*17. О пользе стратосферных дирижаблей

22 декабря. Остров Большевик — около 100 км к северу от полуострова Таймыр.

Обычному человеку на Северный Ледовитый океан в период полярной ночи лучше не соваться. То ли дело — полярным днем, в конце июля, когда тундра расцветает, в реках прорва рыбы, а температура выше нуля. А в декабре — ой!!! Но, три персонажа, которые сидели сейчас за столом в домике из дюралевых панелей, снабженных трехдюймовым пенопластовым утеплителем, были здешние эвенкийские мужики (хотя этнически они никакого отношения к эвенкам не имели — типичные северные славяне). Их совсем не привлекали сполохи полярного сияния, и не пугала близость белого медведя, рычание которого иногда доносилось сквозь посвист умеренной пурги. Медведь был знакомый, прозванный Топтыгин. В дни неудачной охоты он кормился на помойке нелегального старательского поселка, а на жилую поляну не заходил, поскольку умный. Те, которые заходили — познакомились с одним из автоматов Калашникова (вот они, автоматы, три единицы, стоят в готовности рядом с тем столом, за которым играют в карты суровые эвенкийские мужики — артельщики нелегального «ночного» сезона золотого прииска).

Легальный сезон — лето. Работать не в пример легче, чем зимой, но надо платить дань таймырскому императору в Дудинку. А зимой платить надо только хозяину аэродрома Хатанга, причем в летний сезон ему бы тоже пришлось платить. Вот такая диспозиция. Добыть за зимний сезон можно полцентнера металла, по миллиону баксов «на рыло». Однако, самолет, заброска, техника (включая японскую машину-полуавтомат, которая перерабатывает золотоносный грунт). И еще комиссионные… Хорошо, если восьмушка суммы останется чистыми «на карман». Но, считать навар рано, полсезона впереди. Вот, сегодня будет третий вывоз металла… Грунт в японскую машину загружен — часа на три переработки. И теперь угрюмые мужики ждут самолет из Хатанги, лыжный биплан AN-2. Пока он летит, можно пошлепать картами, выпить, и глянуть что-то на халяву по инфо-пиратской сети OYO. Эта сеть с серверами на маленьких беспилотных стратосферных дирижаблях добралась до Арктики. Стратостату на высоте 25 км нет разницы, что внизу: тропические джунгли или полярные льды. Он транслирует сигнал, куда назначено.

Артель старателей-нелегалов побродила по разнообразным сайтам с видео-потоками, и наткнулась на трансляцию online «круглого стола» в кают-компании новозеландского научного сфероплана «Sky-Tomato», летящего к антарктическим островам Баллени.

- Вот, блин! У них там день… — с завистью произнес механик артели.

- У них свой бизнес, у нас свой, — невозмутимо отозвался старшина артели, и разлил по чашкам подогретое контрафактное сахалинское саке (не хуже японского, кстати).

- У них там еще и девчонки, — продолжил механик.

- Тебе ж объяснили: другой бизнес, — заметил завхоз артели, поправляя настройку.

- Сделай-ка звук погромче, — сказал ему старшина, — там что-то новое про политику.

Это же время — борт научного сфероплана «Sky Tomato».

В кают-компании было тесновато: там собралось все восемь пассажиров:

Освальд Макмагон с дочкой Патрицией, и с подружкой-кинооператором Шерри.

Репортер Китиара Блумм, доктор физики Молли Калиборо и юниорка Зоэ Либурн.

Геолог Влад Беглофф и «мисс Бикини» Ди Сантос (она же — Джонни Ди Уилсон).

И только экипаж: пилот-навигатор Генри Сэвидж, пилот-медик Хейз О'Ши, и пилот-инженер, меганезиец Хобо Ван — были кто на мостике, кто в каюте (по графику вахт).

…Шерри Бушпик, пару минут снимавшая на TV первый из встреченных колоритных айсбергов, повернула свою камеру в сторону присутствующих, и спросила:

- Ну, что, показывать следующий вопрос?

- Пора, — согласился Освальд, — ну-ка Зоэ, что у нас следующее?

- Ну, к примеру, вот, — ответила 19-летняя студентка, прокрутив на экране ленту SMS зрителей, и остановив на вопросе рядом с которым мигал значок «user online», — Билл из Окленда, менеджер автосалона интересуется: заслуживает ли Антарктика того, чтобы конфликтовать с проверенными надежными торговыми партнерами Новой Зеландии?

- Дельная тема, — Освальд кивнул, — давайте включим видеосвязь.

- Секунду, — отозвалась Китиара, и поколдовала над пультом коммуникатора.

На втором экране появилось лицо обычного парня англосаксонского типа.

- Классно! — начал он, — Это я сразу в прямом эфире?

- Точно, Билл! — подтвердила Патриция Макмагон, — Ты про каких надежных торговых партнеров спрашиваешь?

- Я про арабов, — ответил парень на экране, — мы продаем им баранину и покупаем у них нефтяное топливо. Это огромный оборот, и нам невыгодно портить отношения с ними.

- А с чего вдруг испортятся наши отношения с арабами? — спросил Освальд Макмагон.

- Так, Освальд, ведь экспедицию «Sky-Tomato» спонсирует «Зюйд-Индская Компания», которая рекламирует свой проект разработки нефти в новозеландском антарктическом секторе Росса. Там нефть нашли еще в 2013 году, но по Международной конвенции ее запрещено добывать до 2048-го. А «Зюйд-Индская Компания» пишет: «Мы знаем, как перешагнуть несправедливую конвенцию и снять Новую Зеландию с нефтяной иглы».

- Билл, по-твоему, это плохая идея? — поинтересовалась Патриция Макмагон.

- Даже не знаю, — признался Билл, — но мой друг работает в аналитическом агентстве, и говорит, что из-за интриг вокруг этой нефти с участием Меганезии мы можем потерять исламский рынок сбыта баранины, а это будет катастрофа.

Патриция картинно развела руками:

- Подожди, Билл, что-то я не догоняю. Допустим, мы начали добывать нефть, и можем обойтись без арабских поставок. Тогда нам нет смысла экспортировать им баранину.

- Пат, ты неправа! — возразил он, — Нам все равно надо продавать баранину, а то наши фермеры-овцеводы потеряют работу.

- Билл, это что, самоцель занимать половину территории под пастбища для овец?

- Нет, — парень на экране покрутил головой, — но уже столько инвестиций вложено в то, чтобы получить сектор мирового рынка халяльной баранины. И что теперь?

- Теперь, — сказал Освальд, — этот халяль на каждом шагу! Мне вспоминается недавняя ситуация с фильмом «Овцы голосуют за Халифат». Комиссия по СМИ в Веллингтоне запретила публичный показ фильма, как разжигающего межрелигиозную вражду.

- Но, — нерешительно произнес Билл, — если этот фильм подрывает нашу экономику, то, может, действительно лучше его не показывать?

- Пат, подержи камеру, — попросила Шерри.

- Давай, — сказала Патриция, и сменила ее на посту TV-оператора.

- У меня, — сообщила Шерри, оказавшаяся в центре кадра, — возникла мысль про овец из раннего капитализма в Англии. На мировом рынке тогда хорошо шла овечья шерсть, и у фермеров в Англии отнимали землю, чтобы расширить овечьи пастбища. Так появилась пословица: «овцы съели людей». Вспомни школьную историю, Билл.

- Да, что-то такое было, — пробормотал парень на экране, — как-то все сложно…

- Ничего сложного, — возразила Шерри, — я же говорю: в учебнике истории это подробно объяснено. Вопрос только: кто на чьей стороне. Я на стороне людей. А ты, Билл? А твой знакомый из аналитического агентства? Задай ему этот вопрос, тебе будет интересно!

- Э-э… Да, конечно, я спрошу… Черт! У вас реально крутое шоу!..

Китиара Блумм похлопала в ладоши, и объявила:

- Мы благодарим Билла из Окленда за интересный вопрос, и….

- …И, — поддержал Освальд, — слушаем следующего активного зрителя.

- Вот! — объявила Зоэ Либурн, — Лайза из Сан-Франциско, домохозяйка, спрашивает: не вырастет ли угроза войны из-за дележки антарктических ресурсов?

- Отлично! — Освальд потер руки, — Подключаем Лайзу из Сан-Франциско!

- Добрый вечер, я так рада!.. — выпалила женщина средних лет, появившаяся на экране и, практически без паузы, продолжила, — …Но, вокруг стало столько разговоров о новой мировой войне, что становится просто страшно!

- Разговоры о мировой войне? Вот как? — удивилась Молли Калиборо.

- Да, вы разве не слышали? Все только об этом и говорят. Мол, сразу после Нового года начнется наведение порядка в морях около Папуа, и дальше война расползется по всей Океании. Ведь все мировые войны начинались с какой-нибудь мелкой ерунды где-то в Восточной Европе, а потом вдруг это расползалось и всех затягивало, как водоворот.

- Водоворот? Надо же. А как это связано с дележкой антарктических ресурсов?

- Как-то связано. Я не знаю, — женщина на экране пожала плечами, — вообще-то, я мало разбираюсь в политике. Скорее всего, тут как-то замешаны большие деньги.

- Ах вот как? — отреагировала Молли, — Тогда это совсем другое дело. Если вы скажете «финансы», а не «деньги», то я с вами моментально соглашусь.

- А разве это не одно и то же? — удивилась Лайза.

Доктор Калиборо улыбнулась и покачала головой.

- Нет, Лайза, это противоположности. Деньги, по сути, ценности. Товары, полезность которых выражена в каких-то общих единицах. Например, в золотых или серебряных монетах определенного веса. Сейчас применяют условные единицы: доллары, иены и прочее. А финансы — это наоборот, дефицит ценностей. У банков нет ничего ценного, поэтому, государство, которое заинтересовано в банковской системе, печатает для них необеспеченные бумажки, точнее, теперь уже не бумажки, а цифры на счетах. Это не ценности, а дырки, куда, посредством кредитной удавки, потом провалятся ценности, созданные рабочими на предприятиях. Вот эти дырки и называются финансами.

- Ой, как все это сложно… — произнесла Лайза.

- Нет, — снова сказала Молли, — это очень просто, если задать себе правильный вопрос: почему практически все люди оказываются должны банкам, если банки не производят никаких ценностей? Ни еды, ни топлива, ни одежды, ни кирпичей, ни машин.

- А-а… — домохозяйка на экране задумалась, — …Да, как-то странно.

На этот раз доктор Калиборо утвердительно кивнула.

- Да, Лайза, я с вами полностью соглашусь. Это странно. Более того, это выглядит, как примитивное жульничество, называемое «пирамидой». Такими фокусами с ничего не стоящими долговыми расписками занимались, кажется, еще в древнем Вавилоне. Но в новую эру этим стали заниматься государства. Когда приближается обвал пирамиды, жулики просто сбегают, а государства действуют иначе: они устраивают войну, чтобы списать пирамиду долгов. Это называется: «оздоровление финансовой ситуации».

- Как-то это грустно, — произнесла Лайза, — значит, опять будет война?

- А как же, — подтвердила Молли, — вопрос лишь в том кто, с кем, как долго, и с какими потерями будет воевать. Насколько я понимаю, после появления атомного оружия был придуман политический трюк, чтобы война не стала глобально-катастрофической. Это называется «Холодная война». Трюк дважды срабатывал, но сработает ли он сейчас?

- Вы говорите ужасные вещи! — воскликнула домохозяйка из Сан-Франциско, — А если ничего не сработает, то что? Неужели атомная война? Этого ведь нельзя допустить!

- Знаете, Лайза, если бы политика зависела от вас и от меня, то мы бы этого, конечно, не допустили. Проблема в том, что политику делают совсем другие субъекты.

- Да-да… — Лайза вздохнула и посмотрела куда-то вбок, — …Ой, извините, у меня уже сигналит электрическая печка. Я делаю пирог с грибами.

- Замечательно! — ответила Молли, — Надеюсь, пирог будет вкусный. Удачи, Лайза!

Освальд Макмагон посмотрел на дополнительный монитор и сообщил:

- У нас фантастически горячий эфир! Последний диалог зацепил зрителей. Пат! Быстро камеру на заставку темы нашего ужина за круглым столом по выбору публики!

- Ага, — отреагировала дочка и повернула TV-камеру так, что весь экран заняла надпись: «АТОМНАЯ ВОЙНА БЛИЗКО».

Это же время, Северный Ледовитый океан, регион Таймыра, остров Большевик.

Старшина «ночных старателей» допил саке из чашки, ловко открыл банку с китайской тушенкой, воткнул туда ложку, и проворчал:

- Охренеть, какой хитрый мужик-киви! Атомной войны еще нет, а он уже делает на ней хорошие деньги!

- Как это он делает на ней деньги? — удивился механик.

- Реклама, — лаконично ответил завхоз, закуривая сигарету.

- Какая, на хрен, реклама, Петрович? — еще больше удивился механик, — Кто же купит атомную войну?

- Балда ты! — веско произнес завхоз, — Атомная война, это примерно как девчонка, мисс Бикини, которая у них в студии. Привлекательный образ, ты понял? Вижу, не понял. Я объясняю для тех, кто в танке. Если ты рекламируешь автомобиль, то берешь примерно такую девчонку, и сажаешь на капот, чтоб взгляд привлекало. Так и с атомной войной. Сажаешь атомную войну в студию, и цена твоего рекламного времени сразу взлетает до небес. Вот, видишь там, в студии дирижабля, рекламные плакаты спонсоров? То-то же!

Механик вздохнул, посмотрел на экран, тоже закурил сигарету и заключил:

- Вот, буржуйская морда! Мало их в 1917-м к стенке ставили!

- Буржуи, — сообщил старшина, — они как тараканы. Если хоть нескольких не отравил, то наплодятся только так. Поэтому я вам говорю: всегда, бля, убирайте крошки со стола!

- Сергеич, ты забодал уже мораль читать! — обиженно буркнул механик.

- Федя, это не мораль, а санитария, для твоего же долбанного здоровья, ты понял?

- Ладно, понял. Ты лучше про атомную войну объясни. Она будет, или просто так, для рекламы шоколадных батончиков?

- Будет, Федя, куда ж она денется. Те пиндосы, которые стали папуасами, не оставили остальным пиндосам даже выбора: воевать или нет. Конечно, сами пиндосы воевать не будут, найдут каких-нибудь мудаков, черножопых или косорылых, и пошлют в пекло.

- Ты чо куришь, Сергеич? — озабоченно спросил завхоз, — У тебя глюки или чо?

- А чо, Петрович? — азартно переспросил старший.

- А ничо! Как это пиндос может стать папуасом?

- Человек, — произнес старший, затянувшись сигаретой, — это такая хитрая скотина, что может прикинуться кем угодно. Вот, в древней Норвегии были мужики, которые даже медведями прикидывались. Не белыми, понятно, а маленькими бурыми. И назывались «берсеркеры». Ты кино «Викинги» смотрел? В натуре почти такие отморозки и были.

- Сергеич, опять тебя с дороги унесло, — перебил механик, — про атомную войну же…


Старший помахал над столом рукой с сигаретой.

- Ша, Федя! Это я объясняю, чтоб вы поняли: человек, может прикинуться кем угодно. Например, пиндос, если его приперло, может прикинуться папуасом.

- А на хера ему это? — полюбопытствовал завхоз.

- Я к этому и веду, Петрович. Ты знаешь про финансовый суперкризис?

- Ну, знаю. Этот суперкризис уже давно. Он еще во Вторую Холодную войну начался.

- Правильно, — сказал старший, — а теперь представь себе нормального пиндоса, ну, там, работягу с высоким разрядом, или инженера, или моряка, или геолога. Сидит он в этом суперкризисе, как бомж в помойке, или даже без как, а просто бомж, поскольку работу толковую не найти, дом куплен в кредит, и банк выгоняет должника на хер. И вот, этот нормальный пиндос слоняется по улицам родного Пиндостана, причем вокруг всякие с Уолл-Стрит, с наглыми зажравшимися мордами в костюмчиках из бутика, на классных тачках. И тут до его пиндосских мозгов доходит: «что-то тут прогнило».

- Тоже мне, новость, — перебил завхоз, — про все это дедушка Ленин писал когда еще…

- Это для тебя, Петрович, не новость, а для пиндоса — новость. И он над этой новостью ломает голову так и сяк, пока его не пробивает на конструктивную думку: а что, если я прикинусь папуасом, и поеду в Папуасию делать революцию, как Че Гевара?

Тут механик допил саке и постучал чашкой по столу.

- Не гони, Сергеич! Че Гевара делал революцию в Южной Америке.

- Да, Федя, и в этом была его ошибка, потому что в Южной Америке таких отморозков всегда хватало, не он один. Потому-то его и прислонили к стенке. А Папуасия всякая с Полинезией, Меланезией и Микронезией, это совсем другое дело. Там со времен Кука, которого съели, никто толком не воевал. Разучились. Вот, на островах этого Кука, что примерно в середине Полинезии, все и началось год с четвертью назад. Пока тамошние губернаторы соображали, что против них взбунтовались не папуасы, а перекрашенные пиндосы, озверевшие от суперкризиса, уже поздняк метаться. Вся Папуасия лежала под Революционным Конвентом, и даже пискнуть боялась.

Старший замолчал и принялся сосредоточенно намазывать толстенный слой китайской тушенки сразу на четыре галеты из серо-зеленого пакета с маркировкой «US Navy».

- А про атомную войну что? — спросил механик.

- Что-что, — флегматично отозвался старший, — у пиндосов в Папуасии еще с 1960-х был главный ядерный полигон, который потом забросили. Те пиндосы, которые теперь себя объявили реальными папуасами, канаками, как там говорят, про это знали. Они наняли координатора-японца, чтоб быстро все восстановить, и вот у них уже атомная бомба.

- Сергеич, — подал голос завхоз, — ты правда думаешь, что у нези есть атомная бомба?

- А то ж! Не было бы у них атомной бомбы, они бы так не выебывались.

- Тогда на хера кто-то будет с ними воевать? — спросил механик.

- Иначе никак, — строго сказал старший, — ведь канаки ломают всемирный лохотрон!

- Чо?

- Чо слышал! Они крушат там, в Папуасии, всех, из-за кого слиняли из дома. Банкиров. Адвокатов. Прокуроров. Брокеров. Налоговиков. Парторгов. Миссионеров. И вот, бля, сюрприз: оказалось, что без всей этой сволочи жизнь стала лучше! Сейчас все главные буржуи кусают себе локти: эх, не придушили смуту в колыбели, год назад. Испугались танкерной партизанской войны в океане. Теперь круче придется. Но с другой стороны, каждый отдельный главный буржуй уже изобретает: как ему лично с этой Меганезии-Папуасии по секрету нажить денег. Это ведь не просто какой-то оффшор. Это в натуре невъебенный оффшор! Так что они все вместе за войну, но каждый по отдельности…

- Самолет! — перебил завхоз.

- Да, самолет, — прислушавшись, согласился старший.

Встреча самолета на прииске — это фиеста в Барселоне. Это фестиваль в Рио. Это день Святого Патрика в Дублине! Пусть свистит арктический ветер, швыряя в лицо острую ледяную крупу, и пусть самолет похож на призрак в свете почти полной луны — все это чепуха по сравнению с ощущением Великого Праздника.

Пилот Сеня и штурман Саня — правильные летчики. Правильные — значит, спокойные и предсказуемые. Нормального риска не боятся, однако на рожон не лезут. Сказали «да» — значит да, сказали «нет» — значит нет. Денег берут по-честному половину — вперед, а не пытаются содрать с «черного старателя» всю сумму сразу. Никогда не пьют алкоголь в полетные дни и накануне, никогда не болтают лишнего, и никогда не воруют у своих (тут следует по смыслу поставить три восклицательных знака). Эх, жаль, что Сеня и Саня в скором времени оставят арктическое небо. Доберут денег (уже рассчитано, сколько), и улетят в теплые края. Куда — они не скажут, поскольку никогда не болтают лишнего…

Стоянка на таком полевом аэродроме: час, не более. За это время надо выгрузить тонну полезных штучек (еда, топливо, запчасти), и непременно попить чая! Не какой-то чуть подкрашенной настойки на щепотке листиков, а зверски-черного варева с большущей порцией сахара. Еще, есть хитрость: в чай добавляется кусочек масла. Масло образует тонкую теплоизоляционную пленку на поверхности. Это важно! Напиток употребляют максимально-горячим, только тогда достигается хороший эффект!

…Пилот Сеня сделал первый глоток, выдохнул, чтобы остудить язык, а затем сообщил:

- Мы видели британскую флотилию. Невероятное сборище мудаков.

- Британскую? — переспросил старший артельщик, — Это ту, про которую три дня назад черкнули на блоге рудокопы из пролива Маточкин Шар?

- Про рудокопов не знаю, — ответил Сеня, сделав второй глоток, — нам звонили парни с аэродрома Новая Земля. Я проспорил Сане полтинник баксов.

- Сеня думал, что это лютеранский рождественский розыгрыш, — пояснил штурман, тоже отхлебнул жуткого чая, и добавил, — психологию надо знать. Я сразу сообразил, что для розыгрыша это слишком дебильно.

- А для правды это не дебильно, что ли? — отозвался пилот.

- Сеня, — ласково сказал штурман, — будто ты не знаешь, что дебильность нашей жизни превосходит любое человеческое разумение. А твой полтинник мы вместе прожрем.

- Ты настоящий друг, Саня! Правда, давай завтра закатимся в «Фанзу Конфуция».

- Вариант, — согласился тот.

- Подождите, мужики, — перебил завхоз артели, — может, расскажете про флотилию?

- Расскажем, — сказал пилот, — короче, впереди у нее два ледокола, судя по силуэту, это норвежские, арендованные. Затем, два авианосца, четыре эсминца, и десяток кораблей помельче. Фрегаты, корветы, хрен их знает. Еще пять тяжелых транспортов.

- А подлодки? — спросил механик артели.

- Федя, я не экстрасенс, сквозь воду не вижу. А британцы докопались: хули летаете?

- Гады, — добавил штурман, — ползут по нашим российским водам, и еще командуют. Я прямо так и ответил по рации этому британскому мерину: был бы жив Северный флот, настал бы вашему каравану звездец, первая же наша «Щука» отправила бы вас на корм креветкам. А он в ответ: ля-ля, маршрут согласован в СБ ООН, вы обязаны соблюдать.

- …Врал сука, — договорил пилот, — на сайте ООН ничего нет про эту флотилию.

- Надо, — сказал штурман, — послать в ООН линк на наш блог, где фото, пусть видят!

- Ни хера себе! — удивился завхоз, — Вы что, уже фото на блог залили?

- Да, — штурман пожал плечами, — все равно, на маршруте, я сижу в сети. Вот, и…

Несколько позже, после полуночи 23 декабря. Борт флагманского эсминца «Дувр».

Быть умным — неплохо. Но показать начальству в британской военной системе, что ты умнее, чем оно, это беда. Именно такая беда приключилась с Тимоти Стидом, майором разведки MI-6, в финале миссии «Жезл Плутона» по ликвидации «демона войны» Сэма Хопкинса. Тогда, 3 декабря, майор Стид уговаривал англо-американское командование прервать миссию — но его не послушали. И на следующее утро произошел грандиозный провал. Баллистическая ракета точечного удара с зарядом обычной взрывчатки почти долетела до цели, но цель оказалась ложной: вместо Сэма Хопкинса — атомная мина 20 килотонн, которая взорвалась сама. И теперь для всех, кроме участников операции, это выглядело так, будто власти Британии нанесли бессмысленный ядерный удар по атоллу Бокатаонги, и выдали «демону войны» PR-индульгенцию на любые ответные действия.

А майор Тимоти Стид, за то, что оказался умнее начальства, вылетел с хорошего места ассистента командующего Южно-Тихоокеанским отделом MI-6, и попал на дерьмовую должность заместителя командира разведки Сводной Ударной флотилии «Арктур». Нет худшего назначения для сухопутного офицера спецслужбы, чем боевой корабль. Если корабль в сложном походе к «горячей точке», то дело вообще дрянь. Но данный случай оказался кошмаром, невероятным для формально-мирного времени. Поход флотилии «Арктур» был провальным, уже когда планировался в Генштабе, и Стид это понял, как только приступил к своим новым обязанностям. 8 декабря флотилия «Арктур» из порта Леруик (Шетландские острова) пошла курсом норд-норд-ост, чтобы по Северному пути (протяженностью 8000 км от Леруика до пролива Беринга) пересечь Арктику, и выйти в Тихий океан к Новому году. Далее предстояло пройти 5000 км на зюйд-зюйд-вест до Иводзимы, там соединиться с японской морской ударной группой, и двигаться через Каролинские острова к Папуа и Соломонову морю — зоне маневров «Sabre Diamond».

Стратегические умы в Генштабе Флота особо отметили: этот поход следует провести скрытно, и появление в Тихом океане британской экспедиционной флотилии, самой большой со времен Фолклендской войны с Аргентиной (1982 года), должно оказаться неожиданным для «вероятного противника» (т. е. для Народного флота Меганезии). У командира флотилии «Арктур» контр-адмирала Фишнидла, кажется, мозг пребывал в таком же сумеречном состоянии, как и у «стратегических гениев» в Генштабе. Что же касается командира разведки флотилии, капитана первого ранга Десбуна, то его очень серьезно контузило в начале прошлого года в Аденском заливе, он страдал амнезией, военная медицина рекомендовала списание на берег, но кто-то решил дать каперангу флотской разведки «шанс доказать свою готовность вернуться в строй».

По мнению майора Стида, все они вместе — и стратеги, и главные офицеры флотилии, доказали только то, о чем еще в 2011 году предупреждали военспецы. Британский флот потерял полярную квалификацию, приобретенную в годы Второй Мировой и Первой Холодной войны, и его командование уже не представляет, что такое Арктика.

«Холод становился невыносимым, лед образовывался в каютах и кубриках, намертво сковывал трубы водопровода. Корежился металл, перекашивались крышки люков, дверные петли, замерзнув, перестали вращаться; смазка в приборах застывала»…

«Погода ухудшилась настолько, что послать человека на раскачивающуюся во все стороны, предательски скользкую палубу, означало бы отправить его на тот свет».

«Чтобы сделать вдох, следовало повернуться спиной к ветру и закрыть рот и нос шерстяным шарфом, обмотавшись им несколько раз…».

Это Алистер Маклин «Крейсер Ее величества «Улисс», полярный конвой» — новелла об апогее Второй Мировой войны в регионе Атлантика — Арктика.

«Место, где человек без специальных защитных средств погибает за несколько минут. Это не поверхность Луны или далекого Марса. Это всеми любимая Арктика… Это место опаснее, чем Сахара и калифорнийская Долина Смерти, вместе взятые — один неосторожный шаг в морозную мглу, и холод завернет смельчака в бараний рог. Наутро товарищи найдут лишь окоченевшую мумию с навеки согнутыми конечностями».

«ОБЛЕДЕНЕНИЕ. Страшная вещь, во время непогоды и шторма оно способно в два счета вывести корабль из строя, сковав неразрушимыми цепями все пусковые установки, орудия и радары».

Это Олег Капцов. «Под знаком Полярной звезды. Боевые корабли в Арктике». 2013 год.

Теперь вернемся к флотилии «Арктур», которая в полночь 23 декабря вошла в пролив Вилькицкого между полуостровом Таймыр и островом Большевик, на кошмарной 78-й широте, менее, чем в тысяче миль от Северного полюса. Примерно половина Северного Морского пути — за кормой. Всего лишь половина. До пролива Беринга еще столько же. Корабли были порядком потрепаны арктическим холодом, льдом и непогодой, но в их возможности выполнить оставшуюся часть похода сомнений не было. Но 7000 моряков (личный состав флотилии) находились уже на пределе — не столько физически, сколько психологически. Декада, проведенная в заполярных широтах, превратила этих здоровых британских парней в дерганых невротиков. Более ста моряков лежали в медсанчасти с симптомами арктического бронхита, или с обморожением пальцев. Еще сто получили освобождение от работ на открытом воздухе — из-за обморожений ушей, носа и щек. А одного моряка флотилия уже потеряла. 20-летний парень из Уэльса пропал без вести…

…Эта нелепая и непонятная смерть хорошего матроса на переходе через Карское море поразила весь рядовой состав. Судя по всему, он оказался за бортом, когда работал по очистке наружных элементов машин и палубы от льда. Просто, порыв ветра, сколькая поверхность под ногами, и пролет мимо леера. Этого парня даже не стали искать, и не потому, что контр-адмирал Фишнидл — сволочь (хотя большинство матросов считали именно так), а потому, что если в сезон полярной ночи упущены первые полчаса после падения моряка за борт на ходу, то найти его потом практически нереально. И все же, рядовой состав винил контр-адмирала. Сразу начались разговоры: «вот так, ребята: на словах мы гордость нации, а на деле — просто мясо для белых медведей, бедняга Дэнни, наверное, уже у них в желудке, о боже, что мы скажем родителям Дэнни?».

Последний вопрос здорово беспокоил офицеров, особенно — начальника медицинской службы, который, в результате, подал контр-адмиралу рапорт: «о необходимых мерах безопасного несения службы, без соблюдения которых неизбежны потери в экипаже». Рапорт был пострашнее торпеды: предлагаемые меры, по сути, делали невозможной отправку матросов на работы в зоне открытой палубы. Но, чтобы игнорировать рапорт, требовалось больше смелости, чем у контр-адмирал Фишнидла. И командир флотилии, испугавшись ответственности, перевалил проблему на младших офицеров. Теперь все наружные работы должны были выполнять добровольцы из офицеров плавсостава. На майора Стида (не входившего в плавсостав) это не распространялось, однако он подал рапорт — просьбу включить его в команду добровольцев. У него был четкий аргумент: практика восхождений в Бутане в массиве Кула-Кангри выше 7000 метров, где климат аналогичен арктическому. Его включили в команду, в паре с капитаном третьего ранга Натаном Инскоу, командиром противолодочного комплекса, соседом по каюте.

Поступок майора Стида мог показаться патриотичным, но в действительности, это был расчетливый акт, призанный наладить отношения с офицерами плавсостава. Если тебя воспринимают, как «береговую штабную крысу», и «шпионскую заразу», то в условиях тяжелого арктического похода это не только очень неприятно, но и объективно опасно. Теперь же Тимоти Стид стал «настоящим своим парнем», а то, что он «береговой» и из «шпионского ведомства» — ну, так мало ли, куда хорошего парня забрасывает судьба.

Капитан третьего ранга Натан Инскоу был ровесником Тимоти Стида (35 лет с плюсом), простым парнем из провинциального Корнуолла. Он мечтал только о том, как выйдет в отставку по выслуге, обзаведется семьей, и купит домик в родной провинции. И он был уверен, что все остальные офицеры-ровесники мечтают примерно о том же самом. Вот, сейчас, когда они вместе с майором Стидом, сменились с «добровольной» вахты, и уже собрались идти принимать горячий душ (что необходимо после работы на 45-градусном морозе), Натан Инскоу, растерев замерзшие щеки, завел разговор на эту тему:

- Слушай, Тимоти, а ты где хотел бы обосноваться, когда выйдешь «на гражданку»? В смысле, где ты хотел бы осесть, чтоб с семьей, и все такое?

- Не знаю, Натан. Доживем — увидим, — невесело пошутил майор Стид.

- Думаешь, все так плохо? — спросил капитан третьего ранга.

- Нет, думаю, что горячая вода опять накрылась, — майор MI-6 показал на табличку на дверях душевой.

- Вот и погрелись, — грустно сказал Инскоу, — пошли в столовую, чая попьем. За час, надеюсь, горячая вода появится. Ремонтники, вроде разобрались, как это делать.

Тимоти Стид согласно кивнул, они развернулись и пошли в столовую, где, согласно приказу контр-адмирала, добровольческим вахтам обеспечивали чай непрерывно. Как только офицеры уселись за стол, дежурный матрос, старательно балансируя, чтобы от качки не разлился чай, притащил две горячих кружки, и негромко спросил у Инскоу:

- Как там наверху, сэр?

- Холодно и хреново, — ответил кэп-три.

- Эх… — сказал матрос, — …А на АПЛ хорошо: ни мороза, ни качки, курорт, да, сэр?

- Нет, парень. На атомных субмаринах есть свои неприятности, уж поверь.

- Да, сэр, я верю. Но здесь, правда, как-то уж очень хреново.

- Спокойно, матрос. Дойдем до Тихого океана, увидим солнце, а дальше — тропики.

- Эх, сэр, ваши бы слова прямо богу в уши, — отозвался матрос, и пошел наливать чай следующей подошедшей группе добровольцев.

Кэп-три проводил его взглядом, и повторил, уже обращаясь к майору Стиду.

- Дойдем до Тихого океана, увидим солнце. Верно я говорю?

- Да, Натан, если дойдем, то непременно увидим, — согласился майор MI-6.

- Вот, черт! Слушай, Тимоти, не надо так по-черному смотреть на жизнь!

- Я объективно смотрю. Несколько часов назад пост РЛС поднял тревогу из-за русской летающей этажерки, которая шла с Таймыра на какой-то остров, и просто выполнила разворот в нашу сторону. Ты сам видел, что наше ПВО не смогло толком подготовить к работе зенитные автоматы. Представь: если бы была не этажерка, а торпедоносец?

- Тимоти, откуда тут торпедоносец?

- Знаешь, Натан, больше половины военных катастроф начиналась словами: «О, черт! Откуда тут взялся противник?!».

- Брр! — кэп-три поежился, будто опять попал на открытую палубу, — Ты, дружище, как скажешь иногда, так прямо мороз по коже!

- Вот такая у меня плохая работа, — сказал Стид, и тут его окликнул вахтенный офицер:

- Майор Стид, вас вызывает контр-адмирал, немедленно.

- Понятно, — майор сделал еще глоток чая, поправил воротничок, и двинулся на КП.

КП (командный пункт) на эсминце «Дувр» по интерьеру мало отличался от обычных сухопутных адмиральских кабинетов. Только качка вносила коррективы.

- Присаживайтесь, майор, — сказал контр-адмирал Фишнидл, махнув рукой на кресло за «совещательным» Т-образным столом, слишком большим для трех человек. По какой-то причине, контр-адмирал пригласил сейчас только двоих: командира разведки флотилии, капитана первого ранга Десбуна, и его заместителя майора MI-6 Стида.

- Сэр… — произнес Стид, устраиваясь напротив каперанга.

- К делу, джентльмены, — контр-адмирал хлопнул ладонью по столу, — у нас ЧП. В силу стечения обстоятельств, поход флотилии оказался отчасти демаскирован. Необходимо провести мероприятия по восстановлению скрытности. Согласно традиции, мы начнем рассматривать предложения с младшего из присутствующих. С вас, майор.

- Простите, сэр, — начал Стид, — но мне неизвестны детали ситуации.

- Неизвестны? — переспросил каперанг — А где вы были последние три часа, майор?

- Я убирал лед на открытой палубе, сэр.

- Это не освобождает вас от основной работы, майор, — проворчал каперанг Десбун.

- Это хорошая традиция, — наставительно сказал контр-адмирал, — в сложных условиях офицеры участвуют в палубных работах наряду с матросами. А теперь послушаем, что предложит майор в плане восстановления скрытности.

- Еще раз простите, сэр, но мне неизвестны детали ситуации.

- Понятно, майор. Я надеюсь, что вы будете более расторопны в дальнейшем, а сейчас капитан первого ранга введет вас в курс дела. Вам слово, каперанг.

- Да, сэр, — ответил Десбун и задумчиво посмотрел на майора Стида, — скажите, вашей квалификации достаточно, чтобы установить источник утечки данных в сети?

- Это зависит от конкретной ситуации, сэр, и от того, что будет в моем распоряжении.

- А что вам требуется, майор?

- Прежде всего, выход в сеть, сэр. Ведь меня нет в списке допуска.

- Тогда воспользуйтесь вот этим, — сказал контр-адмирал и указал на сетевой терминал, оборудованный в углу кабинета.

- Да, сэр, — ответил Тимоти Стид, и пересел из-за стола на место оператора.

Прежде всего, он решил пройтись в «стиле серфинга» по общедоступным поисковым машинам Интернет: googol, yahoo, indexer. Стид сделал это только для порядка, он не ожидал увидеть ничего по теме, ведь «отчасти демаскированным» называется объект, информация о котором оказалась в том сегменте военной инфо-системы NATO, куда, согласно инструкции, не должна была попасть. Утечка в открытые сетевые источники называется критической демаскировкой. Но, вот сюрприз: на публичных сайтах было навалом информации о флотилии. Множество фото, идентификация кораблей, и даже приблизительный маршрут с указанием прогнозируемой даты выхода в Тихий океан. Какие-то аналитики-любители даже угадали, что в эту флотилию, помимо надводных кораблей входят две субмарины-атомохода класса «V-Guard».

Тимоти Стиду стало страшно. Он отвлекся от монитора и посмотрел на двух главных офицеров флотилии: контр-адмирала и каперанга — начальника разведки. Эти флотские дедушки явно не поняли, что произошла фатальная засветка. Будучи профессионалом, Тимоти не сомневался, что такая засветка в походе произойдет (что бы там не думали стратеги-мечтатели в Генштабе в Лондоне). И при этом он надеялся, что командование флотилии адекватно отреагирует: прежде всего, сообщит Генштабу, что исходный план провалился, и запросит новые инструкции. Но, командование вовсе не собиралось так поступать. Флотские дедушки были уверены, что ЧП пустячное, можно «восстановить скрытность», и продолжать исполнение исходного плана. Как их разубедить?..

- Мистер контр-адмирал, разрешите доложить, — начал Стид.

- Да, майор, слушаю вас.

- Мистер контр-адмирал, флотилия демаскирована необратимо. Вероятный противник обладает всей информацией о составе, скорости, и направлении движения флотилии.

- Необратимо? — переспросил Фишнидл, — Что за подход к делу, майор? Вы понимаете поставленную задачу: восстановить скрытность. Вы же разведчик. Придумайте какую-нибудь игру в эфире, дезинформируйте противника, вас же этому учили, я полагаю.

- Простите, сэр, но тут требуется стратегическая игра, это уже вне моей компетенции. Возможно, имеет смысл запросить инструкции у Генштаба.

- Генштаб, разумеется, уже в курсе, — сказал каперанг Десбун, — и нам поступил приказ: действовать по обстановке и принять меры. Итак: какие у вас идеи майор?

- Простите сэр, — произнес Тимоти, подумав: «о, черт, в Генштабе ведь сидят такие же идиоты, если не хуже», — простите, сэр, но я уверен, что демаскировка необратима.

- Ну-ка прекратите панику! — повысил голос контр-адмирал, — Если вы ничего не можете предложить, то это говорит лишь о том, что вам не хватает опыта. Ладно, занимайтесь дальше палубными работами, пока только это вам и подходит по уровню квалификации. Теперь свободны! Отдыхайте!

- Да, сэр! — ответил майор Стид, вскочил, и покинул КП.

Уже в коридоре, он несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, а потом направился в душевую. Горячее водоснабжение было восстановлено — хоть какая-то радость. После горячего душа, он почистил зубы и пошел в каюту, где застал напарника, который уже завалился в койку, но еще не спал, а смотрел какую-то комедию с диска.

- Привет, Тимоти, — сказал он, приглушив звук, — ну, как там начальство?

- Начальство командует, — отозвался майор, тоже заваливаясь на койку.

- Понятно. Взгрели тебя ни за что ни про что, да?

- Верно, Натан. Начальство, как правило, только ради этого и вызывает.

- Это ты хорошо подметил! — развеселился кэп-три, — ладно, забей на это и забудь.

- В общем, я уже забил, — сказал Стид.

- Ну и правильно. Давай лучше о хорошем. О женщинах, например. У тебя с этим как?

- У меня с этим обыкновенно. Я гетеросексуальный.

Кэп-три Натан Инскоу жизнерадостно заржал.

- Ну, ты шутник, Тимоти! А то бы я не догадался, что ты гетеро. Я про другое: у тебя постоянная девчонка есть, или ты с ними так: одна ночь, и к черту?

- Наверное, ближе ко второму варианту.

- Эх! У меня та же фигня. А хочется уже подумать о стабильности. Вот, я думаю, надо искать не в деревне, но и не в мегаполисе. Понимаешь, к чему я?

- Вероятно, к тому, что искать надо в маленьком городе.

- Точно, Тимоти! Именно в маленьком городе! А знаешь, почему?

- Не знаю, Натан. Так, почему?

- Эх, Тимоти! Ты таких вещей не знаешь, а еще разведка, почти Джеймс Бонд.

- Натан, ну хватит прикалываться, давай, объясняй, — сказал майор MI-6, стараясь, по возможности, убедительно изображать, что заданная тема ему интересна.

- А вот слушай, — ответил кэп-три, — ты ведь лондонец, да?

- В общем, да, а что?

- А то, что в Лондоне почти все девчонки или манерные «синие чулки», или наоборот, нанюхаются «снежка», и ведут себя, словно шлюхи в Таиланде.

- Ну, уж не совсем так, — с обидой лондонского патриота возразил Стид.

- Ладно, не совсем. Но я это к тому, что в мегаполисах маловато нормальных женщин. Другое дело, в деревне. Там они нормальные, но тупые, просто мрак. Натурально, как коровы, прости господи! А вот в маленьких старых городах — то, что надо.

- Хм! Знаешь, Натан, в этом что-то есть. Ты таким путем хочешь жену найти?

- В точку, разведка! Я же тебе говорил: вот я выйду в отставку, куплю домик. Нет, не в деревне, а в таком городке, скорее всего у себя в Корнуолле, в Фалмуте. Ты там бывал?

- В самом Фалмуте — нет. Я в Труро бывал, и на островах Силли.

- Вот! — обрадовался кэп-три Инскоу, — Острова Силли, это тоже классно! Вроде бы там совсем близко до берегового Корнуолла но свой микроклимат, полезный, говорят.

- Вообще, симпатичное место, — поддержал майор.

- Эх… — произнес Инскоу, внимательно посмотрев на соседа, — …Похоже, тебе здорово влетело от начальства, какой-то ты сникший. За что они на тебя наехали?

- Да так, всякие секретные дела.

- Понятно, Тимоти. Ну, хотя бы скажи: случилось что-то?

- Случилось, — кратко ответил Стид, не видевший смысла притворяться, будто все ОК.



Загрузка...