Вольник

Глава 11

— Тэ-экс. Что тут у нас, молодой человек? Горин Фёдор Максимович, одна тысяча восемьсот пятьдесят первого года рождения, — глядя в мою паспортную книжку, начал зачитывать вслух жандармский чиновник. — Прописан в граде Сатка, одноименного острова, архипелага Миасс. Подданным великого князя миасского не являетесь. Чем вызвано желание перебраться в великое княжество Псковское?

— Хочу получить лицензию пилота, а здесь это сделать проще всего. Только нужно получить постоянную прописку при гильдии вольных пилотов, чтобы допустили к экзаменам, — ответил я.

— Уже имеете необходимый стаж, молодой человек?

— Два года штурманом. Вот теперь решил сесть за штурвал аэроплана.

— И я вас понимаю. Сам когда-то мечтал. Но вот… Не сложилось, — с искренним сожалением развёл руками чиновник.

Пой, ласточка, пой. У тебя работа такая. Понимаю. А потому готов тебе подыграть. И изобразить не менее искреннее сочувствие мне труда не составит. Только и забывать не буду о том, что любой имеющий отношение к отдельному корпусу жандармов занимается сбором информации. Служба у них такая.

— Ответ будет получен в течении десяти суток. Ускорить нельзя. Никак, нельзя, — с нажимом уточнил чиновник.

Похоже, посулы случаются и в этих стенах. Вообще, коррупция этот мир не миновала, цветёт и пахнет буйным цветом. Но есть парочка моментов. Не стоит предлагать их вассалам, которые за подобное могут и к барьеру потащить. Или вот, представителям отдельного корпуса жандармов, даже если это гражданский чиновник.

— Не, у меня не горит. Я узнавал насчёт экзаменов, они будут только через месяц. Мне бы пока временную прописку, чтобы в участок не загреметь. Ну и на работу устроиться.

— А вот это мы мигом организуем, — утвердительно кивнул чиновник.

Взял заранее заполненный мною бланк. Внимательно прочитал вписанные данные, даже не заглядывая в паспортную книжку. Уже запомнил. Впечатляет. Даже если только на время оформления документов. Уж я-то помню, каково оно было в моей прежней жизни. В смысле в моем родном мире, когда я ещё не уподобился компьютерному жёсткому диску. А у него ещё и внушительный поток посетителей.

На секундочку, за дверью солидная такая очередь. Это благородных обслуживают в отдельном кабинете, по предварительному звонку, и в назначенное время. Остальные, будь ты хоть купец первой гильдии, прошу в общую очередь. Правда, состоятельные клиенты сами в ней не сидят, предоставляя эту честь своим слугам. Сами же появляются, когда очередь уже подходит.

Кстати, есть и те, кто подрабатывает таким вот нехитрым образом. Займёт очередь, и сидит в ожидании когда появится желающий за плату получить его место. Народ не возмущается, так как по факту никто вне очереди не пролезает. Иное дело, что занять место на двоих и более не получится. Даже если слуга купца. Количество людей в очереди должно соответствовать количеству реальных посетителей. Вот такие негласные правила, которые выполняются неукоснительно. И, да, я воспользовался услугами одного из таких проныр.

Покинув паспортный стол, направился в оружейную лавку. Нужно было что-то придумать с имеющимися у меня «Пробоями». Убойность патрона меня устраивала полностью. А вот тот факт, что для его бесшумного использования необходимо изворачиваться, и городить сложную конструкцию, не годился категорически.

Конечно у меня есть двухкаратный «Стилет», со схожими характеристиками. Но он для контактного оружия. Плюс его в том, что он не разрушался. Из минусов, амулет сейчас разряжен в ноль, и нужно подумать как его зарядить. Такие амулеты к свободному обращению запрещены. «Зарядник» же я ни у самого Валеры, ни в самолёте не нашёл. Возможно он пользовался чьими-то услугами.

Прав я оказался в своих догадках. Не простой ножечек был у покойника. Под отвинчивающимся навершием обнаружилась небольшая ниша, в которой угнездился топаз в два карата. Не будь на мне пятикаратной «Кольчуги», и он меня достал бы. Не насмерть. И не факт, что в результате я там лёг бы. Но приятного всё одно мало. Это если сильно приуменьшить…

Оружейная лавка встретила меня привычным запахом металла, смазки и пороха. Своеобразные ароматы свойственные подобным магазинам, в любом из миров.

— Здравствуйте, — поприветствовал я хозяина.

— Добрый день, молодой человек, — ответил благообразный дядечка.

Лет сорок пять. Высок, едва начал грузнеть, усы, бородка клинышком, пенсне. Одет в чёрный сюртук, жилет с цепочкой карманных часов. Ко мне отнёсся без особого энтузиазма. Похоже сразу распознал знатока, которому не втюхать то, что ему в принципе не нужно. А вот есть ли в наличии необходимое мне, пока не ясно. А потому и он расшаркиваться никакого смысла.

Выбор в лавке большой. Винтовки, ружья, револьверы всевозможных моделей. Есть и пулемёты. В смысле многоствольные картечницы. Использовать силу пороховых газов и отдачу, тут пока использовать не додумались. Поэтому я не стал терять время рассматривая витрины и стенды, выставляющие товар напоказ.

— Есть ли у вас бульдог под унитарный патрон тридцать восьмого калибра, с подачей барабана вперёд, и выточками камор, для лучшей обтюрации с казённой частью ствола.

— Коловрат-мини. Отличное изделие нашего, русского оружейника. При использовании оригинальных патронов, благодаря бурому пороху, и практически полной обтюрации, по мощности немногим уступает полноразмерным револьверам, — выкладывая на стол небольшой револьвер с рукоятью в форме клюва, начал пояснять лавочник. — Если они пробивают стандартный армейский трехкаратный «Панцирь» пятым попаданием, то он управится с шестой попытки. Но при этом компактный, и как нельзя лучше подходит для скрытого ношения. Курок двойного действия, пружина достаточно мягкая, чтобы при надлежащих тренировках, вести точную стрельбу самовзводом.

Вообще-то, в неспокойном Псковском великом княжестве, и уж тем паче в столице, от которой до границы рукой подать, разрешено открытое ношение. И кобура с Смит-Вессоном сейчас греет моё правое бедро. Но, кто сказал, что наличие неочевидного козыря в рукаве, или подмышкой, будет лишним? Впрочем, меня он интересует совсем по другой причине.

— Отлично, — осматривая бульдог, и проверяя работу механизмов, произнёс я.

— Подобрать под него плечевую кобуру?

— Пожалуй, подберите мне систему на две кобуры.

А что такого. Один бульдог хорошо, а два лучше. Пусть будут под обычные патроны, и под «Пробои». Причём первый непременно под правую руку. Я конечно ими владею в равной мере, но всё же являюсь закоренелым правшой. А потому, так оно будет удобней.

Пока хозяин выполнял мой заказ, я прошёл к стеклянной витрине, с боеприпасами. Не хотелось возиться с изготовлением гильз. Не сказать, что это для меня непосильная задача. Но к чему лишние телодвижения, когда проблему можно решить чуть ли не походя.

— Дайте пожалуйста глянуть вот этот патрон, — указал я на заинтересовавший меня боеприпас в нужном калибре.

Мой глазомер указывал на то, что длинна гильзы и её диаметр вполне подходят для задуманного. Но хотелось бы убедиться в этом воочию. Я откинул барабан бульдога, и сунул в камору патрон. Гильза уместилась под обрез, а вот пуля, дерзко торчала наружу.

Вот и ладно. Изготовить оправку сможет любой квалифицированный токарь. Засыпать порох, утопить пулю, завальцевать, и на выходе получится а-ля нагановский патрон, с полной обтюрацией, исключающей прорыв газов. Я такое уже проделывал. Правда, тогда не получалось подобрать нужные составляющие вот так, запросто.

— Патрон к полноразмерному револьверу Коловрата, — между тем рассказывал хозяин. — При меньшем калибре, но более длинной гильзе, благодаря использованию бурому пороху и обтюрации камор, способен пробить трёхкаратовый щит четвёртым попаданием. При этом имеет даже меньшую отдачу, чем ваш Смит-Вессон.

— Вот даже как? — с пониманием кивнул я.

Теперь понятно, отчего гильза подошла столь удачно. Её изготавливают на том же оборудовании. Впрочем, то, что длинна оказалась ноготок к ноготку, однозначно случайность. Сомнительно, чтобы тут кто-то рассматривал подобный вариант. Слишком уж затратно.

— Коловрат являлся претендентом на вооружение русской армии, но был отвергнут ввиду дороговизны производства. Хотя его отличает высокая надёжность, — выкладывая на стол воронёный револьвер, пояснил лавочник.

— Мне казалось, что малодымный порох запрещён в гражданском обороте, — заметил я.

— Не совсем так. Образцы под чёрный порох не выдерживают испытание более мощным бурым и сравнительно быстро выходят из строя. А потому, это просто опасно. В Коловрат же изначально заложен необходимый запас прочности.

Пока лавочник продолжал вещать, я вертел в руках револьвер. По виду не такой массивный, как мой Вессон. И однозначно легче его. Девятьсот десять грамм, против кило сто. Барабан откидывается в сторону. Одновременная экстракция гильз. Эргономичная рукоять, благодаря чему оружие сидит как влитое. По ощущениям он вполне сможет выдержать и бездымный порох, которым я собираюсь обзавестись в ближайшем будущем.

Конечно, промышленные объёмы мне не потянуть. Но в небольшом количестве, для личного пользования, вполне по силам. И в этой связи, лучше бы мне прикупить сразу пару бульдогов Коловрат-мини. Чтобы потом уже не искать.

Что же до моих старых стволов, то продавать я их пожалуй не буду. Выкинуть надёжней. Много за них не выручить. А так, они могут оказаться ниточкой, которая приведёт ко мне. Конечно маловероятно. Но лучше бы не разбрасываться крошками.

— Я возьму Коловрат, парочку его младших братьев, и по сотне патронов к обеим моделям.

— Как будет угодно. С вас сто восемь рублей.

Ну что сказать, по цене и впрямь кусается. Но не смертельно. Тем более, если учесть то, что это вложения в мою безопасность.

Выйдя на улицу, я направился прямиком в токарную мастерскую. Вообще-то, заказ можно сделать и в лавке. Она достаточно крупная, имеет своего оружейного мастера. Тут попутно занимаются ещё и ремонтом всего стреляющего. Но к чему давать пищу для ума тому, кто может разобраться в чём именно состоит моя идея. Когда можно использовать другого мастера вслепую…

Дмитрий Четвёртый, из рода Рюриковичей всматривался в парк владимирского кремля, медленно погружающийся в долгие вечерние сумерки. Июнь и начало июля в этом году выдались довольно прохладными. Впрочем, это только в центральных архипелагах Русского царства. На севере и востоке как раз наоборот, жара и сушь. Многие острова охвачены лесными пожарами, в которых, в основе своей, повинна все же стихия.

Отчего в основе? Так ведь кто же откажется от возможности подгадить ближнему своему, подпустив красного петуха соседу. Тут ведь над диверсией даже голову особо ломать не нужно. Достаточно оброненной непогасшей спички, и проблемы можно черпать вёдрами. И плевать на то, что теряет не только твой сосед, конкурент или просто старинный противник рода, причины вражды которой уж никто и не вспомнит, но и само Русское царство.

Сколько сил было положено Рюриковичами на то, чтобы объединить все великие княжества под одной рукой. Но конца и края этому пока не видно. Хотя и сделано уже немало. Удалось всё же поумерить аппетиты великих князей, и ограничить их власть. Пока незначительно. Но уже то, что получилось установить контроль над количеством и качеством их дружин, дорогого стоит.

Дмитрий взошёл на престол шестнадцать лет назад, и все эти годы целенаправленно продвигал политику своего отца. К слову, павшего жертвой великокняжеских интриг.

Официально он погиб в результате несчастного случая на охоте. Даже если бы огромный секач разорвал его в клочья, спасти Ивана Шестого не составило бы труда. «Лекари» способны справиться даже в такой ситуации. Но батюшка при падении разбил голову. А в случае повреждения мозга амулеты и целители бессильны.

Как могло случиться, что пятнадцатикаратный «Панцирь» государя не смог противостоять натиску секача, совершенно непонятно. И следствие не пролило свет на это обстоятельство. Многие из окружения царя в то время исчезли или погибли при невыясненных обстоятельствах.

Отрабатывались все направления. Сложилось стойкое убеждение, что истинного виновника решили закопать среди множества трупов. Как и многих из исполнителей…

Великие князья надеялись, что наследник, бывший с батюшкой на ножах, оставит идею постепенного укрепления вертикали власти и реформирования государства. Но просчитались. С Иваном Шестым Дмитрий не мог спокойно говорить и пять минут. Отсутствие взаимопонимания, ссоры, вспышки гнева, всё это имело место. Но он любил отца. А ещё, верил в правильность его политики. А потому, взойдя на престол царства, продолжил её.

Самым важным его достижением было то, что десять лет назад, в восемьсот шестьдесят первом году, он отменил крепостное право. Не во всём царстве. Больше половины великих князей отказались это делать. Но уже в течении пары лет вынуждены были пойти на попятную, и ратифицировать указ царя в своих владениях.

Причина в том, что они стали активно терять своих подданных. А беглых в свою очередь с земель, где крепостничество было упразднено, выдавать отказывались. Случилось даже несколько усобиц. Но царь быстро их прекратил, воспользовавшись своим правом карать учинивших ссору в то время, когда царство находится в состоянии войны.

И плевать, что флот двигался на восток, против народов по факту не имевших военно-воздушных сил. Да что там. У них порой и нормального-то огнестрельного оружия не было. А едва ли не половина и вовсе была вооружена луками и арбалетами. И тем не менее, экспедиционные силы завязли в длительном конфликте.

Многие полагали, что войну царь тянул намерено, дабы развязать себе руки, и в случае надобности наводить порядок в государстве жёсткой рукой. И они были совершенно правы. Уж себе-то Дмитрий врать не собирался. Как впрочем и озвучивать эту мысль. Но правда заключается в том, что именно в этот период он усилил вертикаль власти царя, подмяв под себя три великокняжеских рода, не успевших сориентироваться в обстановке.

И вот ещё одна веха практически пройдена. Подтверждение по «Разговорнику» уже получено. Осталось дождаться когда курьер доставит документы, которые должны будут лечь в личный царский архив, гарантией лояльности очередного великого князя.

В дверь постучали. А затем она отворилась, и в кабинет вошёл высокий, поджарый мужчина пятидесяти семи лет от роду. Русые волосы коротко стрижены, с лёгким намёком седины на висках. Чёрный жандармский мундир, с аксельбантами, и погонами генерал-лейтенанта.

Наумов Даниил Андреевич, вот уже шестнадцать лет занимал должность командира отдельного корпуса жандармов. Занял он его в первый же день, по восшествию на престол Дмитрия Четвёртого, и нёс эту ношу по сей день. Впрочем, выбора он был лишён. Генерал-лейтенант не просто имел право входить к государю без доклада. Но пользовался его безграничным доверием.

Впрочем, у Наумова не было привычки лишний раз мозолить глаза царю. Тому порой приходилось даже в приказном порядке вызывать его, и заставлять сопровождать на той же охоте, или рыбалке. А иногда, так и просто напиться и погорланить песни. Ибо связывала их ещё юношеская дружба.

— Здравия тебе, государь, — поздоровался жандармский генерал, обозначив кивком короткий поклон.

— И тебе поздорову, Даниил Андреевич. Присаживайся, — отходя от окна, и указывая на место, у приставного стола, пригласил Дмитрий.

— Только что прибыли курьером, — прежде чем опуститься на стул, положил он перед царём чёрную папку, с золотым двуглавым орлом.

Рюрикович открыл её и начал знакомиться с содержимым. Документальное подтверждение организации убийства Демидовым Александром Ивановичем своего старшего брата и всего его семейства. А так же похорон пустого гроба, в котором отсутствовало тело княжича Григория Фёдоровича. Но согласно вот этих бумаг, оно там находилось.

Глупость со стороны новоявленного великого князя? Вовсе нет. Если он будет придерживаться определённых негласных договорённостей, то всё у него будет в порядке, и этим бумагам никто и не подумает давать ход. А вот если взбрыкнёт… У Дмитрия достанет сил и влияния, чтобы на стол Большекаменского княжества взошёл великий князь, устраивающий царский престол. И Александр Иванович это прекрасно осознает.

— Не слишком ли мы грубо всё устроили? — видя, что государь закончил просматривать бумаги, поинтересовался Наумов.

— В самый раз. Чем жёстче взять за причинное место, тем меньше шансов, что он начнёт трепыхаться. И потом, от него не требуется ничего сверхъестественного. Развивать княжество и его промышленный потенциал. Крепнуть, и улучшать благосостояние как своё, так и подданных. Ну и в отличии от своего братца, быть лояльным трону, и держаться подальше от великокняжеской возни.

— Как бы тогда сами великие князья его и не приголубили.

— А вот о себе он пусть позаботится сам. Я охранять его не намерен. Разве только никому не позволю использовать против него, вот это, — рука царя легла на папку, где были лишь выжимки и самые важные документы проведённого расследования.

— Ну, в принципе, ему именно это и дали понять, — согласно кивнул генерал.

— Из бумаг следует, что тело так и не было найдено. Что делается в этом направлении?

— Поиски продолжаем, но пока безрезультатно. Я решил, что проще найти похитителя, а уже он сообщит куда дел труп.

— Смотри, чтобы люди Демидова не обошли тебя на вираже.

— Не обойдут. Не те у них ресурсы.

— Зато задницу припекает. А это стимулирует порой так, что никакие ресурсы не сравнятся. Тело Григория ни при каких обстоятельствах не должно оказаться в княжеской усыпальнице.

— Не окажется, государь. Уж мы постараемся.

— Кто занимается?

— Подполковник Копылов. Он вёл это дело с самого начала, ему и приводить всё в надлежащий вид.

— Не жаль отряжать на это лучшего своего следователя? — хмыкнул Рюрикович.

— Ну так и дело не шуточное, государь, — пожал плечами Наумов.

— Согласен. Что великие князья?

— Твои сторонники отнеслись относительно спокойно. Насколько вообще можно спокойно воспринять убийство практически всей старшей великокняжеской ветви. Дочери выданные за муж, не в счёт. Наши противники активизировались, засуетились как тараканы в банке. Начали собственное расследование. В бомбистов революционеров не верят. Эти будут землю носом рыть, чтобы найти следы твоей причастности.

— Я надеюсь, у твоего Копылова проколов больше не случится? И вообще, кому могло понадобиться красть тело? А потом ещё и в усадьбу заявиться. Ты уверен, что у покойного Фёдора Ивановича не было бастарда? — в который уже раз, поинтересовался Рюрикович.

— Уверен, — уже привычно ответил Наумов.

— Не понимаю, — пожал плечами царь.

— Сам в недоумении, — поддержал его генерал.

— А я терпеть не могу, когда чего-то не понимаю, Даниил Андреевич, — припечатал государь.

— Я непременно докопаюсь до истины, государь.

— Уж докопайся. Только до истины, а не до правды. Разницу понимаешь?

— Понимаю, Дмитрий Иванович…