Восхождение. Янтарное взморье

Прода 01.09.2024

— Барби, поводи козявку с присосками, — дал указание Монк. — Агр таргетный — в жертву мутагенов. Аое, вот как это, на дистанции, чтобы обеих зацепить.

Присоски — это некие зеленые выросты (или выплески?) которыми Гниль пыталась стрельнуть в орчанку. Как соплями плеснуло из жирного тела.

Баба-страж, не будь дурой, от пахучего и тягучего привета отпрыгнула всем немалым своим весом. Едва не подставилась под клешню Хвори — эта тварина шустрее оказалась. Барби вовремя закрылась щитом.

— Постараюсь брать на воздушный заслон эти сопли, — пообещал Спиритус.

И вызвал суккубу.

Демоническое отродье, миниатюрная краснокожая симпатяшка с рожками и весьма соблазнительными формами, щелкнула кнутом по полу. Иллюзорный кнут — копия того, что держала в руках суккуба — обвил корпус Хвори. Он подернулся тьмой и начал сжиматься, словно бы в попытке вплавиться в панцирь чудовища.

Саламандра запустила огненный диск.

Кен — отправил в полет поочередно несколько стрел. Одна с огненным наконечником, другая с дымящимся от морозной стыни, по древку третьей, еще лежащей на тетиве, пробегали искорки, крохотные молнии.

Хэйт решила начать с когтей мрака. Не прогадала — урон прошел хоть и меньше, чем хотелось бы, но хоть не мизерный, как было с исчадиями тьмы и призраками моряков. Что тех, что других тьма вообще не брала, и это было неприятно для адептки тьмы.

Ауры — уже активированы, еще до захода на склад.

Геро ковылял к Хвори: применять чешуепортацию со старта сражения его хозяйка посчитала зряшным.

Монк пока ждал. Не спешил тратить ману. Давал мерзостям показать свои силы, чтобы уже от этого отталкиваться.

Рэй — в тенях. Ждет лучшего момента для атаки в спину.

Замах топорика от Маси, выпад рапиры Рюка. Хэтти в грациозном прыжке.

Хворь — пропадает.

— Э? — Барби заносит вперед, ведь удар приходится в пустоту. — Где щупалки?

Вместо ответа — брызги крови. Анимация удара конечностью-пилой ужасающе эффектна. Хворь проявляется за спиной Спиритуса и тут же атакует.

К эффектности прилагается эффективность. Зазубрины из инвиза бьют очень больно.

Истошно орет котик Шива, но звуковое предупреждение запаздывает. О твари в невидимости они и без мява заполошного знают, а лапкой указать, где босс вылезет — этого Шива, увы, не умеет.

Столб света от Монка, регенерация — пусть немножко подлечит, зато мгновенно — от Хэйт. Да и сам чернокнижник не сплоховал, создал барьер из воздуха ровно в миг удара.

Так что кровища кровищей, а реально урона он «впитал» на треть хп-бара. Что было бы без магического щита, Хэйт думать не хотелось.

— Скверну на меня повесила, — озвучил получение дебаффа чернокнижник. — Режет атаку и защиту.

Получил тут же длань очищения от Монка, кивнул — в порядке.

Кровь брызнула на пол, осталась каплями и небольшой лужицей. Как антураж и как… полезная подпитка для суккубы.

Она буквально распласталась по полу, втянула в себя все до капельки. Чтобы тут же, без паузы и подготовки, воплотить облако кровавой взвеси вокруг Хвори.

Жертва мутации взвизгнула, причем звук шел снизу, из-под щупалец. Резко отпрыгнула в сторону.

И успела потерять пять процентов здоровья. Это с учетом двух попавших стрел и диска от Салли.

— Какая полезная девочка, — восхитился Рюк. — Уровни тобой потрачены не зря. Если она еще что-то может…

— Тапочки по утрам приносить, — хмыкнула Барби.

Водить неторопливую Гниль у нее получалось без особых проблем. Та, кроме сопливых выплесков, пока ничем новым не удивляла. Можно и «вбросить» шуточку-другую, разрядить обстановку.

— К ноге! — рявкнула зеленокожая, но не Гниль, во весь голос, а затем саркастично, не своим голосом озвучила, как юмористическую сценку. — Рыба моя, ты пила? Не, я щупала. Так щупала, что заклешневела.

Провокация вроде сработала, Хворь повернулась к бабе-стражу конечностью с зазубринами. Когда у чудища нет головы и морды, сложновато определять, на кого оно смотрит. Выступ в виде пилы Хэйт решила считать условным «лицом».

— Хэйт, смени платье, — вдруг сказал Вершитель. — Твое красивое без защиты, считай. Если на тебя так скакнет, может и уработать.

Художница кратко кивнула. Сначала активировала ядовитую пыльцу, чтобы бонус от разноцветья сделал дот посильнее, а затем сменила броньку на доспех отторжения зла.

— Гниль не бьем вообще, пусть висит на Барби, — продолжил давать указания Монк. — Без аое возле нее постарайтесь. Пусть в агр-листе у Гнили только страж будет. Я не хочу неожиданностей еще и от нее.

— От Гнили или от Барби? — уточнил Кен в момент запуска искрящейся стрелы. — Если от нашей зеленки, то зря.

Милишники успели провести по атаке (кроме медлительного Геро и Рэя, который явно чего-то ждал), когда Хворь снова исчезла.

Снова брызги, на этот раз за спиной Кена.

Минус половина здоровья: Спиритус замешкался с тем, куда ставить воздушный заслон.

— Не хилить! — крик эльфа. — Болезнь: все лечение переводится в урон.

Длань от Хэйт, длань от Монка.

— Банку на хп тоже нельзя? — вопрос от Рюка. — Если есть слабые, я бы проверил.

— Тест, — кивок от Кена, флакон с красным зельем…

И минус еще кус здоровья.

— Нельзя.

Суккуба по команде чернокнижника повторяет фокус с облаком кровавой взвеси. Размен не вполне равноценный: три процента хп потерял босс, половину — светлый эльф. И еще процентов пятнадцать за тест.

— К ноге! — Барби вовремя.

Мутировавшее чудовище отвлеклось, заскользило щупальцами по гладкому полу в направлении орчанки.

Длань не действует на болезнь. О чем говорит пульсация шкалы хп лучника: Хэйт успела накинуть регенерацию до окрика, и теперь постепенно убивала своего же товарища…

— Пройдет само через минуту, — хмуро озвучил Кен.

«Если не угробят свои же», — осталось невысказанным.

— У меня есть зелья очищения, — Маська хочет быть полезной.

Пока что она только разок и успела вдарить по панцирю Хвори.

— Вряд ли оно лучше длани, — хмуро сказала Хэйт.

Очень неприятно, когда от тебя не польза, а вред. Непредумышленное убийство? Хотя нет, так много регенерация снять не успеет. Если только Хворь снова не прыгнет именно на Кена до истечения этой минуты. Тогда — тушите свет.

— Лучше в Гниль плесни, — дал совет Рюк. — Ей бы не помешало умыться.

— Не сейчас! — на повышенных останавливает гному Монк. — Чистый агро-лист, помнишь?

А малая реально успела откупорить бутылек с зельем и изготовилась выплеснуть его содержимое на Гниль.

Хаотичные перемещения по складу не прекращаются. Они — следствие исчезновений Хвори с последующей телепортацией за спину к одному из игроков. Особенно тяжко коротким лапам Геро. Детеныш гидры до сих пор ни разу так и не добрался до босса.

В этот раз Хворь даже не доскользила до Барби. По скиллу успели скинуться в ее тушу Хэйт, Спиритус и Салли. Кен разрядил усиленный выстрел. Хэтти разок царапнула. И — эта дрянь снова пропала.

Хлопок воздуха за спиной, инстинкты (или привычка из зала с иголками и песочными часами) роняют Хэйт на грязный пол. Лицом в вонючую жижу. Зато — без потери здоровья.

— К ноге! — Барби явно успела прокачать соло-агр, раньше она так часто не могла его применять.

— Офонареть, — пищит в сторонке Мася. — Вот это реакция!

Художница не теряет времени даром. Прямо так, лежа в грязи и слизи, тянет руку к щупальцам Хвори. Касание тьмы! Наледь! Пыльца откатилась — ее туда же.

Щупальца не замечают наледи. Тварь не поскальзывается, прет целенаправленно к орчанке. Это шанс: три секунды на подготовку изначальной тьмы, область чуть ближе к Барби, но не впритык. Так, чтобы Гниль случайно не заступила в область действия.

Когда Хэйт подымается с пола, ее взгляд упирается в точеную фигурку Хель. Плавный танец, полный изгибов и изящества сравним с течением реки. Именно эти грациозные движения позволяют бить по боссам шестидесятого уровня с минимальной порезкой урона. Меньше промахов из-за разницы в уровнях, выше урон от скиллов.

Томный, даже тягучий танец под песнь о поэте и Вечности — единственно красивое, что есть в этом насквозь провонявшем складском помещении.

Рэй наконец подгадал удачный момент. С искрами и багряными сполохами проявился он возле Хвори. Серия молниеносных ударов, причем выцеливает он глаза. Без подсказок авантюриста глаза — это очевидное уязвимое место монструозной твари.

Шкала в золотой рамке сокращается с каждым ударом. До восьмидесяти, семидесяти пяти… на шестидесяти клешня Хвори выхватывает (не с первой попытки, манекен эта уродина не изображала, просто убийца чрезвычайно быстр и ловок) Рэя. Клешни сжимаются…

Убийца выскальзывает из захвата, что тот ужик.

Внимание! Воздействие негативного эффекта: Зловоние — усилено ( II).

Скорость регенерации здоровья и маны снижена на 20%!

Все характеристики понижены на 10%!

Срок действия: 30 минут.

Внимание! Эффект Зловоние II может быть усилен, если не покинуть область негативного воздействия!

— Если продолжится так же, пятая стадия зловония срежет по пятьдесят процентов у регенов, — дает выкладку по числам Кен. — И двадцать пять процентов стат.

— Сколько у нас времени до пятой стадии? — нахмурился Спиритус.

— Если темп нарастания эффекта не изменится, — Кен сосредоточен и зол, слова не мешают стрельбе. — Шесть минут.

— Поднаж… — зависает неоконченным.

Хворь снова исчезает. А Гниль, устав, видимо, от безуспешных поползновений и выплескиванию «сопель», вносит разнообразие в сражение.

Из бочек и прочих тар начинают вылезать тухлые рыбины.

— Они с турбонаддувом! — орет зеленая, которая без волдырей.

Рыбы перемещаются быстрыми скачками… перелетами? Так, словно в них скопился газ, они его выпустили и на ускорении их понесло вперед. Рыбешки помельче лопаются сразу же, как шлепаются оземь. Разлетаются вонючими ошметками: чешуя, гнилое мясо, косточки и жижа.

Омерзительный еще до начала боя склад смердит теперь совершенно невыносимо. Вот только выйти, отворить ворота — значит выпустить Хворь и Гниль в город.

Погулять, да.

Сама Гниль разевает пасть: из нее начинают выскакивать блестящие зелено-черные головастики, белесые личинки и тонкие прозрачные черви.

— Ля, какой у тебя богатый внутренний мир! — восхищенно ахает Барби. — Что это? Глистики? Ленточные? Да ты кладезь вкусняшек, гнилушечка.

«Весьма низкий порог брезгливости», — безэмоционально отмечает в мыслях художница. Сию картину воплотить на холсте у нее нет ни малейшего желания.

И все это устилает живым шевелящимся ковром изрядную часть складского помещения. Ковер ползет по направлению к игрокам.

— Отбой на запрет аое, — короткое указание от вершителя.

Тут же: звук, словно кто-то открыл банку газировки.

— Барда! — успевает вскрикнуть Хэйт, не прерывая подготовки трясины.

Таки натренировала слух она. Как знала, что пригодится.

За спиной Вала проявляется Хворь.

— Дзы-ынь, — струна выдает протяжный звук.

Превосходного исполнения можно не ждать: ошибка уже допущена.

Не фатальная, что уже хорошо. Вокруг музыканта в последний миг дважды сгущается воздух — это Спиритус и Монк верно поняли, кого просит закрыть глава Ненависти. Один дал воздушный щит, другой — щит духа.

Итого потеряно здоровья бардом всего ничего. Да, рука сбилась с ритма. Обидно, но не смертельно.

А брызги крови, постэффект красочной анимации, пойдут в дело: суккуба уже несется вприпрыжку к каплям брусничного цвета.

Ковер увяз — трясина сделала свое дело. Салли переходит в режим огнемета и начинает прижигать по краю «ковра» всю мелкую мерзость.

Ядовитые испарения туда же… Ошибка! На Хворь яд прошел, пусть и слабенько, а тварюшкам пришелся по вкусу. У них здоровье (сущие крохи у любого отдельно взятого глиста, но их же — уйма) даже приросло.

Хэйт, чтобы исправиться, начала кастовать камнепад.

— Ла Бьенская резня рыбой-пилой! — Барби смахивает с лица чешую и гнилой рыбий хвост. — К ноге, паскуда-тварь! Щупалы от дискотеки прочь.

Ей, похоже, весело. Впрочем, может позволить себе веселье: пока Гниль фонтанирует мелкой поганью, как сама Барби остротами, большое уродливое тело босса не двигается. Не надо «оттанцовывать» эту гнилостную «даму» подальше от группы.

Урон от взрывчатых тухлых рыб приходится куда попало, то есть — по всем. Они хаотично подлетают и падают, лопаются, угадать можно, конечно, но надо отвлекаться на траекторию каждой летящей вонючки.

Вершитель разворачивает зеленую сферу — Эдикт: Жизнь. Теперь, если каст не собьют, все дружественные цели получат долговременное восполнение здоровья. Главное, чтобы Хворь снова не навесила кому-то из группы паршивую негативку — болезнь.

Но шанс на «прок» этой гадости явно не сто процентов, пока только Кену не повезло схлопотать заражение. Так что Монк не жмется на классовое умение.

Цель ближайшая ясна — ушатать Хворь в кратчайшие сроки. Желательно, пока зловоние не дошло до максимума. Тогда с одной жирной, но медленной козявиной справиться будет куда как легче.

— Бадьи! — кричит Маська. — Когда эти выползли, они валялись. Перевернутыми. А сейчас снова стоят.

Наблюдательная гномка заметила то, что в горячке боя упустили все остальные. Корыта и впрямь снова стояли, как до начала сражения. И пузырились.

Внимание! Воздействие негативного эффекта: Зловоние — усилено ( III).

Скорость регенерации здоровья и маны снижена на 30%!

Все характеристики понижены на 15%!

Срок действия: 30 минут.

Внимание! Эффект Зловоние III может быть усилен, если не покинуть область негативного воздействия!

Хворь добралась до Барби, хлестнула щупальцами. Не попала: тренировки с Хель ощутимо повысили ловкость громоздкой бабы-стража. Выпад громадной клешни застал орчанку врасплох, та даже щит не успела подставить.

Хэйт приготовилась лечить, вдруг сейчас их подругу так сплющит, что даже Эдикта вершителя не хватит, чтобы вытащить зеленокожую?

Но Хворь не собиралась сдавливать жертву. Неожиданно ловко клешня подхватила бабу-стража и с ускорением отправила в полет противницу.

Вес Барби, ее латных доспехов, оружия — ничего из этого не повлияло на расстояние полета. Орчанка приземлилась четко в корыте-бассейне, из которого не так давно вылезла сама Хворь.

— А-а-а! — пальма из дредов, вся уляпанная в жиже и обрывках чего-то неопознаваемого, поднялась над пузырями, чтобы тут же исчезнуть.

Ненависть так легко не сдается: миг спустя башка Барби вынырнула опять.

— Тут… — слова говорливой орчанке, что за словом в карман отродясь не лезла, давались с трудом. — Еще… Помельч…

Голова скрылась в бурлящей массе.

— Она часто грозится уйти от меня, — нервозность в голосе Кена контрастирует с шутливым высказыванием. — Но я представлял себе это как-то иначе.

— Приплыли… — Маська от ужаса выпучила глаза.

— Малая, готовься перехватывать Гниль, — голос Монка спокоен. — Рэй, Рюк, надо достать Барби.

— Из всего этого дерьма, — продолжает за лекарем Рюк.

На бегу: чародей и убийца мчат к бадье.

— Своих не бросаем, — Хэйт кивает между делом: каменным кулаком в Хворь и каменными шипами в массу ползунов на пути парней. — Даже когда сами по уши в… во всяком.

В лоб главы Ненависти прилетела тухлая рыбина, лопнула. Ощущения не из приятных.

Гниль прекратила изрыгать всякое. Поползла вперед. Живой ковер, успешно прореженный камнепадом и каменными шипами, частично испепеленный живым огнеметом, растекся, дабы пропустить «материнское» тело.

Хворь снова пропала с глаз. Бедный Шива принялся голосить, точно резаный.

Хель как-то дернулась, немузыкально совсем. Поскользнулась?

О, если бы…