Восставший из мертвых

Глава XXXI ОДИНАКОВАЯ МЫСЛЬ ТОЛКАЕТ ЖАКА И ФАННИ НА ОДНО И ТО ЖЕ ДЕЛО

Но в самом ли деле то была тень?..

Этот вопрос не давал Фанни покоя все утро после ее необычайной ночной экспедиции.

Как могла она, такая сильная духом, нисколько не поддававшаяся болезненному влиянию Марты и Жака, как могла она, Фанни, не веровавшая ни в каких призраков и никогда ничего не боявшаяся, — как могла она увидеть привидение?

Хорошенько поразмыслив, она пришла к выводу, что это невозможно. Она припомнила, в каком состоянии пришла к беседке на берегу реки. Она была готова на преступление, но владела своими чувствами. Как же мог ее рассудок в одно мгновение помутиться?..

А если Андре не умер?

Ведь она узнала его, и логичней было предположить, что она стояла лицом к лицу с ним самим, чем допустить существование его призрака!..

Если Андре не был мертв, многое из случившегося становилось вполне понятным — например, точные сведения Марты о преступлении на перекрестке Ла-Френе…

С другой стороны, если Андре был жив, многое оставалось совершенно необъяснимым. Где он был?.. Как он жил?.. Почему не вернулся в свой замок и не изгнал оттуда брата и его семью? Почему не вернулся к своим детям?.. Что могли означать эти ночные появления?

Тайна, как будто, с одной стороны прояснялась, но с другой — становилась еще более непроницаемой!..

Наконец, как мог он остаться в живых после драмы в лесу, о которой рассказал ей Жак? Жак положил тело брата в сундук и запер сундук на ключ; потом он немедленно зарыл сундук в погребе в Героне! Итак…

Итак, Фанни все время думала о сундуке и ее практический ум, чуждый любым фантасмагориям, навел ее на вполне рассудительное решение. Она должна самолично убедиться, действительно ли труп спрятан в сундуке!

Жак собирался уехать утром, а она и маленький Жако должны были встретиться с ним в Париже вечером. Но так или иначе, ей необходимо было знать, что они оставляют позади!.. Привидение или выжившую жертву, которая готовит им необычайную и ужасную месть?..

В этом заключался весь вопрос. И Фанни решила, что не покинет Ла-Розере, не узнав окончательный ответ.

В девять утра Жак в сопровождении своего лакея отправился пешком в Герон. Он выразил желание совершить прогулку по свежему утреннему воздуху. Он чувствовал себя хорошо, говорил, что совсем окреп, и радовался, что наконец может посетить завод после нескольких недель вынужденного безделья.

Он поцеловал Фанни и просил ее как можно скорее присоединиться к нему в отеле «Терминус», где намеревался остановиться под вымышленным именем, чтобы сбить с толку любопытных журналистов. Он добавил, что в Героне проведет около двух часов и отдаст последние распоряжения перед отъездом; в и часов он сядет в автомобиль, а завтракать будет уже в Париже.

Все утро Фанни провозилась с багажом, давала указания прислуге на время своего отсутствия, разговаривала со старой гувернанткой из Жювизи, которая должна была заменить девицу Геллье и присматривать за Жерменой и маленьким Франсуа. Гувернантка эта уверяла, что никогда не верила в призраков и никогда не занималась столоверчением, но все же озиралась вокруг с таким видом, точно боялась, что из-под пола вдруг появится перед ней ни больше ни меньше, как сам дьявол собственной персоной.

Лакей, англичанка-горничная и младший повар собирались уехать вечером того же дня. Они утверждали, что видели прошлой ночью призрак, скользивший по парку и вошедший в замок через потайную дверь в башне Изабеллы.

Повариха и Лидия пожимали плечами, слушая эти россказни, и с ними заодно были все здравомыслящие слуги.

В полдень Фанни позавтракала в одиночестве, просматривая парижские газеты, которые на все лады пересказывали историю «человека, вернувшегося из страны мертвых».

Юный Дарбуа из «Эксцельсиора» сдержал слово. Он напечатал блестящее интервью, где вполне достоверно изложил все, что узнал, и выставил владелицу Ла-Розере в самом выгодном свете: она и красива, и умна, но является вместе с тем деловой женщиной и не любит глупых шуток. Поэтому она обратила в бегство все привидения и выставила за дверь девицу Геллье…

После завтрака Фанни отправилась в кабинет мужа и провела там несколько часов, приводя в порядок деловые и фамильные бумаги. Кроме того, она искала по всем ящикам большой ключ от гаража, но найти его ей не удалось.

Жак увез ключ с собой, равно как и ключ от геронского погреба. Но Фанни твердо решилась взломать замок, закрывавший доступ в погреб, и заменить его, уходя оттуда, заранее приготовленным висячим замком. Что же касается дверей гаража, то она собиралась попросить у Феррана, сторожа в Героне, запасной ключ.

Незадолго до четырех часов пополудни она приказала подать английский шарабан и одна отправилась в нем в Герон. Она сделала большой круг по парку, чтобы обезопасить себя от любопытных или репортеров: ведь те могли оказаться у ограды.

На ней было просторное манто для езды в автомобиле и кепи с вуалью.

Под манто она надела балахон — в нем будет удобнее «работать» в погребе… Она вспомнила, что там есть кирка и лопата… без сомнения, те самые, которыми уже пользовались однажды…

Едва добравшись до Герона, она отдала поводья Феррану.

— Ну что, любезный Ферран, видели вы хозяина?

— Да, сударыня, и мы все были очень рады видеть его здоровым!.. Он уехал в Париж вместе с господином де ла Мариньером…

— Значит, господин де ла Мариньер приезжал сегодня утром?

— Разумеется!.. Он знал, что хозяин собирается уезжать. Он как раз проезжал мимо в своем автомобиле и завернул поздороваться с хозяином… Хозяин и уехал с ним, так что шоферу, которому хозяин велел подать машину, оставалось только поставить ее на место…

— Вот что, Ферран… мне нужно взять кое-какие вещи в старом гараже… а муж увез с собой ключ… Не могли бы вы найти запасной ключ и открыть гараж?.. Это, вероятно, будет не слишком трудно…

— Что вы, сударыня!.. У меня целая куча ключей… мы живо найдем подходящий… Хозяин, верно, тоже побывал в гараже сегодня утром… Я встретил его у ворот с ключом в руке… если бы я знал…

Фанни тотчас подумала: «Жак тоже не захотел уехать, предварительно не убедившись, что труп находится в сундуке!..»

Несколько успокоившись, она соскочила с шарабана. Если Жак после посещения гаража уехал, не захотев повидать ее — значит, все обошлось благополучно.

Четверть часа спустя дверь в гараж была открыта благодаря усилиям Феррана, который наконец нашел старый заржавленный ключ, как нельзя лучше подходивший к замку.

— Я оставлю ключ у себя, — сказала Фанни.

— Как вам будет угодно. Я могу вам помочь?

— Мне довольно долго придется провозиться с этим старьем… зажгите, пожалуйста, фонарь… так, благодарю вас… и возвращайтесь к вашим обязанностям, Ферран… Я позову вас, если вы мне понадобитесь…

Она заперла за собой дверь гаража, на сей раз на ключ… прислушалась к удалявшимся шагам сторожа… потом быстро побежала к двери в погреб. Дверь была сколочена из грубых досок; между ними оставались довольно большие просветы. Жак сам подобрал замок к этой двери, замок довольно сложный, а потому и не очень массивный… Он сравнительно легко поддался под стамеской — инструмент лежал у Фанни в кармане вместе с висячим замком и металлическими скобами.

И госпожа де ла Боссьер спустилась вниз, освещая дорогу фонарем.

В погребе она увидела ужасающий беспорядок. Многочисленные ящики, сдвинутые с места, преграждали путь. Большая бочка лежала на боку. Так и есть! она правильно поступила, спустившись сюда: Жак не успел прибраться… его, без сомнения, потревожили во время работы… он побоялся, что Ферран увидит, чем он занимается, или же ла Мариньер подъехал к самому гаражу и позвал его…

Она сделала еще несколько шагов по направлению к углу, куда не падал свет из низкого окна, и внезапно остановилась на краю свежевырытой ямы. Груда земли была свалена на противоположном краю… часть земли уже осыпалась и прикрывала сундук… Местами проглядывала желтая кожа и позеленевшие медные скрепы…

Жак даже не успел засыпать яму землей! Да! Да!.. разумеется, ему помешали! Но она-то найдет в себе силы окончить дело!..

Быстрым и решительным движением она сбросила манто и сложила его в сторонке; потом разостлала на полу свой балахон, стала на нем на колени и наклонилась над могилой, в глубине которой находился сундук. Фонарь она поставила рядом с собой на землю.

Первым делом она достала из ямы лопату.

Потом наклонилась снова. Земли на сундук осыпалось не так много, и Фанни смогла нащупать рукой замок…

Успел ли Жак запереть сундук на ключ?..

Фанни тотчас убедилась в том, что не успел…

Теперь, чтобы окончательно удостовериться, ей оставалось сделать только одно, последнее усилие, еще немного наклониться вперед и потянуть к себе крышку сундука… тяжелую крышку, покрытую местами осыпавшейся землей, крышку громадного сундука…

Она подняла крышку…

И когда она снова выпустила ее из рук, Фанни знала, что труп находится в сундуке!..

Возвращаясь в замок в своем английском шарабане, Фанни была довольна и испытывала невероятное душевное облегчение. Дело сделано… Она раздумывала о странном душевном состоянии, благодаря которому иногда, в определенных условиях, человек вдруг видит призраков, созданных его собственным воображением. Вот почему она сделалась жертвой галлюцинации.

Она говорила себе, что слабость овладела ею в тот миг, когда она готовилась совершить преступление. Это могло послужить оправданием, но все же Фанни сожалела. Не будь этой слабости, и призрак больше не явился бы ни единой живой душе! Зачем она не утопила его в реке вместе с ненавистным ей медиумом!..

Стоило ей миновать ограду, как ее охватило предчувствие нового несчастья…

Все слуги, фрейлейн, дети и новая гувернантка собрались у подъезда, размахивали руками и что-то выкрикивали в сильном волнении…

Фанни подхлестнула лошадь и вскоре смогла различить отдельные возгласы. Люди кричали: «Уйдем! Уйдем отсюда!..»

Почти стемнело, и это сборище сумасшедших на ступеньках лестницы призрачного замка с закрытыми наглухо окнами, казавшегося уже покинутым, загадочным и пугающим, очень не понравилось госпоже де ла Боссьер, принявшей твердое решение не страшиться впредь никаких звуков и видений.

Едва заметив Фанни, дети бросились к ней в сопровождении всей челяди.

Маленький Жако плакал и кричал:

— Мама!.. привидение!.. привидение все еще там!..

А Жермена и Франсуа уверяли, что видели папу, сидящего в большом кресле в гардеробной… Они так испугались, что убежали оттуда… Они рассказали, что призрак заговорил с ними и печально сказал: «Почему вы убегаете? Разве вы не узнали меня?..»

Они узнали его, но вид мертвого отца ужаснул их…

Обозленная этой новой «идиотской выдумкой» (она так и сказала — «идиотской выдумкой»), госпожа де ла Боссьер соскочила с шарабана и стала расспрашивать Жермену, которая была достаточно разумной девочкой и не должна была верить в подобные детские россказни. Но Жермена прижимала к себе плачущего братишку и сама рыдала чуть ли не громче его. Она лишь отвечала:

— Мы видели папу… мы видели его в гардеробной… он заговорил с нами…

Гнев Фанни достиг предела, когда она узнала от слуг, что те не осмелились войти в гардеробную, не отважились убедиться сами и доказать детям, что никакого призрака там не было!..

Даже новая гувернантка не нашлась, что ответить.

— Боже мой!.. Боже мой!.. — только и лепетала она, простирая руки к небу. А между тем, все считали ее «неверующей»…

Остальные указывали на закрытые ставни окна гардеробной и повторяли:

— О, сударыня! Он там!., он без сомнения там!..

Даже здравомыслящие слуги, не верившие в призраков — и те заявляли, что не желают связываться с этой историей!..

Тогда г-жа де ла Боссьер снова возмутилась, отстранила всех этих ничтожных и пугливых людей и сказала:

— В таком случае, я сама пойду в гардеробную, сборище трусов!., несчастные идиоты!..

— Это опасно, сударыня!.. Не ходите!.. не надо!..

— Мама!., мама!.. — закричал маленький Жако, — не ходи туда, мама!..

Она была так взволнована, что влепила ему пощечину.

Фанни быстро поднялась на второй этаж и вошла в свою комнату. Все двери были открыты настежь, — несомненно, после бегства детей и слуг.

Страх был настолько чужд ей (в особенности после того, как она видела труп в сундуке), что она не отступила перед царившим в комнате мраком. Она направилась прямо к камину, собираясь зажечь свет.

Но пока она шла в темноте по комнате, эту темноту вдруг прорезал слабый луч света, внезапно появившийся из замочной скважины и упавший на пол.

Фанни замерла от неожиданности…

Свет падал из двери в гардеробную. Значит, в гардеробной кто-то был?.. Кто-то зажег там свет!..

— В самом деле! разве не мог кто-нибудь зайти в гардеробную? Дверь больше не заперта на ключ… и почему бы тому, кто зашел туда, не зажечь огонь?!.

Она снова овладела собой. Смело пошла вперед, подошла к двери, распахнула ее уверенной рукой и заглянула в комнату.

Она никого не увидела. Нет! Маленькая комнатка была пуста!.. Вторая дверь в нее была закрыта… никаких шагов не слышно… И все же… возможно, тот, кто зажег стоявшую на столе свечу, успел скрыться… другая дверь тоже не была заперта на ключ…

Что могла означать эта зажженная свеча?..

Свеча в небольшом серебряном подсвечнике начинала пугать даже Фанни, которая ничего не боялась… эта свеча загоралась и гасла самым непонятным образом, нагоняя страх на людей… людей с крепкими нервами… женщин «с головой на плечах»… Не стала ли она свидетельницей «тайны серебряного колпачка», которая совершалась снова, на этот раз для нее?..

И у нее сразу же возникло гнетущее предчувствие, что это именно так… Она почувствовала это по ледяному дыханию, пробежавшему по волосам, скользнувшему по затылку, по холодному и мертвенному дыханию, повеявшему на нее, словно могильный ветер. Мертвец, должно быть, где-то поблизости!..

И вдруг, упорно глядя на горящую свечу, она увидела… увидела, как совсем близко от нее протянулась рука призрака, длинная-длинная рука с высохшими бледными пальцами, приблизилась к свече, взяла серебряный колпачок и надела его на свечу.

Свеча погасла.

Фанни издала дикий крик!..

Она хотела бежать, но у нее подкосились колени и, пошатнувшись, она упала, упала на руки призраку… призраку Андре, которого успела узнать, прежде чем потеряла сознание… ибо привидения, невидимые при свете, иногда бывают видимы в темноте…

Слуги услышали отчаянный крик Фанни. Но не они одни услышали его… Группа журналистов во главе с юным Дарбуа, проникшая в парк, находилась неподалеку от замка и остановилась на мгновение, услышав этот нечеловеческий крик… Они бросились на крик…

Слуги объяснили им: «Это хозяйка… Она хотела увидеть привидение в гардеробной…». Вновь обретя отвагу благодаря присутствию репортеров, слуги повели их на поиски.

Но поиски не увенчались успехом.

Госпожу де ла Боссьер не нашли…

Трудно представить себе всеобщее недоумение, сопровождавшее показания свидетелей этого необычайного события. Рассказ их подтвердили присутствовавшие при этом журналисты.

Призрак Андре де ла Боссьера унес свою невестку!..

Новость буквально перевернула край, где и так обитал живой господин, вернувшийся из страны мертвых. Все слабые мозги в окрестностях пришли в движение, и долину охватила настоящая визионерская эпидемия. Повсюду царствовали фантазии, и самые здравомыслящие люди уверяли, что слышали необъяснимые скрипы буфетов и ночных столиков.

Госпожу де ла Боссьер нашли только на следующее утро после ее исчезновения. Она лежала без сознания на тропинке, идущей вдоль опушки Сенарского леса, недалеко от калитки, ведущей из парка в лес.

Ее удалось привести в чувство, но то, что несчастная рассказала, отнюдь не успокоило взбудораженные умы.

Та, которую все друзья и гости Ла-Розере считали чрезвычайно уравновешенной женщиной — теперь, казалось, совершенно утратила рассудок.

Она пребывала в уверенности, что ее вынес сквозь стену замка призрак Андре де ла Боссьера!..

И, наконец, в тот же день, словно для того, чтобы окончательно поселить смятение в умах и спутать все следы, в Ла-Розере приехал де ла Мариньер, категорически утверждавший, что он и не думал увозить Жака в Париж. Господин де ла Мариньер заявил, что вернулся в Париж один — и доказал это.

Куда же, в таком случае, девался человек, возвратившийся из страны мертвых?

Клубок все больше запутывался.

На ноги была поставлена вся сыскная полиция, но журналисты вновь опередили сыщиков…

Юный Дарбуа превосходно знал свое дело. В последний раз Жака де ла Боссьера видели перед старым гаражом. Значит, надо посмотреть, что там находится. Дарбуа удалось проникнуть в гараж. Здесь он убедился, что совсем недавно кто-то взломал замок двери, ведущей в погреб.

Ни медля ни минуты, он сломал новый висячий замок и спустился в погреб. Кирка, лопата, свежеперекопанная земля, беспорядочно наваленные ящики — все говорило ему: «Разгадка тайны здесь». Он начал копать землю и вырыл сундук…

А в сундуке он нашел труп Жака де ла Боссьера!

Господин Жак де ла Боссьер, человек, вернувшийся из страны мертвых и так быстро снова возвратившийся туда, не мог сам похоронить себя!..

Вскоре стало известно, что Фанни, спустя несколько часов после исчезновения Жака, заперлась на довольно долгое время в гараже. Ее, разумеется, заподозрили в убийстве мужа.

Странное дело! На теле Жака де ла Боссьера не было найдено никаких следов насилия, никаких ран… и тем не менее, в сундуке обнаружилось большое количество кровавых пятен…

Тогда Фанни, — а она теперь поняла все, — пришлось объяснить следователю, что ее муж умер от разрыва сердца, увидев, что в сундуке нет трупа, который он сам в этот сундук положил.

Сердце Жака, сердце, только недавно зашитое при операции, не выдержало волнения. Он упал в сундук, крышка сундука от сотрясения захлопнулась, и в результате того же сотрясения сверху осыпалась земля и упала лопата.

Так значит, Фанни второпях приняла труп Жака де ла Боссьера за труп его брата Андре!..

Итак, стало доподлинно известно, что Андре де ла Боссьер, которого брат ранил в висок и засунул в сундук (Фанни рассказала все до мельчайших подробностей, чтобы устранить любые подозрения в сообщничестве), из этого сундука выбрался…

Каким образом ему это удалось? Возможно было только одно объяснение. Оглушенный ударом, он пришел в себя уже в сундуке, который был приторочен позади увозившего его автомобиля. Крови он потерял не слишком много благодаря повязке, которую соорудил Жак из своего носового платка, и надвинутой поверх этой повязки фуражке.

Андре приподнялся и тем самым приподнял крышку сундука. Очевидно, Жак не запер сундук на ключ, как ему казалось!.. Сундук не был заперт!

Итак, Андре до пояса высовывается из сундука, приподнимает брезент, видит брата за рулем машины и сразу же решает ускользнуть от него: ведь он понимает, что если Жак обернется, он непременно окончит начатое и неудавшееся дело…

И Андре выбрасывается из сундука на дорогу в Сенарском лесу.

Но тут-то и начинается самое непонятное… Что он делал в течение всех этих пяти лет в Сенарском лесу? отчего показался людям только сейчас? и при таких странных обстоятельствах?

В одном из следующих номеров «Эксцельсиора» появилась статья под заглавием «Необычайная темница». Подзаголовок гласил: «Сумасшедший и идиот». Все, с трепетом ожидавшие развязки этой непонятной истории, узнали из статьи о чрезвычайно простом решении загадки, на первый взгляд казавшейся неразрешимой!

Юный Дарбуа начал с перечисления наиболее известных случаев заточения людей и лишения их свободы — случаев, ошеломлявших свой дерзостью. Нередко бывало, что в центре города, совсем близко от шумящего и суетящегося людского потока, удавалось неожиданно, благодаря чистой случайности, открыть темницу, где в состоянии ужасающего физического и умственного упадка томился несчастный заключенный!..

Поэтому не следовало чрезмерно удивляться тому, что Андре де ла Боссьер оказался в том самом гроте, в котором жил несчастный юродивый Проспер, глухонемой идиот от рождения, целых пять лет державший его на цепи.

Сюда-то и отправился, разыскивая Андре де ла Боссьера, юный Дарбуа. Его поразило то обстоятельство, что Проспера всегда видели непосредственно вслед за тем, как видели Андре! Идиот разыскивал своего пленника, к чьей ноге был прикреплен собачий ошейник с цепью. Этой цепью Проспер приковывал его в своем гроте к скале. Без сомнения, бедный сумасшедший, ибо Андре де ла Боссьер был сумасшедшим, — да и как было не сойти с ума от подобного обращения? — по истечении пяти лет нашел способ время от времени вырываться на свободу… С каким же ужасом видел он снова своего жестокого тюремщика и как торопился вернуться в грот!..

Проспер дорожил своей жертвой, поскольку это было единственное существо, к которому он мог приблизиться. Разве не убегали все, едва завидев его, как будто он был зачумленным?.. И разве не был он хуже зачумленного, так как считался предвестником несчастья!..

Как счастливо было жалкое создание, когда, возвращаясь однажды к себе, оно нашло этого человека лежащим без сил и без сознания на дороге!..

Он утащил к себе, как добычу, этого нежданного товарища своих одиноких часов — и уже не отпускал его!..

Так представлялась эта драма юному Дарбуа… Так он объяснил ее следователю и властям, которых лично повел в адскую пещеру, где помешанный держал на цепи сумасшедшего!.. Сумасшедшего, который считал себя мертвым!.. Сумасшедшего, который думал, что претерпевает адские мучения!..

Отсюда ночные посещения бедным пленником дорогих ему мест и людей… дорогих при жизни… посещения Марты и маленького домика на берегу реки, замка, где он старался увидеть своих детей, не показываясь им (ибо он знал, что встречи с мертвыми устрашают живых)!.. Отсюда его блуждания по коридорам замка, все закоулки которого он так хорошо знал, появления в гардеробной, где следователь нашел потайную дверь и ход в стене, ведущий в башню Изабеллы, а оттуда к старому рву…

Теперь в Сенаре постепенно утихает волнение, успокаиваются умы живых и мертвых… и дети и друзья Андре де ла Боссьера надеются!.. Врачи осмотрели череп несчастного, изучили рану, еще кровоточившую время от времени от побоев Проспера, и пришли к выводу, что после трепанации черепа разум может вернуться в покинутую им бедную голову! Особенно счастлива девица Геллье. Если дух не отвечал ей, когда она обращалась с вопросами к столу, то только потому, что он был жив!