*15. Политика, как театр абсурда

15 декабря. Центральная Океания. Острова Кука. Атолл Тинтунг.

Майор Ричард Уоткин не любил моту Мотуко — самый южный остров атолла Тинтунг, вмещавший основные узлы столичной транспортной инфраструктуры: морской порт и аэропорт. Канадский майор слишком хорошо помнил «зачистку» этой осенью. Сейчас он смотрел на пеструю суету вокруг. На разноцветные «бумажные коттеджи» докерского поселка рядом с морским портом. На немного аляповатый квартал 7-этажных домов с маленькими, но комфортными квартирами для мигрантов-студентов из развитых стран. На гостеприимно открытые ресторанчики и клубы вдоль единственной широкой улицы острова. Но перед его глазами всплывали картины большого мусульманского поселка, обработанного «ковровым методом», и груды человеческих тел, сгребаемых ножом карьерного бульдозера. Такие нехорошие шутки играла память, и майору пришлось энергично тряхнуть головой, чтобы вернуться в реальный, сегодняшний мир. В кафе на втором, почти прозрачном этаже — мансарде маленького, симпатичного, с претензией на архитектурную оригинальность, аэропорта Мотуко. Майор Уоткин встречал жену Джуди и дочь Памелу, летевших из Ванкувера.

…От мыслей его оторвал пронзительно-оптимистичный женский голос:

- Ричард! Aloha oe!

- Aloha oe, Лета, — ответил канадец, и пожал руку ослепительно улыбающейся молодой мулатке в униформе Народного флота с нашивками суб-лейтенанта. Канадец попытался изобразить ответную улыбку, но у него не получилось. Майор Уоткин был хорошим солдатом, но слабым артистом, и сейчас на его простом, мужественном лице появилась напряженная гримаса плохо скрываемого беспокойства. Ох, не случайно он вспомнил сентябрьскую «зачистку» на Тинтунге, в которой активно участвовала пилот морской авиации Виолета Риос (для своих — просто Лета), интернет-подружка Памелы. Дочка, по секрету, показала майору часть подружкиного блога, и, оказалось, что Виолета начала «боевой путь» в 16 лет, в эскадроне карибской кокаиновой мафии, затем мигрировала в Полинезию, и участвовала в боях на Таити, Киритимати, Самоа, и Фиджи-Тонга…

…Прикосновение к плечу вернуло канадца в текущий момент жизни.

- Ты сильно беспокоишься, Ричард?

- Конечно, Лета, я беспокоюсь. У вас очень неспокойная страна. К тому же… Гм…

- …К тому же, — помогла суб-лейтенант, — ты не очень-то мне доверяешь. E-oe?

- Допустим, — неопределенно и неохотно согласился он.

- Ну вот… — она улыбнулась, на этот раз, грустно, — …Нет в мире гармонии. Когда мы воевали осенью, я с воздуха прикрывала твоих солдат. А ты вот так. Эх, майор.

- Извини, — буркнул он.

- Aita pe-a, — она похлопала его по плечу и, повернувшись к кому-то, рявкнула на манер морского пехотинца голливудского образца, — Aloha, сен капитан-инженер!

- Aloha, сента суб-лейтенант, — улыбаясь, ответил карибский негр лет 30, ничем особо не примечательный, и добавил, повернувшись к канадцу, — добрый день, майор Уоткин.

- Добрый день, капитан Бокасса, — хмуро отозвался канадец, — вы подросли в ранге и еще сменили эмблему береговой охраны на эмблему INDEMI?

— Про ранг верно, — ответил негр, уселся за столик, и потер руки, — а эмблема у меня этой осенью была другая, исходя из оперативно-тактической обстановки. Ну, вы понимаете.

- Понимаю. А какая сейчас оперативно-тактическая обстановка?

- Какой конкретно фронт вас интересует, майор?

- Здешний, — ответил Ричард Уоткин, — вы же в курсе: наши страны на грани войны, а я старший офицер канадского миротворческого подразделения ООН на вашем столичном атолле. И ко мне еще жена и дочь прилетают погостить. Это вы, конечно, тоже знаете.

Капитан-инженер Бокасса кивнул.

- Знаю. Но вы зря нервничаете, майор. В политике все не так, как кажется. Война и мир, вражда и дружба, рабство и свобода. Слова в политике перевернуты, иногда, до полной противоположности своему бытовому значению. Это прекрасно показано у Оруэлла.

- Вы уклоняетесь от ответа, — заметил Уоткин.

- Нет, наоборот, я стараюсь ответить содержательно, — возразил Бокасса, и положил на столик перед канадцем распечатку свежего сетевого выпуска «USA-Today».


*** 15 декабря, USA-Today, Вашингтон ***

Тема дня: крупнейшие маневры «Sabre Diamond» в регионе Папуа под угрозой срыва!

*

Президент сообщил, что США примет участие в маневрах только на острове Норфолк (восточной территория Австралии). «Я хочу сказать, — заявил президент, — что позиция по «Sabre Diamond» отражает политику малых добрых дел, которую я проводил с момента вступления в должность 20 января этого года. Америка много лет продвигалась вперед с позиции силы, и достигла своих целей в Тихоокеанском регионе, а теперь мы перешли к более мягким методам, отражающим интересы наших граждан и нашего бизнеса». Он отметил также: «Пребывание наших солдат в Папуа при явно выраженном неодобрении местных властей и аборигенного населения, нанесло бы вред репутации Америки».

*

Премьер-министр Канады опроверг сообщение об отказе от участия в маневрах «Sabre Diamond». Он пояснил, что на маневры отправится батальон морского спецназа, как и планировалось, но логистика улучшена: батальон прилетит прямо на остров Норфолк в Австралии для отработки спасательных операций. «Пресса, — добавил он, — подхватила ложные слухи о силовой операции в автономии Бугенвиль, имеющей военные связи с Меганезией. Я рекомендую репортерам пользоваться только надежными данными».

*

Премьер-министр Австралии сообщил, что его страна рассматривает маневры «Sabre Diamond», как многоплановую отработку операций «спасение на море». Тренинги по логистике были проведены на севере Папуа, а тренинги в условиях, приближенных к боевым, будут проведены на австралийском острове Норфолк и в его окрестностях. В поддержку этой позиции выступили власти Чили, Новой Зеландии и Филиппин.

*

Итак, ряд стран сепаратно перенесли центр будущих маневров из «горячей полосы» у северо-восточных берегов Папуа на 3500 км к юго-востоку, на остров Норфолк между Австралией и Новой Зеландией. Аналитики высказывают две объясняющие версии.

Первая версия: подтвердились слухи, что 4 декабря на атолле Бокатаонги произошел демонстрационный тест меганезийской 20-килотонной атомной бомбы.

Вторая версия: странное оружие, примененное Меганезией 13 декабря в полосе Новая Гвинея — Сулавеси повысило риск для будущих маневров.

***

…Виолета Риос снова похлопала канадского майора по плечу.

- Отложи прессу, Ричард! Твой рейс приземлился. Пошли встречать.

- Да, конечно… — майор Уоткин вскочил, бросив газету на столик.

- Я подожду вас здесь, — сказал Бокасса, — если подойдет капитан Бэбкок, ваш зам по гарнизону, то я могу попросить его тоже подождать вас, майор.

- Гм… — канадец остановился на полушаге, — …Почему это Чак вдруг подойдет сюда?

- Интуиция, — меганезийский разведчик улыбнулся, — так, попросить его подождать?

- Да, буду вам признателен, — ответил Уоткин и почти бегом направился к гейту.

Невозможно обрисовать словами встречу любящих людей после долгой разлуки. Даже средствами кино не получится показать это удивительное явление природы. В общем, встреча получилась шумная и бурная. Минуты три все тискали друг друга, после чего направились к «застолбленному» столику в кафе. Памела Уоткин триумфально ехала на папиных плечах, а Джуди Уоткин и Виолета Риос шли сбоку, бурно обсуждая планы на ближайшие сутки… А за столиком уже сидел не только Бокасса, но и канадский капитан Чарльз Бэбкок, (он же Чак). По его взвинченному виду, майор Уоткин сразу определил: стряслось что-то экстраординарное

- Ну, Чак, выгружай сразу. Что у нас?

- Э… — капитан интенсивно поскреб затылок, — …Как бы это сказать при дамах.

- Говори, как есть, Чак, — сказала Джуди, — только не тяни, ладно?

- Да, мэм. В общем, так, Рич. Наш батальон будет передислоцирован на Норфолк.

- Я уже понял, что на Норфолк. Но какой, к чертям батальон? У нас только одна рота.

- Это по факту у нас рота, командир, — ответил Бэбкок, — а в Оттаве, по бумагам, что в министерстве, мы Пятый батальон Первой мотопехотной бригады «Эдмонтон».

- Ты что, Чак?! Как это, Пятый, когда там всего четыре батальона, и мы — Второй?!

- Есть бумага, командир. Первые наши две роты, после возвращения из зоны боевых действий на базу в Альберте, доукомплектованы за счет основного резерва, и теперь называются Вторым батальоном. А мы по бумагам проходим, как Отдельный Пятый батальон, который сформирован в ходе боевых действий, из Третьей роты Второго Батальона «Эдмонтон» и сводной группы морской пехоты «Утхал».

- Что за чушь?! «Утхал» — это ведь группа пакистанской морской пехоты, которая…

Майор Уоткин запнулся и замолчал, подбирая слова.

- …Кормит рыб, — договорил капитан Бэбкок, махнув рукой в сторону океана, — но, по бумагам, она, в процессе ротации, прошлой осенью, перешла под твое командование. Видимо, наверху решили, что так получится политически более правильно.

- Что? — воскликнул майор, — Они там в Оттаве совсем охуели?

- Рич, милый, — вмешалась Джуди, — пожалуйста, не ругайся при…

- …При мне, — уточнила Памела, — считается, что я не знаю таких слов.

- Кино… — задумчиво произнесла Виолета Риос, — …Сколько вам догрузили призраков пакистанских морпехов?

- Двести семьдесят семь единиц, — буркнул Бэбкок.

- Хэх! А довольствие на них будут выдавать, или как?

- Э… Пока не знаю.

- Не будут, — сообщил капитан-инженер Бокасса, — и транспорт этим призракам тоже не полагается. Из плана-графика можно заключить, что они полетят своим ходом.

- Из какого плана-графика? — насторожился канадский майор.

- Из плана-графика, утвержденного в Оттаве.

- Вот, дерьмо! А откуда у вас план-график, утвержденный в Оттаве?

- Ну, так… — Бокасса улыбнулся и постучал пальцем по эмблеме INDEMI на рукаве.

- Может, ты и дату нашего вылета знаешь? — ехидно поинтересовался Бэбкок.

- Конечно, знаю, — невозмутимо подтвердил меганезийский разведчик.

- И когда? — тихо спросила Джуди Уоткин.

- По плану-графику маневров, 30-го декабря, мэм, так что есть время отдохнуть.

Вечер 16 декабря. Микронезия. Восточные Каролинские остова. Остров Косраэ.

Этот небольшой (около полгектара), образец новой местной архитектуры на восточном берегу у дамбы Лелу, назывался Fare Summers, т. е. Дом Саммерсов (Дом не просто, как комплекс сооружений для жилья и дворового хозяйства, а как гнездо микросоциума с определенным стилем жизни). Джон Корвин Саммерс и три его компаньонки — Ригдис, Лирлав и Эрлкег — вообще-то не планировали строить тут нечто этакое, а просто стали приводить в порядок старый деревянный дом и небольшой земельный участок. Как-то постепенно, участок оброс периметром с домашним ангаром и пристройками, так что приобрел черты флибустьерского форта из культового сериала про Джека Спарроу. В соответствии с флибустьерской прагматикой, появились три проема ворот: один — со стороны причала, другой — со стороны дороги, третий — со стороны заводи на ручье, и сложно было теперь доказать кому-то, что эта конфигурация возникла спонтанно. Что касается внутреннего двора, то на нем выделялись две достопримечательности: очень аккуратная центральная клумба с подсолнечниками, и дикарская кухня-навес в самом захламленном углу периметра углу. По вечерам эта кухня служила и холлом — здесь удобно было принимать гостей, болтая с ними по мере сотворения нехитрой жратвы.

Вообще, в Доме Саммерсов могли легко разместиться полтора десятка обитателей (не считая стаи почти ручных летучих лисиц в мансарде старого дома), но в этот вечер по случайному стечению обстоятельств здесь находились всего двое: один англо-креол в возрасте между 30 и 40 лет, умеренно-спортивного телосложения, другой — невысокий персонаж вдвое старше. Устроившись за столом кухни-навеса, эти двое беседовали за большим котелком какао. Звали их Джон Корвин Саммерс и Найджел Эйк.

- Странный сегодня день, — произнес Корвин, — все куда-то смылись. Ты же знаешь: тут обычно, когда я возвращаюсь с фабрики, уже какая-то компания. И ужин, кстати.

- Девушки что-то говорили про новый сорт молодого вина, — заметил Найджел.

- Хэх! Вот это уже интересно, проф. А ты не помнишь деталей?

- Увы, нет, — пожилой канадец развел руками, — я работал.

- Все та же секретная книга. E-oe?

- E-o, кэп, — подтвердил Найджел, потом задумался, и уточнил, — она уже не настолько секретная, я послезавтра залью бета-версию в Интернет, так что об этой книге можно поговорить, если тебе это интересно. Она называется «Путь желтой субмарины».

- Мне интересно, — лаконично ответил Корвин, и долил в чашки еще какао.

Канадский профессор философии истории несколько раз кивнул, кажется, собираясь с мыслями, или точнее, подбирая четкие формулировки, и лишь затем произнес:

- Вероятно, следует начать с идеи этой книги. До сих пор я искал социальные модели в прошлом, и старался проследить, как они проецируются на современность. А в этот раз возникла идея поискать социальные модели в будущем, и проследить, из каких точек современности они проецируются.

- Хэх… — штаб-капитан сосредоточенно помассировал затылок левой ладонью, — …Мне всегда казалось, что будущее, это что-то, чего еще нет. Если не считать фантастики.

- А почему ты с такой легкостью выкинул фантастику? — спросил Найджел Эйк.

- Потому, что это не будущее, а субъективный вымысел. Кажется, так по научному.

- То, что ты сказал, кэп, это не по научному, это по бытовому. Если смотреть с позиции любой объективно и систематически построенной науки о человеке и обществе, то мы обнаружим, что лишь отдельно взятое фантастическое произведение, это субъективный вымысел, а весь корпус фантастики в комплексе — это объективное будущее, которое в текущий момент многовариантно. Оно определится, лишь, когда станет прошлым.

- Наверное, — возразил Корвин, — все-таки, когда оно станет настоящим.

- Нет, — канадец покачал головой, — о настоящем моменте мы слишком мало знаем. Это призрачная тонкая грань. Только прошлое более-менее стабильно, и то лишь условно, поскольку, если качественно переписать фрагмент истории, то этот фрагмент заменяет историю, физически имевшую место, и становится социально-объективным.

Джон Корвин Саммерс задумался на секунду, а затем заключил:

- Да, насчет прошлого все так. Ты прав, проф.

- Парадоксально! — воскликнул Найджел, — Ты первый из моих знакомых технарей, кто безусловно и легко согласился с постулатом переменного прошлого!

- Жизнь так сложилась, проф, что для меня переменное социальное прошлое, это такая обычная штука, вроде саперной лопатки, — штаб-капитан кивнул в сторону упомянутой саперной лопатки, воткнутой в кучу грунта на краю подсолнуховой клумбы.

- Да, — сказал профессор, проследив за его взглядом, — я упустил из виду, что у вас здесь ключевой год прошел под знаком артефакта-эпоса Tiki.

- Персонально у меня, проф Найджел, к тому же почти 10 месяцев прошли под знаком артефакта-эпоса кйоккенмоддингеров.

- Это я тоже как-то упустил из виду, — признал канадец и улыбнулся, — а почему ты так уверен, что эпос кйоккенмоддингеров, это артефакт, а не след физической истории?

- Типа, опыт, — ответил Корвин, — возьмем, к примеру, птицу и беспилотный самолетик. Размеры примерно одинаковые, и аэродинамическая техника может быть похожей, но разница в том, что птица сама собой сформировалась, по Дарвину, а вот беспилотник построен для каких-то человеческих задач, и это сразу видно. Так же и с эпосом.

- Интересный пример, кэп, хотя и не бесспорный. Для эпоса Tiki действительно видна задача: подорвать идейную основу доминирующей социально-политического схемы. А теперь перейдем к кйоккенмоддингерам. Какая задача этого эпоса?

- Та же самая, — уверенно сказал штаб-капитан.

Образовалась пауза. Профессор Эйк сделал несколько глотков какао, с любопытством наблюдая за выражением лица своего относительно молодого собеседника. Потом, не торопясь, поставил чашку на стол и переспросил:

- Итак, ты утверждаешь, что эпос кроманьонских ныряльщиц кйоккенмоддингеров это артефакт, сконструированный с целью подорвать основы доминирующей системы.

- Так точно, проф.

- …Но, — продолжил Эйк, — как ты объяснишь тот факт, что модель общества условного матриархата, которая приведена у меня в книге «Эхо лунной богини», имеет реальные проекции в недавнем прошлом. Например, деревни ныряльщиц — хенйо на Чеджу?

- Понятно, проф Найджел. Ты систематизировал все старинные сказки хенйо, которые помнит наша непревзойденная Пак Ганг и ее подружки-коллеги.

- Разумеется, кэп, я не прошел мимо этой возможности. Давно известно, что сказки не возникают на пустом месте. Кроме того, о матриархате на Чеджу известно из недавних свидетельств очевидцев периода между Первой и Второй мировыми войнами.

- Вряд ли в этих свидетельствах было слово «матриархат», — заметил Корвин.

- Этого термина там не было, — согласился канадец, — но тот уклад жизни, при котором женщина — добытчица, а мужчина занят бытом и детьми, указывает на матриархат.

Корвин скептически хмыкнул и полюбопытствовал:

- А уклад жизни в моем доме тоже указывает на матриархат, проф Найджел?

- Я бы так не сказал, ведь директор верфи, все же, ты, — заметил Эйк.

- Хэх! А если бы тебе не сказали, как ты определил бы что я директор? Какие у меня статусные знаки? Ни лимузина, ни даже сраного галстука с бриллиантовой булавкой. Просто работяга. Пролетарий. Одна радость: самому не надо заниматься домашним хозяйством: хватает зарплаты нанять соседок — папуасок. Я верно обрисовал сабж?

- С внешней точки зрения верно, но неполно. Так, из описания выпал важный эпизод: позавчера утром на площади Тофол-Таун. Внешний наблюдатель подумал бы, что ты главный не только в доме, а и на всем восточном берегу с прилегающим океаном.

- Вот блин! Неужели я так выпендривался?

- Нет, ты вел себя сдержано, как Цезарь во время триумфа. За тебя выпендривались те ребята, которыми, как я понимаю, ты командовал в этой… Гм… Милицейской акции.

- Понятно, проф Найджел. Ну, а если отставить этот эпизод, как случайный?

- Если отставить этот эпизод и еще несколько сходных по смыслу эпизодов, то будет действительно сложно определить твой статус в домашнем микросоциуме. А как ты бы обрисовал этот свой статус в нескольких словах?

- Никак бы я не обрисовал. Живу я здесь, вот и все. Кстати, проф, у тебя в книге «Эхо лунной богини» сказано, что слово «матриархат» произошло из патриархата, а реально матриархата быть не может, потому что женский стиль мышления отвергает домашние статусы, и признает только функции, связанные с опытом и умениями, как-то так.

Канадский профессор изобразил на лице крайнее удивление.

- Ты настолько хорошо помнишь, что написано в этой моей книге?

- Неплохо помню. Как мне без этого, если я живу с тремя девчонками, которые, скажу напрямик, раз мы без свидетелей, верят почти каждой фразе, которая там написана?

- Гм… Для меня загадка, как ты уживаешься с Эрлкег, Лирлав и Ригдис. И я, вероятно, должен признаться, что в начале разговора слегка спровоцировал тебя на ответы.

- По ходу, не слегка, проф Найджел, а очень конкретно. Вообще-то ты мог бы просто спросить, я бы ответил. Зачем было закладывать виражи длиной в милю?

- Извини, кэп, но мне требовался твой спонтанный ответ. Это крайне существенно для проверки четырех этических постулатов Ламонта.

- Что за постулаты такие, которые надо так проверять? — поинтересовался Корвин.

- Вот они. Первый: людям следует стремиться к творческой работе и счастью. Второй: счастью не нужно моральное обоснование. Третий: ничего сверхъестественного нет. И четвертый: люди, руководствуясь интеллектом, и свободно сотрудничая друг с другом, могут построить счастливую и устойчиво-благополучную жизнь.

Корвин выразительно пожал плечами и прокомментировал:

- По-моему, первые три ни о чем, а к четвертому надо добавить: если им не мешают.

- Минутку, кэп. Встань на позицию типичного жителя Северной Америки, и ответь на вопросы: к чему надо стремиться, на чем базируется счастье, есть ли бог, и можно ли построить благополучие людей без политических партий, адвокатов и банков?

- Я понял, проф, о чем ты говоришь, но не понимаю: для кого написаны эти постулаты Ламонта? Если для этих типичных… То он зря тратил время и увеличивал энтропию.

- Они написаны для таких, как я, — ответил канадский профессор, — это даже не столько постулаты, сколько тест, философско-этическая лакмусовая бумажка.

- А-а… — штаб-капитан кивнул, — …Тогда ясно. Это твой виртуальный инструмент, как принцип Даламбера для инженера.

Найджел Эйк улыбнулся, допил чуть остывший какао и признался:

- Да. А я опять тебя спровоцировал. У меня такая скверная привычка: изучать людей, в частности, знакомых, методом провокаций. Ты не возражаешь?

- Aita pe-a, проф, если для науки, то ладно. Но ты так и не рассказал про новую книгу.

- Да, действительно. Итак, идея книги, это поиски социальных моделей в будущем, и построение проекций этих моделей на плоскость современности. Уэллс, Хаксли, Кларк, Азимов, Хайнлайн, Шекли, Саймак, и далее вперед. Меняются поколения НФ-авторов, некоторые рубежи по времени достигнуты, некоторые прогнозы фантастов сбылись, а некоторые — нет, и уже понятна генеральная линия: в обществе будущего сохраняются четыре константы: политический истеблишмент, финансы, церковь и институт брака. Человечество в фантазии о будущем может освоить термоядерный синтез, проникнуть своими космолетами в гиперпространство, поселиться на тысячах планет, но при этом простые индивиды будут все так же рождаться на помойке, и пытаться вылезти из нее, карабкаясь по грязной лестнице статусов, как предписано свыше. И почти у всех НФ-авторов такое общество отравлено разросшимися нынешними проблемами.

- А может неинтересно сочинять про общество без проблем? — предположил Корвин.

- Конечно, неинтересно и, более того, недостоверно! Пока существует человек, будут существовать и характерные для него проблемы жизненных поисков. И, разумеется, в каждую эпоху будут возникать новые проблемы из-за новых взаимодействий людей с природой! Но ипотечные кризисы в эру звездолетов, это социальное извращение.

Штаб-капитан снова был удивлен.

- Тогда, проф Найджел, какой смысл писать книгу про это унылое говно?

- Резонный вопрос, кэп! Так вот: в этой груде склизких моллюсков, мне удалось найти жемчужины: модели будущего быта, будущих надежд и проблем с новым пониманием гуманности! Честно говоря, я нашел это осенью, когда работал над маленькой книгой «Рикошет молота ведьм». Судя по твоей реакции, ты уже читал.

- Еще бы! Девчонки подсунули ее мне, как только она вышла.

- И как твои впечатления?

- В общем, мне понравилось, хотя в фактографии есть неточности.

- А можно узнать, какие?

- Aita pe-a, проф. Но давай все-таки сначала ты расскажешь про жемчужины. А твой вопрос я даже запишу, чтобы ты не беспокоился, что я забуду.

С этими словами, Корвин положил на стол карманный бумажный блокнот, вооружился фломастером и записал несколько фраз, после чего спросил:

- …А какие жемчужины нашлись?

- Прежде всего, — торжественно произнес Эйк, — я потерял невинность, в смысле, купил несколько выпусков «RomantiX».

- Кажется, — заметил Корвин, — я не очень понимаю смысл термина «невинность». Мне всегда казалось, что это связано с сексом в христианстве, точнее с отсутствием секса.

- Верно! — весело подтвердил канадский профессор, — Дело в том, что «RomantiX», это

австралийский журнал — антология женского любовного романа.

- О, Мауи и Пеле, держащие мир! Проф, зачем тебе женские любовные романы?

- Просто, только «RomantiX» рискнул напечатать новый НФ-роман Маргарет Блэкчок «Обитаемый айсберг». Маргарет — моя соотечественница и примерно ровесница. У нее достаточно давно определился стиль. Что-то по мотивам «Капитана Блада» Сабатини. Тропические моря эпохи освоения Нового Света, паруса, мушкеты, пираты, красотки, любовный экстаз под пальмами с описанием на грани категории «три икса»…

- А при чем тут НФ-модели будущего? — удивился Корвин.

- Я предполагаю, — сказал Эйк, — что все началось 1 марта этого года, когда ты вывез канадских кйоккенмоддингеров партизанской тропой через Мексику в Полинезию, а канадские спецслужбы как раз начали на них охоту по мотиву борьбы с экстремизмом. Маргарет Блэкчок попала под подозрение, поскольку кйоккенмоддингеры в переписке пользовались какой-то криптографией из одного ее романа.

- А ты тоже попал под подозрение? — спросил штаб-капитан.

Профессор Эйк утвердительно покивал головой.

- В одну прекрасную ночь, спецслужба явилась ко мне, обыскала мой дом, и принялась допрашивать о подстрекательстве к авиа-теракту в котором погиб аравийский принц-финансист со свитой. Имея опыт в таких делах, я сразу написал подробное признание.

- Хэх… А зачем?

- Затем, кэп, чтобы нельзя было наутро сказать «это просто контрольное мероприятие, никакие ваши права не нарушены». А вот признание — дело серьезное, и пришлось им арестовать меня до рассмотрения материалов. Я провел несколько часов за решеткой, впрочем, не в первый раз, а затем от души повеселился в суде. По итогу я выиграл там кругленькую сумму за неправомерное преследование. А что касается Маргарет, то, как говорят, ее настолько разозлил ночной обыск, что она отбросила индифферентность в политике, и начала серию любовных НФ-романов под общим названием «Обитаемый айсберг» в жанре постапокалипсиса, с внушительным градусом политизации.

- А про что роман, если вкратце? — полюбопытствовал Корвин.

- Вкратце: Земля после некой глобальной катастрофы стала, в основном, неласковой, и оставшиеся люди ищут области для заселения. Таким образом, главный герой — пилот самолета-разведчика попадает на айсберг, где живет племя амазонок очень похожее на кйоккенмоддингеров. Мужчин в племени нет, и для продолжения рода они используют особей, выловленных из окружающей среды. На этом фоне далее развивается сюжет, в частности, не толерантно обсуждается мир, существовавший до апокалипсиса. А сами амазонки живут в симбиозе с окружающей природой. В постапокалиптическом мире встречаются всякие существа, вроде этого, — Эйк указал рукой вверх, где, поблескивая крыльями в лучах люминесцентных ламп дворового освещения, уже несколько минут бесшумно кружило нечто, напоминающее крупного птеродактиля.

- Это наш «Argo», — сообщил Корвин, — размах крыльев 6 метров. Его меньший собрат «Dragonshrek», сходу завоевал популярность на конкурсе мисс Бикини на Бикини. Но, лучше тебе расскажут девчонки, когда им надоест прятаться на крыше. Беспилотные мотопланеры этого семейства — их находка, а я только помогаю технически.

- А когда ты нас заметил, кэп? — послышался заинтересованный голос сверху.

- На столе блокнот, — ответил штаб-капитан, — там записано точное время засечки.

Послышался шорох, и во двор ловко соскользнули три фигуры в камуфляжных плащ-накидках… Еще через мгновение накидки были сброшены, и фигуры превратились в обнаженных валькирий, как с картин heroic fantasy Бориса Валехо. Хотя нет, до такого феерического культуризма они недотягивали (к счастью и для себя, и для эстетического чувства наблюдателей). Примерно 300 дней назад, когда Корвин только познакомился с этими тремя девушками — кйоккенмоддингерами, они казались почти одинаковыми: крепкое телосложение фридайверов-профи, короткие стрижки, и резкие манеры. Корвин различал их лишь по цвету волос и глаз.

Эрлкег — волосы цвета спелой кукурузы. Глаза фиалковые.

Лирлав — волосы цвета темной бронзы. Глаза ярко-зеленые.

Ригдис — волосы, как шерсть кошки-альбиноса. Глаза цвета льда…

…Теперь все изменилось. Штаб-капитан знал, что Эрлкег — загадочная и мечтательная, Лирлав — насмешливая и порывистая, а Ригдис — вдумчивая и непредсказуемая. Но это только слова, которыми выражается лишь малая доля знаний о таких близких людях…

Ригдис глянула на страничку блокнота, и немного обиженно констатировала:

- Значит, ты нас заметил почти сразу, как только мы залезли на крышу.

- Да уж, — добавила Эрлкег, — а говорили-то, что эти плащ-накидки так маскируют…

- Ну и ладно, главное: получилось прикольно, — заметила Лирлав, — а интересно: кэп и профессор смогут угадать: что в брюхе у дракона?

- Вино, литров десять, — предположил Корвин.

- Про вино тебе наверняка сказал профессор, так что не в счет. Ты угадай, какое вино.

- Ну, по ходу, какая-то скороспелка вроде бужоле.

- А вот и нет, кэп! — обрадовалась Лирлав, — Не угадал! С тебя фант!

- Но, кэп угадал, что скороспелка, — заметила Эрлкег.

- Это не отгадка, — возразила Ригдис, — по логике ясно было, что скороспелка. Ведь на корейской плантации виноград созрел только две недели назад.

- Шампанское! — кратко и уверенно объявил Найджел Эйк.

- Вот блин… — протянула Эрлкег, — …А как ты догадался?

- По комплексу признаков, юные леди, — канадский профессор улыбнулся, — вы можете обратиться к классике. Конан Дойл детально изложил общие принципы в детективном сборнике о Шерлоке Холмсе и докторе Ватсоне.

- По-любому, проф Найджел выиграл, — сказала Ригдис, и нажала кнопку на браслете-коммуникаторе. «Argo» элегантно вышел из циркуляции и, очертив в воздухе элемент нисходящей спирали, коснулся грунта колесиками, закрепленными на тонких ножках, прокатился по ровной дорожке поперек двора и затормозил, мигая зеленой лампочкой-индикатором на кончике хвоста.

- Я пошла доставать шампанское! — заявила Лирлав, направляясь к дракону, — А кэп не откажется организовать ужин, правда?

- Если ты скажешь из чего это организовать, — ответил Корвин, вставая из-за стола.

- Тетя Атуэки обещала испечь лепешек и настрогать свежего тунца. Тетя Атуэки очень ответственная, так что наверняка все обещанное лежит в кладовке.

Штаб-капитан тоже ни капли не сомневался в надежности обещаний соседки-папуаски, поэтому ответил «угу» и зашагал к двери «главного корпуса усадьбы», но перед самой дверью остановился и спросил.

- А куда, кстати, все подевались?

- Так, у филиппинцев сегодня началось католическое рождество, — сказала Эрлкег.

- Вот, блин! А я думал, у католиков это в ночь на 25-е декабря.

- У филиппинцев, — сообщила Ригдис, — вечером 16-го празднуется Simbang Gabi, ну, а дальше non-stop до праздника Santo Ninyo de Cebu в ночь на 9-е января.

Через четверть часа ломтики тунца уже запекались в открытом очаге под навесом, а на столе стояло блюдо с кукурузными лепешками. Ригдис, не дожидаясь готовности горячей закуски, взвесила в руке пузатую пластиковую бутылку с этикеткой: «Псевдо-шампанское Полтергейст», и решительно потянула за кольцо, которым была снабжена пробка. Раздался хлопок, и из горлышка рванулась струя пены, будто из огнетушителя.

- По ходу, охладить надо было, — заметила Эрлкег.

- Фигня, так даже прикольнее, — откликнулась Лирлав, первая подставляя стакан. Вот и началась вечеринка… Как водится, дошло дело до анекдотов — новых, хорошо забытых старых, а также классических. Не все помнят, что исходно (во времена Эллады) словом «anekdotоn» обозначался краткий рассказ о каком-либо интересном случае, который не отразился в записи. Рассказ о драконе-беспилотнике «Argo» был как раз из этой серии.

Лирлав посмотрела сквозь стакан, в котором бурно пузырилось псевдо-шампанское, на дракона, замершего у стены, и интригующим тоном сообщила:

— …Тема началась с наших летучих лисиц. Ты же видел, как они ловко маневрируют, и оставлять такой классный природный планер без внимания было бы не по-нашему.

- Планер? — переспросил Найджел Эйк.

- Да. Биологический планер. И мы втроем занялись авиа-бионикой. Но, если бы не кэп, ничего не получилось бы. А кэп, оказывается, знал, кто и как этим раньше занимался. Поэтому, мы стартовали с хорошей позиции. Ну давай, кэп, рассказывай!

- Могу рассказать, — ответил Корвин, — вообще-то первый самолет типа «летучая лисица» создал Клемент Адлер, француз, в 1890 году. Это был первый в мире реально летающий аппарат тяжелее воздуха, кстати — с паровым движком, чем гордятся стимпанки.

- Мне казалось, — заметил Эйк, — что первыми были братья Райт, янки, в 1903 году.

- Это PR, — ответил штаб-капитан, — так вот, Адлер копировал биологический прототип, смутно представляя аэродинамику полета. Только намного позже в 1952 году, Михаил Кузаков, русский, создал планер, схема которого воспроизводила физику прототипа. Я предлагаю выпить за советскую авиаконструкторскую школу, которая оставила очень хорошие архивы, с которыми наша работа становится значительно продуктивнее.

В дополнение к тосту за советских авиаконструкторов, было рассказано еще несколько коротких занимательных историй, а потом профессор Эйк предположил:

- Мне кажется, сюжет об этом драконе — «Argo» должен иметь продолжение.

- Ты опять угадал, проф, — ответила Лирлав, — пока была только присказка про «Argo». А теперь сказка. Ты, конечно, знаешь авиакомпанию «Interflug».

- Да, я летел из Ванкувера на Косраэ ее рейсом, и не поленился прочесть их рекламную брошюру. Компания создана полгода назад сингапурцами, но пользуется полузабытым брэндом национального авиаперевозчика социалистической Восточной Германии. Эта брошюра сообщает, что у истоков «Interflug» стоят некие этнические германцы, штаб-квартира в Апиа, на Германском Самоа, и традиции, соответственно, германские.

- Ага! — рыжая кйоккенмоддингер улыбнулась, — В этом есть капля правды. Один наш хороший друг, Хелм фон Зейл с Самоа в этом участвует. Он-то и предложил дирекции «Interflug» вложить средства в разработку нашего «Argo». Мощная раскрутка: команда «Interflug» дарит клубам германских студентов псевдо-шампанское к Рождеству путем доставки драконовой почтой. По крайней мере, в Германии скандал гарантирован. И в Антарктиде тоже. Все пять германских антарктических станций в листе доставки.

- Минутку, Лирлав… — канадский философ недоверчиво покачал головой. — …Ты же не хочешь сказать, что этот дракон «Argo» способен долететь отсюда до Германии?

- Еще как способен! И до Германии, и до Антарктической Атлантики!

- У «Argo», — пояснила Ригдис, — неограниченный радиус действия. Он тратит энергию только на взлете, посадке и эпизодических маневрах, а так летит за счет использования разных слоев воздушных течений. Так что ему достаточно пополнения аккумуляторов электричеством от солнечных батарей. Этот принцип известен с начала нашего века.

- Чертовски интересно, — сказал профессор Эйк, — а почему гарантированный скандал?

Лирлав радостно захлопала в ладоши.

- Ага! Наконец-то ты мы можем чем-то тебя удивить!

- Вы удивляете постоянно со дня моего приезда, — возразил он, — так почему скандал?

- Это просто, проф! Представь: такой дракон, без всяких разрешений оффи, садится в кампусе Университета Гамбург с двумя дюжинами бутылок «Полтергейста».

- Увы, — тут профессор печально развел руками, — приедет полиция и все испортит.

- Наоборот! — встряла Эрлкег, — Полиция разогреет драйв! Студенты вознегодуют, и…

- …Приедет TV, — добавила Ригдис.

- …Будет классная потасовка с трансляцией online! — заключила Лирлав.

- Пожалуй, это хороший способ заявить о себе, — согласился профессор Эйк.


Загрузка...