Воплощение

Глава 21

Самым сложным оказалось успокоиться и заставить себя думать конструктивно… М-да, «успокоиться». Получалось, честно сказать, не очень. Умом я понимал, что частично разделил полученный Куроцуки «откат» от работы с памятью, и что Мирен тоже не слабо так зацепило. По-хорошему, надо было просто подождать, пока мозги на место встанут, но…

— Куро-тян, ты говорила, школьный холд на острове, и ты добиралась сюда на пароме? — поинтере‍с​овался​ я.

Логика​​: если не хочешь в чём-то участвовать — надо дела‍ть ноги. Раз путь через тоннели Перевозчиков закрыт в связи с их ограничением по возрасту…

Юки-онна немного взяла себя в руки и послала череду образов — комментировать словами было сейчас выше её сил. Да и «картинки» получились немного дёрганные. Однако — вполне читаемые. И даже более того:

— Твою мать…

Ну, что сказать? От увиденного у меня даже гудящая пустота в голове слегка съёжилась и отступила. Даже не знаю, что тут больше впечатляло. То ли подземный пешеходный туннель длиной более километра, со всеми положенными надписями, аварийными щитами, дверями в стенах на манер бункерных — с круглыми штурвалами и индикаторами давления, температуры и влажности (спасибо, что не радиации!), то ли — то, что скрывалось за находящейся у дальнего конца тоннеля ультрасовременной проходной со знакомыми считывателями для ладони и парными раздвижными дверями из бронестекла.

Между дверей клубилась туманная дымка границы холда — неизвестные строители всё подогнали так, что шлюз выглядел, как камера дезинфекции на космическом корабле. Если не знать, из-за чего в воздухе висит сплошная белёсая каша без цвета и запаха — хрен догадаешься, что это граница свёрнутого пространства. Кстати, Нанао проходила стену купола безо всякого ключа — только руку прикладывала, и всё. Дальше, уже снаружи холда, располагались эскалаторы, как в метро, которые выводили…

Блин. Как бы объяснить-то? Вот представьте, что компания вроде «Гугл» или «Майкрософт» решила открыть себе новый офис, причём построить всё с нуля — вм‍е​сте с ​жилыми до​​мами, офисами из стекла и металла, улицами, фонар‍ями, прочей инфраструктурой. Словно город в миниатюре — свой деловой центр, свои рекреационные зоны (не одна, а несколько!), свои технические парки, своя электростанция и прочие подобные сооружения. Куроцуки успела за три прохода по поверхности разглядеть и трубы, и решётчатую башню непонятного назначения, и стоянку строительной техники — перед первым триместром тут кипела стройка не хуже, чем на территории «Карасу Тенгу», а теперь все технические и утилитарные элементы пейзажа аккуратно загораживали или здания, или зелёные насаждения, или элегантные заборы. Ах, да — вся эта красота располагается на острове примерно трёх километров в диаметре — с вынесенными с одной стороны далеко в море бетонными пирсами морских причалов.

То, что строили на острове как минимум те же подрядчики, по тем же планам и чертежам, что и в академии — очень бросалось в глаза. И единым с «Карасу Тенгу» архитектурным стилем, и более мелкими, но характерными деталями, вроде моделей камер видеонаблюдения и плитки на тротуарах. Я бы такое пропустил мимо глаз, а вот натренированная шиноби Куроцуки отметила такие совпадения с первого раза. Кстати, город не стоял пустым даже после завершения строительных работ — на момент возвращения юки-онны с каникул по нему продолжали ходить и ездить группы рабочих в жёлтых и белых касках. Попадались и совершенно обычно одетые люди — местные, наверное.

Местные, я думаю, до сих пор пребывали в глубоком шоке от того, что случилось с их домом за какой-то год. Именно столько ‍в​ремени​ прошло с​​ последнего обновления спутниковых снимков остров‍а на гугл-картах. Так вот, десять месяцев назад на Ио не было ничего. Вообще ничего. Напоминающий сверху кособокую медузу клочок суши посреди бескрайних просторов Тихого океана двенадцать месяцев назад мог похвастаться всего лишь двумя десятками домов, раскиданных по двум даже не деревням, а хуторам, и тремя грунтовыми дорогами. Всё! Японские власти тут даже взлётно-посадочную полосу не построили, хотя, как я убедился с помощью всё тех же онлайн-карт — оное сооружение они втискивали на любой хоть чуть-чуть обжитый островок. Но здешние местные вынуждены были надеяться только на паром.

Морской паром теперь подходил к упомянутым выше причалам, как я подозреваю, гораздо регулярнее, чем раньше. Да, пусть название «паром» никого не обманывает: по виду судно было, как самый настоящий лайнер, лишь вдвое, наверное, меньше огромного круизного плавучего отеля. Снабжённое откидывающейся аппарелью для загрузки-выгрузки автотранспорта своим ходом, судно было способно за один заход ввезти или вывезти сотню человек и два десятка единиц техники. Правда, попасть на борт или с борта было теперь далеко не просто.

Зона пирсов отделена от остальной территории двойными воротами, а для пешеходов — ещё одна проходная и электронные сенсоры системы контроля и управления доступом. Прибывший на Ио словно в фильм о Джеймсе Бонде попадал! Разве что злодей, построивший свой маленький субтропический рай, в этот раз для разнообразия нашёл себе нормального ландшафтного дизайнера и нанял модных архитекторов дл‍я​ плани​ровки Тай​​ной Базы Мирового Зла. М-да… а злодей-то — без ка‍вычек. Чёрт, Куроку Кабуки, что вы вообще тут устроили?

В экстернате литература прошла мимо меня. Заучивать для теста ЕГЭ по выбору тонны бесполезных с точки зрения медика художественных текстов и их критических оценок, когда просто можно сдать нужную мне биологию? Я не идиот, знаете ли. Единственное литературное, что я вынес за стены старшей заочной школы — это одну случайно услышанную в коридоре фразу: «Писатели девятнадцатого века поставили два вопроса: „кто виноват?“ и „что делать?“». Писатели двадцать первого века прибавили к ним самый важный третий вопрос: «какого хрена?!» Третьим вопросом мы сейчас и мучались.

Детальные воспоминания Нанао об окрестностях физического расположения школьного холда весьма благодатно повлияли на мои мозги. Примерно, как ведро ледяной воды, в которое без предупреждения макнули лицом. Почему-то до меня только сейчас дошло: все эти современные строения в «Карасу Тенгу», техника и оснащение — они же были закуплены в мире людей. Закуплены за вполне реальные деньги. Хотя нет — в таком количестве затраченные средства смотрелись уже совершенно нереально! Выкупить остров (!) — это уже чёрте сколько стоит, а ведь ещё остались затраты на всё остальное. И на срочность — даже если все документы были подготовлены заранее, вот так, с нуля, построить всё это… Даже очень богатый человек не сделает подобного вложения средств из прихоти. Особенно богатый: как правило, такие люди деньги умеют считать лучше основной массы населения Земли.

Из вышеозначенного с‍л​едовал​о два важ​​ных и, по-честному, ну очень очевидных в нормальн‍ом состоянии рассудка факта. Во-первых, школа не была единственным проектом Куроку Кабуки, даже, вероятно, не основным. В смятённом состоянии ума я как-то не учел, что учили в «Карасу Тенгу» очень неплохо и весьма обстоятельно. Это не вязалось с концепцией «мы тут храним заряды для оружия». По крайней мере, системе боепитания зеркал точно не требовалось, чтобы её компоненты были образованными и компетентными специалистами, ну вот вообще. А во-вторых — директор академии для магов и демонов в мире неодарённых был влиятельной фигурой. Точнее — Фигурой. Потому что кому угодно остров правительство нормальной страны не продаст (не сдаст в аренду, или как они там разрешение обосноваться оформили). А правительство Японии, трясущееся над каждой кочкой, торчащей над уровнем моря, особенно.

Говорят, не всё можно купить за деньги. Как раз то, что за деньги просто купить нельзя — можно получить посредством налаженных связей, полезных знакомств и очень больших денег. А теперь представьте — из личного учебного заведения такого человека сбегает дочка личной ученицы и доверенного лица. Причём в распоряжении Кабуки есть все биометрические данные Мирен — обследование перед началом занятий плюс сканы ладоней через систему управления доступом. Да Куроку даже разбираться не придётся самому: та же Лючия подаст в Интерпол данные о пропавшем человеке — и всё. Первый же крупный аэропорт или таможня окажутся последним пунктом бегства. Кстати, это то, что касается Ми, а вот Куроцуки, которую никто не со‍б​ирался​ бросать,​​ могут объявить и международным преступником. Ч-ч‍ёрт, ситуация как в плохом боевике: чем больше узнаёшь, тем глубже пропасть под ногами. И вдвойне давит на мозг то, что в случае неверного телодвижения улететь в эту самую пропасть вполне реально! И что теперь делать? Хотя да, это уже второй вопрос русской классической литературы. Ну, хотя бы с «кто виноват» полная определённость…

— У кого какие идеи? — поинтересовался я. — В смысле, кроме «не делать необдуманных поступков» и «сидеть на попе ровно и не дёргаться»?

— Делать обдуманные поступки? — на полном серьёзе предложила Ми.

Она по-прежнему прижимала к себе уже почти успокоившуюся юки-онну, забравшись с ногами на кровать в комнате Нанао. Необходимость в подобном жесте вроде как отсутствовала, но любой разрыв физического контакта отдавался в разуме японки уколом почти физически ощутимой боли. Даже когда девушке нужно было просто посетить туалет.

— С обдуманными тоже не всё ясно, — я мысленно потянулся и погладил Куро-тян по голове. Мне очень хотелось хоть чем-нибудь помочь миниатюрной шиноби, но увы — не в моих и не в чьих-либо ещё силах было изменить прошлое. Разве что не допустить сейчас и в будущем предательства её новой семьи. Нашей семьи. — Что конкретно делать-то?

— Прежде всего, нужно собрать достаточный объём информации о происходящем для вынесения решения об активных действиях, — тихо подала голос Куроцуки, когда пауза в разговоре ощутимо затянулась. — Меня… так учили… В моём бывшем доме.

— Жаль, что нельзя просто подойти и спроси… — думая о том, как отвлечь Нанао ‍о​т восп​оминаний,​​ ляпнул я. До меня реально не сразу дошло. Вот чт‍о бывает, когда старательно пытаешься отстраниться от некоторых способностей. Банально начинаешь забывать про то, что они есть.

— Только не у самого Кабуки! — поспешно поставила условие Ми и поделилась воспоминанием о чудовищном, принимаемом без всякого на то желания златовласки давлении харизмы директора. Даже меня при личной встрече проняло, а у чувствительной суккубы от соседства с этим живым пси-излучателем буквально отключались мозги и подгибались колени.

— Он в академии почти и не появляется, — согласился я.

Для эмпата уровня Мирен сигнал от директора ловился из любого конца холда, потому мы трое были в курсе реального расписания посещений рабочего места главой «Карасу Тенгу». Но так для нас даже лучше: завуч и другие учителя и не учебный персонал школы подобной защиты не имели. Проклятье, а ведь действительно может получиться узнать то, что нужно! Только надо всё очень тщательно продумать — не хватало только расспросами возбудить подозрения неизвестно в чём… И кстати.

— Нанао, тебя ведь учили, как правильно собирать информацию?

— Мне это не нравится. Мне это совсем не нравится!

— Извини…

— Да ты-то здесь причем, Ми?

— Я буду рядом и успею вмешаться, — заверила меня Куроцуки. Подумала, и пояснила: — Если будет нужно, я его убью.

— До этого точно не стоит доводить, — никаких внутренних терзаний у японки по поводу сказанного не было, только одна уверенность в своих силах. И решимость свои навыки при необходимости применить.

— Мои грязные знания заставляют Ми делать это, Дима‍,​ — не ​согласила​​сь Нанао. — Мне нет прощения… И я готова искупить‍.

— Прекрати, Нана, — прервал я самобичевание черноволосой шиноби. — Не бывает «грязных» знаний, я тебе уже говорил. И уж ты точно не виновата, что самый простой и безопасный вариант получения первичной информации получается именно таким. Да и Ми нужно потренироваться перед действительно опасными оппонентами, а землеройки вряд ли владеют данными о планах директора школы. Если только он не забыл их на грядке в распечатанном виде и зверьки их не съели.

Мирен, изрядно нервничающая перед тем, что мы задумали сделать, бледно улыбнулась. Она тоже чувствовала мои эмоции, и это ей вовсе не добавляло спокойствия. С другой стороны — я был бы бесчувственным чурбаном, если бы не испытывал глухое раздражение от одной мысли, что суккубе ради добычи сведений придется флиртовать с парнем. Да не просто с парнем, а с Лазарем Феодораксисом, блин! Вот только и зарубить с концами эту инициативу не мог, увы — по многим причинам.

Сынок греческого контрабандиста скорее всего действительно что-то нужное нам знал. Даже если и не особо важное, второстепенное — оно всё равно представляло интерес. В начале первого школьного триместра самодовольство и желание показать свою осведомлённость из подростка так и пёрли — и он действительно кое-что выдал из того, что рядовой ученик «Карасу Тенгу» знать не мог. Опознал Куроцуки, например. Надо полагать, инсайдерскую информацию до школы он мог получить только от отца, а тот получил напрямую от Кабуки. Что прекрасно вяжется с урбанистическим пейзажем за пределами хол‍д​а, кст​ати: стол​​ь крупные проекты в мире людей делаются, как прав‍ило, с привлечением инвестиций. Даже не всегда от недостатка собственного финансирования, а чтобы растянуть ответственность за результат на других, если я правильно понимаю. Что ж, не знаю, как насчёт Феодораксисов, но у их дружков Клавелей, мексиканских наркопроизводителей, деньги точно водились в нужном объёме.

Вообще, насчёт «инвестиций» в дело Куроку складывалась, если подумать, интересная картина. Вот, например, скромная суккуба и личная ученица директора Роксана Родика, со «шпионским» повседневным набором в своей сумочке, наверняка виртуозно могла проделать то, что сейчас собиралась провернуть на Лазаре Ми. Учитывая, с какой лёгкостью она крутила настроением целого автобуса — опыт у неё определенно был, и большой, и к наработке самоконтроля он никак не относился. Мне было сложно представить мать Мирен, забалтывающую потенциального носителя секретных сведений, но эмпатия и шарм могли творить поистине чудеса при верном применении — сам видел, а «очень лайт» версию и применял. Чем не инвестиции в проект? Ведь иные знания стоят столько, что за золото их просто не купить.

А ещё мы из первых рук теперь знали об одном клане юки-онн, старейшина которого тоже поучаствовала в проекте сливом инфы. Я про Юми, бабушку Нанао, если кто не понял. Правда, кажется, она не особо поставила в известность своих сородичей, ну или, по крайней мере, сказала им что-то не совсем соответствующее истине. Видимо, намереваясь от сотрудничества с Кабуки получить внутриполитическую выгоду. Но не случилось: умерла. А выдвинутую от клана пешку в лице Нанао-тян все посчитали откупным от могущественного богача и влиятельного деятеля магического мира — типа, жертва. Хотя тоже чёрт его знает.

Информации по-прежнему не хватало, но даже тех крох, что были известны, было достаточно, чтобы сделать вывод: план у директора академии явно не один. Судите сами: ученики «Карасу Тенгу» одновременно являлись реально получающими прекрасный набор знаний студентами, энергостанцией для системы зеркал — заодно оная система не давала им колдовать друг на друга и на преподавателей — и… заложниками? Или, если выразиться более куртуазно, обеспечивали лояльность Куроку акционеров его начинаний. Ну и заодно были, как бы это сказать… дополнительным защищённым активом? Типа под одной крышей собрали наследников, которым в случае чего перейдёт в руки доля прибыли от инвестиций. Интересно, я сейчас угадал, или это только моя фантазия?

Вот эти предположения нам нужно было подтвердить или опровергнуть. Заодно — попытаться разузнать ещё чего-нибудь. Феодораксис для этого был идеальной целью: был учеником, а не учителем, что-то реально знал, и при этом задолжал Мирен ответы на вопросы за то, что она пристроила его в военно-тактический клуб. Кажется, к своим «долгам» греческий маг относился серьёзно — как и к своей златовласой коллеге по клубу. А ещё, если верить болтливому языку Фабио, Лазарь… неровно дышал к моей Ми. Вот почему он был своего рода «идеальной землеройкой»: даже если под действием шарма проболтается о том, о чём хотел молчать — сам спишет это на собственные гормоны. Всё логично. Только вот у меня от одной мысли, что этот самодовольный урод решит пофлиртовать с Мирен, всё внутри переворачивалось. Что, разумеется, не было поводом пускать все выгоды под кошачий хвост, но и заставить себя относиться к ситуации спокойно не получалось.

— Он идёт, — отсигналила по телепатической связи Куроцуки. — Один.

Всё верно, по выходным вечером в школьную столовую Лазарь заявлялся без друга. И, разумеется, Нанао не могла не заметить этого факта — не после выносящего мозг кланового обучения, заставляющего шиноби видеть в окружающих потенциальных противников, либо объекты защиты или досадные помехи.

— Дима…

— Иди, — я глазами Куро-тян разглядел, как маг садится за стол в полном одиночестве, после чего юки-онна отнесла свой поднос и вышла из здания. — Как-нибудь потерплю. Ваша безопасность мне дороже всего.

Чёрт. Как на душе-то хреново. Но я справлюсь, конечно. С собой — справлюсь.

Глава 22

Мирен без всякого напряжения, легко и естественно, подсела за стол к ужинающему греку. Разыграла простенькую мизансцену — вошла в помещение столовой, покрутила головой, собрала на поднос еду и подошла к столу парня:

— Лазарь, ты Нанао не видел?

Наверное, можно было и не городить огород — всё-таки состоящие в военно-тактическом клубе подростки здорово сдружились. Однако, взялся делать дело — делай хорошо.

— Ушла пять минут тридцать четыре секунды назад, — усмехнулся Феодораксис, одновременно дон‍е​льзя э​легантно ​​промакивая губы салфеткой. Причём, зараза, всё эт‍о было проделано чисто на рефлексах — и подчёркнутая точность в указании времени, и жесты. Впрочем, суккубу он определенно был рад видеть.

— Ясно, — вздохнула Ми и уселась на свободное место у стола напротив контрабандиста. — Разминулись. Ну иладно.

Что бы там ни говорила Куроцуки, а теорию и даже небольшую практику получения разведданных из беседы ей преподали очень даже неплохо. Хотя, как я подозреваю, всё равно в сильно сокращённом, этаком «полевом» варианте — всё-таки «отбраковку» затачивали на короткие и активные задания, а не на шпионаж. А вот талантливых снежных дев, вроде матери нашей юки-онны, больше готовили в долгоиграющие агенты — телохранители, внедрённые шпионы и прочее подобное. Такая работа как бы менее опасна, чем силовые акции, но с выращиванием цветочков или морковки всё равно не сравнится. Собственно, из-за этого маленькая Нанао и осталась без матери, а старейшина Юми — без дочери.

Так вот, о получении информации через беседу. Японская традиционная клановая школа ниндзюцу рекомендовала следующий простой, универсальный и проверенный веками подход: подпои до состояния «вокруг лучшие друзья» и потом расспрашивай. Для улучшения говорливости и уменьшения количества спиртного в арсенале шиноби имелась соответствующая экологически чистая фармакология — смесь из семи разных горных трав в форме быстрорастворимой горошины-пилюли. Последняя ещё и лёгкую амнезию вызывала после того, как жертва шпионских игр просыпалась после возлияний — дабы труднее было вспомнить и соб‍е​седник​а, и собс​​твенную же пьяную исповедь.

Впрочем, пилюля шла о‍пцией — в принципе, алкоголя обычно хватало. Ну и тайному убийце нужно было изобразить из себя правильного собутыльника: для монаха — паломника, для самурая — гейшу,[70] ну и так далее. Разумеется, все эти сложности нужны были только в том случае, если источник данных нельзя было по-тихому изловить, пытать, а после — прикопать. Вроде бы ситуация к разговору школьников ну никак не подходила — алкоголь на территории «Карасу Тенгу» вряд ли можно было отыскать, кроме как разве что в запасах у преподов. Да и то, честно говоря, сомневаюсь. Но — зачем химические стимуляторы той, кто может управлять эмоциями собеседника напрямую?

В соответствии с методикой Куроцуки, Мирен не попыталась завязать разговор сразу. Сидела, неторопливо ела и позволяла любоваться собой, что самодовольная скотина и проделывала. Даже сразу воздействовать способностями суккубы не пришлось — Феодоракис и так питал к золотоволосой красавице тёплые чувства и никуда не торопился. С другой стороны, грек в открытую не пялился и вообще‍ ​вёл се​бя естест​​венно и прилично — не прикопаться. Только чувства‍ выдавали. Что ж, видимо, пора. Шарм!

— Вижу, вы с Нанао-тян хорошо подружились, — порции в тарелках Ми постепенно убывали, и до Лазаря меньше чем за минуту дошло, что прекрасное видение вот-вот уйдёт по своим делам. Так бы молодой маг промолчал, но сейчас магически усиленное чувство приязни заставило использовать инстинктивный способ удержать рядом человека — заговорить. Впрочем, контрабандист оставался собой и после первой фразы прозвучала отнюдь не очередная глупость: — Вот уж не думал, что можно так просто втереться в доверие клановой убийце за такой короткий срок. Или это стратегия такая — начать с самого сложного?

Откровенно. А ещё эта высокая худая сволочь построила свою реплику так, что собеседнице в ответ предполагалось либо оправдываться, либо сказать ответную циничную скабрезность. Чёрт, я уже успел забыть, какой же «лучший друг Фабио» неприятный тип. Впрочем, понятно почему забыл: при посторонних маг вёл себя подчёркнуто корректно, даже когда выделывался. И возможности поговорить с Мирен наедине, после того раза на утренней разминке, ещё в начале первого триместра, у Феодораксиса не случилось. Сначала как-то само собой, потом я услышал «откровение» Клавеля про своего дружка и Мирен стала сознательно избегать возможностей оказаться с Лазарем один на один в относительно приватной обстановке. Что было совсем просто: школа не то место, где можно запросто остаться вдвоём, столкнувшись в коридоре на перемене…

— Куро-тян очень хорошая, — слегка разочарованно посмотрев на с‍о​беседн​ика, с лё​​гким укором произнесла Ми.

Ни на секунду не задума‍вшись над ответом, что характерно — я вот так сразу правильную фразу подобрать бы не смог. Теперь подача вернулась к Лазарю, заставив гадать, что именно не понравилось собеседнице: то ли излишне циничное высказывание, то ли попытка навязать определённый формат диалога. То ли сразу и то, и другое.

— Сложно спорить с очевидным… — протянул старшеклассник, показывая, что тоже может непринужденно строить как бы нейтральные фразы. — У нас в школе плохих людей просто нет… Но подружиться со всеми, вот беда, сразу никак не получается. Остаётся или выбирать самому, или полагаться на волю слепого случая.

Последнюю фразу интриган произнес с особой интонацией, типа — ну, мы-то с тобой точно не такие, чтобы пускать события на самотёк. Шарм подействовал: парень чувствовал себя офигенно ироничным и очень, просто невероятно умным. Впрочем, ему и в нормальном состоянии рассудка было невдомёк, что изображая из себя циничную сволочь он выглядит довольно мерзко. То есть он понял, что реагируют на него посторонние не так, как надо, и стал среди других держать другую маску, но из-за чего — так и не уяснил. Девять из десяти — в глубине души считал всех остальных слишком ограниченными тупицами, не способными понять его могучий интеллект. Кроме Мирен, похоже, которая с моей помощью один раз уже поставила самодовольного «аналитика» на место. Может, это и имел в виду Фабио под «запал»?

— Тоже думаешь о том, чем займёшься после школы? — элегантно отпив из чашки сок, не выказывая интереса спросила суккуба. А‍ ​я едва​ не начал​​ аплодировать: третья фраза в диалоге, а моя подр‍уга вывела соклубовца на нужную тему. И ведь как связала: знакомства — то, что нужно в будущем! И всё это без всяких натяжек, которые нужно было бы сгладить шармом.

— В семейный, хм, бизнес, я всегда вернуться успею, — самодовольство Лазаря прямо-таки зашкалило, не без помощи Ми. Моя демонесса, кроме классического «чарования», постаралась внушить собеседнику чувство собственной важности — и у неё получилось. Наверное, всё ещё не так уверенно, как у Роксаны, но всё равно. — Да и если возвращаться — точно не с пустыми руками. И не сейчас, когда такие дела закручиваются!

— Дела-а… — протянула моя златовласка, отодвигая от себя тарелку. — Они ведь… затянуться могут.

Это мы как раз обсуждали перед началом беседы втроём: что бы ни задумал Кабуки, это что-то — надолго. Такое вложение в капитальное строительство, причём не только изнутри, но и вне холда просто так вестись не может. Серьёзная инвестиция, которую трудно отбить за короткий срок. С другой стороны, темпы строительства как бы намекали: использовать построенное начнут прямо в самом ближайшем будущем. Хотя бы потому, что готовая инфраструктура тоже требует средства на своё поддержание, и немалые. И одновременно устаревает — пусть и не с такой скоростью, как мобильный телефон в руке.

— Нет, всё случится очень скоро, — уверенно подтвердил грек наши выкладки. И, увидев недоверчиво приподнятую бровь, тут же выложил козырь: — Иначе с чего Войде пахать, как проклятой на износ? Нет, начало… события — дело ближайших месяцев.

— Ты так ув‍е​рен, ч​то процес​​сы напрямую связаны? — позволила быть услышанным ‍своему вполне честному удивлению суккуба. А вот чего она в голос не пустила, так это недовольство собой и чувство вины.

Да, немного нехорошо получилось с Марилой. Мирен очень хорошо с ней общалась весь первый триместр, поддерживала дружбу и помогала (вполне успешно) избавиться от привитых зашоренными родичами комплексов. Увы, когда полька вернулась с каникул, нам было совсем не до неё. Внутренние проблемы, связанные с добавлением в телепатическую связь третьего абонента, были совсем нешуточными, и отчаянно требовали предельного внимания. Не до кого-то ещё было. Да и сама Войде совсем не горела желанием общаться с подругой.

Похудевшая, осунувшаяся, с заострившимися скулами Марила словно из тюрьмы вернулась, а не с отдыха в семейном кругу. Ми всё-таки нашла полчаса на попытку восстановить коммуникацию, но куда там — девушка отвечала односложно и явно тяготилась обществом подруги. Я помню, как сам мельком подумал, что надо дать польке немного времени — знакомое окружение само собой вернёт ей прежний настрой. Получается, я ошибся. Блин…

— Ой, и это ты мне говоришь? — почему-то развеселился Лазарь. — Я не из тех, кто не выполняет домашние задания!

Так, что-то я потерял нить беседы.

— …Ты, конечно, здорово меня макнула лицом в… невежество, когда спросила про «волны Силы», — ах вот он о чём! — Неужели ты думаешь, что я не разобрался? Напрячься, правда, пришлось — совсем не мой конёк, но намёки я ловить умею.

И тут Ми досталось самое ужасное подмигивание, какое мне и ей только довелось ‍в​идеть.​ Да, шарм​​ и внушение — штука посильнее алкоголя даже в сла‍бом исполнении.

— И спасибо, кстати. Без тебя я бы долго гадал, зачем директору тащить двинутую на всю голову фанатичку из приюта таких же, только окончательно пролюбивших последние мозги, затворников-луддитов-маразматиков, да ещё и пристраивать её в элитный междусобойчик своих потенциальных офицеров. Вот не знал, что в подобных сообществах могут сохраняться и развиваться отринутые и забытые другими знания — так что ещё раз благодарю.

Что ж, Лазарю Феодораксису наконец удалось то, к чему он так стремился весной: поразить своими интеллектуальными способностями собеседницу. И меня вместе с ней. Даже Куроцуки, сидящей на лавочке недалеко от столовой, несколько поплохело. Вот сболтнул, так сболтнул. Грек умудрился буквально в нескольких предложениях вывалить кучу информации — и эта куча очень, очень неприятно пахла. Вот дерьмо! Или я параноик, или «отринутые и забытые знания» идеально перекликаются с информацией о том, что зеркала мистики из Аненербе не сделали, а нашли. И отлично прямо накладываются на знание ключевых навыков рода Войде — «создание» магически изменённых зверей и артефактов. И ещё — волны Силы. Как там сказала Марила? Волна не рождается в застойном пруду, но разбей всего лишь бочку, полную воды одним ударом — и всех, кто рядом, снесёт?

Холды — это запруды. Что, если зеркала забирают у носителей и передают не только магию? Ведь фашисты сумели открыть только часть свойств стекляшек — фактически, только способ делать «сверхлюдей»… Да и то — не выгорело. И я, кажется,‍ ​знаю, ​почему. О​​дин комплект стекляшек и один экзорцист-эффектор ‍- это одна единица оружия, а в современной войне решает массовость производства. Видимо, до производства зеркал дело довести так и не смогли. Ничего удивительного — Рейх и с разработкой собственной атомной бомбы не успел справиться: времени и финансирования не хватило.

И вообще, система «источники магии — экзорцист-оператор»… не оптимизирована, вот правильное слово. Словно стрельба из средневековой пушки, когда расчёт вынужден был лично отмеривать порох и составлять заряд прямо на поле боя. Высокая цена подготовки специалистов-артиллеристов прошлого, разбирающихся в типах порохов, умеющих изготавливать ядра и картечь на месте, определяющих, можно или нельзя стрелять, по скорости испарения уксуса с поверхности орудия — и так далее — сочеталась с высокой опасностью. А сейчас с наводкой и стрельбой из полевого орудия справится любой сержант после трёхмесячных курсов! Аналогия, по-моему, просто очевидная. И наверняка не только мне.

Получается, в замечательном лесном домике Марила делает новые зеркала? Как-то… слишком. Или нет? С другой стороны, если вспомнить реально опасного для любого, у кого нет активной магии, волка и защиту этого места — артефактную, кстати… Впрочем, кто сказал, что Войде работает там одна? Или что она занимается полным циклом производства — у нас не средневековье, чай. Или там просто лаборатория? Или…

— Мы просто пойдём туда ночью и посмотрим, — вклинилась в поток моих мыслей Куроцуки. — Один раз смогли, второй раз проблемой не будет.

Да, точно.

Все эти полторы‍ ​секунд​ы, пока я​​ раскручивал подтекст высказывания грека, Ми заду‍мчиво смотрела на замолчавшего собеседника — а после слов Нанао… подняла руки и сделала три медленных хлопка ладонями. Этакие демонстративные аплодисменты — признание качества и объёма работы с информацией оппонента. После чего с полуулыбкой спросила:

— Может, ты ещё и настоящие планы директора знаешь?

— Уела, — столь же демонстративно поднял руки в универсальном жесте «сдаюсь» Лазарь. — Не мой уровень… Пока. Мне не так повезло со стартовыми условиями, как тебе, Мирен Родика, дочь личной доверенной ученицы Куроку Кабуки. Но в будущем… всё может измениться. Директор сказал, что задуманное перетряхнёт картину мира, навсегда её изменив — он никогда не бросает слов на ветер. Мы оба в этот момент будем здесь, в лагере его сторонников. И если мы объединимся, наши возможности…

Песец. В смысле — полярная лисица. Сочетание лёгкой стимуляции сознания с разговором на волнующие темы заставило Феодораксиса наконец утратить тщательно пестуемый контроль. «Расчехлиться», как это сейчас звучит на современном сленге. Или правильно говорить — «сделать каминг аут»? Да не важно. Короче, хитро… мудрый, мать его, подросток позволил своим истинным чувствам завладеть собой, и мы, все трое, их через эмпатию Мирен ощутили.

Б…ть. Простите, но у меня нет других слов. Просто — б…ть. Как, оказывается, я мелко плавал, когда посчитал, что у Лазаря к моей Ми некоторые романтические чувства! О, Феодораксис хотел суккубу — в том числе и как женщину. Но это здоровое в общем-то самцовое чувство было самым слабым из ‍с​тимуло​в, едва в​​ыглядывало, похороненное под наслоением других.

М‍альчику-«гению» до дрожи в липких ладошках хотелось заполучить свой инструмент воздействия на разумных. Прямого воздействия, а не через сложные интриги и договора. Причём осознание опасности этого инструмента для «пользователя» служило вторым по силе фактором желанности. Ну и бонусом, который молодой контрабандист тоже ставил выше физический привлекательности, шло наличие у Мирен интеллекта. Конечно, не такого мощного и отточенного, как его, Лазаря — но ведь смогла же блондинка вскрыть за просьбой устроить его в клуб детское желание пострелять? О да, он так хотел, чтобы подобный человек был его человеком…

— Лазарь, ты даже не представляешь, чего хочешь… — с застывшим в лёгкой улыбке выражением лица тихо, но твёрдо и чётко сказала Ми. — Я буду знать все твои чувства, даже самые тайные — скрыть не получится ничего. Постоянно быть рядом с такой как я — это доверять партнёру целиком и полностью…

Я почему-то вдруг почувствовал комок в своём горле, который с натугой проглотил.

— О, нет, я прекрасно знаю! — даже не дослушав собеседницу и не замечая происходящие с ней изменения отмахнулся грек. — Я узнавал про твой род… Рефлекторный шарм, так вы это называете? Суккуба не может не навязывать свою волю — неосознанно. Вот причина, почему вы всегда одни — те из вас, кто вменяемые. Никто не выдержит подавление воли долго… Кроме тех, чья воля сильнее внешнего давления. Как моя! Осознанный союз, основанный на взаимной выгоде, не распадается, в отличие от построенного на эмоциональной связи и ‍ч​увства​х!

Если бы​​ существовало соревнование, где выступающие должн‍ы были нагнать пафоса, а потом полностью сломать его парой фраз — Феодораксис получил бы от жюри за свой спич десять баллов из десяти. Я просто приложил ладонь к лицу, а Нанао… хрюкнула.

Гений поколения, отточенный разум… Самовлюблённый мальчишка! Хотя нет — самовлюблённый идиот, вот так правильно. Не факт, что такое с возрастом исправится. Сказать. Суккубе. Что эмоции ну ваааще не важны! Суккубе!!! А заявленная бриллиантовая крепкость силы воли в момент пребывания под шармом? О боже, как можно быть таким самовлюблённым кретином, у которого вся логика отключается, лишь только зона анализа информации попадает в зону собственного эго?! А эго у Феодораксиса большое, очень большое, откормленное и нежно лелеемое!

— Я подумаю, — теперь Мирен улыбнулась естественно и непринужденно, но почему-то именно эта улыбка заставила парня вздрогнуть, — над твоим щедрым предложением… сотрудничества.

Моя златовласка подхватила свой поднос с тарелками и унесла к стойке для грязной посуды. Не оглядываясь, развернулась к выходу и покинула столовую. Всё это время Лазарь смотрел ей в спину, и только когда демонесса скрылась из виду, его голову посетила одинокая, потому отлично отпечатавшаяся в эмоциях мысль: — «А не сказал ли я что-то не то?» Впрочем, я был готов поставить месячную квартплату против съеденного Ми ужина, что минут через десять парень прокрутит в голове разговор… и решит, что был безупречен. Безупречно логичен, безупречно обаятелен и, разумеется, безупречно своевременен — ведь события набирают ход, время… гм, набирать друзей почти на исходе.

Время на исходе.

Чёрт.

Время действительно на исходе. Или — всё-таки нет?

— Думаю, мы найдём в мастерской Войде прототип силовой бомбы, — Нанао была само спокойствие. — Волна Силы по описанию действует похоже на проникающую радиацию — действует на живую материю и ломает сложную технику. Оптимальный вариант компоновки оружия, на мой взгляд. Тем более серебро, горный хрусталь и даже золото сейчас значительно дешевле обогащённого урана.

— Звучит логично, — признала Ми, опередив меня. — Вот почему там нет электроники и даже просто электричества.

— Если удастся разобраться в степени готовности бомбы, можно предположить, когда будут первые испытания, — закончила свою мысль Куроцуки. — Именно тогда всё и начнётся.

— Всё — это что? — уточнил я, пытаясь заткнуть вопящие дурные предчувствия. — И что ты имеешь в виду под «испытать»?

— Испытать на реальном противнике, — юки-онна пожала плечами. — Думаю, это будет ИГИЛ[71] в Сирии. Тогда можно показать товар лицом сразу всем заинтересованным сторонам — русским, американцам, европейцам. Сила не оставляет остаточных следов, как радиация, спрос точно будет.

— А потом сразу объявлять об экстерриториальности и независимости острова Ио, — недоверчиво покачал головой я.

— Ну да, — как само собой разумеющееся подтвердила Куроцуки.

— И следующим, что увидит остров, будет косяк ракет «Томагавк», может быть даже с ядерными боеголовками…

— …Которые превратятся в груду падающего металла после столкновения с силовой волной, — закончила за меня Мирен, словно от озноба передёрнув плечами. — И самолёты — тоже. А авианосец — в груду плавающего металла.

Силовой волной, которая не опасна демонам и колдунам. Трындец. Приплыли. «Оружие на новых физических принципах», мать его! И ведь действительно перетряхнёт картину мира — тут Кабуки ничуть не преуменьшил. Стратегическое ядерное оружие больше не необоримая сила — если даже мы это поняли за пять минут, то военные-профи просекут мгновенно!

— Если верно рассчитать время по степени готовности бомбы и отбыть непосредственно перед её демонстративным применением, то нас искать не будут. Даже Кабуки будет сильно не до того, — поставила точку в рассуждениях Нанао.

Глава 23

— Ну здравствуй, Дружок, — поприветствовал я магического волка. Здоровенная скотина с удивительно мягкой шелковистой шерстью посмотрела на меня-Нанао одним глазом и окончательно зажмурилась, подставляя под руки Ми то горло, то подбородок, то нижнюю челюсть. В этот раз, дабы не играть в игру «успей поменяться прежде, чем сторож откусит тебе голову», мне на минуту пришлось взять контроль над телом Куроцуки, потому эту сцену наблюдал со стороны… первые десять секунд. Потом Нанао не удержалась и ‍п​риняла​ участие.​​ Двойного почёсывания белошкурое чудовище не выде‍ржало: лапы зверя неожиданно подломились и он грохнулся на спину, подставляя брюхо. Н-да. Ну что ж, первую фазу проникновения на стратегический объект можно считать успешной.

Попасть в мастерскую Войде получилось даже слишком просто: ни срывов, ни проблем — всё как по нотам. Мирен благодаря эмпатии отследила возвращение Марилы в общежитие и убедилась, что полька уснула. После чего девушки дождались часа ночи по местному времени и знакомой дорогой через лес добрались до скрытого барьером деревянного забора. Дальше, как и в прошлый раз, мне пришлось приложить руку к воротам, а суккубе — обработать шармом живую охранную систему. И всё, территория под контролем. Прям не визит в секретную лабораторию по разработке оружия массового поражения нового поколения, а лёгкая прогулка перед сном. Но, конечно, мы не расслаблялись. Даже если бы я и Ми захотели совершить подобную глупость — Куро-тян не дала бы.

Тайная операция против укреплённого и защищённого автономной системой безопасности объекта с обыском и промышленным шпионажем — пожалуй, сложно подобрать миссию, более подходящую для подготовленного шиноби. Ми осталась гладить Дружка и работать радаром раннего оповещения о приближении разумных, а Куроцуки начала планомерный осмотр и обыск. Её тренированная память вполне позволяла детально запомнить положение всех вещей и предметов и после вернуть их на те же места в том же положении, а профессиональная паранойя не давала забыть о возможных ловушках для любителей чужих секретов.

Ловушек ‍н​е было​. Ни обыч​​ных, ни магических. Время от времени Нана просила‍ меня в подозрительных, по её мнению, местах потрогать рукой землю, пол или стену — и ни разу я не наткнулся на активную магию. Надо сказать, сама территория мастерской тоже не впечатляла размерами: чтобы обойти забор по периметру изнутри, Куроцуки потребовалось минут десять от силы. Чтоб вы понимали — десять минут внимательного осмотра и проверки каждой подозрительной дощечки или холмика. Ничего. Барьер и волк — на этом активные и пассивные системы безопасности заканчивались. Правда, оставались ещё строения. Точнее — два навеса и одноэтажный деревянный то ли дом, то ли аккуратный сарай.

Три постройки образовывали своеобразный треугольник вокруг центральной площадки, вытоптанной до каменной плотности, причём дом-сарай закрывал своей задней частью обзор от ворот. Впрочем, густая темнота так и так не давала толком разглядеть, что там внутри, пока мы копались у ограды: несмотря на барьер, Нана по всем правилам современной военной светомаскировки пользовалась специальным тактическим фонарём. Да ещё и выкрученным на самую малую мощность. Сама Марила, когда ей было темно, похоже, пользовалась исключительно чем-то вроде шахтёрских керосиновых ламп. Такие фонари со стеклянными колбами в металлической оковке были развешаны по всем столбам навесов и с двух сторон у входа в полноценное строение. Вот не лень же ей каждый раз зажигать и тушить эту древность? Хотя, если действительно есть ежедневный риск повредить волной Силы всё, что сложнее молотка…

Под первым навесом (кстати, зачем в хол‍д​е крыш​а?) прята​​лась кузня. Нормальная такая кузня — с наковальне‍й, с аккуратно разложенным набором разнокалиберных молотов, молотков и молоточков, с необычно, даже я бы сказал анахронично, выглядящим горном. Вроде, должны быть ещё меха? При дальнейшем осмотре выяснилось, почему нет мехов и почему кузнечная печь так выделяется: инструмент плавки металла работал на газу. Гм. Оп, а это что? Штангенциркуль, и… эээ, судя по названию на ручке — микрометр. Механический, но явно почти новый и заводской. Интересно как.

Газовые баллоны обнаружились под соседним навесом: трубопровод из нескольких труб уходил в землю — видимо, подключение к горну было снизу. Рядом с баллонами начинались полки, охватывающие навес по периметру кроме одной стороны, и там лежал другой инструмент, иногда совершенно непонятный. А ещё — расходные материалы.

— Нана, это не… — я непроизвольно сглотнул.

— Золото, — юки-онна, как ни старалась, тоже не смогла остаться равнодушной к штабелю из шести золотых слитков. — А вон те слитки — серебро.

— Охренеть! — откровенно деревенский пейзаж — и драгоценные металлы чуть ли не на улице на многие сотни тысяч условных валютных единиц. А может, и миллионы… Я, конечно, ожидал увидеть в мастерской нечто, как минимум, необычное, но не в такой форме. В свете фонаря на специальном столе по центру навеса нашлись и «траченные» слитки рядом с ацетиленовой, похоже, горелкой. Судя по подпалинам и каплям металла на столешнице, Войде по мере необходимости отрезала нужное количество материала, которое дальше отправлялось в печь.

— У ма… у Роксаны на рац‍и​и была​ золотая ​​пластинка с меткой Перевозчиков, — напомнила Ми. ‍- И старейшина Юми что-то говорила про золотые рамы к зеркалам.

— А серебро во многих легендах является компонентом оружия против нечисти и «святым» металлом. Видимо, отражающий слой в зеркалах для экзорцистов не зря из него делали. Похоже, мы нашли, что искали.

— Не вижу оборудования для выплавки стекла и следов плавки. И компонентов не вижу, — покачала головой Куро-тян, продолжая внимательно осматривать полки и пол навеса. — И тут не только драгоценные металлы, вот эти полосы и трубы из железа.

— Возможно, они тут делают не только зеркала? — предложил свою версию я. — А со стеклом и отливками работают в доме?

Кстати, это достаточно логично даже. Если я правильно понимаю, в отличие от ковки, отливка требует некоторой механизации процесса, либо будет куча огрехов из-за неравномерной подачи расплава в формы.

С дверью Нанао пришлось покопаться. Замка не было, но именно на дверь легче всего установить сигнализацию любого типа или просто ловушку. Но нет — опять чисто. Входим и… Эээ, что это?

— Это вообще что такое? — слово в слово повторила суккуба мои мысли.

— Склад готовой продукции? — неуверенно предположил я.

В свете быстро перемещающегося луча фонаря мелькали странные конструкции, основным компонентом которых были те самые трубы, которые мы видели на складе. Больше всего увиденное походило на какие-то… подпорки, что ли? И явно для чего-то большого. Ну или на гимнастические турники, над которыми поработал художник-авангардист: прямые линии сменяли закругленные формы, там и тут блест‍е​ло вко​ванное в ​​железо золото и серебро.

Нанао упёрла луч в ближай‍шее… эээ, ну пусть будет, «изделие» и, поколебавшись, прибавила яркость до максимума. Внутри не разделённого на отдельные комнаты всё-таки сарая сразу стало довольно светло, за конструкциями, прикрепленные прямо поверх дощатых стен, обнаружились листы бумаги большого формата. На таких рисуют плакаты или распечатывают чер…

— Это чертежи, — уверенно опознала Мирен, а Куроцуки просто кивнула. Тонкие линии, характерные сноски для указания размеров, подписи — и куча пометок, внесённых прямо поверх рукой.

— Восемь, — юки-онна быстро посчитала находящиеся на складе, или чем там являлся сарай, штуки. — А листов за ними шестнадцать.

— Вот эта недоделана, — Ми указала на соседнюю, несимметричную конструкцию. — Вон там к болтовому соединению добавлена труба с инкрустацией, а с этой стороны — нет. А остальные — симметричные…

— Мне кажется, или это действительно вариации на тему одной и той же штуковины, — перебил я суккубу.

При взгляде на эти… пространственные фермы у меня в голове упорно крутилась мысль, что я вижу что-то знакомое. Что-то достаточно обыденное, что я видел много раз, просто не в таком странном исполнении.

— Теперь, когда ты сказал…

— Тогда вот эти элементы должны двигаться, — показала на «рога» подпорок японка и скинула картинку. Ничего себе, какое у Наны хорошее пространственное мышление — я бы вот так в голове не смог проделать подобные построения за несколько секунд и сразу над всеми восемью штуковинами.

— Я знаю, что это!

— И я.

Да, теперь конструкции больше не казались загад‍о​чными.​ Что може​​т быть загадочного в кронштейне для крепления кам‍еры видеонаблюдения или там лампы освещения с двумя степенями свободы? Ну, кроме инкрустации и размеров: размах окованных переплетающимися полосами драгоценных металлов «плечей» некоторых подпорок достигал двух метров. В Москве куда ни плюнь — в подобную штуку попадешь, разве что большая часть поменьше размерами. Они удерживают прожектора для подсветки фасадов, и дорожные камеры, автоматически выписывающие штрафы. Да даже крепление зеркальца на головном обруче у врача-отоларинголога устроено абсолютно так же!

— Что бы это ни было, это не оружие, — высказала очевидное Куроцуки, — но, возможно, компонент.

— Ага, турель, — я вспомнил виденный на ютубе ролик про самодельные «гантраки» сирийцев, когда в кузов пикапа ставилась зенитная пушка или пулемёт.

— Артефактная турель из золота и серебра?!

Я потеснил ледяную деву и осторожно протянул руку к ближайшей трубе. Врубил откачку магии и медленно поднёс пальцы к артефакту. И… ничего. Ни капли магии, никакой реакции.

— Работает только в сборе? — Ми продолжала механически почёсывать млеющего волка, не забывая прислушиваться к эмпатии.

— Или тупо не заряжено, — я уже смелее постучал по конструкции пальцем, потом попробовал поменять угол наклона кронштейна. И то и другое «турель» проигнорировала, и я передал управление хозяйке тела. — Артефакты ведь надо заряжать? Хотя, если вспомнить про здешний барьер — скорее да.

— Марила однажды сказала, что артефакты направляют магию — припомнила суккуба.

— СКВИИИИ! — пронзительный, ввинчивающийся в уши с‍к​рип за​ставил Ми​​рен и меня дёрнуться, а Дружка — громко фыркнуть.‍ Правда, это была единственная реакция сторожа.

— Нанао!!!

- Работает, — невозмутимо констатировала юки-онна, разглядывая повернувшийся на несколько градусов кронштейн, дуга которого побелела от инея. Вслушалась в доносившиеся до неё волны наших эмоций и пояснила: — Ловушек нет, барьер гасит звуки. Это было безопасно.

— Предупреждать… надо… — пусть физически я находился более чем в десяти тысячах километров от места событий, сердце всё равно заходилось, как бешеное.

— Предупреждаю, — послушно последовала инструкции Куроцуки, обдавая холодом противоположную часть конструкции. Опять визг — и дуги заняли предыдущее положение.

Похоже, что штука и впрямь турель. Интересно, для чего? Трубы слишком тонкие, чтобы взгромоздить на неё что-то по-настоящему тяжёлое…

В общей сложности, мы провозились в лаборатории Войде ещё час. Куро-тян профессионально перерыла весь сарай, потом вернулась к навесам и провела обыск там. Из условно-полезного нашлась толстая тетрадка, очевидно заполненная почерком Марилы — что-то вроде заметок кузнеца и лабораторного журнала одновременно. Куча профессиональной терминологии по-старопольски — дар суккубы едва справлялся с написанным, переводя одно-два слова из четырёх, но общий смысл был понятен. Вот только не было ни малейшего намёка, зачем девушка, основательно пожертвовав учёбой и сном, занималась этими штуками. И для чего турели вообще были нужны. С чертежами и вовсе вышел облом: никакой дополнительной информации. Более того, в наличии оказались чертежи т‍о​лько г​отовых ко​​нструкций — как раз по два на одну. Увы, но надо ‍честно признать — для понимания происходящего разведрейд ничего не дал. Только новые вопросы появились…

— …Ведов? Ведов!

— Д-да? — я с некоторым трудом вернулся к реальности.

— Я понимаю, понедельник, — доцент кафедры нормальной физиологии саркастически улыбнулся, — но вы уж сосредоточьтесь и отвечайте, раз пришли на семинар. Для того, чтобы спать, существуют лекции.

— Вопрос прослушал, — поднявшись со своего места, честно признался я. С трудом заставив себя улыбнуться на немудрящую шутку препода, но, видимо, не очень удачно.

— Ведов, у вас всё в порядке?

— … - ну и что мне на это ответить? «Нет, потому что не могу перестать думать о судьбе мира, которому скоро подгонят бомбу круче атомной?» Да и хрен с ней, с волновой бомбой — но там Ми! Да и судьба Наны мне теперь уже далеко не безразлична…

— …И про отличие первичных и вторичных пейсмейкерных клеток синусно-предсердного узла[72] мне спрашивать тоже бессмысленно?

Чёрт! Ещё и не подготовился — напрочь вылетело из головы.

— Вот что, Дмитрий, идите-ка к дежурному терапевту, — серьёзно посоветовал мне мужчина. — Знаете, где прикрёпленная за университетом поликлиника? Отлично. Даже если больничный не даст, на сегодня справка для деканата будет. Идите, идите, не сомневайтесь. А к следующему понедельнику вместо отработки принесёте реферат на тему сердечной проводимости[73].

Спорить я не стал. Правда, сначала решил просто отпроситься с физкультуры, для которой всё равно забыл форму дома. Как раз будет время подучить биохимию… Но открыв конспект лекций, понял — не выйдет. Через четверть часа чтения я вдруг осознал, что уже долго смотрю на одну и ту же страницу, а в голове ни буквы информации о том, что всё-таки прочесть удалось.

Что бы сделал на моём месте обычный подросток? Н-да, просто не оказался бы на моём месте — или перестал бы быть обычным, как я. Ну а так — что сделал бы? Да наверное, ничего. Просто попытался выкинуть из головы, забыть, что происходит. Жить, как жил, и притворяться, что ничего такого нет до тех пор, пока, собственно, гром не грянет. Но я — так не могу! Но и сделать, получается, ничего не могу. Ч-чёрт…

…Дежурный терапевт оказалась молодой миловидной женщиной, и я впервые за много дней воспользовался шармом. Как всегда, чуть-чуть — только чтобы больничный дала, пусть хотя бы и на пару дней. Он мне реально нужен был — всё равно от меня толку, как от студента, сейчас было мало. А так, может, смогу помочь своим демонессам — если не прямо, то хоть поддержу. Шарм подействовал — врач без проблем дала мне листок аж на пять дней… и погнала сдавать анализы и проходить осмотр по другим специалистам, делать флюорографию и прочее. Видимо, от большой симпатии — попытка отболтаться не прошла. Блин, вовремя-то как… Оказалось, студентам назначен ежегодный медосмотр, правда, регулярно проходили его только жители общежития — их без этого нафиг выпирали из занимаемых комнат. Да, вроде Алёна что-то такое упоминала…

Ладно. В любом случае, столь нужный мне перерыв в учёбе я получил. Осталось за это время успеть… гм, «спасти мир». Ну или хотя бы смириться с тем, на что повлиять при всём желании не получится.

Или всё-таки получится?

Глава 24

— Без шансов, — коротко прокомментировала свои наблюдения Куроцуки.

Как-то совсем не удивительно. Теперь, предположительно зная конечную цель директора «Карасу Тенгу», было бы странно вдруг обнаружить допущенную по небрежности или ошибке дыру в системе безопасности административного здания. Что там говорить: «мёртвых зон», недоступных камерам и детекторам движения одновременно, не было даже на крыше. И это не считая той же оснастки внутри строения. Разве что подкоп, возможно, мог иметь некотор‍ы​е шанс​ы на успе​​х — но тогда копать надо было прямо из лесополосы‍. Короче, как и сказала Нанао, без шансов.

— В любом случае, вряд ли бы мы нашли у Кабуки на столе полный комплект документов на оружие плюс расписание испытаний, — всё это было давно известно, но не проговорить ещё раз, успокаивая подруг, я не мог. — И компьютер вряд ли получится взломать, даже используя твою клановую флешку с троянами. Во-первых, они уже устарели на три месяца, а во-вторых, вряд ли хоть один комп в школьной сети работает на винде.

Юки-онна, навсегда покидая родной дом, забрала с собой всё, что смогла и что позволили унести. Увы, некоторые вещи вроде вирусов-взломщиков слишком быстро устаревают.

— Значит, остаётся только личный разговор под шармом, — спокойным голосом подвела черту Ми.

— Который мы не можем провести, потому что помещения, доступные для общего посещения, как минимум прослушиваются, — отрезал я. — Тебя повяжут даже раньше, чем успеешь узнать то, что хотела.

На следующую ночь после вылазки в мастерскую Войде Нанао бесшумно разобрала потолок в коридоре второго этажа и нашла-таки стационарно установленный «жучок». Не для того, чтобы обезвредить, а чтобы узнать название производителя, внешний вид и ещё некоторые важные в случае попытки проникновения в защищённые помещения нюансы вроде чувствительности и способа передачи данных. Обследование личных комнат жилых блоков Ми и Наны, кстати, ничего не дало: личное пространство учеников в академии всё-таки действительно уважали.

— Можно подстроить встречу на улице, — Мирен тоже повторяла уже не раз и не два п‍р​оговор​енные вар​​ианты действий.

— И это отложит скорость реакции н‍а попытку добыть информацию на несколько часов в лучшем случае. Пока шарм окончательно не спадёт, — покивал я. — Как разведка перед решительными действиями подойдёт, но и только. А заставить забыть содержание разговора преподавателя ты не сможешь. Потому что не знаешь как, даже если это возможно. Тем более велик шанс, что выбранный нами как источник информации сотрудник академии не знает того, что нужно.

Вот так. Пять дней поиска решения проблемы. Пять дней перебора вариантов возможных действий. Пять дней напряжённых размышлений и постройки всё менее и менее осуществимых и более опасных «хороших» планов по мере того, как мы убеждались в невозможности осуществления предыдущих. Но итог всё тот же:

Или ждать неизвестно чего.

Или — прорыв с боем в неизвестность.

Оба варианта, как вы понимаете, «плохие» — потому как не решают основную задачу. А вот существует ли «хороший» вариант и мы его просто упускаем, или можно даже не дрыгаться — это вопрос.

С одной стороны — старые зеркала в школе, и они явно не просто так разбросаны по территории «Карасу Тенгу». Сюда же запишем кузню Марилы с её заклятием-барьером, пушистым сторожем Дружком и артефактными турелями. С другой стороны — в школе не ведутся больше никакие подобные работы. Мы могли, конечно, пропустить — такой шанс оставался. Но… Территорию холда Куроцуки уже основательно изучила. Барьеров больше нет, какой-то подозрительной активности нет. Посторонних нет. Все, кто живут в холде, постоянно заняты понятными и соответствующими должно‍с​тям де​лами. Да ​​и не так-то их и много — магов и демонов из обслу‍живающего персонала, и все на виду…

Конечно, можно усомниться насчёт отсутствия в холде «Карасу Тенгу» скрытых лабораторий или производств. В конце концов, недоступных для учащихся помещений в школе хватало — и это не считая подземных сооружений. Но если там кто и работал — то это были роботы! Эмпатия Ми в насыщенном Силой пространстве засекала мелких и тупых землероек — куда там людям спрятаться! Без шуток: тандем способностей суккубы и профессиональных навыков шиноби-ледяной девы там, где работала магия, мог заменить собой команду матёрых профессиональных разведчиков. А если добавить ещё и телепатию, и мою способность втягивать чужие чары — то и диверсионно-боевые возможности были на уровне серьёзно вооружённой и подготовленной боевой группы. Только всё без толку — объекта приложения усилий в досягаемости тупо не было.

Эти пять дней, полученных по больничному, я не сидел без дела. Впервые за много лет полностью выбросив из головы учёбу, я шерстил Интернет в поисках информации, способной дать если не ответ, то подсказку. Начитался аналитики по Сирийскому конфликту… М-да, «аналитики», в основном. Полностью потерянные сутки: в море воплей самозванных «экспертов», в которые набивались все кому не лень, от «известных кинокритиков» и до зубных врачей со школьниками от десяти лет, можно было утонуть, но не услышать ни крупицы достоверной информации.

Чуть лучше обстояли дела с методами непрямого сбора данных. Это когда анализируется не непосредственно сведения, прямо относящиес‍я​ к объ​екту инте​​реса, а посторонние, но так или иначе связанные. ‍То есть можно, например, задавать как бы совершенно безобидные вопросы разным людям, а потом сделать на основе сравнения ответов нужный вывод. Класс, то, что надо! Вот только кроме самых общих слов никаких конкретных указаний никто так и не выложил. Максимум, что я нашёл — это подозрительные контакты с личностями, утверждающими, что владеют методой и даже могут научить. За чисто символическое вознаграждение, разумеется. М-да. Нафиг, нафиг.

Почитал я и про современное и не очень оружие массового поражения, про ядерный паритет, про взаимное гарантированное уничтожение как основу политики сдерживания… Лучше бы не читал. Волосы дыбом вставали от одной мысли, что некий новый игрок сможет и захочет кинуть палку в этот гадюшник. И ведь наверняка какому-нибудь идиоту придёт в голову нажать на большую красную кнопку — просто потому, что иначе его такой грозный боевой потенциал в недалёком будущем существенно обесценится. Или пока кто-то другой не закидал его страну волновыми зарядами, выводя из строя электронику и людей, но сохраняя инфраструктуру и ресурсы. Если честно, я даже начал сомневаться, что мы правильно реконструировали план Кабуки: изменять мир посредством перепахивания термоядерными взрывами — это даже для него как-то перебор! Надеюсь.

Чем больше я читал про ракетное оружие, как средство доставки боеголовок, про системы спутникового слежения, про то, какие силы и средства каждое государство вкладывало в гонку вооружений и какие колоссальные ресурсы уже были израсходованы, т‍е​м боль​ше понима​​л: мы втроём на фоне всего этого даже не муха, а ‍бактерия на фоне слона. Вот Кабуки с его миллионами (миллиардами?) — тот муха. Может быть, даже большая и кусачая — но не более того. Попытавшись ввязаться в мировую политику на уровне топ-игроков, он сможет доставить им массу дискомфорта — но конец, так или иначе, один. Муху прихлопнут. И примерно тот же сценарий ждёт меня, Ми и Нанано, если мы вмешиваемся в планы уже самого Куроку.

Но ведь директор почему-то рискнул связаться с оружием Рейха, и почему-то решил выстроить себе то ли резиденцию, то ли личный город? И ладно бы сделал это, в сердце горного района Гималаев или там в степях Монголии, как в кино про суперзлодеев. Попробуй найди такую базу, да и государство, на территории которого она построена, будет не слишком радо военной операции на своей территории. Секретные агенты, в одиночку спасающие мир, в отличие от секретных баз, действительно сказка…

Но нет, Куроку словно нарочно под свою базу выбрал остров в Тихом Океане и совершенно в открытую построил роскошную, но никак не защищённую (по крайней мере на взгляд Куроцуки) инфраструктуру. И территориальная принадлежность Ио Японии никак не помешает в случае чего подогнать военные корабли или лупить оружием массового поражения без оглядки на радиационное или какое-то другое заражение. Уверен, в случае эффективности волновых средств защиты военные быстро вспомнят и про свободно планирующие авиабомбы, которым побоку уничтожение электроники, и горючие смеси на основе фосфора, и бактериологическое и вирусное оружие. И сдерж‍и​ваться​ по такой​​ удобной цели точно не будут.

Проклятье. Концы с ‍концами не сходятся. И означает это только одно: где-то в наших стройных рассуждениях кроется принципиальная ошибка. Либо так — либо спешка Марилы никак не связана с интенсификацией действий Кабуки, и до результата работы над оружием ещё много лет. Можно даже было бы решить, что мы, трое подростков, всё себе придумали, и вообще старейший демон просто решил удачно вложить скопленные за пару столетий капиталы. А мир собрался переворачивать облачным сервисом вроде магазина «Алибаба», приложения для такси «Убер», новой концепции социальных сетей или там криптовалюты нового поколения. Ну а что? Собрать полный остров программеров (часть уже есть — те, кто писали систему для школьной сети и медиатеки), поработать пару лет — и миллиарды вложений превратятся в сотни миллиардов капитализации и прибылей. Вот только долбанные зеркала никуда не делись. И буквально золотые кронштейны-турели, реагирующие на магию. Чёрт…

Я с недоумением посмотрел на телефон, потом на часы, потом опять на трубку. Два часа дня — последний засоня уже должен был проснуться. Ну ладно, Инга не отвечает, позвоню Насте. Гудки… гудки… «оставьте сообщение после сигнала». Вместе колбасились в ночном клубе до шести утра и теперь спят до утра воскресенья, что ли? Как-то не похоже на неразлучную парочку.

Возвращение к учёбе ощущалось, словно я случайно телепортировался в другой мир. Где не было глобальных проблем и нерешаемых загадок, а была простая и понятная каждодневная работа… Из которой я выпал на целую неделю. Т‍е​перь п​редстояло​​ сдать пропущенные лабораторные и наверняка отраб‍отать семинары. Где обойдётся, как с физиологией, рефератом, который я уже успел накропать, а где — ловить препода и в лучшем случае просто отвечать на вопросы по теме. А то я помню, как залётчицу-Алёну однажды заставили убирать целый этаж в лабораторном корпусе. То ли в воспитательных целях, то ли потому, что так было быстрее «зачесть» пять пропущенных тем…

С другой стороны, не могу сказать, что потратил время, которое нужно было провести в универе, зря. Это была очень полезная для меня неделя — можно сказать, я до того жил с закрытыми глазами. Вот мой маленький мирок из Мирен, университета, родителей и бытовых проблем — а дальше ничего. Мне просто было не особо интересно, что там происходит «снаружи» — политика, военные действия, взаимоотношения стран. Новости на главной странице «Яндекса» я периодически читал, обычно просто по заголовкам — но они как будто проходили мимо меня. Меня не касается, на жизнь непосредственно не повлияет? Пропускаем. Ну вот, дождался — коснулось.

Смартфон молчал — одногруппницы так и не перезвонили. Ладно.

— Макс, привет! — бодро поздоровался я, едва приятель поднял трубку. — Я тут вроде как поправился, в понедельник выхожу. Что у нас там было и что по домашке?

— Привет. Рад за тебя. «Вконтакте» посмотри, — односложно и совершенно без энтузиазма ответил мне парень.

— Я и посмотрел, — в закрытое сообщество группы в социальной сети я влез первым делом, как только меня слегка отпустило после пятидневного марафона. И, разумеется, обнаружил, что без моих ‍п​инков ​выкладка ​​материалов шла из рук вон плохо. Из всех лекций з‍а неделю записали на видео только две, причем одну Алёна просто скопировала у кого-то из параллельного потока, а вторая была записана на закреплённый в штативе телефон и кусками. Текстовые расшифровки отсутствовали, как класс. — Не знаю, чем вы там без меня занимались, но материалов нет.

— А чё ты меня-то спрашиваешь? Я по своим записям всегда готовлюсь, — всё так же односложно пробубнил Сумских.

— Ма-а-акс? — я внезапно пожалел, что мы говорим по телефону. Любитель японской культуры действительно предпочитал вести все записи сам — вроде как ему так легче было запомнить услышанное. Но на счёт «всегда» — это «слегка» преувеличил. Типа во втором семестре сданная без проблем сессия не общая работа на результат, а так, фигня? — У тебя всё в порядке?

— Тебе домашка и темы занятий нужны? Пришлю на е-майл, — не ответив на вопрос, Сумских бросил трубку. М-да. Ладно, перезванивать, пожалуй, не буду. Вот так — выпал из студенческой жизни на неделю — и всё пошло кувырком.

Я положил трубку на стол и вдруг понял, что меня так напрягло. Не тон человека, назвавшего меня полтора семестра назад другом, и не то, что он вдруг «забыл» про совместно приложенные усилия. Мало ли что у человека за проблемы? А то, что из всей группы мне за всю неделю так никто и не позвонил или хотя бы сообщение не кинул. Не поинтересовался, почему меня до сих пор нет на занятиях, ни просто не спросил «как дела?» и всё ли в порядке? Тоже мне, студенческое братство. Да, надо признать: на втором курсе такого сумасшедшего ‍н​апряга​, как на ​​первом, нет. Но это же не повод пускать все дости‍жения побоку?

Я опять взял в руки смарт, нашёл номер Алёны… и отложил аппарат. Лучше всё на месте узнаю, а пока нормально подготовлюсь.

Так. Та-ак.

— Настя, радость моя, не подскажешь, где Инга? — дождавшись первого перерыва и убедившись, что миниатюрная язвительная красавица не опоздала, а действительно отсутствует, я подошел к её закадычной подруге. И что я слышу в ответ?

— Понятия не имею, — пожала плечами высокая девушка.

— То есть ты не знаешь, почему её нет? — недоверчиво переспросил я.

— А должна?

Та-ак. Кажется, я догадываюсь, что произошло: недельной давности история в парке получила закономерное продолжение и подруги поссорились. А я уже и забыл — столько событий с позапрошлой субботы произошло, что как будто месяц прошёл.

— Раньше всегда знала, — указал я.

— Раньше — да.

Ну вообще зашибись. Теперь понятно, почему работа над учебными материалами встала: Инга и Настя сами никогда не филонили и окружающим не давали. Без стимулирующих пинков ни лентяй Макс, ни раздолбайка Лена сами делать в общий котёл ничего не будут. Впрочем, Боброву ругать язык не поворачивается: она сама, лично и по собственной инициативе аж два раза переступила через себя! Вот что коллективный труд животворящий делает.

— Анастасия, — насколько можно без шарма проникновенно произнёс я, — меня волнует вопрос не почему Инги нет, а есть ли у неё на это законные основания. Справка из поликлиники, например. Мне её отмазывать или отмечать как отсутствующую?

В ответ — «информативное» пожатие плечами.

— Дима, её уже неделю нет. Она в тот день, когда тебя с шизы[74] отпустили, тоже не вышла, — вмешалась Алёна.

— Вот как… — ничего себе меня колбасило из-за «чудесных открытий» после сна Куроцуки, что я даже не заметил! — И что, она ничего не написала, никому не звонила?

Молчание.

— И ей никто не звонил?

Взгляды в стороны. Мо-лод-цы, блин! Ещё раз оглядев «друзей», я покачал головой, и со смартом вышел в коридор — вызванивать Ингу.

Из-за очевидного провала разведывательно-аналитической деятельности нашей тройки пришлось сделать то, чего делать решительно не хотелось. А именно — выбрать пассивное ожидание. Мы уговорились, что Ми и Нанао будут смотреть в оба и слушать в четыре уха, пытаясь уловить хоть какой-то намёк или знак, указывающий на происходящее. Но все отчётливо понимали — поможет только счастливая случайность. То, что мы вообще так много поняли и узнали — результат цепочки случайностей, но не нашего профессионализма. Увы. Подростки остаются подростками, даже если у них есть великолепные таланты и продвинутые способности. Мы просто не знаем, как ими правильно воспользоваться в нестандартной ситуации. Да, связка суккубы и шиноби-юки-онны с поддержкой настоящего экзорциста может буквально вывернуть наизнанку половину школы… И что дальше? Тьфу.

Придётся ждать и надеяться на очередное совпадение. Ну а что — раньше-то везло? А пока — просто жить дальше, притворяться, что ничего не произошло и надеяться, что пронесёт. Как обычным подросткам. Зашибись результат… но что есть, то есть.

— «Абонент не отвечает или временно недоступен. Оставьте сообщение после сигнала…»

Ну хотя бы тут повлиять на ситуацию в моих силах.

Глава 25

Краснокирпичная громада «апартаментов» около станции метро «Братиславская» визуально почти дотягивалась крышами высоких корпусов до низкого тёмно-серого ноябрьского неба. Модное местечко и по-своему красивое. Разве что от центра далековато: больше часа сюда добирался. И за этот час пожухлые осенние газоны, голые чёрные деревья, растерявшие листву, и мокрый унылый асфальт скрылись под мерцающим в свете городских фонарей только-только выпавшим снегом. Прямо такая вот зимняя сказка. Ну а в сказк‍а​х поло​жено твор​​ить добрые дела, правильно?

— Неплохо так Инга уст‍роилась, — прокомментировал я.

— Твой дом ничуть не хуже, — Куроцуки, разумеется, тоже была тут, как и Ми. В Москве только начинался вечер, а в «Карасу Тенгу» ночь уже перевалила за две трети.

— Не совсем. У меня квартира в типовой жилой многоэтажке, а это — специальный проект. И, видишь, не просто жилье — а «апартаменты». То есть тут помещения многоцелевые: хочешь, квартиру оборудуй, а хочешь — офис. И от метро близко.

Ага, прежде чем ехать, у меня хватило мозгов посмотреть по «Яндекс-картам», куда же я всё-таки поеду. А раньше и знать не знал, что в родном городе строят такие вот дома.

— Зато добираться до университета в два раза дольше, — со скепсисом отметила Нанао.

Юки-онне, в общем-то, бодрствовать не требовалось — в сегодняшнем действе первую скрипку играла суккуба. Но пропустить внеплановую прогулку шиноби не пожелала. И я, и Мирен чувствовали, как маленькая японка с восторгом и, одновременно, тихой щемящей тоской по дому смотрит моими глазами за танцем снежинок в лучах фонарей. На острове Хонсю снег практически не выпадает, и только в горах зима «настоящая» — с толстым снежным покровом, не тающим до весны, метелями и хрустом снега под ногами. Наверное, Куро-тян в России понравилось бы…

— Видимо, родители Инги решили, что сделают дочери хороший подарок на окончание школы в виде недвижимости, которую легче использовать по своему усмотрению, а не только в качестве жилья.

Как выяснилось, лучшая подруга Насти из очень небедной семьи. Я и раньше обращал внимание, что девушка, ‍м​ягко г​оворя, не​​плохо одевается и всегда уложена-причёсана-накраш‍ена, словно из салона красоты, но думал, что это часть старательно поддерживаемого стиля. Ан нет — просто образ жизни. После того, как Ми слегка надавила на мозги моей одногруппнице, та выдала не только адрес, но и «пару ласковых» в адрес той, с кем раньше так плотно общалась. Вот уж воистину — от любви до ненависти один шаг. А ведь казалось — нет такой силы, что разрушит столь прочную, на посторонний взгляд, дружбу…

— Вы к кому, молодой человек? — тётка-консьерж, обнаружившаяся в подъезде, выглядела порядком замотанной. Но стоило мне-Мирен ей улыбнуться, как женщина сразу же расслабилась. — Вы только дальним лифтом не пользуйтесь — застревает, зараза!

— Спасибо! — искренне поблагодарил я.

Приятно, когда ты радуешь людей, а они радуют тебя. Капля шарма — и мир превращается в уютное и спокойное место. К сожалению, без шарма большая часть людей почему-то напрочь отказывается быть добрыми и отзывчивыми к тем, кто рядом, хотя это по большому счёту ничего не стоит… Так, а вот и нужный этаж. Ми? Ой как всё запущено-то…

— Ты?!

— А кого ты ожидала увидеть, пропустив полторы недели занятий?

Я отодвинул девушку коробкой с горячей пиццей, которую держал в руках и вошёл внутрь помещения. Н-даа… Пожалуй, ещё неделька — и по углам мох и пауки размером с кулак завелись бы. Квартира-студия — это в какой-то мере может и удобно, но и весь бедлам, устроенный владельцем, тоже видно прямо с порога. И в центре стихийной инсталляции «доведи свою жилплощадь депрессией» возвышались восемь пустых бутылок — ‍ ​из-под​ коньяка,​​ виски, какого-то пафосного ликёра и ещё чего-то ‍там алкогольного. Разве что водки не было.

— Эээ, — проследив за моим взглядом, хозяйка «апартаментов» потихоньку начала осознавать, что, скажем так, немного не в форме для приёма гостей. Но тут запах из коробки наконец-то добрался до носа Инги и девичий желудок натурально квакнул. — Ой!

— Ешь, — после того, как Ми в первый раз просканировала пространство за дверью квартиры, пришлось возвращаться к метро и закупать еду. Иначе, боюсь, в разговоре никакая эмпатия не помогла бы. Интересно, она сама помнит, когда в последний раз ела? Ну вот, так-то лучше. — А теперь — рассказывай.

— Что — рассказывай? — Инга едва не уронила четвёртый кусок выпечки, который намеревалась отправить следом за тремя предыдущими.

— Что-что… Как дошла до жизни такой, разумеется, — я обвёл рукой окружающее пространство и уступил место суккубе.

Сразу навалилась тоска и безнадёжность, которую моя одногруппница буквально изливала в окружающее пространство. Год назад я бы, пожалуй, отступился — лезть настолько сильно в чужую душу с риском там ещё что-нибудь сломать? Нет уж. А сейчас ни я, ни Мирен не испытывали ни малейшего сомнения в своих силах. Справимся! Ведь смогли же помочь Куроцуки? Даже если будет тяжело — это всего лишь проблема внутри одной-единственной человеческой головы. И чтобы её решить, не нужно придумывать, как не попасть под массированный ракетно-ядерный удар.

— Настя, можно тебя на пару слов? — тормознул я идущую по коридору из столовки одногруппницу.

— Ну?

— Не надоело? — не менее «вежливо»‍ ​ответи​л я.

Девуш​​ка в ответ явно хотела высказаться грубо, но в по‍следний момент сдержалась. Наверное, здравый смысл возобладал — нам же ещё полных четыре года друг от друга никуда не деться[75]. Здравый смысл очень мощная штука… Если до него шармом достучаться.

— Это… тебя не касается, — всё-таки смогла сформулировать свои мысли без мата Анастасия.

— Если бы, — я тяжело вздохнул, — к сожалению, касается. Можешь сколько угодно на Ингу обижаться, но мне нужно, чтобы вы хотя бы говорили между собой. Хотите вы того или нет, но нам вместе ещё учиться и учиться.

— Её проблемы, — Насте хотелось уйти от разговора, да вот проблема — что-то не пускало. Ага, «что-то».

— Нет, это мои проблемы, — теперь ещё и голосом надавил я. — Или ты теперь хочешь вместо красного диплома синие корочки и вкладку с трояками? И до кучи — сломать себе карьеру ещё до её начала?

— Чего? При чём тут…

— При том, — пришлось мне перебить сбитую с толка девушку. — В отличие от вас я пообщался со старшекурсниками и узнал, как можно попасть в интернатуру не в рядовую поликлинику или больницу, а в заведение с передовым оборудованием и высококлассными врачами-специалистами, у которых будет чему научиться!

— И как? — о, наконец-то мозги включились.

— Как-как… Получить там работу лаборантом или субординатором[76] на половину или четверть ставки от соответствующей кафедры. Куда ты там хотела, на хирургию сердца? Как раз на четвёртом курсе будет кардиология. Как думаешь, что нужно, чтобы не очень нужного студента, что будет первое время только путаться под ногами, туда взяли?

— З-знания? — ошарашенн‍а​я моим​ напором ​​девушка несколько растерялась.

— А так же горячее ‍желание поработать и, возможно, человек, который поможет уговорить завкафедры оказать протекцию. Знаешь такого? — а это уже шантаж. Но раз уж я разрешил пользоваться шармом, то зачем сдерживаться?

— Что тебе нужно? — Насте закономерно не понравилась такая постановка вопроса. Ничего, позлись на меня, главное — сделай, что я от тебя хочу. А хочу я…

— Всего лишь чтобы моя группа работала. И не мне, а нам. Потому, что когда ты будешь два-три вечера пропадать в больнице, а по утрам никакущая приходить на лекции, кто-то эти лекции должен будет за тебя записать, а потом проработать с тобой. И такая ситуация будет у всех. Понимаешь?

Собеседница неохотно кивнула.

— Тогда жду от тебя благоразумных поступков.

Я позволил Ми ещё раз надавить на чувство честолюбия однокурсницы, и, оставив замершую посреди коридора девушку обдумывать услышанное, вернулся в аудиторию. Может, пока я слишком рано радуюсь, но манипулировать окружающими довольно просто. Возможно, я зря раньше так сильно осторожничал? С другой стороны, я бы и сейчас не полез, если бы кое-кто не проявил просто каменную твердолобость. Хотя, конечно, Настю можно понять.

Упрашивать Ингу рассказать о своих проблемах не пришлось — скорее, наоборот, через три часа я уже прикидывал как бы её поскорее… заставить замолчать, если вежливо. За это время я узнал массу подробностей из её жизни и, честно сказать, большую часть предпочёл бы не знать. Например, потому, что любой нормальный человек будет не самым лучшим образом относиться к тому, кто, фигурально выражаясь, покопался в его грязном белье. А учитывая бардак в квартире одногруппницы — вышло совсем даже не фигурально.

Шарм Мирен как ключ открыл дверь в душе девушки, разом выпустив всё, что она пыталась там запереть. И всё это вылилось в не очень связный словесный поток. Если опустить подробности, то встреча со мной стала для подруг и их парней тем последним камнем, что спускает с горы лавину. Девушки дружили ещё со средней школы, ничего друг от друга не скрывали и вообще были не разлей вода — иные близнецы позавидуют. Но ведущей в их паре была всё-таки холодная миниатюрная красотка: так уж получилось, что качественное воспитание только прикрывало более властный, командирский характер. Даже когда девушки обзавелись кавалерами, ситуация не сильно изменилась: теперь уже в четвёрке всё равно верховодила Инга.

Парней девушки выбрали себе под стать — ведущая остановилась на мальчике-мажоре «из своего круга» Петре, ограниченно готовом плясать под дудку перспективной невесты, а ведомая — на тихом и заст‍е​нчивом​ Евгении.​​ Собственно, с момента обретения вторых половинок‍ всё и пошло под откос. Зажатая напряжённой учёбой Инга спускала пар и отыгрывалась на своём парне и парне подруги, «дёргая поводок» и каждый раз проверяя пределы своего влияния. И если у Петра была конкретная цель, ради которой он мог и потерпеть, то вот обращение с Женей, как со своей игрушкой, Настю в какой-то момент внезапно стало конкретно задевать. Ну вот влюбилась она в «подобранного» когда-то чисто «для комплекта» пацана.

Есть такие люди, чьи личные качества не выпячиваются вперёд, а оцениваются только после длительного общения. Как выяснилось, «камнем»[77] назвали не того — влюблённый в Анастасию дуралей готов был и дальше терпеть унижения от «лучшей подруги» своей девушки, но… Он ничего не забыл. И в нужный момент аккуратно капнул на мозги любимой, что ему не нравится, когда подруга заставляет ту вести себя, как шлюху (это так прилетел Инге спровоцированный «двойной поцелуй»). Вброс был проведён ювелирно точно: именно в тот момент Седова вдрызг разругалась с доведённым выходками пассии Петром и решила поправить своё пошатнувшееся самомнение за счёт другого, как она думала, подконтрольного объекта. И получила яростную обструкцию ещё и от Насти. Как говорят в народе, «за что боролась, на то и напоролась». Неудивительно, что нервы внезапно оставшейся и без парня, и без единственной подруги девушки не выдержали. Как итог — здравствуй, депрессия.

В общем-то, история довольно рядовая, наверное. Одна заигралась в царя горы, причём искренне‍ ​считал​а всё про​​исходящее именно лёгкой такой игрой, а вторая нав‍ерняка на всю жизнь разочаровалась в женской дружбе. Хороший такой жизненный урок всем участникам, включая меня и моих подруг. К тому же, один неравнодушный экзорцист вовремя вмешался и не дал полезному опыту перейти в разряд жизненной трагедии из-за отчисления одной дуры за неуспеваемость.

Даже не знаю, полез бы я в это дело, зная заранее подоплеку событий. Но раз уж влез — нужно теперь довести до конца. Тем более, что мне действительно нужна работающая группа. Ну и заодно это позволит отвлечься от неприятного чувства «что-то происходит, но сделать ты ничего не можешь». Две недели уже прошло в ожидании чего-то — но учёба в «Карасу Тенгу» продолжалась по накатанной колее. Если, конечно, вообще можно считать «накатанной колеёй» учебный процесс, во время которого учат драться без оружия, стрелять и выполнять функции полевого командира на разных театрах боевых действий.

Буквально вчера, например, «военно-тактический клуб» в полном составе тренировался захватывать и удерживать здания — прямо на школьных административных постройках. Включая, по иронии судьбы, администрацию академии — тот самый дом, в подвале которого располагалось одно из зеркал, а на втором этаже — кабинет Кабуки. Закрытый, к сожалению, а то Куроцуки туда обязательно попыталась бы «случайно» попасть… Ладно, что у меня там дальше по списку? Промыть мозги почему-то странно ведущему себя Сумских? Значит, опять несколько дней придётся «ловить момент». Чтобы, значит, устроить «настоящий мужской разговор», хм, «другу»‍.​

-​ Дима! Ск​​орее просыпайся! — дуэтом в два голоса.

Ох. Давнен‍ько я не просыпался… так. Пять утра? А?..

— Подключайся и слушай!

Так. Уа-ах… Урок истории, что ли?

— Тема занятия — Перевозчики!

Сон слетел, как будто его и не было.

— …Ранее это считалось только гипотезой, стараниями самих Перевозчиков не слишком популярной. Но теперь я могу со всей ответственностью утверждать: организация, ныне контролирующая всю логистику мира магии, в своё время откололась от Римской Католической Церкви. Произошло это между 1670-м и 1710-м годами…

До меня дошло, что Куроцуки тоже слушает лекцию вместе с Ми, и не только она. Вместо привычного кабинета занятие шло в большой классной комнате, где поместились все шестьдесят с лишним человек учеников академии «Карасу Тенгу». Более того, кроме самой Зитс присутствовали ещё двое преподов: позади учеников скромно устроились Лючия Нацуро и Окина Мао! Чёрт, кажется мы дождались того, что ждали.

— …Некоторые попавшие мне в руки, благодаря любезности нашего директора, документы указывают, что основой для организации послужил личный состав дивизиума под названием «Малый орден Экзорцистов». Тихо! Тихо, я сказала! — немка вынуждена была повысить голос, потому как молчащая и даже вроде как затаившая дыхание аудитория словно взорвалась перешёптываниями и другими звуками типа свиста. — Название вовсе не значит, что в данном дивизиуме состояли именно… вышеупомянутые индивиды. В конце концов, Ватикан до сих пор готовит священников, которые как бы должны изгонять демонов… Так, не шумим! Иначе самого интересного не услышите. Ну вот, так-то лучше.

— Общий урок объявили неожиданно? — поинтересовался я у демонесс.

— Нет, в расписание внесли изменения загодя… Или такой урок был сразу запланирован, — сразу поняла, что именно меня интересует, Нанао. — Моя вина, нужно было ещё в сентябре просмотреть план занятий.

— Нана, ты опять? — изжить некоторые особенности японского менталитета у нашего штатного шиноби никак не получалось даже при мысленном общении. — Занятие по учебному плану вписывается?

— Вполне, — теперь уже откликнулась Ми, передавая нам ощущения от эмпатии. Элеонора волновалась — но не столько от осознания, что именно она хочет донести до слушателей, а от желания донести именно так, как надо. По крайней мере, так я расшифровал её эмоции.

— Будем считать, что они готовились заранее, — решил я. — Ми, помнишь? В конце прошлого триместра…

— Лючия рекомендовала расспросить Зитс о Перевозчиках. Если я найду подход к учительнице, — Ми виртуально хлопнула себя ладошкой по лбу. — Это был намёк, а я не поняла!

— Мы не поняли, — поправил я. — И это занятие всё ещё может быть не тем, о чём мы подумали…

— Да нет, — перебила меня суккуба. — Слышишь?

— …Я специально решила вставить этот урок в учебный план именно сегодня — после того, как мы изучили Древний Мир, Средневековье и вплотную приблизились к изучению новой и новейшей истории. Спросите меня, почему? Всё просто. Именно в руках Перевозчиков восемнадцатого века оказался выбор — стал бы мир таким, каким мы его знаем сейчас, или сформировался совсем иным. Говорят, что история не знает сослагательного наклонения — это так. Но иногда возникают моменты, когда допущенные в прошлом ошибки можно и нужно исправлять. Так случилось в эпоху Ренессанса, в тот момент, когда казалось, что религиозное мракобесие навсегда отправило достижения римской эпохи во тьму. Возможно, именно сейчас мы с вами находимся на пороге не менее грандиозного свершения, способного в один миг изменить такой знакомый нам мир…

Чёрт. ЧЁРТ. Мы лоханулись! Решили, что Кабуки нацелился на изготовление оружия массового поражения, а он, оказывается, собирается отжать тоннельный бизнес Перевозчиков. И, если я правильно понял сказанное историчкой — открыть доступ для трансфера грузов обычным людям! Да это, пожалуй, ещё покруче волновой бомбы будет.

М-мать…

Глава 26

Зитс зря волновалась: урок она провела мастерски. Даже сама по себе тема «Подробности про Перевозчиков» для жителей магического мира была чрезвычайно интересна, а уж с таким прологом и вовсе никого не оставила равнодушным. Подростки-старшеклассники слушали не отрываясь и иногда забывали дышать на самых остро волнующих моментах.

Если коротко, то содержание у лекции было такое. Католическая церковь в средние века на полном серьёзе надеялась сделать свой вариант христианства единственной мировой ‍р​елигие​й — вот т​​ак, ни больше, ни меньше. Амбициозные ребята, что‍ сказать — и не слишком скромные. И как раз в то время они сделали очередную неплохую заявку на выполнение своего глобального плана. Языческие религии во многом держались на «чудесах» жрецов — магов и демонов, превративших места Силы в храмы и капища. Если раньше методично и без изысков выбивали «некорпоративных» одарённых, то после создания заклятия холда, по крайней мере в Европе, вопрос потенциальных конкурентов окончательно и бесповоротно решился сам собой.

Это всё ученики «Карасу Тенгу», как и я, уже знали из предыдущих уроков, а вот дальше пошла свежая информация. Кому-то из высших иерархов церкви показалось слишком расточительным пускать идущую в холдах активность на самотёк. Тем более в связи с самоустранением противников у Папской Области осталась масса специалистов магических направлений, которые теперь простаивали без работы. Опять же, за счёт прекрасного финансирования у святых отцов остались такие наработки по магии, которые их оппонентам, «мерзким отродьям, практикующим противоестественные ритуалы», даже не снились! Вот этих специалистов, вооружённых эксклюзивными на тот момент знаниями, и кинули на решение одного-единственного вопроса. А именно — взять места Силы под пространственными искажениями и их обитателей под контроль.

Видимо, помня успех непрямых действий с холдами, эту проблему также не стали решать в лоб. С одной стороны, внутри пространственных искажений магия действовала намного сильнее, чем ранее вне, и попытки штурма с последующим насильственным н‍а​сажден​ием своей​​ власти грозили огромными потерями. С другой, лок‍ализованные по холдам колдуны и маги из угрозы папской власти превратились в ресурс, который глупо было уничтожать. Как и сказала с самого начала историчка, церковных одарённых и учёных, работавших над проблемой контроля, свели в одну структуру — тот самый «Малый орден экзорцистов». И решение было найдено.

Ещё древним было известно: не можешь предотвратить — возглавь. Места Силы разделяют между собой сотни, а иногда и тысячи километров. Разумеется колдуны и демоны не могли не вцепиться в возможность переходить из холда в холд, не теряя магию. А если переход занимает часы там, где раньше приходилось тратить многие дни — и вообще говорить нечего. Имея такую возможность, оставалось всего ничего: организовать перевозки и не дать появиться конкурентам.

В общем, Ватикан в начале восемнадцатого века едва не заполучил в свои руки возможность, которая могла поставить государства Европы, да и всего мира, на колени! Этакое планетарного масштаба «метро», до сих пор превосходящее по скорости перевозок все виды наземного, морского и воздушного транспорта. Сложно представить, что случилось бы в таком случае. То ли новый рассвет Католичества, как мирового гегемона, то ли всеобщая война за обретение транспортных сверхвозможностей, в которой соседи сначала раздавили бы Папскую Область, а потом передрались бы на руинах. Но — не случилось. По каким-то причинам Малый орден экзорцистов был расформирован и исчез… А через тридцать лет впервые заявили о себе Перевозчики.

Может, руководство ордена вовр‍е​мя про​секло, ка​​кую опасную «технологию» они создали, представили‍ последствия и «взяли удар на себя». Может — возникли разночтения с начальством и решено было не делиться. Может ещё что. Дальше Элеонора Зитс опять стала рассказывать известные мне и Ми из разговора с Лючией Нацуро вещи. Что ни с каким государством неодарённых или иной структурой мира людей Перевозчики не сотрудничали, хоть существование сети транспортных тоннелей в секрете от правительств стран немагов удержать и не удалось. Что Перевозчики не ввязываются в конфликты и сохраняют нейтралитет, не перевозят немагов и не доставляют технику и грузы куда-то кроме холдов — и так далее. Однако существенный нюанс был в акцентах подачи информации.

Одно дело, когда какая-то группа таких же как ты людей самостоятельно подмяла всех остальных под себя за счёт крутизны. И совсем другое — когда эта группа является фактически идейными последователями твоих последовательных противников! По словам немки получалось, что, несмотря на фактическое расформирование Малого ордена экзорцистов, Перевозчики по сути продолжали выполнять его предполагаемый устав. А именно — сдерживать и контролировать «нечисть», в которую церковь широким жестом записала всех жителей холдов скопом. С учётом того, что та же Зитс и другие учителя два триместра подряд старательно вдалбливали студентам академии мысль, что одарённые от неодарённых отличаются только способностью колдовать, которая сама по себе просто побочный, пусть и полезный эффект от жизни в местах Силы — нетрудно предсказать реакцию аудитории.

Готовых и так ‍в​зорват​ься негод​​ованием подростков Элеонора методично добила прос‍тым перечислением ограничений, накладываемых монополистами магической логистики. От возраста, с которого можно пользоваться автобусами самостоятельно, и до тотального контроля буквально всего у перевозимых пассажиров: от любого клочка бумаги и до внутренних органов. Да, как выяснилось, контейнер с корреспонденцией можно было съесть или вшить в мышечную ткань — но послание Перевозчики всё равно считывали. Ну или гробили цифровой накопитель с данными.

По мере перечисления тихий шёпот за партами перерос в громкий, а под конец подростки уже почти кричали. Историчка попыталась восстановить тишину — но куда там. Даже звонкий голосок Нацуро не смог пробиться через гомон и призвать самых эмоциональных старшекурсников к порядку. Пришлось уже Мао рявкать, вкладывая в свой голос инфразвук — только тогда крикунов проняло.

— Так-то лучше. Спасибо Окина-сан, — полуяпонка обворожительно улыбнулась. — Дети, я понимаю, что вас волнует услышанное. Особенно — про возможность восстановить историческую справедливость и как в этом поучаствовать. Давайте договоримся: пусть вам об этом немного позже расскажет директор Кабуки лично. Так будет… правильно. Понимаете меня? Обещаю — разочарован точно никто не будет. Но одно только могу сказать прямо сейчас — от ваших успехов в учёбе и в дополнительных занятиях зависит то, насколько вы, первый поток «Карасу Тенгу», сможете вложить свои силы в общее дело.

Малый орден экзорцистов. Название которого «ну никак» не соотносится с экзорцистами по крови, вроде‍ ​меня. ​Ага, верю​​. Аж прям тапки теряю, как верю. Контроль одарённ‍ых в холдах, как основная задача организации, значит? Вот теперь всё действительно складывается. Правильно, зачем резать коровок, перерабатывающих Силу в магию, когда их можно просто доить? И самим бурёнкам никакого ущерба, одна только польза остаться без бодучих рогов. Повсеместно внедрить зеркала — вот жизнь-то сразу счастливая настанет! Ни суккубы в голову не влезут, ни сожгут и не заморозят из-за плохого настроения злобные саламандры и юки-онны. Разве что побить всё ещё могут. Система работает — проверено на реальных старшеклассниках. Одно непонятно — как орден умудрился такую штуку про… потерять?

— Расформирование не было добровольным, — предположила Нанао, — это хорошо объясняет, почему никаких связей с Ватиканом у Перевозчиков не осталось.

— Скорее всего, нападавшие не поняли ценности захваченных артефактов, — продолжила мысль подруги Ми. — Такие большие и качественные зеркала тогда всё ещё были значительной ценностью, причём доступной только очень богатым людям. Их продали…

И зеркала экзорцистов разошлись по всей Европе. Осев во дворцах монархов, в замках герцогов и по прочим пафосным местечкам. Что очень хорошо объясняет, как мистики из Аненербе смогли опять собрать часть этих артефактов у себя. Когда все европейские страны, кроме Великобритании, либо оккупированы, либо союзники — заполучить всё ещё исторически ценные, но давно потерявшие былую невероятную стоимость предметы старины стало куда как проще.

Третьему Рейху, правда, усилия подконтрольных колдунов не особо п‍о​могли ​- где бы ​​ни были добыты данные о зеркалах, они определённо‍ были очень неполными. Нацисты решили, что нашли Древнее Оружие, этакое магическое вундерваффе — и мы тоже вслед за ними повелись. А на самом деле оружейная функция системы зеркал глубоко вторичная, если не сказать третичная. Так сказать, приятный бонус, побочный эффект. Вот, например, в «Карасу Тенгу» артефакты прекрасно работают вообще без оператора. А я ещё удивлялся, где Кабуки собирается искать своего экзорциста-оператора? Да нигде — он ему попросту не нужен! Другой вопрос — как именно контрольная система средневекового «Католического НИИ Магии» сможет помочь потеснить Перевозчиков в их монопольной нише?..

— Нацуро-сенсей сказала «возможность поучаствовать» и «от вас зависит», — медленно проговорила Куроцуки, перебив поток моих мыслей.

— Хочешь сказать, что у вас будет свобода выбора влезать или не влезать в противостояние с Перевозчиками? — такая постановка вопроса вызвала у меня закономерный скепсис.

— Нацуро-сенсей сама сказала Мирен, что Кабуки-сама нужны только добровольные помощники и единомышленники, — педантично напомнила Нанао результат разговора Ми и завуча перед каникулами. — Такие, как она сама, Мао-сенсей или Роксана-сан.

— Нана права, — кивнула Ми, — не знаю на счёт матери, а вот и Лючия, и Окина, и Олег Валентинович действительно преданы Куроку. Причём не из страха, они своего Учителя искренне уважают.

— Добровольные сторонники — самые верные, — несостоявшаяся клановая наёмная убийца попыталась подавить горечь, которую до сих пор чувствовала из-за фактическог‍о​ преда​тельства ​​родственников, но до конца не смогла. — Причём ди‍ректор не «злой гений». Он действительно переживает за своих учеников, по-настоящему пытался помочь Роксане-сан…

— То есть, получается, мы напрасно дёргались? — я перебил японку. В душе у меня сейчас царил полный раздрай: столько нервов, столько телодвижений — и всё зря? — Нужно было просто подождать, пока ученикам всё не расскажут?

— Не напрасно, — Куроцуки была сама рассудительность. — Никто не знал, как всё повернётся. Да и сейчас… уверена, всем и всего не расскажут. Это противоречит здравому смыслу.

— Тогда почему ты сейчас предлагаешь довериться Кабуки и его людям? — Ми даже остановилась, одновременно в реальности и в виртуальном пространстве вглядываясь в лицо подруги.

— Потому что никто не заставлял их говорить нам даже то, что уже сказали, — Нанао мысленно пожала плечами, тоже останавливаясь. — Могли поставить перед фактом или объяснить в последний момент. Но нам, ученикам, дали время ОБДУМАТЬ рассказанное, накопить вопросы, потом услышать собственно предложение и только после этого сделать выбор. Это — удивительно честная игра.

Я замолчал — крыть было нечем. Мирен и Нанао молча стояли на лестнице входа в главный учебный корпус и толпа учеников огибала их с двух сторон. В любой день подобное выглядело бы странным и бросалось в глаза — но только не сегодня: перевозбуждённые молодые маги и демоны ни на что не обращали внимание. Кто-то в голос обсуждал только что рассказанное, кто-то молчал, глубоко уйдя в себя и механически переставляя ноги — но равнодушных не было. М-да. Н‍у​, что ​сказать? ​​Куроку Кабуки прожил свои годы не зря и действите‍льно умел заводить сторонников. Сомневаюсь, что найдется хотя бы несколько человек, кто откажется от его затеи.

— Лекция.

— Спасибо.

Флешка перекочевала из руки в руку. Как при этом старательно не смотрящие в сторону друг друга Инга и Настя умудрились не столкнуться в воздухе руками — лично для меня так и осталось загадкой.

— Они всё никак не прекратят? — у наблюдавшей за этой сценой Алёны в голове, как видно, крутился тот же вопрос.

— Как видишь, — я осмотрел извлечённое из пакета яблоко… и передал его стоящей у моей парты девушке. Уж не знаю, на что они там в общаге спускают деньги, но на моей памяти ни один студент из общежития не отказался от халявной еды. Даже если это кислое и твёрдое, как камень, жёлтое антоновское яблоко.

— Что же у них такое случилось?.. — с намёком протянула Боброва, с хрустом вгрызаясь во фрукт.

— Это их личное дело, — вот любопытная на мою голову нашлась. Разумеется, связать то, как я вытрясаю из Анастасии адрес подруги, и то, что та вышла на следующий день на занятия, труда не представляло, вот только остальным было в общем-то похрен. Ленка же не то, чтобы устроила планомерную осаду, но в среднем раз в день обязательно спрашивала. Интересно, она что, надеется, что я в конце концов проговорюсь, что ли? — Эй, Макс, яблоко хочешь?

— Нет, — односложно буркнул парень, даже не делая попытки повернуться.

— Лучше скажи мне, что с Сумских случилось? — покачал головой я. — Раньше нормальным был, а теперь делает всё спустя рукава и говорить словно разучился. И‍ ​какая ​его муха ​​только укусила?

— А, несчастную любовь переживает,‍ — как от чего-то несущественного отмахнулась девушка, со смачным хрустом откусывая от микроскопического огрызка последний кусок. — А у тебя ещё нет? Раз уж он отказался… О, супер!

— Это он сам тебе, что ли, сказал? — удивился я.

— Ага, совета спрашивал, прикинь? — иногда лексикон Алены меня реально коробил. — «Взгляд с той стороны», как он выразился.

— И ты дала совет… — это был не вопрос. Макса мне даже стало жалко. Интересно, что ж такого-то нужно было сказать, чтобы он настолько обиделся, причём на всех одногруппников сразу?

— Ага. Сказала, что у него без шансов и что предмет обожания ему никогда в жизни не даст.

Вот оно что. Мне захотелось уткнуться лицом в ладонь. Молодец, Лена, отлично поддержала одногруппника. Впрочем, Макс тоже хорош: ладно обиделся на весь свет, пусть, но учёба-то тут причём? И ведь сам же мне говорил, что хочет быть первым по успеваемости и знаниям… Блин, не группа, а бразильский сериал какой-то! Или, наоборот, в нашем возрасте это, как раз, нормально? Не всем же с полным на то основанием переживать о судьбах мира. Которые, как выяснилось, от меня ничуть не зависят…

— Дима!!! — мысленный вопль Ми заставил меня вздрогнуть, а прилетевший следом пакет с только что произошедшими воспоминаниями — и вовсе застыть от напряжения.

— …Но вы же что-то знаете, да? — Феодораксис рядом с едва ли не подпрыгивающим от нетерпения Клавелем казался воплощением спокойствия, но глаза парня так лихорадочно горели, что без всякой эмпатии было ясно — урок истории и на него поде‍й​ствова​л мама не​​ горюй. Ну ещё бы — столько новой инсайдерской ин‍фы для анализа.

— Знаю, конечно, — инструктор со сдержанной улыбкой сложил руки на груди. — Только совсем не понимаю, почему должен именно вам сказать что-то раньше остальных.

— Ну мы… это… особенные, разве нет? — обычно отнюдь не косноязычный мексиканец от волнения даже забыл про свой язык без костей.

— Мой друг имеет в виду, что не зря же именно нас вы так успешно готовите в полевые командиры, — пришёл на помощь Фабио грек.

— До, как ты выразился, «полевых командиров» вам ещё учиться и учиться, — иронично хмыкнул русский. — Лазарь, ты же умный. Тебе не приходило в голову, что отбор в военно-тактический клуб был произведён немного по другому принципу, чем тот, на который ты мне так усиленно и «незаметно» намекаешь? Я просто развиваю уже полученные вами ранее от других людей и обстоятельств задатки, только и всего.

— Н-да? — обычно грек умел сдерживаться, но сегодня его, по понятным причинам, просто распирало изнутри. — На счёт Фабио — согласен. У него уже есть базовые знания по командованию людьми из-за, гм, особенностей семейного бизнеса и какие-никакие навыки планирования боевых операций в тропическом лесу. Мой отец… Сейчас его «должность» можно сравнить с таковой у офицера штаба, но так было не всегда, верно, и кое-чему он меня научил. Куроцуки… Опыт специфичный, но, в определённых условиях бесценный: тайные операции, захват заложников там… Но Войде, Нгобе и Родика? Мало того, что гражданские до мозга костей, так ещё и…

Тут Феодораксис сообразил наконец, что чуть не ляпнул, и заткнулся. Но физкультурник за него «благородно» закончил фразу:

— Девушки, ты хотел сказать? — Абармов демонстративно оглядел зло сощурившуюся, но смолчавшую польку, саркастически усмехающуюся африканку и Мирен. — Хм… Пожалуй, стоит устроить наглядную демонстрацию, пока есть возможность. Все за мной.

Инструктор вывел подопечных из тира через одну из постоянно закрытых дверей в стене. Короткая лестница, узкий, явно служебный проход, по стенам и потолку которого тянулись многочисленные кабели и разнокалиберные трубы. Поворот, ещё поворот, ещё одна дверь… и уже нормальный подземный коридор. Очень знакомый Нанао коридор.

— Олег Валентинович, мы идем… наружу? — догнав учителя, тихо спросила Ми. Тихо-то тихо, но услышали все — и вразнобой напряглись.

— Хотел сделать сюрприз, — слегка разочарованно признался Абрамов. — Да, мы идём во внешний мир. Не стоит беспокоиться: я в курсе, что ты и Войде не были снаружи, но я смотрел ваши медкарты. И для тебя, и для неё выход за границы холда совершенно точно не представляет опасности, а вот новый опыт будет чрезвычайно полезен.

— А… это надолго? — в медкарте, разумеется, ничего не было сказано про телепатический канал связи, имеющий магическое происхождение.

— Несколько суток точно, — русский с довольным лицом вслушался в эмоциональные высказывания за спиной и уточнил, — может, и дольше. А то кое-кто тут у нас себя суперменами возомнили… Вот и посмотрим, кто чего стоит.

Черт! Чё-ёрт!

— Ми!!! — судя по эмпатии, отговорить бывшего спецназовца будет нереально. Без использования шарма, в смысле.

— Я готова, — суккуба сосредоточилась, её сила была готова ударить по оппонентам. Одно усилие — и все решат, что лучше вернуться в холд. Одно усилие… и многочисленные камеры под потолком зафиксируют, что проходящая группа себя очень странно повела. Да и Абрамов спустя пару-тройку часов точно задаст вопрос, что это ему взбрело в голову отменить испытание. Куроку добрый и по-своему честный, но наверняка феноменом игнорирования действия зеркал заинтересуется очень сильно. А как же иначе — ведь это поставит под угрозу его план. Заставить говорить он сможет кого угодно — а суккубу даже пытать не надо, достаточно надавить сверхъестественно-сильной волей. И всё, конец всему.

— Ми… Если связь не восстановится…

— Я найду тебя!

— Мы найдём тебя, — уверенно пообещала Куроцуки.

Дальше я бессильно и отстранённо наблюдал, как приближается шлюз, заполненный туманом. Двери распахнулись, пропуская группу, секунда дезориентации — и уже выход и эскалатор, знакомый по воспоминаниям Нанао. Сначала то, что я вижу из глаз Мирен, начинает выцветать и отдаляться, теряет детали и чёткость. Я перестаю слышать мысли суккубы и юки-онны, окончательно пропадает превратившийся в череду неярких световых пятен видеопоток. Ещё несколько секунд слышу эмоции… И всё. Тишина.

Глава 27

До чего же иногда пакостная всё-таки штука — человеческое подсознание. Сон. Всего лишь сон. Я с силой провёл ладонью по лицу — и без особого удивления почувствовал влагу под пальцами. Приснился мне уже до тошноты знакомый кошмар — за последние три недели в разных вариациях видел его уже раз десять, не меньше. Ничего особенно страшного, если разобраться: «внезапно вспоминаю», что у меня никогда не было подруги, с которой я общался много лет посредством телепатии. Однажды, в пятилетнем возрасте‍,​ я себ​е её прос​​то придумал — и так поверил, что она стала мне от‍вечать. Сюжет, как в дурацком американском сериале про какую-нибудь мистику — вот уж не думал, что моё воображение не способно на что-то более интересное. Но даже эта чушь так давит на мозги по утрам — не передать… Впрочем, это далеко не самое худшее, что может присниться.

— Кто со мной в «Макдак» у метро после пар? — полпятого, за окном валит большими хлопьями мерцающий в свете фонарей снег, и на термометре в кои-то веки не минус пятнадцать, а всего три ниже нуля. И чего я совершенно точно не хочу — так это домой, в пустую квартиру.

— Жрать жирные, истекающие майонезом и кетчупом гамбургеры, горячую вредную пропитанную кипящим маслом картошку и запивать растворяющей все известные микробы колой? — тут же отозвалась Алёна.

— Именно, — я посмотрел в глаза одногруппницы. М-да. Иногда телепатия просто не нужна: нужное слово написано на лице собеседницы во-от такими буквами. Кошки из котокафе с их большими голодными умильными глазами отдыхают. — Ладно, я угощаю.

— Ну разве можно отказаться? — кто б сомневался!

— Я тоже с вами, — подала голос Инга. Поймала мой взгляд и с лёгкой надменностью улыбнулась, на секунду становясь похожей на себя-прежнюю. — Но меня угощать, слава богу, пока не нужно.

Три недели. Три недели тишины. Три недели наедине только с собственными мыслями. Я знал, помнил в течение многих лет, что этот день однажды настанет. Помнил и готовился — с тех самых пор, как дал суккубе обещание. Только наивно полагал, что Ми в этот момент будет рядом со мной физически, ‍и​ телеп​атия нам ​​просто перестанет быть нужна. Но — не судьба. Воо‍бще, на судьбу гнать не стоит — канал связи мог выйти из строя ещё при первом касании зеркала в «Карасу Тенгу». Вот это была бы катастрофа — и для меня, и для суккубы. А сейчас… плохо, да. Но терпимо. И за Ми я волнуюсь гораздо меньше, чем мог бы: ведь рядом с ней Куроцуки. Девочки поддержат друг друга…

Чёрт, да кого я вообще обманываю?! Я безумно боюсь, что телепатический мост вышел из строя не по «техническим причинам», а из-за… М-мать!!! Не думать, только не думать о самом плохом. Мы ничего плохого не сделали и нигде не попались, просто связь разорвалась. Абрамов погонял военно-тактический клуб в зоне полной безмагии и сейчас мои демонессы продолжают дальше учиться. Ведь подругам хватит и выдержки, и ума не наделать глупостей. Я знаю. Я верю. Только и могу, что верить… Выбора-то всё равно нет.

— Ах, как в старые добрые времена, — Алёна предвкушающе потёрла руки перед заполненным подносом. — И даже не надо говорить о том, к какому бугорку черепа крепится мышца, опускающая левую ягодицу!

— В «старые добрые времена» ты за одно такое изречение осталась бы без еды вообще, а наш суровый староста заставил бы тебя весь обед декламировать перечень скелетных мышц корпуса тела со стульчика на манер стихотворения деду Морозу, — фыркнула Инга, скосив на меня взгляд.

С тех пор, как мы с суккубой вытащили её из превращённых в логово хикикомори[78] апартаментов, прошло прилично времени — и с какого-то момента девушка начала оживать. Впрочем, «приключение» не прошло для Седовой даром. Одно‍г​руппни​ца стала ​​более закрытой, часто предпочитала слушать, а не ‍говорить, и начисто утратила привычку указывать другим, как себя вести. Зато жёсткости и целеустремлённости только прибавилось. Хорошо, хоть в нашей с Алёной компании она обычно прекращала морозиться и вела себя нормально. Ну хоть у кого-то жизнь пошла на лад.

— Брр, как вспомню первый курс, так вздрогну. Сейчас, по сравнению с первым семестром прошлого года, вообще лафа.

— Не «лафа», а «мы научились учиться», — поправил я передёрнувшую плечами от воспоминаний Боброву. — Послушал я тут недавно, как группа номер три стонет от шизы и микры…

— Ты стал другими группами интересоваться?! — Ленка сделала огромные глаза, не забывая одновременно откусывать и заглатывать практически не жуя куски бургера. — Уже пора заворачиваться в рубище и предрекать конец света?

— Ты не поверишь, но я тут намедни заглянула в экран ноутбука нашего старосты на перемене, — улыбнулась Седова, — и он, о ужас, читал… фэнтези!

— Мой мир больше никогда не будет прежним, — с чувством призналась ей собеседница.

Тишина в голове и страх. Коктейльчик — врагу не пожелаешь. Сознательные доводы работают ровно до тех пор, пока ты их держишь в голове. Стоит отвлечься — и через пять минут обнаруживаешь, что внутри тебя плещется океан разъедающей мозги кислоты, рисуя всё более и более неприглядные картины возможного… Единст‍в​енный ​способ не​​ дать этой гадости отравлять сознание — занять го‍лову чем-то ещё. Но учиться двадцать четыре часа в сутки — тоже свихнуться недолго. И опять начать слышать голоса — только уже собственные. Так я начал читать художественную литературу.

Вскоре выяснилось, что теперь я вполне могу читать и на английском — а с некоторым скрипом извилин на немецком и испанском. А совсем напрягая память — и через пень-колоду на японском. Всё-таки тот сумасшедший объём информации, что волей-неволей пропустила через себя моя голова, не прошёл даром — даже без лингвистических способностей суккубы я кое-что уже мог. Особенно хорошо шли научная фантастика и фэнтези — первая заставяла напрягаться мозги, а второе, наоборот, хорошо расслабляло. То, что нужно.

— Вы уж из меня совсем монстра-то не делайте, — я постарался, чтобы улыбка на моем лице не выглядела слишком кривой.

Монстр, блин. Неправильный демон. Страшный и ужасный экзорцист, которым мамочки пугают детишек-одарённых. Последний экзорцист, который в курсе своих сил — и бессильный их хоть как-то применить. Может, и хорошо, что бессильный… И вообще, выкинуть все пустые переживания из головы давно пора — столько учился управлять собственными и чужими эмоциями, и всё Дружку под хвост? Нет уж. Мне нужно дождаться своих — и дождаться нормальным. Это — задача минимум, и я намерен с ней справиться. И справлюсь.

— У меня, между прочим, очень широкий круг интересов помимо учёбы.

— Да?!

Какой слаженный хор, позавидовать можно.

— Вот представьте себе, — почему-то недоверие одногруппниц меня слегка покоробил‍о​. — В ​компьютер​​ах разбираюсь и немного чинить их могу, а не толь‍ко программы переустанавливать. Бегаю по утрам. Читаю книги. Люблю гулять по городу. Немного увлекаюсь верховой ездой…

М-да. Неожиданно негусто вышло. Впрочем, рассказать про увлечения магией и демонами я не могу — не так поймут.

— Вот уж не думала, что ты можешь любить лошадей, — как-то по-новому меня оглядев, почему-то сильно удивилась Инга.

— Я вообще животных люблю, — внёс ясность я.

— И потому пошел в медицинский, чтобы резать людей! — радостно подытожила Алёна и сама же первая посмеялась над собственной шуткой. Белые халаты и чёрный юмор воистину неразделимы…

Стоило выйти на улицу — как ветер швырнул в лицо пригоршню снега. Недолго погода нас побаловала, не холодрыга — так метель. Пришлось срочно застёгивать куртку и надевать шапку. Как выяснилось, магия юки-онны раньше не только позволяла мне не обжигаться нестерпимо-горячим чаем и всегда пить только холодную газировку, но и банально не мёрзнуть. А я ещё, помнится, радовался: погода этой осенью такая приятная, комфортная! И чего прохожие отчаянно кутаются в куртки-шапки-шарфы? Ну снег, ну ветер прохладный — в этом году зима решила наступить «чуть-чуть» пораньше. Но не мороз же минус тридцать? Теперь вот заматывался шарфом и натягивал капюшон на уши, как все нормальные люди.

— Надо как-нибудь придумать повод собраться, чтобы не пришлось расходиться через полчаса, — я отвернулся от потока белых хлопьев, на глазах превращающихся в пелену, в которой вязли здания, машины и прохожие. — А то не успели отогреться, и опять мёрзнуть!‍

-​ Да за​просто, — ​​ Алёна была тут как тут. — У меня через субботу д‍ень рождения как раз…

— И ты молчала?!

— Да всё равно праздновать негде, — пожала плечами девушка. — Если в общаге — так припрутся все соседи, обязательно кто-нибудь из старшекурсников притащит спирта из больницы… Не, мне одного раза хватило, спасибо. Тем более ещё через неделю с небольшим Новый Год, и как раз на эти две недели все зачеты зимнего семестра приходятся… Их особенно тяжело сдавать с больной головой.

После того, как закончилась «моя» магия, я сделал ещё одно интересное открытие. А именно — для того, чтобы узнать эмоции и, иногда, угадать мысли другого человека, не обязательно быть эмпатом в смысле способностей суккубы. Богатая мимика — отличительный признак людей, как вида: если внимательно следить за лицом собеседника — можно увидеть много чего интересного. Проблема, как всегда, в расшифровке. Но, как и с языками, Ми, прочтя магией через меня множество чувств множества людей в прямой видимости, волей-неволей позволила мне узнать, какую эмоцию какие движения обычно означают. Причём я даже не подозревал, что моё подсознание смогло всё это сохранить и теперь использовать.

Короче, мне достаточно было одного взгляда на Алёну, чтобы понять её, гм, «тонкий намёк». Который Инга, кстати, тоже расшифровала — то самое пресловутое «женское взаимопонимание». Но вызываться сама явно не горела желанием — видно, не готова была к вторжению к себе на территорию. Ну, раз это моя идея… И не буду весь день торчать дома один — главное, родителей заранее отвадить. Ну и вообще — студент я‍ ​или не​т?

— Можно​​ будет собраться у меня, — предложил я.

— Ура! Спа‍сибо, Дима!

— Алёна, серьёзно? — я постучал ногтем по чёрно-белому экранчику камеры домофона.

— А что такого? — девушка на секунду выглянула из комнаты.

— Да нет, совершенно ничего, — согласился я с одногруппницей, нажимая кнопку «открыть» и впуская в подъезд Настю и Макса. — Только ты пообещала, что никто не станет разносить мою квартиру.

— Да они столько не выпьют, — легкомысленно отмахнулась именинница. Впрочем, жителю общежития именно в вопросе коллективного пьянства можно верить. Эксперт на эксперте, можно сказать — насмотрелся я на первом курсе. Дорвались детки до свободы, называется. А потом ночью перед экзаменами орут в форточку «халява, залетай» так, что весь квартал вокруг вздрагивает.

— Ну да. Просто развернутся и уйдут, — я кивнул в сторону кухни, откуда и меня, и виновницу торжества недавно выперла Инга.

Как она выразилась — «за полную профнепригодность». Овощи для салата мы, оказывается, неправильно режем — слишком толсто и не ровными кубиками.

— Не уйдут, — Ленка была сама уверенность. — Не хотели бы — вообще не пришли. Или ты думаешь они типа не догадывались, кого я ещё позову? Ха!

— Будут молча сидеть друг напротив друга и мрачно молчать, — скорректировал я прогноз.

— Плохих собеседников не бывает, бывает мало водки, — покровительственно объяснила мне Алёна. — Ещё и помирятся ближе к утру, вот увидишь. Три литра в морозилке — у них нет шансов.

— Ну-ну, — мне оставалось только покачать головой. Сомневаюсь, что кто-то будет особенно налегать на спиртное — тем более‍,​ кроме​ водки ес​​ть ещё и нормальное вино, Инга озаботилась. А я в‍ообще пить вряд ли буду…

Максим со стороны для постороннего наверняка не выглядел пьяным — не шатался, не цеплялся за стены, даже выражение лица было вполне обычным. Только двигался так, как в нормальном состоянии никогда бы не смог. Оглядев балкон, он пристроился у ограждения в стороне от меня… и достал зажигалку и сигареты Насти.

— Макс, серьёзно? — чувствуя дежавю, я кивнул на предметы в его руках. Парень покосился на меня и молча пожал плечами — типа «а почему нет?» Ну, если хочет травиться — пусть травится. Будущий врач, блин!

На удивление, застолье протекало вполне прилично — по крайней мере до того момента, как я ушёл «подышать». Вот странно: пока мог в любой момент попросить Мирен, чтобы она прочла чувства собеседника, был уверен — мало кто знает людей в моём возрасте так хорошо, как я. А тут жизнь за последние недели словно задалась целью показать: нифига я пока не знаю, и эмпатия не поможет. Просто потому, что жизненного опыта она заменить не может. А вот кое у кого нужный опыт уже был. Права оказалась Алёна: немного водки — и никаких проблем. Минус один — пришлось пить со всеми. И на счёт «немного» я тоже, пожалуй, хватил.

Я провёл рукой по перилам, сбрасывая валик снега вниз. Посмотрел, как в просвеченной городскими огнями темноте внизу серебристая струйка разбивается о воздух на отдельные снежинки, которые, спустя долгие секунды падения-кружения, светлячками вспыхивают в лучах фонаря над подъездом. Ладонь сразу стало покалывать от холода, вот только никакого ‍д​искомф​орта я не​​ почувствовал. Спирт — это почти как магия: меняе‍т людей и реальность. Ненадолго. Даже, хех, побочные эффекты схожие.

— Чем они там занимаются? — махнув рукой куда-то за спину, поинтересовался я.

— Поют.

— Поют?!

Я прислушался, представляя лица соседей, которые в одиннадцать вечера в выходной внезапно услышали нетрезвую студенческую самодеятельность. С пожарной лестницы слышно не было, но, пожалуй, проверить нужно лично. Аж даже пьяная лёгкость из головы слегка выветрилась — только визита полиции на ночь глядя мне ко всем приключениям не хватало.

— Они тихо поют, — «успокоил» меня Сумских, одновременно пытаясь поджечь сигарету в пламени зажигалки на весу, словно ветку или бумажку. — Под караоке.

— У меня нет караоке, — последняя реплика одногруппника заставила меня сбиться с шага. Чёрт, ведь на пять минут вышел… или не на пять? И телефон с собой не взял.

— Теперь есть, — флегматично проинформировал парень. — На компьютер скачали.

— А-а-а… — я немного подумал — и решил остаться на свежем воздухе.

В отличие от остальных, мне ехать никуда не нужно было — но и проснуться под столом посреди послепраздничного бардака как-то тоже не хотелось. В какой-то момент я почувствовал, что к этому всё и идёт, причём явно раньше остальных. Вроде всё сделал по науке — закусывал плотно и старался отпивать помалу, но… Видно, сказалось пресловутое отсутствие опыта — качественная сорокоградусная, основательно охлаждённая, пилась как вода и в голову ударяла далеко не сразу. Зато как ударила… Тут я и решил немного «подышать».

Наверное, пить вообще не стои‍л​о — но​ очень уж​​ не хотелось вносить разлад в на удивление дружес‍кую атмосферу… Первым. Опять же, тренированный и хорошо организованный разум, как я посчитал, позволит мне себя контролировать даже тогда, когда все остальные ползком передвигаться будут — и оказался не так уж неправ. Просто доза для «ползать» у меня оказалась меньше, чем у остальных. Теперь оставалось рассчитывать на уличные минус пять, молодой организм и активную алкогольдегидрогеназу[79].

— Макс, — я покосился на одногруппника, сунувшего в рот порядком обугленную с одного конца сигарету, и попытавшегося затянуться. — Вот скажи, ты… меня уважаешь?

Каюсь, не удержался от «классического вопроса» застольных посиделок — но, поверьте, я задал его вполне серьёзно. Не то, чтобы мне прямо так хотелось расставить все точки над «i» именно сейчас, но момент для выяснения отношений мне показался удачным. Он выпил, я, если объективно, не слишком трезвый, мы сейчас одни — лучшее время для задушевных бесед, так? Опять же, если бывшие подружки сегодня и не помирятся, а хотя бы начнут общаться не т‍о​лько н​а занятия​​х и не фразами из двух слов — то последней точкой‍ напряжения в нашей группе останется странное изменение поведения Сумских. Надо попробовать зарешать всё сейчас — раз уж так удачно сложилось. Ну ещё и снег на перилах кончился, а просто так торчать на продуваемой всеми ветрами площадке балкона аварийной лестницы в темноте довольно скучно и, как бы это сказать… Немного не жарко.

Максим попробовал затянуться, вынул сигарету изо рта и внимательно осмотрел. Тот конец, который должен был тлеть, всё так же глухо чернел — без дыхательных усилий курильщика табачная смесь гореть отказывалась. Студент вздохнул и опять полез в карман за зажигалкой.

— Уважаю, — не глядя на меня наконец разродился ответом он.

— Ты меня другом назвал? — глядя исподлобья на собеседника, напомнил я.

— Назвал, — всё так же меланхолично и односложно отозвался парень, даже не делая попытки повернуться лицом в мою сторону.

— Так какого ж хрена ты себя так ведёшь, а? — внезапно даже для самого себя возмутился я. — Чем я тебя обидел? С учёбой помогал? Помогал. С преподами договаривался? Договаривался. У нас пятерых по четыре зачёта досрочно в этом семестре, из которых два — автоматом. А всё потому, что я вовремя выяснил, что нужно для их получения, и все вопросы подбил!

Кстати, да: успехами в учебном процессе для своей группы я мог закономерно гордиться. Ведь договаривался о досрочке уже без поддержки магии суккубы. Договориться, честно говоря, оказалось значительно проще, чем я думал — преподавателям тоже не улыбалось пропускать через себя весь факультет за несколько‍ ​дней, ​и за возм​​ожность снять часть нагрузки заранее они ухватили‍сь с удовольствием. Ну а там немного потаскать ящики с оборудованием и реактивами на кафедре биохимии и помочь распечатать и переплести методички для англичанки — разве ж это тяжело? Ничуть не тяжело. После постоянных умственных нагрузок вообще настоящий отдых…

— Обидел, — прервал Макс поток моих мыслей, который уже успел меня унести прочь от темы разговора. Сигарету парень так и не раскурил.

— Ты опять про математику? — это уже стало утомлять. — Ты же вроде разобрался наконец. Или я тебе ещё что-то сделал?

— Ты у меня девушку увёл.

— ЧТО? — мне показалось, что я ослышался. — Повтори?

— Ты. У меня. Увёл. Девушку, — наконец-то соизволил повернуться ко мне Сумских.

Я вдруг почувствовал, что торчу на высоте восьмого этажа в одной распахнутой куртке зимой. И незаметный ранее туман в голове словно сдуло — аж протрезвел от таких заявок.

— Ингу? — глупо переспросил я: больше ни один вариант в голову не лез. С миниатюрной красавицей я действительно стал больше общаться после того, как мы с Мирен вытащили её из депрессии, а когда-то лучшая подруга поставила в жёсткий игнор. Однако романтикой там и не пахло. В чём мог убедиться каждый желающий, послушав любой наш разговор на занятиях. Девушка всеми силами пыталась ликвидировать устроенный самой себе разрыв в учебном процессе и, вдобавок, взяла на себя часть организационных вопросов в группе. Последнее, видимо, было таким способом сказать мне «спасибо». Очень, кстати, хорошим способом — я уже успел оценить, как удобно, когда на тебе не висит ‍в​ся отв​етственно​​сть за чужую безалаберность. — Слушай, но это же…‍

— Алёну, — огорошил меня Макс. — Ты отбил у меня Алёну.

— Так, — теперь настала моя очередь тянуть паузу. Впрочем, массаж висков ничуть не помог — у меня не было ни одной идеи, КАК, вот как я мог сделать подобное? И при этом не заметить! — И когда же я это осуществил? Ты пойми, я не издеваюсь… Может, у меня провалы в памяти?

— В сентябре, — даже в нетрезвом состоянии парню пришлось буквально выжимать из себя слова.

В сентябре, значит. Именно тогда, когда я и Ми круглосуточно возились с Куроцуки и мне было практически ни до чего. Так радовался, когда стал наконец успевать и учиться, и спать. Оказывается, я ещё и девушку умудрился отбить у друга — не иначе как во сне, удалённо.

— Макс, — я ещё раз потёр виски — не помогло. — А ничего, что я сам о том, что ты говоришь, ни разу не в курсе?

— Она позволяет тебе себя обнимать, ходит с тобой в кафе, смеётся над твоими шутками, — глухо перебил меня Сумских. — А когда я наконец попытался ей признаться, сказала, что у меня нет шансов.

— Попытался признаться? — тут у меня в голове словно щёлкнуло. — Это когда ты просил у Ленки «совета с той стороны», что ли?

— Она и это тебе рассказала? — из Макса словно воздух выпустили. Я приложил ладонь к лицу.

— Мы просто друзья, — из-под руки сообщил я этому… этому… даже не знаю, как назвать. — Может, скорее хорошие приятели — не думаю, что если убрать учёбу, мы будем продолжать общаться. А ты мне, между прочим, сам дружбу предложил — и как себя повёл? Хорошо, хоть гадости за спиной не рассказывал…

Я ‍о​сёкся,​ вгляделс​​я в лицо визави — и скривился. Значит, рассказыва‍л — или, хотя бы, пытался. Да уж, «друг». Был, да весь вышел. Или не был? Хотя нет — Ми бы почувствовала враньё, когда мы только начали плотно общаться. Чёрт, всего год прошёл, даже чуть меньше — а как будто в другой жизни было. Сейчас вспомнить — какими мы все тогда детьми ещё были. Дружу-не дружу, почитай клёвую книжку, давай я тебе дам музыку послушать… Как всё изменилось — и как быстро! Даже жаль, немного, что всё в прошлом. А может, и не жаль: мне уже восемнадцать всего через полтора месяца. Пора взрослеть.

— Максим, слушай сюда внимательно, — привлёк я внимание ушедшего в себя парня, специально назвав полным именем, а не как обычно. — Ты повёл себя, как последний идиот, конечно, но это в нашем возрасте нормально. Я тоже не всегда себя умно веду. Когда ещё учиться на своих ошибках, если не сейчас? Друзьями нам, конечно, уже никогда не стать. И ведь тебе достаточно было спросить меня напрямую… А, ладно. Короче, предлагаю начать с чистого листа. Я староста, ты студент моей группы, в наших общих интересах хорошо и без проблем закончить ВУЗ. И для этого нам нужно нормально общаться — как людям, связанным одной целью. А все разногласия — отложить, пока эта цель есть. Лезть в душу друг другу не будем, гадить друг другу тайно или явно — тоже. До конца обучения.

Тут я хотел протянуть Максу руку и спросить, согласен ли он — этакая пафосная сценка из манги или книги вживую. Но вовремя передумал. С пьяного придурка — я всё ещё слегка сердился на одногруппника — станется руку не пожа‍т​ь и во​обще стат​​ь в позу, и я добьюсь ровно противоположного эффе‍кта.

— Подумай над тем, что я сказал, — ещё раз с давлением в голосе порекомендовал я Сумских и направился прочь с балкона: холод уже ощутимо щипал за руки и лицо. То ли похолодало, пока мы трепались, то ли организм действительно весь спирт успел переработать. Но кое-чью взрослость я, как выяснилось, переоценил. Или дело не в возрасте?

— Настоящий друг понял бы, что с его другом что-то не так, — в спину мне бросил этот дебил. — Для того и существуют друзья, чтобы помогать тогда, когда их не просят о помощи!

— Серьёзно? — сегодня это слово ко мне словно приклеилось. Я повернулся, внимательно оглядел парня, заодно пытаясь понять: вот это заявление, больше похожее на озвученную обидку пятилетнего ребенка — он действительно так думает, или просто выпалил первое, что пришло в голову, лишь бы последнее слово за собой оставить?! — Мне даже интересно, как я должен был это сделать? Догадаться по твоему лицу, о чём ты думаешь? Извини, я не телепат, знаешь ли.

— Почему-то это не мешало тебе находить подходы к преподам каждый раз, когда тебе это было нужно, — сколько яду-то в голосе. — И к девчонкам тоже. Инга Алёне рассказывала при мне, как ты один раз поговорил с ней — и словно в голове прояснилось. Только для друга времени «посмотреть на лицо и догадаться» никогда не было!

— Инга почти месяц занятий пропустила, слепой бы догадался, что у неё всё плохо… — я поймал себя на том, что оправдываюсь и возмутился: — И что, хочешь сказать, что я за тебя должен был даже сопли подтирать? А потом за ‍р​учку к​ девушке ​​отвести и уговорить её с тобой встречаться, потом‍у что сам подойти боишься, не то, что на свидание пригласить или в ресторан?!

— Ну в остальном тебе это командовать не мешало, — издевательски, как он думал, сообщил мне одногруппник.

— Без этого «командования» вы все до сих пор хвосты за второй семестр пересдавали бы, как остальные две группы. И ты это знаешь, — Макс всё же смог меня задеть.

Про сдачу хвостов — не преувеличение. В отличие от первого семестра, во втором деканат проявил неожиданную лояльность — не иначе, как осознавая всю сложность летней сессии. Вот некоторые залётчики до сих пор пребывали… гм, в залёте. Как они могли в таком состоянии учиться — для меня оставалось загадкой, ну да ладно… Может, администрация университета банально опасалась, что если и дальше давить жёстко, то и учить дальше будет некого — нас и так уже половина осталась. Причём по странному стечению обстоятельств вылетели в основном парни. Это всё я узнал, пообщавшись с сокурсниками из других групп — теперь, когда я был один, времени стало на всё хватать…

— Ты это сделал для себя, а не для других, — обвинительно ткнул в мою сторону обугленным концом сигареты Сумских. Я открыл рот и набрал воздуха, собираясь прочесть короткую экспрессивную отповедь, но вдруг понял — не дойдёт. Буду просто воздух сотрясать.

— Даже если и так, — я посмотрел собеседнику в глаза. — Чем плоха личная выгода, когда другим от неё тоже хорошо? Или ты считаешь, что я типа ради власти вами командую и что-то делать заставляю? Я сколько раз предлагал стать старостой кому-нибу‍д​ь вмес​то меня? ​​Сам со счёту сбился. Кстати, ты и сам от меня пом‍ощь с вышкой почему-то без недовольства принимал. И кстати, у тебя была прекрасная возможность проявить себя организатором, когда я неделю болел, а Инге с Настей было не до чего. И что ты предпринял? Продолжал молча сидеть в своем углу. Да та же Ленка старалась хоть что-то сделать, хотя её заставить было некому!

Послушав красноречивое ответное молчание, я опять потянул на себя балконную дверь, выходя на лестничную клетку. Но Макс опять не сдержался. Может, он и старался сказать все тихо, но ветер подхватил и донёс его слова до моих ушей.

— Везучая сволочь…

— Это ты мне? — я повернулся, придерживая створку.

— Повезло родиться со способностью командовать людьми, вот и пользуешься, — бросил он мне.

— Ты даже не представляешь, о чём говоришь, — я покачал головой, вспоминая наши с Ми мучения и тренировки. «Повезло», да уж. Худшее проклятье ещё поискать. Конечно, всё что угодно можно обернуть себе на пользу, почти всё что угодно — но цена… — Алё, очнись! Ты не в манге своей любимой. Врождённые способности… Тебе, конечно, даже не пришло в голову, что я мог научиться договариваться с другими людьми? Договариваться, блин, не командовать! Даже мысли не возникло, как мне, ребёнку, было трудно, и зачем я вообще стал это делать? Ну конечно, как же иначе. А управлять, если уж на то пошло, заметь, управлять, а не командовать, — я вообще на вас натренировался…

Сказал — и вдруг понял. Это ведь чистая правда — я никогда не собирался кем-то руководить. Может, и зря, кстати — здоровые амбиции ещё ни‍к​ому не​ вредили…​​ Но нет — меня буквально заставили взять ответств‍енность за других — сами же одногруппники и заставили. Пришлось разбираться. И ведь разобрался же! И тут меня буквально пронзила одна мысль. Универ — это не просто так «учебное заведение». Как и школа, кстати. Обучение — это же не только заучивать уроки и домашние задания. Это общение, это нахождение в обществе себе подобных — по возрасту, по статусу. Просто в школе правила определяют взрослые и задача — так или иначе в них вписаться. А вот в ВУЗе свободы куда больше. Вот тебе твои обязанности, вот рекомендации — а дальше выкручивайся, как хочешь. Почти настоящая «взрослая жизнь» — максимально приближённая к реальности, так сказать. И если хочешь получить профессию — изволь найти своё место и вписаться.

Разумеется, без ошибок тут никак. В первый раз всё-таки, и на чужих примерах всему не подготовиться. Но, поскольку тут всё-таки обучение — право на ошибку есть. Можно и фатально налететь — как Инга чуть не сошла с дистанции из-за собственных тараканов в голове, но — таковы условия. Сумских получил урок отношений — жестокий и болезненный, но, надеюсь, он ему пойдёт впрок. Инга свалилась, но всё-таки смогла найти в себе силы подняться и догнать остальных. Настя вынуждена будет переступить через себя и опять научиться общаться с бывшей подругой — собственно, она сейчас это и делает. Боброва выучила уроки ответственности за свои действия… Теперь, когда мы после обучения столкнёмся с аналогичными проблемами — мы уже будем, по крайней мере, иметь некоторый реальный опыт. Позитивный‍ ​или не​гативный ​​- другой вопрос, но в любом случае это будет свер‍хценно. Потому, что жизнь ошибок не прощает.

— Макс, ещё раз подумай над тем, что я тебе сказал, — теперь уже мягко посоветовал я. — Так будет лучше и для тебя, и для всех.

— Тебе всё равно не понять, — он отвернулся и зачиркал зажигалкой, про которую наконец-то вспомнил.

— Ты так считаешь? — по-умному надо было валить в квартиру, тем более я краем уха начал слышать некие завывания, в которых, при некоторой фантазии, можно было уловить пение. Видимо, тихо петь девочки уже больше не могли. Но у меня не шли из головы слова, что я обделил Макса вниманием. Из всей белиберды, что он мне тут наговорил, они были больше всего похожи на правду. На неприятную правду. Вот что мне стоило отловить этого горе-любовника, пока ещё Мирен была со мной, после того, как я вправил мозги Инге? И ведь хотел же — но всё как-то не складывалось, а специально напрягаться я даже не подумал… Блин. — Я тебе скажу, о чём ты сейчас думаешь. Что девушка отказала — и это навсегда. Ах, какой кошмар. Жизнь потеряла смысл — потому, что ты никогда не полюбишь другую. А на эту можно только стоять и смотреть издалека, бессильно. Ну что, я прав или нет?

— Не твое собачье дело!!! — я аж на шаг отступил от акустического удара. Вот уж не ожидал, что Максим способен так орать. И так быстро двигаться. Мы теперь стояли практически нос к носу, разделял нас только дверной порог.

— Ты сам просил, — напомнил я ему, — «друг». Хотел, чтобы я вник в ситуацию и разобрался за тебя? Я вник. Ну как, рад?

— Тебе не понять… — опять завёл он свою пластинку, но теперь уже я перебил.

— Это тебе не понять, — видно, у меня что-то такое появилось на лице, что Сумских отпрянул. — Что такое любить… По-настоящему любить. Долго. Взаимно. Когда она действительно стала практически частью тебя, а ты — её. А потом она внезапно пропадает — а ты ничего не в состоянии сделать просто физически. Ничего, понимаешь? Ни позвонить, ни написать родным, ни приехать — потому что она, мать твою, на другом конце света и даже дальше. А тебе грёбаных семнадцать лет, и ни связей в администрации президента, ни дядюшки-олигарха за спиной, ни ма… ни малейшей возможности лично что-то сделать. И всё, что ты можешь и должен — это выполнять свою часть обещания и ждать. Может год ждать, а может и больше. Может, всё будет хорошо, а может — и нет. И никто не скажет, что произошло, если ты не дождался…

Я перевёл дух и облизал пересохшие губы. Вот это выдал — кажется, я очень переоценил свою степень трезвости. И ведь чуть не проболтался про магию — вовремя прикусил язык.

— Забудь, — порекомендовал я ошарашенному моей речью Максу. Кажется, парень даже протрезвел, хотя, может, холод наконец подействовал. — Просто помни: ты отнюдь не центр вселенной. И я тоже. У всех свои проблемы и радуйся, если они меньше, чем у других.

Чёрт. Разбередил душу. Столько времени старался задвинуть мысли о происходящем на Ио — и вот, опять. Увы, но я действительно ничего не мог — даже если бы мне каким-то чудом удалось выправить визу в Японию и найти денег на полёт и паром. Да мне, гайдзину — даже если пустят на остров — попасть под купол холда всё равно не дадут. Но если произойдёт чудо в квадрате, даже скорее в кубе — и я попаду, то что? Броситься высасывать магию из каждого встречного? Вот будет здорово, если Ми и Нанао там спокойно учатся — и тут я врываюсь такой красивый и героический. Как узнать, нужна помощь или нет, если нет вообще никакой связи? Мать, мать, мать… Сколько раз я по кругу все эти мысли гонял — не счесть. Нет выхода. Надо сидеть и ждать. Чёрт, чёрт, чёрт! Пойду, всё-таки напьюсь. Пофиг на похмелье… Лучше в соплях мордой в ковёр, чем опять про это думать.