшего научного секретаря подлететь. — Простое проклятое вонючее животное!

— Кто?

— Животное! — Обеими руками Виида ударил по столу, вскочил и снова упал без сил на сиденье кресла.

Эдду казалось, он сейчас потеряет сознание.

Советник прервался на несколько секунд, но все-таки продолжил.

— У нас есть записи с видеокамер, — сказал он, нажимая клавишу на управляющей панели, встроенной в стол. — Смотрите!

Все, что он делал, давалось ему, очевидно, с трудом. Эдду еще больше укрепился в мысли, что и с Виидой приключилось нечто подобное.

Научный секретарь заставил себя оторвать взгляд от страшного и изможденного Советника и посмотреть на голограмму, развернувшуюся в воздухе. Камеры наблюдения внутри лабораторного комплекса фиксировали пустые коридоры или заполненные сотрудниками в характерной форме. Мелькали виды залитых светом помещений и оборудование, о назначении которого дилетант мог лишь догадываться. Но Эдду, конечно, хорошо ориентировался в том, что видит, и мог сказать, где находится тот или иной лабораторный блок, кто им заведует и сколько там трудится лакишей.

Проскочил кадр его собственной беседы с Фитой ШакРок — они стояли в коридоре и что-то обсуждали. Затем изображение сменилось на вид камеры ночью. Инфракрасный режим не позволял тьме скрывать детали. Виида протянул руку и указал на изображение, поставив на паузу.

— Смотрите! Это ведь животное, да?

Качество было не из лучших, но, присмотревшись, лакиш заметил его — животное.

Он было не больше локтя в длину, не считая короткого хвоста, похожего на какой-то корнеплод, покрытый чешуйками. Передвигалось нечто на шести лапах, хотя две передние пары часто подгибало, когда требовалось остановиться и осмотреться.

— Как это забралось в комплекс? — прорычал Советник.

— Откуда же я знаю — сами посудите! — ответил Эдду.

— А кто будет знать?

— Спросите у Сипара, если он тут самый умный…

— Не играйте с огнем, — прищурил свои безумные глазки Виида. Он пустил запись дальше. — Видите? Оно спокойно гуляет, где ему вздумается. — Виды с других камер показывали перемещение существа по коридорам Сектора Икс. Вот оно уже подбирается особо защищенной зоне, где находится сервер со всеми данными Фиты ШакРок. — Эта тварь проникла в Сектор Икс четыре дня назад.

— Но это как раз совпадает с…

— Вот именно! Даже слишком удобно, да?

Эдду не понимал, что Советник имеет в виду.

— Могло это животное занести какую-нибудь инфекцию? — спросил Валак, вперившись своими страшными глазенками в научного секретаря.

— Да, могло. Теоретически.

— То есть вы не уверены?

— Как я могу делать выводы без анализов?

— Но все-таки возможно? — настаивал Виида.

— Послушайте, — взмолился Бол, — не надо выставлять меня злодеем, террористом или еще кем-то? Я тут ни при чем!

— Пока я этого и не утверждаю.

— Если вам нужно мое заключение, я могу провести исследование, однако я биохимик, поэтому мне нужен будет и врач-эпидемиолог, чтобы и он мог высказать свое мнение и дополнить мое. А еще лучше, чтобы было, как минимум, пять профильных специалистов по ксенобиологии. Выпишите их с Таглианы, пусть сделают свое заключение.

Виида барабанил пальцами.

— Животное до сих пор не найдено. Сипар Тешши предположил, что оно могло — если появилось уже больным — умереть где-нибудь в вентиляции. И оттуда вирус проник в другие части лаборатории.

— Вполне здравая мысль, — прокомментировал Эдду. — Но точно так же оно могло уйти.

— Я послал людей на прочесывание окрестностей. Сипар сказал, что не мешало бы поймать парочку таких особей и проверить их.

— И это логично. Но почему вы давите на меня и пытаетесь все выставить так, будто я что-то скрываю? Или вовсе я главный виновник всего!

Советник Виида осклабился, демонстрируя потрясенному ученому почерневшие десны.

— Всегда есть вероятность биологического теракта, диверсии.

— Чушь! Полная чушь! Это могло быть сразу видно! — возразил Бол.

— Каким образом, можете сказать?

Эдду не мог — просто вырвалось на волне гнева.

— Но какой смысл? — проворчал он. — А животное — ну, кому из них надо, все равно пролезет куда угодно.

Виида не сводил с него взгляда. Что, небось, ждал, когда Эдду упадет на колени и начнет биться лбом об пол, признаваясь в преступлениях? Бол мысленно проклял его и весь его род.

— Итак, ваше заключение… как биохимика.

— Я уже сказал: причиной эпидемии могло быть животное, но сказать определенно без точных данных невозможно. Найдите его и произведите вскрытие.

— И больше вам добавить нечего?

Эдду попытался припомнить, где он мог совершить «оплошность», которая в глазах Советника могла выглядеть как злонамеренное действие, однако ничего на ум не пришло.

Валак Виида тем временем откинулся на спинку кресла и переплел пальцы.

— И вот ведь странность. Болезнь скосила не сотрудников столовой или персонал охраняемых военных складов, а именно лабораторий. Где решаются сейчас важнейшие для будущего нашего мира вопросы. Там хранятся данные, стоимость которых оценить в денежном эквиваленте едва ли возможно. — Советник сверлил глазами своего незадачливого гостя. — И нате — лаборатории пустеют, а о болезни неизвестно ничего. Мы рискуем потерять особо ценные кадры, которые нечем заменить. Сюда, конечно, уже летит бригада самых квалифицированных медиков, но мне предлагают готовиться к худшему. Увы, очень может быть, что госпожу ШакРок мы потеряем.

Эдду похолодел, но еще больше от того, что ее сокровище останется без хозяина.

Советник угадал его мысли.

— Сервер уже демонтирован и перенесен временно в другое место, под надежную круглосуточную охрану. Если кто-то пытался добраться до него — а это вероятно! — у него не получится. Остается вопрос — кто этот «кто-то».

Эдду Бол чувствовал нарастающее подозрение. Советник ходил вокруг да около, но не выпускал свою основную мысль из вида. И, кажется, научный секретарь понял, в чем она заключается.

— Мы не будем проводить облаву и поднимать шум, — сладко улыбнулся Виида. — Сейчас это ни к чему. У нас на буквально на носу штурм Цитадели… поэтому, думаю, мы придержим вас и зададим несколько вопросов. Согласны?

Лакиш поднял указательный палец, но Советник уже нажал на клавишу.

— Прости, друг, но у меня нет иного выхода. По всему выходит, вы первый подозреваемый.

— Я? — Ноги у Эдду подкосились, и он уперся ладонями в спинку кресла, стоящего напротив стола Валака. — Послушайте — это ошибка!

— Выясним. Только вы остались здоровы.

В голосе Вииды не было ни намека на возможность опротестовать решение. Эдду ощутил, как Хоркем под его ногами стал вращаться в сто раз быстрее, из-за чего желудок таглианца прилип к позвоночнику. В животе что-то отчаянно булькнуло. Лакиш развернулся и безотчетно бросился бежать, почти ничего не видя перед собой.

Ему не удалось сделать и двух шагов — Эдду наткнулся на стоящего позади Рибро ПакЛана. Как переговорщик оказался там? Почувствовав, как его схватили за плечи, Бол закричал и принялся вырываться.

— Сопротивление ухудшит вашу участь, — посетовал Советник Виида.

Эдду сделал последнюю отчаянную попытку. Рибро не был силачом и, вероятно, шансы ускользнуть от него были, если бы не охранники. Они выросли прямо из пола. Младший научный секретарь и охнуть не успел, как его руки сковали наручники. В голове помутилось. В полуобморочном состоянии лакиш обвис в бронированных клешнях солдат.

Рибро отступил в сторону, оправляя одежду.

— Уберите, — брезгливо бросил Валак Виида, взмахнув рукой, точно отбрасывал от себя что-то омерзительное. — В камеру. И тщательно охранять!

Охранники козырнули и вынесли похожего на труп ученого из офиса.

— Уф, как же сложно с этими заговорщиками, — проворчал Советник, наливая себе стакан воды.

— Думаете, Эдду Бол в этом замешан?

— Вольно или невольно — да.

— Не понимаю, — заметил Рибро, тщательно скрывая свое отвращение к мэтру. По его мнению, Виида если не обезумел окончательно, то близок к этому. «Эфирная дева» безжалостна. Многие представители таглианской элиты пали ее жертвами, превратившись в слюнявых безумцев, не способными даже самостоятельно сходить в туалет. ПакЛан был уверен, что то же будущее ждет и Вииду, при этом процесс уже необратим.

Жалел Рибро своего патрона? Нет. Ненавидел и боялся — да и жаждал увидеть его падение. Не раньше, правда, чем Виида окончательно потеряет разум, ведь, оставаясь в своем уме, он способен потянуть Рибро за собой. Только ему известна тайна смерти Экона Лукуу. И то, что идея устранить сенатора принадлежит именно ПакЛану.

В последнее время переговорщик жил в постоянном страхе разоблачения. Каждую ночь ему снились кошмары, а любой встречный казался подозрительным. Тревожность лакиша все больше напоминала паранойю, и он часто замечал за собой странные поступки. Пока еще замечал… Интересно, кто же все-таки сойдет с ума первым: сам Рибро или его патрон?.. Это было даже забавно. Но у Вииды больше шансов дождаться падения своего помощника и подельника. И власти неизмеримо больше… Так кто же первым нанесет удар? Рибро может дождаться, когда Советник окончательно не обезумеет, но тут кроется большая опасность. Нет гарантий, что Виида не проговорится, и не найдется лакиша, который бы не пожелал увидеть в его лепете зерна истины. Слишком многие желают падения самого могущественного политика Таглианы, никто из них не упустит своего шанса. Что делать Рибро? Ответа на этот вопрос пока не было. ПакЛан балансировал над бездной, словно безумный акробат. Скинуть вниз его могло любое неосторожное движение.

Советник осушил стакан с водой и стукнул им о столешницу.

— Может, Бол и не виноват, но пока зацепок нет.

— Хибранийцы, — осторожно подсказал Рибро.

— Я тоже думал об этом, но… нет улик, нет подозреваемых… Имей мы на руках хотя бы некачественную видеозапись.

Рибро покривился.

— Наемники — профессионалы. Подобные акции для них обычное дело.

— Подбрасывание больных животных?

— В том числе, — мрачно кивнул лакиш.

— Ну и зачем?

— Данные Фиты ШакРок.

— Мы бы уже знали. Данные защищены от копирования, — махнул рукой Советник. — Да и сервер мы перенесли быстро — у воров не было времени.

— Если они не сделали все еще раньше.

— Как?

— Не знаю, Советник. Лучше спросить у них.

— Ты заговариваешься, Рибро.

— Версия с хибранийцами куда правдоподобнее той, что вы имеет в виду, патрон.

— Ты ошибаешься. Как могут простые наемники разбираться в таких сложных вопросах? Тут наука.

— А Эдду Бол?

— Эдду Бол может быть частью заговора против меня, — сказал Виида задумчиво. — Засланец. Шпион. Диверсант. Ты знаешь, как много у меня врагов, которые только и ждут, когда я совершу ошибку… Я много сделал, чтобы защитить подступы к проекту, но и риск велик. Нужно было много персонала — я и набрал людей, не уверенный на сто процентов, что все надежны и на них можно положиться. А то, что Бол обладает безупречной репутацией, ничего не значит. Его могли завербовать за очень хорошие деньги.

— Какова же цель?

— Разрушить мой проект. Помешать атаке на Рашдан. — Виида даже удивился, вытаращившись на помощника.

— Фита ШакРок работала над тем, что непосредственно не относится к будущей военной операции, — заметил Рибро. — Снизить нашу боеготовность можно иным способом. К примеру, отравить пилотов, штурмовиков, операторов центра связи или вообще вывести из строя энергосистему. Да мало ли?! Сектор Икс плохая мишень для диверсии.

Советник долго молчал, сверля Рибро тяжелым взглядом.

— Значит, вот как ты заговорил? Может, ты один из них? Заговорщик? Как Тонорим?..

— Что? — ПакЛан отшатнулся.

— Генерал-то хорош. Думает, взял меня в оборот, а тут еще и ты… И речи твои странные… Уж не в паре с Болом ли ты работаешь?..

Рибро уже видел такое: подрагивающую нижнюю челюсть, глаза навыкате, похожие на две стекляшки, болезненная бледность, хриплый голос. В такие моменты настоящий Виида точно погружался в какую-то черную жижу и исчезал, а на его место приходил кто-то другой. И этот кто-то пугал лакиша до полусмерти.

Похоже, разум Советника разрушился сильнее, чем ПакЛан думал.

— Я хотел только… обратить внимание на нелогичность… На мотивы… — пролепетал он, понимая, что это трусость, но ничего не мог поделать. От страха у него свело внутренности и перехватило дыхание.

— С кем ты? — прохрипел Виида.

— С вами, конечно, с вами, Советник. Разве может быть другой вариант?

Глава Высшего Совета Таглианы смотрел в пустоту, его влажный рот дергался.

— Они все хотят уничтожить меня. Я знаю. Тонорима прислали сюда, чтобы разрушить дело моей жизни… когда мы так близки. Но они не получат ничего. Я буду ждать… Затаюсь, как делал всегда, а потом ударю… — Речь Виида становилась все более неразборчивой, пока Рибро не перестал понимать хотя бы слово. Советник замолк, уставившись в ничто, и обратился в статую.

Переговорщик задрожал. Валак походил на робота, лишенного источника питания. Застыв без движения, он, кажется, дышать перестал. Прошло почти две минуты невероятного напряжения.

— Ради Великой Цели можно заплатить любую цену… — произнес вдруг Виида ясным громким голосом, от которого Рибро подлетел. Советник словно обращался к кому-то несуществующему, но который для него был так же реален, как для Рибро все остальное. — Злодеи понесут наказание, а я притащу Таглиану к процветанию, даже если мне придется утопить ее в крови… Да, да, да…

И тут случилось то, что едва не заставило Рибро завопить от ужаса. Виида поднял руку и с широкой довольной улыбкой садиста схватил себя за кожу на щеке. Он вонзил в плоть пальцы, глубоко, до крови и начал поворачивать их, словно пытаясь оторвать от лица кусок.

— Вы… что вы…

Рибро почудилось, что он это сказал, на самом деле лакиш просто открыл рот, откуда не вылетело ни звука.

Показалась кровь. Собравшись в большую каплю, она растянулась, стекая по щеке Советника, а тот продолжал уродовать свою плоть и при этом улыбаться. Подобной улыбки Рибро не видел никогда в жизни, в ней присутствовали непостижимым образом все зубы Вииды, включая дальние, коренные. А эти глаза! Пустые и холодные как беззвездные провалы между галактиками.

— Прекратите! — закричал ПакЛан. — Советник!

Он видел отдельно кожу и мясо, на лице Вииды образовалась рана, которая расширялась все сильнее. И крови было больше — она лилась на столешницу, брызгая на терминал и пачкая одеяние Советника.

— Иххххгаааа… — вырвалось из горла Вииды, и Рибро зажмурился. Его чуть не вывернуло наизнанку от этого звука.

Советник сидел в кресле, обмякнув, словно спал. Его глаза были приоткрыт, рот скривился, левая часть лица, выглядевшая так, будто там поработали клыки какой-то твари, была залита кровью. Она все еще сочилась. С тихим шумом тиара сползла с головы Валака, упав на стол.

— Что… что… Охрана! — Рибро уже не мог устоять на месте и прыгнул к двери. Что он собирался делать в тот момент, он и сам не знал, но его гнало вперед воспоминание об этом безумном лице и звуке, который исторг из своего горла Валак. — Охрана! Медика! Медика!

На посту был только один солдат в броне, другие двое еще не вернулись из карцера, куда отправили Эдду Бола. Крик и выражение лица переговорщика сбило бедолагу с толку. Громила в броне застыл в нерешительности.

— Чего стоите! — завизжал ПакЛан. — Вызывайте медиков! Советник в опасности!

Солдат кинулся в сторону консоли, чтобы выполнить приказ, а Рибро — в противоположном направлении, к выходу из корпуса. ПакЛан был уверен, что сойдет с ума немедленно, если не покинет здания, оказавшись от Вииды подальше.

Он слышал, как включилась тревога, но не смог остановиться и бежал до своих апартаментов, где закрылся наглухо, отрубив связь с внешним миром. Рибро чувствовал, как страх и безумие пожирают и его разум, и в кошмарной гримасе Вииды он видел себя. Забившись в угол, обхватив руками колени, лакиш сидел в темноте, пока не уснул.

Наконец-то, Зендрис осталась в одиночестве и могла привести в порядок свои записи.

Последние несколько дней ей пришлось жить у Шогга, и она успела окончательно возненавидеть это место. Каждая мелочь здесь угнетала ее сознание, а сам Архонт с его дряхлеющим телом напоминал смердящий труп. Хотя, конечно, запах Зендрис себе лишь вообразила — Шогг любил благовония.

Войдя в одну из комнат дворца, Зендрис закрылась на ключ и проверила — с каких пор это стало привычкой? — нет ли здесь жучков. Роботы и слуги остались где-то далеко, Зендрис предупредила их, чтобы ни в коем случае ее не беспокоили. Посмотрев на часы, дэррнка подумала, что время есть. Вытащив из потайного кармашка чип с данными, недавно побывавший в компьютере Шогга, она прошла к терминалу и ввела двухступенчатый код.

Система развернула перед ней цветастые голограммы интерфейса, Зендрис открыла чип. Ее руки слегка дрожали, пальцы были холодными… Она не могла поверить, что сделала это. Украла секретные данные — чтобы передать их Глешу… Сумасшествие? Форменное. За такое — и никто не посмотрит на ее высокий пост — Зендрис ждет смертная казнь. Ее сожгут в конвертере, словно какого-то провинившегося шаари.

Впрочем, еще не поздно повернуть назад, переиграть. Всего-то и нужно, что стереть данные с чипа и забыть о них, а Глешу сообщить о неудаче, сославшись на слишком большой риск. Он поймет, ведь недаром предупреждал об опасности. Ведь не хочет он, осмелившийся напомнить о былых чувствах, чтобы Зендрис казнили за измену?

Дэррнка завороженно смотрела на текущие по голограмме массивы данных.

Вопрос не в этом, а в том, чего хочет она. Ее бывший любовник предлагает ей предать свой народ и обречь его на гибель и апеллирует — смешно! — к чувству собственного достоинства. Дескать, дэррны погрязли в роскоши, они развращены и не думают о чем, кроме наслаждений. Из воинов они превратились в торгашей и убийц, которые даже сами не способны выполнить работу, за которую берутся. Общество дэррнов скатилось ниже всех пределов и только само виновато, что висит над пропастью, и здесь достаточно одного толчка, чтобы отправить его в долгий полет в один конец… Разве всего этого Зендрис не знала? Разве не гнала от себя гнусные мысли, все сильнее погружаясь в трясину самоуничижения?

Глеш задел ее. Обидел. Унизил и растоптал. Он был убедителен, и его слова вызвали в Зендрис не страх — ужас.

Архонт не собирался щадить ее чувств, и его предельная откровенность и жестокость, безусловно, привели Зендрис в шок. Ей понадобилось двое суток, чтобы хоть как-то прийти в себя и начать действовать.

«У тебя единственный шанс, — сказал Глеш. — Реши, с кем ты. Мне нужны эти данные, с моего терминала войти в подсеть не получится, ибо нужны коды доступа. Их знает Шогг и Командующий Силами Безопасности Внутренней Сферы Ширулл».

Поначалу Зендрис решительно отвергла эту идею. Она была в ярости и высказала Глешу в лицо все, что думала. Даже пригрозила ему разоблачением, но быстро поняла бессмысленность этой угрозы. Архонт не боялся ни палачей, ни смерти.

«Я и так уже мертв, изменения необратимы… — ответил он с пугающим спокойствием. — Сделай мне подарок на прощание, Зендрис. И себе тоже».

Если бы она могла, то плюнула бы ему в глаза: настолько сильная была ее ненависть. Он пристыдил Зендрис, вывалив все грязное белье, накопившееся у ее народа с момента постройки Цитадели, и заставил чувствовать вину. Грязь смердела и липла. Вот чего она не могла простить Глешу. Его власть над ней и то, как легко, оказывается, было взять ее чувства под контроль.

Мятежному Архонту понадобилось двадцать минут, чтобы завербовать бывшую любовницу, после чего, оглушенная и дрожащая, она вернулась на ложе к Шоггу. Спикер Совета не заметил ее отсутствия, он видел свои жирные сладкие сны, улыбаясь, точно громадный ребенок-мутант. От бессилия и отвращения Зендрис заплакала в подушку. Завеса мнимого благополучия спала, обнажив то, что она прятала от себя долгие годы.

Часы, что Зендрис провела без сна до рассвета, были самыми тяжелыми и страшными, таких она не помнила. Утром из зеркала на нее смотрела потерявшая разум старуха с лихорадочным, безумным блеском в глазах. Шогг даже спросил, как ее самочувствие. О, если бы он знал!

Зендрис большим трудом привела себя в порядок и отправилась домой. Там было ничуть не лучше, чем у Шогга. Те же тени, тот же холод, та же пустота. У Зендрис никогда не было семьи, лишь связи… кажется, реальность вознамерилась отомстить ей за легкомыслие и любовь к удовольствиям. Не только ей, всем дэррнам. Развязка приближалась, и, это Архонт поняла вдруг четко и ясно, остановить уже ничего нельзя. То, что должно произойти, произойдет, даже если Зендрис все расскажет Шоггу. Она ничего не выиграет в любом случае, но появится, пусть и призрачный, шанс на искупление.

Эти идеи поначалу были чужими и плохо умещались в голове Зендрис. Глеш вложил их туда и заставил жить, причиняя ей невыносимые страдания.

Но даже сильная боль способна притупиться и ненависть, если не потухнуть, то переродиться в нечто большее. Зендрис хватило полдня, чтобы принять решение. Уже вечером она снова встретилась с Шоггом, стараясь быть той Зендрис, какую он любил: ласковой, нежной, неутомимой. Ей не впервой было преодолевать отвращение, просто сейчас на это требовалось немного больше сил.

Той же ночью, подсыпав в вино Шоггу снотворное, Архонт добралась до его терминала и проверила все архивы, все личные записи. Спикер не прятал особо секретную информацию, полагая, очевидно, что ему здесь опасаться некого. Коды доступа к Системе Безопасности Внутренней Сферы Зендрис нашла в обыкновенной, не запароленной записной книжке. Оставалось войти закрытый раздел и взять то, что просил Глеш.

Данных оказалось много, их копирование заняло почти три часа, но они того стоили. Схемы обороны, состав и численность сил, огневые точки и ловушки. Планы защиты Внутренней Сферы и Хранилища были разработаны несколько веков назад, еще при Спикере Фушале и с той поры не менялись. Применить их на практике случая не представилось, Рашдан ни разу не подвергался нападению кого бы то ни было. Скрытность дэррнов сама по себе была отличной защитой. Но предосторожность есть предосторожность. Система поддерживалась в рабочем состоянии. Архонт нашла среди данных отчеты о проводимых в рамках поддержания боеготовности учениях, последнее проходило пять лет назад. Зендрис помнила, как всех жителей Внутренней Сферы эвакуировали в зону, называемую Два Нуля. Оттуда, по мысли разработчиков Системы, гражданское население Цитадели должно было отправиться на поездах к секретному космопорту в горах, после чего покинуть планету. Учебная эвакуация стала для дэррнов хорошим развлечением. Зендрис была пьяна — ее и толпу приятелей выдернули с вечеринки, а в лифте ее вырвало, что стало поводом для всеобщего истерического хохота.

Воспоминания обжигали, Зендрис хотелось убежать и забыть обо всем.

«Если Глеш и шаари захотят захватить Внутреннюю Сферу, им придется поработать».

Ее пальцы выдернули из порта подключения чип с данными и чуть не выронили его. Рука дрожала, и дрожь от нее передавалась всему телу. Зендрис казалось, Шогг стоит в темном углу и смотрит в спину, ухмыляясь. Простота, с которой Архонт получила данные, могла быть просто ловушкой.

Зендрис ощущала стекающие по вискам капли пота. Дело сделано. Нет! Надо замести следы, иначе Шогг может узнать, что кто-то хозяйничал в его терминале. Архонт загрузила программу, помогающую избавляться от улик, и только тогда выключила компьютер. Для верности платком протерла столешнику и сам пластиковый кожух. Точно заправский вор. Эта мысль показалась забавной. Нервное напряжение требовало разрядки, и Зендрис хихикала, старательно прикрывая рот рукой. Наверное, сойти с ума было бы неплохим вариантом.

Следующие часы с Шоггом в его апартаментах стали истинной пыткой. Зендрис чувствовала себя раздвоенной, одна ее часть, внешняя, старательно придерживалась прежней роли, другая, внутренняя, оставалась наедине со своими страхами и сомнениями. Зендрис по-прежнему не могла решить, ради кого это делает: ради шаари и их стремления отомстить хозяевам или же ради самой себя, жаждущей освободиться — какое бы содержание за этим словом не скрывалось.

«Пора, наверное, подумать, что будет с тобой, дорогая, — сказал внутренний голос, сейчас еще больше похожий на голос Глеша. — Когда начнется заварушка, времени для раздумий не будет».

Но она Архонт, и в Совете у нее свои обязанности, их нужно выполнять. Побег — не выход из ситуации, если она и дальше хочет помогать Глешу. Во всяком случае, с этим торопиться не стоит. По здравому разумению, лучше быть рядом с Шоггом, следить за тем, что он делает, о чем говорит с Ахкадом и Пайталом, что планирует…

«К нему нелегко подобраться. На тему шаари он практически не разговаривает. Я бы до сих пор ничего не знала больше того, что обсуждалось в Совете».

Поэтому нужно подобраться к Спикеру поближе, разговорить всеми способами. Глеш хотел знать, что у Шогга в голове и почему, собственно, он до сих пор не предпринял ни одного решительного шага. В его власти было раздавить заговор одной левой, и Спикер до сих пор ничего не сделал.

Почему?

Зендрис не понимала и сама, в его записях, найденных в компьютере, не содержалось никаких указаний. Шогг не вел дневников, во всяком случае, Зендрис о них не знала. Это осложняло задачу, а это значит ей, отныне шпионке, придется действовать старым добрыми методом соблазнения…

Еще раз убедившись, что она одна, Архонт включила терминал, вставила чип с данными. Кажется, тут действительно все. Глеш должен быть доволен.

Подождав минуту — не придется ли в голову какая-нибудь светлая спасительная мысль? — Зендрис набрала номер Архонта. Пора было избавиться от добычи. Без нее ей будет как-то спокойнее.

Глеш ответил на звонок. Его лицо появилось в виде голо-аватара.

— Слушаю. — Голос без эмоций, точно говорит робот с устаревшим речевым процессором.

Дэррнка набрала в грудь воздуха, она надеялась, что полумрак комнаты не позволит Архонту разглядеть ее эмоции.

— Я достала то, что тебе нужно.

— Хорошо. Пересылай.

«Это все? А чего ты ждала?»

Зендрис захлестнули обида и злость.

— Я добыла твои данные… И… будь ты проклят, Глеш.

Он поднял на нее глаза, в которых промелькнуло удивление.

— Ты разрушил все, — прошипела дэррнка в отчаянии, — после тебя остались одни руины!

Чтобы не закричать, Зендрис закусила кулак. Глеш смотрел на нее все то время, пока данные перекачивались на его терминал, а потом сказал:

— Ты уже в деле. Остался один путь — идти до конца.

Зендрис не могла остановить слезы, она ненавидел Глеша и могла бы убить его, окажись он рядом.

— Не указывай, что мне делать. — Архонт всхлипывала. — Я могу сдать тебя Шоггу в любой момент!

— Сдай.

— Ты пожалеешь о предательстве…

— Это возможно. — Взгляд Глеша был холодным, таким, каким Зендрис помнила его по прошлой жизни, которая, казалось, исчезла навсегда.

Стало только хуже.

— Я свяжусь с тобой снова, — произнес он, понимая, что дальнейший разговор не имеет смысла. — Благодарю за работу.

Связь пропала. Слезы Зендрис высохли мгновенно, и она стиснула кулаки.

— Я убью тебя! Ненавижу! Ненавижу!