Воплощение

Глава 1

Что бы ни случилось такого нового и непривычного — человек быстро привыкает ко всему. Уж поверьте — я знаю, что говорю. Например, несколько дней назад мне бы и в голову не пришло тратить драгоценное утреннее время не на сон и не на чашку мерзкого противного растворимого кофе, а на… это. Честно говоря, сам ‍о​т себя​ в шоке, ​​но сегодня, надевая кроссовки, поймал себя на том‍, что уже успел привыкнуть… Да, я теперь бегаю по утрам. А вы что подумали?

На самом деле, бег утром — это дисциплина, идеально отточенная каждым студентом, даже если он живёт в общежитии через улицу от учебных корпусов. Студент и «вовремя» — два таких сложно сочетаемых понятия… Так что можно сказать, что на самом деле я ничего нового и не делаю, только развиваю уже давно тренируемый сверхполезный навык…

— У тебя ритм дыхания сбивается, дыши ровнее и более размеренно.

А это — Ми. Мирен Родика, мой личный тренер. Очень хороший тренер — потому что буквально видит меня изнутри.

— У тебя двадцать минут до выхода из дома осталось, возвращайся!

А ещё — мой будильник, мотиватор и советчик. И идеальная шпаргалка на любом экзамене. Почему? Потому что можно отобрать мобильник и все бумажки, но не голос в голове.

Я слышу голос Ми в своей голове с возраста пяти с половиной лет. И нет, это не шизофрения. Всё не так просто. Летом далёкого уже две тысячи пятого года родители привезли меня на дачу, где я неожиданно нашёл… гм, древний магический артефакт. Да-да, я знаю, как это звучит. Как завязка глупой истории о супермаге-всех-нагибателе, которые так обожает мой одногруппник Макс Сумских. К счастью или к несчастью, супер и даже просто магом я не стал. Вместо этого долбанное антикварное зеркало, которое я умудрился испачкать своей кровью, одарило меня телепатической связью с Ми. Ну, по крайней мере, у Мирен магические способности точно есть. Ми — суккуба.

Вы наверняка что-нибудь читали или с‍л​ышали ​о демонах​​? О жутких тварях, насылаемых самим сатаной для с‍бивания с пути душ человеческих? Так вот, в старых сказках и церковных текстах есть доля правды. Врождённые магические способности демонов действительно очень опасны — причём, бывает, и для своих же носителей. Кстати, наша с Ми связь чем-то тоже напоминает вполне себе известное состояние одержимости. С другой стороны, информация даже в древних письменных источниках так основательно переврана, что отличить истину от выдумки, не зная настоящего положения дел, практически невозможно. По правде говоря, я и сам знаю далеко не всё, но кое-что мне всё-таки известно.

Итак, демоны — это тоже люди… Хотя может быть и не все, но все человекоподобные — точно. Как, кстати, ведьмы, колдуны и прочие маги. Мы — один вид в биологическом смысле этого слова: многочисленные браки одарённых и неодарённых, чьё потомство вполне себе живёт и дальше размножается, тому порука. Например, отец Мирен — самый обычный человек, по крайней мере, если верить её матери, Роксане Родике… м-да. Если верить.

С родственниками Ми не повезло: по сравнению с ней я рос в идеальной семье. Любящие и пытающиеся прислушиваться к запросам чада родители — чего ещё желать? Своего отца Мирен ни разу не видела, а мать… Роксану Родику нельзя было назвать равнодушной, но её любовь к дочери выражалась… как-то странно, если не сказать хуже. Для начала, я так и не смог понять, за каким чёртом она вообще стала растить и воспитывать дочь в холде, когда спокойно могла всё то же самое проделать, живя среди людей. И было бы у Мирен нормаль‍н​ое дет​ство, а н​​е одиночное заключение в коттедже, где единственн‍ым способом скоротать досуг были книги и фильмы. Страшно представить, во что вылилось бы такое воспитание, если бы не наша связь. Я стал для суккубы окном в большой мир и единственным другом… А потом и не только другом.

Я люблю Ми, и нет, это не следствие чар. Невозможно не влюбиться в девушку, которая выглядит, как эталон женской красоты и при этом идеально тебя понимает. Встретиться вживую и остаться вместе навсегда — вот каким было наше самое большое желание, но… Рукс и тут смогла подгадить. Теперь Мирен учится в международной школе для магов и демонов, и раньше, чем через два года, покинуть её не сможет, причём школа эта территориально расположена аж в Японии! Десять часов разницы поясного времени: когда я просыпаюсь, у суккубы уже середина дня. Иногда это невероятно напрягает. Да что там говорить, я из любителя до последнего поспать по утрам уже уверенно превращаюсь в жаворонка. Иногда от такого «расписания» сдохнуть хочется…

Но нет худа без добра: в школе «Карасу Тенгу» у Ми наконец-то появились друзья. Да и само обучение оказалось далеко не бесполезным, хотя… эээ, иногда очень специфичным. А уж какие там учителя! Да и некоторые однокашники Мирен от преподавательского состава не отстают…

Человек быстро привыкает ко всему, но некоторые события, регулярно повторяющиеся из года в год, каждый раз вызывают эмоции, как в первый раз. В Москву наконец-то пришла настоящая весна: на исходе апрель, а вместе с ним уходят в прошлое подтаявшие сугробы. Скоро май, тёплые, почти лет‍н​ие ден​ьки, ярка​​я молодая зелень, конец учебного года — от одной ‍мысли об этом радостно на душе! Ужасно не хочется сидеть в аудитории, когда на улице в кои-то веки солнечная погода, и знания, через силу запихиваемые-таки в голову, лезут туда с большим трудом. До тех пор, пока не вспоминается ещё одно «магическое» слово: сессия!

— Перерыв, — махнул рукой лектор, и я оторвался от ноутбука, разминая кисти рук.

Быстро печатать на неудобной парте — это отдельное, высокое искусство. Дающееся, прямо скажем, не всем. Но лучше так, чем потом пытаться разобрать адские каракули, оставленные ручкой в бумажном конспекте. Именно на лекциях будущие врачи раньше портили почерк: попробуй успей записать всё, что говорит препод, да ещё и схемы перерисуй. Некоторые нормальные преподаватели сами раздают конспекты на флешках, справедливо не доверяя студенческому слуху и быстроте пальцев, но большинство работает по принципу «проблемы индейцев шерифа не волнуют». Вот и приходится самостоятельно решать вопрос: пока двое печатают (потом кому-то дома ещё сводить два текста в один), остальные фотографируют доску и в силу художественных способностей подробно перерисовывают схемы и планы. И да, угадайте, кто всю эту работу в нашей группе координирует? Кстати, насчёт координации.

— Девчата, где Максим и Алёна? — подошёл я к неразлучной парочке подружек. Совсем не праздный вопрос, учитывая следующие пары по органической химии. Чтобы кого-нибудь отмазать в стиле «они приходили на лабораторку, но вот прямо сейчас вышли», нужно, чтобы эти «они» хотя бы в начале занятия появи‍л​ись.

- ​Посмотри ​​в кафешке внизу, там твой Макс, — не отрываясь от‍ листа со схемой работы почек, посоветовала Настя. На мой взгляд раскрашивать коллективное творение изобразительного таланта завкафедры анатомии и «я так вижу» Анастасии было совершенно излишним, но — чем бы дитя не тешилось, лишь бы конспект был.

— Ленка пытается сдать прогулянную физру, — без паузы дополнила Инга. На полторы головы ниже свой высокой подружки-пацанки, с идеально наложенной косметикой и причёской, как будто только из модельного салона, Инга Седова словно распространяла вокруг себя флюиды женственности. Чему, несомненно, помогало аккуратное и вдохновенное накрашивание внушительных ногтей.

— А на лабу придёт?

— Собиралась, кажется… — пожала плечами красотка. — А вообще, Дима, следить за своей подружкой самостоятельно надо.

Начинается…

— Я и слежу за всеми в группе, и на всех занятиях торчу, всех прикрывая, — ровно сказал я, — а вы не цените своего старосту.

— Мы очень-очень ценим, — заверила меня Настя, наконец-то оторвавшись от рисунка и картинно сделав «честные глаза». — Ты у нас самый ценный…

— …Незаменимый… — вставила Инга, любуясь маникюром.

— Всегда помогаешь и всё организовываешь…

— …но некоторым помогаешь особо…

— Отпрашиваешь с последних пар через день…

— Делаешь лабораторки…

— Даёшь свой телефон…

— И компьютер…

— И сидишь рядом…

— И сумку носишь…

— В кафе пригласил.

— В кафе я всех пригласил, в кои-то веки просто отдохнуть, — хмыкнул я. — Только почему-то у всех сразу же нашлись свои дела, кроме Алёны и Макса. Сумку всего один раз помог донести. И… Вам не надоело?

- ‍Х​ороший​ староста​​, только наи-ивный, — сообщила Настя подруге.

— На‍ивный, — поддержала длинноволосая стервочка. — Нео-опытный.

Я молча покачал головой и вышел из аудитории.

Наивный я. Ага. Как я уже и говорил, прямая связь между мною и Ми не сделала из меня мага. Вот только, связь — это не только передача мыслей, ощущений и образов между нами, это ещё и нечто, похожее на удалённый доступ. Ну или на одержимость, если это сравнение больше нравится — если, конечно, бывает обоюдосторонняя одержимость. Я мог «подвинуться» от управления своим телом, и Мирен могла смотреть моими глазами, двигать моими руками и шагать моими ногами. А я — её. И это без сбоев и проблем через половину мира.

А ещё суккуба могла удалённо, через меня, задействовать свои способности! Как мы недавно выяснили, в сильно ослабленном варианте, но этого, поверьте, вполне хватало, для, так сказать, бытовых нужд. У меня никогда не бывало проблем с учителями в школе, продавцами в магазинах, таксистами и просто прохожими. Напоровшись в тёмном переулке на нехорошую компанию, я мог просто пройти, или, по желанию, ещё и сигарет настрелять, как «братан пацанчиков». Так работает инстинктивная проекционная эмпатия демонов любви или, если коротко, шарм: располагает к себе. Главное — не пережать с внушением, а то последствия могут быть до самых… как бы это сказать, нетрадиционных. Мощная штука, даже если работает на одну десятую. Представляете, что может сама суккуба собственной персоной?

Наверное, кто-нибудь другой, заполучив в руки такой инструмент, попытался бы обманом заполучить побол‍ь​ше ден​ег и жить​​ в своё удовольствие. По счастью, у меня даже в о‍диннадцать лет мозгов хватало понять — действуя в полную силу, в тайне такую возможность манипулировать людьми не удержать. И после «засветки» попасть в «агенты влияния» какой-нибудь спецслужбы и провести остаток дней на коротком поводке будет невероятной удачей. А так, путь один: бандитам на крючок, и после пары акций «по-крупному» — мой труп в одном из подмосковных болот.

Так что я использовал дар Мирен крайне аккуратно: отпроситься с последней пары занятий, попросить разрешить одногруппнику сделать ещё одну пересдачу и прочее того же уровня. Магия для этого была практически не нужна: вызывать лёгкое расположение к себе и правильно подобрать слова… Отношение к которым у слушающего легко определялось «принимающей», классической эмпатией. Да и вообще, можно обойтись вовсе без сверхъестественных возможностей: используют же разрекламированные американскими сериалам бихевиористы[18] только выражение лица оппонента, непроизвольные движения и ловкость в обращении со словами — и результат ничуть не хуже…

В общ‍е​м, я б​ыл в курс​​е причин поведения сладкой парочки подружек-одног‍руппниц… скажем так, самую малость больше, чем они сами считали. Эмпатия вообще позволяет узнать о людях массу информации, большую часть которой я предпочёл бы вообще не узнавать. Кто как себя чувствует, у кого температура, понос, или что у Инги с Настей начались «эти дни». Ага, одновременно. Так что лучше пусть сцедят свою стервозность на меня, чем на кого-нибудь ещё — я-то, зная объективные причины, могу понять и простить. О чём эти стервочки как-то просекли своей женской чуйкой (без всякой магии!) и беззастенчиво пользуются.

Макс действительно обнаружился в «кафе» — микроскопической забегаловке под лестницей первого этажа с прилавком полтора метра длиной и тремя белыми пластиковыми столами. Пристанище растворимой лапши, традиционно мерзкого кофе из порционных пакетиков и стандартных несъедобных сладостей-сухариков из торгового автомата пользовалось популярностью — оно было близко, а за более-менее нормальной едой нужно было тащиться в соседний корпус, теряя драгоценное время перерыва между занятиями. Впрочем, если был выбор, студенты предпочитали всё-таки съесть и выпить что-нибудь, сделанное из более вкусного картона.

Максим Сумских был типичным, как говорят американцы, «нёрдом»: этакой личинкой сумасшедшего учёного, пока ещё «ботаника»-заучки, но уже с вечно растрёпанными волосами и мятым условно белым халатом. Он стереотипно не особо умел общаться с девушками, зато увлекался японской мангой и анимацией. А ещё слушал японский рэп (ужас!), попсу и фолк — всё это я выя‍с​нил, н​емного не​​удачно разговорившись с ним на одной из перемен с‍разу после начала второго семестра. И понеслась! Макс самолично зачислил меня в свои друзья, и моё мнение его совершенно не интересовало. В итоге мне просто пришлось смириться, что у меня есть такой… гм, друг.

— Интегральное и дифференциальное исчисление, — прочёл я, бесцеремонно потянув на себя угол книги, которую парень читал. Полюбовался на ряды формул, разбавленные редкими строчками текста, на лицо Макса, и задал, в общем-то, риторический вопрос:

— Ну как?

— Никак.

Ожидаемо.

— Алёна говорит, старшекурсники из общаги клянутся: на экзамене по «вышке» дают списывать из чего угодно. Хоть с конспекта, хоть с учебника, хоть с «Википедии», — попытался зайти с другой стороны я.

— Угу.

— И мне тебя никак не переубедить, что когда тебе эти формулы понадобятся, ты просто напишешь программисту «тут для расчёта использовать метод Эйлера»[19], и он остальное сделает за тебя?

— Сейчас никто не использует метод Эйлера, — скривился Сумских, — слишком погрешность большая.

— Ма-а-акс! — я схватился за голову. — Что с тобой такое, а? Ты же раньше не страдал перфекционизмом… Так сильно!

В ответ парень хмуро уставился на меня. И молча. Пожалуй, пора подключать «тяжелую артиллерию».

— Ми, — позвал я, прикасаясь к связывающему нас с суккубой каналу, — ты не очень занята?

— Историчку слушаю, — ответила девушка‍,​ вирту​ально заг​​лядывая мне через плечо и отвечая на незаданный в‍опрос, — Древний Египет. Ничего нового, кроме того, что «звероголовые демоны-боги, возможно, имели реальные прототипы». А то мы не догадались!

Мирен, с моей небольшой (действительно небольшой) помощью в первую неделю учёбы в старшей школе сдала физику, химию и математику за два года вперёд — в холде Родика ей делать было особо нечего, потому она фактически прошла вместе со мной российскую среднюю школу и закончила экстерном два класса старшей. Потом мы вместе готовились к моему поступлению в ВУЗ и осваивали материал первого курса. Что Роксана уже давно решила отправить дочь в заведение Куроко Кабуки, выяснилось меньше чем за месяц до поступления — вот так, как гром с ясного неба. Так что, вопреки всем стараниям матери, моя златовласка не ударила в грязь лицом, показав класс и освободив себе две трети учебного времени. Правда, профессионалы из педагогического коллектива «Карасу Тенгу» чуть ли не мгновенно придумали, чем занять слишком умную суккубу, но это уже другая история…

Эмпатия работает очень просто: ты смотришь на человека, и понимаешь, что он чувствует. С одним человеком довольно просто разобраться в ощущениях — как правило, лидируют несколько вполне чётких эмоций. Хуже, когда «принимаешь» толпу — похоже на какофонию, которая буквально ввинчивается в уши. Словно рядом ревущие студийные динамики, выкрученные на полную громкость. «Добрая» Алёна как-то подсунула мне запись хэви метал индастриал группы, да ещё и звук на первый раз порекомендовала выкрутить на погромче — вот‍ ​было п​охоже. Мн​​е, к сожалению, было с чем сравнить…

В общем, эмоц‍ии Макса прочесть проблемой не стало — к счастью, Ми научилась игнорировать лишние источники сигнала и концентрироваться на нужном. Другое дело, что я не сразу поверил тому, что ощущаю.

— Макс, ты… ты мне… завидуешь? — удивление моё было так велико, что я даже произнес это вслух.

— Ничего я тебе не… — подался назад Сумских, но, полыхнув «да пошло всё к чёрту!», с вызовом выдал: — Ну завидую. И что?

— Но чему?! — я выпучил глаза.

— Чему? Ты ещё спрашиваешь?! — Макс звонко захлопнул книгу и хлопнул рукой по обложке. — Да тому, что ты первый во всём.

— В чём «во всём»? — я реально не понимал.

— В занятиях, — начал загибать пальцы друг. — Все преподы тебя обожают и готовы что угодно с рук спустить, что ни попросишь. В группе ты первый — девчонки, чуть что, разве что не табуном к тебе несутся. Староста — всё для всех, на всех лекциях сидишь, на всех семинарах отвечаешь, на всех лабах всё сдано. Хочу быть хоть в чём-то впереди тебя!

«А физра?» — чуть не брякнул я, но вовремя прикусил язык: Максим в отличие от меня ходил в «полнонагрузочную» группу, но, поскольку я уже начал тренироваться дополнительно, состязание уже в следующем семестре могло кончится отнюдь не в Максову пользу. Да и не станет наш «ботан» мышцы впереди мозгов ставить.

— Ты ошибаешься, — медленно проговорил я в ответ, — я занимаюсь не потому, что хочу быть первым, а потому, что у меня есть цель…

И называется она: «через два года обеспечь молодую жену всем необходимым и, желательно, себя тоже». Это при условии «выключенной»‍ ​столь ​привычной​​ магии — ведь способности Ми, как и других одарён‍ных, работают только в местах Силы, под куполами пространственных искажений. И если я хотел получить престижную и высокооплачиваемую работу, мне нужен был не красный диплом (который тоже хороший бонус, в общем-то), а реальные, полноценные и рабочие знания. Именно они делают врача врачом. Как раз на третьем курсе мне нужно было кровь из носу пролезть младшим лаборантом во что-нибудь перспективное, вроде ствольно-клеточной терапии или там фармакологии новых лекарственных средств, и желанная в будущем работа будет уже наполовину в кармане.

— …А что касается общественной нагрузки, — закончил я после паузы, — хочешь — прямо завтра станешь старостой. С удовольствием тебе уступлю.

— Чтобы всё запороть? — язвительно и беспомощно одновременно фыркнул Сумских. — Нет, благодарю покорно. Я лучше попробую победить там, где хотя бы в теории могу.

— Ну, хотя бы помощь от меня принимать не откажешься? — с надеждой переспросил я.

— Нет, не откажусь, — уже почти нормально откликнулся парень. Я протянул ему руку и тот с ощутимым облегчением её пожал: до Макса наконец дошло, что он мне наговорил.

— Ладно, я на вторую биологию, — кивнул я другу и, как выяснилось, сопернику, и поднялся. Поколебался, и всё-таки сказал: — А что касается девушек… Нужно просто больше общаться. И не в стиле «а чем ты таким странным сегодня морду лица измазала?» Вон, с Алёнкой у тебя же получается.

По правде сказать, больше потому, что сама девушка, пожив в общаге, приобрела немного сходную манеру запанибратского общения. Но это я вслух не сказал.

— Да она со мной только переругивается, а липнет к тебе, — отмахнулся парень.

Что? И ты, Брут?

— Потому что я отмазываю регулярно эту раздолбайку, — самым уверенным голосом, на какой был способен, сообщил Максу я.

— …И потом по части девушек ты всё равно впереди. У тебя есть подруга детства в иностранной школе, которая считает себя твоей девушкой! — возвышенно-скорбно и на полном серьёзе выдал Сумских.

Чёрт. Язык мой — враг мой! И дёрнуло же меня случайно упомянуть про Ми! Слава богу, без подробностей — даже без имени, а то у долбанного отаку[20] разлив желчи случился бы.

— На сегодня, пожалуй, всё, — посмотрев на часы, решила лектор. — Сегодня все присутствуют?..

— Все! — не дав ей договорить, вскочил со своего места я, размахивая над головой листочком. «Все», которых на самом деле было в лучшем случае две трети от общего списочного состава трёх групп, послушно обернулись на мой голос. Однако аудитория была не амфитеатром, а обычной, только большой вытянутой комнатой, так что низкорослой женщине было не так-то просто оценить «на глазок» от доски. — Мы первая группа, мы уже все отметились, вот! А вторая и третья сейчас закончат.

Группы два и три, не будь дураками, мгновенно уловили посыл и стали передавать вырванные листы бумаги, где каждый ставил подпись за себя, ну и, в меру каллиграфических способностей, за друга. Лично я, зная привычку лекторши устраивать перекличку в конце второго часа, заставил своих расписаться за себя и за других заранее.

— Ладно, — сдалась после пары секунд колебаний женщина. — Оставьте на столе, я на следующей паре внесу в ведомость.

С этими словами она вышла за дверь, а движение в аудитории заметно оживилось. Отлично, и Ми дёргать не пришлось. Прямо-таки расту над собой.

Макс соизволил появится только тогда, когда почти все вышли из комнаты. Я молча показал ему пальцами «ок» и он собрался идти прямиком на лабу… Когда в комнату ворвался растрёпанный ураган в халате на одно плечо.

— Я не опоздала?! — Алёна затормозила только о преподавательский стол. Я, вздохнув, протянул ей лист с как бы её автографом. — А? О! Круто! Спасибо-спасибо-спасибо!

И от всей души чмокнула меня в щёку, после чего в той же манере улетела прочь. Я привычно потянулся за салфетками в карман халата: дуэт Инги-Насти приучил меня их всё время таскать при себе. И наткнулся на внимательный взгляд Сумских: «ну, что я тебе говорил?»

Блин. Ещё и это на мою голову…

Глава 2

Я открыл глаза и некоторое время просто лежал, полностью сосредоточившись на своих чувствах. За окном уже было светло, как днём, в приоткрытую на ночь форточку вливался приглушённый соседними домами шум близкого шоссе. Со двора то и дело доносились истошные вопли воробьёв и синиц, несколько раз каркнула ворона. В воздухе отчётливо пахло свежестью и вступающей в свои права весной. А ещё — я выспался.

После нервотрёпки, устроенной Рукс во время поступления Ми в школу «Карасу Тенгу», после отнюдь‍ ​не иде​ально-гла​​дкого вживания в новую среду обитания, после наше‍го с суккубой решения попытаться перестать отгораживаться от всего мира и попытаться завести друзей (то ещё испытание вышло!) мне постоянно хотелось спать. Утром, днём, вечером, в автобусе и в Универе, во время перемен и на лекциях. Спасали растворимый кофе, от которого меня временами уже реально тошнило, и солнце — ясные и тёплые деньки конца апреля будоражили не хуже самого сильного энергетика. Наверное и пробежки по утрам постепенно стали оказывать своё положительное влияние: недаром же здоровый образ жизни называется здоровым. И как-то незаметно для себя, всего лишь соблюдая режим дня, мне всё-таки удалось отдохнуть и справиться с последствиями продолжительного стресса. Прямо даже не верится…

Мирен больше не будила меня посреди ночи: отношения с однокашниками устоялись, да и расписание более-менее устаканилось. Из обязательных предметов моя подруга теперь посещала только историю — остальное или удалось успешно сдать, или подготовка к досрочному экзамену была в процессе. Историю же в каждой стране преподают по-своему, потому наш объём знаний на уровне средней общеобразовательной российской школы у немки-преподши Элеоноры Зитс не котировался совершенно.

Ещё суккуба посещала информатику — крайне полезный предмет, от прослушивания которого и я бы не отказался. Одно дело — уметь серфить в интернете, искать и ставить программки с нужным функционалом и собирать системный блок из частей, и другое — хотя бы в общих чертах понимать, что и как работает. Кабуки поставил обучение наст‍о​лько х​орошо и к​​ачественно, что Ми уже сейчас, буквально после не‍скольких занятий, стала разбираться в теории вычислительных систем лучше меня! Вот тебе и старшая школа для магов и демонов.

Впрочем, я уже избавился от стереотипов про колдунов и демонов, навязанных исторической и современной массовой культурой. Достаточно было посмотреть на Лазаря Феодораксиса и Фабио Клавеля — неразлучную парочку друзей, попавших с Ми на один факультатив, чтобы понять: уж кого-кого, а современных магов нельзя было считать оторванными от человеческой цивилизации. Чем именно занималась семья грека, я точно сказать не мог — но парня дома явно готовили, как аналитика, и готовили серьёзно. Что касается «мачо»-латиноса, то мексиканец оказался ни много, ни мало — сыном «снежного барона», то есть главы наркокартеля! Дошкольное знакомство этих двоих наводило на разные интересные мысли, как и выбор учеников в школу Куроко в принципе. Оставалось только гадать, каких ещё интересных личностей директор принял под своё крыло! И по какому принципу он вообще это сделал.

На самом деле, постороннему человеку, попади он внутрь школьного холда, пожалуй, сложновато было бы определить, что здешние ученики чем-то отличаются от неодарённых. Кое-кто из подростков щеголял небольшими рожками или элегантным, довольно органично вписывающимся в облик, хвостом, но в целом большинство выглядело, как стопроцентные люди. Конечно, внешность может быть обманчива — и Мирен тому лучший пример. Но, поскольку на всех учениках школы стояла блокировка способностей — шанс случайно или намерено поджар‍и​ть, за​морозить ​​или ещё как-то навредить постороннему, у школьник‍ов был не больше, чем у неодарённого.

Впрочем, как раз Ми посторонней не была, потому у неё был хороший шанс со временем узнать, кто ещё учится рядом с ней… Или нет. Чем дальше, тем больше я понимал: выражение «меньше знаешь — крепче спишь» было придумано очень, очень мудрыми разумными. Чужие тайны — крайне опасная штука. Особенно, если не особо хорошо знаешь, что именно другие считают тайной, а что — общеизвестной информацией. Кстати, об информации. Раз уж всё равно проснулся…

Я закрыл глаза, сосредотачиваясь на нашей с суккубой связи. Миг — и я словно оказался за плечом у девушки. «Словно» — потому что ощущение было субъективным: на самом деле я смотрел теперь её глазами. Что называется, «от первого лица».

— …Современное ручное огнестрельное оружие, за редким исключением, изначально создаётся так, чтобы обеспечить максимальную простоту использования. Стрелок не должен думать, как именно произвести выстрел — он должен уверенно, быстро и эффективно поражать цели.

— Привет! — я заключил Ми в виртуальные объятия, одновременно осматривая уже знакомый мне интерьер небольшого учебного класса около тира. Ещё одно место, встретить которое на территории старшей школы для магов и демонов ожидаешь в последнюю очередь. Помещения располагались под землёй, а попасть внутрь можно было только с территории бывшего додзё, зачем-то превращённого в складской терминал. Да-да, ещё одна загадка, разгадывать которую ни мне, ни Мирен совершенно не хотелось.

— Доброе утро! — меня окатило волной тепла и ‍р​адости​, от кото​​рой я на миг полностью перестал воспринимать окру‍жающий мир. Когда тебя любят, когда тебе искренне рады и когда это чувство взаимно… Люди придумали кучу слов про любовь, но понять мои чувства сможет только тот, кто испытывал нечто подобное. А доступная нам эмпатия только усиливала ощущения.

— Самое главное, что вы должны запомнить и никогда, ни при каких обстоятельствах не путать — это разница между навыком владения оружием и умением это оружие эффективно применить, — нудным голосом продолжал импровизированную лекцию Абрамов.

Этот шкафообразный дядечка, бывший спецназовец, неведомо как умудрившийся попасть в команду преподавателей «Карасу Тенгу», отнюдь не выделялся на фоне других учителей «академии»[21]: учебный коллектив был полнейшей сборной солянкой из разных стран. Например, биологию Мирен преподавал англичанин Дэвид Тейлор, информатику — китаец Кин Им Ченг, а заведовала учебной частью полуяпонка-полуитальянка Лючия Нацуро. К какому этносу стоило отнести директора, Куроку Кабуки, великого и ужасного — я сказать затруднялся. Собственно, чистокровным японцем в как бы японской школе Мирен среди всех учителей был только второй физрук, Окина Мао.

— …Самая главная ошибка как новичка, научившегося более-менее безопасно для себя жать на спусковой крючок, так и стрелка-профессионала, из любого положения выбивающего десять из десяти — поверить в то, что теперь-то он сможет при помощи находящегося у него в руках инструмента решить некую практическую задачу. Защититься от грабителя, например, или успешно воевать с противником. Как правило, подобная самоуверенность заканчивается плохо и очень быстро — в первом же боестолкновении. И хорошо, если смертью или ранением идиота… Да, Войде, спрашивай.

— А что, может быть что-то хуже собственной смерти, пан хорунжий? — встала сидящая рядом с суккубой полячка.

— Хуже? — уже привыкший к своеобразной манере речи Марилы, Олег Валентинович изобразил до крайности неприятную улыбку. — Конечно, может. Зацепить кого-нибудь из мирных обывателей, оказавшихся рядом… Или на дурном везении успешно пристрелить кого надо, причём так, что об этом станет широко известно. И вот за новоявленным гуру бежит и подпрыгивает толпа ещё худших недоучек — прямо навстречу своим и чужим могилам! Я достаточно ясно объяснил, Войде?

Марила за время недолгого пребывания в школе успела произвести на других учеников вполне определённое впечатление — именно потому к ней намертво прикле‍и​лась п​ущенная к​​ем-то кличка «Дикая». Не особо адекватная манера,‍ в случае действительного или кажущегося оскорбления или насмешки, лезть на любого обидчика не разбирая ни пола, ни возраста, дополнялась отличной физической формой и отточенным умением драться. Кроме того, Войде, выросшая в весьма специфических условиях, плохо разбиралась в современных реалиях, зато совершенно не стеснялась демонстрировать свою совершенно махровую ксенофобию и взгляды, больше подошедшие какому-нибудь феодалу этак века четырнадцатого. И вот такая «прелесть» оказалась соседкой Мирен. Более того, Кабуки не нашел ничего лучше, чем пристроить Марилу на тот же факультатив, что и суккубу. «Официально», правда, занятия считались всё-таки не учёбой, а посещением некоего «Военно-тактического клуба», хотя по мне разницы особой не было. Зато на них учили стрелять. Из настоящего, ни разу не магического оружия.

— Больше вопросов нет? — Абрамов придавил своих курсантов тяжёлым, многообещающим взглядом, заставив сидевшего перед Ми Фабио невольно поёжиться. — Хорошо. Тогда повторю ещё раз то, что пытаюсь до вас донести: умение выстрелить в деле применения оружия — это как научиться в младших классах писать ручкой буквы на бумаге. Вы можете писать плохо и с помарками или идеально, заставляя восхищаться всех вокруг — но само по себе это умение не даст вам знания следующих годов обучения. Оно необходимо, но совершенно недостаточно. Аналогия ясна?

Чтобы там ни говорил бывший десантник о своих талантах к обучению, но талант у него, определённо, был. Ми и остальные слушали наставн‍и​ка отк​рыв рот, ​​внимая каждому слову и иногда забывая дышать — до‍ директора Олегу Валентиновичу было ещё далеко, но кое-чего у Кабуки он нахватался. Даже я, присоединившись к занятию клуба не сначала, увлёкся и с удовольствием внимал преподавателю.

— Вы, господа и дамы, несомненно, будете продолжать стрелять в тире — практики, как известно, много не бывает. Когда я сочту, что все довели свои рефлексы до нужной степени автоматизма… гм, дам возможность поупражняться в более, скажем так, интересных условиях. Но без теории, которую я с этого занятия начну вам давать, и без другой теории, которую вы почерпнёте из указанной мною литературы самостоятельно, всё будет лишь тратой патронов и «отработкой почерка». Кроме того, мы же, всё-таки, клуб, — тут мужчина опять недобро усмехнулся, — так что предполагается, что вы всё это делаете от сильного собственного желания и интереса. Потому вам придётся много поработать головой, и — в основном самостоятельно. Я, разумеется, дам основы и буду вас направлять… и помогу оценить эффективность усилий. Но и только. Директор Кабуки предположил, что вам это будет полезно, но — решаете только вы.

Я аж умилился от мощного приступа ностальгии. «Вы взрослые, сами знаете, зачем сюда пришли» — эту мантру я услышал ещё в экстернате, а уж в универе высказаться в подобном ключе не упустил возможности ни один из преподавателей. Толку-то: как показывал мой опыт, дополненный эмпатией суккубы, даже совсем взрослые, уже давно окончившие ВУЗ люди далеко не всегда знали, зачем они куда-то там идут, и почему вообще делают то, что ‍д​елают.​ На фоне ​​этих многих Макс с его «догнать и перегнать Дмитр‍ия Ведова» смотрелся чуть ли не идеалом здравомыслия и целеустремлённости! Остальных же одногруппников мне всё чаще приходилось чуть ли не пинками заставлять заниматься дополнительно и делать свою часть общей учебной работы — это несмотря на то, что в группе после зимней сессии «выжили» только те, кто действительно учился и хотел учиться. Даже Настя и Инга к середине весны как-то подрастеряли свой боевой задор…

Пока я размышлял (и делился своими мыслями с Ми), Абрамов потянул паузу, подчёркивая сказанное и убеждаясь, что его слова дошли не только до ушей, но и до мозгов слушателей. Видимо, результат его устроил, потому что он продолжил:

— Вопросы непосредственного применения оружия — в нашем случае лёгкого, среднего и тяжёлого ручного оружия — изучает наука под названием «военная тактика». Именно потому, какой сюрприз, наш клуб называется «военно-тактическим». Однако, не стоит обольщаться и думать, что тактику можно взять и изучить всю, тем более в рамках факультатива в свободное от других дел время за два года. Чтоб вы понимали: задача по сложности примерно соответствует овладению всей современной медициной или всей современной физикой. Фактически невозможно, то есть. Кроме того, как и с упомянутыми науками, без практики теория будет не особо полезна.

И инструктор опять замолчал.

— «Я вас, так и быть, буду учить, но вы всё равно ничему существенному научиться просто не успеете», — прокомментировал я слова физкультурника. — Простоотличный способ заинтересовать в своём предмете. ‍И​нтерес​но, какой​​ реакции он от вас ждёт?

А преподаватель и правда ‍ждал чего-то от пятёрки слушателей — по крайней мере, пока. Внешне это было никак не заметно, но эмпатия суккубы отлично доносила отголосок лёгкой заинтересованности в эмоциях мужчины.

— Наверное, это какой-то тест? — предположила Мирен.

— Психологический? — усомнился я. — Для чего? Разве что дождаться, пока кто-то спросит «и чего мы тогда тут делаем?» и продемонстрировать решение этого вопроса с помощью тактики?

— Дима, ты гений!!! — воскликнула подруга, и прежде, чем я успел отреагировать, уверенно вскинула руку: — Олег Валентинович, можно вопрос?

Надо сказать, что после феерически-провального выступления на первом дополнительном занятии у всё того же Абрамова — по борьбе, Ми очень хотелось доказать одному конкретному учителю… Ну, хоть что-нибудь. На факультатив суккуба ходила уже неделю, но для неё всё ограничивалось «третьей физрой» — опять бег, приседания и прочие упражнения на общую выносливость. Которые, разумеется, нужно выполнять «пока я не скажу, что достаточно». Физрук каждый раз держал морду кирпичом и изображал уверенность в своих действиях, но магия исправно доносила до своей владелицы правду: как подступиться к обучению красивой, но не слишком крепкой и спортивной девушки, бывший десантник по прежнему не знал и подспудно желал избавиться от навязанной ученицы. На занятиях в клубе это отношение вроде бы никак не отражалось, но… Ми жаждала реванша!

— Родика, — хмыкнул инструктор. — Ну давай, спрашивай.

— Тактика ведь, как наука, изучает поведение группы при выполнении определённого задания, так? Ну, раз говорят — «тактическая единица»… — под задумчиво-изучающим взглядом бывшего десантника суккуба смешалась и последние слова проговорила практически шёпотом.

— Тактической единицей может быть и один человек, и несколько, — кажется, Абрамов решил, что блондинка решила выпендриться или что-то вроде того — по крайней мере, ответил он без особого интереса, — но, в какой-то мере ты права: тактической единицей чаще всё-таки бывает группа. Впрочем, понятие «тактическая единица» слишком объёмное, чтобы описать его походя одним предложением. Но похвально, что вы попытались поинтересоваться предметом интереса клуба заранее… Это всё, что ты хотела узнать?

— Я уточнила, — тихо ответила Ми. Обратная сторона эмпатии — уязвимость к эмоциональному прессингу: равнодушие собеседника буквально убивало инициативу волнующейся девушки. Я обнял её, поддерживая и стараясь поделиться уверенностью, хотя тоже не очень понимал, что такое Мирен затеяла. — У нас ведь тоже… группа… обучается…

— Любопытно, — а вот теперь учитель слегка оживился, — ну, что ты замолчала? Продолжай.

— Раз военная тактика такая… объёмная дисциплина, мы могли бы… изучить каждый свой раздел. Ведь при действии группой командует… один командир?

Ми опять сбилась — слова суккубы вызвали у бывшего десантника несколько разноплановых эмоций: одновременно и лёгкое удивление, и досада, и одобрение и опять тягостное «ну а теперь что с ней делать?» Впрочем, в отличие от мыслей, действия физрука были вполне однозначные: он поднял руки и трижды беззвучно хлопнул в ладоши.

— Браво. Решение, пусть и построенное на очень неполной информации, вполне рабочее. Не без недостатков, но… О них, пожалуй, расскажу в своё время. Отрадно, что вы умеете не только слушать и запоминать, но и при желании можете поработать головой, курсанты… Что, Родика, есть ещё что сказать?

— Да, — подтвердила Ми. И, словно бросаясь в омут головой, выпалила: — Чем больше будет группа, тем больше мы сможем узнать!

— Верно, — а вот теперь интерес у Абрамова вытеснил все остальные чувства, — и что, может быть есть кандидатуры на примете?

— Есть, — подтвердила суккуба, — Лазарь Феодораксис.

Глава 3

— Серьёзно?

— Н-ну…

— Ты же его терпеть не можешь, — напомнил я Ми.

— Но он же попросил… И ему так хотелось самому пострелять…

Я потёр рукой лоб. «Просьба» Лазаря была похоже на что угодно, только не на просьбу — скорее на попытку наезда, совмещённую с попыткой подкупа. Правда, попутно Феодораксис выболтал кучу интересной и полезной информации и в итоге был бит своим же оружием — Ми, с небольшой моей помощью, напугала слишком много воображающего о себе грека до чёртиков, прочтя и правильно расшиф‍р​овав т​щательно ​​скрываемые эмоции. После чего всю следующую недел‍ю дружок Фабио обходил суккубу по большой дуге, натурально боясь приблизиться. Что было весьма кстати — на нервы этот парень действовать умел, любил и ничуть не стеснялся. И вот теперь моя подруга, что называется, своими руками сама себе навязала необходимость периодически общаться с этим типом. И почему? Потому что пожалела!

После неожиданного предложения расширить состав Военно-тактического клуба Абрамов почему-то развеселился и немедленно поставил вопрос на прямое голосование. Точно в соответствии с уставом клуба — о котором Лазарь где-то сумел раскопать информацию, а вот действующие участники и знать не знали. Ну и попросил сказать пару слов о причинах, побудивших пригласить именно этого индивидуума. На что моя блондинка честно ответила, что парень «умный, внимательный и умеет и любит строить многоходовые комбинации». Разумеется, Клавель горячо поддержал кандидатуру друга, а остальные девушки без особых раздумий одобрили выбор Мирен. Всё, как предрёк суккубе действительно отлично умеющий всё замечать и делать выводы Феодораксис. Если бы он ещё не стремился применять свои навыки ко всем окружающим…

— Я опять поступила импульсивно, — расстроилась суккуба, для которой мои размышления, как всегда, не стали секретом.

— Импульсивно, да. Но это не значит, что получилось плохо. Ничего непоправимого не произошло — ну, в худшем случае, придётся несколько часов в неделю потерпеть рядом не самого приятного человека. И вообще, всё равно с Феодораксисом нужно как-то установить контакт — ‍ ​вряд л​и после п​​оследнего разговора он отстал бы надолго, — поспе‍шил я успокоить блондинку, мысленно отвешивая себе затрещину. Мог бы и не показывать к произошедшему своего отношения. Мне-то легко рассуждать о правильном и неправильном со своей стороны. Всё-таки иногда общаться с другими людьми через меня и полноценно влиться за короткий срок в совершенно незнакомый коллектив — совершенно несоизмеримые величины. Нужно признать: Ми держится в такой ситуации великолепно. Не знаю, смог бы я сам так.

— Думаешь? — уже не расстроенно, но по-прежнему неуверенно переспросила подруга.

— Уверен. Во-первых, в жизни всё равно придётся общаться с большим числом не самых приятных личностей, от которых никуда не деться, — о да, экстернат в этом плане дал мне богатый опыт! — А во-вторых — пока все твои импульсивные поступки привели только к положительным последствиям.

— И с землеройками?

— Уверен, колония искренне тебе благодарна за внеплановое расширение! — фыркнул я.

На местных землеройках Ми испытала своё магическое оружие главного калибра — масс-шарм. Не специально, но крайне эффективно — это был пока единственный раз, когда Мирен сорвалась и потеряла над собой контроль. Не удивительно — после всего того, что устроила её мамаша, да ещё и этот непонятный, но действующий на нервы эмпатический шум… От удара родовой способностью по площади обитатели грядок с капустой и картошкой воспылали к молодой суккубе любовью и даже покинули свои уютные тоннели ради возможности приблизиться к предмету своего обожания. Всего на пару минут — но этого хватило, дабы обеспечи‍т​ь нас ​обоих впе​​чатлениями! Дальние родственники кротов и мышей к‍онкурс красоты среди зверей выиграть определённо не смогли бы, зато и забег на любую дистанцию был не их сильной стороной. Ми всё-таки получила тот самый опыт, через который Рукс так хотела провести дочь…

Что касается землероек, то вскоре у животных возобладали врождённые инстинкты и зверьки оперативно зарылись назад в грядки. Ну а полученный заряд любовного влечения был… эээ, использован колонией по назначению. Вот это Ми прочитала в чувствах зверьков не напрягаясь и ещё несколько часов то и дело смущённо краснела. Зато «непонятный шум», став понятным, суккубе больше не мешал. Впрочем, «расслышать» зверей после заезда учеников стало проблематично — демоны и маги фонили эмоциями куда сильнее…

— Знаешь, что касается Лазаря… Наверное, если продолжать поддерживать у него нужное впечатление о себе — особых проблем от него не будет, — подумав, посоветовал я Мирен. — Нужно намекнуть ему, что теперь ты ожидаешь от него адекватной «оплаты» информацией. Может, действительно расскажет что-нибудь полезное…

— Так и сделаю.

Долетевший по каналу связи всплеск противоречивых эмоций заставил меня оторваться от попытки в очередной раз запомнить фамилии выдающихся деятелей органической химии из списка и связанные с ними даты. Школьная столовая, стенд-витрина с холодными закусками, мимо которой можно двигать поднос и взять, что приглянется. Ми в давешней компании — Марила, Иге и Куро-тян. И Фабио. Ага.

«Если будешь столько жрать, скоро потолстеешь!» — вот что сказал Ми мексиканец, чем привёл ‍д​евушку​ в полный​​ раздрай чувств. Ещё и лыбится стоит теперь.

— Тол‍ько почему-то именно ты бежал впереди всех и причитал, как голоден, — насмешливо фыркнула африканка, — и наложил себе в два раза больше, жиром заплыть не боишься, нет?

— Я мужик, мне можно, — с непробиваемой уверенностью отмахнулся Клавель, выгребая из витрины с десертами штук шесть пирожных. — Это девки стенают над каждым набранным килограммом. Сколько раз слышал, вот я и предупредил — по-дружески.

— Почему? — копающаяся с сомнением на лице в салатах Войде аж прервала своё занятие.

— Почему предупредил? — удивился вопросу парень. — Ну, мы типа друзья, разве нет? А то потом начнутся охи-ахи, хоть уши зажимай, хоть прячься…

— Почему стенают, — уточнила полячка. — На тренировках набирать вес — это нормально.

— Набирать? А не сбрасывать? — теперь уже «перпендикулярная» логика собеседницы застала Фабио врасплох.

— Ты напрягаешься, таскаешь тяжести, руками-ногами машешь, мясо нарастает, — как само собой разумеющееся объяснила Марила. В доказательство своим словам девушка классическим жестом бодибилдера согнула руку в локте, подняв вверх сжатый кулак, и рукав формы отчётливо взбугрился напряжённым бицепсом. — Не слушай его, сансядка[22], слушай чрево. Оно если требует больше снеди, то не зря. Особенно если вместо добрже едзенни[23]… Вот это.

И Войде обличающе ткнула пальцем в сторону салатов.

— А мне нравится, — Нгобе, двигающая поднос следом за полькой, одну за другой составила себе четыре ёмкости, причём, не выбирая, а наугад, первые попавшиеся. — А так я согласна: есть надо столько, сколько‍ ​захоче​тся. Когд​​а, конечно, есть что.

— Ладно, ладно, я просто хот‍ел как лучше, — Клавель даже поднял руки, показывая, что сдаётся. — Просто предупредить хотел. Вот во время медосмотра встанете на весы, а потом я от вас месяц только и буду слышать про диеты, притирания и похудение!

— От нас? — Иге демонстративно обвела взглядом компанию, к которой беззвучно присоединилась отходившая к витрине с японской едой Куроцуки. — С чего ты взял?

— Ну, не знаю, — кажется, до Фабио наконец дошло, что он сказанул что-то не то. — У бати на гасиенде чикас только о том и трындели каждый день, аж уши вяли…

— Ми! — пока шёл разговор, моя подруга так и стояла в своеобразном ступоре, эмоционально разрываясь между весьма существенным чувством голода и какой-то совершенно иррациональной, с моей точки зрения, опаской перестать быть красивой, — Какой ещё «лишний вес»?! Мы же вместе биологию учили, и лекции первого семестра ты со мной все прослушала. Какое нафиг «потолстеть» при такой дикой физической нагрузке, как у тебя? Войде абсолютно права — если где калории и «оседают», так только в мышцах.

— А-а… да, ты прав, — суккуба наконец-то отвисла. — Сама не знаю, что на меня нашло.

Ми протянула руку к тарелкам с первым, выставленным на подогреваемый стенд, и опять заколебалась.

— Мне уже хочется дать пинка этому придурку, — я глазами Мирен нашёл Клавеля, и сынок наркобарона немедленно развернулся от выбранного девушками стола, потопав куда-то в конец столовой. — Ты же раньше никогда ника‍к​ой дие​той не за​​морачивалась.

— Н-ну… — я почувствовал, как блонди‍нка краснеет… и чуть ли не в первый раз в жизни пытается скрыть от меня свои эмоции! Впрочем, преуспела она не сильно. Вывалившаяся на меня мешанина из переживаний и чувств была такой густой и переплетённой, что я в первый момент растерялся, и только через пару-тройку секунд смог до конца размотать этот клубок. Размотать, и…

— Ми, ты чего… — только и смог сказать я. Если честно, Мирен удалось меня реально шокировать. — Ты… Ты серьёзно считаешь, что я могу тебя разлюбить, если у тебя изменится внешность?!

— …!

— Мы знаем друг друга ближе, чем кто бы то ни было на земле, — я всё никак не мог отойти от того, что прочувствовал. — Ты реально думаешь, что я могу отказаться от тебя хоть из-за чего-нибудь?!

На меня обрушился целый водопад облегчения… и стыда. В ответ я крепко прижал к себе девушку — настолько, насколько телепатия вообще позволяла передать это ощущение. Слова нам были не нужны.

— …Нормальная еда для шляхтича — это мясо! Мя-со! А не эта трава пополам с незнамо чем, — Марила для убедительности ткнула вилкой в тарелку Нгобе. — Вепжина печена, або фляцки[24], например. Их и по-нормальному есть можно — руками и ножом, а не накалывать на эту дурацкую ковырялку. А репой с ботвой должно давиться быдло.

— Мясо, овощи, рыба, грибы, — Иге, в отличие от полячки, от процесса поглощения пищи для спора не отвлекалась. — Если сытно и съедобно — какая разница? А если ещё и вкусно — так вообще чудесно, да.

— И как, вкусно? — подозрительно поинтересовалась Войде.

— Ага, — довольно согласилас‍ь​ африк​анка. — Я​​ каждый день новые блюда беру попробовать, и ни р‍азу не было невкусно, нет. Мне нравится.

— Пф! Это потому, что ты нашу, настоящую еду не ела. Как попробуете — не сможете больше без отвращения есть своё сено или, вон, полусырую рыбу палками.

— В европейском меню бывают польские блюда, — Ми, подсевшая к столу подруг и по понятной причине отмалчивающаяся, поймала острый взгляд Куроцуки, брошенный на полячку и поспешила разрядить обстановку. — Можно в сети посмотреть расписание и вместе опять прийти…

— Польска едзення — от здешних поваров? — Марилу аж перекосило. — Да у крестьян отца и то лучше выходит их варево!

— Но ты всё равно ешь то, что тут подают, — тихо и бесстрастно констатировала Нанао. Похоже, миниатюрную черноволосую японку наезд на национальную кулинарию и столовые приборы задел сильнее, чем могло показаться.

— Так то в походе, — вздохнула полька. — В походе хоть подмётками питайся, а дело делай. Вот была бы я дома — я бы… эх, доброй пищи сделала…

— Ты умеешь готовить? — сквозь эмоциональные щиты Куро-тян на миг пробилось удивление.

— Да что там уметь? — отмахнулась замечтавшаяся Марила, судя по ярким переживаниям вспоминающая нечто приятное-кулинарное. — Дров нарубить на угли — только не еловых, не тисовых и не осиновых, котелок да пару досок для коптильни. Специи и соль у меня с собой — всегда беру, муки тоже немного есть. Ну и ногу хрякову надо где-то взять, или там рёбрышки. Только не то желе без костей[25], что тут на кухню под видом мяса привозят…

— Можно купить на рынке «Китая-два», если нельзя попросить родственников прислать, — всё так же ровным тоном тихо предложила Куроцуки. — Твой холд активно торгует мясом… разным. Найти свиное проблем не будет.

Мирен едва не подавилась — такой резкий всплеск эмоций нахлынул от полячки. Лицо Войде мгновенно заалело, на щеках заиграли желваки. Марила порывисто вскочила, попыталась прожечь меланхоличную японку испепеляющим взглядом — разумеется, не добилась ровным счётом ничего — и, брякнув подносом с остатками еды о стол, практически побежала к выходу из столовой. Фоня в эмпатическом чувстве суккубы яростью и, почему-то, стыдом.

— Я чего-то не знаю? — Иге с любопытством проводила беглянку взглядом, впрочем, всё равно не отрываясь от десерта.

— Холд Войде занимается продажей магически-активных животных, — пожала хрупкими плечами Куро-тян, — и, вроде бы, выращиванием на заказ с нужными свойствами. Ходят слухи, ещё занимаются артефактами. Стараются не афишировать свою деятельность, но все, кому нужно, знают куда обращаться.

— Дельно, — оценила африканка. — Хороший бизнес, да. А почему тогда такая реакция?

— Потому что это крестьянский труд, — вместо Нанао ответила Ми, в голове которой словно кусочки мозаики сложились ранее услышанные отдельные фразы соседки. — Животноводство и торговля — невместно для шляхтича, для благородного.

— Да? — Нгобе так поразилась, что даже перестала есть, — а у нас — наоборот: если ты вождь или шаман, то и овец и коров у тебя больше. Почётное ремесло, да.

…я в последний момент успел выскочить на остановке перед универом. Повезло, что обычно автобус идёт утром примерно в одно и то же время — успел привыкнуть и теперь вовремя «очнулся». Посмотрел на длинный белый главный корпус альма матер, на голубое небо над головой, по которому ветер гнал рваные тучи и покачал головой: вот же проблемы у… гм, не только людей. Мало обычных — так они себе ещё и дополнительные создают на ровном месте. Слава богу, хоть мы с Ми не такие… я надеюсь. Я очень, очень, очень надеюсь!

Глава 4

— …Многие из вас до сих пор считают, что деление людей по возможности или невозможности использовать Силу существует столько, сколько существует сам человек. Ещё раз повторю: это — заблуждение. Старое и прочно въевшееся, вросшее в менталитет… Но от этого — не менее мерзкое и опасное. Именно оно позволяет представителям обоих сторон считать самих себя особенными, а остальных — нечистыми, неполноценными, существами второго сорта.

Элеонора Зитс, преподаватель истории и обществознания в академии «К‍а​расу Т​енгу» обв​​ела комнату для занятий тяжёлым взглядом, на неко‍торых учениках задерживаясь особо. Войде, сидящая через ряд от Ми, на последних словах учительницы еле слышно хмыкнула, но тут же наклонила голову ещё сильнее, не рискуя встречаться с немкой взглядом.

— Я знаю, что не меньше половины из вас тоже придерживаются тех же предрассудков. Что маги и демоны — не люди, и наоборот. Однако, вам так или иначе придётся переменить своё мнение. Чем скорее вы это сделаете, тем будет лучше для вас. Потому что факты свидетельствуют строго об обратном, а самообман и слепая вера в догмы ещё никого до добра не доводила. На занятиях по биологии мистер Тейлор уже донёс до вас биологические доказательства единства вида «Человек Разумный» вне зависимости как от внешних признаков, так и от способности принимать и перерабатывать Силу. Я же сейчас расскажу, как вообще появилось это деление.

Честно говоря, я «подключился» к ощущениям Ми для того, чтобы слегка разгрузить голову. Как выяснилось, из-за майских праздников пропадало ещё одно занятие по органической химии, и теперь лектор старалась втиснуть в отведённое время в полтора раза больше и так не особо понятного материала. Послушно переписывая многоэтажные реакции с доски, я добросовестно пытался если не запомнить, то хотя бы разобраться. В результате заработал лёгкую мигрень и ощущение винегрета в голове. Мне даже начало казаться, что я перестал понимать отчасти и то, в чём вроде как разобрался на прошлых занятиях. И вот, «повезло» — и тут наткнулся на лекцию. Ладно, тут хотя бы не химия…

— Как вы уже‍ ​знаете​ из матер​​иала первого и второго уроков, задолго до того, к‍ак первый племенной шаман взял в руки первый ритуальный предмет, положив начало профессиям колдуна и жреца, магия уже была неотъемлемой частью культуры наших далёких предков. Но неправильно считать магией только манипуляции с Силой: любое действие, результат которого был не до конца предопределён и/или возникал по непонятной причине, считалось магией. Да, да, можете не переглядываться и шептаться — для древних людей магией было всё. Буквально — всё.

Зитс скупо улыбнулась, эмпатией я чувствовал исходящее от неё сдержанное удовлетворение. Как и всегда, ей удалось зацепить обучаемых, заставить раскрыться и эмоционально реагировать, а не равнодушно пропускать мимо ушей. Теперь она будет держать всех в лёгком напряжении, время от времени «коля» едкими фразами, а под конец урока опять заставит кого-нибудь ввязаться в спор. После чего несокрушимой логикой задавит оппонента, а остальных заставит конкретно так задуматься. Профессионал, любящий свою работу — великая сила.

— В течение многих тысячелетий для человека был только один способ научиться делать что-то новое: случайно найти нужную последовательность действий, приводящую к результату. Затем запомнить, заучить, затвердить многими повторениями и — передать потомкам. Ничего не напоминает? Сотворение волшебником заклинания, например? Вот-вот. Без понимания сути процессов воспроизведение заученных алгоритмов было, по сути, ритуалом. Магическим и религиозным — в древности эти два момента тоже не различали. Воспользовался сакральным з‍н​аниями​ предков,​​ выполнил некие движения и манипуляции и — о чудо‍! — результат!

Элеонора замолчала, и по классной комнате зашелестели шепотки и шорох. Некоторым школьникам, мягко говоря, не понравился подтекст, вложенный учительницей, а другие, наоборот, слегка выпали в осадок от такого захода. Впрочем, обсуждению историчка разгореться не дала.

— Сакрализация любого действия так крепко въелась в менталитет всех народов мира, что мы даже сейчас повсюду в повседневной жизни встречаем её следы. Суеверия, религиозные праздники, традиции разной степени давности возникновения, да и сами религии — по сути отголоски эры, когда от знания не требовалось понимания, только повторение. Нечто, что не работает, но что люди продолжают повторять — просто, на всякий случай, «а вдруг?» «Магия» же. И это в двадцать первом веке! Когда мы уже разобрались в протекании химических реакций, открыли законы физики, летаем в космос. А ещё двести лет назад деревенский сельский кузнец на полном серьёзе считался односельчанами немного колдуном! А что говорили про служителей церкви или, скажем, знахаря-травника… Но к этому интересному вопросу мы вернёмся попозже.

Шум прекратился, как отрезало — теперь Зитс очень внимательно слушали все.

— В выделении из «магии» понятия магии в современном прочтении сыграли роль два независимых события. Первым таким событием стало выделение в родоплеменных общинах тех, кто решил присвоить себе право дополнять действующие ритуалы и придумывать новые. «Проводить» умирающего в мир иной, создать процедуру смены социального статуса с ребёнка на вз‍р​ослого​, влиять ​​на решение вождя или совета старейшин, самому ост‍аваясь в стороне. Причём эти и другие очень важные вопросы можно было решать, не покидая обжитой деревни и не занимаясь тяжелейшим физическим трудом, взамен получая высокий социальный статус, минимум ответственности и жизнь за счёт труда остальных членов общины. Разумеется, заявку на особое место среди соотечественников нужно было чем-то подкреплять — и этим чем-то стали тайные знания, позволяющие, например, лечить людей, управлять животными, предсказывать погоду… Однако, по мере накопления общедоступной информации об успешно повторяемых любым человеком ритуалах, зона сакральных знаний, обеспечивающая авторитет колдунов и жрецов, волей-неволей смещалась к тем областям, где для повторения требовались особые способности. Например, способности использовать Силу. А потом произошло второе событие: древнегреческие философы изобрели науку.

Историчка со значением обвела учеников взглядом.

— Важность данного события очень сложно переоценить. Идея, что любое происходящее явление можно объяснить, в буквальном смысле перевернула весь мир. О, не сразу — потребовалось двадцать пять веков, чтобы абстрактные понятия превратились в современный научный подход, обеспечивший научно-техническую революцию и создавший мир, в котором мы сейчас живём. Но, разумеется, влияние на общество философские концепции эллинов начали оказывать гораздо раньше — практически сразу после их распространения[26]. Принципиальная познаваемость мира многократно ускорила процесс накопления знаний, а развитие надплеменных об‍ъ​единен​ий — госу​​дарств — сделало процесс обмена информацией более‍ простым и быстрым. В итоге, область применения навыков магов и священнослужителей ещё сильнее ужалась, и среди них — носителей тайных знаний — возникла конкуренция. В противостояние постепенно стали привлекаться посторонние — в качестве поддержки той или иной стороны. К чему это привело — вы сами знаете: две тысячи лет назад возникло христианство, и конфликт до предела обострился. Всё более жестокие и кровопролитные столкновения между «обычными» и одарёнными людьми прекратились только с изобретением заклятия создания холда.

Зитс опять взяла небольшую паузу, и веско резюмировала:

— Таким образом, представлениям о кардинальных различиях между магами, демонами и людьми самое большее две тысячи лет. Ещё в Древнем Египте жрецы и маги составляли единую касту, а древние греки и римляне вполне спокойно относились к наличию среди людей «полубогов». Да и сама суть конфликта «маги-простецы» не в наличии возможности колдовать — а в банальной борьбе за власть над людьми. Которую мы, одарённые, чего уж скрывать — тогда проиграли.

— …Мне надо бежать. Дим, отма‍ж​ешь ме​ня со сле​​дующей пары, как всегда?

Я только головой кивнул, ‍всё ещё находясь под впечатлением от лекции Зитс. Новаторское прочтение глобальных исторических событий, очерченное историчкой буквально несколькими фразами-штрихами, придавливало своей масштабностью и, одновременно, правдоподобностью. Тысячи лет медленного, еле движущегося прогресса, одна философская концепция — и стремительный рывок вперёд, во время которого «за бортом» оказался целый пласт древней культуры и древней цивилизации. Сдуло встречным потоком перемен, как плохо закреплённый груз при быстром разгоне. Была магия — и нет магии. По иронии судьбы, больше всего свидетельств существования оной рядом с нами осталось как раз в церковных книгах, вроде хождения по воде и других упоминаемых чудес. Ж-жесть!

— Алёна, а ты нормально посещать занятия вместо прогулов не хочешь попробовать? — вдруг спросила Инга, не отрываясь от электронной книги, на которую был загружен прошлогодний конспект лекций по биологии.

— Обязательно попробую! Вот только сессию сдам — и сразу же, — преувеличенно-воодушевлённо посулила сокурсница.

— Если будешь продолжать в том же духе — ты её не сдашь. Даже допуск к зачётам не получишь, — Настя цедила из пластикового стаканчика чай, заваренный из «майского» пакетика, с таким видом, будто как минимум находится на приёме у английской королевы, и в руках у неё чашка из костяного китайского фарфора.

— Всё под контролем, — заверила всех Лена, закидывая на спину яркий рюкзачок. — Ещё месяц впереди, успею все хвосты закрыть. Народ, с вами очень приятно болтать, но ‍м​не и п​равда…

— Т​​ы успеешь всё досдать, только если староста продо‍лжит тебя на каждом занятии «прикрывать», а мы — снабжать тебя конспектами, — жёстко закончила свою мысль Анастасия. — Кстати, я припоминаю, что мы вроде бы договаривались все по-очереди готовить материалы, нет?

— Я готовила…

— В последний раз — полтора месяца назад, — Инга наконец оторвалась от чтения и остро взглянула на собеседницу. — С тех пор ты ни одной лекции не посетила полностью и пропустила ровно половину семинаров. Появляешься обычно только для того, чтобы сказать «Дим, отмажь меня» — и пропадаешь.

— Но…

— А последнюю оцифровку ты переслала мне в таком виде, что легче было набрать её со своей тетради заново. По крайней мере, когда я записывала, я понимала, о чём именно пишу.

Повисла нехорошая пауза, даже Макс оторвался от своей «Высшей Математики», которую теперь таскал с собой каждый день. Подруги сверлили взглядами Алёну, та, уже готовая бежать по своим делам, теперь мялась у нашего стола, не решаясь отойти.

— Ну, я позапрошлогодние конспекты по химии принесла…

— В которых нет трети материала к экзаменационным вопросам.

— И в комнату в общаге проводила…

— Заниматься по чужим конспектам и чужим учебникам.

— Кстати, в общежитии мы в последний раз тоже были три недели назад, а потом, «ой, мне сегодня некогда, ну никак», — закончила за Седову Настя.

— Это наезд, или повод для драки? — Ленка растерянно улыбнулась, словно шутке, и я без всякой сверхъестественной эмпатии понял: до Бобровой реально не дошло, о чём с ней говорят. Она торопилась, вся уже была «там», и только разгово‍р​ с одн​огруппник​​ами не давал ей сорваться с места. Понял не тольк‍о я.

— Это вопрос. Не хочешь хотя бы говорить «спасибо», когда другие тебе продолжают помогать…

— Спасибо!

— …а староста продолжает тебя прикрывать?

— Спасибо, Димочка! — выпалила Алена, широко улыбаясь. — С меня пирожок! Ну, всё, пока!

И убежала. В смысле — реально вылетела из столовой бегом.

— Эталонная дура, — подвела черту в разговоре Инга, опять утыкаясь в читалку. Кстати, насколько я видел, на ней был загружен тот самый конспект по химии, о котором только что говорилось.

— Не забудь стребовать с неё… пирожок, — голосом выделив последнее слово, закончила за подругу Настя. — Хоть какая-то польза будет.

И опять величественно отпила из помявшегося от кипятка белого стаканчика уже порядком остывший чай со вкусом майской соломы. Я поймал ошалелый взгляд Макса, тот сделал мне «большие глаза» — и немедленно отгородился учебником.

Тянущее ощущение недоумения вызвало у меня натуральное дежавю — ровно то же самое я чувствовал час назад. Убедившись, что самописец, который, кстати, вдвое старше меня, продолжает исправно выводить линию на заправленной бумажной ленте, а сама лента продолжает двигаться по валикам, не застревая, я подключился к Ми. О, тоже столовая.

— Типа обиделась, да, — равнодушно прокомментировала Нгобе, проследив взгляд суккубы. Войде, вместо того, чтобы сесть, как обычно, с подругами, отсела на два стола дальше и теперь ковырялась в своей тарелке в гордом одиночестве.

— На правду не обижаются, — тихо подала голос Куроцуки, садясь рядом с Мирен на то место, где последню‍ю​ недел​ю обычно ​​обреталась полячка.

— Умные люди не обижаются, нет‍, - согласилась африканка, — обижаются дураки. Совсем глупые, да.

— Но… — Ми, которую Кабуки лично попросил «приглядеть» за Марилой, ещё раз посмотрела на соседку, потом на других двух других девушек, сидящих рядом. — Но…

— Успокоится, подумает — и вернётся, — хмыкнула Нгобе.

— Или нет, — возразила представительница клана Нанао.

— Или нет, — согласилась Иге.

— Я тоже думаю, что сейчас не стоит Мару трогать, — подсказал я, ощущая, как Ми буквально разрывается между желанием немедленно кинуться к подруге и пониманием, как это будет выглядеть со стороны двух других одноклассниц, — чувствуешь?

— Угу, — от Войде волнами накатывала злость, обида, но главной эмоцией была холодная сосредоточенность. Примерно такие же чувства растекались от польки во время утренних и вечерних тренировок с палками. — Дим, что делать-то?

— Если б я знал, — я перекинул суккубе слепок эмоций и воспоминаний о собственном разговоре. — Никогда с таким не сталкивался, опыта нет.

— Я тоже, — уныло отозвалась златовласка, без аппетита принимаясь за суп.

Впрочем, после первой ложки голод немедленно проснулся: волнения волнениями, а организму нужно было восстанавливать потраченный запас энергии, белков, жиров и углеводов. И плевать здоровый организм хотел на все переживания — ссориться плохо, но голодным после физры остаться — вообще трындец!

Лента попыталась застрять в валиках податчика бумаги, но я выверенным движением её поддёрнул — с чудом советского приборостроения я работал уже не первый и не второй раз. Был тут и австрийский автоматический pH-метр, совмещённый с термометром и ещё несколькими датчиками — этакий лабораторный комбайн. По сути специализированный компьютер, сам всё меряющий и выдающий в конце опыта распечатку значений и график прямо на сетевой принтер — но я в очередной раз уступил его паре подружек и Максу. Ещё в начале второго семестра прибор прямо на моих глазах «загладил» пик роста кислотности, после которого надо было сыпать в реакционную смесь нейтрализатор, посчитав за статистический выброс — слишком умное программное обеспечение всё решило за пользователей. В итоге все списывали значения с побитого жизнью самописца, который, как я подозревал, и близкий атомный взрыв мог без особых проблем пережить.

— Интересно как! — Ми, глядя моими глазами на записи и работу установки, увлеклась, и сама не заметила, как расправилась с первым, а потом и со вторым. — Как бы я хотела учиться вместе с тобой!

— Я бы тоже, — я представил, как рядом со мной, в белом халате стоит Мирен… и понял, что лабораторка бы меня тогда интересовала в самую последнюю очередь. — Но ведь у тебя тоже интересно.

— Да уж, — суккуба перекинула мне картинку, как мы гуляем по территории академии… и вечером расходимся по разным коттеджам. — Ой!

— Да уж, лучше вы к нам, — процитировал я известный кинофильм. — Представляю, что сказала бы Нацуро, если бы мы попросили выделить нам совместный жилой блок.

— А что сказал бы директор! — передёрнуло от воспоминаний общения с Кабуки Родику-младшую.

— С него бы сталось ещё и Рукс вызвать, — проникся обстановкой я.

— Бррр!

— Хотя внезапный визит моих родителей в съёмную квартиру, где мы живём вместе, тоже стал бы… в некотором роде испытанием.

В моём воображении мать устраивала жуткий скандал, заканчивающийся урезанием финансирования под ноль и требованием вернуться домой. Учитывая, что суккубья магия вне холдов не работает, это был бы закономерный итог. Ну конечно, родители ведь сделали для меня всё возможное, чтобы мне было комфортно учиться, а я посмел отвлечься на личную жизнь! Хотя, больше чем уверен — мой отец мой выбор спутницы жизни сразу бы одобрил, можно сказать, с одного взгляда. В душе. Молча, и с каменным лицом. Хотя… может я ошибаюсь? Я ни разу не водил девушек к маме с папой, чтобы проверить, так что возможно во мне говорят стереотипы, почерпнутые из книг и кино?

— Знаешь, мне вдруг стало ясно, что текущие мои проблемы не такие уж сложные, — задумчиво сообщила мне Мирен, украдкой оглядывая столовую.

— Точно, — линия от пера самописца стала бледнеть, и я, стараясь не посадить кляксу, пипеткой залил очередную порцию туши в податчик чернил. — Надо тренироваться на кошках, пока есть возможность. А то мало ли, придётся потом мир спасать…

— Или с родителями друг друга знакомиться…

— Будем надеяться, квесты пойдут в порядке увеличения сложности, — хмыкнул я.

Глава 5

— Не понимаю, — пожаловалась мне Мирен, — они же вроде в ссоре… Или нет?

Сидящие за соседними компьютерами Войде и Нгобе общались, как ни в чём не бывало. Это при том, что на завтраке и на обеде полька опять отсела от остальных. Однако сейчас у обеих девушек настроение в целом было нейтральным, и никакого напряга от разговора ни одна из сторон не испытывала — эмпатию «демонов любви» обмануть было нельзя. При этом утром Марила с Ми была вполне доброжелательна и приветлива, а вчера вечером и вовс‍е​ пригл​асила бло​​ндинку присоединиться к вечерним упражнениям. Пра‍вда, пока без оружия и отработки ударов.

— Может, оставить всё как есть, — неуверенно предложила сама себе Ми и сама же отказалась: — Но тогда я, получается, не выполню поручения директора?

— Он просил помочь с «адаптацией к местным условиям», — дословно припомнил просьбу Кабуки я. — По-моему, с адаптацией всё неплохо.

— Но она обиделась на Куро-тян и Иге, хотя те не пытались её задеть… Кажется, — суккуба виртуально схватилась за голову. — Или пытались?

— Макс бы сказал, что тут нужна не эмпатия, а поллитра, чтобы разобраться. И мне тоже, — потряс головой я.

— А это — идея… — протянула девушка, едва не заставив меня упасть со стула.

— Пол литра водки?!

— Разговор по душам наедине, — вынырнула из своих мыслей суккуба, считала моё состояние и заливисто расхохоталась. — Дима-а… Ты! Ты реально про это подумал!

Да уж, видение Войде в кожано-шерстяном прикиде, в котором мы её в первый раз увидели, удивительно гармонично сочеталось с бутылкой мутного стекла с самогоном. Я тоже развеселился, мысленно дорисовал видавшую виды деревянную лавку из половины бревна, трактирный стол, изрезанный ножами, тёмный потолок с балками и пучками лука и сушёных трав — и саму Мирен, ставящую эту самую бутылку перед пригорюнившейся Марилой. Почему-то в моём воображении сама Мирен была в тяжёлом и тёмном бархатном платье с юбкой «в пол», золотая коса была перекинута на высокую, подчёркнутую удачным кроем грудь… Упс!

— Нет, пожалуй ТАК говорить не стоит, ты прав, — уточнила Ми, но тут же мечтательно добавила: ‍-​ Зато ​платье кл​​ассное придумалось! Обязательно пошью себе такое,‍ как только смогу.

— Неплохо, Родика, совсем неплохо, — Дэвид Тейлор отложил в сторону внушительную стопку листов бумаги, на которых Мирен вчера в течение трёх часов проставляла ответы к вопросам теста. — Вижу, вам действительно нравится биология. Не думали связать своё будущее с этой наукой?

— У меня… возникали такие мысли, — осторожно подтвердила девушка. Осторожно — потому что никак не могла понять, какой ещё каверзы ждать от этого типа.

Биолог-англичанин в принципе был хорошим преподавателем и свой предмет знал превосходно… Вот только его педантизм и склонность к дотошному выяснению мельчайших подробностей просто не поддавалась описанию! Досрочно сдавая экзамены по физике и химии, Ми писала, а потом рассказывала обычный экзаменационный билет — задачи там, реакции, несколько теоретических вопросов. Тейлор же поступил так же, как препод по математике — выдал тест с вопросами по всему объёму знаний. Вот только мсье Дюпон ограничился проверкой решения примеров и задач, а Дэвид решил ещё и провести, как он выразился, «собеседование».

— Отлично. Тогда предлагаю на эту тему и поговорить, — кивнул мужчина, указывая суккубе на стул с другой стороны от своего стола.

— На тему дальнейшего изучения биологии? — на всякий случай уточнила Ми.

— Это тоже, разумеется, но предлагаю начать с будущего. С будущего биологии как науки, разумеется. Как вы его видите?

— Н-ну… — Мирен попыталась сконцентрироваться — в экзаменационных вопросах такого точно не было. И не должно было быть — всё-таки «‍К​арасу ​Тенгу» пу​​сть и носила гордое звание «академии», была именн‍о что старшей школой. Тем не менее, я пока молчал — моей подруге очень хотелось показать собственные знания, и эти знания у неё были. А так же светлая голова на плечах — и не цвет волос имею в виду. — В будущем будут проводиться многочисленные исследования, направленные на дальнейшее изучение процессов, идущих в живых клетках.

— Именно это направление считаете приоритетным? — оживился Тейлор. — А почему?

— Потому, что именно в этой области биологических знаний существуют самые большие белые пятна, — Ми достаточно наслушалась, как я отвечаю на семинарах в ВУЗе, чтобы неплохо скопировать стиль и темп изложения. — Всё, что можно было изучить без микроскопа и с оптическим микроскопом, биологи уже изучили. Ну или почти всё. Остальные острые и важные вопросы, будь то зарождение жизни, образование новых видов, причины и скорость старения, развитие целого многоклеточного организма из всего одной клетки, модификация организмов под иные условия жизни и даже конструирование новых живых существ под заданные параметры — это всё вопросы работы внутриклеточных систем.

— То есть биохимия? — невинным тоном уточнил биолог, вот только скачок эмоций не прошёл золотоволосой демонессой незамеченным.

— Биохимия, биофизика, биокибернетика — ведь работа идёт не только с живой материей, но и с информацией, — не поддалась на провокацию ещё больше напрягшаяся Мирен. И напряглась она не зря.

— А почему тогда биологи должны заниматься перечисленными вопросами? — Тейлор сделал вид, что ответ его не очень интер‍е​сует, ​даже пере​​стал смотреть на ученицу, рассматривая что-то у с‍ебя в записях. — Ведь есть же профильные биохимики и прочие специалисты, вот пусть они и трудятся.

— Ну-у… — Суккубья эмпатия чётко показывала, что ответ англичанин считает ключевым. Причём ответ даже я не знал — мне просто в голову никогда не приходило задаться подобным вопросом!

— Какой-то бред, — ретранслировал я свои мысли собеседнице. — Это вообще не про биологию… Вдобавок, Тейлор прав — специалистов в биохимии и биофизике, как правило, готовят не из биологов, а из врачей лабораторных специальностей. А биокибернетиков — вообще из кого ни попадя, включая кибернетиков обычных. Но биологи без данных исследований этих дисциплин ничего кардинально нового исследовать и открыть не смогут.

— Тогда биологи тоже должны изучать, — Мирен пыталась разобраться в головоломке вместе со мной, осторожно усиливая шарм и слегка надавливая на преподавателя, — иначе они просто не поймут этих новых данных.

— Логично, — шарм, разумеется, подействовал, но как-то не так: эмоции это не мысли, но в чувствах учителя прямо-таки читалось «что ж мне так не везёт: эта краля хоть и красивая, а дура — как все», — но тогда и ответ очевидный: биологи должны заниматься работой интерклеточных механизмов потому, что им нужны ответы на свои вопросы, а не на вопросы, ставимые профильными исследователями.

— Ну как, что-то надумали, Родика? — едва не зевнув, поторопил Ми Тейлор.

— Да. Биологи ставят свои задачи, и рассматривают результаты… Эээ, под своим углом зрения… Так сказать…

Мирен сначала сбилась, а конец предложе‍н​ия и в​овсе выго​​ворила шёпотом — так на неё смотрел преподаватель‍. Вторя выражению лица, в душе англичанина царило всеобъемлющее удивление.

— Знаете, Родика, я очень не люблю пропускать учеников через свой курс экстерном, — вдруг доверительно сообщил суккубе мужчина. — Как вы думаете, почему?

«Это что, тоже экзаменационный вопрос?!» — вслух Ми это не ляпнула только потому, что реально чуть не подавилась воздухом.

К счастью, Тейлор ответил сам себе:

— Всё потому, что процесс передачи знаний включает в себя не только тупое запоминание последовательности информации и сделанных ранее кем-то авторитетным выводов, но и привитие ученикам определённой манеры мышления. Точнее, хороший учитель передаёт ученикам свою манеру мышления, что в будущем помогает им быстро прогрессировать в профессиональной области. Будь вы, Родика, обычной студенткой-красоткой, у которой в голове только желание повыгодней выйти замуж и транжирить деньги супруга, я бы поставил вам оценку и отпустил с миром как только Лючия попросила меня вас экзаменовать. В конце концов, для такой особы запомнить всё, что нужно из школьной программы — уже подвиг. Но вы… Вы ведь из тех, кто желает большего, не так ли?

Дэвид посмотрел Мирен прямо в глаза, и моя подруга вздрогнула… Мысленно. Секунду ученица и учитель бодались взглядами, потом биолог внезапно скупо улыбнулся.

— Да, я прав, вы из таких. Более того, заявили, что вам нравится биология. Потому я был намерен заставить вас проходить на мои занятия — пусть даже вы всё знаете. А повторить разок даже уже известное — никогда не лишне. Но вы,‍ ​Родика​, умудрил​​ись меня удивить. У вас, не смотря на возраст и… ‍гм, цвет волос, сложившаяся манера мышления уже есть.

…из класса, где проходило собеседование, Ми вышла на подкашивающихся ногах. Ей хватило силы воли дойти до угла коридора, и там она скорее упала, чем села на подоконник. Дрожащей рукой извлекла платок из сумочки, машинально вытерла лоб. Потом достала ноутбук, открыла расписание, убедилась, что биология уже исчезла из плана занятий — и шумно выдохнула.

— Он м-маньяк!

— Профессионал, который любит свою работу, — поправил я её.

— К-кажется, это одно и то же, — Мирен прижалась лбом к стеклу.

— Ничего, зато отмучилась за один раз, — я хмыкнул. — Представляешь, что предстоит тем, кого Тейлор сочтёт «своими учениками».

— Ага. А остальным мозги отформатируют другие маньяки, любящие свою работу, — с сарказмом фыркнула суккуба… и вдруг замерла. — Ой…

— Что?.. — тут я «поймал» мысли Ми. «Вам так или иначе придётся переменить своё мнение», — заявила на истории Зитс. — «Чем скорее вы это сделаете, тем будет лучше для вас». Действительно, кто сказал, что прививать манеру мышления будет только один хороший учитель? — Воистину «ой».

— «Вы пришли сюда поодиночке, но выйдете единым целым», — процитировала Кабуки моя подруга. — Похоже, у директора всё получится.

— Идёт, — озвучил я увиденное.

Лазарь Феодораксис успел полноценно подготовиться к первому посещению военно-тактического клуба: заказал и пошил камуфляжно-полевой вариант формы. Абрамов ультимативно поставил условия быть подобающе одетыми на каждом занятии («заодно не придётся вытрясать го‍р​ячие г​ильзы из ​​разных интересных мест»), и грек наверняка был в ‍курсе. А ещё от него волнами катилось какое-то детское нетерпение и ожидание давно обещанного, но никак не получаемого подарка! Впрочем, едва двое друзей подошли поближе, Феодораксис мгновенно собрался и все восторженные эмоции засунул куда подальше.

— Прежде всего, хочу поблагодарить за помощь и заверить, что я действительноумею ценить такие поступки, — на посторонний взгляд легко и непринуждённо, но в то же время весьма церемонно склонил голову обладатель классического «греческого профиля». Судя по эмоциональному фону, в этот раз он говорил абсолютно серьёзно, не держа «за пазухой» очередной «хитрый план». Аж прям необычно. — И прошу прощения, что не смог сказать это раньше. Физкультурные группы опять перемешали, а мой застенчивый друг наотрез отказался передавать записку…

— Сам таскай свои записки своим девчонкам! — дёрнул подбородком Клавель, от которого так и шибануло неожиданно возникшим смущением и раздражением.

— Страсти какие, — прокомментировала Иге, подошедшая к воротам додзё одновременно с Мирен и теперь с интересом наблюдавшая за разворачивающимся представлением. У меня сложилось чёткое впечатление, что будь у африканки пакет попкорна — она бы уже достала его и жевала. — А мне в сумку ты бумажку подсунуть не постеснялся, да.

— Да я…

— Трижды, — припечатала Нгобе. — Да ещё так неуклюже, что я каждый раз в процессе замечала.

— Если от себя и красивой чикас, то можно, — сообщил Фабио кажущуюся ему общеизвестной и совершенно само собой разумеющееся информацию. — Или, если‍ ​совсем​ с ума сд​​винулся и втюрился, то потом под окнами серенаду ‍спеть, чтобы уже все слышали. Но сначала записку. Так принято.

— А у нас принято за попытку покопаться в чужих вещах бить, — задумчиво предупредила Иге. — Можно ногами. Традиция, да.

— У нас тоже, — подтвердила Куроцуки, заставив дёрнуться и Феодораксиса, и Клавеля. В застывших чувствах миниатюрной черноволосой японки на секунду проскочила искра удовлетворения — специально подкралась так, как только она умела. — Время. Идём?

Ми оглянулась, но Марилы нигде не было ни видно, ни «слышно» в эмпатии. Конечно, при желании суккуба могла «прокачать» весь холд, как в первый день пребывания в школе, но делать это без особой необходимости не хотелось. Моя демонесса привыкла к фону академии «Карасу Тенгу», как житель деревни у водопада привыкает к постоянному рёву потоков воды — и человек перестаёт воспринимать этот гул как шум, просто не слышит. Вернуть чувствительность легко, зато потом опять свернуть её до минимума будет даже с моей помощью и поддержкой достаточно тяжело и, главное, очень неприятно. Даже всего шесть с лишним десятков взрослых и подростков, фонтанирующих всевозможными эмоциями — испытание не для слабых нервов. Я и Ми раньше тренировались в метро в час пик — суккуба «слушала» толпу через меня и училась не срываться. Вот только мы не знали, что через посредника ощущения эмпатией передаются на порядок-два слабее, да и радиус приёма в лучшем случае десяток метров…

— Проблемы? — тихо спросил очень естественно отставший от продолжающей переругиваться парочки Иге-Фабио Феодоракс‍и​с.

— Не​т. Моя за​​бота.

Молодому греческому магу было неуютно чувств‍овать себя в должниках, и он сходу попытался предложить помощь — в счёт взаимозакрытия услуг с помогшей ему девушкой. Однако Ми помнила, что мы договорились растрясти Лазаря на по-настоящему важную информацию, если она у него будет, и уж точно не собиралась доверять парню разговор с полячкой. При всех своих выдающихся аналитических качествах, умением вести задушевный разговор Феодораксис точно не обладал. Вот сделать всё ещё хуже мог запросто: почему-то наблюдательность далеко не всегда помогала молодому контрабандисту считывать реакцию людей на свои слова. Надо бы отвлечь грека от придумывания способов «расплатиться», а то ведь додумается до чего-нибудь совсем… О, знаю!

— Лазарь, — так же тихо обратился я к магу через Мирен, — я отрекомендовала тебя инструктору, как человека, имеющего выдающийся потенциал тактического командира. Не подведи, ладно?

— Само собой, — однокашник опять церемонно кивнул и в два шага догнал Клавеля. Судя по желанию сказать другу пару ласковых, Фабио передал разговор Ми и Олега Валентиновича несколько неполно.

— Кажется, тут проблем пока не будет, — оценил я две чётко принимаемые от грека эмоции: доказать, что он тут очень даже не лишний, и едва ли не более сильное желание научиться в клубе всему, что только можно узнать в таком месте.

— Я надеюсь, — Ми ещё раз оглянулась, прикладывая руку к биометрическому замку. Войде по прежнему нигде не было.

— Ты точно этого хочешь?

Ми только вздохнула. Она не хотела, но и поступить по-другому считала неправиль‍н​ым. Го​рдая свое​​нравная полька не только полностью проигнорировал‍а занятия в клубе, но и домой, в жилой блок, так до сих пор не вернулась. Раньше за ней такого не водилось. Вроде и поднимать тревогу рано, но…

— Ми, ты же понимаешь, что тут деться некуда? Выбраться из холда без ключа — всё равно что из подводной лодки пропасть. А если у Войде есть ключ, ты её точно не найдешь.

— Угу…

— Тем более, хоть сейчас и вечер, ещё не совсем поздно. В конце концов, вернуться в коттедж можно в любое время — злобной тётки-вахтерши, как в общаге нашего универа, тут нет.

— Угу, — Мирен слабо улыбнулась, вспоминая некоторые эпизоды общения с цербером в женском обличии, засевшим у турникетов при входе в общагу.

Из-за террористической угрозы мой ВУЗ закупил и установил продвинутую систему контроля доступа — войти внутрь можно было только по студенческой карте, либо по пропуску преподавателя. Посторонние вынуждены были получать разовые пропуска, причём сделать это можно было, только заранее согласовав время с кем-то из администрации учебного заведения. Всё супер и строго… Пока не доходило до реализации в действии. От шестисот до восьмисот человек на курсе — и так шесть раз, и это только студенты, и только дневного обучения! Более четырёх тысяч молодых долбодятлов, ежедневно забывающих не только карточки, но и студенческие, зачётки, номер своей группы и телефон старосты своей группы. В общем, всё, кроме головы — и то, что называется, «по техническим причинам». Сам видел, как охрана пропускает по предъявленному белому халату. В общаге всё было ещё… гм, интересне‍е​.

В тео​рии, студ​​ент, проживающий на территории общежития, может п‍ривести к себе других студентов — до 22.00. В теории же эти студенты должны отметиться на проходной, предъявив документы, потому как турникеты в общаге пропускают только местных — после чего тётя-вахтер нажимает на специальную кнопку и страждущих пропускает. В реальности, пока пожилая обладательница трубного гласа дотошно просматривала наши студаки и едва ли не пробовала печати на предмет вкуса чернил, через турникеты протолкалась небольшая группка смуглых и лопочущих не по-русски чёрноволосых парней, тащащих на руках двух взвизгивающих и, эээ… не очень трезвых девиц более привычной для славян внешности. Все прошли по одному пропуску. Не сказал бы, что это стало последней каплей, но я не особо старался сдерживаться, без дальнейших колебаний направляя шарм. С тех пор проблем с проходом в общежитие не было. А ещё я узнал, что вершина тёплых чувств вахтера — это когда тебя пропускают, не замечая.

…Самое забавное, что так возмутившие меня, как выяснилось потом, дагестанцы[27] оказались составом университетской команды по вольной борьбе, и тащили они двух студенток-спортсменок из женской сборной нашего ВУЗа. Девушки что-то там выиграли и очень радостно отметили, и их коллегам сильного пола пришлось разгулявшихся дам буквально-таки утаскивать. Пока те морды бить не начали, а то уже были прецеденты.

— Мне всё равно не нравится вариант со сканированием всей школы, — отодвинув в сторону воспоминания, признался я.

Проблема была в том, что я никак не мог понять, что именно меня смущает. Ми, конечно, никогда не пыталась «прочесть» кого-то одного на большом расстоянии, и да, ей придётся сосредоточиться и напрячься, чтобы расслышать того, кого надо. Однако, раз это отлично получается у неё наблизкой дистанции, то и на другой рабочей дальности выйдет. Но меня всё равно что-то такое цепляет…

— Ми, скажи, что мы будем делать, если не сможем найти Марилу твоими способностями? — наконец понял проблему я.

— Заявим в учебную часть…

— …на том основании, что твоя эмпатия её не «слышит».

— Ой…

— Давай мы ей просто напишем через комп, может, он у неё с собой, — мне в голову, наконец, пришла, как мне показалось, здравая идея. — И, пока ждём ответа, будем думать дальше.

Я и суккуба дружно уставились на открывшееся окно программы, через которую Кабуки вызвал Родику-младшую для знакомства с Марилой и прислал приглашение в военно-тактический клуб. Смотрели долго, целую минуту.

— Ты видишь то же, что и я, — на всякий случай переспросил я подругу.

— Вижу, то есть не вижу, — подтвердила она.

Да. Хороший почтовый клиент. Без кнопок «создать сообщение» и «отправить». После минуты изучения сверхкороткого списка доступных опций и настроек была обнаружена возможность связаться с администрацией Школы «Карасу Тенгу» (так и было написано — «с администрацией школы») с полем для ввода собственно послания. И всё. Прелестно. За десять минут мы запустили все доступные программы — онлайн-справочники, словари, планировщик учебного дня, заметки, несколько клиентов для ведения личного дневника на выбор, табличный и текстовый редакторы, оболочку для создания презентаций и даже музыкальный плеер. И везде одно и то же: что-то можно написать только администрации. Охренеть.

— А я ещё удивлялась, почему на информатике сажают за стационарные компьютеры, — припомнила Мирен, — потом решила, что на них просто удобнее работать.

— На них потенциально возможно выйти в местную сеть с нормальными утилитами. Командная строка в умелых руках чудеса творить может, — я как раз пробовал все знакомые, а потом и все подряд варианты горячих клавиш для вызова… ну хоть чего-нибудь. С предсказуемым отрицательным результатом: система в ноутах точно не была одной из знакомых вариантов «Windows». — Ладно, оставим пока. Есть ещё идеи, как самостоятельно найти человека на двенадцати квадратных километрах, не прибегая к активной магии?

— Ну… Может быть попросим совета?

…Куроцуки открыла дверь своей комнаты почти сразу после стука. В ответ на вопрос, не знает ли она, где искать Марилу, японка странно посмотрела на суккубу, и кивнула.

— Ты знаешь, где она? — обрадовалась Ми.

— Она ходит туда каждый день, — пожала плечами Нанао. — Показать?

Девушка ещё немного подумала и посоветовала:

— Камуфляж лучше не снимай.

Глава 6

Купол пространственного искажения, отделяющий холд от обычного пространства, работает как абажур на лампе накаливания: весь солнечный свет, достигающий поверхности планеты, здесь словно размазывается по всему «небу». Оттого сумерки внутри довольно своеобразные: мир словно выцветает, теряет все краски, кроме серой, которая постепенно густеет и темнеет, скрадывая детали. Что логично, под сводами деревьев процесс шёл с заметным опережением графика по сравнению с открытыми местами школьной террито‍р​ии. Хо​тя и там,​​ над дорожками и около зданий с минуты на минуту ‍должны были зажечься фонари…

Шлёп! Мирен запнулась о практически невидимый сейчас древесный корень, но в очередной раз смогла сохранить равновесие. Пришлось сделать несколько быстрых шагов, чтобы вновь догнать Куроцуки, лесным призраком скользящую впереди. Лесополоса академии больше походила на старательно окультуренный парк: минимум кустов и никаких поваленных стволов и трухлявых пней. Тем не менее, немецкий «цифровой» камуфляж прекрасно выполнял свою функцию — невысокий силуэт японки так и норовил раствориться среди деревьев. Учитывая, что и в эмпатическом восприятии она практически сливалась с окружающим ландшафтом, испытывая эмоций примерно столько же, сколько окружающие деревья — поспевать за ней было не так-то просто. Если бы не заблаговременный совет про клубную форму, суккуба уже обзавелась бы парой-тройкой ссадин на руках, разбитым коленом и отбитыми от спотыканий пальцами на ногах. Кстати, сама Нанао так ни разу и не запнулась, словно у неё в голову был встроен прибор ночного видения.

— Прошли не меньше четверти окружности, — прикинул я, — входили напротив колонии землероек, а теперь шум от них у тебя слева и за спиной. По прямой точно было бы побыстрее.

— Наверное, у Куро-тян есть причины выбрать такой маршрут, — предположила Ми. — Ой!

Опять корень.

— Если только камеры системы видеонаблюдения обойти и избежать случайных встреч, — это было единственное более-менее разумное объяснение, которое я смог придумать. — Только я убей, не понимаю, зачем. Ничего плохого в желани‍и​ посет​ить задер​​жавшуюся подругу нет? Тем более, если это единств‍енный способ для учеников поговорить с кем-то на территории академии…

Под ногами суккубы с громким хрустом переломилась сухая ветка. Куроцуки на секунду обернулась, но ничего не сказала и никак не показала своего отношения. Более того, даже тени в эмоциях не промелькнуло. Со своего беззвучного шага японка тоже не сбилась.

— Знаю! — вдруг озарило мою подругу. — Я всё поняла! Куро-тян…

— …следила за Марилой? — договорил я за Ми её мысль. — Как-то это… глупо звучит, нет? Словно стереотипная сценка из японского визуального романа, которые мы перед твоим поступлением в «Карасу Тенгу» читали. Сначала зачем-то устроить шпионскую игру «упади на хвост», а потом по первому требованию выдать полученную информацию подруге, но повести при этом окольным, неотслеживаемым путём? Могла бы просто сказать, куда идти, и попросить не распространяться об источнике информации.

Я и демонесса-блондинка упёрлись взглядами в скорее угадываемую, чем видимую спину Нанао. О японке, ставшей Мирен подругой, мы знали довольно много, и одновременно — почти ничего: не любит говорить не по делу, в присутствии тех, кого считает посторонними, каким-то образом подавляет эмоции. В обществе суккубы расслабляется и ведёт себя, как более-менее обычная девочка-подросток, чувства становятся вполне читаемы. Ещё до школы умела обращаться с огнестрелом — пистолетом-пулемётом «Узи». Дома, в клане, занималась сбором лекарственных трав, Феодораксис сказал, что родичи Нанао занимаются ещё и контрабандой… Хотя у меня начало склады‍в​аться ​мнение, ч​​то этому «благородному ремеслу» склонны предавать‍ся многие жители холдов. Логично, кстати — при налаженной системе тоннелей между рукотворными пространственными аномалиями доставить нечто из одной страны в другую можно примерно вдвое быстрее, чем на самолёте. Даже если Перевозчики не дают протаскивать с собой больше, чем занимает ручная кладь. Кстати говоря, эта мысль мне уже в голову приходила — только из-за отсутствия информации я отложил её до лучших времен, да так и забыл…

— Ещё Лазарь назвал Куро-тян «холодной убийцей», — припомнила Ми.

— Ага. То ли оскорбить попытался, то ли сделать комплимент…

- Пришли, — сообщила из темноты уже полностью невидимая Куроцуки.

— Куро-тян, я… ничего не вижу, — растерянно призналась Мирен.

Если посмотреть наверх, то очертания крон ещё можно было разобрать на светло-сером фоне купола холда, а вот снизу царил густой мрак. Фонари уличного освещения вокруг зданий школы тусклыми звёздами проглядывали слева между деревьями, однако даже самих стволов разглядеть не получалось, хоть тресни.

— Здесь, — неожиданно практически на ухо суккубе сказала Нанао, заставив вздрогнуть и демонессу, и меня. Холодная ладошка японки охватила запястье Ми и требовательно потянула куда-то вперёд, в темноту. Недалеко потянула — не успела моя подруга сделать и десяти шагов, как её рука, которую Куроцуки заставила вытянуть вперёд, упёрлась в препятствие. В доски забора, если точнее.

— Марила там? — Мирен уже двумя руками ощупала преграду: толстые, хорошо отшлифованные доски образовывали стену выше человеческого роста:‍ ​даже в​ытянув ру​​ки вверх и привстав на носочки, дотянуться до кра‍я блондинка не смогла. Через равные промежутки по высоте забор пересекали узкие, на ощупь слегка неровные, словно кованые, полосы металла. Прикосновение к железу холодило пальцы, дерево же казалось немного тёплым.

— Вечерами часто встречаю её во время тренировок, — невидимая Куро-тян судя по всему пожала плечами. — Приходит, потом уходит.

— Ты тренируешься в лесу? — удивилась суккуба, пытаясь при помощи эмпатии засечь польку. Ощущения были довольно странные — за забором определённо кто-то был, возможно даже Войде, но ни расстояние, ни направление, ни даже собственно эмоции засечь не получалось.

— Маскировка. Следы. Выслеживание. Скрытое перемещение. Ловушки, — перечислила Куроцуки. — Если навыки не использовать, они ухудшаются.

— Ловушки?!

— Я их убираю за собой в конце тренинга, отрабатываю только установку, оценку возможности случайного обнаружения и снятие, — также невозмутимо сообщила хрупкая невысокая черноволосая японская школьница-старшеклассница.

— П-понятно, — откровение подруги слегка выбило Ми из колеи. — А Марила что тут делает?

— Не знаю… — неожиданно неуверенно ответила Нанао, запнулась, и пояснила: — Отвращающий барьер. У нас дома вокруг поселения есть старые камни с печатями, которые действуют так же. Мне рассказывали, что пока холдов не было, мастера, хранившие тайну изготовления отвращающих печатей, были желанными гостями в любом Месте Силы…

— Барьер не даёт рассмотреть, что внутри? — полуутвердительно переспросил я, потеснив слегка опешившую и растерявшуюся от сва‍л​ившихс​я открове​​ний Мирен.

— Такой сильный — да. Сперва просто сб‍ивает с пути, заставляет блуждать, обходить отгороженное, у кого не хватает силы воли, — подтвердила японка. — Дома печати совсем слабые, а здесь — удобное место для тренировки.

— Здорово! — прокомментировал я для подруги слова Куроцуки. — Одна твоя соседка каждый день зачем-то ходит в спрятанный в лесополосе дом, защищённый давно никому не нужным, вроде как, барьером. Другая — следит за первой в рамках тренировок навыков скрытности и развития силы воли и даже благородно не ловит в расставленные ловушки. Вот у некоторых жизнь-то интересная…

— И не говори, — согласилась подруга. — Дим, есть идеи, что делать?

— Эта штука, барьер в смысле, видимо сбивает внимание или что-то вроде того, — идея у меня действительно появилась. — Куро-тян сказала про силу воли, а у тебя она ого-го! Не зря же ты столько тренировалась. Думаю, на эмпатию «отвращение» действует, как на другие органы чувств, то есть, если ты сосредоточишься, то сможешь продавить заклинание. Нам ведь достаточно просто убедиться, что с Войде всё в порядке?

— Ага! Спасибо! — Ми благодарно мне улыбнулась и, отрешившись от всего, стала концентрироваться. Для меня это выглядело так, будто суккуба крутит настройку радиоприёмника, пытаясь поймать ускользающую радиопередачу. Иногда на мгновение среди шелеста эфира удавалось услышать обрывки чего-то осмысленного, но ни разобрать, ни идентифицировать не получалось.

Я, чтобы не мешать ей своим назойливым вниманием, попытался в очередной раз что-то рассмотреть в окружающей суккубу темно‍т​е лесо​полосы шк​​ольного холда. Стоп! А может, это не «темнота» ни‍какая, то есть не только темнота, а внешнее воздействие барьера? То-то Куроцуки, похоже, неплохо всё видит. Так, а у меня что, разве плохо с силой воли? Видимо, действительно было плохо: как я ни старался, рассмотреть или услышать что-нибудь, кроме собственного дыхания, решительно не получалось. Реальность, данная мне в ощущениях, практически полностью ограничивалась теплотой досок под ладонями. Приятной такой теплотой летнего полудня. Так и хочется в это тепло окунуть пальцы, как в воду…

Всё произошло в единый миг: тёплая «вода» послушно окутала руки, и тут же ранее казавшаяся неколебимой стеной створка ворот бесшумно поддалась под невеликим весом Мирен. Ворота в заборе. Логично, что Нанао вывела подругу прямо к ним — ведь они же пришли за Войде, которая могла быть внутри. Стоило, наверное, просто постучаться… Но теперь думать об этом было поздно. Створка распахнулась, и мне, чтобы не упасть, пришлось сделать несколько шагов вперёд. Одновременно окружающая темнота пропала, а эмпатия Ми абсолютно чётко «разглядела» два живых и вполне чувствующих объекта: спящую где-то в то ли небольшом доме, то ли очень опрятном деревянном сарае Марилу и… волка. Большого такого белого волка размером с лошадь и со слегка светящимися глазами. Очень, знаете ли, трудно не разглядеть волка, едва не ударившись ему лбом в нос.

Честно говоря, я в первый момент просто не поверил своим глазам. Иначе даже не знаю, что предпринял бы — попробовал отпрыгнуть в сторону или просто заорал. А в следующее м‍г​новени​е среагир​​овала Ми. Всем нам очень повезло, что суккуба как‍ раз максимально сосредоточилась, потому что последствия рефлекторного удара шармом по площади… Лучше об этом просто не думать. А так местный охранник просто сделал небольшой (для его роста) шаг вперёд и смачно провёл языком по лицу Мирен. После чего сел на задницу, склонив лобастую башку и даже скупо качнул туда-сюда хвостом.

«Раз не принесла ничего вкусного, то хоть под подбородком почеши» — донеслись до меня и Ми на диво структурированные эмоции зверя. А Марила как спала, так и продолжала спать.

— М-меняемся?

Я запустил обе руки в белую шерсть и магически изменённый волк прикрыл глаза-фонарики, фоня наслаждением. До меня постепенно доходило, как мы только что вляпались, и чего чуть не случилось. Если так подумать, небольшое сексуальное приключение трёх одноклассниц на лоне природы рядом с пускающей слюни от эндорфинного удара горой меха была далеко не самым плохим исходом. Особенно, если сравнивать с травматической декапитацией[28].

— С-сейчас, — пальцы Мирен не дрожали только потому, что сейчас я рулил её телом. — Ой! Куро-тян!

- Куроцуки? — тихо позвал я. Тихо, потому что громко не получилось — голос был готов предательски сорваться. Тем не менее, меня услышали.

— Я здесь, — Нанао обнаружилась на опорном столбе ворот. Девушка медленно выпрямилась. Я успел заметить, что до того она застыла в странной позе, сжавшись в комок, в котором силуэт человека, да и вообще живого существа, узнать было сложно. Похоже, что волк тоже не видел и ‍н​е чувс​твовал яп​​онку — дёрнул мордой на голос, с шумом втянув воз‍дух… И расслабился, получив ещё один шарм от Ми.

— Свои, — предупредил я магического стража на всякий случай ещё и вслух и сам поразился, как хрипло прозвучал голос моей подруги. И только теперь ощутил, что у меня-Мирен всё лицо в слюне. Машинально попробовал утереться пятернёй, но только размазал клейкую жидкость сильнее. Волк, смерив ещё одним взглядом не спешившую покидать свой пост японку, наклонил голову и боднул меня в плечо лбом.

«Ещё чесать» — донеслось от зверя, теперь подставившего роскошные, с белым меховым подвесом, острые уши. Ми робко протянула руку и я отстранился, страхуя. Однако, меховое чудовище не излучало угрозу, а наоборот, требовало ласки — и это сработало лучше любого успокоительного. Суккуба сначала несмело, а потом всё более уверенно заработала пальцами, заставив белоснежную громадину пустить слюну и громко засопеть от удовольствия.

— Какой красавец! — пережитый стресс качнул эмоции в обратную сторону, и теперь Мирен смотрела на волка с неподдельным восторгом. — А ласковый какой!

— Пока он считает тебя кем-то вроде хозяйки — ласковый, — у меня тоже начался отходняк. — Мне показалось, или до того, как ты применила шарм, он как раз раздумывал, можно будет тебя съесть или нет. «Красная шапочка», похоже, была основана на реальных событиях. «Дерни за верёвочку, дверь и откроется!»

— Но я ни за что не дёргала.

— Вот именно.

— Марила вон в том строении, — Куроцуки грациозно спрыгнула с воротного столба и умудрилась каким-то образом приземлиться совершенно беззвучно. Волк и ухом не повёл, вовсю наслаждаясь лаской. А когда Нанао, привстав на цыпочки, стала чесать его с другой стороны — и вовсе еле слышно заскулил. Под счастливо улыбающейся мордой натекла уже натуральная лужа слюны, — ты узнала, чего хотела, или нужно её ещё и разбудить?

— Более чем! — Ми передёрнула плечами.

— Если ворота опять закрыть, магический охранный периметр, скорее всего, опять включится, — проинформировала как бы между прочим японка.

— Отличная мысль! — поддержал Куроцуки я, прислушиваясь к чутью суккубы. Видно, Войде умудрилась порядком устать — спала как отрубленная и даже во сне фонила усталостью. — Камер тут вроде нет, выяснять, как мы прошли защиту, мне что-то совсем не хочется.

— Согласна, — Ми в последний раз провела рукой по удивительно шелковистой шерсти, которой у обычного волка не могло быть в принципе, и скомандовала: — Сидеть, Дружок! Охраняй, а мы — пошли.

— Дружок? Серьёзно?

— Ну… Он такой ласковый.

Магический зверь проводил пятящихся от него девушек тяжёлым, почти человеческим вздохом, но остался сидеть на месте, как ему и приказали. Никаких ручек или запорных приспособлений на створке не было, но стоило Куроцуки легонько потянуть полотно за край, как ворота легко и беззвучно захлопнулись. И тут же упала темнота, заменив собой вечерний сумрак.

В этот раз Куро-тян не стала полагаться на способности суккубы в ходьбе по невидимому лесу, а уверенно подхватила под руку и быстро вывела из зоны действия отводящего внимание барьера. Подумала, и решительно направилась прочь из кольцевой посадки в сторону школьных фонарей. Судя по редким прорывающимся эмоциям, даже для неё приключений за глаза хватило, и обсуждать случившееся ей решительно не хотелось. Ми, впрочем, тоже. Так, в молчании, они вместе вернулись в свой коттедж, словно ни в чём ни бывало попрощались — и разошлись по комнатам. А я открыл глаза и разжал кулак. Зажатая в нем пластиковая шариковая ручка оказалась сломана пополам.

Глава 7

— Я тоже хочу собаку! Мы ведь заведём собаку, когда станем жить вместе?

Это было первое, что я услышал от Мирен утром, едва открыл глаза. Я, конечно, ожидал от Ми реакции на вчерашние, с позволения сказать, «приключения», ждал, что она будет нервничать и даже опять разбудит меня среди ночи. Но реальность в очередной раз превзошла мои ожидания. Кстати, если кто думает, что, получив согласие, моя демонесса успокоилась — это вы зря. Тем более, среди материалов, загруженных в локальную сеть «Карасу‍ ​Тенгу»​, оказалс​​я и атлас пород собак, и несколько пособий по вос‍питанию и дрессировке. Кстати, электронная подборка книг и медиаматериалов с начала учебного года определённо увеличилась в объёме: на глазок, раза этак в четыре. Вот уж где самая магия: Лючия Нацуро не только успевала рулить рутинными делами школы из кресла завуча, но ещё и свои обязанности по библиотеке выполнять…

…А вот других последствий после ночной прогулки по лесопосадке не было. Утром Марила, как ни в чём ни бывало, крутила своей тренировочной деревяшкой перед коттеджем. Полька спокойно поздоровалась с Куроцуки и Ми — судя по эмоциям, она и не догадывалась о проникновении на защищённую территорию, где так неосторожно не рассчитала свои силы. Всё, как и предполагала Куро-тян.

Сама японка ограничилась парой задумчивых взглядов на суккубу поутру, но никаких попыток как-то обсудить произошедшее или хотя бы прояснить странные моменты не предприняла. Ну и, в общем и целом, вела себя как обычно. С другой стороны, после вчерашних откровений Нанао я уже вполне мог допустить, что проникновение с магическим взломом для неё — в общем-то довольно рядовое событие. Мирно вошли, никого не убили, не ограбили, пёсика почесали за ушком, дверь за собой закрыли. Даже ловушек не оставили. Обычная тренировка, ага, даже упоминания не стоит. А вот от Ми исходила всё более ощутимая тревога, которая вовсе не прекратилась после разговора о домашних животных. Некоторое время демонесса колебалась, стоит ли вываливать на меня свои переживания прямо сейчас или нет, но всё-таки решилась:

— Дима, — тел‍е​патиче​ский голо​​с подруги вмешался в мои слегка сумбурные утренни‍е мысли во время процесса чистки зубов, — знаешь, я тоже думала о вчерашнем, пока ты спал. Не только про собаку, я имею в виду…

— Ничего удивительного, — я посмотрел в глаза своему отражению — и против воли кривовато улыбнулся взъерошенному молодому парню, который там отражался. — Вляпались в приключение на совершенно ровном месте. М-магическая школа, тоже мне…

— Я про другое, — перебила меня блондинка. — Прости, если я скажу глупость, я не уверена… Но…Мне кажется, ты — маг!

Тьфу. Плюх!

— Что? — очень спокойно переспросил я суккубу, глубокомысленно созерцая на зеркале большое белое пятно из зубной пасты вместо отражения. — Я — маг?

— Или демон, но это вряд ли.

— Как такое может быть? — признаю, Ми удалось качественно выбить меня из колеи. Я даже про зубную щётку вспомнил, только едва не упустив её в раковину.

— Я вспоминала, что с нами произошло после приезда в школу, и это единственный вариант, который всё объясняет, — торопливо протараторила демонесса, словно опасаясь, что я её перебью. Вместе со словами на меня нахлынула целая волна образов-воспоминаний девушки. — Во-первых, зеркала. Не все, а некоторые тут, в академии. Свечение и символы возникали всякий раз, когда их касался ты, управляя моим телом. И когда блокировка магии не сработала, и потом, в примерочной ателье, и в женском туалете около беговой дорожки. А ещё — мы и встретились через зеркало!

— Это — аргумент, — прокрутив в голове все перечисленные факты, вынужден был признать я. Мы с Ми после событий первой недели в «К‍а​расу Т​енгу» на ​​время решили отложить изыскания со странной реакц‍ией зеркал на наши касания. Тем более, Куро-тян, случайно втянутая в последний инцидент, желания обсуждать и вспоминать произошедшее не изъявила. Возможно, не в последнюю очередь потому, что Мирен слишком хорошо ответила на вопрос, суккуба ли она. И вот теперь моя подруга сама решила вернуться к этому вопросу. — Хотя первую активацию зеркала, когда мы были детьми, не объясняет — я-то находился вне холда и Силы для колдовства не было. Кстати, а почему ты сказала, что я скорее всего маг, а не демон?

— «Демон использует свои силы рефлекторно, а волшебник должен научиться, потому что для него это требует осознанного усилия», — просветила меня златовласка, и на мой немой вопрос пояснила: — Это Зитс нам, как она выразилась, «необходимые базовые определения» надиктовала.

— То есть, по-твоему, я могу использовать шарм потому, что у нас есть связь, по которой я получаю необходимую энергию, а больше ничего не умею потому, что меня никто не учил, так? — воспроизвёл я рассуждения Мирен и тут же указал на другой факт: — Но шарм-то я тоже не учил. Его вообще никто кроме суккуб использовать не может, если верить твоей матери. Я точно получаю его от тебя. Вряд ли это можно назвать «могу колдовать»…

— Ты вчера открыл ворота, — опять перебила меня Ми, — это «во-вторых».

Так. Так.

— Я? Ты уверена?

— Я утром думала над тем, что произошло, и… Вспомни! Пока я пыталась пробиться сквозь барьер, ты что-то сделал с ним, и он словно смялся.

— Тепло… — напрягшись, я действительно вспомнил, что произошло за па‍р​у секу​нд до вст​​речи с волком. Контакт с гигантским хищником оказ‍ался таким волнительным, что я просто выбросил из головы всё остальное. И зря. — Я почувствовал тепло… и словно впитал или втянул его, случайно. Просто потянул его на себя…

— Как ты раньше делал с зеркалами, — закончила за меня подруга, — Не зеркала на тебя реагируют, это ты воздействуешь на них. И не только на зеркала. Это могла быть только твоя магия. Ты — волшебник, любимый!

Что чувствует человек, которому внезапно объявили, что он не настолько обычный, каким считал себя раньше? Лично я почувствовал тревогу. Магия? Могу творить чудеса? Круто? Как бы не так! Неведомая опасная фигня, которая всегда с тобой, которая активируется при сочетании неизвестных условий и которой ты вообще не в курсе как управлять! Да ещё и из-за связи с Мирен по которой идёт Сила, мои способности могут в любой момент проявиться в безмагическом мире. Трындец!

— Пока всё это гипотеза, правдоподобная, признаю, но не подтверждённая, — скорее себе чем подруге сказал я, — нужно всё тщательно и очень аккуратно проверить. Но, боюсь, ты действительно права. Факты… Ми, что такое?!

Меня захлестнула волна удовольствия и счастья, источаемая демонессой, едва совершенно буквально не сбив с ног. Эмоция была такой силы, что я на несколько секунд перестал воспринимать реальность, ничего не видя и не слыша вокруг. Наконец суккубе удалось взять себя в руки:

— Глупый! Умный ты у меня, Димочка, но иногда такой глупенький, — в виртуальном пространстве наших разумов рассыпались серебряные колокольчики счастливого смеха моей по‍д​руги. ​- Если ты​​ — маг, то мы можем встретиться! Не через два год‍а, а сегодня или завтра. Тебе только нужно добраться до остановки Перевозчиков!

— …Мне кажется, или староста сегодня какой-то слишком рассеянный? — нарочито-громкий шёпот Алёны заставил меня ненадолго вернуться в реальность.

— Так пятница же, — таким же манером ответил ей Макс.

— Даже для пятницы, — не согласилась с ним девушка. — Он же сегодня даже не объявил, что мы будем зубрить после третьей пары!

— Да и так понятно, что, — Сумских с Бобровой забрались «на камчатку», но я словно воочию увидел, как перекривился парень. — Долбанная ЦНС, в Большие Пирамиды[29] мать её…

— А может, забудет… — в голосе Алёны зазвучали мечтательные нотки. — Солнышко светит, тепло, почки на ветках набухли, снег уже почти растаял…

— Ещё пара недель — и зачёт по анатомии, — совсем уже хмуро «подсказал» обычно жизнерадостный любитель аниме.

— Эй, выше нос! Мыслить нужно позитивно.

— В смысле, пересдать можно и осенью? — с необычным для него мрачным сарказмом спросил Максим.

— Да ну тебя…

— Эй вы, там. А ну, заткнитесь! — зло прошипела Инга. — Сами нихрена не делаете, так другим не мешайте!

— Ой, можно подумать… — Макс последовал совету, а вот Алёна — нет.

— Вот и подумай. Думать вообще полезно, — не полезла за словами в карман собеседница.

…Убедившись, что ничего стоящего внимания вокруг меня не происходит, я перестал слушать и опять полностью ушёл в телепатический контакт.

Не то чтобы меня совсем не тревожило возникшее напряжение между моими одногруппниками, но сегодня мне было совсем не до них. Не маленькие уже, всем по семнадцать, как-нибудь потерпят. А вот «открытие» Ми терпеть никак не могло. Встреча! Обняться, прижаться друг к другу, почувствовать тепло рук — и не только рук. Мы мечтали об этом — страшно подумать — одиннадцать лет. И теперь этот момент оказался как никогда близок! Нужно было лишь обойти некоторые сложности, и… и не спороть горячку. Последнее было особенно сложно.

Наверное, единственное, за что мне и Мирен действительно стоило быть благодарным Роксане Родике — так это за свою способность принимать и реализовывать решение без эмоций. После прочувствованной лекции старшей демонессы о главной проблеме суккуб я сделал всё, чтобы научиться самому и научить Ми действовать расчётливо и хладнокровно. Когда есть детально проработанный план — нет места панике и метаниям, а, значит — и рефлекторному шарму. Если воздействие строго дозировано и минимально — нет риска заполучить врагов на ровном месте и настроить против себя окружающих. Разумеется, непредвиденные проблемы всегда возникали — но и с ними куда проще бороться, если хотя бы в общих чертах знаешь, к чему нужно стремиться свести внезапно сложившуюся ситуацию.

Поначалу было очень сложно — в двенадцать лет только книжный геро‍й​ может​ изобрази​​ть из себя малолетнего полководца или там главу к‍лана. Было множество разочарований — и в себе, и в окружающих людях. Но — у нас была цель, а ещё — я никогда не был один. Нас было двое — против целого мира взрослых равнодушных людей. И мир не смог противостоять. Шаг за шагом, всё увереннее и увереннее, мы начали прокладывать свой путь к заветной цели — встретиться, чтобы никогда больше не расстаться. И вдруг, внезапно, вместо уже утверждённого и рассчитанного долгого и надёжного пути, открылась короткая прямая дорога. Умом мне было понятно, что бросить всё и кинуться по ней бегом — это очень плохая идея. Вот только сердцу плевать было на доводы разума.

Скажу так: по приезду в Китай-2 Мирен удержать контроль над даром было гораздо, гораздо проще, чем мне и ей сегодня как ни в чём ни бывало выйти на занятия. Но на что-то большее, чем просто присутствовать на парах, постоянно держа контакт с суккубой, у меня просто не было сил. К сожалению, я сам лично сейчас никак на ситуацию повлиять не мог, только поддерживать Мирен и наблюдать, готовясь, если что, её подменить. Вопросы мира магии нужно было решать, находясь в мире магии.

— О, Ми-тян! Как здорово, что ты зашла! — Лючия Нацуро порывисто вскочила со своего места и мимолётно, буквально на мгновение обняла — не иначе как от избытка чувств. Потом суккубу отодвинули за плечи на расстояние вытянутой руки и бесцеремонно покрутили из стороны в сторону. — Как тебе всё-таки идёт наша школьная форма. Ты такая ня-яшечка!

— С-спасибо, Л-лючия-сан, — Ми шла в информационный центр предельно‍ ​собран​ная, в оч​​ередной раз прокручивая в голове наш наскоро выра‍ботанный план, и готовая, в случае чего, применять шарм. Завучу «Карасу Тенгу» хватило всего трёх секунд, чтобы сбить этот настрой.

— Ты просто так зашла, или чего-нибудь хотела? — японо-итальянка тараторила в темпе пулемёта, успевая при этом делать сразу несколько дел. Суккуба и глазом моргнуть не успела, как оказалась сидящей на стуле с чашкой исходящего паром чая в руках. — Ты спрашивай, спрашивай, не тушуйся. Я ведь тут для того, чтобы ученикам отвечать и сижу.

— Правда? — помимо воли вырвался облегчённый вздох у Ми.

Поход в библиотеку мы готовили в спешке, но успели придумать не только вполне достоверную причину внезапного визита Ми, но и несколько примерных вариантов построения беседы, чтобы вытянуть из помощника директора интересующие ответы, даже если она не захочет общаться и постарается отделаться от ученицы поскорее.

— Ну, честно, не только для этого, но здесь куда приятнее бумажки перебирать, чем сидя сычом в рабочем кабинете, — заговорщицким тоном «призналась» Нацуро. — Опять же, если расслабиться захотелось — в библиотеке целая секция любовных романов, а у директора под носом не почитаешь в своё удовольствие. Он тунеядцев насквозь видит. И мораль им читает!

На последних словах Лючия поёжилась, словно замёрзла: судя по её эмоциям в этой шутке была только доля шутки, и нарываться на лишнее внимание Кабуки его заместитель отнюдь не спешила.

— Так что ты хотела, дорогая моя?

— Я… — Мирен пришлось сглотнуть внезапно возникший комок в горле, — хотела бы увидеть на выходных ‍м​аму.

*​ * *

— Ми-​​тян, что-то случилось? Тебя кто-то обидел или рас‍строил? Кто-то из соседок? Одноклассников? — всё бесшабашное веселье во мгновение ока покинуло Лючию, сменившись столь же искренним участием и заботой. На секунду Мирен и мне даже стало стыдно — мы-то собрались завуча слегка обмануть.

— Нет-нет, всё хорошо! — поспешила заверить Нацуро суккуба. — Просто мы с Роксаной… не очень хорошо расстались. Я… хочу с ней помириться.

Младшая Родика старшую за подставу в «Китае-2» до сих пор не простила — пусть и понимала, что мать действовала из лучших, как она их понимала, побуждений. И не собиралась идти на мировую — по крайней мере, не сейчас. Тем не менее, повод «поговорить с мамой», чтобы попытаться покинуть стены школы был для задуманного очень хорош: об обстоятельствах прибытия первой ученицы «Карасу Тэнгу» были в курсе и Мао, и сам директор. Был большой шанс, что замдиректора тоже была в теме — всё-таки в академии училось чуть больше шестидесяти одарённых, вполне можно запомнить ключевые подробности про всех. Ну а если и не в курсе, то кому подтвердить слова Ми найдётся. И никакихненужных вопросов.

— Ох, дорогая, — всплеснула руками заместитель директора, — всё серьёзно, да? Хотя, что я спрашиваю, иначе бы ты ко мне не пришла…

Ми, не поднимая глаз, молча кивнула. Лючия прикусила губу, о чём-то напряженно задумавшись. Похоже, она действительно искала способ помочь суккубе в просьбе.

— Извини, — наконец сказала женщина, испытывая одновременно разочарование, усталость и раздражение, направленное на кого-то постороннего. — Боюсь, я не смогу тебе помочь. Директор в отъезде, ещё не вернулся, а способ и возможность связаться с Роксаной Родикой есть только у него. А мне даже некого послать с просьбой о встрече, педсоставу запрещено покидать территорию академии даже ненадолго. Да и не факт, что твоя мать откроет холд для незнакомого разумного…

— Значит, меня отпустить вы тоже не сможете, — грустно резюмировала Мирен, напрягая эмпатию и готовясь использовать шарм. Я тоже подобрался, готовясь контролировать процесс и перехватить, если что, контроль над телом подруги.

По некоторому размышлению, мы решили начать с попытки реализации давнего, ещё дошкольного плана нашей встречи: Ми едет ко мне, в Москву. В теории, организовать это было гораздо проще, чем найти вход из обычного мира в «общественный» холд. Уличных указателей и отметок на яндекс-карте с подписью «тут в свёрнутом пространстве живут маги», сдаётся мне, я не найду. Согласно уставу «Карасу Тенгу» ученики не имели право покидать территорию учебного заведения: умный и понятный запрет. Но не бывает правил без исключений, а повод поощрить молодую суккубу «увольнительной» у Нацуро вполне себе был: с успеваемостью у Мирен был полный порядок и даже лучше. А ещё — личное поручение Куроку по введению Марилы в школьную жизнь фактически было выполнено. О достижениях Родики-младшей завуч была в курсе — как-никак, все досрочные сдачи выпускных экзаменов согласовывались учителями через неё, как и дополнительные занятия. Значит — мысли о выходных-награждении просто обязаны прийти ей в голову. Именно в этот момент при необходимости и нужно было применить шарм — склонить Нацуро на свою сторону. Ну а дальше — дело техники: автобус, пересадка, поиск маршрута (в Китае-2 будет у кого спросить), опять автобус. Ещё нужно было как-то попасть наружу из холда, но этот вопрос мы отложили на потом. Встреча в нашем воображении уже практически обрела реальные черты…

— Ты не знаешь, да? — вместо колебания, отпускать Ми из академии или нет от Лючии волнами расходилась печаль и застарелая тоска. — Я могу отпустить тебя из холда, тут никаких проблем. Но водитель просто не возьмёт тебя в автобус. Разумный может воспользоваться транспортной сетью Перевозчиков только после достижения полных восемнадцати лет. До того — только со взрослым кровным родственником в сопровождении. И никакие уловки, если ты младше, не помогут — магия.

Глава 8

— Ми-тян, а что тебе Роксана-сан вообще рассказывала о Перевозчиках? — подождав и не дождавшись от суккубы какой-либо выраженной словами реакции, аккуратно поинтересовалась завуч.

— Нет, — Мирен с трудом услышала вопрос замдиректора, и ответила совершенно машинально. — Я и об их существовании узнала, только когда мама повезла меня в школу.

Честно сказать, новость о возрастном ограничении на использование транспортной сети Перевозчиков меня тоже порядком ошарашила. Мы, в принципе, были готовы, ч‍т​о не с​можем реа​​лизовать свой план немедленно — из-за позиции рук‍оводства школы, из-за иных трудно преодолимых обстоятельств… Но только не из-за тупой цифры в паспорте! То, что оная цифра выявляется неким магическим методом было, как это говорится, лишь «вишенкой на торте».

— Вот как, — Лючия отреагировала на ответ Мирен коротким всплеском густой смеси эмоций, от которых через мгновение осталось только нехорошее подозрение. — А вообще про реалии жизни в «мире магии» что говорила?

— Почти ничего, — мне более-менее удалось взять себя в руки, а вот моей демонессе справится с горечью от мгновенно рухнувших надежд оказалось куда сложнее. — В основном про то, какой у меня опасный дар, и почему я не могу выйти из холда и должна сидеть дома одна…

— Ми. Ми! — я обнял девушку за плечи, прижимая к себе и транслируя поток тепла и нежности… Но внезапно добился в точности обратного эффекта!

— У меня были книги и фильмы о внешнем мире, и ни малейшей возможности туда попасть, — слегка отстранённо, словно рассказывая не о себе, сообщила Нацуро Мирен. — Только в этом году узнала, что смогу жить там, где нет Силы…

Я как мог мягко отстранил суккубу от контроля собственного тела, перехватывая управление и одновременно укутывая-пеленая собой сознание подруги. Успел — слёзы окончательно переставшей держать себя златовласки смогли намочить только моё виртуальное плечо…

— Простите меня, что пришла к вам с такой глупой просьбой, Лючия-сан, — наверняка попытка выдавить из себя улыбку у меня вышла на редкость вымученной. Утешать не выдержавшую стресса девушку и одновремен‍н​о от е​ё имени о​​бщаться с преподавателем было той ещё задачкой — ‍у меня и с парой дел попроще обычно не очень получалось. — В медиатеке нет никаких справочных материалов по Перевозчикам и холдам, вот я и… Извините. Я пожалуй, пойду…

…Найду тихий уголок и смогу полностью сосредоточиться на Ми…

Нацуро внезапно очутилась не за своим столом, а прямо передо мной. Заглянула в глаза…

— Пойдём. Вместе.

…Цепко ухватив меня-Ми за руку, утащила за собой.

Если бы меня кто раньше попросил коротко описать характер Лючии Нацуро, я бы сказал: «идеальная смесь бизнес-леди и электровеника». Этакая особа с переизбытком энергии, способная оказаться сразу в трёх местах, решая одновременно два десятка вопросов, и ещё успевающая при этом поумиляться случайно встреченному котёнку. Кто бы мог подумать, что у этой деятельной беспокойной натуры есть совсем другие грани…

— Пей давай.

Женщина впихнула мне в руки огромную чашку исходящего паром какао. Себе завуч состряпала не менее героическую порцию — в глиняной миске с ручкой помещался чуть ли не литр тёмно-шоколадного цвета жидкости. Замдиректора, подавая пример, забралась в огромное мягкое кресло с ногами, походя создав из наваленных плюшевых подушек натуральное гнездо, и с ощутимым без всякой эмпатии блаженством отпила первый глоток.

«Кабинет начальника информационного центра» утопал в уютном полумраке: свет от настенных светильников вынужден был пробиваться через расставленные в кажущемся хаотичным порядке стеллажи. Полки стеллажей были заставлены по большей части всякой белибердой и редкими книгами, а сама мебел‍ь​ словн​о очерчив​​ала собой этакую «поляну», застелённую пушистым к‍овром. На «поляне», кроме тройки кресел, обретался низкий журнальный столик — собственно, на этом вся обстановка «кабинета» и заканчивалась. Потолок над головой оказался окрашен в глубокий синий цвет — словом, было сделано всё, чтобы работать в этом помещении было решительно невозможно.

— Моё логово, — лениво (!) похвасталась Лючия со своего кресла, без труда угадав мои мысли. — Прихожу сюда каждый раз, когда всё задолбает. Полчаса с кружкой в руках — и все проблемы становятся та-акой малозначащей фигнёй…

Нацуро повозилась в своём лежбище, ещё раз звучно отхлебнула и, фыркнув, «по секрету» поведала:

— Главное — не уснуть, а то проблемы естественным образом перенесутся на следующий день. Мао намедни зашёл в гости и проспал свой урок. Слышала бы ты, как он потом выражался… Музыка! Ну как, дорогая, уже стало полегче?

— …Стало, — немного удивлённо признался я, прислушиваясь к себе и Мирен.

— Ты ещё про кружку не забывай, — порекомендовала Нацуро и в очередной раз приложилась к своей. После чего надолго замолчала.

Мне сложно сказать, сколько мы вот так просидели — счёт времени я потерял почти сразу, да и не интересно мне как-то было. Уж не знаю, была в комнате какая-то магия, нужные вещества в рецепте напитка, или всё это «колдовство» крылось в исключительном таланте дизайнера помещения, но мы с суккубой натурально погрузились в настоящую медитацию: голова пустая, мыслей нет, и только руки как сами собой время от времени подносят чашку ко рту. Спокойствие… которое кончилось с последним‍ ​глотко​м уже пор​​ядком остывшего горячего шоколада. Упс! Эффект бы‍л, словно мы с Ми столкнулись лбами. За время молчаливого транса моя подруга незаметно для себя взяла бразды контроля над собственным телом, а я этого даже не почувствовал. Однако пустую хозяйскую кружку всё-таки из пальцев не упустили.

— Спасибо! — ещё раз с чувством поблагодарила завуча Ми, теперь уже лично. — Вы мне очень помогли…

— Да ладно тебе, Ми-тян, — отмахнулась Лючия, с видимым сожалением добивая свою порцию жидкости и спуская с кресла ноги. — Как думаешь, как эта комната появилась? Да я на твоём месте бываю регулярно — иногда и раза по три в день. Вижу, удивлена? Как думаешь, директор Кабуки хотя бы своим верным минь… последователям всё и всегда рассказывает? Дудки! Родика у него много чего переняла… Даже слишком много, как я теперь вижу.

— Мама? — Ми и я никак не ожидали, что Нанао решит вернуться к так… нервно прерванной беседе.

— Да, твоя родительница. То, что она была ученицей Куроку, ты знаешь. К сожалению, я с ней почти не пересекалась — пришла позже, чем она… выпустилась, если можно так сказать. Вот Мао её хорошо знает. Учитель обучал их одновременно, только наш «Дьявол» решил в своё время вообще… не вылетать из гнезда. М-да. Но кое-что я про Роксану всё-таки знаю. Раз не могу помочь по-другому… Может, мой рассказ позволит тебе лучше понять… и принять свою мать. Не встреча, но хоть что-то. Слушай.

— Сила меняет живых существ, и это ты тоже уже знаешь, — подумав, начала свой рассказ замдиректора, — одних слабо и незаметно, других сильно и кардинально. Куроку Каб‍у​ки ког​да-то род​​ился видом не отличимый от обычного человеческого‍ младенца, вот только на роду ему было прописано прожить долго, очень долго. Мы, его ученики, не знаем, сколько Учителю точно лет, но за две сотни как минимум. А то и за три. И провёл он эти годы далеко не в праздности на одном месте. Можно только гадать, сколько испытаний и приключений выпало на его долю за два-три века, сколько всего он успел пережить и сколько всего узнать… И вот однажды Куроку-сама решил перестать плыть по течению и сам начать создавать Судьбу. Свою и не только. Это почти цитата была из его собственных слов, если что.

Женщина, сейчас совсем не казавшаяся сосредоточением всей энергии Вселенной, и даже ставшая старше (но не старее!) на вид, бездумно взяла и стала крутить в руках свою пустую чашку. Заглянула внутрь, словно способна была вместо коричневого сладкого осадка увидеть что-то другое — и продолжила:

— Создавать свою Судьбу Куроку Кабуки решил не в одиночку. Только — вот беда — поиск единомышленников ничего не дал. Одни не устраивали Учителя, других не устраивал он сам. И тогда Кабуки-сама решил вырастить и подготовить себе помощников и последователей сам. Сразу даже у него не получилось: я, Абрамов, Мао, твоя мама и родители ещё некоторых учащихся в «Карасу Тенгу» детей были у него уже вторым, так сказать, поколением — но первым удачным. А вы будете третьим.

— Амбициозно… — только и смогла прокомментировать Ми, слегка придавленная размахом плана. Придавленная не столько описанием, сколько чувствами Лючии: та мало того, что говорила чистую правду, при‍ ​этом и​спытывала​​ чуть ли не священный трепет перед замыслом своег‍о Учителя.

— Ещё как амбициозно, — в глазах полуяпонки разгорались хорошо знакомые по её «энергичной версии» огоньки, а в голос всё больше возвращались бодрые интонации. Последние слова она выпалила, победно взмахнув рукой: — Но и цель того стоит. Изменить мир!

— А-а, Ми-тян, ты такая ня-яшечка! — подушки полетели в разные стороны, и хлопающую глазами суккубу молниеносно сгребли в объятия — ни она, ни я даже дёрнуться не успели. Впрочем, почти сразу же отпустили. — Извини, дорогая. Но у тебя было такое выражение лица, ты бы видела себя со стороны… Я просто не удержалась.

— П-понятно, — у Мирен появилось отчётливое желание как следует потрясти головой в надежде, что и так изрядно взбаламученные мысли придут хоть в какой-то порядок. — Лючия-сан, «изменить мир»…

— Да, «изменить мир», а что такого-то? — пожала плечами женщина, по-простому подтаскивая поближе своё кресло и опять усаживаясь в него. — Судьба каждого конкретного человека вплетена в судьбу мира. Не подчиняешься обстоятельствам, живёшь своим умом, действуешь самостоятельно — меняешь мир. Всё просто, правда?

— Ага…

— Ну и чем больше разумных идут выбранным путём, тем быстрее и заметнее будут изменения. Вот зачем Учитель набрал себе учеников, — вполне логично резюмировала Нацуро. — Кабуки-сама находил тех, кому требовалась помощь, тех, кто заблудился и не знал, что делать дальше — и предлагал следовать за собой. Не все соглашались, а из тех, кто пошёл — не все разделяли стремления наставника и оставались с ним после. Ди‍р​ектор ​никого не​​ удерживал, никому не предъявлял счетов за спасен‍ие и обучение — ему нужны были только единомышленники. Впрочем, многие, кому помог Куроко, оставались с ним друзьями или, по крайней мере, так или иначе поддерживали контакт. Прошли года — и нам пришлось открыть школу, чтобы вместить всех их детей… Всех вас.

— А мама? — тихо спросила Ми.

— Роксана… Я не видела, какой твоя мать была раньше, но когда я встретилась с ней, Учителя она буквально боготворила, — едва заметно поморщилась замдиректора «Карасу Тенгу». — Её вера была настолько глубока и сильна, что Родика была готова выполнить любое распоряжение своего кумира. Слепо, не думая. Это всё зашло настолько далеко, что Кабуки-сама прямым текстом приказал твоей родительнице покинуть его и попробовать пожить нормальной, обычной жизнью. Разрешив вернуться только через несколько лет — если на то будет её желание. Ну а дальше — ты, наверное, больше меня знаешь…

Лючия замолчала, настроение у неё опять подпортилось. Судя по всему, рассказала она не всё, что знала про мать Ми, но оставшиеся «за кадром» подробности ученицу Куроку Кабуки явно не вдохновляли. Видно, после откровений Мирен о своей жизни дома полуяпонка сопоставила то, что знала, с новой информацией — и получившееся её конкретно так не радовало. Сдержанная злость в эмоциях Нацуро была направлена вовне, а вот к златовласой суккубе-дочери она испытывала одновременно жалость и чувство вины. Не слишком сильно испытывала, но всё-таки. Не иначе, как под давлением этих чувств она и предложила:

— Давай я сейчас расскажу тебе о Перево‍з​чиках,​ не проти​​в?

— Даже не знаю, с чего начать, — немного п‍одумав, призналась завуч. — До сего дня я считала, что про Перевозчиков знают вообще все, кто живёт в холдах, от мала до велика. В каком-то смысле именно Перевозчики создали наш мир, мир одарённых в таком виде, в каком он существует сейчас. Без их транспортной системы не было бы единого пространства, в котором мы могли бы свободно перемещаться, не теряя свою магию. Если бы холды так и остались отдельным островами, раскиданными среди огромного враждебного мира без капли Силы — кто знает, сколько бы до настоящего времени дожило магов и демонов. Ведь близкородственные браки на пользу не идут, налаженные когда-то связи теряются, со временем забываются координаты других пространственных искажений. А потомки — из тех, что могут выйти из места Силы без риска для жизни — в большинстве своём поколение за поколением выбирают вместо могущества и изоляции общество обычных людей…

Что интересно, слова Лючии у неё самой вызывали на диво сложный клубок эмоций. Роль Перевозчиков в истории магического сообщества почему-то сильно волновала полуяпонку. Причём не как некий объективный феномен, а как нечто достаточно личное. Чувствовалось, что она не просто рассказывает, а делится неоднократно обдуманным:

— Сейчас тоннели между холдами подавляющему большинству магов и демонов кажутся чем-то естественным, существовавшим всегда, но это — не так. Первые упоминания о Перевозчиках и оказываемых ими транспортных услугах относятся к первой половине восемнадцатого века. Сведения из разных источников во многом расходятся, но солидарны в одном — к концу восемнадцатого века сеть транспортных переходов охватывала всю Европу, европейскую часть России и Ближний Восток. К середине девятнадцатого века — весь существующий тогда мир магии.

— Существующий тогда? — уж больно отчётливо выделила это словосочетание голосом и эмоциями Нацуро, чтобы не обратить внимания и не переспросить.

— Представь себе: живут на островах некоего архипелага люди, — с необидной усмешкой прищурилась Лючия. — Кто лучше живёт, кто хуже. Плавают друг к другу на лодках — медленно и не особо удобно, да и часть посудин неизбежно тонет от разных причин. И вдруг — прилетает гидросамолёт, а пилот предлагает растерянным аборигенам выбрать любую точку назначения из существующих. Любую. Быстро — очень быстро, а ещё безопасно. Как ты думаешь, что начнётся?

Я представил — картинка, нарисованная словами завуча, была настолько фактурной, что я как будто увидел описанное собственными глазами. Шок. Недоверие. Первые попытки воспользоваться новой услугой… И девятым валом нарастающий ажиотаж.

— Любой холд из существующих? — на всякий случай уточнил я.

Природа ведь не выбирала для мест Силы исключительно точки, удобные для доступа людей. Пустыни, болота, тундра, горы — попасть можно, но поддерживать связь с внешним миром? А связь нужна — иначе упомянутые ранее близкородственные браки и вырождение, да и всех нужных ресурсов для более-менее нормальной жизни внутри холда с гарантией не будет. И тут вдруг — возможность прямого сообщения за смешное время. Всё равно, что в дальний от центра спальный район города протянуть ветку метро: цены на квартиры мгновенно подскочат. А тут «квартиры» пустые и ничейные!

— Экспансия… — это слово мы с Ми выдохнули в унисон: оказывается, чуть больше полутора веков назад «магический мир» пережил настоящую эпоху великих географических открытий пополам с золотой лихорадкой. Вот ни хрена ж себе.

— Умница, Ми-тян, — очень довольно улыбнулась Нацуро, но мы её практически не услышали.

Места Силы более-менее равномерно распределены по планете — так говорила Зитс на уроках истории. Готовые узлы сверхскоростной транспортной сети, даже сейчас превосходящей самые быстрые самолёты по скорости перемещения, комфорту и безопасности. А уж в девятнадцатом веке у Перевозчиков конкурентов и близко не было. Так почему они до сих пор не правят Землёй? Видно, забывшись, последнюю фразу мы прошептали вслух, потому что собеседница внезапно стала очень серьёзной:

— А вот это очень хороший вопрос, Мирен. Очень, просто очень хороший вопрос.

Глава 9

— Знаешь, Ми-тян, то, что ты провела столько лет в изоляции — это ужасно. Но взамен ты получила уникальную возможность видеть всё под другим углом, нежели большинство остальных разумных, — всё с тем же задумчивым видом глядя на суккубу, сообщила полуяпонка. — То, что для других привычно, обычно и воспринимается как данность, для тебя ново и заставляет напрячь мозги. А мозгами ты пользоваться умеешь — и я сейчас не только про сданные досрочно экзамены. Ты дорого заплатила за этот дар, береги ег‍о​. Ведь​ он в буд​​ущем сможет неоднократно сослужить тебе великолеп‍ную службу. Я… знаю, о чём говорю.

Нацуро отвела взгляд, слегка прикусила губу и едва заметно поморщилась:

— Учитель регулярно заставляет нас, своих учеников, задумываться над самыми, казалось бы, обыденными вещами… По крайней мере — пытается. Утверждает — именно это, казалось бы, простое умение позволило ему стать тем, кем он стал. И знаешь, что? Не скажу, что хорошо получается. Я задала твой вопрос лишь спустя несколько лет после начала обучения у Кабуки-сама. Правда, в ответ получила… — тут Лючия тихо фыркнула и нарочитым баском процитировала: — «Ты уже всё знаешь, теперь иди и ещё подумай сама».

Женщина мечтательно улыбнулась, откидываясь в кресле… и неожиданно призналась:

— Кстати, директор «правильный» ответ мне до сих пор так и не сказал.

— А? — такой финал застал меня и Мирен врасплох. Демонесса растеряно захлопала ресницами — за что немедленно поплатилась:

— А-а, Ми-тя-я-ян, ты такая миленькая! — привычная Нацуро окончательно вернулась после недолгого перерыва на какао-брейк и задушевный разговор: молниеносный, плохо различимый глазом бросок — и моя златовласка оказалась затискана прямо в кресле. Впрочем, приступ нежности в стиле «ах, какой котёнок-щеночек» как всегда продлился считанные секунды.

— Разумеется, Учитель мне ничего не сказал, — помощница директора вернулась на место и с улыбкой наблюдала, как Ми машинально ощупывает причёску на предмет выбившихся прядей. — Он и сам не знает. В смысле — точно не знает. Перевозчики, знаешь ли, очень закрытая организация. Мемуа‍р​ы не и​здают, п​​ро себя рассказывать крайне не любят. С другой ст‍ороны, сделать правдоподобные догадки на основе известных фактов никто никому помешать не может.

Лючия непосредственным жестом постучала по кончику собственного носа указательным пальцем, потом перевела взгляд на собеседницу:

— Вообще-то вам в курсе истории и обществознания будут подробно рассказывать про возникновение транспортной сети между холдами и известные факты про её хозяев. То, как всё начиналось, как менялись установленные Перевозчиками правила, о попытках разных групп разумных установить над казавшимися им слабыми и безобидными ямщиками контроль и выведать секреты. Элеонора, скажу тебе, великолепный профессионал и уникальный специалист. Знала бы ты, как директору пришлось уламывать её вести уроки — перед старшеклассниками-то, как обычной учительнице!.. То, что хранится в её голове, не найти ни в одном учебнике, ни в одной научной работе и ни в одной монографии. Большая часть вообще попросту нигде не записана. Так что даже если собрать воедино все первоисточники, с которыми она работала по разным холдам и вне…

Полуяпонка мотнула головой и перебила сама себя:

— Это я к тому, что сейчас расскажу тебе только очень краткую выжимку текущего положения дел, уж прости. Захочешь узнать подробности — ты знаешь, к кому обращаться… Если сможешь найти подход к Зитс, конечно. Учителю же в конце концов как-то удалось? Ну или придётся потерпеть и походить на уроки, ха! — Лючия с «заговорщицким» видом подмигнула суккубе. Впрочем, перед тем как начать выдавать обещанную «краткую выжимк‍у​», зам​директора​​ всё-таки опять стала серьёзной.

— Перевозчики — е‍динственная группа магов и, возможно, демонов, владеющая знаниями и практиками по созданию тоннелей в искажённом пространстве. Несмотря на то, что заклинание создания холда вокруг места Силы общеизвестно, расширить опыт до создания протяжённых проходов никому не удалось. Возможно, здесь есть косвенная вина самих Перевозчиков, так как при появлении нового холда они оперативно — в течение нескольких дней — протягивают к нему новый проход. Бесплатно. Как-то уведомлять их тоже не нужно — что наводит на разные интересные мысли. От тоннеля владельцам места Силы можно отказаться, но по косвенным данным Перевозчики не убирают подключение, а лишь блокируют доступ из холда. Кстати, кроме собственно тоннеля есть возможность создать «точку сопряжения» — то есть присоединить несколько относительно близко расположенных холдов к одной остановке. Выдающиеся возможности работы с пространством, что и говорить…

— Теперь — о правилах, — слегка переведя дух, продолжила монолог Нацуро. — Перевозчики обеспечивают перевозки пассажиров и их ручного багажа бесплатно. Ограниченно можно везти домашних животных — тех, которые не пахнут, небольшого размера, в переносках и намордниках… Ну и так далее. Вообще, правила проезда примерно те же, что в автобусе или пригородном электропоезде в какой-нибудь развитой европейской стране, за исключением возрастного ценза. Грузовые перевозки тоже есть — это уже платная услуга, и даже за деньги ограничений значительно больше. Представители Перевозчиков могут отказаться‍ ​везти ​часть гру​​за без объяснения причин — просто отказаться, и в‍сё. Категорически запрещено провозить оружие, кроме холодного. Можно провозить бытовую технику — однако размер партии определяют владельцы тоннелей. Провоз транспортных средств, кроме личных на мускульной силе, типа велосипедов и самокатов, запрещен. Строительная техника — только в аренду у Перевозчиков и с их водителями и операторами, зато заказ или поставка своих стройматериалов обычно не вызывает проблем.

— Ну и самое «вкусное» напоследок. Ограничения и запреты, — замдиректора сложила руки замком, уперев локти в подлокотники кресла. — Несколько ты уже знаешь: возраст и огнестрельное оружие. Попытаешься сесть в автобус, нарушив запрет — либо водитель тебя не пустит, либо просто никуда не поедет, пока не выйдешь. Электронику и любые магнитные, оптические или ещё какие носители информации провозить можно, но работать они после поездки уже не будут…

— Но… — я и Ми одновременно вспомнили, как Роксана воспользовалась рацией, извлечённой из своей воистину бездонной сумочки — не выходя из автобуса, кстати.

— …Кроме тех устройств, над которыми специально поработали хозяева тоннелей. Кстати, услуга модернизации стоит очень недёшево и проводится далеко не над всеми приборами…

Я вспомнил золотую пластину, вставленную в крышку аккумуляторного отсека портативного связного устройства и кивнул. Ещё бы.

— …При этом партии электроники, перевозимой как груз, почему-то обычно не портятся… Те, которые перевозить соглашаются. Чего ещё важного забыла?.. А! Письма. Перевозчики категорически против ра‍б​отать ​почтальон​​ами и очень нервно относятся к попыткам.

— Что? — ‍Мирен натурально вытаращилась на собеседницу. — Почта… под запретом?

— Представь себе, — демонстративно развела руками Нацуро. — Ты спрашивала меня, почему в нашей школьной сетевой медиасреде нет системы связи между учениками? Ответ: её разрабатывали наши программисты. Им просто в голову не пришло встроить в систему форму для обмена сообщениями, понимаешь? В мире магии не принято писать письма — в пределах одного холда обычно просто не нужно, а в соседние… Ну ты поняла.

Полуитальянка вдоволь смогла налюбоваться зрелищем «разрыв шаблона» — подозреваю, у меня самого был не менее глупый вид, чем у моей златовласки.

— А… но… можно послать курьера с посланием? — наконец нам удалось совместно родить более-менее связную мысль.

— Можно, — согласилась Лючия, — если, конечно, ты согласна, чтобы содержание письма стало достоянием Перевозчиков ещё до того, как попадёт к адресату.

— …?

— Нет-нет, никаких пошлых «вскройте и зачитайте». Достаточно просто войти с письмом в автобус.

— Но как?!

— Точно так же, как производится определение возраста пассажира или наличия у него пистолета. Магия.

Когда я только узнал о транспортной сети между холдами под контролем у некой группы лиц, у меня уже возникло вполне обоснованное подозрение. И вот теперь завуч «Карасу Тенгу» окончательно развеяла все сомнения. Перевозчики — организация? Да чёрта с два! Перевозчики — это государство. Я даже не поленился и проверил: все пять признаков налицо[30]. Пусть у «просто водителей автобусов» нет армии (хм, а точно нет?)‍,​ и ден​ьги они в​​роде как не печатают — зато всё остальное найдено‍ в полном объёме. Причём, в отличие от государств не магических, Перевозчикам нет необходимости насаждать свою власть силовым путём. Зачем, если есть монополия на ключевые ресурсы, на которых держится весь магический мир? И «свободные независимые» маги и демоны все вместе пляшут под чужую дудку. И почему я вдруг решил, что властители тоннелей не правят миром? Правят. Мир магии полностью под их каблуком — причём добровольно и с песнями. Демократам из США и Европы такой успех в международной политике и не снился!

Кажется, я догадываюсь, почему Перевозчики не полезли из холдов во внешний мир предлагать транспортные услуги. Нафига? У них и так есть всё. Конкуренты, если они и существовали, ныне отсутствуют как класс: монополию на логистику просто нечем крыть. А если нужно, в рамках самими «логистами» и установленных правил можно творить практически любой произвол — и все проглотят и утрутся. Это если вообще узнают. Сел человек с шифрованным посланием в точке‍ ​«А», а​ в точке ​​«Б» не вышел. Или группа разумных. Да хоть весь а‍втобус забить! При тотальном магическом контроле над пространством внутри транспортного средства водителю противопоставить нечего. Впрочем, из некоторых намёков Лючии можно сделать вывод, что некоторые особо одарённые товарищи достать Перевозчиков в своё время смогли-таки — и отключением холда от сети тоннелей не отделались.

Стругацкие, с их Неизвестными Отцами и излучателями-на-башнях, нервно курят в сторонке. Сел в обшарпанное кресло, и государство знает о тебе всё. Вплоть до содержимого кишечника и структуры костей[31]. Только разве что мысли читать не могут, а вот на счёт тех же эмоций — это ещё вопрос. Ведь если могут делать влёт анализ возраста, то почему не могут, например, посчитать соотношение гормонов в крови? Или вот опять же: чтение записанного с бумаги. Или я чего-то в этой жизни не понимаю, или для чтения письма в конверте (страницы в книге) нужно послойно отсканировать химический состав листов бумаги, потом распознать буквы (в том числе написанные вручную!) и, собственно, прочесть. Задачка даже для компьютера далеко не всегда решаемая, а для человека? А если десять пассажиров везут книги и письма? И слово «магия» вместо объяснения… Что, кроме «огненного шара» и всё того же шарма суккуб существуют заклятие «решение систем дифференциальных уравнений» и, в буквальном смысле, демоны Максвелла? Просто в голове не укладывается…

— …Эй, Дима! Староста-а, ау! — наконец-то пробился к моему сознанию звуковой раздражитель. Знакомый такой.

— Привет, Алёна. Здорова, Макс.

— Привет-привет, — Сумских пожал руку, картинно отдуваясь. — Мы тебе орём-орём, а ты не слышишь и ломишься, как лось.

— Задумался, — пожал плечами я.

— О судьбах мира? — невинным тоном поинтересовалась Боброва, заставив меня вздрогнуть от неожиданности. — Я что, угадала, что ли?

— Вроде того, — мне пришлось помотать головой, окончательно отгоняя обрывки навязчивых мыслей.

— Оу, — Ленка сделала вид, что смутилась. — Первое мая ещё не настало, а ты, староста, уже как будто утром третьего…

— Чего?

— Ну, знаешь, — девушка крутанула в воздухе пальцами. — Солнце в окно, рассол и размышления о тщете всего сущего…

— Особенно об экзаменах, — подхватил Макс.

— Ой, не напоминай…

…После третьей пары я вышел на улицу, задрал голову и пару минут разглядывал ползущие по небу перистые облака. Заодно пытался понять, чего это мы так завелись — и я, и Мирен. Ну государство Перевозчики — и дальше что? Пусть тоталитарное, самовластное, опутавшее своими щупальцами каждый холд, но при этом умудряющееся оставлять иллюзию свободы для большинства обывателей мира магии. Информация невероятно интересная… и почти настолько же бесполезная. Даже если я вроде как типа маг — и чего? Нет, на самом деле очень даже чего: попасть, например, в Америку или даже просто во Владивосток за три часа без всякой визы и бесплатно — разве хреново? Вот только воспользоваться столь заманчивой возможностью я смогу не раньше, чем через девять месяцев, а Ми и того позже.

Кстати, придётся всё же как-то отыскать вход в какой-нибудь общественный холд поблизости — думаю, рядом с Москвой он просто обязан быть. Список разрешений-запрещений в перевозках, упомянутый Лючией, просто вопиет об активном движении товаров из обычного мира в магический — ну, активном по внутренним меркам магов и демонов. А раз есть движение товаров — должны быть и движение людей, и, грубо говоря, «ворота». Холды-«города», если попробовать мыслить логически, как и обычные города в безмагической ныне реальности, должны возникать на месте пересечения товаропотоков. Или около источника ценных ресурсов. А лучше — и того, и другого. Очень интересно…

Вот только времени у меня заниматься изысканиями на местности нет. Или сданные зачёты и экзамены — или все мои усилия, приложенные ранее, пойдут прахом. Спасибо, но я как-нибудь потерплю до начала июля. Сегодня в первый раз за весь учебный год пришёл неподготовленный к семинару по биологии — и мне это очень не понравилось… А ещё больше это не понравилось моему уже почти полученному зачёту автоматом — еле-еле отговорился, даже шармить пришлось. Так что — сначала гарантированная синица в руке, а потом уже начинать подготовку к поимке потенциального журавля. А пока — выкинуть все посторонние мысли из головы нафиг. Опять же, если что — летом и гулять по Москве и области значительно приятнее.

Глава 10

Говорят, первая сессия — всегда самая трудная. Ну, может быть где-то и так, только не в медицинском университете. Зимняя сессия на фоне надвигающейся летней казалась лёгкой контрольной на срез знаний. Удивительно, что так много народу умудрилось засыпаться именно на ней — всего после полугода по сути дела подготовительных занятий к основной ВУЗовской программе обучения. Начала высшей математики, без которой немыслима современная наука, чуть-чуть латыни, самое простое, что есть в анатомии, био‍л​огии и​ химии… А​​ вот во втором семестре за нас взялись всерьёз.

Д‍ве сотни костей с их особенностями строения и порядка шести сотен мышц — поверьте, лёгкий стишок для детского утренника по сравнению со строением пищеварительной, кровеносной и выделительной систем человека. А изучение только структуры (не работы!) головного мозга способно этот самый мозг напрочь сломать. Причём на экзамене придётся отвечать не только с огромным трудом впихнутый в память за последние месяцы материал, но и уже основательно подзабытый с зимнего зачёта опорно-двигательный аппарат. А есть ещё тоже не слишком логичная, на мой взгляд, органическая химия с безразмерными формулами. И биология (тоже, кстати, за год), где нужно знать строение животных от простейших и до высших приматов, через морских ежей, медуз, насекомых, ящериц, черепах, костистых и хрящевых рыб и так далее, и так далее… Знать и уметь нарисовать схему кровообращения, например. Или там дыхания. Беспросветный мрак.

И это я ещё самостоятельно занимался — причём не один, а в кругу пусть и раздолбаистых, но единомышленников. То, что моя затея с дополнительной самоподготовкой, больше как способ сформировать круг если не друзей, то приятелей, оказалась невероятно полезной — чистое везение. Которое теперь должно было нас всех буквально спасти. Как со всем объёмом знаний, который нужно выложить на экзаменах, будут справляться те, кто посещал универ больше для галочки и не старался сверх того самостоятельно — для меня загадка.

А ещё — я впервые должен был сдавать зачёты и экзамены без подстраховки Ми. Что тоже‍,​ как м​ожно дога​​даться, спокойствия и душевного комфорта не добав‍ляло. В теории, я бы мог попросить суккубу поработать «удалённой шпаргалкой» — тупо переписать-перерисовать самые важные и сложные схемы, записи и рисунки. По паре часов каждый вечер — глядишь, за оставшийся до экзаменов месяц всё успеет. Немалое подспорье в сложном испытании, и Мирен, конечно, не откажет… Вот только она там, у себя в академии, тоже не прохлаждается. Из-за дополнительных занятий и изматывающей физкультуры в общежитие суккуба возвращается лишь немного более бодрой, чем я из универа. К тому же, время на мои проблемы у Ми тоже возьмётся не из ниоткуда, а будет занято у сна и у общения с приятелями и подругами. Нет уж, я обязан справиться сам.

Ещё одним непреодолимым камнем преткновения оставалась разница в часовых поясах между Москвой и школой «Карасу Тенгу». Все занятия, кроме дополнительных, у моей златовласки приходились на то время, когда я сплю, а мои часто заканчивались как раз тогда, когда суккуба уже видела второй-третий сон. Мы всё-таки следили за некоторыми интересными событиями в жизни друг у друга, что называется, «в прямом эфире» — но происходило это всё реже и реже. Опять же, без постоянного наблюдения въехать в происходящее «на той стороне» становилось всё труднее.

Даже при наличии прямой телепатии, позволяющей транслировать фрагменты воспоминаний, мне оказалось сложно объяснить демонессе, за счёт чего молекулы жирной кислоты образуют пузырьки-коацерваты и плёнки, если попадают в воду. Сам же я испытал подобное, нарвавшись на лекцию Абрамова на кл‍у​бном з​анятии: М​​и пришлось битых пятнадцать минут учить меня обоз‍начениям на тактической пятикилометровой карте некой «средненаселённой сельской местности». Вроде почти все слова понятные, а смысл ускользает…

Окончательно мне стало ясно, что нужно сосредоточиться только на своей учёбе, после вышеупомянутой лекции. Олег Валентинович, как всегда, отправил своих курсантов «заполировать» напряжение мозгов отработкой рефлексов в тире. Ну и, разумеется, я не удержался — попросил подругу «дать пострелять». В очередной раз. И даже, как мне показалось, довольно прилично высадил рожок на дистанции тридцать метров двух- и трёхпатронными сериями. Даже почти все пули попали в мишень. М-да…

Ми приняла у меня управление, быстро, плавно и совершенно не задумываясь переснарядила автомат. Мягко и уверенно упёрла приклад в плечо — и в два раза быстрее проделала тоже самое. Вот только результат… Не то, что ни одного «молока» — ни одного попадания ниже шестерки! Мы ошарашено переглянулись — ни я, ни Мирен не заметили, как количество тренировок перешло в качество. А оно перешло. Что-что, а вдалбливать необходимые знания и навыки скромный учитель физкультуры одной небольшой школы для магов и демонов, по совместительству бывший десантник, отставной русский офицер Абрамов умел.

После такой наглядной демонстрации я окончательно выкинул из головы, точнее — отложил до начала июля, всё, кроме универа. Потенциально доступное мне собственное колдовство, Перевозчики, странности учителей и учеников «Карасу Тенгу» — всё это может подождать, а вот сессия ждать не будет. Реш‍а​ть про​блемы нуж​​но в порядке их срочности, так?

На самом деле, во‍время и хорошо сдавать зачёты и экзамены в меде или любом другом ВУЗе не так уж сложно: программы обучения ведь рассчитаны на обычных людей. Без всяких читерских способностей вроде шарма, телепатии и прочей магии. Хотя, конечно, сами студенты, если их спросить, искренне уверены в обратном! Но если нет «хвостов» и конфликтов с преподавателями, то достаточно просто подходить к учебному процессу методично и с полной самоотдачей, и не более того. Вот этим я и занялся. И не в одиночку.

Если каждый день действительно заниматься самоподготовкой, и только ей — эффект начинает проявляться очень быстро. Никаких кафе, никакой болтовни не по делу. А ещё подневно расписанный план занятий с конкретными целями. План я первоначально сделал чисто для себя — только чтобы быть уверенным, что всё успею повторить и доучить до зачётов. И только когда показал небрежно скреплённую распечатку одногруппникам, внезапно осознал чудесную мотивирующую силу этого документа.

Как оказалось, даже Инга и Настя не слишком конкретно осознавали, как мало времени осталось до очередного Рубикона студенческой жизни. Про Макса с Алёной просто промолчу. Эффект был покруче разорвавшейся бомбы — вот уж не ожидал, что всех так приложит. А уж какой энтузиазм поднялся! Правда, у Лены уже на следующий день с рвением поплохело, но сунутый под нос план, а следом — демонстрация календаря, неизменно помогали. Остальных же вполне хватило на месячный рывок без дополнительной стимуляции. У участников моей группы даже вполне себе ‍а​зарт ч​ерез две ​​недели появился — когда все поняли, что мы, в цел‍ом, действительно успеваем и «могём».

Побочным — я его никак не ожидал — но втихую порадовавшим меня эффектом, стало прекращение ссор и срывов в нашем небольшом коллективе. Макс перестал мандражировать из-за своей высшей математики, девчонки — периодически «занозить» Боброву и пытаться под настроение докопаться до меня. С Алёнкиной «непосредственностью», так раздражающей Седову и её подругу, проблема тоже разрешилась.

В десятых числах мая, после выходных, когда девушка в очередной раз опоздала на начало самостоятельного занятия, я слегка надавил на неё и заставил рассказать об оставшихся учебных задолженностях и «хвостах» — раз уж она сама не в состоянии нормально разобраться. Всё тот же метод: составил персональный план. Получилось быстро и просто: если есть расписание пар, и уже неплохо знаешь преподавателей, то и напрягаться не надо. Правда, пришлось в паре особо запущенных случаев сходить с ней — типа попросить за студента группы, как старосте, и немного воспользоваться даром Мирен для получения нужного результата без проволочек. Но это уже были несущественные мелочи. К сессии я и мои одногруппники подошли готовыми настолько, насколько это было вообще возможно.

Помню, как в школе всегда с нетерпением ждал первого июня: Лето! Каникулы! На «летнюю практику», пока она ещё существовала, я ни разу не попал — с шармом это было несложно. В год поступления лето у меня выдалось своеобразным: ЕГЭ, получение аттестата, подача документов, ожидание решения приёмной комиссии… ничег‍о​ из эт​ого меня ​​серьёзно не напрягло. Разве что пришлось помотать‍ся по Москве и родителям больше обычного надавить на мозги, чтобы получить «в подарок за поступление на бюджет» съём и оплату квартиры недалеко от ВУЗа. По сравнению с предыдущим годом, когда я поступал в экстернат — настоящий отдых: никаких нервов, никаких сомнений в своих действиях и силах.

Это лето я, признаться, ждал с некоторым нетерпением. После Нового Года обстоятельства будто задались целью разнообразно и не без выдумки потрепать мне нервы. Справиться-то мы с Ми справились, вот только — нормальный отдых всё равно не помешал бы. Очень хотелось скинуть хотя бы ненадолго, пусть на два месяца, взятый на себя и постоянно давящий груз ответственности. Качественно расслабиться, зная, что тебя ничего не побеспокоит до первого сентября — если, конечно, сам ни во что не влезешь. Впрочем, все летние «приключения» всегда так или иначе успешно разрешались — шарм в помощь.

Лето… По полдня валяться на диване или сидеть в плетёном кресле на даче под разросшимися яблонями с планшетом, наполовину уйдя в «виртуал» телепатической связи. Вместе читать книги (моими или её глазами) и тут же бурно обсуждать понравившиеся и разочаровывающие моменты, говорить о всякой ерунде и самых серьёзных вещах… А ещё были совместные прогулки — по городу или по сельским просторам, тренировки суккубьих сил на окружающих, дурацкие попытки применения школьных знаний на практике — вроде измерения высоты моста по скорости падения плевка в воду, и ещё много чего. Беззаботность, с которой пришлось вынужденно расс‍т​аться.​ Пожалуй,​​ именно сейчас я по ней впервые по-настоящему зас‍кучал…

На самом деле, конечно, я… скучал по Мирен. Странно звучит — телепатия никуда не делась, и моя демонесса всегда была рядом со мной. Одно мысленное усилие — и… Но так уж получилось, что мне реально было некогда отвлекаться. Пробежки и гимнастика по утрам, завтрак и обед — только в это время я мог себе позволить пообщаться с суккубой как раньше. Чёрт возьми, я даже в автобусе теперь не пялился в окно, а читал конспекты и учебники! Вот уж никогда не подумал бы, что на телепатию действительно может не хватать времени. Вот если бы Ми по-прежнему жила в холде Родика… Впрочем, уж лучше как получилось, чем по-старому.

Студента от лета отделяют экзамены. Сдал? Всё, свободен до осени. Не сдал? Ну, значит, и лето тебе не положено. В разных ВУЗах количество экзаменационных испытаний разное, у нас во втором семестре первого курса их было пять. Всего пять. Целых пять. Несколько дней на подготовку, включая один на консультацию — и день сдачи. Экзамены по одному предмету для разных факультетов одного курса назначают на разные дни — так что в случае провала есть некий шанс пересдать. И ещё один шанс — уже в самом конце сессии. Второй провал — и последний шанс осенью, с комиссией. Таким образом пять экзаменов укладываются в один месяц — по одному или два в неделю. Конкретно нашей группе «повезло» получить последний экзаменационный день аж первого июля. В общем, трети лета у меня сразу просто не было.

Самое противное, что дни перед экзаменами, если всё выучил, понял и запомнил, в общем-то ‍-​ выход​ные. Кром​​е одной консультации, длящейся от силы два-три ча‍са, остальное время — твоё. Вот только стоит заняться чем-нибудь посторонним — и монолитный, вроде бы, массив знаний куда-то пропадает, оставляя одни обрывки. И панику — когда пытаешься к нему обратиться! Ситуация, как будто несёшь на голове неудобную вазу: чуть отвлёкся — и содержимое вылилось. И лишь с каждым успешно сданным предметом груз на(в) голове становится всё легче и легче… Незабываемая студенческая доля. Слышал, некоторые люди в возрасте ностальгируют по этому времени: мол, всё было просто и понятно, не то что сейчас. Бррр!

…В общем, расслабиться я до последнего экзамена так и не смог. Продолжал повторять материал, переписывался с одногруппниками, спал, ел, односложно отвечал родителям по телефону и при личных встречах. Тем более, последней была та самая «Анатомия, морфология и цитология тела человека». Мало того, что объём материала, как я упоминал раньше, был сопоставим со всеми остальными предметами разом — так ещё этот предмет был по-настоящему профильным для будущего врача. Можно как страшный сон забыть «вышку» — справочник по матанализу в случае чего поможет. Можно не помнить на память реакции превращения многоатомных спиртов — в конце концов, нас учат обычной органической химии для понимания химии биологической, и не более того. Можно не знать английского, можно наплевать на историю, можно выкинуть из головы отряды беспозвоночных. Но нельзя не знать самый базис выбранной профессии.

Вот из-за чего на анатомии первокурсников реально «драли», а иногда и попрост‍у​ валил​и. Медик ​​без знания человеческого тела несколько менее опа‍сен, чем разработчик реактора атомной электростанции без знания физики элементарных частиц, но только лишь немного. Однокурсники поодиночке и целыми группами улетали на пересдачи — медики и фармакологи, стоматологи, медико-биологи… Общажное «радио» в лице Алёны методично доносило до одногруппников последние сводки с поля боя преподавателей и невежества в головах обучаемых: кто из преподов на чём валит, к кому надо пойти первым, а кто, наоборот, под вечер устаёт и снижает количество дополнительных вопросов.

К сожалению, вместо дополнительной уверенности в себе, подобная информация наоборот добавляла нервозности. Особенно после слухов, что валят прежде всего бюджетников. Типа, если учишься по государственной аккредитации да ещё и стипендию получаешь — будь любезен соответствовать высоким стандартам и всё такое. Когда наша группа на последней неделе июня встретилась на консультации, я даже испугался за своих друзей: у Инги и Насти реально подрагивали руки, Алёна координацию движений контролировала лучше, зато начисто утратила свою легкомысленность — такой серьёзной я её ещё не видел. Причёсанный(!) Макс «радовал» остальных тёмно-синими кругами вокруг глаз на болезненно-бледном лице: практически панда, только смертельно оголодавшая и потому худая, как скелет. Думаю, будь у нас в эту сессию не пять экзаменов, а шесть — и кому-нибудь потребовалась бы госпитализация.

Следующие дни промелькнули, как будто были сном. Раз — открываю анатомический атлас, два — еду на экзамен, сидя в автобусе, рассматривая фотографию сагиттального[32] сечения почки. В голове ни одной мысли — только пустота и эхо. Кажется — что не знаю уже ничего. Очередь перед экзаменационной аудиторией — только не прямая, обратная: мало кто хочет идти в первой партии экзаменуемых. Я иду — от одной мысли ещё немного подождать делается плохо. Какой ни будет результат — пусть уже будет поскорее. Преподаватель открывает дверь. Подхожу к его столу, сдаю зачётку, получаю билет и бумагу. Вопросы. Ручка упирается в лист и почти без участия сознания начинает выводить строку за строкой. В какой-то момент обнаруживаю — писать больше нечего. Оглядываюсь. Иду к свободному доценту — зевающий мужик лениво смотрит в билет, на меня. Кивает. Начинаю отвечать.

Вопрос.

Ответ.

Вопрос.

Ответ.

Уточняющий вопрос.

Дополнительный вопрос.

А теперь показать на препарате и на плакате.

Опять вопрос…

…небо над головой такое синее. Облака ползут по нему, словно невесомые перья. В руке посторонний предмет, мешает. Нет, не посторонний. Зачётка, открытая на третьем развороте. Строчки. Оценки. Подписи. Последняя: анатомия — отл. Что, уже… всё? Нет, не совсем — ещё надо в деканат, поставить печати в студенческий и зачётку. И вернуться, забрать у не успевших отмучиться сотоварищей атлас — пока его не заиграли и не порвали. Но только не сейчас — хотя бы пять минут ещё… просто привыкнуть к мысли, что я справился. Опять. Впрочем, иначе и быть не могло. Я же обещал.

— Ми!!!

Интерлюдия

1936 год

Германия. Холм Мург, Чёрный Лес недалеко от города Баден-Баден.

— Мифы! Легенды! Атланты! Гиперборея! Да вашу «расовую теорию» даже сказка о Красной шапочке лучше подтверждает, чем тот бред, что вы в который раз пытаетесь залить мне в уши! Там хотя бы были бравые немецкие лесорубы, а не эти ваши, как их там…

— Арии, мой фюрер, — несмотря на одышку, умудрился вставить Карл-Мария Вилигут.

— А в прошлый раз вы мне затирали про викингов, — бросив косой взгляд на Генриха, подозрительн‍о​ проко​мментиров​​ал бывший ефрейтор и бывший (хотя он считал иначе‍) художник, а ныне лидер Национал-Социалистической Немецкой Рабочей Партии Адольф Гитлер[33].

— Викинги — наследники ариев, потомки Северных Богов, а мы — наследники викингов…

Несмотря на худощавое телосложение и несколько нездоровый вид, успешно метящий в «вожди немецкой нации» мужчина легко преодолевал подъём по склону. Чего нельзя было сказать про его гораздо более пожилого спутника: Вилигуту в этом году исполнилось шестьдесят девять лет, и не сказать, что годы прошли для отставного австрийского полковника даром. Одиннадцать ранений за время службы в армии, три года в психиатрической лечебнице — иному бы и половины хватило, чтобы тихо-мирно полёживать себе в уютной могилке. А этот… Мало того, что поспевал за Адольфом, так ещё и язык распускать умудрялся! В очередной раз, между прочим, забыв про все договоренности, стоило только появиться рядом‍ ​свежим​ ушам. И ​​вот с такими людьми приходится иметь дело…

Генрих ‍Гиммлер подавил очередной звучный вздох и только поправил очки. Иллюзий по поводу своих так называемых «соратников» он не питал. Что по партии, что по «Наследию предков». Если бы не настойчивая необходимость в демонстрации возможностей магии, он бы на пистолетный выстрел не подпустил окончательно слетевшего с катушек Карла к лидеру НСДАП. К сожалению, из всех мистиков только «прямой наследник бога Тора» мог продемонстрировать нечто, впечатляющее неподготовленного зрителя. А новоявленного фюрера, стремительно замыкавшего управление партией на одного себя, очень требовалось хоть чем-то отвлечь от основной деятельности. Ну и руку в очень неплохо за последние годы наполнившуюся партийную кассу можно было запустить только так.

Гиммлер был одним из тех, кто изначально сделал ставку на будущего «вождя». Харизматичный и, что уж перед собой-то скрывать, истеричный Адольф оказался тем ключом, что открыл для стоящих за его спиной почтенных капиталистов и неравнодушных патриотов путь к вершинам власти в Германии. Увы, сам «локомотив», когда в нём нужда отпала, уже был слишком заметной фигурой, чтобы его… отодвинуть. И он был всё ещё нужен — власть мало было получить, её нужно было ещё и удержать. Кому, как не «фюреру», владеющему практически магнетическим воздействием на толпу, было успокаивать и заставлять работать нищих рабочих и умирающих от голода крестьян?

Вот и получилось, что Гитлер, словно семя, упал в заждавшуюся почву. Обломки Второго Рейха дали отличный перегной, на котором мож‍н​о было​ взрастит​​ь всё, что угодно. Вот только до первого урожая н‍е будешь же землю жрать? А Германию и её народ соседи-«победители» именно это и пытались заставить сделать. И даже заставили, на некоторое время. Ну ничего, их черёд уже близок…

— Сюда, мой фюрер! — Карл потянул затормозившего перед линией чем-то напоминающих окопы археологических раскопов фюрера к настилу из досок, по которому можно было миновать препятствие. Генрих заметил, как Гитлер страдальчески сморщился — видно, у него тоже возникли не самые приятные ассоциации с «траншейной войной». Гиммлер был в числе тех, кого лидер НСДАП близко привечал, потому был в курсе «маленькой проблемы» бывшего ефрейтора, однажды едва не убитого парами хлора. Смерть прошла так близко от бойца, что оставила ясно ощутимый след в голове, зато взамен подарила чудесный дар убеждения, дар управления толпой. Генрих сказал бы «волшебный дар убеждения», если бы сам не был магом, и не знал, что к Высокому Искусству способности Гитлера никакого отношения не имеют.

— То, что вы хотите мне показать — оно точно стоило того, чтобы сюда тащиться? — и так не слишком хорошее настроение Адольфа окончательно испортилось от неприятных воспоминаний. Причём, невзирая на принятые меры, это недовольство теперь было направлено и на Генриха, а не только на полоумного Карла-Марию.

— Стоило, определённо стоило, — пришлось подойти ближе Гиммлеру, полностью перетягивая огонь на себя, пока австриец не ляпнул ещё чего-нибудь не предусмотренного. — Мы уже пришли. Вашу руку, пожалуйста… Карл, открывай.

Приводить в Места Силы о‍б​ычных ​людей стр​​ого не рекомендовалось. Дело было не в легендах д‍ревних времён, так обожаемых Вилигутом и его дружком-язычником Хильшером — смертельного случая, по крайней мере, сколько рабочих они ни прогоняли через вершину холма эти сумасшедшие, ни разу так и не случилось. Двинутых расистов-оккультистов это одновременно расстраивало и вдохновляло: среди землекопов-археологов были только «истинные арийцы», тщательно отобранные и старательно накрученные долбанутой парочкой сектантов. Фридрих Хильшер даже заикнулся о том, чтобы завезти на холм парочку десятков евреев и других унтерменшей. «Для проверки кое-каких гипотез и последующей кровавой тризны», как он выразился. Пришлось лично объяснять этим двум баранам, какие они бараны. У Гиммлера осталось стойкое ощущение, что идиотов остановила только угроза полностью перекрыть финансирование их, с позволения сказать, «изысканий».

— Туман? — Гитлер резко обернулся и вырвал ладонь из руки ближайшего соратника, когда над головой и по сторонам раскинулся матовый купол, укрывающий плоскую вершину холма. — Откуда тут взялся туман? И… Проклятье, что вы тут успели понастроить? И когда? И… Где я? Где мы вообще? Гиммлер, немедленно отвечайте!

— Место, отмеченное Северными Богами, — вместо не успевшего и рта раскрыть Генриха, нараспев отозвался Вилигут. Его голос больше не дребезжал, в нём появилась глубина. Казалось, в нём слышится рокотание далёкой грозы. — Место, где Древние ещё отзываются на призыв своих детей!

Не оборачиваясь, Карл-Мария несколько театральным жестом воздел руки — и по ним, роняя искр‍ы​, забе​гали нест​​ерпимо-яркие электрические разряды. Повелительный‍ жест — и толстая молния соединила австрийца и вкопанный в середине накрытой куполом территории высокий столб с металлическим штырём-громоотводом на верхушке…

«Изыскания» Вилигута и Хильшера, а также некоторые другие предпринятые действия, уже стоили «Наследию предков» блокировки доступа к нескольким холдам на территории Германии, куда их раньше охотно пускали «сочувствующие» обитатели. Холд холма Мург остался под контролем, однако попасть в него теперь можно было только своими ногами. Перевозчики выразили свое неодобрение происходящему предельно конкретно: отключили место Силы от своей транспортной сети. Похоже, для них это действительно было не сложнее, чем Генриху утром умыться.

…Гиммлер зажмурился и потёр пальцами веки. Карл, свинья… Вот эта самодеятельность ему точно с рук так просто не сойдет. Хоть бы тёмные очки надеть дал, сволочь! Хотя, конечно, представление… определённо имело успех — судя по вдохновенному и весьма экспрессивному сквернословию, доносившемуся со стороны вождя. Собственно, стоило признать — с катушек Вилигут съехал не на пустом месте. В почтенном возрасте внезапно взять и обнаружить у себя способность долбать молниями, словно Зевс, пусть даже только в некоторых, ограниченных местах — это не каждому получится принять без последствий. Вот и слетел с катушек, болезный… Но остался относительно управляемым и во многих вопросах — более-менее вменяемым, что ценно. Недаром же смог убедить врачей выпустить его из дома с жёлтыми стенами.

— Чёрт возьми, Генрих‍,​ что э​то было? ​​Оружие?!

— То самое подтверждение «расовой теории»‍, которое вы жаждали увидеть… мой фюрер, — с почтением, но без подобострастия произнес Гиммлер. Ложь сошла с его языка гладко и без малейшего внешнего проявления — вот что-что, а говорить нужные слова с правильной интонацией Гиммлер давно уже научился. — Желаете увидеть другие… доказательства?

1937 год.

Германия. Берлин.

— Что-о?! Вы понимаете, что вы мне подсунули, а, Генрих?

— Понимаю, мой фюрер, — мужчина смиренно наклонил голову.

— Нет, не понимаете! — бывший ефрейтор вскочил с кресла и начал расхаживать по комнате из угла в угол, едва не задевая создающие в помещении мягкий полумрак массивные торшеры. — Вы мне показываете наследие наших предков, а когда я вас спрашиваю, как можно этим воспользоваться, вы мне подсовываете… что?

— Краткую выжимку известной нам на текущий момент информации, — всё так же покорно сообщил Гиммлер.

— Выжимку? Ха! Это не выжимка, это… Я даже не знаю, как назвать! Катастрофа! Сначала вы мне демонстрируете Силу Северных Богов, Силу крови Избранной Расы… и всё это только для того, чтобы потом с постной миной сообщить, что вся эта Сила находится в руках унтерменшей-евреев?!

— Масонские ложи состоят не только из евреев, — скромно указал своему вождю Гиммлер.

— Разумеется! Из вашего отчёта следует, что эти твари не только встали между наследством предков и моим народом, так они ещё и не стесняются использовать тех, кого сочтут нужным, как этого вашего Вилигута. А заправляют всем Ротшильды из Франции!

— Именно поэтому я прошу у вас выделить средства на экспед‍и​цию в ​Тибет, — ​​смиренно вставил свои пять марок Генрих. — У них ‍есть знания, у нас их недостаточно. Чтобы победить врага на их поле, нужно хотя бы… знать правила. Добытая из первоисточника информация сделает нас и всю германскую нацию сильнее.

Лично Гиммлер ничего против масонов не имел. Собственно, он и сам до сих пор состоял в одной из лож. Но, как говорят в США: бизнес есть бизнес. Ради личной власти и обогащения Генриху было совершенно не жалко подставить зажравшихся торгашей, нуворишей и как-бы-аристократов. Фюрер точно не будет сидеть на заднице и ждать, пока вернётся ушедшая на поиски Шамбалы экспедиция: «магистров» никакая магия не спасёт. Хотя бы потому, что вне холдов не работает. Ну а освободившуюся нишу посредников между магами и немагами, если вовремя подсуетиться, можно занять самому. В конце концов, масоны больше ста пятидесяти лет жировали на захваченной «поляне», подмяв под себя всю Европу, часть России и Северную Америку. Вот последней пусть и довольствуются. А Перевозчики с их политикой невмешательства в дела Внешнего Мира утрутся.

— Деньги… Всё упирается в этот презренный жёлтый металл, — Адольф дёрнул щекой. — Мало вам, что я разрешил этому вашему «Институту Аненербе» присосаться к государственной кормушке[34], мало того, что я дал вам доступ к осуждённым преступникам и прочему отребью для ваших «опытов»? Будет вам экспедиция… Но я жду результатов. И не через десять лет, понятно?!

1938 год.

Германия‍.​ Здани​е лаборат​​ории «Аненербе» рядом с концентрационным лагерем ‍Заксенхаузен, недалеко от г. Ораниенбург[35].

— Герр Вилигут, я всё ещё не понимаю, зачем вы вызвали меня сюда, да ещё так спешно? — Гиммлер говорил внешне спокойно, но хорошо знающие его люди поняли бы: рейхсфюрер СС был сильно раздражён. Ещё немного — и полетят головы. Нравом один из самых влиятельных людей Германии был крут, хотя и напоминал без своей чёрной служебной формы то ли клерка, то ли бухгалтера.

— О, вы точно оцените! — старик суетливо потёр ладони, блеснув в жёлтом свете коридорных ламп очками. — Помните Кристину Майер?

— Вашу чокнутую ведьму, умеющую левитировать только полностью голой? — вспомнил эксцентричную блондинку Генрих. Без труда — девушка, несмотря на полный хаос, царящий стараниями наставника в белокурой головке, была из тех, кого мужчины забывают… долго и тяжело. — Да, на нашего фюрера её… таланты произвели большое впечатление.

— Так вот, её изнасиловали! — радостно поведал австриец, как будто сообщил о чём-то очень хорошем.

— Почему-то меня это вовсе не удивляет, — пожал плечами Гиммлер. — При её-то поведении. Вашими стараниями заставить фрау надеть хотя бы шинель можно было только зимой…

— Её изнасиловали в холде, — не слушая патрона, продолжал заливаться соловьем Карл-Мария, — один из работников-раскопщиков, Герман Вернер!

— И ради того, чтобы мне это сообщить… — начал закипать рейхсфюрер, и вдруг осёкся. — В холде?

На демонстрации молодая ведьма не только могла удерживать себя в воздухе — честно говоря, получалось это у неё не особо уверенно — но и могла швырять силой мысли различные предметы. До силы выстрела пушки её способностей значительно не хватало, но вот отправить в короткий стремительный полёт, допустим, бревно вполне получалось. Вместо бревна мог быть и человек — уж чего-чего, а вот гуманизма и сострадания к ближнему своему за птенцами Вилигута и Хильшера не наблюдалось совершенно. Скорее наоборот.

— Именно! В месте Силы! — Карл-Мария едва не приплясывал на ходу. — И он её не бил внезапно по голове, если вы об этом подумали. Просто взял за руку — и она ничего не смогла ему сделать.

— Избранный… — прошептал Гиммлер, но тут же справился с волнением. — Вы его проверяли?

— И не раз, — подтвердил мистик, — результат повторяется. Более того, в ходе последних экспериментов он смог, удерживая Кристину, слабо влиять на расположенные рядом объекты. Я рискнул проверить его способности на себе — и тоже сработало! Мой Небесный Огонь в такие моменты с трудом меня слушался и утекал вовне, словно вода из дырявой чаши…

— Я понял, — резко оборвал соратника Генрих. — Он здесь?

— Избранный в этой камере, — остановился наконец у нужной двери Вилигут. — Мы на всякий случай задержали остальных разнорабочих и весь прочий персонал, но проверка показала отрицательный результат. Они тоже тут…

— Эти меня не интересуют, — отмахнулся от трёх десятков «чистокровных» и проверенных товарищей, состоящих в одной с ним партии рейхсфюрер СС. — Режьте на части, приносите в жертву, используйте в опытах — главное, чтобы они молчали.

— Будет исполнено, — отставной австрийский полковник дёрнулся, непроизвольно выпрямляя спину и прерывая начатое движение воинского приветствия. — Мы уже нашли семью Германа Вернера и везём сюда. Правда, если верить переданным вами манускриптам, шанс на наличие тех же способностей у родственников исчезающе мал…

— Всё равно проверяйте… Только вежливо и аккуратно, а не как обычно, — распорядился Гиммлер. — Герман здесь? Открывайте, я сам с ним поговорю. Вы всё правильно сделали, герр Вилигут, но теперь нам нужно его добровольное сотрудничество во славу Нации.

Генрих задумался, и сам себе кивнул:

— И подготовьте отряд только из неодаренных для поездки в Швейцарию. Начинаем работы по проекту «Зеркало». Если сможете получить хоть какой-то результат, считайте, что вписали своё имя золотыми буквами в историю Третьего Рейха. Про такие мелочи, как подчинение «Аненербе» лично фюреру, выделение в самостоятельную организацию и неограниченные фонды для исследований я даже не говорю[36]…