Восхождение

ГЛАВА 7

Академия Гриссома представляла собой стандартных размеров космическую станцию с полудюжиной стыковочных отсеков на внешнем кольце, каждый из которых мог вместить мало- или среднетоннажное судно. Им и некого было принимать, кроме кораблей снабжения, доставлявших необходимые ресурсы с Элизиума, и прибывавших дважды в день пассажирских челноков.

Когда Кали и Джиро появились в ангаре, их уже дожидался Гендель, напряженно всматривающийся в обзорный иллюминатор. К разочарованию Кали, нынешнее положение станции не позволяло увидеть планету, вокруг которой та обращалась. Воспитателя всегда охватывал восторг при виде Элизиума, проплывающего где-то под ними.

Как правило, посетители Академии — будь то родители учащихся или друзья сотрудников — прибывали вначале на планету, а затем уже пересаживались на пассажирский челнок. Лишь наиболее важные или же очень богатые гости могли позволить себе припарковать на станции личные яхты, избежав долгих часов ожидания и суеты общественных космодромов.

Кроме того, прямое прибытие позволяло обойтись без многочисленных проверок, проводимых службами контроля, так что при приеме подобных гостей требовалось присутствие офицера безопасности. В принципе, обычно это было пустой формальностью, и Гендель посылал в доки кого-нибудь из своих подчиненных. Но всякий раз, когда прилетал Грейсон, начальник охраны встречал его лично. И Кали понимала, что таким образом Гендель достаточно грубо показывал отцу девочки, что тот находится под особым наблюдением.

По счастью, челнок еще не появился в поле видимости. Глава службы безопасности прервал свое наблюдение и повернулся к новоприбывшим:

— Я уже начал беспокоиться, успеешь ли ты.

Свой вопрос он адресовал Кали, старательно не замечая Джиро. Она не стала обращать на это внимания.

— Скоро он появится?

— Пять… быть может, десять минут. Я досмотрю Грейсона, и он будет в полном твоем распоряжении. Сможешь пару часиков посидеть с ним в кафе или погулять по станции.

— Он собирался сразу встретиться с дочерью, — возмутился Джиро.

Гендель посмотрел на молодого лаборанта так, словно тот вторгся в некий интимный разговор, и покачал головой:

— Джиллиан и без того плохо переносит эти неожиданные посещения. И я никому не позволю будить девочку посреди ночи только потому, что ее отец — самовлюбленный болван, которому не хватает мозгов дождаться утра.

— Желание увидеться с дочерью вряд ли свидетельствует о самовлюбленности, — возразила Кали.

— К тому же она и так в последние месяцы поднимается достаточно рано, — добавил Джиро. — Джиллиан мало спит по ночам, а большую часть времени просто сидит с выключенным светом и разглядывает стену. Быть может, хоть так нам удастся вывести ее из этого состояния.

— Об этом мне не докладывали. — Лицо Генделя исказила угрюмая гримаса.

Он со всей серьезностью относился к своей работе и не выносил, когда кто-нибудь знал о привычках и поведении учащихся больше его самого.

Кали показалось, что он ищет драки, и она решила приглядывать за ним. Нельзя было допустить, чтобы офицер испортил этот день для Грейсона или Джиллиан.

— Ты все равно ничего не смог бы с этим поделать, — холодным тоном произнесла Кали. — Кроме того, доктор Санчес полагает, что беспокоиться не о чем.

Гендель уловил невысказанное предупреждение в ее голосе и предпочел оставить эту тему. Несколько минут они стояли молча, глядя в иллюминатор. Глава охраны нарушил тишину на первый взгляд невинным вопросом.

— Поговаривают, один из твоих старых приятелей скоро займет кресло в Совете, — заметил Гендель.

— Старых приятелей? — заинтересованно переспросил Джиро.

— Капитан Дэвид Андерсон, — пояснил охранник, не обращая ни малейшего внимания на то, как скривилось в обзорном иллюминаторе отражение лица Кали. — Они вместе служили в войсках Альянса.

— Почему ты никогда не рассказывала о нем? — поинтересовался Джиро, поворачиваясь к своей любовнице.

— Это давняя история, — ответила та, стараясь, чтобы это прозвучало равнодушно. — Мы с ним много лет не разговаривали.

Возникла неловкая пауза, и Кали могла только догадываться, какие мысли сейчас крутятся в голове Джиро. Конечно, он был весьма самоуверенным молодым человеком, но вряд ли ему легко было бы принять тот факт, что его подружка некогда крутила шашни с одним из самых прославленных героев человечества. Так что, когда лаборант заговорил снова, она была застигнута врасплох.

— Я бы предпочел увидеть на этом месте посла Удину.

— Да, интересно, как лягут карты, — отозвался Гендель, удивленно приподнимая бровь.

Дальнейшее общение было прервано пронзительным завыванием сирен, предупреждающим о приближении чужого судна. Через обзорный иллюминатор можно было увидеть, как запульсировали по краям стыковочного отсека внешние огни. Прошло несколько секунд, и в поле зрения вплыл корабль Грейсона — небольшая сверхсовременная корпоративная яхта.

Бесшумно рассекая вакуум, она вошла в доки и опустилась на палубу ангара. Кали ощутила легкий толчок, прокатившийся по полу, когда автоматические стыковочные зажимы зафиксировали кораблик. К шлюзовому отсеку яхты протянулся полностью герметичный коридор. По нему подали воздух, и давление постепенно выровнялось, позволяя пассажирам перейти на базу, не облачаясь в скафандры.

— Что ж, пойдем встретим нашего гостя, — проворчал Гендель, даже не пытаясь скрыть раздражение.

Покидая свои корабли, посетители проходили по воздушному коридору и оказывались в зале ожидания — просторном помещении с прозрачными пуленепробиваемыми стенами. Из пола поднимались ряды доходивших до пояса столбиков, между которыми был протянут красный канат, петлявший по залу и позволявший организовать новоприбывших в очередь, если их вдруг оказывалось слишком много. В конце по палубе была проведена желтая черта, за которой стояли два вооруженных солдата Альянса, служивших напоминанием о том, что Академия Гриссома существует лишь благодаря объединению сил гражданского общества и армии.

За спинами охранников находилась дверь, ведущая в небольшую приемную, где еще один солдат заносил в компьютер сведения обо всех прибывающих и убывающих. Дверь оставалась запертой до тех пор, пока дежурный не удостоверялся, что очередной ожидающий посетитель имеет право присутствовать на станции.

Грейсон уже нетерпеливо топтался за желтой линией, когда его спустились встретить. Охранники невозмутимо несли свою вахту, просто не замечая его волнения.

Молодая женщина, сидевшая за столом регистрации, оторвала взгляд от монитора, заметив приближение Генделя. Ее лицо просветлело, когда она узнала начальника службы безопасности.

«Только зря время на него теряешь, сестричка», — подумала Кали.

— Один посетитель, в полном соответствии с расписанием, — сказала девушка, и ее голос прозвучал излишне весело и ветрено, выдавая недостаточный профессионализм. — Ждем только разрешения.

— Пропустите его, — вздохнул Гендель.

Регистратор улыбнулась и нажала пару кнопок на клавиатуре. Над стеклянной дверью загорелась зеленая лампочка, и замок открылся с отчетливым щелчком. Через секунду дверь бесшумно распахнулась.

— Проходите, мистер Грейсон, — услышала Кали голос одного из охранников. Впрочем, эти слова, можно сказать, прозвучали уже в спину входившему в дверь мужчины.

«Погано выглядит», — решила Кали.

Грейсон был облачен в простой рабочий костюм и нес явно дорогостоящий чемоданчик; надетые на нем вещи были чистыми и свежевыглаженными, а сам гость недавно побрился. Но несмотря на все это, он производил впечатление тяжело больного, почти опустившегося человека. Отец Джиллиан и раньше-то не мог похвастаться полнотой, а сейчас и вовсе казался тощим как скелет. Одежда просто болталась на нем. Лицо его было изможденным и осунувшимся, воспаленные глаза запали, а губы пересохли и потрескались. Конечно, Кали не хотелось уподобляться Генделю и заранее записывать мужчину в наркоманы, но тот и в самом деле выглядел так, словно давно подсел на «пыль».

— Рады видеть вас снова, мистер Грейсон, — произнесла Кали, выходя вперед и приветствуя гостя прежде, чем Гендель успел сказать что-нибудь неподобающее.

— Давно вас не видели, — добавил глава охраны, не обращая внимания на ее старания. — Мы уж начали подумывать, что вы забыли к нам дорогу.

— Хотел бы я появляться почаще, — ответил Грейсон, пожимая руку Кали, но глядя при этом на Генделя. Отец Джиллиан не выглядел обиженным. Скорее уж в его голосе звучали примирительные или даже оправдывающиеся интонации. — Дела шли… туго… в последнее время.

— Ваша дочь была очень обрадована, когда узнала о вашем приезде, — весело произнес Джиро, выглядывая из-за плеча Кали.

— Да, мне тоже не терпится встретиться с ней, доктор Тошива, — ответил Грейсон, улыбаясь. При этом он обнажил зубы — обесцвеченные и даже словно прозрачные у корней. Очередной признак наркотического пристрастия.

— Позвольте принять ваш багаж, — через силу выдавил из себя Гендель.

— Предпочту понести его сам, — возразил Грейсон, и Кали увидела тень недовольства, скользнувшую по лицу начальника охраны.

— Следуйте за мной, — сказала доктор, беря посетителя за руку и отворачивая его от Генделя. — Я провожу вас к дочери.

— Простите, что выбрал неурочный час для своего визита, — произнес Грейсон, когда они зашагали по коридору, направляясь к спальному крылу. — Я вечно путаюсь, пытаясь подстроиться под местное время.

— Ничего страшного, — заверила Кали. — Вы можете посещать Джиллиан в любое время дня и ночи.

— Очень не хотелось бы ее будить, — продолжал тот. — Но уже через пару часов мне снова придется улететь.

— Мы позволим ей завтра пропустить занятия и отоспаться, — заметил Гендель, следуя в нескольких шагах позади.

Грейсон ничего на это не ответил, и Кали не была уверена, что их гость вообще расслышал начальника охраны.

Но тут они подошли к комнате Джиллиан, и разговор прервался.

Кали протянула руку к контрольной панели, и дверь скользнула в сторону.

— Включить свет, — тихо произнесла доктор Сандерс, заставляя зажечься лампы.

Девочка уже не спала. Как и говорил Джиро, она сидела скрестив ножки, натянув на себя сразу две слишком маленькие для нее розовые пижамы; Кали вспомнила, что их в свой последний приезд подарил Грейсон.

— Привет, Джиджи, — произнес тот, заходя в комнату и называя дочь этим щенячьим именем.

Глаза Джиллиан тут же зажглись, и она протянула к нему руки, хотя даже и не попыталась подняться.

— Папочка!

Грейсон подошел к ее кровати и присел, но обнимать девочку не стал. Вместо этого он крепко сжал ее ладошки в своих руках, и Джиллиан явно была к этому готова.

— Как же ты выросла! — изумленно произнес Грейсон, отпуская дочь и отходя на полшага назад, чтобы лучше ее рассмотреть. Помолчав несколько долгих мгновений, он добавил: — Ты так похожа на мать.

Кали толкнула спутников локтями и кивнула в сторону двери, намекая, что им пора удалиться. Втроем они тихо покинули комнату, и люк с мягким шипением закрылся за их спинами.

— Пойдем, — произнесла Кали, как только они оказались в коридоре. — Пусть побудут наедине.

— Всех посетителей обязан сопровождать кто-нибудь из персонала Академии, — возразил Гендель.

— Хорошо, я останусь, — предложил Джиро. — Он сказал, что не задержится дольше чем на пару часов, так что я вполне могу поболтаться здесь по коридору. К тому же мне хорошо знакомо досье Джиллиан и я смогу ответить на любые вопросы.

— Годится, — отозвалась Кали.

Гендель, казалось, собирался вначале возмутиться, но потом сказал:

— Только не забывай присматривать за ним. Скажешь, когда он отправится восвояси.

— Пойдем, — сказала Кали. — Я угощу тебя кофе.

В кафетерии было пусто — до того момента, когда сюда, чтобы позавтракать, спустятся учащиеся и педагоги, оставалось еще несколько часов. Гендель уселся за один из столиков возле двери, а его спутница направилась к ряду автоматов по продаже напитков. Проведя по щели приемника карточкой сотрудника, она заказала две порции черного кофе и со стаканчиками вернулась обратно.

— Сукин сын выглядит все хуже и хуже, — произнес глава службы безопасности, принимая из ее рук горячий напиток. — Такое чувство, что он даже сейчас обдолбанный.

— Ты слишком строг к нему, — вздохнула Кали, опускаясь на стул напротив Генделя. — В конце концов, он далеко не первый отец ребенка-биотика, увлекающийся красным песком. Для нас, простых смертных, это дает хоть какую-то возможность понять тех, кто обладает даром.

— Нет, — отрезал он. — Разбрасывание бумажек силой одурманенного разума не имеет ничего общего с тем, что испытывает биотик.

— Да, но человеку вроде Грейсона просто недоступно большее. Представь себя в его шкуре. Он же просто ищет способ наладить контакт с дочерью.

— Тогда ему стоило бы навещать ее почаще, чем два раза в год.

— Это может быть не так уж и просто, — напомнила она. — Его жена погибла при родах. У дочери же серьезные нарушения психического и эмоционального развития. А тут еще выяснилось, что Джиллиан обладает невероятными способностями, и ему пришлось отправить ее в специальную школу.

— Каждый раз, как он приезжает и видит ее, — продолжала Кали, — его эмоции начинают плясать джигу. Я видела его лицо: любовь сменяется стыдом и одиночеством. Он понимает, что здесь ей лучше, но легче ему от этого не становится.

— Не знаю, у меня дурное предчувствие. А я привык себе доверять.

Прежде чем ответить, Кали сделала глубокий глоток из своего стаканчика. Кофе был вкусным и горячим, но оставлял горьковатое послевкусие.

— Надо будет потребовать от начальства, чтобы нам завозили кофе получше, — проворчала она, пытаясь сменить тему.

— И давно вы с Джиро? — спросил Гендель.

— А ты давно знаешь?

— Пару месяцев.

— Что ж, значит, еще два ты ни о чем не догадывался.

— Кали, будь поосторожнее с этим мальчишкой.

— Не бойся, не сломаю, — рассмеялась она.

— Я не об этом, — очень серьезным тоном произнес Гендель. — Почему-то я ему не доверяю. Слишком уж он скользкий. Слишком правильный.

— Опять твое чутье? — поинтересовалась Кали, поднося стаканчик к губам, чтобы скрыть усмешку. Чрезмерная заботливость главы охраны явно распространялась не только на учеников.

— Ты сама видела, как он отреагировал, когда я упомянул твою связь с Андерсоном.

— Скажи еще, что я должна тебя за это поблагодарить, — сказала она, закатывая глаза.

— Не было похоже, что он удивился, — продолжал Гендель, не обращая внимания на подначку. — Словно ему все и так было известно.

— И что с того?

— Мне очевидно, что ты ничего не рассказывала. Так откуда он мог узнать? Сведения о тех событиях засекречены. Проклятие, даже я знаю об этом только потому, что ты сама мне проболталась.

— Слухи распространяются быстро. Возможно, я случайно упомянула нечто подобное в разговоре с кем-нибудь, кто, в свою очередь, рассказал ему. Не делай из мухи слона.

— Может, я и ошибаюсь, — заключил Гендель. — Но будь осторожна. Чутье меня еще никогда не подводило.

Грейсон провел с Джиллиан несколько часов. Говорила в основном она, то взрываясь активностью и практически захлебываясь в потоке слов, то надолго замолкая, словно забывая о присутствии отца. Ему доставляло наслаждение слышать ее голос, но и к паузам он давно привык. Было радостно снова видеть свою дочь.

Все ее разговоры касались в первую очередь учебы и Академии: какие учителя ей нравятся, а какие — не очень; любимые школьные предметы; новые знания, полученные на уроках… Грейсон отметил, что девочка ни разу не упомянула других детей или биотические тренировки. Но давить и выяснять не стал. Рано или поздно она все равно сама обо всем расскажет.

Подходило время, когда ему предстояло улететь снова. Грейсон давно уже понял, что чем дольше он задержится, тем труднее будет уйти. Поэтому агент всегда заранее устанавливал для себя предел свидания с дочерью. Так было проще.

— Джиджи… — мягким голосом произнес он.

Джиллиан с отсутствующим выражением разглядывала стену, вновь заблудившись в собственных мыслях.

— Джиджи, — чуть громче сказал Грейсон, — папе пора идти. Хорошо?

В последний раз, когда он улетал, девочка никак не отреагировала на его прощания. Но в этот раз она чуть повернула голову и кивнула. Грейсон не знал, что хуже.

Он подошел к ее кровати и наклонился, чтобы поцеловать дочь в макушку.

— Ложись в постельку, милая. И забирайся под одеяло. Постарайся поспать.

Двигаясь медленно, будто автомат, управляемый его словами, Джиллиан повиновалась. Как только она улеглась, агент распрямился и пошел к выходу.

— Погасить свет, — прошептал он.

В комнате стало темно, и мужчина закрыл за собой дверь. Снаружи уже дожидался Джиро.

— Здесь безопасно? — спросил Грейсон и понял, что его голос прозвучал излишне угрюмо.

— Думаю, да, — тихо отозвался молодой лаборант. — Все еще спят. А если задержимся, всегда можно укрыться в моей комнате.

— Предпочту побыстрее покончить с этим и ко всем чертям убраться со станции, — сказал Грейсон, припадая на одно колено и укладывая чемоданчик на пол.

Открыв замок, он убрал потайное дно и достал полученный от Пэла флакон. Затем агент вновь распрямился и протянул его Джиро. Приняв эту посылку, ученый поднес ее к свету лампы.

— Похоже, опять сменили состав. Должно быть, шеф хочет попробовать что-то еще. — Он спрятал флакон в карман халата. — Надеюсь, никакого конфликта с ее обычными лекарствами не будет?

— А ты сам как думаешь? — холодно спросил Грейсон.

— Ну да, ну да… Дозировка прежняя?

— Новых инструкций не получал, — ответил агент.

— И конечно, ты понятия не имеешь, какое воздействие должен оказывать новый препарат?

— Я не задаю подобных вопросов, — отрезал Грейсон. — И ты, если мозги есть, не станешь.

«Боже, — подумал он, едва слова успели слететь с его языка, — вот теперь я говорю, как Пэл».

Ему трудно было понять, хорошо это или плохо, но бывший напарник наверняка бы посмеялся.

— Не беспокойся, вреда ей не причинят, — добавил Грейсон, хотя и сам не понимал, кого успокаивает — собеседника или себя. — Она слишком ценна.

Джиро кивнул.

— Вот последние результаты по всем участникам «Восхождения», — сказал он, вынимая из кармана оптический диск. — Плюс кое-какие мои личные наработки по нашей особо выдающейся ученице. — Джиро кивнул на дверь Джиллиан.

Ни слова не говоря, Грейсон принял диск и спрятал его в чемоданчик.

— Значит, ты спишь с Сандерс? — покончив с этим делом, спросил агент.

— Это позволяет мне проще выполнять свое задание, — усмехнулся Джиро. — Мне положено выкачивать из нее информацию. Вот я и качаю ее при каждом удобном случае.

— Смотри только, чтобы не возникло привязанности, — предупредил Грейсон. — Ничего хорошего это не принесет.

— Все под контролем, — заверил его молодой ученый, на лице которого сияла раздражающе похотливая улыбка.

Грейсону живо представился заливающийся хохотом Пэл.