Восставший из мертвых

Глава XXVIII УЖАСНАЯ ТАЙНА СВЕЧИ И СЕРЕБРЯНОГО КОЛПАЧКА

Фанни покинула виллу на берегу реки в состоянии духа, не сулившем ничего хорошего бедной госпоже Сен-Фирмен.

Другая на ее месте не так легко бы оправилась от удара, нанесенного Мартой. Но госпожа де ла Боссьер была, по формулировке юного Дарбуа, «женщиной с головой на плечах». Вскоре она обрела свойственную ей ясность мыслей и решила лицом к лицу встретить неминуемую опасность.

По дороге она обдумывала поведение Марты (это она делала уже не раз) и пыталась выстроить отдельные факты в систему (на это она решилась впервые).

Способность ясновидения, которой обладала госпожа Сен-Фирмен, становилась с каждым днем все более очевидной и постепенно усиливалась; мало-помалу событие, терзавшее разум ясновидящей, выступало перед ней все более отчетливо.

Все это, как думала теперь Фанни, было сомнамбулизмом… обычным и нормальным сомнамбулизмом… даже научно признанным, и это невозможно было продолжать от себя скрывать.

Наука признала наличие у некоторых индивидов, впадающих в определенное состояние экстаза, способность видеть прошлое.

Марта видела преступление!

Сперва она только что-то смутно почувствовала… едва различая дорогое для нее лицо убитого… потом она увидела автомобиль… потом сундук… труп в сундуке… И наконец, она увидела само преступление, само преступное деяние на перекрестке Ла-Френе — и лицо преступника!..

Нет! Дело не в расстроенном воображении и отдельных, случайных совпадениях…. Это было самое настоящее ясновидение… и это ясновидение, без сомнения, завтра укажет Марте место, где был спрятан труп! Так случалось уже не раз! Юный Дарбуа привел несколько примеров… Тогда в дело немедленно вмешается сыскная полиция… сыскная полиция, которая теперь не стесняется, как сказал тот же юный Дарбуа, прибегать к помощи сомнамбул наподобие Марты. И госпожа де ла Боссьер сделала необходимый вывод.

Она решила, что у Марты больше не должно быть видений!..

Она сказала это вслух, совсем громко, и на пустынной дороге, по которой Фанни возвращалась в Ла-Розере, ее слова прозвучали, как приговор суда.

У Марты больше не будет видений!.. Сегодня призраки приказывают ей молчать… завтра они могут велеть ей заговорить… Она больше не увидит их…

Фанни нисколько не жалела бедную Марту! Она слишком ненавидела ее за то, что та нарушала их спокойную, их чудесную жизнь! Если бы Марта не сунула свой нос, Фанни до сих пор не знала бы, что случилось на перекрестке Ла-Френе. Она пользовалась бы благами, полученными в результате преступления, и никто не говорил бы об этом. Ее муж не стал бы несчастным существом, терзаемым угрызениями совести, которое она не узнавала и начинала презирать… ведь не к чему обладать силой, способной подвигнуть на убийство, занести вооруженную руку, если ты не в состоянии повелевать своими мыслями и стереть воспоминания…

Призраки Андре воплощали для Фанни только многообразные виды угрызений совести. И эти призраки являлись из маленькой виллы на берегу реки!.. Марта наполняла ими каждый вечер всю окрестность!.. Когда исчезнет Марта, с ней вместе исчезнут и призраки!.. О! как Фанни ненавидела эту женщину, которая хоть на одно мгновение могла мечтать сделаться владелицей Ла-Розере и, казалось, дала обет погубить ту, что заняла ее место!

Пробило семь часов, когда Фанни вошла в замок.

Она знала, что время до трех часов ночи будет тянуться очень медленно, особенно, если она останется одна с неотступной мыслью о преступлении… Ее пальцы горели с тех пор, как она совсем близко увидела шею Марты… ненавистную шею… такую хрупкую…

Только немного стиснуть ее! Она уже ощущала эту шею под своими пальцами!.. и ее пальцы судорожно, с дикой радостью стискивали шею этой женщины, не умевшей молчать…

Лакей доложил, что в гостиной ждет господин де ла Мариньер. Он приехал на автомобиле осведомиться о состоянии здоровья господина де ла Боссьера.

— Прекрасно! — подумала Фанни. — Я оставлю его к обеду и он поможет мне скоротать время!

— Вы доложили хозяину?..

— Катерина постучалась в дверь хозяина, а он велел ей проваливать, и к тому же таким грубым голосом, что Катерина испугалась и спустилась вниз в слезах. Катерина не может больше здесь оставаться… а так как я намерен жениться на Катерине…

— Хорошо! Хорошо! Мы поговорим об этом завтра…

И Фанни стала поспешно подниматься по лестнице на второй этаж, с большим трудом сдерживая гнев. Она гневалась не на лакеев, по вполне понятным причинам не желавшим больше служить в этом сумасшедшем доме (некоторые из них заразились той же болезнью и утверждали, что видели призраков), но на Жака — как видно, ему снова что-нибудь почудилось…

Она нашла мужа в гардеробной с ружьем на изготовку. Он глядел безумными глазами на свечу, накрытую серебряным колпачком.

Фанни вырвала ружье у него из рук. Она была вне себя от гнева. Он не сопротивлялся.

— Что еще случилось? — спросила она суровым голосом… — Клянусь, если вы будете продолжать безумствовать… я не стану больше за вами ухаживать!.. Мне это начинает надоедать!.. Да, да!.. Мне это начинает надоедать!.. Где вы взяли ружье?.. Оно заряжено?..

Жак не отвечал; тогда она уверенно и спокойно разрядила ружье. Он не сводил глаз со свечи.

— Скажете вы мне наконец, что с вами случилось?.. Чего вам нужно от этой свечи?.. Почему вы так глядите на нее?..

Тогда он отрывисто и судорожно, совсем тихо и не отрывая глаз от свечи, поведал ей ужасную тайну… Ужасную тайну свечи и серебряного колпачка!..

Когда он запер гардеробную, свеча горела!.. Ключи от комнаты были все время у него в кармане… и вот, войдя сюда через шесть дней, он нашел свечу не выгоревшей, а погашенной, и погасили ее вот этим серебряным колпачком!.. Кто же погасил свечу?..

Сказав это, Жак так испуганно поглядел на Фанни, что ее охватил страх: как бы рассудок на сей раз навсегда его не покинул… И она поторопилась успокоить мужа…

— Кто?.. Вы спрашиваете: кто?.. Бедный друг мой, это сделала Катерина, только и всего!

— Не может быть!.. Ты лжешь мне!.. Ты говоришь неправду, считая, что мой рассудок помутился!..

— Угодно вам будет выслушать меня?.. Катерина сама мне это сказала. Разве что-нибудь может быть проще и естественнее?.. Когда я шесть дней назад пришла в соседнюю комнату, вы безумствовали и вас пришлось уложить в постель. Я стала расспрашивать Катерину, и та сказала мне следующее:

— Мы убирали комнату, а хозяина мы оставили в кресле в гардеробной рядом. Внезапно мы услышали стук захлопнувшейся двери. Я тотчас же вошла в гардеробную. Там никого не было! Я хотела открыть дверь в детскую, но она была заперта на ключ. Я вышла из гардеробной и закрыла за собой дверь; конечно, я предварительно погасила свечу. Тут хозяин, как сумасшедший, ворвался в комнату из коридора, бросился к двери в гардеробную и запер ее на ключ. Вот и все, друг мой… Удовлетворяют вас мои объяснения?..

Жак с растерянным видом смотрел на нее:

— Да… разумеется… все это вполне логично… — и он вздохнул.

— Ты снова совсем болен!.. Доктор будет бранить тебя!..

Он покачал головой:

— Дорогая… любимая моя Фанни… нам необходимо уехать… Я справился в железнодорожном указателе… Ведь мы поедем через Венецию?..

— Куда вы захотите, туда и поедем, но только будет лучше всего, если вы завтра же с вашим лакеем уедете в Париж… Вы больше и дня не должны здесь оставаться…

— Да, да! Я сам того же мнения, — согласился Жак… — Я смогу окончательно оправиться только вдалеке отсюда… И каким же дураком я был во всей этой истории со свечой и серебряным колпачком… Я вел себя как глупый и легковерный мальчишка!.. А звон цепей!., вы тоже слышали его однажды… Так вот — это бренчала цепочка, которая удерживает створку оконной рамы… Я сам смеялся от души, пока эта свеча снова не испугала меня… но теперь, теперь мне все ясно… И я буду спокойно спать этой ночью…

В малой гостиной господин де ла Мариньер терпеливо ждал, пока о нем наконец не вспомнят. Его чрезвычайно интересовало все приключившееся с его добрыми друзьями. Он как раз возвращался из Парижа и прочел в вечерних газетах отчеты о событиях, сопровождавших доклад Жалу. Он привез с собой газеты для госпожи де ла Боссьер и собирался предложить ей свою помощь, если понадобится напечатать ответ…

Он горел желанием принять участие в этой громкой истории… сыграть роль доброго друга — ведь он был добрейшим человеком…

Уложив Жака, Фанни вышла к нему и чрезвычайно обрадовала старика, пригласив его остаться к обеду…

— А после обеда, — сказала она, — мы сыграем партию в безик, не так ли? И я проведу весь вечер с таким очаровательным гостем, как вы… Нас стали чуждаться с тех пор, как все говорят, что Ла-Розере сделался местом свидания для всех окрестных привидений. Вы уже знаете?.. Вечерние газеты?.. Благодарю вас, вы чрезвычайно любезны!.. О, я предчувствую нашествие репортеров… Несколько человек приходили уже сегодня… Я, разумеется, скрыла это от Жака… Да, Жалу и Мутье сделали доклад об операции, а Геллье назвала все имена… восхитительно!.. Если мы хотим жить хоть в самом относительном покое, нам необходимо уехать отсюда… и мы так и поступим, завтра же… Вот видите, дорогой де ла Мариньер, я ничего не скрываю от вас… да, мы уедем потихоньку, без барабанного боя и фанфар… я повезу моего «ожившего мертвеца» в Италию или в Швейцарию… и мы вернемся только тогда, когда о нас и думать забудут!.. Идемте в столовую!.. и расскажите мне про ваших щенят… и про бега…