Восхождение

ГЛАВА 14

Шесть стандартных недель тому назад ЛеммʼШал нар-Теслея, так же как и многие молодые и наивные квариане до него, решил посетить Омегу во время своего Паломничества. По глупости романтизируя жизнь, протекающую вне душных пределов Кочующего Флота, он мечтал побывать в многомиллионном городе, населенном представителями многочисленных рас и культур, сосуществующими без всяких законов и запретов.

Что ж, очень скоро он познал суровую реальность: Омега оказалась подлинной клоакой, где властвовали жестокость и несправедливость. Бессмысленная и беспощадная смерть таилась в каждой тени, в каждом проулке. Станция была подлинным раем для работорговцев, и повсюду Лемм видел рыдающих мужчин, женщин и детей, которых продавали, будто простую скотину. Не прошло и недели, как молодой кварианин окончательно убедился: понятие «свобода» применительно к этой базе было лишено смысла. Без законов и правительства здесь установилось право сильного; злодеи процветали, а слабые были обречены на муки. Но никому не суждено вечно сохранять свою силу, и даже постороннему было ясно: тот, кто сейчас сидит на троне, рано или поздно сам окажется на дне.

Также юноша понял, что обитатели Омеги живут в постоянном страхе и что злоба и ярость просто помогают им скрывать это. Движимые самолюбием и жадностью, они влачили полную жестокости, короткую, бессмысленную жизнь. Лемму было жаль этих морально изувеченных существ, и он возносил хвалу своим предкам за то, что им хватило мудрости воспитать в его народе чувство плеча и долга.

Вскоре он оставил Омегу позади, продолжив свое путешествие по полудюжине миров Пограничных Систем.

Теперь он явственно осознавал, что подлинной целью Паломничества была необходимость демонстрации молодому поколению истинного значения ценностей, заложенных в основы кварианской культуры, — альтруизма и готовности к самопожертвованию. Покидая Кочующий Флот, они были словно дети: неопытные, томимые мятежным духом… Но, увидев, как живут другие сообщества, большинство стремительно взрослело, становясь мудрее и начиная дорожить священными идеалами квариан. Конечно, были и такие, кто не возвращался, отвергая коллективизм родной цивилизации ради соблазнов и мороков самостоятельного, одинокого существования.

Не имея ни малейшего желания становиться одним из таких отступников, Лемм все же не мог пока вернуться. Пусть он и выучил важный урок, Паломничество было далеко от завершения. Прежде чем взойти на борт родного корабля, требовалось найти что-то полезное для всех квариан и преподнести это в дар капитану. И если подношение будет принято, Лемм станет уже не нар-Теслея, но обретет к своему имени приставку «вас», сопровождаемую названием корабля.

Поэтому он все-таки вернулся на Омегу, сколь ни омерзительна была ему эта идея. Вот почему он рыскал по улицам в поисках кварианина по имени Гоуло.

Этот тип имел в Кочующем Флоте дурную славу. В отличие от тех, кто добровольно отказался возвращаться или просто без вести пропал во время Паломничества, Гоуло был изгнан по решению Адмиралтейства. Заклейменный за предательство собственного народа, он решил осесть именно в том месте, чьи нравы и устои словно бы высмеивали все, во что верили квариане. Каким-то чудом в изгнании ему удалось не только выжить, но даже и добиться процветания, что, впрочем, лишь укрепляло Лемма в мысли, что решение выслать его было вполне оправданным. Любой, кто добивался успеха в жестоком мире Омеги, по умолчанию был подл, безжалостен и не заслуживал доверия.

Юноша путешествовал налегке. Он носил простой армированный скафандр, оборудованный кинетическими щитами стандартной модели, а за плечом у него болталась походная сумка с припасами. Самым дорогим, что у него было с собой, оказалось ружье, подаренное капитаном «Теслея», когда Лемм отправлялся в Паломничество. Это была крупнокалиберная модель, изготовленная турианской корпорацией «Армакс Арсенал» и оборудованная модулями самонаведения и снижения отдачи.

Тем не менее вооружение Лемма не ограничивалось одним лишь ружьем. Прежде чем отправиться в Паломничество, все квариане проходили суровые шестимесячные тренировки, призванные подготовить их к неделям, месяцам, а то и годам автономного существования.

В ходе этого курса они упражнялись во владении всевозможными видами оружия, изучали историю, биологию, основы различных культур, осваивали первую медицинскую помощь, приобретали базовые навыки летного мастерства и навигации, а также овладевали познаниями в областях электроники, компьютерного взлома и дешифровки.

Каждый, кто покидал Кочующий Флот, был хорошо подготовлен к встрече с опасностями окружающего мира. И что важнее, в первую очередь их заставляли усвоить: лучший способ выжить — избегать неприятностей всеми возможными путями. Посему, услышав звуки пальбы, доносившиеся из соседнего квартала, Лемм инстинктивно сбросил ружье с плеча и постарался найти укрытие.

Присев в чернеющем дверном проеме здания, казавшегося заброшенным, он решил, что больше ноги его в этом мире не будет. Обычно, несмотря на постоянную угрозу грабежей, драк и убийств, улицы Омеги были полны народу. Но сейчас район, превратившийся в зону кровавых разборок двух враждующих группировок, совершенно обезлюдел. Лемм только один раз заметил небольшую группку местных обитателей, торопливо перебегавших от одного здания к другому. Все они низко пригибались и старались не попадаться никому на глаза.

Их поведение было вполне понятным. Лемм и сам уже дважды попал под огонь снайперов, укрывавшихся на верхних этажах. Первая пуля прошла мимо, зарывшись в землю под его ногами. А вот вторая прошила бы ему череп, не отрази ее кинетический барьер брони. В обоих случаях молодой кварианин поступал единственно разумным в данной ситуации образом — нырял за ближайший угол и пытался найти другой путь к намеченной цели.

Бегая по петляющим, хаотично застроенным кварталам Омеги, он сильно рисковал заблудиться: здесь проще простого было свернуть не в тот переулок и уже никогда не вернуться обратно.

По счастью, Лемм, как и большинство квариан, обладал превосходным чутьем направления. Бездумная планировка веками разраставшегося города изрядно напоминала привычное окружение родного судна. Многие корабли Кочующего Флота со временем превратились в запутанные лабиринты, где ценился и использовался каждый клочок свободного места.

Временно возводимые перегородки позволяли превращать приемные в коридоры и комнаты, и облик корабля непрестанно менялся в ходе осуществлявшихся подручными средствами ремонтов.

Пальба все не прекращалась, но, к великому облегчению Лемма, сражение выплеснулось на улицу, расположенную в противоположном нужному ему направлении. Он осторожно покинул свое укрытие и, все еще не убирая оружия, продолжил свой путь. Еще через три минуты он был на месте.

Фасад «Логова Фортуны» носил следы нескольких недавних перестрелок. Вывеска над дверью обгорела и висела криво, будто кто-то на скорую руку ставил ее на место после взрыва или меткого выстрела. Сама же усиленная стальная дверь уже не закрывалась. Испещренная следами пуль, она была искорежена и перекручена, по всей видимости, тем же взрывом, что сорвал вывеску.

Так она и стояла — наполовину распахнутая, намертво заклиненная на перекошенных петлях. Сделав глубокий вдох и все так же сжимая в руках ружье, Лемм шагнул в готовый обрушиться дверной проем. Внутри обнаружились пятеро батариан — один стоял за стойкой бара, а еще четверо играли в карты. Сразу же бросалось в глаза, что у каждого из присутствующих есть оружие — у кого-то оно было прицеплено к поясу, у других лежало на столе, в непосредственной близости. К дальней стене кто-то подвесил головы крогана и волюса. Выглядело так, словно отрезали их буквально только что.

Каждый батарианин повернулся, чтобы посмотреть на кварианина, но никто даже не попытался потянуться к оружию. Небрежно помахивая ружьем, Лемм пересек зал, направляясь к стойке бара и не обращая внимания на два десятка уставившихся на него глаз.

— Я бы хотел поговорить с владельцем этого заведения. Ольфаром.

Бармен сверкнул зубами в кривой ухмылке, а после кивнул на головы, висящие на стене:

— Управляющий сменился.

Остальные батариане за спиной Лемма разразились хохотом.

— Я ищу кварианина по имени Гоуло, — ни капли не смутившись, произнес он, будто и не заметив жестокой шутки. Юноша уложил ружье на стол перед собой, держа расслабленный палец буквально в дюйме от спускового крючка.

Еще во время своего прошлого визита Лемм заметил, что обитатели Омеги несколько раз подумают, прежде чем ввязываться в драку с кем-то, кто проявляет холодную самоуверенность и несокрушимое спокойствие. К сожалению, этот трюк срабатывал не всегда, так что ружье носить с собой тоже стоило.

— Гоуло сюда больше не заходит.

— Дам две сотни, если скажете, где его можно найти, — предложил кварианин.

Батарианин чуть склонил голову вправо, что у этой расы символизировало презрение. Верхняя пара глаз бармена медленно моргнула, в то время как вторая продолжала буравить посетителя взглядом.

— У тебя молодой голос, — заметил батарианин. — Ты что же, хочешь, чтобы Гоуло помог тебе в Паломничестве?

Лемм предпочел не отвечать на этот вопрос. Несмотря на всю выучку и длительную подготовку, молодых квариан, отправлявшихся в Паломничество, представители других рас считали неопытными и беззащитными. Сейчас же не время было демонстрировать слабость.

— Так тебе нужны кредиты или нет?

— А что, если мы сейчас, вместо того чтобы помогать тебе в поисках Гоуло, просто заберем твои денежки и эту забавную пушку, а головенку твою подвесим рядышком с Ольфаром и его зверушкой?

Сзади снова рассмеялись, и Лемм услышал стук сдвигаемых стульев… Батариане поднимались из-за стола. Молодой кварианин даже не пошевелился: перестрелка в баре закончилась бы для него печально. Конечно, ни на ком из чужаков не было брони, но все равно — их было пятеро против одного. Кинетические щиты продержались бы пару секунд, но под шквальным огнем он не успел бы добежать до двери. Чтобы выжить, следовало проявить смекалку.

К счастью, с батарианами всегда можно было договориться. Эти существа были прирожденными торгашами, но никак не воинами.

Окажись на их месте кроганы, он был бы мертв, не успев войти.

— Конечно, вы можете убить меня, — признал Лемм, глядя прямо в немигающую пару глаз бармена и ласково поглаживая приклад лежащего рядом ружья. — Но уж будьте уверены, хотя бы одного я за собой утащу. Так что, — продолжал он, — выбирать вам. Либо вы сдаете мне Гоуло, и я тихо удаляюсь, либо мы начинаем палить во все стороны, и тогда у меня появляется возможность проверить, сумеет ли батарианин выжить, если разрядить ему ружье прямо в лицо. И заметь, при любом исходе вы не получаете ничего, кроме двух сотен кредитов.

Обе пары глаз бармена вначале посмотрели на ружье, а затем снова на Лемма.

— Тебе стоит проверить рынок в районе Каррд.

Юный кварианин сунул руку в один из внешних карманов своего герметичного комбинезона, двигаясь достаточно медленно, чтобы никто не подумал, будто он тянется к спрятанному оружию. Через секунду он извлек две сотенные бумажки. Бросив их на стойку, Лемм подхватил ружье и спиной вперед вышел за дверь, не сводя взгляда с чужаков.

Вновь оказавшись на улице, он подобрал сумку и отправился в обратный путь, направляясь к монорельсовой дороге, которая — если все еще не была разрушена — должна была его доставить куда нужно.

Гоуло был не слишком удивлен, обнаружив, что на рынке в районе Каррд кипит куда большая активность, чем обычно. Благодаря войне, разразившейся между волюсами и батарианами буквально по соседству, многие торговцы перенесли свой бизнес на территорию, контролируемую элькором.

Конечно, усилившаяся толчея создавала массу неудобств, но особого выбора у Гоуло не было. Кварианская пища являлась редкостью на Омеге. С одной стороны, он мог без опаски потреблять почти любой продукт, изготовленный турианами, — в конце концов, основу их биологии составляли одни и те же декстроаминокислоты. С другой — отравление все равно было вполне возможным. Бактерии и грибки, совершенно безвредные для туриан, могли оказаться смертельными для его практически отмершей иммунной системы.

Те квариане, что покидали на время флотилию, снабжались походным пайком — контейнерами с концентрированной питательной пастой, которые герметично подключались к небольшому клапану на нижней стороне шлема. Смесь была пресной и безвкусной, но зато можно было носить с собой в сумке многомесячный запас пищи. Кроме того, ее легко можно было приобрести как в Пограничных Системах, так и в Пространстве Совета.

Но Гоуло — изгнанник, лишенный всякой надежды на возвращение домой, — был не в восторге от мысли о том, чтобы весь остаток своей жизни питаться пастой из тюбиков. По счастливому стечению обстоятельств ему удалось заключить долгосрочную сделку с элькорским торговцем, поставлявшим стерилизованные турианские продукты.

Изгою пришлось несколько минут проталкиваться сквозь толпу, чтобы суметь войти в магазин. Оказавшись внутри, он был поражен, увидев там еще одного кварианина. Тот носил свою броню поверх гермокостюма — превосходный способ привлечь к себе нежелательное внимание, — а к ней было пристегнуто весьма дорогое ружье. Маска и облачение не позволяли установить возраст незнакомца, но Гоуло подозревал, что сородич, стоявший перед ним, весьма молод. Ему не впервой доводилось сталкиваться с юными кварианами, заглянувшими на Омегу во время Паломничества.

Он кивнул в знак приветствия. Незнакомец ничего не сказал, но кивнул в ответ. Гоуло же направился к торговцу за своим заказом. А разобравшись с делами, был несколько удивлен, что другой кварианин уже исчез.

Отточенные непрерывной борьбой за выживание инстинкты забили тревогу. Его сородичи были крайне социальными существами. При встрече на поверхности чужого мира с собратом-кварианином они всегда сначала попытались бы завязать разговор и уж точно не стали бы просто так бесследно исчезать.

— Я вернусь за товаром чуть позже, — произнес он, возвращая пакет с едой элькору.

— Искренняя озабоченность: что-то случилось? — поинтересовался элькор глубоким, лишенным интонаций голосом, естественным для его расы.

— Не возражаете, если я воспользуюсь черным ходом?

— Готовность помочь: поступайте так, как полагаете нужным.

Гоуло прошел на склад, а оттуда через пожарный выход выскользнул в проулок позади здания. Но не успел он сделать и пяти шагов, как кто-то, говоривший на кварианском, произнес у него за спиной:

— Стоять, или я отстрелю тебе голову.

Осознав, что виденное пять минут назад ружье с такого расстояния и впрямь способно разорвать его на куски, Гоуло застыл на месте.

— Повернись. Медленно.

Он повиновался. Как и ожидалось, молодой кварианин, встреченный им в магазине, стоял посреди проулка, нацелив ружье точно в грудь изгоя.

— Гоуло?

— Полагаю, не зная, кто я, ты не стал бы держать меня на прицеле, — ответил тот, не видя возможности лгать в подобной ситуации.

— Ты знаешь, зачем я пришел?

— Нет.

Гоуло сказал чистую правду. За последние десять лет он наворотил много такого, что могло бы заставить других квариан искать мести. Было бесполезно гадать, какой из нескольких десятков инцидентов мог настолько разозлить этого юношу.

— На прошлой неделе на Омеге приземлилось исследовательское судно с «Иденны». «Циниад». Они исчезли. Полагаю, тебе известно, что с ними случилось.

— А ты кто такой? Кто-то из экипажа «Иденны»? — спросил Гоуло, изо всех сил пытаясь придумать хоть какой-нибудь план.

— Меня зовут ЛеммʼШал нар-Теслея, — представился его собеседник.

Гоуло не был удивлен, мгновенно получив этот ответ. Даже находясь на борту родного корабля, квариане предпочитали не снимать безликих гермокомбинезонов, служивших дополнительной защитой от протечек корпуса и прочих неприятностей, что регулярно обрушивались на их ветхие суда. В конечном счете у них выработалась стойкая привычка представляться по первому же требованию. На это изгой и рассчитывал, надеясь, что, узнав имя юноши, сумеет хоть что-нибудь придумать.

С кланом Шал ему прежде сталкиваться не доводилось, зато приставка «нар» во втором имени Лемма указывала, что технически тот еще ребенок, а значит, скорее всего, находится в Паломничестве. Кроме того, приписан он был к «Теслее», но не к «Иденне» и не знал пропавший экипаж лично. Вероятно, об их исчезновении он знал из вторых рук, получил эту информацию от кого-нибудь из случайно встреченных квариан.

У Гоуло моментально созрел план.

Кто-то поведал молодому путешественнику о пропаже «Циниада». И теперь Лемм наверняка рассчитывал, что если сумеет найти исследовательское судно или хотя бы выяснит его судьбу, то сможет преподнести свою находку в качестве дара капитану «Иденны». Взамен его могли бы включить в состав экипажа, и Паломничество было бы окончено.

— И что же заставляет тебя полагать, будто я что-то знаю о «Циниаде»? — спросил Гоуло, надеясь, что самоуверенный тон поможет ему немного смутить юнца.

— Кочующий Флот не ведет дел с Омегой, — ответил Лемм, даже не думая опускать оружие. — Значит, кто-то должен был связаться с «Циниадом», чтобы предложить сделку. Только другой кварианин знает, как это сделать. А ты — кварианин с самой поганой репутацией на этой станции.

Гоуло нахмурился под своей маской. Малец действовал по одному лишь наитию, только слепая удача привела его по нужному адресу. Изгой решил было все отрицать, но потом нашел более удачный вариант.

— Похоже, слава летит впереди меня, — признал он. — Да, я выходил на связь с «Циниадом», но был только посредником. Встречу им назначал человек.

— Человек?

— Он сказал, что его зовут Пэл, — безразлично пожал плечами Гоуло. — Предложил заплатить мне, если я помогу ему связаться с «Циниадом», и я с радостью принял его деньги. По правде говоря, мне было все равно, зачем ему это понадобилось.

— А тебе не приходило в голову, что он может представлять опасность для экипажа «Циниада»? Что он просто заманивал их в ловушку?

— Парень, Флот повернулся ко мне спиной. Почему же я должен беспокоиться об их судьбе, если мне предлагают хорошие деньги?

Лучший способ обмануть противника — скормить ему тщательно отмеренную дозу горькой правды. Честно признавшись в подлости и жадности, Гоуло придал веса своему отрицанию личной причастности к пропаже исследовательского корабля.

— Меня тошнит от тебя, — произнес Лемм. Гоуло подозревал, что юнец хотел бы сейчас сплюнуть на землю и только шлем мешал ему это сделать. — Мне стоило бы пристрелить тебя!

— Я понятия не имею, что сталось с экипажем «Циниада», — поспешил добавить Гоуло, пока ненависть Лемма не заставила того и в самом деле нажать на спусковой крючок, — зато знаю, у кого ты сможешь это выяснить.

Он выдержал паузу, прежде чем продолжить:

— За пятьсот кредитов я готов поделиться с тобой информацией.

Лемм поднял ружье выше и стал медленно приближаться, пока ствол не уперся в лицевой щиток изгоя.

— А как насчет того, чтобы рассказать мне все бесплатно?

— Пэл арендует склад в районе Когтей, — затараторил Гоуло, и Лемм отступил на полшага, опуская ружье.

— Веди меня. Живо.

— Не глупи, — отрезал Гоуло, несколько приободренный тем, что оружие больше не смотрит прямо на него. — А что, если он выставил охрану? Как думаешь, что они сделают, увидев, как парочка квариан ломится в их укрытие? Если хочешь попасть туда, — продолжал изгой, вновь вернув своему голосу интонации профессионального торговца, — все надо делать по уму. Я-то скажу тебе, где найти их склад, это проще всего. Но чтобы проникнуть внутрь, потребуется предварительная разведка. Тебе нужен план, и я могу в этом помочь.

— Мне казалось, ты говорил, будто тебе безразлична судьба Кочующего Флота. С чего это вдруг такая готовность помогать? — подозрительным тоном поинтересовался Лемм.

— Проще всего было бы сделать вид, что мне неожиданно стало стыдно за то, что я помог заманить «Циниад» в ловушку, — изрек Гоуло очередную полуправду. — Но, честно говоря, мне просто кажется, что это чуть ли не единственный способ уговорить тебя больше не наставлять на меня пушку.

— Уговорил. Пусть будет по-твоему.

Судя по всему, объяснение вполне устроило молодого кварианина.

— Тогда предлагаю продолжить разговор не на улице, — предложил изгой. — Давай найдем более уединенное место. Например, отправимся ко мне домой.

— Веди, — отозвался Лемм, убирая ружье в крепление за спиной.

Усмехнувшись под своей маской, Гоуло направился к выходу из проулка.

«Пэл и его ребята порвут тебя на лоскуты, сопляк. Тем более что я обязательно предупрежу их о твоем визите».