Вой

Глава 23

Я разлепил веки. Голова и все тело болели, как будто я попал под…

— Тазер, обычный тазер, — раздался веселый молодой голос. — Да, на Одаренных тоже действует. Что, очнулся, Апраксин?

Я посмотрел на молодого парня, облокотившегося на стол, с улыбкой наблюдавшего за мной. А вот я даже пошевелиться не мог. Скосив глаза, я увидел скотч, с помощью которого мои руки были прочно примотаны к подлокотникам. Видимо, не только руки — пользуясь моей отключкой он примотал меня лучшим другом рэкетира к креслу во всех местах. Я попробовал дернуть рукой — нет, прочно. Ошибок не допустил.

— Э, а вот этого не надо! — он навел на меня тазер. — А то еще один заряд получишь.

— Что здесь вообще происходит? — спросил я. — И кто ты такой?

— Что? Да ничего. Поимка особо опасного преступника, который сам пришел в руки ОКЖ, — весело отозвался парень. — А я — оперуполномоченный ОКЖ поручик Лобов.

— Опер упал, намоченный?

— Ну зачем же хамить, Ваше Сиятельство? Ай-яй-яй, нехорошо, — укоризненно покачал головой Лобов. — Впрочем, Доброславский вам сам все объяснит. Он просто мечтает с вами побеседовать. Лично.

— Приказ отдал Доброславский?

— Не задавайте глупых вопросов. Лучше вообще никаких. Я уже позвонил ему, и он на всех парах мчится сюда. Вы — самый разыскиваемый преступник Империи. По крайней мере, на сегодняшний день.

Значит, Доброславский ведет какую-то свою игру. В этом я больше чем уверен. Амбициозная скотина с погонами полковника всегда пытается играть по своим правилам.

— Да даже за это вас стоит закрыть, а то и казнить, — Лобов взял тот кинжал, лежащий на столе. Как, собственно, и все мое прочее оружие. — Обладание такими артефактами карается очень строго.

Ну и зачем ты мне это говоришь? Напугал волхва голой ведьмой… Интересно, давно ли он позвонил своему начальнику? И санкционировано ли такое Радомиром? Скорее всего, нет. Надеюсь, что так. И то, что это не санкционировано никем и сюда едет не опергруппа, а лично князь, мне очень не нравилось. Прикинем. Первое — если Доброславский ведет свою игру. Он меня забирает, а особо продвинутого опера устраняет, чтобы тот не болтал лишнего. Второе — если игра волхвов продолжается. Он устраняет опера, смотри выше, а меня отпускает продолжать дело, ласково потрепав по головке. Бедный опер… При любом раскладе — он труп. Но вот только пока он об этом не подозревает и купается в мечтах о грядущем повышении и награде. Вон как звездочки в глазах крутятся, прямо как баксы у дяди Скруджа. Только вот джекпота не будет.

— Смотри не порежься, — с усмешкой подколол его я. — А то моментально душа в Навь улетит.

— Шутить изволите, — усмехнулся опер, но кинжал отложил. — И…

Ну что же, клоуны веселые, конкурсы интересные, но этот цирк пора кончать.

— Потом еще спасибо скажешь.

— Это за что же? — удивился он.

— За спасение жизни.

Я сжал свободные пальцы в кулак, и опер схватился за горло и начал задыхаться, пытаясь протолкнуть воздух через сжатую трахею. Плохо своих оперов учит Доброславский, очень плохо. Например, Кощную Потвору им не преподают. Хотя, похоже, этот клоун не из Особого отдела, ауры Одаренного я не заметил. Ладно, не будем дурачка кончать, с него свои же шкуру спустят. Я разжал кулак и сделал движение ладонью. Опер перелетел через стол и чуть-чуть не вылетел в окно, крепко приложившись затылком о стену. Все, закатил глазки, лежит, отдыхает, крови на стенке вроде как нет.

Я поддал немного силы в руки и скотч лопнул, как обычная пленка. А теперь быстро избавимся от пут на ногах и теле. И не забываем про время, оно сейчас решает главную роль. Доброславский — не начинающий опер без способностей, он Жрец-воин, и от него так просто не избавиться, сделает меня как шпрота.

Все, наконец-то свободен! Я бросился к столу и рассовал все по карманам и укромным местам. Обыскивать комнату не будем — некогда, а вот опера — секундное дело, лишний ствол и его жетон мне не помешают.

Я быстрым шагом вышел на лестничную клетку и захлопнул дверь. Теперь через черный ход, и ноги в руки!

Как я все успел? Сам не знаю. Только когда я уже уходил, к дому с ревом подкатил «Лебедефф» Доброславского. Подавив желание послать ему хороший огнешар промеж колес я юркнул между домами и отправился куда подальше. Случайно на этой конспиративной квартире оказался опер или не случайно — меня не интересовало. Явка провалена, а значит все, что имело отношение к Белой Верви и ОКЖ — тоже идет лесом. Пора уходить в свободное плавание.

Я посмотрел на стопку сим-карт и оба смарта, прихваченных мной из тайника. Смарты еще пригодятся, хотя бы просто приложения погонять, а вот симки — вряд ли. Уж точно эти номера записаны в ОКЖ, а значит по ним звонить нельзя. Впрочем, с этих телефонов тоже. Мобильный идентификатор на них есть, и при попытке вставить симку при обмене информации с вышкой — звонить совсем необязательно, обмен идет без участия абонента — местный аналог СОРМа засечет телефон и у кого-то экран засветится, как новогодняя елка в борделе. Было бы у меня кое-какое оборудование, и я бы сделал клон вполне себе приличного телефона какой-нибудь бабули, только известной. А то один так перешил себе смарт, а потом к нему ворвалась в дом группа захвата и положила мордой в пол — клон оказался смартом одного наркоторговца. Пришлось ему долго доказывать, что он не тот самый верблюд.

Нет, телефон мне нужен другой. Пусть даже краденый, но не состоящий на учете в ОКЖ. А где такого добра полно, кроме как на той же радиобарахолке «Юноне»? Ну уж нет, в Автово я не поеду, есть большой риск спалиться по дороге. Придется брать краденые аппараты на один звонок. Опять в рабочий район идти…

Я сидел на лавочке в зассанном парке и скучал. Подобные лавочки были не для отдыха, а для встреч, вон пометка есть. Надеюсь, что сел на правильную, а то подвалят с предложением секса в подворотне, и хорошо, если с девочкой. Никогда не угадаешь местных сутенеров. Вот, точно — мимо прошла скучающей походкой накрашенная потасканная шалава. Смерила меня оценивающим взглядом и плюхнулась рядом. Немного поерзала на лавке, а потом обратилась ко мне.

— Скучаете, господин?

— Не-а. Сижу, жду.

— Не хотите ли скрасить одиночество?

— Как?

— Ну, немного женской ласки… — и ее рука поползла по спинке лавки, подбираясь к моему плечу.

— Не хочу. Я вообще-то сюда не за этим пришел. И девочками не интересуюсь, — прозвучало довольно двусмысленно.

— А, — она отдернула руку и брезгливо сморщилась. — Значит, ждете мальчика?

— Нет. Я вообще сюда не за сексом пришел. Понятно?

— Понятно, — она разочарованно схватила сумку и вскочила со скамейки.

— Так что я еще подожду, — сделал я ей тонкий намек.

Она вихляющей походкой пошла искать следующую жертву, а я продолжил свое ожидание. Сейчас она звякнет кому надо.

Ждать пришлось еще минут двадцать, пока в аллее не показался парень полубомжеватого вида — видно профессионального торчка.

Он без приглашения плюхнулся на скамейку и посмотрел на меня.

— Ну?

— Хрен гну.

— Клавка сказала, что тебе что-то нужно?

— Ага.

— Соль, трава, герыч?

— Нет. Я не по этой части. Мне нужна труба и желательно непаленая.

— Ну а че тогда мозги имел? Я думал, ты заторчать хочешь?

— Я тебе сказал, что мне нужно. Есть?

Парень еще раз оценил меня.

— Больно ты на мусора похож.

— Был бы я похож на мусора, ты бы сейчас мордой на асфальте лежал. Ну так? — я покрутил в пальцах пятирублевку.

— Ладно, — он сплюнул сквозь зубы на асфальт. — Выйдешь из парка, пройдешь два квартала, у магазина пацаны стоят. Скажешь, ты от Черняшки.

Парень взял ассигнацию и не торопясь встал со скамейки. Я посидел еще минут пять и пошел в другую сторону, искать барыг.

И, кстати, найти их было просто. Не заметить праздношатающегося хмыря гопного вида, подпирающего грязную стенку магазина с надписью «Бакалея Дрыгофф и сын», было просто невозможно. Парень лузгал семки и шумно сплевывал под ноги прохожим, что последних, впрочем, ничуть не смущало. Я направился к аборигену.

— Привет! Я от Черняшки…

Парень смерил меня взглядом.

— Да хоть от зеленушки. Че надо?

— Трубу. Желательно чистую.

— Чистую ему, — хмыкнул парень. — Это будет дорого стоить. А то набралось тут всяких шахидов…

— Я на него похож?

— Больше на мусора.

Черт, опять меня интеллигентная внешность подводит. Морок-то я делал не для того, чтобы прохожих рожей пугать, а даже наоборот.

— Так есть или нет?

— Есть. За катю.

— Сколько??? — аж задохнулся я. Сто рублей стоил хороший чистый смарт в салоне.

— Как хочешь, — пожал плечами детина. Отвернулся от меня и лузга полетела в другую сторону.

— Ладно. Согласен.

— Деньги вперед.

— Э-э, нет. Обойдешься. Товар сначала.

— Ладно, пойдем, — неожиданно легко согласился детина, а чуйка начала тревожно скулить.

Мы прошли пару кварталов внутрь района. Да, самое бандитское место. Чуйка уже выла. Ладно, хрен с ним. Прорвемся.

Мы зашли в подворотню во двор-колодец, и тут нас уже ждали. Трое таких же как он хмырей, лет по двадцать-двадцать пять.

— Пришли, — злорадно объявил мне новый знакомый.

— Ну хорошо, — спокойно согласился я. — Где товар?

— Какой товар? — переспросил он. — Карманы выворачивай!

Трое гопников подошли вплотную. Один достал из кармана ножик-бабочку и начал им поигрывать.

— Мы так не договаривались.

— Мы вообще никак не договаривались, — парировал детина. — Ты вообще залетный хлыщ, у тебя на морде написано, что ты или аристо, или, хуже того, мусор. Так что давай все, может и целым останешься. Это если ксивы мусорской у тебя нет.

— Вот чего нет, того нет, — развел руками я.

Время Зверя пришло, краски потускнели, звуки пропали. Не, жалеть не буду, на то и Зверь, он не зря приходит в момент серьезной опасности. Тот, игравший с бабочкой получил ее по самую рукоятку в солнечное сплетение, стандартный прием из базового курса рукопашного боя. Двое справа и слева? Удар двух лап, пробивающих грудные клетки и рвущий внутренности. А последний… Да ладно, что тут думать? Когти прошли через глазницы и дернули мясо на себя. Фу, надо же, лицо вместе с кусками мяса и черепа вырвал… Отвратительное зрелище, скажу я вам.

В этом и отличие реального боя от балета «мое кунфу сильнее твоего». Реальные боевые приемы ни разу не зрелищны, зато убойны — а второе в реальной схватке главное.

Зверь вновь спрятался внутрь, а четыре тела рухнули на землю. Всего-навсего попросил продать телефон… Теперь возьму.

Я вытер руки об одежду наименее пострадавшего и начал копаться в карманах. Да, то, что мне надо — есть. Четыре разномастных смарта, берем. Самодельная свинчатка, ножики — нахрен. На них висит по нескольку трупов, пускай поцики разбираются. Сигареты, зажигалки, набитый косяк, мелочь… Все мимо, не то. Хотя мелочь из карманов пойдет, разменных у меня нет.

Я рассовал по карманам добычу и, весело насвистывая, отправился восвояси. А куда, собственно, восвояси? Да некуда пока. Надо этим озаботиться.

Первый газетный киоск мне попался кварталах в трех от той подворотни. Я купил первую попавшуюся газету с объявлениями, и пошел прочь, подальше от места устроенной мной бойни.

Вот, наконец, и еще один подходящий скверик. Я плюхнулся на лавочку, открыл газету на странице «Сдаю» и начал изучать объявления.

Через полчаса я, наконец, закончил изучать объявления и просмотреть предлагаемые адреса по карте на смарте. Особо публичные места не нужны, как и особо отдаленные — в первых полно камер наблюдения, а во вторых буду привлекать к себе излишнее внимание. Плюс еще одно — неизвестному пока мне доброжелателю от Чернобога надо кинуть косточку. А то найди меня в многомиллионном городе, даже с помощью какого-нибудь заклятья… Следовательно, ищем квартиру с подходящим хозяином. Я достал трофейный смарт и начал обзванивать потенциальных рантье.

Как всегда бывает с объявлениями, этот номер у меня прошел слабо. Кто-то уже не сдавал квартиры, кто-то предлагал почасовую оплату для любителей покувыркаться с секретаршей и прочими внебрачными утехами, а кто-то либо ломил несусветную оплату, либо предлагал жилье в центре и прочих местах среди массового скопления людей. Все это, разумеется, мне не подходило. Список объявлений таял на глазах. Надо же хоть где-то приткнуться…

Я договорился с пятью владельцами и пошел осматривать место потенциального жилья, точнее, их владельцев. И времени у меня было мало — надо успеть до ночи, чтобы на улице не спать. Я как-то привередлив в этом отношении, и бомжевать не намерен.

Первых трех я отмел сразу — кто-то цену поднимал на ходу и требовал залог, кто-то ну совсем не подходил. Какой интерес представляла, например, молодая девчонка со светлым оболоком, сдававшая квартиру родителей? Да никакого, кроме эстетического. Не нужны мне белые или светлые, подавай мне темных. И желательно нефильтрованных.

Требуемое нашлось на Петербургской стороне, у Черной речки. Старый доходный дом, квартиры в котором были выкуплены жильцами еще лет тридцать назад, во время жилищной реформы. И владелица подходящая.

Когда я одолел высокие пролеты и поднялся на четвертый этаж, я уже проклял все на свете. Старомодный лифт был на ремонте, и ходить предлагалось пешком. Ладно, не маленький и не слабенький, переживу как-нибудь.

Я несколько раз провернул ключ доисторического звонка, знавшего еще, пожалуй, Александра третьего. Дверь открылась, на этот раз без сюрпризов. Заклинаниями я пользоваться не стал — если там ведьма, мигом учует.

Дверь открылась ровно настолько, насколько позволяла довольно крупная кованая цепочка — о безопасности здесь заботились хорошо.

— Я по объявлению, — сказал я щели, из которой выглядывал чей-то глаз. — Мы с вами созванивались.

Дверь закрылась, послышался стук цепочки по полотну, и, наконец, ее все-таки соизволили открыть.

— Проходи, мил человек! — старушка-божий одуванчик открыла дверь и щелкнула выключателем в коридоре.

В желтом свете тусклой лампочки старушка выглядела настолько безобидно, что хотелось растаять душой и умилиться. Пустить непроизвольную слезу, так сказать. Да вот только оболок показывал другое. Ведьма та еще. Силы не очень большой, но черная однозначно. Подходит, беру!

— Куда? — спросил я.

— В коридор, милок, куда же еще? — пробубнила под нос бабка. — А дальше — на кухню. Чайку не желаешь?

— Пока нет, сначала надо о цене договориться.

— Цена та же, как и договаривались. Сдаю на месяц, не меньше.

Старушка не промах, однако. Заодно отсекает неблагонадежных клиентов.

— Подходит, — сказал я.

— Ну тогда пойдем посмотрим твою комнату.

— В смысле комнату? — не понял я. — А разве не квартиру целиком?

— Тут, как видишь, четыре комнаты. Пока пустуют, но соседи у тебя появятся.

Блин, еще я в коммуналке не жил! При моем теперешнем положении это было бы бедствием и грозило опасностью.

— Я как-то люблю один жить… — сказал я.

Старушка глянула на меня осуждающе. Ага. Знаю я этот взгляд! Волхвий взор, значит… Ну я этого и ожидал. Оболок у меня закрыт, даже применив заклинание ты его не посмотришь. А засветиться надо. Я на мгновение ослабил чары, и морок моргнул. Глаза старушки на то же мгновение округлились. Заметила! Дело сделано.

— Не могу же я ради тебя одного такого не сдавать остальные три! Я женщина старая, мне деньги на целителей нужны…

— Сколько будет стоить снять всю квартиру? — я ожидал, что старушка сейчас заломит такую цену, что я опупею от счастья.

— Нравишься ты мне. Такой вежливый, приличный… — запела дифирамбы старушка.

Ну-ну, не надо мне лить в уши елей. Если я ей нужен…

— Ладно, только для такого хорошего клиента. Сдам всю квартиру, если заплатишь за еще две комнаты.

— И без подселенцев? — уточнил я.

— Конечно. Только один, — утвердительно сказала она.

— Устраивает, — я полез за пачкой «катеринок». — Сколько?