Восхождение Примарха 2

Глава 14

— Ты хочешь сказать, что у нас на руках императорский бастард? — через некоторое время задал вопрос Разумовский.

— В самую точку, — ответил Скуратов. — Девочка. Очень сильная. И, что самое главное, старше Варвары.

— Вот это новость — так новость. Знаешь, — признался Виталий Кириллович, — кажется, я тебя всё-таки недооценивал. Ошибки точно быть не может? Кровь перепутали, или что-то… я не знаю!

— Нет, всё перепроверил, — ответил Сергей. — Сам сначала поверить не мог, поэтому всё сделал должным образом.

— Молодец! Хвалю! — Разумовский явно прикидывал, как можно использовать свалившуюся на него информацию.

— Одного понять не могу, — признался Скуратов. — Как император смог с этой Анастасией… кхм, пересечься? Она ни при дворце никогда не работала, ни при охотничьих домиках. Я всю голову сломал, как они встретились. У меня один вариант — мальчишник с малопроверенными особами в качестве развлечений.

— О-о, — протянул на это Виталий Кириллович. — Тут, знаешь ли, ситуация куда более серьёзная и неоднозначная. — Отец-император наш по молодости, начитавшись всяких разных глупостей, решил в гуманисты податься. А выражалось это так: он переодевался, как правители древних времён, и ходил в народ. Слушал, что там говорят про жизнь, про бояр, про него самого, про то, что бы хорошо изменить в жизни страны. И на этом вот фундаменте вводил разного рода реформы.

— Успешно? — поинтересовался Скуратов, впервые услышав о подобном.

— Понимаешь, ровно было на бумаге, да забыли про овраги. На деле всё это выливалось в многодневные загулы Его Императорского Величества среди черни. От фразы: «Царь хороший, это бояре — плохие», — до сих пор у половины безопасников волосы дыбом встают.

— И вы не смогли этому воспрепятствовать? — удивился Сергей.

— А каким образом? Или ты решился бы императору противоречить? Он же поздний ребёнок, на престол совсем юным взошёл. Ну и давай весь свой пыл показывать. Да нам-то что? Ежели кто с дурными намерениями, того уже не находили, тут всё ясно. А как барышня на монархе нашем, словно на жеребце, скачет? Это к непосредственным опасностям никак не относится, понимаешь?

— Понимаю, — Скуратов был явно озадачен. — Но разве нельзя было их потом… того…

— Чего «того»? — Разумовский снова разговаривал с Сергеем, как с маленьким. — Барышни ведь не виноваты в том, что их император заприметил. Не убивать же их. Нет, ну, во-первых, презервативы никто не отменял, а, во-вторых, если кое-где чего порой, то девушки принимали специальные лекарства. Одним словом, следили мы, чтобы бастардов не было. А тут, видать, прозевали.

— Ну и хорошо, — сказал Скуратов. — Что с ней делать-то будем?

— Пока не трогай, — распорядился Разумовский. — Это наш козырной туз в рукаве.

Проснулся я от хозяйского стука в дверь. Пришлось быстро вскочить и натянуть штаны с нижней рубахой.

— Да-да, войдите, — сказал я, усаживаясь на кресло.

Дверь отворилась, являя собой шикарный букет, составленный из различных цветов. Я лично узнал герберы, хризантемы, альстромерии, гортензии. Названий остальных цветов я не знал или забыл.

Вслед за букетом в комнату вплыла бабушка.

— Белла, право слово, не стоило так, — проговорил я, прекрасно понимая, что эта попытка пошутить может мне дорого обойтись, но меня уже было не остановить. — Я не привык к ухаживаниям.

— Что⁈ — на секунду опешила Донатова. — Шокку… Дурак, это не тебе, а принцессе! — я расхохотался. — Ты меня разыграл, поганец мелкий! Аха-ха! Я, значит, там доставку с самого утра заказываю, понимая, что мой внук — стопроцентный мужчина и даже не почешется. А он тут решил разыгрывать Беллу! — она погрозила мне пальцем. — Я это запомню и обязательно отомщу!

— Не ругайся, — сказал я, принимая цветы.

А затем, подчинившись внутреннему порыву, чмокнул родственницу в щёчку.

— Спасибо тебе огромное, Белла, — продолжал я. — Без тебя бы я действительно забыл бы про цветы. А, может быть, и про принцессу.

— Давай, собирайся и дуй в аэропорт, — улыбаясь, проговорила бабушка. — Тебя уже машина ждёт!

Самолёт с Варварой на борту ещё пришлось подождать. Всё-таки бабушка вытолкала меня из дома сильно заранее. Зато я уже был бодр, при полном параде и с цветами, а не бегал полусонный в поисках букета.

— Привет, — сказала принцесса, выйдя из самолёта, а затем легонько приобняла меня за шею.

Жест ещё вполне дружеский, но слегка намекающий на продолжение.

— Привет, — я протянул ей букет. — Держи, это тебе.

— Ничего себе! — глаза её сияли.

Вот ни за что не поверю, что ей не дарили более шикарных букетов. Просто дорога ложка к обеду, не так ли?

Она приняла букет и спросила:

— А где ваша бабушка-то живёт. Далеко?

— Ты не поверишь, — ответил я на это. — В Ореанде.

Варвара подняла на меня глаза и быстро-быстро заморгала.

— Белла? Белла — твоя бабушка⁈

— Ну да, — сказал я, довольный произведённым эффектом. — Белла Донатова, моя бабушка. А ты её, оказывается, тоже помнишь.

— А как же, — принцесса уже взяла себя в руки. — Она вообще-то шампанское ко двору поставляет.

— Точно, — я ударил ладонью по лбу. — С таким шикарным виноградником и неудивительно. Правда, кто-то хотел его малость уменьшить.

— Молчи уже, — сверкнула глазами Варвара. — Я это столько лет забыть пытаюсь! И всё же, как тесен мир, а? С бабушкой твоей, считай, соседи.

— Только я с ней никогда не виделся до вчерашнего дня, — сказал я, глядя сквозь столпившихся позади принцессы телохранителей.

— А зря, — ответила на это монаршая особа. — Белла — замечательный человек. Ты прости, надо распоряжения отдать. Ты же меня закинешь во дворец, да?

— Конечно, я затем и приехал, — ответил я.

— Виктор Павлович, — позвала она, обернувшись к сопровождению. Вперёд вышел здоровяк, внешне неотличимый от остальных. — Никита меня довезёт до дворца, так что просто следуйте за ним, — распорядилась она. А когда телохранитель потянулся, чтобы забрать букет, потянула цветы на себя и добавила: — Э, нет, это моё. И поедет со мной.

Безопасник молча подчинился и отошёл обратно к остальным, видимо, скорректировать их действия.

И уже на подъезде к самому дворцу Варвара спросила:

— Как насчёт совместной тренировки, всё в силе?

— Да, — ответил я. — Будем рады расширить наши круги.

— Тогда давайте у меня, хорошо? — она проникновенно посмотрела мне в глаза. — А то не думаю, что папенька будет сильно счастлив, если я покину территорию. Не доверяет он мне пока.

— Без проблем, — я махнул рукой. — Главное, чтобы нас всех пустили.

— А вот за это не беспокойся, — сказала принцесса, выходя из машины; затем наклонилась и добавила: — Только давай после обеда. Мне ещё отдохнуть бы с дороги, да и у Хунь Ли Чжо какие-то дела возникли, и она прибудет чуть позже.

— Хорошо, — ответил я, прикидывая, что у меня как раз будет время почитать дневник Маврокордато в части изменения организма. — Тогда напиши мне, как будете готовы.

— Договорились! — и она, закрыв дверцу, поспешила по каменному крыльцу наверх.

Белла совершенно спокойно отнеслась к тому, что мы пойдём на тренировку на территорию дворца. Но сказала, что с нами не сможет, так как у неё ещё полно дел. Зато вечер вполне сможет провести с нами.

— Возьми с собой дневник, — сказала она. — Начни укреплять эфиром вены и артерии. Это самое времязатратное и трудоёмкое занятие. Ну и болезненное к тому же. Самое поганое, что боль эту никакими препаратами не унять. Но не переживай, она тебе никак не навредит. Просто сцепи зубы и перетерпи. А главное, следуй инструкциям Маврокордато один в один. Он хоть и эгоистом был стопроцентным, но в магии толк знал.

— Хорошо, спасибо, — ответил я и отправился штудировать рукопись Николо.

Когда я в сопровождении Карины и Ван Ли подошёл к дворцу, Варвара уже ждала нас на крыльце. Она вышла загодя, чтобы подышать свежим воздухом, так как мы прибыли даже раньше условленного.

Принцесса стояла и жадно вдыхала запах моря. Затем оглядела нас и приняла весьма удивлённый вид.

Обняв мою сестру, она слегка отстранила её, но оставила свои руки на её плечах.

— Как же всё-таки тесен наш мир, — проговорила она, улыбаясь и качая головой. — Я же помню тебя с приёма. Ты там такая красивая ходила, что меня аж передёргивало. Так и хотелось тебе… подпалить платьишко немного, — она засмеялась, и сестра за ней. — Но ничего, хорошо, что обошлось.

— Да уж, не хотелось бы повторить судьбу Люберецкого, — пошутила Карина, и тут уж они обе согнулись от смеха. Улыбался и я, и мастер из Поднебесной.

На звуки нашего хохота вышла Хунь Ли. Она оказалась маленькой и худой, как и Ван Ли. Только она была ещё миниатюрней него. Я поклонился ей, а она мне в ответ.

Мне очень понравились её добрая улыбка и открытый взгляд. Такому человеку хотелось верить.

Девушки пошли заниматься ближе к воде. Хунь Ли отправилась с ними. Мой же учитель смотрел на меня вопросительно.

— Сегодня я бы предпочёл отдаться родовой магии, — сказал я ему. — Я кое-что узнал из этой книги, — я мельком показал дневник. — И теперь хочу попробовать применить это на практике.

— А что именно вы хотите попробовать, если не секрет? — спросил Ван Ли.

— Тут описана методика укрепления тела для лучшего функционирования магических способностей, — ответил я. — Вот, думаю, попробовать.

— Это очень хорошо, — одобрил учитель. — Развитие в родовых техниках особенно способствует прогрессу. Лучше всего, когда овладеваешь сразу двумя-тремя разными на базовом уровне и начинаешь их сочетать. Тогда они сплетаются в тугой канат, который не под силу порвать обстоятельствам.

Я кивнул. Ван Ли порой говорил так, словно он древний философ. Но я понимал, что он так мыслит и так чувствует.

Я выбрал удобное место под одной из сосен так, чтобы мне было видно тренирующихся девушек, расстелил коврик и сел. Теперь надлежало расслабиться и начать оборачивать эфиром вены и артерии.

Когда я спросил у бабушки, зачем и то, и другое, она ответила:

— Всё, как с кровью: одни каналы — брать, другие — отдавать.

Вроде бы всё ясно. Я закрыл глаза, чтобы яснее прочувствовать ритм собственного сердца.

«Подожди, — сказал Архос. — Есть одна идея».

«Какая же? — поинтересовался я. — Вероятно, важная, раз ты меня прервал».

«Весьма, — согласился мой ментальный учитель. — Я предлагаю тебе сосуды не только эфиром обернуть, но и применить магию аэрахов».

«А это как? — спросил я. — А самое главное, зачем?»

«С тем, как — проблем вообще нет. Ты же собирался эфиром оборачивать вены и артерии? Ну вот, заодно паутинкой энергетической эфир к ним и пристрочишь, ещё надёжней будет. А зачем? Во-первых, боль. И то, и другое вызывает очень сильную боль. Но тут есть возможность испытать её всю и сразу, а не растягивать на два раза. А, во-вторых, ты — паук. И не просто паук, а Примарх. И что, ты собрался всю жизнь в этом двуногом теле отсиживаться? Ты же хочешь научиться трансформироваться!»

Сказать, что я обалдел, ничего не сказать. Это была самая длинная речь Архоса на моей памяти. Обычно он ограничивался несколькими словами.

«Хорошо, — немного подумав, сказал я. — Подскажешь, как это сделать?»

«У меня есть ещё одна идея», — сказал на это мой бестелесный наставник.

«Слушай, ты начинаешь меня пугать», — шутливо признался я.

«Только сейчас? — поддержал мой юмор Архос. — Ладно. Давай, я укреплю сегодня твою левую кисть и пальцы на ней, а ты пока посмотришь какие-нибудь сны. Идёт?»

«Настолько больно?» — решил уточнить я.

«В два раза сильнее и ещё немножко», — ответил на это ментальный учитель.

«Идёт», — ответил я и через минуту уже глубоко спал.

Очнулся я от того, что мою левую руку сжигали. И при этом ели. И ещё сжимали в тисках. И разрывали на части. И ещё тыкали в неё иголками. И замораживали. А сверху лили кислоту. Только всё вместе и сразу. А в дополнение медленно стягивали кожу.

Я бросил быстрый взгляд на руку. Она была в порядке. Ни единого лишнего пятнышка на ней не прибавилось. Вот только пальцы тряслись. Сама кисть тоже, но менее заметно.

«Что случилось? — внутренний голос не дрожал и не заикался, и то хорошо. — Что-то пошло не так?» — спросил я.

«Всё отлично, — поспешил заверить меня Архос. — Это я ещё постарался снять болевые ощущения».

«Ничего себе! Это настолько сильно⁈»

«Угу. Мужчинам даже сравнить особо не с чем. Разве что с камнем, медленно ползущим из почки».

«Бр-р-р, — ответил я. — Уберегите меня боги от этого».

Я снова взглянул на кисть. Она по-прежнему дрожала, но боль постепенно уходила. Я взглянул на ладонь магическим зрением и сквозь эфирную призму. Красота! Теперь поверх моих кровотоков шли новые каналы, готовые перегонять эфир и всю остальную магию.

«В следующий раз надо будет попробовать самому, — сказал я Архосу, разглядывая то место, где укреплённые каналы заканчивались».

«А ты точно не из этих? — насмешливо пробурчал учитель. — Любителей боли?»

«Нет», — ответил я и рассмеялся.

А вместе со смехом уходила и боль.

Девушки продолжали заниматься. Один раз они подошли узнать, как у меня дела. Я ответил, что всё хорошо. Сделаю несколько звонков и присоединюсь к ним.

Предполагал ли я когда-то, что рутина нового мира так меня захватит?

Точно нет.

Сначала я позвонил Виолетте Цыпочкиной. И поблагодарил за отличное настроение.

— Всегда рада удружить, красавчик, — низким, но красивым голосом ответила она. — За такие деньги я готова работать только на тебя. Кстати, со вторым нашим делом пока небольшая задержка, но дня через три-четыре у тебя будет исчерпывающая информация про ядовитую вдову.

Вот же человек: подняла мне настроение одним только тоном. С такими людьми хотелось иметь дело.

Вторым был Михалыч.

— Ваше сиятельство, работает! — прокричал он в трубку, перекрикивая работающие станки и гомон нескольких десятков человек, а затем перешёл в более тихое место. — Всё отлично работает! Мы вчера, когда статью читали, ржали, конечно, аки кони, но думали, что разбегутся и те, кто есть. Ан нет! С самого утрянского на проходных давка. На две смены на все цеха наберём! И оборудование уже завезли! Разбираем! Спасибо вам, что не обманули!

— Да не за что, — растрогался я. — Это только начало. Ещё столько работы предстоит. Послушайте, я хотел узнать, вы справитесь без меня ещё дня четыре?

— Ну… — замялся исполнительный директор.

— Нет, я буду на связи и днём, и ночью, — заверил я. — И, если надо примчусь за несколько часов. Мне тут надо семейные проблемы утрясти, без этого никак.

Мне показалось, что нужно держать его в курсе моих намерений.

— А, ну, если так, то без проблем. Мне какая помощь понадобится, я звонить буду!

— Хорошо, Михалыч, договорились.

И только я хотел вздохнуть спокойно, как раздался звонок. От Олега. Внутри нехорошо кольнуло. Это заворочалось чувство тревоги.

— Привет, пропащая душа, — сказал друг весело, но с явной грустинкой в голосе. — А я экзамены сдал, думал с тобой пересечься, а ты — вон где, у моря.

— Так уж получилось, Олег, не обессудь, — ответил я. — Никифор меня вызвал сдавать, когда ещё никого не было. Точнее, это я его сам попросил. У меня тут по семейным… А, ладно, при встрече расскажу. Вы-то там как? Федя сдал? Катя?

— Мы-то с Федей сдали великолепно, — откликнулся Чернышёв. — Он, кстати, рядом стоит, привет тебе передаёт.

— И ему привет. И от Карины тоже, — сказал я, смотря на сестру, метающую крохотные молнии в море и задорно смеющуюся.

— Заулыбался, — ответил Олег. — Всё в вами ясно, князь Кропоткин, — это он говорил не в трубку, но затем вернулся к разговору со мной и сразу же погрустнел. А вот с Катей… С Катей ничего не понятно. На сдачу экзамена она не пришла. Телефон не берёт. Мы с князем ходили к ней в усадьбу, но нас туда не пустили. Мы волнуемся, если честно, решили тебя попросить с ней связаться.

— А как я свяжусь, если она вам не отвечает? — удивился я.

— Ваши деды же на короткой ноге, — сказал на это Олег. — Попробуй через своего узнать, что случилось. Она нам не чужая же! Мы места себе не находим!

И только тут я понял, насколько всё серьёзно. Это не девичьи обиды, не какая-то прихоть. Человек действительно просто исчез из социального пространства, и всё.

— Хорошо, — сказал я. — Поговорю с дедом и наберу тебя.

Игорь Всеволодович был очень занят. Он выслушал меня буквально на бегу и коротко бросил:

— Хорошо. Позже.

Так, к нему я явно не вовремя. Решил позвонить Громовой сам.

Длинные гудки и никакой реакции. Я набирал её ещё раз и ещё. А перед внутренним взором стояло её сосредоточенное лицо, когда она держала водный купол, чтобы к нам не подобрался огонь.

«С другой стороны, — подумал я, — если бы с ней случилось что-то непоправимое, мы бы об этом уже узнали. Так?»

Успокоив себя этой мыслью, я на некоторое время убрал беспокойство о Катерине на задний план. Что смогу, я обязательно сделаю. Сейчас важна перестройка организма.

— Ты тут как? — подходя, спросила меня принцесса. — А то мы уже почти закончили.

— Рыб глушили? — с улыбкой спросил я.

— Да нет, — быстро ответила Варвара, а затем, чуть погодя добавила: — Ну да.

— Ясно, — сказал я. — Как ты смотришь насчёт свидания сегодня вечером?

— Вдвоём?

— Вдвоём.

— На берегу моря?

Я кивнул.

— И с шампанским твоей бабушки?

— И с шампанским, — подтвердил я.

— Я согласна!

Шампанское у Беллы мне даже просить не пришлось. Меня ждали две бутылки, два фужера, ящик для пикников. Внутри ещё обнаружились различные пирожные и ещё что-то. Я не рассматривал, так как было незачем.

Ну бабуля! Точно ведьма.

Стоял ещё самый-самый ранний вечер. Температура находилась в уверенной плюсовой зоне, но было немного зябко. Поэтому я прихватил пару пледов, а ещё…

— Ты уж извини, — сказал я принцессе, когда мы встретились. — Но сегодня будет не просто свидание.

Варвара состроила комичную высокомерную гримаску.

— Я вся горю от нетерпения узнать, — выдала она тоном под стать мимике.

Это было настолько в тему, что я не удержался от смешка.

— Мне просто пришла идея кое-что с тобой попробовать, — сказал я и лишь потом понял, что все мои последние слова звучали очень даже двусмысленно.

— Ты меня точно довести сегодня решил, — сказала принцесса, заметно расслабляясь. — Смотри, я — натура тонкочувствующая, а потому взрывоопасная.

— Пойдём, сначала выпьем Беллиного шампанского. Судя по тому, что она приготовила его специально для нас, будет огонь.

Варвара покосилась на меня.

— Державин, вы рискуете. Пьяная девушка может забыть, что она — принцесса.

— И стать шальной императрицей?

— Дурак, — она рассмеялась.

Так за взаимными подколами прошли час и целая бутылка шампанского. Хмель практически не ощущался, голова была светлой, так что я, наконец, решился.

— Скажи, Варвара, а как тебе тренировки у Хунь Ли?

— Здорово, — ответила она. — Я поняла, что всю жизнь делала не так. Она мне просто за несколько часов занятий глаза открыла. Это вообще невероятно. Теперь пробиваю папеньку, чтобы устроили обмен опытом с магами из их монастыря. Они на самом деле крутые.

— Я это всё к чему, — сказал я. — Вижу, что ты жутко не любишь разрушительную сторону своей силы. Поэтому и чёрный юмор у тебя в приоритете.

— Ну это не секрет, — ехидно проговорила принцесса. — Ты давай ближе к делу.

— Да я хотел сказать, что, кроме разрушительной силы, в тебе есть ещё и созидательная, и я хочу попробовать сегодня это доказать.

— Послушай, — она подняла правую руку ладонью ко мне. — Стейки, пожары и скандал я могу сделать вообще из ничего, так что можешь расслабиться.

— Я и не напрягаюсь, — улыбаясь, я достал из ящика металлические формочки. — Но наше сегодняшнее свидание будет ещё в какой-то мере тренировкой. Ты не против?

Она вздохнула, глядя на меня.

— Ты такой заботливый, аж прибить хочется. Конечно, не против. Я благодаря тебе вкус к жизни обрела. Так что делай со мной, что хочешь. Но-но! — тут же спохватилась она. — Только в рамках правил приличий!

Мы снова с ней прыснули. Сегодня почему-то вся наша беседа имела двойной подтекст.

Мы подошли к кромке воды, и я разложил перед ней извлечённые из ящика формочки.

— Негодяй, — сказала она, — ты ограбил детей в песочнице, и теперь они громко плачут?

— Нет, по счастью, бабушку, но вряд ли она будет искать эдакую древность, — я махнул рукой. — Смысл в чём… Что ты знаешь о песке?

— Он сыпется, — ответил принцесса, не совсем понимая, что я от неё хочу добиться.

— А при взаимодействии с огнём? — подсказал я.

— Плавится… Ага! Ты, вероятно, хочешь, чтобы я сплавила песок в этих формочках?

— Вы невероятно прозорливы, Ваше Императорское Высочество, — высказался я, а затем насыпал сухой песок в формочку и отошёл подальше.

Воздух рядом с нами ощутимо нагрелся, возле формочки полыхнула какая-то органика, но затем всё пошло не по плану. Оплавилась и потеряла форму сама металлическая ёмкость.

«Балда, — пробурчал Архос, — подведи воду для того, чтобы остужать. Всё море она всё равно не вскипятит».

Так я и сделал.

Вторая попытка принесла ещё больше разочарования. Вода вокруг формочки выкипала, её место тут же занимала другая, холодная, но песок не спекался.

— Вот я — дубина, — я постучал себя по лбу и снова полез в ящик. Оттуда я извлёк пакет соды.

И тут же вспомнил, как просил его у Беллы. Она скептическим взглядом окинула уложенное уже шампанское, фужеры, закуски и выдала:

— В наше время к подобному набору требовалась отнюдь не сода.

— Очень надо, — попросил я.

Теперь примерно с таким же выражением лица на меня смотрела Варвара.

— А это ещё зачем?

— Сода снижает температуру плавления песка, — ответил я. — Подсмотрел это где-то в сети.

Она пожала плечами и приступила к третьей попытке с большим скепсисом. Однако он рассеялся сразу же после того, как у неё получилось отлить первую фигурку. Да, она ещё была с изъянами и не пропёкшимся кое-где песком, но это уже было искусство.

— Здорово! Здорово! Спасибо! — завопила она, когда поняла, что всё вышло.

На эмоциях подпрыгнула ко мне и жарко поцеловала прям в губы. Затем слегка отстранилась и покраснела.

— Ну вот, — проговорил я, чтобы как-нибудь сгладить неловкость. — Теперь ты — художник и скульптор, творческая натура. И у тебя не взрывы, а вдохновение.

— Ха-ха-ха, — от души засмеялась она. — Я теперь всяких штук наделаю, буду разным пузатым князьям дарить, пущай восхищаются.

Тут уж моё воображение разыгралось на полную катушку. Ведь не восхититься даже самой лютой дичью будет невозможно.

— Вот сучёныш, — негодовал Разумовский, в который раз просматривая на мониторе сцену с поцелуем принцессы и Державина. — А Сергей говорил, что он не опасен! — Виталий Кириллович иногда любил разговаривать сам с собой. — Вижу я, как он не опасен, уже всю принцессу обслюнявил. Если бы ты, милок, первый к ней полез, подписал бы себе смертный приговор. А так, на грани ходишь. По лезвию бритвы. Но запись я скопирую. Такая запись всегда пригодится. Мало ли для какого случая… Впрочем, и случай-то, кажется, имеется.