Война жреца. Том II

Глава 7. Отголоски

Каких бы успехов на ниве коммерции я не добился за полгода, мы все равно буксовали по ряду вопросов. Жизненно важных вопросов.

Сании так и не удалось основать какую-либо приличную академию на базе клерийских ученых. Наука севера была весьма примитивна, и даже королевский университет в Пите, в котором проходило обучение большинство знатных наследников государства, напоминал скорее провинциальную путягу, нежели приличное учебное заведение. Хотя нет, в моей реальности ПТУ было намного полезнее.

В Пите же молодых людей учили чему угодно, но только не наукам: базовый счет, разговорный гонгорский, традиции письменности. А дальше шли исключительно практические или вообще мусорные «предметы». Молодых дворян учили танцам, игре на лютне, придворному этикету, боевой верховой езде. Некоторые юноши подтягивали владение мечом и копьем, стрельбу из лука и арбалета. По сути же университет в Пите был просто кружком по интересам, в рамках которого можно было интересно, но совершенно бесполезно провести два-три года, в зависимости от успехов и ширины мошны родителя.

Еще когда Сания только взошла на престол, она поняла, что с наукой на севере туго, но не стала ничего менять, приняв взвешенное решение, что ее действия сочтут высокомерными. Что это? Южанка будет учить жизни северян? Недопустимо! Но теперь Сания стала правящим монархом, так что все изменилось.

Некоторое время королева попыталась найти учителей и инженеров для своей академии в Клерии и Паринии, но все упиралось в то, что эти люди уже были при деле, и деле полезном. Так, чтобы сформировать минимальную кафедру механических наук, то есть лабораторию по созданию новых механизмов, пришлось бы выдернуть лучших специалистов королевской торговой гильдии, которые сейчас занимались обслуживанием флота и верфей. Так что нам пришлось пойти на крайние меры.

— Антон, ты уверен, что это хорошая затея? — спросил Арман.

— А у нас есть варианты, граф?

Прямо сейчас мы стояли в кабинете королевы и спорили, как нам лучше поступить. Сания пока молчала, но я знал, что она склоняется к моему решению.

— Знать может отреагировать непредсказуемо, — возразил глава канцелярии, на что я только иронично улыбнулся.

— Арман, знать сейчас дерется за право прикупить земли, они даже не заметят!

— Но все равно! Столько иноземцев в столице!

— Мне кажется, Антон прав. Мы должны выполнить уговор с богами, ведь они же вернули моего супруга, — подала голос королева.

— Выписывать ученых из Ламхитана — не выход! — не унимался де Шонц-Вилен.

— Выход, граф. Они дадут базис, поделятся знанием. Через пять-шесть лет подрастет поколение ученых, которые уже и заложат национальную основу академии Клерии, — устало сказал я.

В глазах двоилось, но я не подавал виду. Времени было всего немного за полдень, так что еще рано ныть.

— Ваше Величество! Подумайте о последствиях! Это отрицательно скажется на вашем образе в народе!

Сания молча покачала головой. Королева вообще в последние недели была какая-то отстраненная и задумчивая, но я деликатно не лез в монаршую голову. Потому что о каком доверии может идти речь, если твой сподвижник постоянно читает твои мысли?

В итоге мы все же пригласили ученых с юга. Конечно, пришлось обратиться к Арвану, и арх сначала тоже критично воспринял просьбу сестры, но в несколько писем мы сумели убедить его в том, что это приличная затея. Прибытие группы инженеров, алхимиков и математиков с помощниками ожидалось к осени — раньше люди просто не успеют сняться с места и перебраться в другую страну. Плюс некоторое время было потрачено на то, чтобы просто найти желающих. Сания в свою очередь обещала полную материальную поддержку, помещения и достойное содержание для всех, кто решится на переезд. В общей сложности из Ламхитана в Клерию прибудет группа из двадцати человек, а с учетом семей — больше сотни.

Дела шли своим чередом. Вельможи активно скупали землю, исправно пополняя казну, «прибарахлился» даже Орвист, выкупив тонкую полоску земель Мофоросов, и получив, таким образом, прямой выход к морю. Технически, Орвист почти ничего не заплатил, землю ему выдали в зачет будущих трат, но посторонним об этом знать было не обязательно.

Лавинообразно росло потребление древесных опилок и вообще, производство бумаги. На первых порах нам хватало и отходов корабельного производства, но после того, как продуктом заинтересовались даже на Бланде, пришлось развернуть несколько точек переработки древесины. Благо, на производство бумаги можно было пускать какой угодно лес, а не только корабельный, так что нехватку сырья решили довольно быстро.

Товарооборот рос, так что мне пришлось настоять на том, чтобы Королевская торговая гильдия прекратила прятать под сукном информацию о механизмах для погрузки и озаботилась строительством простейших, но все же погрузочных кранов на пристанях. Вместе с этим мы стали вводить в обиход и использование паллет, чтобы погрузка-разгрузка проходила быстрее.

Не все были рады этим новшествам. Даже простейшие механизмы на любом производстве сокращают число персонала, случилось это и на королевских пристанях. Часть грузчиков осталась без работы: с появлением погрузочных механизмов больше не надо было таскать руками грузы на причал — товары, погруженные в мощные сети или установленные на паллеты, спускались на пристань оптом. Это привело к волнениям и дракам на причалах — мужчины боролись за право наняться в сокращенные бригады, участились случаи поножовщины, а пару раз краны даже пытались сжечь.

С помощью канцелярии нам удалось перенаправить часть работников на лесозаготовку для производства бумаги и работы по сборке паллет, но все это было временным решением, я это понимал слишком отчетливо.

Зрело и недовольство в рядах знати. Пусть сейчас аристократы наперебой раскупали герцогские земли, но когда этот период закончится мы рисковали столкнуться с небольшим кризисом доверия. Оппозицию королеве составляли несколько знатных родов, которые вроде как и поддерживали престол, но не были довольны всеми проводимыми реформами. В первую очередь — касательно грядущих изменений в армии.

Я настоял на том, чтобы упорядочить траты на снабжение, потому что еще по войне с Паринией помнил, как дорого обходится короне обеспечение войск, а в особенности — обмундирование и питание. Именно в этом направлении я и предлагал вносить изменения. В первую очередь, введением независимой интендантской службы, которая бы отвечала за закупки провизии, одежды и оружия. Сейчас этот вопрос находился в ведении нескольких знатных командующих, контролирующих восточную и западную группировки войск. В моем воображении этим должна была бы заниматься канцелярия или ее специальный отдел — структура подотчетная именно престолу, а не кому-то из аристократии.

Второе — хотелось навести порядок в доспехах и оружии. Сейчас армия была похожа на лоскутное одеяло: часть сотен нанималась короной, часть — крупными землевладельцами, которые по закону должны были предоставлять королю столько-то мечей и содержать их. Очень часто аристократы тратили на подотчетные им войска продукцию натурального хозяйства, то есть не вкладывали живых денег. Амуниция — одежда, пошитая в счет оброка, питания — тот же оброк, оружие — туда же. Живые же деньги клались в пресловутые сундуки, которые сейчас стремительно пустели из-за распродажи земель. В итоге войска были похожи на толпу мужиков, а не на регулярную армию немаленького государства.

Когда я выкатил свою очередную гениальную затею на суд де Шонц-Вилена, граф только схватился за голову.

— Ты же понимаешь, что это уже не просто лишить работы пару мужиков в порту? — подколол меня руководитель канцелярии, припоминая недавние беспорядке в порту Пите, нагрузка на который выросла почти вдвое из-за новых производств, а вот количество работников — сократилось.

А это мы с Санией еще с зеркалами до конца не разобрались.

— Понимаю. Но еще я помню, как вся славная клерийская армия срала дальше, чем видела, потому что Регон вместо хлеба закупил гнилье, — вернул я Арману подачу.

Предлагаемые изменения больно били по карману помещиков, я это прекрасно понимал. Потому что теперь за все придется платить — одно из ключевых требований, это запрет на использование продуктов оброка, если он не входит в коронный перечень специальных товаров или производитель — в список поставщиков.

Арман молча прошелся по кабинету, налил нам вина а потом кликнул своего секретаря, попросив того разыскать графа Пренора.

Глава гвардии готовился к выходу на пенсию. Пренор смог немного расширить свои владения через покупку земель, был героем, который подавил мятеж и получил достаточно высокий титул. Насколько помнили старожилы, гвардию никогда не возглавлял человек столь высокого титула и заслуг, так что сейчас Пренор активно готовил себе преемников, которых должен был представить королеве до конца осени, после чего мужчина выйдет в почетную отставку.

А еще Пренор был главнокомандующим со свежим опытом боевых действий и Арман посчитал, что обсудить этот вопрос с графом будет не лишним.

Пренор явился в канцелярию достаточно быстро. Сейчас на нем была форменная куртка гвардии и легкий нагрудник — обычная амуниция стражей престола в мирное время.

— Граф! Рад вас видеть! Проходите, садитесь! — поприветствовал гостя Арман, предлагая Пренору вина.

— Спасибо, на службе, — отказался от алкоголя мужчина, чем моментально заработал в моих глазах несколько дополнительных баллов.

Вместо вина Пренор выбрал стакан свежего морса.

— Граф, нарх Тинт принес мне любопытный проект, но нам требуется ваша консультация, — начал издалека Арман.

Пренор только хмыкнул. Ну, кто бы сомневался? О том, что изгнанный барон, а ныне — подданный Ламхитана, слишком активно сует нос в дела королевства, знал каждый. С другой стороны, именно я был основным автором закона «О земле» и документов государственного займа, так что сторонников у меня тоже хватало. Пользу от этих нововведений почувствовали многие.

Мы достаточно быстро обрисовали Пренору ситуацию, после чего глава гвардии погрузился в размышления.

— Как вы вообще пришли к такой затее, нарх Тинт? — прямо спросил меня Пренор.

— Очевидно же, — ответил я, — глядя на гвардию. Ведь все в гвардии организовано именно так? Снабжение, амуниция, оружие — это вопросы канцелярии, а не ваши? Ваша задача — защищать престол.

— Так-то так, но…

— А чем отличается армия от гвардии, кроме выучки и умения стоять до последней капли крови? — перебил я Пренора. — Почему бы не взять лучшее и не перенести этот опыт на всех защитников государства, а не только на три сотни бойцов?

Но на это у графа было одно серьезное возражение:

— Нарх Тинт, я понимаю ваше стремление сделать только лучше, но вы не представляете, как дорого короне обходится содержание личной гвардии Его Величества. На каждого бойца тратится в год столько же, сколько на содержание десятка солдат.

— Но и о столь серьезных вложениях речи не идет. Я просто предлагаю сделать так, чтобы армия воевала, а не занималась хозяйственными делами, — ответил я.

В итоге сошлись на том, что стоит пересмотреть систему питания солдат. Пренор признался, что одновременно в строю из его группировки в пять тысяч человек всегда было в лучшем случае тысячи четыре. Остальные либо мучились от желудочной хвори, либо еще от какой заразы. Ну и продвижение армии даже по Королевскому тракту было не слишком быстрым, потому что каждый привал на прием пищи отнимал минимум полтора часа.

Мы еще долго обсуждали, как организовать поставки провизии в армии. Предложенная мной модель полевой кухни вызвала у Пренора сначала скепсис, а потом — почти восторг, когда он до конца осознал простоту и элегантность решения, готовить на ходу сразу на сотню бойцов. Причем нужна была просто телега и пара крепких лошадей, которые и так тащились в обозе любого войска.

Шли недели. Дела требовали все меньше и меньше моего участия, и я окончательно сосредоточился на работе над книгой Софа. А поработать было над чем. Я чувствовал, что допустил уже несколько принципиальных ошибок, что меня невероятно раздражало. И в итоге я сумел продавить Лу. Мы стали использовать расслоение, воспоминания прояснились. Удивительно, с какой точностью мозг фиксирует информацию, а потом утрамбовывает, ужимает и отправляет в дальний угол — пылиться в ожидании нужного момента.

За несколько месяцев я сумел перенести на бумагу практически все, что помнил. Конечно, речь не шла об обрывочных сведениях, я не мог вспомнить мельком увиденную страницу или чертеж, на их месте в памяти были просто белые пятна. Но все, что я изучал в институте по физике, математике, экономике, даже внимательно читал на Википедии — все это было занесено в изрядно потолстевший фолиант.

Раз в неделю я носил книгу на алтарь Софа, и после небольших правок книга возвращалась ко мне: Мудрец убирал помарки, кляксы или другие неточности. Фолиант Знаний — так я про себя называл увесистый том — стал приобретать свои окончательные формы.

С юга стали приходить неприятные вести: Нельская Корона, переварив большую часть захваченных земель Республики, опять стала недобро поглядывать на Ламхитан. Конечно, южное королевство сейчас было сильно, как никогда, однако и западный сосед тоже нагулял жирку. А с учетом того, что у Ламхитана возникло несколько пограничных споров с Ламией, ситуация выглядела напряженно.

В один из вечеров, когда я работал в своем кабинете, ко мне заглянул Орвист.

Отношения пошли графу на пользу. Сейчас он стал еще спокойнее, чем прежде. Стал лучше одеваться, чаще бриться. Граф де Гранж постоянно уделял время и тренировкам с мечом, держа в форме не только себя, но и натаскивая свою партнершу — Риса не потеряла интерес к ратному делу, а так как ее мужчина был умелым воином, только активнее стала погружаться в нюансы владения мечом, щитом, копьем и других видов оружия. Ношу меча Крови они теперь несли попеременно, что меня абсолютно устраивало, тем более вдвоем проще было выполнить мое главное требование: не оставлять перекованное оружие Пала без присмотра. Так что с мрачным клинком щеголяли то Орвист, то Риса.

— Привет! Как ты тут? — спросил мой друг, ставя на пол увесистую корзину со снедью.

Орвист знал, что в доме, который мы заняли, постоянной домработницы не было — только приходящие слуги, так что в такой поздний час еду тут было не найти.

— Вроде, справляюсь, — ответил я, не отрываясь от фолианта.

Прямо сейчас я аккуратно переводил с черновика в книгу очередной чертеж.

— У меня есть новости, — прямо сейчас де Гранж вытягивал из угла небольшой столик, чтобы расставить принесенную еду и питье, — надеюсь, у тебя найдется время…

Я недовольно оторвался от работы и посмотрел на графа. Что-то в его настроении было не так, Орвист был одновременно возбужден и обескуражен.

Голова после расслоения памяти болела слишком сильно, так что я не стал копаться в мыслях друга и просто отложил металлическое перо в сторону. Пусть рассказывает сам. Да и вон то мясо выглядело слишком аппетитно…

— Что у тебя уже случилось?

Вместо ответа Орвист пододвинул к столику пару кресел, уселся сам и подозвал меня. Налил вина, подняли кубки, выпили. Я — чуть пригубил, хотя это было, наверное, лучшее токонское, что я вообще когда-либо пробовал, Орвист же, за которым не замечалось алкоголизма, опрокинул в себя весь кубок до дна. И сразу же налил себе опять. И опять выпил.

— Я женюсь! — выдал граф после второй порции алкоголя, после чего опять выпил. — Через две недели!

После первой реплики я удивился, после второй — чуть не подавился вином. Две недели?! Благородные планируют свои свадьбы месяцами, а тут…

— Неужели?.. — вопросительно начал я, после чего наконец-то заметил меч Крови, стоящий в ножнах в углу.

Его принес с собой Орвист.

— К целителям идти пока рано, но я надеюсь, будет сын, — вместо ответа сказал де Гранж и опять выпил.

— И ты решил поступить как приличный человек? — с усмешкой спросил я.

— Антон! Вот кто-кто, а ты знаешь, как я отношусь к внебрачным детям. Особенно к внебрачным сыновьям, — Орвист нахмурился, глядя на меня так, будто бы сомневался в моей адекватности.

Я только пожал плечами и наконец-то тоже осушил свой кубок. Так сказать, за будущую графиню Рисанриэль де Гранж. Потом выпили за здоровье наследника рода, которого, как оказалось, Орвист очень ждет, а после — в память об усопшем графе Бренарде и за здравие и долгие года жизни матушки Эдит.

— Не боишься, что поторопился? — я должен был задать этот вопрос. — Сколько вы знакомы? Полгода? Чуть больше? Скажу я тебе, мое знакомство с Рисой прошло не слишком спокойно…

Орвист только хмыкнул.

— Ты, Антон, умеешь притягивать к себе определенных людей. Нет, не боюсь, она замечательная женщина, и знаешь, не как клерийские дамы, что только о музыке да платьях разговоры…

Тут все было именно так. Большинство знатных девушек в Клерии воспитывали в весьма дремучей традиции и на их фоне что Рисанриэль, что Сания сияли как два светоча здоровой и такой недостающей тут эмансипации. Да если и задуматься, у Бренарда и Эдит были весьма прогрессивные взгляды на воспитание. Ту же Айрин они не запирали в комнатах и девушка выросла активной и любознательной. Жена арха Арвана была отличной наездницей, постоянно пропадала с егерями отца на прогулках и, насколько я знал, очень недурно стреляла из лука и немного владела мечом. Это, собственно, и позволило ей в свое время влиться в воинственное ламхитанское общество и не быть «бесполезной северянкой» в глазах независимых южных женщин.

Я прямо представил, как Эдит и Бренард спорили перед сном о том, что непокорная Айрин с такими увлечениями никогда не найдет себе приличного по клерийским меркам супруга. А вот оно как сложилось. А если быть откровенным, то и сама Эдит — далеко не нежный цветочек из оранжереи. У всего семейства всегда был стержень и, я уверен, старшие братья Орвиста тоже были достойными людьми. Жаль, мне не довелось познакомиться с ними лично. Так что храбрая и в чем-то даже отчаянная Рисанриэль отлично вписывалась в это семейство.

— Ты говорил с королевой или Арманом? Это будет брак левой руки, — заметил я, когда первая волна моих поздравлений поутихла.

Орвист подцепил ногтями кусочек копченой свинины и отправил закуску в рот.

— Да мне плевать! Ей богу! Через пять лет я буду самым богатым человеком в Клерии, так что мне до мнения других аристократов? Побухтят и успокоятся!

— Не, дружище, так дела не делаются, — осадил я раскрасневшегося от вина де Гранжа, — поговори хотя бы с Вилой на этот счет. Или ты хочешь сделать свою молодую жену изгоем? Уже забыл, каково ходить с красным кантом на гербе?

При напоминании о прошлом, когда Орвист был признанным бастардом и изо всех сил старался показать свою полезность роду и престолу, граф нахмурился.

— Так вот, — продолжал давить я, — Риса личный наставник королевы по магии огня. Участвовала в обороне Пите. Пусть ей дадут какую баронессу, да деревню рядом с твоими землями. И вопрос решен. Сейчас все так заняты распродажей герцогских владений, что даже не заметят.

— Ладно, тут ты прав. На самом деле, есть еще новости. Гонгорцы зашевелились, тебя завтра ждут во дворце, — сказал Орвист.

— Зачем?

— Их консул попросил аудиенции у королевы, важное сообщение. Мы думаем, королевство присылает посольство, — ответил де Гранж.

А вот это, как в том анекдоте, были новости и плохие.

Тему с гонгорцами мы проехали быстро. Мало ли у консула может быть вопросов к престолу? Может дело было вовсе не в посольстве, а в старых контрактах герцогов, которые стоило бы исполнять? Первое время от былых партнеров трех знатных домов во дворце и канцелярии было не протолкнуться: очень многих Мофоросы, Вилсы и Варнары кинули своим мятежом. Или может гонгорцы хотят встать в очередь на покупку бумаги? Кстати, люди Низота поймали уже несколько промышленных шпионов, а одного из мастеров пытались и вовсе подкупить и вывезти из страны на Бланд, чтобы организовать конкурирующее производство на севере. Кто за этим стоял — мы так и не узнали, хотя на мой вкус в этой истории торчали паринийские уши. Уж очень много бумаги покупали наши соседи. Конечно, секрет производства слишком долго хранить у нас не получится — рано или поздно рецепт изготовления бумаги станет всеобщим достоянием, но вот снять первые сливки очень хотелось. Так что чуть ли не за каждым мастером был приставлен соглядатай из канцелярии, а часть подсобников и вовсе были проверенными шпионами Низота и Армана.

Когда мы почти приговорили первый кувшин вина, домой вернулась Лу. Сейчас богиня тихой тенью скользила за Санией днем, а по вечерам — отправлялась на свои алтари по всей Клерии. Смута оставила достаточно вдов и сирот, чтобы у моей жены появилось масса работы по основному профилю. Как это было не ужасно, чуть ли не половина горюющих — моих рук дело, точнее, меча Крови. Этот вопрос мы с Лу тактично не обсуждали.

— Антон! У меня такие новости! — с порога начала Лу, но тут же осеклась, увидев, чем занимаемся мы с де Гранжем.

Удивительно, но богиня даже не прощупала ментальной магией дом, так была увлечена.

— Наш малыш Орвист женится! — пьяненько вскрикнул я, поднимая кубок.

Де Гранж басовито рассмеялся, в очередной раз отпивая из кубка.

— Ага… — я видел, как сейчас Лу вскользь касается сознания нашего друга и, так сказать, входит в курс дела по экспресс-методике. — Вижу-вижу. Счастливая невеста-то хоть в курсе?

Шутка получилась неплохая. Лу сбросила куртку и присоединилась к нашему маленькому застолью.

— Антон, надо потом кликнуть посыльного. Думаю, Орвист сегодня ночует у нас, — сказала Лу, глядя на изрядно выпившего уже графа.

И вправду. Во-первых, нечего нервировать лишний раз Рису. Ей сейчас вредно. Тем более она не самый слабый маг огня, может ненароком стать и матерью-одиночкой. Ну а еще Орвист мог банально свернуть себе шею по пути.

— Так что у тебя за новости, Лу? — вспомнил я первую реплику, с которой моя жена вошла в комнату.

Богиня чуть помолчала, раздумывая, достаточно ли мы трезвые для того, чтобы осознать свежие новости, после чего все же сказала:

— Не только Орвист планирует стать счастливым папашей. Кай тоже сейчас готовится к этому, правда, без злоупотребления токонским.

Я сначала даже не понял, о чем идет речь, собственно, как и Орвист, а потом до нас дошло. О! Это был прекрасный вечер! Даже моя постоянная головная боль куда-то отступила. Наследник или наследница престола! Наконец-то! Мой договор с богами был заключен не зря!

Посиделки затянулись до глубокой ночи. В какой-то момент вино закончилось, так что мы просто потягивали отвар из трав и вели беседы. Лу делилась новостями о том, что происходит по всей стране, Орвист — планами на будущее. Граф планировал серьезно развернуться. Он пару раз отлучался в Мигне по делам имения, но почти весь этот год провел в Пите. Теперь же де Гранж планировал сразу после свадьбы убыть в свое поместье и вплотную заняться вопросами финансового величия рода. Да и дружину надо было восстановить, хотя, это было не так и принципиально. Сейчас он был настолько приближен к престолу, что любая попытка прочих аристократов посягнуть на владения графа приведет в чрезмерное возбуждение королевскую армию. Я вообще предложил де Гранжу пригласить на квартиры в Мигне или окрестные деревни один из постоянных корпусов королевских мечей. Так сказать, во избежание.

На следующий день, к полудню, я явился во дворец, чтобы послушать, что консул Гонгорского Королевства должен был сообщить Сании. Наша первая догадка оправдалась — плюгавенький мужичок в невзрачном камзоле передал Арману, который выступал личным секретарем королевы в этот момент, письмо, в котором гонгорский престол просил принять посольство, полностью уполномоченное вести переговоры от лица своего монарха.

Каких-либо прочих деталей визита послов озвучено не было, и даже моя ментальная магия ничего дать не смогла: консул банально не знал, зачем в Клерию направляется полноценное посольство с его родины.

Удивляли и сроки. Фактически, посольство было уже в пути и подразумевалось, что Пите примет гостей с запада безоговорочно. На этот счет у нас состоялся короткий, но ожесточенный спор с Арманом. Граф де Шонц-Вилен предлагал вообще не принимать послов, вынуждая гонгорцев следовать обычной процедуре: послать запрос, дождаться ответа и уже потом снаряжать посольство. У меня же неприятно сосало под ложечкой и я понимал, что грядет что-то нехорошее. Скорее всего — война. Так что ежиться смысла не имело. Гонгорцы почти всегда «играли» по правилам и в отличие от паринийцев сначала объявляли войну, а уже потом пересекали границу. Это наши восточные соседи могли тихо приплыть к Пите и на рассвете начать штурм.

Мне удалось продавить де Шонц-Вилена и посольство решили все же принять. Впрочем, на моей стороне была и Сания, которая посчитала, что информированность важнее протоколов.

За ту неделю, что послы будут в пути, случилось два важных события. Первое — граф Пренор вышел в отставку и снял с плеч куртку с золотисто-синим змеем на спине, сложив с себя обязательства главы королевской гвардии. Тогда же, на закрытом собрании аристократии, большинством голосов он был выбран главнокомандующим королевской армии, то есть занял пост, который раньше принадлежал герцогу Вилсу.

Обычно главнокомандующими становились именно герцоги, но никто не стал оспаривать военный опыт и достижения Пренора, а Сании сейчас на этой позиции нужен был максимально верный, но при этом умелый в ратном деле человек. Да и традиции Клерии трещали по швам по всем фронтам, так что кандидатуру Пренора приняли. В тот же день Сания надела на плечи графа специально пошитую для этого случая мантию главнокомандующего и выдала церемониальную булаву, по форме напоминающую малый скипетр, которая символизировала власть над армией и готовность рьяно защищать королевство.

В ночь перед прибытием гонгорских послов я почти не спал. Все что-то снилось, крутился, сильно разболелась голова. Не помогала ни божественная сила Лу, ни отвары из трав. В тот момент я вообще был готов убить за пару таблеток аспирина, но принципа его изготовления, как и принципа изготовления пенициллина, я не знал и не изучал, так что приходилось довольствоваться тем, что есть. Немного помогли два кубка теплого вина со специями, но провалился в сон я только под утро, когда уже начало светать.

Гвардейцы, как это было принято, встретили посольский корабль в порту. Какую-то дополнительную делегацию мы не собирали, потому что, очевидно, отношения с западными соседями у нас были натянутыми. Так что непосредственное знакомство с посланниками гонгорского престола должно было состояться в главном зале дворца, который для этого специально украсили флагами и гобеленами с морским змеем династии Фотенов. На встрече будет присутствовать и Кай, который пусть и утратил реальную власть после отречения, но все еще был клерийским королем.

Мы же с Лу разместились как обычно, недалеко от секретаря, который должен фиксировать основные моменты или решения, принятые по ходу встречи.

Двери в зал распахнулись. Первыми вошла шестерка гвардейцев, которые организовали небольшой почетный коридор, следом в зал ступили уже посланники гонгорского престола.

Я внимательно рассматривал послов, переводя взгляд с одного посла на другого. В какой-то момент меня за рукав схватила Лу и я почувствовал, что богиня чрезвычайно напряжена, готова вот-вот сорваться в бездну. Что? Что происходит?

Послов было всего трое. Все — в богатых камзолах, белоснежных чулках и с вычурно, по гонгорской моде, вышитыми беретами. Когда мужчины остановились в двух десятках шагов перед восседающими на тронах Санией и Каем, старший посол на хорошем клерийском заговорил:

— Ваше Величество, королева Сания, Ваше Величество, король Кай, посол гонгорского престола, герцог Кашира, прибыл. Прошу принять мои грамоты, — мужчина снял берет, глубоко поклонился и передал бумаги подошедшему распорядителю.

— Позвольте представить моих помощников. Маркиз Кашира, — мужчина, стоявший справа от посла, повторил за родителем и тоже глубоко поклонился, сжимая в руке головной убор.

Последний, третий посланник гонгорского престола тоже снял берет и, сверкнув лысиной, поклонился клерийским монархам. Я же, не поверив своим глазам, посмотрел на него сквозь бездну и увидел за спиной посла такую знакомую мне безликую фигуру ищейки Единого. Лу сейчас была готова в любой момент броситься вперед и убить как эту тварь, так и самого наглеца. Останавливало ее только то, что ищейка не предпринимала никаких активных действий, пусть и чуяла рядом как двух магов в лице короля и королевы, так и меня с Лу. И это было удивительно.

— Специальный советник гонгорского престола, господин Итан Натт, — представил последнего посла герцог Кашира.

Я еще раз посмотрел в лицо лысого, он же, будто почувствовал мое внимание, чуть повернул голову и встретился со мной взглядом.

Меня пробрала дрожь: это был жрец Единого, которого я уже дважды убил за последний год. Живой и здоровый, он сейчас в качестве посла стоял прямо королем, которого не так давно пытался убить, и если я или Лу отправим этого ублюдка к его богу в третий раз, то это выльется в моментальное объявление войны между Клерией и Гонгорским Королевством.

Итан словно сам был менталистом. Потому что как только я понял, чем государству грозит мое желание выпотрошить его, жрец едва заметно улыбнулся, а после этого — кивнул.

Будто поздоровался со старым знакомым.