Война на личном фронте

Глава 8.

Утро опять наступило как-то очень быстро. Я долго не могла понять, что же меня разбудило, но потом догадалась, что кто-то настойчиво звонит в дверь.

Не открывая глаз, я села, нашарила ногами тапки и поплелась открывать. Тина рядом тоже заворочалась. Видимо, звонок разбудил и её. Пока я шла, то успела припомнить пару десятков ругательств в адрес визитёра. И кто это припёрся в такую рань? Я глянула на часы. И правда рано, всего-то одиннадцать.

За дверью стоял посыльный, в руках которого была корзина роз. Алых, как кровь, в центре и бордовых по краям. Я даже почти проснулась от этого зрелища. А окончательно меня разбудило выражение лица посыльного. Оно и понятно, ведь я, не мудрствуя лукаво, вышла, как была: в одной пижаме и тапках, да и на голове был полный шухер.

Наконец, посыльный прокашлялся, вручил мне цветы, я расписалась, где надо, и его как ветром сдуло. Я сгребла корзину в охапку и вернулась в квартиру. Только поставив розы на столик, я обнаружила, что к ним прикреплена карточка:

«Спасибо за вчерашний вечер, и до встречи сегодня. Кшати»

Как самоуверенно! Я растерянно уставилась на цветы. И куда мне теперь девать эту клумбу? Может, на балкон выставить? Приятно, конечно, но не люблю я розы!

Мои мысли прервал возглас Тины:

— Ух ты! Какие шикарные розы! От кого они?

— От Кшати, — нехотя проговорила я.

— Не может быть! Ах, как это романтично! — уверена, будь здесь Дени, она сказала бы то же самое. Но я не разделяла подобного восторга. Похоже, Кшати решил действовать с места в карьер.

— А вы были бы красивой парой, — между тем продолжала Тина.

— Ой, только не начинай! Почему у всех такое маниакальное желание пристроить меня, выдать замуж?

— Разве ты не хочешь иметь семью: мужа, детей? — сестра казалась удивлённой.

— Пока нет. Замужество не входить в десятку моих заветных желаний.

— Но ведь ты почти вышла замуж пять лет назад!

— Это было давно, — отстраненно проговорила я. — С тех пор многое изменилось. Я не нуждаюсь в мужчине в качестве опоры.

«Я не смогу быть всего лишь слабой женщиной», — чуть было не сорвалось у меня с языка. Но и того, что я уже сказала, оказалось вполне достаточно. Тина долго и пристально смотрела на меня, потом сказала:

— Похоже, ты изменилась ещё сильнее, чем я думала. Раньше ты говорила по-другому.

«Раньше» — усмехнулась я про себя. Как давно это было! Но Тине не стоит знать, с какой болью давались мне эти перемены. Пришлось строить свою новую личность из осколков старой. И, похоже, этот процесс ещё не завершён. Иногда мне кажется, что я строю карточный домик на ветру. Правда, в последнее время подобная мысль посещает меня все реже.

— Все течёт — все меняется, — ответила я сестре. — Наверно, я просто повзрослела.

Тина недоверчиво покосилась на меня, проговорив:

— Не похоже, что дело только в этом.

Больше мы на эту тему не распространялись. К тому же надо было и к сегодняшнему вечеру подготовиться.

После некоторых колебаний я пригласила в свой клуб Иветту вместе с Глорией (как же без неё). В конце-концов она очень выручила нас, предоставив в помощь своих волков. Для них я зарезервировала один из наших лучших столиков, равно как и для самого Кшати, и Тины. Надо было ещё кучу всего предусмотреть, даже самую незначительную мелочь.

Стоит ли удивляться, что в клуб я, вернее мы, так как сестра отправилась со мной, прибыли задолго до его открытия. Мы приехали на мотоцикле. Я давно обещала Тине её прокатить, а тут мы совместили приятное с полезным. Сестра была в восторге. Я слышала её радостные выкрики даже сквозь шлем.

В клубе сегодня собрался почти весь персонал. Царила суета, как в большом муравейнике. Все должно быть по высшему уровню и работать как часы. Ожидался большой наплыв посетителей (некоторые даже уже топтались у входа). Пришлось нанять дополнительных охранников на этот вечер.

В общем, в клубе царило ожидание праздника. Ещё бы! Ожидались пресса и телевидение — а это только на пользу. Главное — это хороший пиар! Был редкий вечер, когда нам с Дени тоже придётся работать на публику. Поэтому мы были при полном параде. На мне был чёрный деловой костюм в белую полоску, белая блузка и мои любимые чёрные кожаные ботинки. Я даже макияж наложила. Дени же на сегодня выбрала длинное узкое изумрудно-зеленое платье с разрезом до бедра и воротником-стойкой в китайском стиле, к тому же украшенное вышивкой серебряной нитью, изображающей драконов. Волосы она оставила распущенными. Что же до Тины, то она была в том же наряде, что и на концерте, правда юбку она заменила на чёрные брюки.

Амарис подъехала почти перед самым открытием. Лимузин, телохранители — все как положено. Они с Кшати вошли через служебный вход — так безопаснее. И все равно пришлось оттеснять фанатов.

На певице было шиншилловое манто (и как ей не жарко?), под которым мелькало ультракороткое темно-сиреневое платье с блёстками и вышивкой, держащееся лишь на одном плече, а на ногах босоножки под цвет с высокими завязками, от чего ноги казались бесконечными. Что же до Кшати, то он опять был в дорогущем костюме. Пронзительно белом. И чёрной рубашке, с которой практически сливались его локоны.

Он весьма галантно поприветствовал нас, велев охране проводить Амарис в гримерную. Потом и сам отправился туда вместе с нами, правда Дени поотстала — дела. Причём вампир не упустил случая взять меня под руку. Но пусть.

Амарис сидела перед зеркалом, вглядываясь в своё отражение, и больше походила на провинившуюся школьницу, чем на знаменитость. Она словно собиралась с силами и мужеством. Как-то странно, если учесть, сколько подобных выступлений уже было в её жизни. Я даже спросила:

— Амарис, что-то не так?

— Нет, — тотчас ответила она. Мне даже показалось, что она вздрогнула, — Спасибо, все хорошо.

— Все устроено замечательно, — продолжил Кшати. — Вы все предусмотрели. Отдельное спасибо за усиленную охрану.

— Безопасность — прежде всего.

Во время этих взаимных любезностей я невольно поймала взгляд Амарис, обращённый на Кшати, и у меня что-то похолодело внутри. В этом взгляде обожание сливалось со страхом. Будто для неё вампир был божеством.

Из-за этого я не сразу поняла, что Кшати что-то говорит мне. До меня дошли лишь последние слова. Что-то о таланте.

— Вы правы, Амарис очень талантлива, — рассеяно проговорила я. И, как ни странно, попала в тему. — Она настоящее чудо!

— Спасибо, — тихо проговорила Амарис. Словно не часто слышала в свой адрес подобную похвалу.

Кшати положил свою руку ей на плечо, и девушка тотчас прильнула к нему. Что ни говори — странная пара. Особенно если учесть, что он вампир, а она оборотень. И как так произошло, что судьба свела их вместе, образовав столь причудливый союз?

— Если ещё что-то понадобится — вы только скажите, — радушно проговорила Дени, входя в дверь и становясь рядом со мной, — Может, велеть принести напитки?

— Нет, спасибо. Я уже утолил… свою жажду, — улыбнулся Кшати.

— Разве только минеральной воды без газа, — добавила Амарис.

— Только не слишком холодной, тебе нужно беречь горло, Ами.

— Хорошо, — кивнула Дени, потом шепнула мне, — Кстати, к тебе пришли. Мне Ник сказал. Советую поспешить, пока их не смело толпой посетителей.

Я согласно кивнула, а вслух сказала:

— Прошу меня извинить, мне нужно отдать некоторые распоряжения на этот счёт. Оставляю вас на попечение Дени.

С этими словами я прошмыгнула в зал, и невольно замерла в дверях. С момента открытия не прошло и пяти минут, а уже не было ни единого свободного места. Можно было смело утверждать, что клуб забит битком. В этой толпе я еле отыскала Иветту с Глорией (других посетителей я и не ждала). Если бы не мои обострённые чувства, особенно обоняние, не знаю, как мне вообще бы это удалось.

Когда я, наконец, протиснулась к ним, главная волчица проговорила:

— Привет! Я вижу, у вас здесь сегодня аншлаг.

— Да уж, — усмехнулась я. — Идёмте за мной. Я покажу ваш столик.

Пробираясь через толпу, я дважды столкнулась с репортёрами. Они пытались что-то спрашивать, но было слишком шумно. Поэтому я лишь премило улыбалась, отделываясь пространными фразами.

Добравшись, наконец, к столику, я проговорила, наклонившись поближе к Иветте, чтобы она услышала:

— По-моему, у меня от улыбки лицо свело.

— Привыкай, — со смехом ответила она. — Твои дела весьма успешны, поэтому тебе ещё не раз придётся работать на публику.

— Спасибо, утешила.

— Всегда пожалуйста.

— А как тебе удалось заманить Амарис в свой клуб? — присоединилась к нашему разговору Глория. Мы сидели, склонив друг к другу голову, чтобы иметь возможность общаться. Даже острый слух оборотня плохо справлялся с царящим гамом. И это притом, что основная масса толпы находилась чуть в стороне.

— Просто повезло, — коротко, но правда.

В этот момент к нам подошла Дени и сказала громко, пытаясь перекричать гул:

— Лео, пришёл наш час. Пора речь толкать.

— Ну пора — так пора, — пожала я плечами, потом вновь обратилась к своим гостям, — А вы, девушки, сидите, развлекайтесь. Я постараюсь к вам ещё выбраться.

— Хорошо.

Спустя некоторое время мы с Дени уже стояли на нашей сцене. Сколько вечеров раньше я стояла здесь и пела, но сегодня мне предстояло играть совсем иную роль.

— Добрый вечер! — с лучезарной улыбкой обратилась к посетителям Дени.

— Мы рады видеть всех вас сегодня в «Серебрёной Маске», — продолжила я.

— Мы сделаем все возможное, чтобы никто не скучал сегодняшним вечером.

И далее в таком же духе. По плану сегодняшнего вечера сначала должен был выступать Матиас (именно он занял моё место солиста), так сказать, разогреть публику, хотя она, по-моему, в этом не нуждалась, а уж потом на сцену выйдет Амарис. Но тут произошла какая-то заминка. Я услышала за спинной какие-то странные звуки. Обернувшись, я увидела, что Мэл строит какие-то жуткие рожи, при этом стараясь, чтобы его не заметили, и зовёт меня к себе.

Я сделала знак Дени, чтобы она продолжала одна, и тихо удалилась, стараясь, чтобы это выглядело естественно, будто так и задумано.

Убравшись с глаз публики, я прижала Мэла к стенке и зашипела:

— Что случилось? Что за театр пантомимы?

— Матиас заболел, у него ангина. Так что его сегодняшнее выступление отменяется.

— Что??? А раньше ты не мог мне сказать?!

— Извини.

— Ладно, разборки потом, — я лихорадочно соображала, что же делать. Вот всегда так, когда думаешь, что все предусмотрела, что-нибудь да вылезет не к месту. — Так, что он должен был петь?

— Ну, по нашей обычной программе…

Я секунду раздумывала, потом махнула рукой:

— Эх, вспомним молодость. Придётся петь мне.

— Тебе? — переспросил Мэл

— Я здесь пела четыре года подряд. К тому же другого выхода нет. Разве что ты сам встанешь к микрофону.

— Издеваешься?

— Тогда не задавай глупых вопросов, иди, предупреди парней.

Мэл испарился. Осталось лишь сообщить об изменении в программе Дени. На этот раз пантомиму разыгрывать пришлось уже мне. Пять минут мимики, жестов и тихой ругани про себя, и она поняла, что от неё требуется.

И вот я снова стою у микрофона. Позади раздались первые аккорды песни. Эх, давненько не брала я в руки шашек! Но, говорят, талант не пропьёшь. Я кашлянула, прочищая горло, и запела.

Уже после второй песни я вошла во вкус, словно и не было перерыва в целый год. Как и раньше, зал воспринимался как единый организм. Я даже не пыталась различить отдельные лица, полностью отдаваясь пению.

В общем, программу мы с парнями отыграли довольно не плохо. Можно сказать, на уровне мировых стандартов. Потом наступило время для звезды сегодняшнего вечера. Амарис начала своё выступление, и я получила возможность чуток отдохнуть. Да, с её ангельским голосом конкурировать просто глупо.

Только сойдя со сцены я поняла, что и вправду не пела слишком долго. Голос подсел, к тому же в горле было сухо, как в пустыне Сахара.

Подозвав официанта, я схватила вспотевший бокал газировки и с вожделением поднесла его ко рту, но не успела сделать и глотка, как услышала грозное:

— Ты что, с ума сошла? Она же ледяная! У тебя и так горло перетружено!

Дени, а это была именно она, выхватила бокал и вручила другой:

— Вот. Эта вода нормальной комнатной температуры.

Я неодобрительно покосилась на неё, но все же жадно припала к воде. Слишком хотелось пить, а поругаться можно будет и потом. Ничего удивительного, что бокал очень быстро опустел. Зато теперь я чувствовала себя лучше, и даже поблагодарила Дени. На что она сказала:

— Не за что. Иди лучше отдохни.

— Нет, лучше пойду к сестре. Да и гостей надо проведать, — сказав это, я молниеносным движением выхватила бокал холодной газировки, который Дени все ещё держала в руках, при этом не расплескав ни капли, и с торжествующей улыбкой растворилась в толпе.

Тина сидела за одним столиком с Иветтой и Глорией. Во-первых, ей повеселее, и, во-вторых, так безопаснее — ведь сегодня в клубе не протолкнуться. Что же до Кшати, то он тоже был рядом, и, казалось, смотрел на меня. Но я подошла к сестре.

Она встретила меня восторженным взглядом и словами:

— Ты была великолепна! Почему я до сих пор не знала, что у тебя такой прекрасный голос?

— Лео не любит раскрывать свои таланты, — с улыбкой проговорила Иветта.

— Ладно вам, — буркнула я. — Какой у меня талант? Так, кое-какие природные способности. Вот у Амарис — талант. И не говорите, что это не так.

На это главная волчица сокрушённо вздохнула, а Тина покачала головой. Обе словно говорили: «Ты неисправима!». Лишь на губах Глории играла задорная улыбка.

Поманив меня рукой, чтобы я наклонилась поближе, Иветта тихо проговорила:

— Вижу, у тебя сегодня ещё один необычный гость.

— Да. Это Кшати Ранджмир — менеджер и продюсер Амарис.

Главная волчица удивлённо приподняла брови, но ничего больше не сказала. Сейчас было не время и не место обсуждать подобные вещи. За нашим столиком находились непосвящённые. Мне пришло на ум, что я уже начала забывать, что значит жить в глубоком подполье. Слишком со многими я могла свободно говорить, кто я есть. Что бы это могло значить?

Я только допила свою честно отвоёванную газировку, как у меня зачесалось между лопатками. Так бывало, когда кто-то пристально смотрел на меня. Я обернулась и столкнулась с шоколадными глазами Кшати. В них был весёлый интерес, одобрение и ещё что-то, от чего у меня чуть быстрее забилось сердце. Вожделение? У меня-то?

И все же я поднялась из-за стола со словами:

— Простите, но мне надо ещё кое-кого проведать. А то получится невежливо.

Я подошла к столику Кшати. Вампир тотчас поднялся, поцеловал мне руку и сел лишь тогда, когда села я. Джентльмен, что ещё тут скажешь? Хотя по мне это было уже слишком.

Уперев подбородок в сплетённые руки, он сказал:

— Вы очень красиво пели.

— Спасибо, — просто ответила я.

— Почему вы не занимаетесь этим профессионально?

— На перекрёстке жизненных дорог я выбрала осуществление другой своей мечты — и стала совладелицей клуба, — пространно ответила я, а главное правдиво. Лгать вампиру так же глупо, как идти в душ с зонтиком. Народ пьющих кровь, равно как и оборотни, чуют ложь за версту.

— Вы все больше удивляете меня, Лео, — опять эта улыбка и голос соблазнителя. — Мне бы хотелось узнать вас получше.

Он опять коснулся моей руки, а я в кои-то веки не знала, что сказать. Оставалось лишь сидеть и улыбаться. Видимо, Кшати воспринял это как одобрение, и продолжил:

— Я приглашаю вас посетить мой дом. Вот адрес, — он протянул мне карточку. — Буду рад видеть вас в любое время. И поверьте, моё предложение без всякой задней мысли!

«И без передней» — захотелось мне добавить, но я сдержалась. Я взяла карточку и повертела её в руках. Словам Кшати я верила, а вот его глазам нет. В них затаился огонёк соблазна.

Почувствовав моё колебание (уж не спрашивайте меня как), он произнёс:

— Я, как вы уже знаете, недавно в вашем городе и практически лишён общества. А ваша компания — это лучшее, о чем можно мечтать!

— Мне казалось, что у вас должно было бы быть обширное общество себе подобных.

Кшати лишь отмахнулся:

— Я не слишком интересуюсь ими, потому наше общение сведено к минимуму. Вот вы — другое дело. Мне кажется, у нас найдётся много общего. Так вы придёте?

— Ничего не обещаю. Сами видите, сколько работы в клубе.

— И все-таки? — у него был настоящий талант убеждения.

— Я постараюсь, — и почему я так быстро сдалась?

— Тогда я жду вас завтра.

— Повторюсь, я ничего не обещаю.

На это Кшати лишь кивнул, но ничего не сказал, а на лице отражалось практически смирение. Хотя кем-кем, а смиренным его назвать было уж никак нельзя.

Повисло молчанье. Чтобы как-то нарушить его, я сказала:

— Да, спасибо за цветы, — наверно, я все же помягчела. С чего бы это вдруг?

Прежде чем ответить, Кшати внимательно всмотрелся в моё лицо и только потом произнёс:

— Ваша вежливость делает вам честь, Лео. Но мне нужно было догадаться, что вы не любите розы. Это моя оплошность.

Я удивлённо подняла брови. Мне казалось, что я не выдала своих чувств ни единой мыслью.

— Только не стоит подозревать, что я прочёл ваши мысли. Это не так. Просто считайте, что мне подсказала интуиция.

Мне осталось только улыбнуться. Вскоре я вынуждена была оставить Кшати — дела в клубе не терпели отлагательств. Нужно было продолжать вести вечер.

В общем, жизнь в клубе замерла лишь под утро, когда небо уже начало сереть. Посетители разошлись, Кшати с Амарис уехали на своём лимузине, уехали и Иветта с Глорией. При прощании последние искренне поблагодарили меня и Дени за вечер.

Мы распустили персонал, кроме охраны, спрятали выручку, которая оказалась немалой, в сейф, и решили, что нам тоже пора по домам. Надо сказать, я устала, как черт. Да и Тина чувствовала себя не многим лучше. Мне кажется, ещё чуть-чуть — и она заснёт прямо стоя. А у меня, до кучи, голос стал несколько сиплым — слишком большая нагрузка сегодня была на связки.

Словом, мы еле добрались до дома и сразу рухнули в койку. Ни на что другое, кроме сна, сил уже не осталось.