Восхождение

ГЛАВА 4

— Смотри, куда прешь, человек!

Кроган, на которого случайно налетел Пэл, прожигал его взглядом и явно искал повода для драки. Обычно Пэл ни перед кем не отступал, и уж тем более перед чужаком, но ему хватало ума не связываться с разъяренной восьмифутовой горой мышц.

— Простите, — пробормотал он, стараясь не встречаться взглядом с ящерицей-переростком до тех пор, пока та не найдет себе более привлекательную жертву.

Обычно Пэл не был настолько беспечен, чтобы даже в толчее улиц Омеги столкнуться с говорящей рептилией, обладающей размерами небольшого танка. Но сейчас все его мысли были заняты другим. «Цербер» отправил его на встречу с новым осведомителем в Пограничных Системах, но тот так и не объявился. И уже одно это заставляло Пэла нервничать. К тому же на всем обратном пути к снимаемой им квартире его не оставляло чувство, что за ним следят.

Ему не удавалось заметить никого подозрительного, кто пытался бы следовать за ним, но в «Цербере» агентов учили, что нет проще способа оказаться в могиле, чем отказать в доверии собственным инстинктам. К несчастью, Омега не то место, где можно на ходу постоянно оглядываться через плечо. Тут приходилось постоянно следить за тем, куда идешь… иначе ты рисковал неожиданно обнаружить чей-то нож в своем брюхе.

Омега — необъятных размеров космическая станция, расположенная в самой глубине Пограничных Систем, — ни капли не походила на какую-либо еще базу в этой галактике. Она была возведена внутри огромного астероида, некогда богатого металлами. Вся содержавшаяся в нем руда ушла на возведение многочисленных строений, целиком покрывавших его поверхность. Точный возраст базы никто не мог определить, но в одном все исследователи соглашались: ее создали протеане. Но вот в другом мнения разделились: какая из рас первой поселилась на Омеге после загадочного исчезновения ее строителей?

В течение долгого времени то одна, то другая группа пыталась завладеть базой в одиночку, но никому не удавалось сохранять над ней контроль дольше пары лет. Теперь же ее использовали в качестве центра межзвездной торговли и встреч те, кому не были рады в пространстве Цитадели, — отделившиеся от остальных батариан и салариан «листени», наемники, работорговцы, убийцы и преступники всех рас и мастей.

Несмотря на то что между расами, чьи представители делили эту базу, вспыхивали войны, Омега де-факто оставалась столицей Пограничных Систем. За последние несколько веков ее населили многочисленные фракции, каждая из которых по прибытии принималась перестраивать участок станции под привычные для себя условия. Их старания превратили Омегу в гигантский летающий город, разделенный на независимые сектора с хаотичной, уродливой архитектурой. С расстояния база выглядела довольно кривобоко. Из поверхности астероида, образовывавшего центральный узел, под всевозможными углами выходили длинные лучи пристроек, в свою очередь разделявшихся на новые ответвления и отростки. Казалось, что застройка ведется совершенно бездумно и без какого-либо плана; улицы петляли, сворачивая порой в самый неожиданный момент, пересекая сами себя и обрываясь тупиками. Даже постоянные обитатели станции могли легко потеряться в этом лабиринте, становившемся все более запутанным с каждой новой группой поселенцев.

Пэл достаточно часто бывал на Омеге, чтобы привыкнуть к ее раздражающей хаотичности, но любви к столице преступности у него от этого не прибавилось. База кишела представителями всех возможных рас, и даже людей здесь можно было легко повстречать. В отличие от упорядоченности и стерильной гармонии Цитадели, улицы Омеги были грязными, многолюдными и опасными. Здесь не было полиции, а за соблюдением немногочисленных правил следили банды головорезов, оплачиваемые теми, кто контролировал данную секцию базы. Преступность процветала, и убийства стали бытовой нормой.

Впрочем, это не слишком тревожило Пэла. Он знал, как о себе позаботиться. Станция раздражала его другим. Каждый закуток Омеги пропитался мерзкой вонью десятков чуждых человеку рас: тошнотворные «ароматы» их парфюмерии не могли перекрыть запахов пота и феромонов; из открытых окон и дверей тянулся смрад неведомой пищи; в нос шибало гнилыми отбросами, устилавшими узкие проулки.

Но куда хуже были звуки этой базы. В отличие от пространства Цитадели, здесь большинство чужаков отказывались пользоваться общим торговым диалектом, если только это не было абсолютно необходимо. Непрерывная какофония рычания, кваканья и писка истязала слух Пэла, когда он протискивался сквозь толпу, и автоматический переводчик был беспомощен справиться с обилием тайных межзвездных диалектов, не внесенных в его матрицу.

Чужаки не смогли договориться даже об общем названии для этой станции. И каждый теперь именовал ее так, как было принято в его родном языке. Непроизносимое словечко асари можно было примерно перевести как «сердце зла», туриане же предпочитали «мир беззакония», салариане называли станцию «место тайн», а кроганы — «земля возможностей». Во избежание путаницы автоматический переводчик, прикрепленный к поясу Пэла, переводил все эти наименования человеческим словом «Омега», означающим абсолютный конец всего.

Как бы Пэлу ни было неприятно здесь находиться, но работу требовалось выполнить. «Цербер» поручил ему встретиться с информатором, и наемник был не настолько глуп, чтобы пререкаться с Невидимкой. Хотя, конечно, это соображение не помешало его отряду только за последний год выполнить несколько сторонних заказов, которые начальство вряд ли одобрило бы. Вот потому и было настолько важно все делать правильно: полностью соблюдать все полученные инструкции, вести себя тише воды ниже травы, и стараться не допустить ошибки, способной привлечь внимание к своей сторонней деятельности.

«Если, конечно, уже не привлек», — подумал Пэл, гадая, не является ли прицепившийся к нему хвост оперативником «Цербера».

Ведь вполне могло статься, что это поручение было лишь предлогом заманить его в одиночестве на улицы Омеги, где труп человека вряд ли бы привлек чье-то внимание.

— Что ж, есть только один способ проверить, — пробормотал Пэл, срываясь на бег и радуясь тому, что не надел броню, которая могла бы затруднить его движения.

Он мчался сквозь толпу, отпихивая и обегая ошарашенных чужаков, не обращая никакого внимания на несущиеся ему вслед нечленораздельные угрозы и проклятия. Вскоре Пэл свернул на пустынную улочку, заставленную помойными баками, грязными пакетами и заваленную грудами мусора.

Пробежав мимо нескольких закрытых дверей, он нырнул за большой контейнер и низко пригнулся. Затем Пэл достал из кармана миниатюрное зеркальце и выставил его так, чтобы наблюдать за улочкой, не высовывая головы.

Не прошло и минуты, как показался его преследователь, со всех ног вбежавший в проулок. Незнакомец был невысок ростом — на целый фут ниже Пэла — и с головы до ног облачен в темную одежду. Лицо его полностью скрывалось под туго намотанным шарфом.

Преследователь остановился и, завертев головой, начал вглядываться в полумрак улочки, пытаясь понять, где укрылся беглец. Потом существо извлекло из кармана пистолет, проверило предохранитель и начало медленно приближаться.

Пэл тоже мог достать оружие. У него был хороший выбор: проверенный временем пистолет «Хахне-Кедар» в набедренной кобуре; боевой нож, подвешенный к поясу; маленький самопал, спрятанный за отворотом сапога. Не было похоже, чтобы противник носил какую бы то ни было броню, экипированную генератором кинетических полей, и, стало быть, чтобы покончить с ним, хватило бы единственного выстрела. Но, убив преследователя, Пэл не узнал бы, кто и, главное, зачем выслеживает его. Так что он решил замереть и подождать, пока неприятель приблизится. Тот продолжал подкрадываться, держась середины проулка и явно опасаясь того, что Пэл может скрываться за одной из дверей или за мусорным баком.

Но незнакомец слишком активно вертел головой по сторонам и поэтому замечал потенциальный источник опасности хоть и на долю секунды, но позже.

Вскоре он оказался в каких-то десяти футах от укрытия Пэла. Тот, наблюдая в зеркальце, дождался, пока незнакомец отвернется, и бросился вперед, в первую очередь стремясь выбить оружие из рук слишком медлительного противника.

Схватив преследователя левой рукой за запястье, Пэл поймал пистолет правой и выкрутил его так, чтобы оружие указывало на владельца. Проводя этот прием, огромный наемник не останавливался и теперь врезался в чужака, сбивая его с ног.

Вместе они повалились на землю, и пистолет полетел в сторону. Раздавшееся рычание выдало в преследователе мужчину. Схватка была яростной, но Пэл явно превосходил своего соперника и силой, и массой, да еще и оказался наверху при падении. Он скрутил низкорослика, переворачивая того лицом вниз, а затем обхватил его рукой под подбородком и заключил шею в удушающий захват.

Противник задергался, пытаясь вырваться. Он обладал могучей мускулатурой, но не мог сравниться с навалившимся на него Пэлом.

— Кто ты? — прошипел великан, используя основной торговый диалект. — Кто тебя подослал?

— Гоуло, — натужно прохрипел незнакомец.

Пэл слегка ослабил захват.

— Тебя подослал Гоуло?

— Гоуло — это я.

Автоматический переводчик переложил фразу на английский, но Пэл узнал родной язык говорящего, явственно доносящийся из-за герметичной дыхательной маски.

Зарычав от омерзения, Пэл отпустил кварианина и распрямился.

— Ты должен был ждать меня в баре, — сказал он, даже не подумав помочь своему собеседнику.

Пошатываясь, Гоуло поднялся и начал ощупывать себя в поисках сломанных костей. Выглядел он практически неотличимо от любого другого кварианина, когда-либо виденного Пэлом. Обладая чуть меньшим ростом и более хрупким телосложением, чем средний человек, он был закутан в многослойное бесформенное одеяние. Темный шарф, закрывавший его лицо, слетел во время потасовки, обнажив гладкую, блестящую поверхность шлема.

— Мои извинения, — ответил кварианин, переходя на английский, — Я пропустил встречу специально, чтобы понаблюдать за вами с расстояния и убедиться, что вы пришли один. Слишком часто мне назначали деловую встречу только затем, чтобы выманить меня из безопасного убежища и устроить засаду.

— Это еще почему? — вслух поинтересовался Пэл. Его раздражение продолжало нарастать. — Уж не потому ли, что ты завел привычку двурушничать?

Его просто бесило, насколько хорошо эта тварь освоила человеческий язык.

— Мое слово железно, — заверил Гоуло. — Но квариан очень многие недолюбливают. Они считают, что мы все мародеры и грабители.

«Это потому, что вы такие и есть», — подумал Пэл, но вслух произносить не стал.

— Я собирался проследовать за вами до дома, — продолжал чужак. — Там бы мы и смогли переговорить с глазу на глаз.

— Вот только вместо этого ты достал оружие.

— Лишь самозащиты ради, — возразил Гоуло. — Когда вы побежали, я понял, что меня заметили. Я боялся, что вы решили убить меня.

— И это все еще может произойти, — подтвердил Пэл, хотя его слова и были пустой угрозой. Кварианин был нужен «Церберу» живым. Должно быть, чужак понял, что опасность миновала, поскольку повернулся к наемнику спиной, чтобы подобрать пистолет.

— Мы можем отправиться к вам и обсудить наши дела в более интимной обстановке, — предложил Гоуло, пряча оружие в складках своих одеяний.

— Нет, — отрезал Пэл. — Я предпочту какое-нибудь людное место. Не хочу, чтобы ты знал, где я живу. Иначе потом ты вернешься и обнесешь меня до нитки.

— Что ж, — безразлично пожал плечами чужак, — мне известно уютное местечко неподалеку.

Следуя за кварианином, наемник пришел к местному игорному дому. Огромный кроган, закованный в броню, лишь слегка кивнул, когда они заходили внутрь. Вывеска над дверями гласила на многочисленных языках: «Логово Фортуны», хотя Пэл и сомневался, что кому-то удалось разбогатеть в этом месте.

— И часто ты сюда приходишь? — поинтересовался он у Гоуло, решительно направившегося к уединенной кабинке у дальней стены.

— У меня есть договоренность с владельцем. Никто нас здесь не потревожит.

— Так почему было сразу не назначить мне встречу здесь?

— Как я уже говорил, вначале надо было убедиться, что вы пришли один. Ольфар вряд ли бы обрадовался, если бы я притащил за собой целый отряд людей-наемников.

То, с каким акцентом чужак произнес имя Ольфар, заставило Пэла предположить, что речь идет о волюсе, хотя он и не мог сказать с уверенностью. Впрочем, это не имело значения.

Сев за столик напротив Гоуло, Пэл наконец позволил себе оглядеться и удивился тому, насколько пустым было это заведение. Пара четырехглазых батариан резалась в кости, несколько бочкообразных волюсов играли в нечто напоминающее нарды, да горстка людей склонилась над карточным столом под бдительным присмотром подозрительно выглядевшего крупье-саларианина. Пэл предпочел бы увидеть здесь сцену с парой человеческих стриптизерш или в крайнем случае асари… но решил не возражать.

— Нет квазарных машин, — заметил он.

— Слишком просто взломать и слишком дорого чинить, — объяснил кварианин.

Барменша — человек — молча поставила на стол перед Пэлом кружку и поспешно удалилась, стараясь не встречаться с ним взглядом. Когда-то она, скорее всего, была достаточно привлекательной, но те годы давно прошли. Проводив глазами удаляющуюся женщину, он обратил внимание, что на ее лодыжке был прикреплен крошечный электронный локатор — устройство, часто применяемое рабовладельцами, чтобы следить за своей собственностью.

Наемник непроизвольно стиснул зубы. Ему была противна сама мысль о том, что человек может оказаться в рабстве у чужаков, но он ничем не мог помочь этой женщине. Во всяком случае, сейчас.

Но он приободрил себя тем, что день расплаты уже близок. И тогда чертовы инородцы испытают на своих шкурах всю силу правосудия.

— Я угощаю, — сказал Гоуло, кивая на кружку.

Напиток, судя по всему, представлял собой некую инопланетную вариацию пива, но Пэл давно привык избегать любой человеческой пищи, приготовленной чужаками. В лучшем случае напиток окажется горьким или лишенным какого-либо вкуса. В худшем — остаток дня придется провести, не слезая с горшка.

— Пожалуй, откажусь, — сказал наемник, отодвигая питье. — А ты сам почему ничего не пьешь? — вдруг насторожившись, спросил он.

— Герметика, — объяснил Гоуло, постучав по лицевому щитку шлема.

Пэл кивнул. С тех самых пор, как геты выгнали их из родного мира, все квариане стали обитателями Кочующего Флота — колонии из нескольких тысяч кораблей с тщательно контролируемой внутренней средой, сделавшей иммунную систему этого народа практически беззащитной перед вирусами и бактериями, кишевшими в атмосфере любой обжитой планеты галактики. Стараясь избежать эпидемии, квариане под рваными, бесформенными тряпками всегда носили облегающие скафандры и никогда не снимали на людях свои герметичные шлемы, закрытые зеркальными щитками.

Это порождало слухи, что все квариане на самом деле — продукт кибернетических технологий, гибрид машины и органики, скрытый слоями одежды и шлемами. Но Пэл знал, что истина куда прозаичнее: эти существа просто-напросто не могли выжить за пределами своей флотилии без скафандра.

— Перейдем к делу, — произнес Пэл, перехватывая инициативу. — Ты говорил, что можешь продать частоты и коды связи, используемые Кочующим Флотом.

Эскадра квариан крайне интересовала «Цербер» и Невидимку, в особенности после того, как геты попытались штурмовать Цитадель. Подавляющее большинство видело в сородичах Гоуло лишь досадную помеху, почти семнадцать миллионов беженцев, влачивших жалкое существование на борту устаревших, нуждавшихся в капитальном ремонте кораблей. Уже три века они скитались от системы к системе в безнадежных поисках подходящей ненаселенной планеты, которую смогли бы назвать своим новым домом.

Большинство других разумных существ полагали, что наихудший вред, который Кочующий Флот мог принести населенной колонии, — это выкачать из местных астероидных полей все запасы полезных металлов и элемента зеро да еще затруднить навигацию и радиосообщение тем, что в системе вдруг возникало несколько тысяч неучтенных кораблей. Одного этого уже хватало, чтобы квариан начали считать непрошеными гостями в любом уголке цивилизованного космоса, но бояться их все-таки не боялись.

Однако Невидимка видел в этом народе нечто большее, чем просто толпу оборванцев на доживающих свой век кораблях. Технологически они ни в чем не отставали от прочих рас. Именно квариане когда-то сотворили гетов, ставших настоящим бедствием для галактики. И при этом племя космических изгоев, даже лишившись своих планет, уже несколько веков умудрялось сохранить цивилизацию, насчитывающую около семнадцати миллионов особей. Кто мог сказать, на какой трюк они еще способны?

Кроме того, Кочующий Флот представлял собой крупнейшую армаду в галактике, подчинявшуюся единому командованию, — десятки тысяч кораблей, размеры которых колебались от крошечных челноков до крейсеров. Были в ее составе и три невероятно огромных Корабля Жизни — истинный перл конструкторского и сельскохозяйственного гения, — обеспечивающие едой всю остальную флотилию. Всем было доподлинно известно, что значительная часть их кораблей вооружена, но никто не знал, как именно и насколько хорошо. По правде говоря, достоверных сведений о цивилизации квариан имелось очень мало. Они представляли собой крайне закрытое сообщество, и с того момента, как три века назад отправились странствовать, нога постороннего не ступала на палубу их звездолета.

Невидимка не доверял чужакам, обладавшим таким количеством тайн и кораблей. Заполучив ключ к кварианским кодам и узнав частоты, на которых осуществлялось сообщение между судами Кочующего Флота, агенты «Цербера» могли достаточно близко подойти к армаде, оставаясь незамеченными, и сумели бы подслушать переговоры. Пэл понятия не имел, как и зачем босс собирается выполнять эту часть плана, но его это не слишком волновало. От него же требовалось лишь раздобыть информацию.

— Честно говоря, я не смогу предоставить коды, — сообщил Гоуло. — Они успели измениться с тех пор, как я покинул флотилию.

Пэл прикусил губу, чтобы не выругаться вслух. Не стоило доверять этому чужаку. Он же был изгнан из Кочующего Флота. У квариан было слишком мало места и ресурсов, чтобы позволить себе содержание тюрем, так что преступников просто высаживали на ближайшей обитаемой планете или космической станции. Для Гоуло таким местом стала Омега.

«Каким же скользким и подлым отморозком надо быть, чтобы тебя приговорила к изгнанию раса попрошаек и воров?» — спросил себя наемник, пытаясь угадать, кем же был его собеседник: убийцей, насильником или просто полным социопатом.

— И все же я могу вам кое-что предложить, — продолжал Гоуло, не подавая признаков, что его хоть как-то волнует выражение едва сдерживаемого гнева на лице Пэла. — Я отведу вас кое к кому, кто обладает необходимой информацией. Не бесплатно.

«Чертов двуличный сукин сын».

— Так мы не договаривались.

— Вам следовало бы научиться гибкости, — пожал плечами чужак. — Импровизируйте. Приспосабливайтесь. Таков путь моего народа. И именно так мне удалось выжить, когда я высадился здесь.

«Правильнее было бы сказать — когда тебя высадили. Выбросили, словно мусор, который кому-то следовало убрать».

Несмотря на молчаливое бешенство, Пэл испытал даже некоторое уважение к собеседнику. На Омеге квариане являлись ничуть не более желанными гостями, чем где бы то ни было еще; тот факт, что Гоуло сумел выжить на этой станции, говорил о его упорности и изобретательности. А еще это служило предупреждением: ему нельзя доверять. У Пэла не было ни малейшего желания возвращаться к Невидимке с пустыми руками, но и вновь полагаться на лживого чужака он не мог. Во всяком случае, не разузнав о нем побольше.

— Скажи, за что тебя изгнали?

Гоуло помедлил. Пэл уже думал, что не дождется ответа, когда услышал тихий вздох сожаления, приглушенный дыхательной маской.

— Лет этак десять назад я попытался заключить сделку с Собирателями.

Пэл был наслышан о них, хотя никогда не видел. Честно говоря, очень многие, включая и его самого, вообще не были уверены, что Собиратели существуют. Учитывая то, какие истории про них ходили, эти существа большинству казались скорее неким межзвездным аналогом фей, чем реально существующей расой.

Поговаривали, что впервые на космической арене они появились около пяти веков назад, предположительно из не нанесенного на карты региона, куда вел прежде не работавший ретранслятор Омега-4. Все это время о таинственной расе и ее загадочной родине ничего не было известно. Собирателей, придерживавшихся политики предельного изоляционизма, редко можно было увидеть за пределами Омеги или пары ближайших миров. И даже сейчас эти существа могли бесследно исчезнуть на десятилетия, сменявшиеся периодом в несколько лет, когда Собиратели наносили свои редкие визиты на станцию в поисках торговли и обмена с другими народами.

И всякий раз, появляясь в Пограничных Системах, загадочные чужаки давали понять, что не потерпят аналогичных посещений своей родины. Несмотря на их предупреждения, в прошедшие столетия неоднократно предпринимались попытки пройти через ретранслятор Омега-4 и найти мир, с которого прилетали Собиратели. Но никому еще не удалось вернуться обратно. Бесчисленное множество частных кораблей, экспедиций и исследовательских флотилий, сгинувших без вести в чужой системе, служили неиссякаемым источником слухов и спекуляций. Некоторые даже утверждали, что Омега-4 ведет к черной дыре или сердцу звезды… Но тогда вставал вопрос, как сами Собиратели могли пользоваться ретранслятором массы. Другие легенды гласили о некоем техногенном рае и о том, что те, кто отправился туда, проводят свою жизнь в роскоши и неге на идиллической планете и не желают больше возвращаться в жестокий мир Пограничных Систем. Но самой распространенной была версия, что Собиратели просто обладают некой крайне продвинутой и уникальной системой обороны, уничтожавшей всякое чужое судно, появлявшееся из ретранслятора.

Сам же Пэл не был уверен, что хоть одной из этих гипотез имеет смысл доверять.

— А я-то думал, что Собиратели — это только миф.

— Распространенное заблуждение. Особенно для обитателей Пространства Совета. Но я на собственном опыте убедился, что они более чем реальны.

— И что же это была за сделка? — заинтригованно поинтересовался Пэл.

— Они захотели получить две дюжины «чистых» квариан — мужчин и женщин, вся жизнь которых прошла в Кочующем Флоте, без каких-либо посещений иных миров.

— А мне-то казалось, что каждый кварианин обязан отправиться в Паломничество, — заметил Пэл, вспомнив о ритуале взросления, принятом у этой расы.

— Не все мы его совершаем, — пояснил Гоуло. — Для тех, кто слишком слаб или болен, чтобы выжить за пределами колонии, делается исключение. Также в редких случаях Адмиралтейство может освободить от Паломничества кварианина, чьи навыки или таланты слишком ценны, чтобы им рисковать.

Немного помедлив, Гоуло с сожалением добавил:

— Я с самого начала должен был понять, что меня поймают. Но предложение оказалось слишком хорошим, чтобы отказываться.

Пэл кивнул. Это вполне сходилось с теми историями, которые он слышал. Продавая свои технологии или товары, Собиратели, как правило, требовали в обмен живые существа. Но они не были простыми работорговцами. Их запросы всегда были необычны и причудливы: две дюжины салариан-левшей; шестнадцать пар батарианских близнецов; кроган, зачатый родителями из враждующих кланов… Взамен Собиратели предлагали удивительные технологии или знания. Например, чертежи корабля с новым масс-приводом повышенной эффективности или запас улучшенных модулей наведения шестого поколения, способных радикальным образом повысить точность оружия. Да, конечно, со временем новые познания становились известными всему галактическому сообществу, но в течение нескольких лет могли принести огромную выгоду тому, кому хватало ума правильно ими распорядиться. Во всяком случае, так гласили легенды.

Поскольку своего истинного имени они не называли, то остальные народы прозвали их Собирателями за причудливые, щедро оплачиваемые заказы. Как и в случае с вопросом о том, что находится за ретранслятором Омега-4, алогичные требования этих существ провоцировали всевозможные спекуляции. Одни видели в них следствие религиозных обрядов, другие — сексуальной развращенности или даже неких омерзительных кулинарных предпочтений. Но если Собиратели, как утверждал Гоуло, и в самом деле существовали, то Пэл скорее поддержал бы версию, что эти твари проводят некие генетические эксперименты, хотя даже и малейшего представления не имел, зачем им это могло понадобиться. В любом случае, ничего хорошего от Собирателей ждать не приходилось.

— Ну, если они и в самом деле реальны, то почему никто до сих пор не попытался пресечь их деятельность? — поинтересовался наемник.

— Пока капает прибыль, кто станет волноваться? — ответил Гоуло, и его риторический вопрос идеально описал принцип, по которому жили Пограничные Системы. — Они приходят и предлагают товар стоимостью несколько миллионов кредитов, а взамен просят лишь пару десятков пленников. По факту Собиратели не хуже работорговцев, только платят в разы лучше.

Торговля рабами была запрещена в Пространстве Совета, но в Пограничных Системах продолжала оставаться обыденностью. Впрочем, Пэла беспокоил далеко не моральный аспект деятельности Собирателей.

— И что, никого не заинтересовало, чем именно они занимаются там, с другой стороны ретранслятора? Они же могут изготавливать новое генетическое оружие. Что, если они изучают различные расы лишь затем, чтобы узнать о наших слабостях и уязвимых местах, а затем захватить нас?

Гоуло разразился пустым, гулким из-за маски смехом.

— О, у меня нет ни малейших сомнений, что они творят нечто недоброе, — признал он. — Но, в конце концов, они делают это уже пять веков. Планируй они вторжение, оно бы уже состоялось.

— Но разве тебе самому не любопытно?

— Излишне любопытные уже прошли через Омегу-четыре, — напомнил чужак. — Только так и не вернулись назад. Остальных же обитателей станции куда больше проблем далекой системы волнует, не прирежет ли их ночью сосед. Чтобы выжить здесь, надо всегда оставаться начеку.

«Неплохой совет», — подумал Пэл. Собиратели и в самом деле были интересными созданиями, так что он не удивился бы, узнай, что их уже пытаются найти агенты Невидимки. Но его задание к подобным поискам не имело ни малейшего отношения.

— Значит, ты утверждаешь, что можешь привести меня к тем, кто знает нужные коды?

Гоуло активно закивал, радуясь тому, что наемник вернулся к делам насущным.

— Я могу назначить вам встречу с одним из исследовательских кораблей Кочующего Флота, — пообещал он. — Главное, постарайтесь взять хотя бы кого-нибудь живьем.