Вояджер 3 (СИ)

Глава 25

Аррая, около 10 000 лет назад

— Получилось, «Веясанлан» ушёл.

— Ты им сказал?

— Нет, они узнают после пробуждения.

— Сколько поставил?

— Пятнадцать лет, за это время вирус должен полностью деградировать, у нас будет шанс закончить проект.

— А мы на чём летим?

— На «Веясандаре», он уже подготовлен. Ты и я, плюс пятеро из основной команды, остальные отправятся на «Веясанриве».

— Опасно, он может не выдержать взлёт.

— А что делать? Оставаться здесь? У нас не более часа, чтобы убраться с планеты.

— Это адмирал Варракс пообещал?

— Да, Второй флот ещё удерживает сектор для эвакуации.

— Мы можем попробовать через гипер, как протолкнули «Веясанлан».

— Это вряд ли, я уже запустил процедуру перенаправления потоков реактора, мы не сможем снова пробить блокаду.

— Ты серьёзно?

— Я дал адмиралу полномочия, код «триум». Прощальный привет, так сказать.

Аррая, наше время

— И что это за хрень?

Мы висели в пятистах метрах над поверхностью планеты и смотрели на открывшуюся перед нами циклопическую по масштабам картину.

— Твой потерянный Звёздный генератор, — ответил Женька.

— Не смешно.

— А разве я смеюсь?

Открылась бездна, тёмная, глубокая. Мы, наконец, увидели то, о чём говорил Вигур Дженназ: гигантскую воронку посреди бескрайних песков. «Глаз пустыни» приподнял веко и смотрел на нас лазурным немигающим зрачком.

— Алиса, ты где сейчас?

— Внизу, спустилась по аварийной лестнице, лифт не работает. Осматриваюсь.

— Мы скоро будем, — сказал я. — Не открывай без нас, пожалуйста, все тайны.

— Не получится, — засмеялась искин. — Я уже нашла документацию, её оставили на самом видном месте и даже для надёжности придавили макетом какого-то корабля.

— Документацию? — переспросил Женька.

— Да, на пластиковых листах, чертежи, схемы, пояснения. Я не всё понимаю, написано на арраярском, мне не хватает словарного запаса.

Первое же предположение Женьки оказалось пророческим: кубики не хранили в себе никакой особой тайны и были обычными резервными источниками питания. Панель управления, давно обесточенная, вернулась к жизни, и Алиса, не испытывая никаких сомнений, выбрала на экране монитора команду «Открыть». Древний механизм пришёл в движение.

Оба корабля остались наверху, внизу для них просто не было места: это не посадочная платформа и не ремонтная база, это, скорее, глубоко закопанный громадный фонарик, сделанный из множества голубых кристаллов. Долгий спуск по аварийной лестнице вызывал у меня не очень приятные воспоминания о совместном походе с Менахом Самерхом по подземельям военного завода. Мне постоянно казалось, что сейчас всё обрушится, нас засыплет землёй и я не смогу активировать спасительный телепорт. Но страхи были напрасными, это место строили с многократным запасом прочности, здесь скрипел только песок под ногами.

Лестница привела нас к полуоткрытой металлической двери, за которой скрывался длинный коридор. От надписи «Уровень 1» на левой стене остался только силуэт, яркая оранжевая краска давно осыпалась и теперь мелкими неровными хлопьями валялась на полу.

— Алиса, а сейчас ты где? — спросил я искина.

— На пятом уровне, он самый нижний, с него есть выход к излучателю. Идите прямо до конца, там будет другая лестница.

Менах Самерх, наверное, прослезился бы от счастья, увидев, сколько всего ценного оставили здесь арраяр. Лабораторию не консервировали, не вывозили из неё ценности, ничего: её бросили как есть, просто ушли в неизвестность. Они так и не вернулись, чтобы завершить проект. Но возможно, это сделаем мы. Возможно?

Мы шли мимо сокровищ и, наверное, впервые не смотрели на них, не заглядывали в каждую дверь, не искали запчасти к «Вояджеру» и уж точно не нажимали неподписанные кнопки, способные вызвать непредвиденные последствия. Мы даже не болтали, мы просто торопились к Алисе, к нашей неугомонной искусственной девочке.

Пятый уровень совсем не походил на предыдущие, я бы вообще не называл его так, но сохранившаяся надпись на стене была со мной не согласна. Просторный и довольно высокий зал безо всякой отделки и декоративных элементов, посередине его большой круглый стол с десятком мягких кресел. И это собственно всё. Разве ещё стоит упомянуть ту самую дверь к излучателю, распахнутую настежь, но всё же двери обычно не относят ни к мебели, ни к оборудованию, ни ко всему остальному, что принято называть внутренним убранством.

Алиса сидела на одном из кресел и с задумчивым видом рассматривала листок арраярской бумаги. «Молодая сотрудница изучает новую документацию». Для полноты образа не хватало лишь чашки с кофе в правой руке, карандаша, заткнутого за ухо, и взгляда поверх приспущенных очков.

— Ага, вот и вы, — искин оторвалась от чтения и положила листок на стол к остальным.

— И что у нас хорошего? — Женька изменил образу вечно печального бортмеханика Зелёного.

— Если вы переведёте мне кое-что из этого, то я постараюсь быстро всё проанализировать и объяснить.

Быстро не получилось, даже наоборот: на «ввод» информации с листков в мозг Алисы ушло два часа. Что поделать, если нам и самим хотелось поучаствовать в изучении арраярского наследия. Мы постоянно отвлекались на околонаучные споры, на обсуждение версий и предположений, на осмотр модели корабля да и просто на хождение к излучателю смотреть гигантские голубые кристаллы. Ещё около часа Алиса переваривала данные, выделив для этой задачи почти сто процентов своих вычислительных мощностей. В число отключённых модулей попала и ресурсоёмкая имитация жизнедеятельности, отчего лицо искина превратилось в пугающую маску, а сама Алиса стала похожа на страшный манекен из дешёвых фильмов ужасов.

— Вот и всё, — Алиса внезапно очнулась, совсем по-человечески зевнула и потянулась в кресле. — Вы не уснули?

— Нет, — ответил я.

— Что? Да… то есть нет, — Женька едва не выронил из рук макет корабля, который он вертел в руках, прежде чем отключиться. — Я не спал.

— Тогда я начну? — Алиса дождалась наших кивков и продолжила: — Рассказ выйдет более коротким, не в пример ожиданию…

Если говорить ещё короче, для запуска в работу проекта «Лазарь» необходимо было сделать несколько вещей. Первое: состыковать три корабля, выполнив на каждом из них специальную команду из консоли управления. Макет, что лежал на столе, показывал в каком именно порядке: «Веясандар» — «Веясанлан» — «Веясанрив». Назвав когда-то «Вояджер» наконечником стрелы, я ошибся, в собранном состоянии корабли больше напоминали другой наконечник — копья. Острое и широкое перо, маленькая шейка и длинная тулея. Где-то во время разработки потеряли древко, но и без него оружие получилось не менее смертоносным.

Вторым действием предписывалось запустить излучатель, и третьим — просто пролететь сквозь поток. Корабль перенесётся в заранее рассчитанное время и заранее рассчитанную точку пространства, здесь изменить ничего было нельзя. Затем оставалось только нанести удар объединённой антиматериальной пушкой. Куда и по кому — непонятно, но, видимо, предполагалось, что все и так знают. Мы не знали, Ферен Цешке сказать не успел, а в записях об этом ни слова. У нас, конечно, были версии: от уничтожения планеты, откуда началось восстание новых арраяр, до помощи в последней битве при Аррае, но какая реальная цель проекта оставалось только догадываться. И догадываться ещё больше, каким путём пойдёт история после, не получится ли у нас перехитрить самих себя. Ведь время не обмануть: примяв травинку в прошлом, ты можешь поменять ход событий на миллионы лет вперёд. Не исчезнем ли мы из этой реальности? Одна Вечность знает ответ.

Если верить записям, разработчики проекта «Лазарь» находились на финишной прямой, в документации не содержалось никаких инструкций по дооснащению, настройке или тестированию. Только порядок действий по запуску. Тот, кто оставил бумаги на столе, был на сто процентов уверен в успехе. Или на девяносто девять, но уверен точно. Мне думается, они просто не успели: заражённые арраяр уже стояли на пороге и ломились в дверь.

Излучатель, если так называть активную часть всего огромного механизма, может работать в одном из трёх режимов. Первый, он же основной, — это управление гравитацией в пределах Арраи и её околопланетного пространства. Судя по всему, предназначался для решения сугубо практических задач вроде диспетчеризации трафика путём дистанционного манипулирования каждым кораблём, спутником или станцией.

Отсюда логично вытекает и второй режим — оружие судного дня: когда враг пришёл к тебе домой и надежды больше нет, ничего не остаётся, кроме как устроить гравитационный шторм. И я даю голову на отсечение, что так в итоге и произошло. Женька, конечно же, не преминул заметить, отчего, имея столь хирургически точный инструмент воздействия на материальные объекты, нельзя было просто обездвижить вражеские корабли? Ответил я не менее просто: война с равным или более сильным противником проходит по совсем другим правилам, нежели бой танковой армады с вооружённой луками и стрелами конницей.

Третий режим был тесно связан двумя первыми, хотя для многих не совсем очевидным способом. Ведь где гравитация, там и время! Наверное, арраяр и сами не думали создавать машину по управлению четвёртым измерением. Вывели случайно какой-нибудь параметр за пределы допустимого, и внезапно потеряли корабль а то и целую станцию. Пропажа потом нашлась, а открытие осталось. Если в истории нашей науки подобный ход событий не редкость, то почему бы и за два миллиона световых лет от Земли такое невозможно?

Основной реактор сейчас настроен на передачу энергии для режима контроля за пространством. Настроен, конечно, но не работает: всё поле обломков с орбиты Арраи давно покоится на поверхности. Спасибо команде Вигура Дженназа, по-другому и объяснить не получится. Они тут похозяйничали «немного»: улик против корфу нашлось достаточно, в этом мы убедились позже, когда нам самим выпала очередь нажимать на кнопки. Ящеры только-только начали разворачивать лагерь внутри лаборатории и едва успели затащить несколько ящиков с оборудованием, как кто-то, если не сам Дженназ, принялся без разбора щёлкать тумблерами и крутить регуляторы во все стороны. Вот и доигрались. А дальше обычный для корфу конфликт и та самая мясорубка. Лучше бы мы не заходили в то помещение… Одной загадкой стало меньше.

— Ну вот, теперь ты больше не «Посудина», — я оттолкнул от себя последний кусок бутафорской обшивки, а затем дал команду ремонтному дрону возвращаться на базу. — Ты снова модифицированный разведчик шестого класса «Веясандар», с чем тебя и поздравляю! Да, Гарза?

Искусственный интеллект корабля только невразумительно буркнул в ответ. Я на его месте тоже был бы недоволен: выжить в переделке на Маддаре, заиметь кучу новых крутых баз с «Веясанрива», но так и не решить проблему с сопряжением! Мы перерыли весь комплекс, и не по одному разу, воспользовались даже помощью привезённых с «Зари» роботов, но всё без толку. Оставалось лишь предположить, что блоки эти вещь крайне редкая, если не уникальная, по штуке на корабль.

Подготовка к прыжку шла своим чередом. Мы никуда не торопились, и нас никто не торопил, хорошее время. Меньше всего проблем доставил «Веясанлан», в нём никто, кроме Назира Фхана, за последний десяток тысяч лет не ковырялся. За диагностику дополнительных систем отвечал недокументированный параметр «/лзр», только после ввода команды в таком формате они появлялись в списке и с ними можно было работать. С этим скрытым атрибутом вообще вышла забавная ситуация: если указать его при запуске сканера, то последний тут же найдёт «глаз Лазаря», а если нет, то будет упорно игнорировать даже открытые настежь створки.

От «Вояджера» требовались лишь свободные стыковочные порты на корме. Но мы решили пойти дальше и не только вернуть ему прежний хищный вид, но и отремонтировать уже родную обшивку. Ещё при первой встрече с безымянным тогда кораблём чужих меня поразили следы от попаданий метеороидов: глубокие, некрасивые. «Веясандар» хорош против техники корфу и мадрибцев, эдакий стальной дредноут посреди парусных джонок. Но не превратиться ли он сам в деревянную лоханку после прыжка? Не станет ли единственной нашей защитой толстый корпус?

Снимать старые плиты и заменять их новыми не пришлось, да и не было у нас такой возможности. Когда сканеру, что называется, дали волю, он моментально отыскал неподалёку от излучателя остатки корабля снабжения проекта «Лазарь» с грузом ремонтных комплектов. Дрону оставалось только залить дыры специальным многокомпонентным составом, дождаться полного «застывания» и зашлифовать неровности. Через несколько дней «Вояджер» выглядел будто недавно сошёл с конвейера, разве что не блестел на солнце, поскольку матовый серый цвет поверхности никуда не делся.

А вот с чем действительно возникли проблемы, так это с раскуроченным «Веясанривом». К Аррае он прыгнул удачно, не взорвался и не застрял между слоями пространства, но вот далее… Первой мыслью после команды # диагностика/лзр была: «Мы никуда не летим!», точнее, первым было слово, и очень некультурное. Настолько сильно корабль повредили наши учёные. Нет, они это сделали не со зла, к тому же, имея на руках только один и довольно варварский способ исследования, им удалось освоить технологию гиперпространственных переходов, хотя и с оговорками. Но всё же, всё же… Однако благодаря новым возможностям сканера, найденному «снабженцу», тщательному обыску складов самой лаборатории и помощи доставленных со станции «Заря» роботов, ремонт удалось завершить в самые кратчайшие сроки. За двадцать девять дней.

Да, мы торчим у Арраи уже три месяца. Но мы не Фродо Беггинс, который пустился в путешествие только через семнадцать лет после дня рождения Бильбо, мы не сидели праздно возле дома и не пускали колечками дым, мы работали. Ну и праздно сидели тоже. Да так однажды насиделись и наговорились, что решили устроить прощальный тур по местам былой славы. Топлива было навалом: для реактора «Лазаря» гелием-3 арраяр запаслись с избытком. Контейнерами с «элементом-23», наверное, можно было заполнить всё пустое пространство внутри кораблей, и на складах бы не особо убавилось. Что мы, собственно, и сделали, в разумных количествах. Теперь прыгай хоть на край Вселенной! Однако мы ограничились Солнечной системой, арраярскими колониями и планетами Мадриб и Корфу.

А задержались только на Марсе и Кариаре, в других местах смотреть оказалось нечего: либо голая пустыня, либо лунный пейзаж без признаков атмосферы, либо вообще ничего, лишь длинная серебристая вереница обломков. Среди этого печального списка столица корфу выглядела чудом сохранившимся оазисом жизни.

Мне почему-то показалось важным похоронить ту девушку, чей дневник лежал у меня в каюте. И Ферена. И плевать, что эта временная ветка, возможно, исчезнет, а вместе с ней и все события после точки изменения. Или мы создадим новую Вселенную, параллельную, и уже никогда не вернёмся обратно, чтобы увидеть, как на Кариаре снова возникает разумная жизнь. Я решил похоронить. И сделал это. С помощью Женьки и Ады. Они не отказались.

А что касается Земли. Да и пустота с ней! Кто взорвал Луну и почему? Что за корабль прилетал на Марс? Зачем сектанты убили всех и покончили с собой? Разве это теперь важно? Никто не выжил, все мертвы. Везде! Но мы попробуем их воскресить, они даже ничего не узнают. Для них ход событий будет неизменен. А для нас?

#редактор 16679.098. log

#125–543. Загрузка камеры № 1 успешно завершена.

#125–544. Идентификация объекта…

#125–545. Идентификация объекта успешно завершена. Объект: капитан, приоритет: высший.

#125–546. Анализ состояния объекта. Статус: критический.

#125–547. Расчёт времени трансформации… Расчёт завершён. Время трансформации до исходного состояния 168.24.04.

#125–548. Запуск процесса трансформации.

…

#134−126. Процесс трансформации успешно завершён. Сохранить данные трансформации? Да (по умолчанию)/Нет.

#134−127. Данные трансформации успешно сохранены. Имя файла 16679.098. tr

#редактор 16679.098. tr

Пока Алиса и Женька ковырялись в недрах излучателя, проверяя настройки перед запуском, я развалился на одном из кресел в «круглом» кабинете и вызвал интерфейс «Вояджера». Теперь если меня кто и захочет отвлечь от изучения отчёта по трансформации, то ему, или ей, придётся подождать. И вообще, у вас там дел разве не хватает? Запустите хотя бы голографический интерфейс за этим столом! Всяко на него можно будет вывести много чего полезного после включения реактора. Не зря же здесь сделали что-то типа конференц-зала. Я, конечно, понимаю, арраяр могли себе позволить большие помещения на глубине двести с лишним метров, и, наверное, однажды прокопали дорогу к центру планеты, но всё должно иметь какой-то смысл, а не просто так захотелось. Забавно, окажись это правдой. Наверху от арраяр остались только воспоминания, а внизу они уже живут как десять тысяч лет и не особо волнуются. А чего переживать? Ход на поверхность давно обрушился, заново не откопаешь, да и забыли они о том, что сами не подземные жители. Эволюционировали, подстроились под новые условия обитания, стали маленькими хоббитами, глаза редуцировались за ненадобностью, кожа стала белее мела, кисти рук превратились в подобие ковшиков, как у земных кротов. Фу-у… Так до чего угодно можно дофантазировать. Если уже и ковшики появились, то и выползти на поверхность смогут. Что-то меня не туда понесло.

Я начал пролистывать лог-файл в поисках полезной информации. И кажется, нашёл. И оно меня сильно смутило. Лучшее сравнение, что пришло в голову — это людены из мира Полудня. Ничего такого, небольшое улучшение организма, но на выходе получался уже сверх арраяр. Да, VRX — это сокращённое название «мутагена трансформации», причём, мутагена сильно устаревшего к моменту создания «Вояджера». В логе есть соответствующая пометка и рекомендация использовать стазис-капсулы. Так безопаснее и проще.

Отлично, просто отлично, корфу где-то откопали древнюю арраярскую технологию и нашли ей самое «подходящее» применение — использовать в качестве сыворотки правды. Кто-то ведь провёл испытания, записал результаты и дал рекомендацию. И пускай, оно работало совершенно не так, как задумывали разработчики, разве ящерам это хоть как-то помешало мучить бедных арайцев?

Синяя жидкость служила для подготовки организма к трансформации: он, что называется, размягчался и был готов принимать изменения. И мозг здесь не являлся исключением: арайцы переставали себя контролировать и запросто выдавали самые страшные тайны и секреты. А так как для правильного завершения процесса требовалось ещё множество других процедур, в том числе и введение второго компонента, которого у ящеров явно не было, то для подопытных всё заканчивалось разложением до состояния биомассы. Не соврал тогда «шеф». Но я не арраяр и даже не араец, на меня VRX подействовал совершенно по-другому. И слава пустоте, если я захочу превратиться в людена, колоть ничего не придётся: компьютеру хватило полученных при восстановлении данных, чтобы выбрать оптимизированную для человека схему трансформации. И буду ли я себя переделывать? Дурацкий вопрос: конечно, буду! Вот прямо сейчас и займусь.