Вот тебе и сказка, Наташ

Глава 7 Кто против блондинок?

— Терпеть не могу красивых мужиков, — мрачно сказала Наташа, глядя в стену, из которой время от времени выглядывала кошачья морда и нагло подмигивала. — Я раньше этого не понимала, а теперь понимаю. Самодовольные придурки, считающие, что они и есть та самая награда, которую все так ждут.

Немши тихо хмыкнул, наверное, намекал, что и сам попадает под определение «красивый мужик».

Наташа на него посмотрела и тоже хмыкнула.

— Ты, кстати, почему не побрился? Ты с этой щетиной и намеком на усики похож на недобитого мушкетера.

Парень посмотрел с интересом.

— Ой, это были такие военные в одной стране, подчинялись королю и любили ввязываться в дуэли с военными, подчинявшимися главному духовному лицу королевства.

Немши опять хмыкнул и тоном полным оптимизма сказал:

— Зато не похож на девушку.

— Не льсти себе, — проснулась в Наташе вредная ведьма. — Девушки бывают даже с бородами по колено, если с гормонами не повезло, но повезло с работой в цирке.

— Хм, — высказался и по этому поводу парень.

— Ладно, извини меня, это нервы, — тут же раскаялась Наташа. Вот его за что шпынять? Спасать бросился, амулет очень полезный помог приобрести.

Немши кивнул и посмотрел на дверь.

За той дверью находилась палата лекарского корпуса. В палате в данный момент находился недобитый брат Осатина. Которому повезло вполне удачно закончить свой полет в кроне дерева и обойтись переломом обеих рук, и ноги. А еще там были какие-то мелочи. В общем, голова не пострадала и ладно, может в этой голове даже закрепится мысль о том, что нельзя угрожать избиением незнакомым девушкам. Ну, или он купит себе защитный амулет на случай полета с последующим падением.

Братец, пока его транспортировали в палату при помощи летающих носилок, орал, как недорезанный, обещал всем страшно отомстить и требовал короля. А пришел к нему ректор Коситей и сумел заткнуть одним только взглядом.

А потом, когда буйного пациента обезболили и его переломы зафиксировали, выгнал из палаты лекарей, Наташу с Немши и закрылся с блондином наедине. Чтобы поговорить о высоком.

Ну, именно так Коститей сказал.

Разговор затягивался. Видимо мнения о высоком у Коситея и братца Осатина кардинально отличались.

А может Немши прав. И ректор еще двадцать минут назад этого придурка придушил и на данный момент почти закопал под сосной в ближайшем лесу. А потом всем скажет, что он сбежал. И все сделают вид, что поверили, Кощей же.

В общем, сидеть и ждать неизвестно чего было скучно.

— Кис-кис, — от скуки позвала Наташа.

Из стены у двери выглянула кошачья морда.

— А ты подслушивать умеешь? — спросила у нее девушка.

Морда возмущенно фыркнула.

— Ладно, Кощей все-таки, не подслушивай, — решила не настаивать Наташа. — Давай ты лучше объяснишь, куда запрятал Осатина.

Морда опять фыркнула, потом расплылась туманом и в его глубине засветились буквы.

— Лабиринт иллюзий, — с сомнением прочитала Наташа.

— Я знаю где это, — чему-то обрадовался Немши.

И что сделала заскучавшая ведьма? А она встала и приказала Немши вести. Почему-то решив, что сумеет вернуть Осатина раньше, чем ректор наговорится с его братом. Ну, или раньше, чем окончательно его закопает.

И черт знает, зачем ей этот Осатин вообще понадобился. Точно не чтобы помириться.

Может просто захотелось посмотреть, во что же он превратился? Она ведь должна делать, что хочет.

Когда-то очень давно одна раскрасавица очень благородного происхождения нашла дело всей своей жизни. Оно же было увлечением, развлечением, а иногда и тяжелой работой.

В общем, эта раскрасавица отказывала женихам. И изобретала для этого все новые и все более сложные способы.

Ради ее руки и жар-птиц пытались ощипывать, попутно доказав, что с фениксами подобный номер не проходит, все равно, что разжечь костер и попытаться ощипать его. И любимых коней у разных правителей красть пытались, доказав, что это прекрасный способ экзотического самоубийства. И каких-то расчудесных служанок у принцесс сманивать пытались. В общем, занимались разной опасной для жизни ерундой.

А воображение у раскрасавицы было буйное. Замуж ей, видимо, не хотелось. И однажды она додумалась до Лабиринта иллюзий — места, где может происходить все, что только можно вообразить. А учитывая, что воображали посланные на подвиг мужчины, которых перед походом старательно устрашали… Те, кому везло, возвращались из лабиринта седыми и клялись больше никогда даже не помышлять о женитьбе.

Вышла ли раскрасавица в итоге замуж, история умалчивает. А вот ее лабиринт разрушить не смогли. И от греха подальше перенесли его на территорию академии. Академии что? Тут и так то чудища бегают, то студенты шалят. Хуже не будет.

— Это точно оно? — с подозрением спросила Наташа, увидев, куда Немши ее привел.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

А привел он ее к деревянной будочке, выкрашенной в жизнерадостный голубой цвет. Будочка своей формой была подозрительно похожа на сельский уличный туалет. Даже дверь, запертая на крючок, продетый в скобу, была один в один.

— Точно.

Наташа немного полюбовалась строением, заподозрила, что Немши решил наконец отомстить за то, что она его спутала с девушкой, и предложила:

— Давай ты первый туда зайдешь. Как истинный мушкетер и герой. Ну, не зря же ты все время рядом оказываешься.

— Я не могу, я мужчина, — отказался от этой чести Немши и вытащил крючок из скобки.

— Да? — переспросила Наташа и даже бровь приподняла. — И что?

— Лабиринт для мужчин. Именно мужчинам оно показывает их страхи и все прочее. Женщин не трогает, и они могут спокойно там ходить, — с подозрительным терпением в голосе объяснил Немши.

Наташа вздохнула и решила для начала заглянуть за дверь. А то мало ли куда этот самый лабиринт засунуть смогли. Вон у одной местной королевы был шкаф, в который для нее упрятали целый сад. Любила эта королева гулять на природе и в одиночестве.

За дверью оказался длинный белый, какой-то даже больничный коридор. В конце этого коридора была дверь. Почему-то черная. А может то была дыра в ад. Просто прямоугольной формы, чтобы никто не догадался.

— Не уверена, что какой-то Осатин стоит риска, — сказала Наташа и ступила в коридор, сама не понимая зачем.

— Знаете, наверное, каждой брошенной девушке в душе хочется появиться перед бывшим этакой принцессой, чтобы он сразу пожалел, что такое сокровище потерял, — глубокомысленно говорила Наташа, идя по бесконечному коридору к все еще далекой двери. — Да, хочется стать самой натуральной принцессой и появиться перед ним во всем блеске.

По бокам в отлично отражавших стенах плыли ее копии. Не отражения, нет, а именно копии. Одна копия была веселой и каждым своим жестом явно требовала забыть о ерунде, закопать Осатина под сосной рядом с братом, главное не забыть уточнить у Кощея, где именно эту сосну искать, а потом отправиться на бал. И хрустальные туфли не забыть прихватить, вон «подружка» Немши наверняка знает хороший обувной магазин с туфлями-амулетами. Которые только на хозяйскую ногу наденутся. Надеть эти туфли, пойти на бал и охмурить принца. И пускай он потом всю жизнь мучается.

Другая копия была печальной и явно намекала, что Осатин не так и виноват, что у него обстоятельства, непростая семья, местные традиции. Что он ничего плохого не хотел, что он не понимал, что делает плохо. Поэтому его надо спасти и объяснить ему все, что он не понимает. После этого он обязательно раскается, а потом женится, вопреки своей семье.

— Да, спасти бывшего тоже неплохо, — сказала Наташа, кивнув печальной копии. — И тогда он будет чувствовать себя жалким. Его же девушка спасла, та, которую он бросил. А мы гордо уйдем в закат. А он будет бежать следом, ловить за руки и просить прощения, как в сентиментальном романе. Точно.

И да, сумасшедшей Наташа себя чувствовала, но не сказать, что это было неприятное ощущение.

— Интересно, когда этот дурацкий коридор закончится? Я ведь хочу, чтобы он закончился, правда!

Дверь резко прыгнула навстречу и проглотила девушку. Хорошо хоть жевать не стала.

А за дверью оказалось круглое помещение со множеством дверей. Причем, двери были стеклянные и за всеми клубился туман, где плотнее, где совсем прозрачный.

— Ну и сюр, — сказала Наташа. Ее копии куда-то делись и без них сразу стало одиноко и страшно, откровенно говоря. Осатин этого похода точно не стоил. — Эй, тут есть хоть кто-то? Куда мне идти, чтобы найти этого придурка? Осатина в смысле. Подскажите, а? Я честно хочу его найти. Он, конечно, придурок, но не настолько, чтобы седел, заикался и клялся никогда даже не думать о женитьбе. Хотя, седина ему, возможно, сейчас даже пойдет, хуже точно не будет.

Кто-то где-то печально вздохнул. А за одной из дверей что-то яркое мелькнуло в тумане.

— Ага! — азартно закричала Наташа, бросаясь именно к ней. — Стоять!

Первым делом Наташа споткнулась о порог и практически полетела дальше, весело размахивая руками и пытаясь рассмотреть, куда будет падать. Оказалось, смотреть надо было не на пол, а на стены, потому что вторым делом она одну их них боднула и схватившись за голову присела рядом. Туман вроде бы стал гуще и из него, как тот ежик, вышла скромная двухцветная мышка. Рыже-белая. Она пошевелила усами. Потом покачала головой, как мамочка, озабоченная тем, что ее дите все время падает и бьется головой обо все подряд. Потом вильнула хвостом и ушла в туман.

— Надеюсь, это глюк, — сказала Наташа. — Не могла же я за мишкой погнаться.

Мышь, словно для того, чтобы подтвердить, что могла, опять вышла из тумана и стала столбиком. И усами так с намеком пошевелила.

— Ты издеваешься, — поняла девушка.

Мышь жизнерадостно кивнула.

— А если я тебя тапком? — спросила девушка.

Мышь отрицательно повертела головой.

— А где Осатин, ты случайно не знаешь?

Мышь стала на четвереньки, изобразила хвостом явно оскорбительный символ и стала медленно уходить в туман.

— Знаешь, но не скажешь, — поняла Наташа. — А ну, стоять!

И сделала самую большую глупость в своей жизни — побежала за улепетывающей мышью.

Погоня проходила весело. Туман то густел, то светлел. Под ноги лезли то ли пороги, то ли камни, но Наташа умудрялась их перепрыгивать, как динозаврик кактусы. Мышь почему-то не уставала, хотя ей приходилось через препятствия перелезать. Она еще и хвостом вертела, как пропеллером. В общем, первой устала именно Наташа и села на очередной камень отдохнуть и послушать, как сердце пытается вырваться на волю из грудной клетки.

Мышь тут же вернулась и на расстоянии вытянутой руки опять стала столбиком.

— Ну, вот зачем тебе этот Осатин? — душевно спросила Наташа, сама не понимающая зачем этот Осатин понадобился ей. — От него же никакой пользы, давай ты его отдашь мне.

Мышь шевельнула ухом и отвернулась.

— Хочешь, я тебя кормить буду? Хомячьим витаминизированным кормом из моего мира. И ты будешь здоровая, шерсть будет шелковистая, блестящая, прямо как волосы в рекламе шампуня, — отчаянно предложила Наташа.

Мышь заинтересованно повернулась, но ей явно было мало.

— И мел тебе куплю. И пластмассовое колесо, чтобы было где фитнесом заниматься. И красивую поилочку. О, и сыра еще разных сортов.

И мышь величественно кивнула.

— Сегодня же позвоню Аленке, а потом сбегаю, заберу. Ее, в отличие от мамы, не смутит, что я обзавелась грызуном.

Мышь издала невнятный звук, а потом неспеша пошла в туман. И оглянулась еще так, мол, чего расселась, ведьма, ноги в руки и на поиски прекрасного принца.

Мышь в заколдованных прекрасных принцах разбиралась и легко находила нужного. И явно умела проводить к ним короткой дорогой. Так что спустя каких-то пять минут похода сквозь густой туман, Наташа вдруг оказалась на козырьке, нависавшем над чем-то средним между стадионом для гладиаторских боев и студией, в которой снимают разные странные передачи, в которых толпа народа по тем или иным причинам стоит на своеобразной лестнице.

Сейчас в центре этого безобразия стоял Осатин, которого Наташа узнала по голосу. Больше узнавать было не по чему. Существо, которое вжималось спиной в огромный металлический щит с нарисованной на нем клыкастой кошачьей головой, больше всего было похоже на помесь гоблина и инопланетянина из «Звездных войн». Наташа даже рассмотрела в глазах этого существа ужас, хотя по идее не могла, далековато находилась. И некоторое время пыталась понять, что же его так напугало. Потому что на выстроенной полумесяцем лестнице стояли вовсе не чудовища один страшнее другого. Там были обыкновенные женщины. Разного возраста. Разной привлекательности. Но все, как одна, блондинки. Причем, наверняка натуральные.

Потом Наташа догадалась, что все эти женщины — родственницы Осатина. Они по очереди задавали ему провокационные вопросы о том, хорошо ли он кушал, не дружит ли с нехорошими мальчиками, не забывает ли менять исподнее, не поранил ли пальчик, не испачкал ли носик. А что делал Осатин в ответ? А он пытался просочиться сквозь щит и время от времени голосом потерявшегося теленка тянул:

— Ну, мама-а-а-а… Ну, Сети-и-и-и… Ну, тетя-а-а-а… Ну, бабушка-а-а-а…

Больше ему сказать, видимо, было нечего.

— Дела, — сказала Наташа, не ожидавшая ничего подобного от взрослого вроде бы мужика. Даже если он по местным законам несовершеннолетний, ему же даже не пятнадцать лет! Ему двадцать три!

— Пфы, — высказалась по этому поводу сидевшая рядом с девушкой мышь.

Наташа на нее посмотрела и каким-то чудесным образом поняла все что мышка хотела ей сказать.

Ну, и как ты могла с ним связаться? Где твои глазоньки были? Какой же это принц? Это же младенец-переросток!

— Может на него так лабиринт повлиял. Он же, вроде, что-то страшное мужчинам показывает, — с сомнением произнесла Наташа.

— Пфы! — повторилась мышка, и Наташа опять отлично ее поняла.

Что это за принц, для которого главный страх — мама, интересующаяся свежестью исподнего? Ладно бы еще боялся попасться им на глаза из-за своего нового облика, это было бы хотя бы понятно.

Девушка пожала плечами. Ну, мало ли какая там мама на самом деле. Некоторые мамочки умудряются так затюкать собственного ребенка, что он боится шаг ступить без их одобрения. А тут целая толпа родственниц. Толпой вообще можно затюкать кого угодно.

Да, а потом этот затюканный принц идет и мстит попавшимся на пути девушкам, потому что мстить своим блондинкам страшно. Ну, или убитое морально эго лечить пытается.

Наташе даже стало его немного жалко, хотя злиться она не перестала. Почему кто-то должен лечить свое эго за ее счет?

— Ладно, давай его оттуда выведем, — со вздохом предложила девушка. — Ты случайно не знаешь, как?

Мышь, конечно же, знала. Но выводить не хотела. Так что пришлось пообещать ей чищенный фундук и коричные палочки. И что странно, после этого мышь согласилась. Возможно, просто не желала работать задаром.

Наташа, следом за мышкой, шла через туман. И к своему восторгу и удивлению понимала, что идет сейчас прямо через стену помеси стадиона и павильона для съемок телешоу. С каждым шагом все четче слышалось полное страдания очередное «Ну, мама-а-а-а…». А женщин в тумане слышно не было. Наверное, они тоже часть тумана. И весь лабиринт со всеми его страшилками для мужчин — просто сосуд, наполненный туманом, умеющим создавать иллюзии. Логично же.

— Ну, бабушка-а-а-а… — сменил репертуар Осатин, и Наташа оказалась рядом с ним. Вокруг больше никого не было, только туман. А Осатин с ужасом таращился перед собой и стоял в такой напряженной позе, что Наташа не рискнула его трогать. Вместо этого она как какое-то заклинание стала шептать:

— Тише-тише, ша-ша, все хорошо. Тише-тише, ша-ша, все хорошо.

И как ни странно, Осатин сначала заморгал, потом отмер, а потом и вовсе стал оглядываться, так, словно понятия не имел, где находится, как здесь оказался и что всего минуту назад происходило. А еще, похоже, он Наташу в упор не видел.

— Тише-тише… — продолжала твердить девушка. Осторожно, словно он был пугливым, полудиким котом, протянула руку, погладила его по плечу, потом зачем-то по голове. — …ша-ша, все хорошо.

А потом рискнула схватить за руку и просто повела следом за мышкой, продолжая тишать. Потому что ощущала — так надо. Если замолчать, развеется волшебство и Осатин начнет вырываться, а то и отбиваться.

Сколько они так шли, Наташа понятия не имела. А потом вдруг появился знакомый длинный белый коридор и куда-то делась мышь. И Остин, наконец окончательно очнулся. Потому что первым делом он шарахнулся, а потом обозвал Наташу очень нехорошим словом.

— Сам такой, — ответила девушка и инстинктивно уперла кулаки в бока. — Я его тут спасаю, вывожу из сводящего с ума лабиринта, а он обзывается. Нет, на благодарность я не рассчитывала, благодарить прынцы не обучены, но мог хотя бы промолчать!

— Благодарить?! — очень удивился Осатин. — Да я бы тебя придушил, если бы мне не сказали, что после этого я таким и останусь!

— О, да, еще меня неблагодарной дрянью обзови, как твой придурочный брат! — рявкнула Наташа и даже сделала шаг вперед, хотя до сих пор была уверена, что с кулаками на парней бросаются только идиотки без инстинкта самосохранения. — Возомнили о себе!

— Ты, жалкая находка какой-то беглой… — начал вдохновенную речь Осатин, видимо решив опять разбудить в Наташе задремавшую ведьму, но тут прямо перед ним появилась мышь.

Бело-рыжая. Довольно крупная, но по морде видно, что это все-таки мышь, а не детеныш крысы. Она стала столбиком, с намеком пошевелила усами, и что сделал пылающий праведным гневом мужик?

А он совсем по девчоночьи взвизгнул и отпрыгнул от мышки где-то на метр, спиной вперед, смешно мотыльнув носом.

— Пфы, — высказалась по этому поводу бело-рыжая помощница, стала на четвереньки и неспешно пошла к Осатину.

Он отступил на шаг, потом еще на шаг, потом обозвал Наташу проклятой мусорщицей и позорно сбежал. Хорошо хоть в направлении выхода.

— Похоже, у него еще и фобия на грызунов. Прямо чудо чудесное, а не парень. А еще принц, сказочный.

Мышь обернулась, и Наташа опять ее поняла.

— Ну, да, дура, но он так красиво ухаживал и глаза у него были восторженные и честные, влюбленные глаза. Может их там специально этому обучают? Принцев, в смысле, а не глаза. Хотя кто их знает, может и глаза умеют учить.

Мышь стукнула по полу хвостом.

— Да не нужен он мне сейчас. У меня вообще, как отрезало, ни плакать, ни страдать не хочется. Просто я зла. Просто меня обманули, а это обидно. И… И просто мне хочется его расколдовать, чтобы он где-то глубоко в душе знал, что он козел, а я хорошая. Вот и все.

— Пфы, — высказалась мышь и пошевелила усами.

— А тебя я буду называть Пуфик, — мстительно сказала Наташа и тоже пошла к выходу.

Прекрасный принц спасен. День прожит не зря.

А на выходе ее ждало чудесное зрелище. Осатин валялся носом в траве и слабо трепыхался, мыча что-то подозрительно похожее на любимое «ну, мама-а-а-а». А Немши упирался коленом ему в спину, и выворачивал руку.

В общем, мужчины развлекались, как могли.

Наташа немного полюбовалась этим зрелищем. На всякий случай сказала Немши, что уже вышла. Ну, вдруг они подрались из-за нее? Хотя скорее Осатин сидевшего у входа в будочку парня тоже решил обозвать как-то позаковыристее, за что и получил. Сложно жить со скверным характером. Особенно если в комплекте идет непривлекательная внешность. Это красавчикам многое прощается.

Может Осатин однажды это даже поймет.

Девушка замерла, потому что показалось, что додумалась до чего-то очень важного. Но это важное оказалось неуловимым, как туман в лабиринте, и таким же изменчивым. И она решила пока не пытаться его ловить. Если не зацикливаться, оно наверняка опять всплывет, может даже более ярко и понятно, с подробностями. А пока…

А пока она подобрала остановившуюся рядом мышь, посадила себе на плечо и отправилась уговаривать земную подругу купить корм для хомяков и все прочее обещанное. Совершенно забыв, что собиралась вернуться туда, где приказал сидеть ректор.

Впрочем, он ее не искал.

Видимо ведьма ему сегодня была больше не нужна.