Восьмой Мир

Глава 7

Базой оказалось небольшое жилище из одной комнаты. Домик был сделан из брёвен и имел низкий потолок. У дальней стены стояли две самодельные кровати, отгороженные плетеной ширмой, а у единственного окна, расположился стол.

Также имелось несколько деревянных полок и один большой железный ящик. Этот ящик, по всей видимости, и был единственным местом, где могло храниться оружие. К нему-то, в первую очередь, и направился Восьмой.

Мира, придерживая раненую руку, со стоном удовольствия прилегла на одну из кроватей.

По дороге к так называемой базе их новый знакомый успел рассказать, что он единственный, кто остался от команды ученых, бороздящих свободный космос в поисках новых открытий. Робот подробно поведал о том, как на их корабль было совершено нападение. В ожесточенной перестрелке с космическими пиратами был повреждëн основной генератор. И хотя, по итогу, они отбились от преступников, но не смогли уйти в гиперпрыжок и попали прямо в пояс астероидов. Не оставалось ни какого выхода кроме как совершить аварийную посадку. Нельзя сказать, что приземление прошло успешно. Из всех членов команды выжили только две девушки, находившиеся в момент аварии в крио-капсулах, и один маленький био-робот модели ПУ-100.

Капитана корабля, как и других погибших членов экипажа, не пришлось даже хоронить, потому как от них к моменту пробуждения двух последних пассажиров даже и костей не осталось. Хищники постарались на славу.

Почти год робот по кличке Пуся сторожил оставшихся в живых девушек, следя за тем, чтобы капсулы работали бесперебойно от подключенных к ним солнечных батарей. Открыть капсулы ПУ не мог, так как не знал коды доступа. И только когда те, отработав заложенный в них промежуток времени, открылись, робот смог, наконец, разбудить двух молодых биологов и рассказать им о случившемся.

Его спутницы погоревали немного, но, взяв себя в руки, решили бороться за выживание. Они вытащили из обломков корабля всё, что было можно и своими силами построили временное убежище. Однако у них не получилось запеленговать проходящие мимо корабли, так как маяк оказался сильно повреждён и восстановлению не подлежал. Поэтому оставшиеся в живых после кораблекрушения застряли на планете надолго.

— Это тот самый корабль, в котором мы ночевали? — спросила у робота Мира, пока Восьмой, слушая в полуха, перебирал находящиеся в ящике инструменты и оружие.

— Ты про тот, что находится по ту сторону гряды у старого дерева? — уточнил Пуся.

— Да, именно там.

— Это он, — подтвердил ПУ и продолжил. — После того, как мы обнаружили эту долину, то перенесли сюда всё, что ещё могло пригодиться.

— Но ты так и не рассказал, что случилось с твоими спутницами.

— Они пропали пару лет назад. Ушли в поход на поиски возможных поселений, а меня оставили за сторожа. Сказали, что будут отсутствовать около двух недель, но так и не вернулись. Я не знаю, что с ними произошло. Может, погибли, а может, нашли пригодный корабль и улетели. Одним словом, я остался тут совсем один, — робот вздохнул. — Я думал, что так и состарюсь, не встретив больше разумных существ.

— Состаришься? Но роботы ведь не стареют, — Мира улыбнулась.

— Да что ты говоришь! Я же био. Пусть и не сразу, но с течением времени моя оболочка начнет понемногу разлагаться.

— А металлический каркас?

— Он один и останется, только я не собираюсь ходить голым. Лучше покончить жизнь самоубийством.

— Это как? — удивилась девушка.

— Два пальца в розетку и прощай, Пусечка.

— Ты такой забавный, — улыбнулась Мира.

Робот ей явно понравился.

— А ты милая. Я так рад, что вас встретил, — робот влюблённо посмотрел своими желто-красными глазками в синие глаза полукровки.

Восьмой фыркнул.

— А что я сижу-то! У меня для тебя кое-что есть, — засуетился Пуся.

Прошмыгнув молнией к одной из кроватей, он чем-то зашуршал, а затем достал прямоугольный, завернутый в старую пожухлую бумагу, непонятный предмет. Прижав к груди свой секрет, робот непринуждённо забрался на коленки к девушке и только после этого протянул ей подарок.

— Вот. Держи.

— Что это?

— А ты открой.

Мира зашуршала оберткой и достала яркую металлическую баночку с леденцами.

— Конфеты?

— Самые лучшие в этой Вселенной. Мои любимые. Особенно вот эти — лимонные.

— Ты же робот? Как ты можешь любить конфеты? — подошëл к ним Восьмой.

— Мужлану, такое не понять! — насупился тот. — Я не могу их есть, но зато могу нюхать! Я очень хорошо различаю запахи. И лимонные леденцы мои самые любимые! А ещё тут есть с ароматом малины, персика, мяты и кокоса.

— А мандариновые, есть? — заинтересовано спросил Восьмой.

— А ты что, конфетки любишь? — ехидно поинтересовался робот.

— А мужланы, по-твоему, не могут любить сладкое? — парировал парень.

— Ну не знаю, — с сомнением произнёс Пуся, — девушки точно любят.

Восьмой и робот одновременно посмотрели на Миру.

— Э-э…, — замялась та, — я так-то сладкое не очень, но за подарок спасибо.

— Если не конфеты, тогда что? — заволновался робот, желая угодить.

— Жареную курочку точно люблю.

— Курочку?

— Ну да. Хрустящую такую.

— Курицу не обещаю, но пару птичек подстрелить смогу, — Восьмой подкинул в руках обнаруженную в ящике винтовку.

— Ну и ладно, — робот обиженно засопел, сползая с колен Миры.

— Эй, Пуся, не обижайся.

Девушка ловко подхватила зверушку под пушистое пузо.

— Я обязательно отведаю твоих конфет после ужина. С чаем. Хорошо? Ты только покажи мне, где тут у вас посуда и то, в чем можно воду вскипятить. Пока наш с тобйо мужлан охотится, мы с тобой чай приготовим.

Мира ласково погладил робота за ушком. Тот растаял, закивал головой и торопливо затараторил:

— Это я сейчас. Это я мигом. Покажу всё, что есть в наличии. И мы с тобой, то есть ты со мной, то есть мы вместе накроем стол. У меня ещё и консервы остались. Я сейчас всё-всё покажу.

ПУ спрыгнул с колен и засуетился. И теперь уже Мира, посмотела на Восьмого и подмигнула ему, а потом последовала за роботом, помогая достать с полок всё, что нужно для организации ужина в приятной компании.

Восьмой же, с винтовкой в одной руке и с подзаряженным маяком в другой, решил попытать удачу сразу в двух направлениях: в охоте и в отправке сигнала в космос. Может им повезет в этот раз, и совсем скоро кто-нибудь среагирует на сигнал SOS. Иначе они, как и предыдущие хозяева домика, могут остаться на этой планете навсегда.

Чаиро хмурился. Не так он себе представлял свободное путешествие по дальнему космосу. Однако вместо сытой жизни насыщенной приключениями он получил полуголодное существование на грани провала.

Этот юноша, едва ему исполнилось восемнадцать лет, решил, что опека его родителей чрезмерна, и пора научиться самому руководить своей жизнью.

Захватив документы, личные сбережения и любимую кожаную куртку он оформил кредит на покупку старенького звездолёта и отправился покорять просторы космоса.

Трюмы его звездолёта были под завязку заполнены товарами, предназначенными для дальних колоний. На Земле юношу заверили, что по прибытию его примут с распростертыми объятиями. Он заплатил за многочисленные коробки последние деньги, надеясь получить неплохую прибыль. Но когда пристыковался к одной из космических платформ, оказалось, что этой в колонии подобного товара было с избытком, а наивные, как он, молодые экспедиторы, решившие немного подзаработать, появлялись с подобным грузом с такой периодичностью, что вялые таможенники устали отправлять их обратно.

Молодой человек зачесал рукой свои отросшие волосы. С недавнего времени он стал убирать их в короткий хвост, но каштановые пряди то и дело выбивались и падали на глаза. Пирсинг в нижней губе и свежее тату на правой руке давали понять, насколько он свободолюбив. Он знал, что его родители против такого, но сейчас ему было всё равно на их мнение, как впрочем, и родителям на его желания. Столкновения поколений не прошло даром. А теперь Чаиро и вовсе не собирается возвращаться домой, иначе едких замечаний о том, что он не способен организовать ни одно успешное дело, не избежать. Поэтому, покинув не гостеприимный космо-порт, он сел составлять новый маршрут, прикидывая на какое расстояние ему хватит топлива. Именно в этот момент на пульт управления пришёл сигнал SOS. Чаиро проверил координаты и задумался. В такой ситуации он оказался впервые.

Чем он может помочь нуждающимся? Трюмы его старенького крейсера полностью забиты товарами, а он сам тут и за капитана, и за техника, хотя случись какая серьёзная поломка он бы не смог с ней разобраться. Этот его полет в целом был сплошной авантюрой. Но с другой стороны разве он может проигнорировать просьбу о помощи?

Поколебавшись ещё пару минут, взвесив все за и против, юноша всё же решился. Вбил новые координаты и начал рассчитывать траекторию посадки корабля. Однако, подлетев к планете ближе и увидев в верхних слоях атмосферы мощные пылевые вихри, решил повременить с приземлением. Чаиро поставил корабль на автопилот и решил дождаться более удачного для посадки момента.

Мира с наслаждением обгладывала хрустящую птичью ножку. Восьмой не подвел и принес трех куропаток, которых девушка с Пусей на пару, зажарили на старенькой, но ещё работающей плитке, подключив её к солнечной батарее. От неё же Восьмой, чуть ранее, подзарядил и севший маяк.

Сегодня горе путешественников ждал довольно шикарный ужин. Среди припасов робота оказалось несколько банок консервированного горошка, и пару тюбиков с острым соусом. С таким гарниром жареные птички пошли на ура.

Насильно посаженные на диету, молодые организмы срочно требовали насыщения и парнеь с девушкой не отставали друг от друга, пока Пуся, прихлебывая из стакана воду, снисходительно на них посматривал.

Они почти закончили трапезу, как вдруг Восьмой поднял голову и спросил у робота:

— А что, у тебя ещё и мандарины есть?

— Какие мандарины? — Пуся удивленно уставился на молодого человека. — Ты с ума сошёл. Откуда я тебе их тут возьму? Нету у меня мандаринов.

— Так откуда? Я явно чувствую их запах.

Они оба принюхались, а потом с удивлением посмотрели в сторону Миры.

— Ты подарил ей духи? — спросил Восьмой у робота.

— Нет у меня духов. Только конфеты.

Мира же настолько увлеклась вкусным ужином, что не обращая внимания на их диалог, с наслаждением облизывала испачканные в соусе пальцы.

Но вот она наклонилась вперёд, чтобы взять ещё один кусочек мяса и, вскрикнув, схватилась за живот, а потом и за горло.

— Что случилось? — забеспокоился робот.

Восьмой же, поведя в сторону Миры носом, ругнулся:

— Твою же мать!

Он скрипнул зубами, задерживая дыхание, потому как по нему ударила волна яркого запаха, а волна внезапного желания огненной лавой разошлась по крови.

Мира начиная осознавать, что именно происходит, побледнела как полотно.

— Ты её пугаешь, — запричитал робот. — Перестань, пожалуйста, — он кинулся к девушке, пытаясь защитить её от странной реакции молодого человека. Но прежде чем робот успел что-нибудь сделать, та привстала, покачнулась и, теряя сознание, начала медленно заваливаться на бок.

Восьмой среагировал мгновенно. Его крепкие руки не дали упасть. Он поймал, а затем прижал к себе девушку, не зная как ему поступить дальше. По рецепторам хлестнуло ещё более сильной дозой феромонов и смешением запахов, сносящих голову. Там было намешано столько всего: аромат мандарина перебивала свежесть холодного морозного утра, поверх этого накладывался запах дров из камина и нотка горячего пунша с корицей. Это был запах чего-то уютного и родного. Так, по мнению Восьмого, должен пахнуть дом. Не осознавая, что делает, он наклонился к девушке, уткнулся носом в её шею и глубоко втянул в себя воздух.

— Не трогай её! Не трогай! — всполошился робот.

Он стал испуганно лупить Восьмого по ногам.

— Отпусти!

— Да не трогаю я её. — возмутился тот, — Отцепись!

— Отойди от неё! Отойди!

— Это ты отойди. Дай я её положу на кровать.

— Господи, что с ней?!

— Думаю, у неё проснулась её природная сущность.

Робот повёл носом.

— Пахнет лимонами и мятой.

— Какими лимонами? — удивился Восьмой. — Мандаринами, костром и горячей выпивкой.

— Какая выпивка?! Только об одном думаешь. Лимонами говорю, пахнет.

— Видимо у них это именно так работает, — сделал вывод Восьмой. — Каждый, чувствует тот аромат, который ему больше всего нравится.

— У кого это «у них»?

— У расы, к которой она относится.

Они оба посмотрели на девушку, которую Восьмой аккуратно положил на кровать.

— Но она так похожа на простую, земную.

— Ты когда нибудь видел, что бы у земных девушек был такой цвет глаз и удлинённая форма ушей?

— Я думал это линзы и пластика.

До Пуси начало доходить.

— Так она, что ли, полукровка?

— Именно.

— Но почему случился этот кризис?

— Видимо до этого момента, что-то блокировало её природную сущность.

— И что теперь нам делать? — спросил Пуся, жалостливо смотря на лежащую в обмороке девушку.

— Я не знаю. Надо подождать, пока она очнется и даст нам разъяснения. Нашатырь у тебя есть?

— Где-то был. Я аптечкой не пользуюсь, но помню, что она была. А ты пока выйди на воздух от греха подальше.

Пуся подошёл к сундуку, открыл крышку и начал перебирать вещи находящиеся внутри. Восьмой нахмурил брови и задумчиво потёр переносицу. Он не очень хорошо разбирался в вопросах индивидуальности рас. Конкретно Лайны, к которым, как он знал, принадлежала его спутница, являлись жителями дальних миров, а об этих мирах было известно не так уж и много. Возможно, во время учёбы он не слишком серьёзно относился к урокам галактической истории, потому как та же Мира знала гораздо больше него. Восьмой порылся в закромах свой памяти в поисках нужной информации.

В этот момент из домика, понуро опустив голову, вышел Пуся.

— Ну как она?

— Плохо. Феромоны скачут, а у нас нет лекарства, чтобы это погасить.

— Ты когда-нибудь встречался с подобным? Почему её так резко накрыло? Ведь ничего не предвещало.

— У неё капсула с подавителями в плечо была вшита. Она её лишилась — вот и результат.

— Капсула, вшитая в плечо?

Восьмой задумался. Он начал вспоминать, как девушка долго рассматривала свою рану выше локтя, нанесенную острыми зубами червя. Она будто искала что-то. Он тогда не придал этому моменту значения, а теперь начал вспоминать, как та была расстроена. Он-то подумал, что Мира страдает от боли, а так же переживает из-за непростого разговора но, видимо, причина была в другом. Видимо, она уже тогда поняла, что лишилась защиты, что грозит ей в дальнейшем неприятностями.

— Послушай, — обратился Восьмой к роботу. У тебя ведь есть база данных? Ты бы не мог поискать в ней информацию о Лайнах?

— А это хорошая мысль, — оживился Пуся, — и как я сам о таком не подумал. Минуточку.

Робот застыл на месте, а спустя мгновение его глаза засветились ярче, транслируя перед собой голограмму, на которой мужчина в очках довольно монотонно диктовал лекцию. Восьмой сосредоточил всё своё внимание.

— О Лайнах, нам мало, что известно, — вещал учёный. — Это закрытый мир со своими довольно интересными особенностями. По имеющейся информации, предки Лайнов являются жертвой незаконных экспериментов, цель которых — создание сексуальных рабов. В своё время эти эксперименты были заморожены, однако их последствия, в виде появления новой расы, отрицать нельзя. Лайны имеют способность источать феромоны, схожие по своему действию с афродизиаками. Долгое время считалось, что они могут манипулировать чужими желаниями, и делают это, не мучаясь угрызениями совести. На самом деле, Лайны очень щепетильны в вопросах близости и довольно тщательно выбирают для себя пару. Не каждый подойдёт под их довольно жёсткие требования.

Надо сказать, что Лайны стараются не покидать планеты, которую они когда-то выбрали для заселения. А если представитель их расы, не имея пары, собирается путешествовать, то в таком случае ему приходится пользоваться мощными подавителями, иначе в моменты гормональных всплесков они могут утерять над собой контроль. Надо сказать, что до момента вступления в полноценную взрослую жизнь, подростки находятся под защитой семьи. Ароматы старших родственников, окутывают ребёнка словно кокон, защищая его от внешнего воздействия. Взрослея и выбирая пару, они ставят друг другу метки, что равносильно брачному контракту. Метка снижает выброс феромонов, и кроме того, пока она обновляется, Лайны не смогут реагировать на других представителей противоположного пола. Это называется привязкой.

На сегодняшний день численность Лайнов сократилась вдвое. Их вклад в…

Голос лектора внезапно оборвался.

— Прости, — проговорил Пуся, — батарея садится. Я уже не молод и мне приходится всё чаще подзаряжаться.

Восьмой кивнул головой. Ему были не интересны данные о численности и вкладе в освоение космоса, его интересовали более интимные подробности, а услышанного было вполне достаточно, чтобы понимать сложившуюся ситуацию.

По всему выходило, что либо он, под воздействием феромонов Миры, начнёт кидаться на девушку, либо она, не контролируя себя, может поставить ему метку, что сделает его зависимым от этой связи. И что ему теперь делать с этой информацией Восьмой в душе не чаял.

Из домика послышался протяжный и немного приглушенный стон. Пуся жалостливо вздохнул.

— Это на грани инстинктов и ей трудно себя контролировать. Она же довольно взрослая, а значит ей нужна пара. Ну, или толпа родственников, которую мы тут с тобой не наблюдаем. Может, ты поможешь ей? — Робот жалостливо заломил свои лапки.

Он действительно переживал за девушку, которая буквально с первых минут отнеслась к нему по-доброму. Ранее, о Пусе ни кто не заботился и не проявлял участие в его судьбе. Для экипажа, к которому его определили, он был всего лишь синтетической зверушкой. Помощником, который мог что-то починить или составить компанию. Но учёные, не зависимо от того являлись они мужчинами или женщинами, всегда отличались особой сухостью в общении. Роботу, как бы это ни было странно, не хватало простого человеческого тепла. А Мира, его даже по голове несколько раз погладила. К тому же, благодаря нюансам загруженной в него программе, Пуся отличался тягой к прекрасному полу. Эта девушка, по его личному мнению, была очень красивой. Робот не устоял и проявил довольно большую гамму эмоций. И сейчас ему так хотелось помочь ей хоть чем-нибудь. Но он не мог.

Робот попытался заглянуть в глаза, к сложившему руки в замок, Восьмому.

— Помоги ей, — повторил он свою просьбу. — Ей нужен физический контакт.

— Это не просто, — вздохнул молодой человек.

— У тебя женщин, никогда, что ли не было? — попытался надавить на парня Пуся.

— А если она меня пометит? — резонно заметил Восьмой.

В душе он метался. Мира спасла ему жизнь, и он обязан отдать долг. Но таким ли способом? Он сомневался.

— А если она умрёт? — продолжил настаивать ПУ.

— От этого невозможно умереть.

— Много ты знаешь! У неё даже температура поднялась. Это не нормально. Зачем рисковать, когда рядом есть ты?

— Что ты ко мне пристал! Я хрен его знаю, что именно нужно делать. Может у них всё иначе.

— Ой, что там может быть иначе? Всунул-высунул.

Восьмой вскинул голову.

— Вот сейчас — заткнись, — прошипел он.

В его голосе проскользнули угрожающие нотки.

— Я то, молчу, а она…

Из окна послышался очередной стон.

— Она там страдает, — закончил робот и насупился.

Молодой человек помолчал немного. Подумал с минуту. Потом взъерошил рукой свои тёмные волосы, поднялся и решительным шагом направился к дому.

Робот повздыхал, а потом принял решение удалиться на поиски каких-нибудь питательных ягод. Когда пара отдаётся зову природы, другим рядом не место. А то, что к утру этот хмурый ворчун, будет повязан с Мирой, Пуся не сомневался. Симпатия девушки в сторону молодого человека была слишком очевидна. И если Восьмой этого не увидел, то Пуся мигом считал. А если взять во внимание, что Мира полукровка, которой сейчас руководят инстинкты, то сомневаться в исходе этой ночи не приходится. Робот ещё раз вздохнул, жалея, что он не человек, и удалился.

Восьмой, тем временем, нагнулся, чтобы не стукнутся о притолку двери, и переступил порог. И тут же почувствовал, как по нему ударил яркий аромат сладких мандаринов с толикой корицы, ванили, и ещё чего-то неуловимого. Мира пахла как праздник, как сказка. Пахла чем-то родным и знакомым. Пахла домом, по которому он так соскучился. В груди растеклось тепло, по венам побежал огонь, а следом заныло в паху. Парень сглотнул.

Он медленно подошёл к кровати. Мира лежала, свернувшись в тугой комок. Восьмой невесомо дотронулся пальцами до её плеча, и она вздрогнула.

— Я могу тебе чем-то помочь? — спросил он негромко.

Девушка перевернулась на спину и посмотрела парню прямо в глаза. На её лбу блестели бисеринки пота.

— А ты хочешь? — хрипло спросила она.

— Я тут единственный мужчина. Значит, только я могу решить твою проблему. Ты можешь мне доверять. Я не обижу. Только не представляю, что именно нужно сделать. Одним словом мне необходимы твои подсказки.

— Подсказки? — Мира криво улыбнулась, а затем похлопала рукой по краю кровати, — Садись.

Восьмой помедлил, но предложение принял, однако не успел он и глазом моргнуть, как девушка схватила его за шею и ловким движением опрокинула на спину. Волосы полукровки рассыпались, накрывая их словно шатром. Мира положила ладони на подкаченную грудь и прижала парня к кровати. Тот, в который раз поразился силе этих рук. Ему вдруг вспомнилось, как она, вот этими самыми руками, тащила его по бурому песку планеты. Он поднял голову и заглянул в глубину сверкающих глаз. Там было не только его отражение, но и голод, который Мира пыталась контролировать. Он перевёл взгляд на её пухлые губы и приметил удлинённые клыки. Восьмой представил, как девушка прокусывает ему кожу, ставя свою метку, и закрыл глаза. Будь что будет.

Пару секунд Мира не двигалась, а затем наклонилась, и его буквально придавило волной желания. Своего желания. Он, было, попытался взять инициативу на себя, но девушка перехватила его за запястья. От ощущения изгибов её упругого тела, закружило голову, и Восьмой сглотнул, а потом почувствовал лёгкое дыхание в районе своих ключиц. Мира втянула носом воздух, словно пробуя его на вкус.

«Сейчас пометит», — подумал он.

И вдруг ему стало совершенно безразлично на свои прежние переживания. Он и сам хотел этого. Хотел стать частью единого целого. Иметь особую связь с такой, как Мира, было не стыдно. Не стыдно носить на себе её метку. Не стыдно считать своей парой. Он бы хотел стать для неё важным. Тем, кого не хочется потерять. Он её терять не собирается. Нашёл, и никому не отдаст. Пусть ставит метку. Он согласен.

— Давай!

Восьмой повернул голову, открывая доступ к шее. Но Мира вдруг отстранилась.

— Посмотри на меня.

Он распахнул глаза. Карие, напротив синих.

— Запомни раз и навсегда, — произнесла девушка чётко, — Лайны ставят метки только по любви. Взаимной любви.

Восьмой молчал, не зная, что сказать. Его отвергли? Он пошевелился.

— Почему ты считаешь, что у меня к тебе не может быть чувств?

— А они есть?

— Определённо.

— Ты так думаешь, потому что получил дозу моих феромонов, и завтра будешь об этом жалеть. А я не хочу видеть в твоих глазах неприязнь. Не переживай за меня, я справлюсь. Принеси лучше холодной воды из ручья, а потом уходи.

— Но…

Восьмой попытался подобрать слова.

— Я не против того, чтобы стать твоей парой, — сказал он. — Думаю, что мы с тобой, рано или поздно, пришли бы к этому.

Мира легла обратно на подушку и отвернулась к стене.

— Это всего лишь наваждение, — сказала она.

Восьмой прислушался к себе. Наваждение ли? Он поправил сбившуюся на животе футболку. Сладкая истома всё ещё бежала по его венам.

— Этого не должно было случиться, — проговорила Мира глухо, и добавила, — Я с семнадцати лет сижу на блокаторах и совсем разучилась контролировать своё тело. Но не переживай, я смогу стать для тебя безопасной и мы забудем об этом.

Когда Восьмой вышел на свежий воздух, он думал о том, сможет ли забыть, как ему было хорошо минутой назад. Таких ощущений он никогда не испытывал, а ведь у них, по большому счёту, ни чего и не случилось. Даже поцелуя не было. И тепреь он об этом жалел.

«Каковы её губы на вкус? Такие же мягкие, какими они кажутся? И что бы я почувствовал, если бы она меня укусила?» — думал он.

Остаток дня молодой человек потратил на то, что бы отвлечь себя хоть чем-нибудь. Захватив инструменты, он сколотил неподалёку от домика лавку и столик. И всё это под ворчание расстроенного робота. Тот отчасти был доволен тем, что Мира не выбрала себе в пару того, кого он считал грубияном, однако, когда Восьмой смастерил вполне уютное место, где можно было перекусить под открытым небом, Пуся смягчился.

— Ты не такой безнадёжный, как можно подумать, — прокомментировал он.

А когда молодой человек нарвал букет полевых цветов и аккуратно положил их с внутренней стороны двери, тот вообще смягчился.

Когда совсем стемнело, и Мира вышла из домика бледная, но вполне адекватная, она обнаружила вполне мирную картину: Восьмой на пару с Пусей жарили на костре очередную порцию куропаток.

Негромко переговариваясь, они поужинали прямо под звёздным небом. Решение серьёзных вопросов отложили на завтра. Сегодняшний день пережили — и ладно. Восьмой мельком посматривал на свою спутницу. Он пытался понять, что именно к ней чувствует. Ему вдруг захотелось подарить этой девушке, то, что люди зовут счастьем, потому как его у неё видимо никогда не было. Только вот он сомневался, что сможет. Молодой человек задумался и не заметил, как Пуся переводит взгляд своих жёлтых глаз с него на девушку, и обратно, словно пытаясь понять уровень их совместимости. Сделав свой независимый вывод, робот вздохнул. Ему очень понравилась Мира, и ради неё решил терпеть кого угодно.

Когда они, наконец, отправились спать, то Восьмой с Мирой легли на разные кровати. Сняв верхнюю одежду, молодой человек проворчал, что завтра надо устроить постирочный день, иначе он будет вонять как бомж из подворотни.

Вымотанные последними событиями они оба довольно быстро уснули. Пуся же остался сторожить своих гостей на улице. Робот забрался на новенькую лавку, обнял лапками свой пушистый хвост и ещё долго смотрел круглыми жёлтыми глазами на доброжелательно подмигивающие ему с высоты ночного неба звёзды.

Пылевая буря закончилась, и Чаиро нашёл наиболее подходящее для посадки место. Не далеко отсюда был послан сигнал о помощи.

Юноша подумал, что ему будет неплохо вооружиться. Пистолет, в старой потёртой от времени кобуре, показался ему слишком скромным оружием и он прихватил небольшой кусок железной трубы, найденный в техническом отсеке.

Ещё раз проверив координаты места, откуда был пойман сигнал, Чаиро поправил на себе кожаную куртку и, открыв дверь входного шлюза, спрыгнул на землю. Звёзды сияли так ярко, что фонарик был убран в карман.

Сориентировавшись по компасу, он направился к группе деревьев, растущих неподалеку от места приземления. Минут через десять Чаиро оказался перед поляной, на которой обнаружилось невысокое деревянное строение. Юноша остановился и внимательно осмотрел округу. Тишина нарушалась лишь одиноким пением какой-то ночной птицы.

Чаиро решил подойти поближе и вздрогнул, услышав позади себя тихое:

— Ещё один шаг и ты труп.

Он медленно развернулся. Никого.

Юноша опустил глаза и увидел похожего на лемура зверя, глаза которого светились в темноте. В передних лапах тот держал вполне боевой пистолет, и он был направлен Чаиро прямо в лицо.

И Чаиро, и лемур, настороженно разглядывали друг друга. Неизвестно, сколько бы это продолжалось, но тут дверь дома резко распахнулась, и наружу, одетый только в трусы вывалился взлохмаченный ото сна молодой человек.

— Пуся, твою мать! Где мои штаны и пистолет?! — возмущённо проорал он, — Верни немедленно!

Увидев робота с его оружием, а рядом застывшего в немом недоумении незнакомца, Восьмой высказался вполне достойно моменту:

— Блять…