Волк 7: Лихие 90-е

Глава 7

— Чё-то, Волк, я нифига не вкурил, — Женя приоткрыл окошко машины, чтобы выдувался дым. Открыл немного, но в салон всё равно влетело несколько снежинок вместе с холодным воздухом. — Слава вот сразу допёр, а вот я как-то в этих бандитских делах не разбираюсь.

— Всё ты разбираешься, Женька, — сказал я с усмешкой. — Тебя у нас в городе все знают. Вот вечером ко мне кто-нибудь подойдёт докопаться, сразу скажу, что тебя знаю, так отстанут.

— Угараешь, Волк? Кхе! — он посмотрел на меня, засмеялся и выбросил недокуренную сигарету. — Это тебя там все уже знают, только в Чите вот выделываются. Ну и в чём суть?

— Крюкова хотели завалить из-за комбината, подумали, что он серьёзно решил влезть в этот бизнес. Они же на полном серьёзе могут думать, что Крюков нас крышевать собирался, а шире мыслить не могут. Раз есть предприятие, значит, у него должна быть крыша из братвы, для них это закон. А заодно хотели показать нам, что и нас ждёт это же самое, если не сдадимся.

— Ну и чё дальше?

— Вот смотри, Жень, что они сейчас делают? Целиком группировку уничтожить сложно, да и никто не будет заниматься этим, невыгодно. Поэтому делают просто, сначала устраняют главаря, а потом того, кто точно будет мстить за убитого.

— А потом подойдут к остальным договариваться, — сказал Женя через пару секунд и кивнул.

— Да, потому что война с пивзаводом вдолгую ни Паше Японцу, ни Кирьяну не нужна. Ради комбината они готовы рискнуть, поэтому нанесли удар, но затянутый конфликт — потеря денег. Тем более, там нелегальные перевозки в Китай встанут, а на них не только Кирьян зарабатывает.

— А Крюков, если выживет, будет воевать, — Женя посмотрел вперёд, на дорогу, хотя видимость из-за повалившего снега низкая. — А то его свои не поймут.

— Да, это так.

— Он ещё, говорят, — Женя хмыкнул. — Заказал себе новый БМВ. А то его бумер уже старый, а Череп на новом мерсе ездит, не порядок. Понты же, надо не хуже теперь тачку. Значит, будут его мочить, — задумчиво произнёс он. — Да, теперь понимаю. Его будут добивать, Волк, ты прав.

— И не только его. Раз Душмана больше нет, там и у Студента влияния прибавилось. Но дозвониться до него не могу.

Я снова набрал номер, но в этот раз ответили сразу.

Новозаводск, некоторое время назад

Студент остановил машину у железнодорожного переезда. Семафор мигал красным, шлагбаум только что опустился. Несмотря на плотный снегопад, видно грузовой состав с цистернами, который нёсся в сторону Китая. Позади них остановился побитый Уазик с трещиной на лобовом стекле.

— И тут он говорит, — тем временем рассказывал Башка, один из бойцов бригады, сидящий впереди. — Что можно договориться с пацанами, и пригнать оттуда Шевроле Камаро. Прикинь, да?

— Зачем тебе комарик? — спросил Студент, глядя вперёд, ожидая, когда состав проедет. — Девкам показывать?

— Крутая тачка, говорю же.

— Ты где к ней запчасти искать будешь? К японцам-то фиг достанешь, а к америкосам их вообще никто не возит. Помнишь, как Гоша со своим Хаммером возился? Он же вечно у него в ремонте был. А потом мы его как подорвали, чтобы не мучался, ха!

Студент положил руки на руль и вздохнул.

— Музыкант же тогда мину на него заложил. Хороший пацан был.

— Его же прямо здесь богатовские завалили? — Башка нахмурился. — Вот на этом самом переезде вместе с Гусём?

— Угу. Остановили грузовик и прямо из кузова с калашей…

Шлагбаум начал подниматься, хотя состав ещё не проехал. Студент посмотрел в зеркало заднего вида на Уазик позади.

— Чё-то они рано поднимают, — заметил Башка. — Перепутали чё-то. Короче, растаможка стоит примерно…

Студент посмотрел ещё раз на шлагбаум, потом на машину, потом на состав… и резко нажал на газ.

Движок крузака взревел, и машина перескочила через пути на переезде. С такой скоростью, что сидящих внутри подбросило. Но проехали вовремя, Студент успел.

А вот Уазик, который чуть было не начал выталкивать джип под поезд, не рассчитал и оказался прямо перед едущим тепловозом.

Машинист зажал звуковой сигнал, и громкий низкий рёв тифона огласил окрестности. Но удар от столкновения всё равно слышался очень отчётливо.

Разбитый Уазик отбросило, напрочь смяв переднюю половину, но Студент уже гнал вперёд по обледенелой дороге, не собираясь останавливаться.

— Это чё? — Башка уставился назад. — Они нас вытолкнуть на пути хотели? Уроды!

— Ага, — Студент снова посмотрел в зеркало. — Как там Душман говорил постоянно? Дилетанты, да. Звони-ка всем, собираем пацанов, чё-то не к добру это.

— Ты как он, — Башка достал телефон, но никуда не звонил. — Как Душман, он, сука, везучий был, его никто взять не мог, только волковские достали. Ты тоже везунчик.

— Ага, — Студент полез в карман за своим сотовым и ответил: — Алё, да, говори! Как это Иваныча подстрелили? — он нажал на тормоз и остановился.

Много людей я с собой не взял, да это и не надо. Просто хотел показаться, что мы есть, и тогда никто не рискнёт доводить убийство до конца в таких условиях.

Вообще-то, при таком резонансном покушении Крюкову полагалась милицейская охрана, но Ремезов думал, что её не будет. Якобы или нет людей, или они вдруг понадобятся в другом месте. Найдут повод, чтобы решить вопрос и пропустить киллера.

В итоге, вместо милицейского наряда дежурил один молодой милиционер у входа, у которого даже нет оружия. А личные телохранители Крюкова, которых он взял с собой в Читу и нанял здесь — или подкупили, или запугали, или вывезли за город, не считая тех, кто погиб во время перестрелки.

Пока не прибыли пивзаводские, ни о какой надёжной охране не может идти и речи, даже если это депутат местного законодательного собрания. А путь от Новозаводска до Читы не самый близкий, приедут только ночью.

Ремезов так же полагал, что ранним утром для охраны могут поставить СОБР или ОМОН, когда приземлится самолёт с губернатором, который возвращался из Москвы, и он отдаст прямой приказ. Но это утром, а пока там не было никого. Этим я и хотел воспользоваться, поэтому поехал на дело.

Я сделал ещё пару звонков, а потом отключился и убрал антенну.

— Связь плохая, — сказал Женя, разглядывая свой телефон. — Из-за снега, походу. Всего одно деление.

— Наверное. Смотри, Женя, одновременно ударили, но не вышло. Крюкова не добили, Студента замочить не смогли. Что это значит?

— Попробуют ещё раз, — сказал он, крутя свою мобилу в руках. — Или война.

— Поэтому пусть Крюков останется жив, — я свернул с улицы Ленина. — Пока он живой, нам это выгодно, а для них будет большой проблемой. Они сами на него напали, и теперь пусть огребают от пивзавода.

— А он сможет им ответку дать или нет? — задумался Женя. — Далековато от Новозаводска.

— Даже не в этом суть, сможет или не сможет. Попытается, это точно, нервы им потреплет. Да и ещё, смотри, если бы покушение удалось, всей местной братве пришлось бы смириться, что Японец по приказу от Кирьяна грохнул Крюкова. Лишь бы деньги текли в карман. Но не вышло. А у многих же на перевозках с Китаем деньги завязаны, а им этот краник перекроют, пока стреляться будут. Зато сразу будет понятно, из-за кого убытки начались. А когда здесь мало друзей, то руки, чтобы аж из Иркутска доставать, уже не такие длинные будут.

Я остановил машину у ворот, остальные остановились следом.

— Не рискуем, — сказал я. — Не стреляем, под пули не лезем, просто показываем, что охрана на месте. Крюков нам никто, друзьями мы с ним не будем. Но нам выгодно, чтобы он сегодня остался живой.

— И сам пусть с читинской братвой возится, — Женя проверил оружие. — Ну ты, Волк, и придумал, да, поэтому директор. А Ремезов чё говорит?

— Обсудили с ним и это. Он согласился, что пока Крюков живой, это даёт нам время, да и ему меньше головняка, что депутата завалят. Заодно помог, чтобы нас впустили.

Я показал на скрипучие ворота, которые открывал сторож, с удивлением глядя на нас. Вопросов он не задавал.

— А когда с Новозаводска приедут? — спросил Женя.

— По такой дороге часов за шесть. Кстати, — я решил высказать мысль, которая крутилась в голове уже несколько минут. — Раз там так киллеры свободно по Новозаводску гуляют, то кто-то им там помогает.

— Эдик?

— А кто его знает? Но не факт, с этим надо разбираться. Короче, Женя, надо быстрее решать. В Чите для нас чужая территория, заканчиваем и возвращаемся.

Выйти из машины не успел, в кармане завибрировал телефон. Номер незнакомый. Я вытянул антенну и ответил.

— Алё? — раздалось с той стороны. — Алё? Меня слышно?

— Слышу, — пробурчал я. — Кто это?

— Алё? — не успокаивались на той стороне. Всё хрипело, связь стала совсем плохая. — Алё? Максим Волков?

— Да.

— Это Андрей Валерьянович Кравцов, ты меня не знаешь…

— Знаю. Депутат Законодательного собрания, верно?

— Ага, всё-таки знаешь, — он засмеялся противным мелким смехом, а потом продолжил приказным тоном: — У меня деловой разговор. Так что приезжай-ка ко мне в Северный. Обсудим твоё положение, из которого…

— Не о чём мне с тобой говорить, — отрезал я, чувствуя раздражение от его властной манеры речи. — Денег не дам, и ни одного куска от комбината оторвать тоже не дам. Раз Крюкова у вас убрать не вышло, то и с комбинатом не выйдет.

— Да ты как со мной разговариваешь⁈ — Кравцов мгновенно вспыхнул. — Да ты знаешь, кто я⁈ Да ты там кем себя возомнил? Да я…

Связь оборвалась, и продолжить разговор с охреневшим Кравцовым я не успел. Но почти сразу раздался другой звонок.

— Кароче, — раздался грубый голос, который было так же плохо слышно. — Предупреждаю один раз. Если будешь вы***ся и дальше, с тобой будет то же самое, что и с Крюковым.

— Паша Японец? — догадался я. — Телевизор посмотри, твой киллер облажался.

То ли связь снова оборвалась, то ли Паша Японец смутился, то ли что-то ещё. Но больше мне никто не звонил, так что мы спокойно заехали на территорию под тревожным взглядом сторожа, а я спокойно обсудил детали плана с Женей, чтобы он передал остальным.

Тем временем, Новозаводск. Кафе Шахерезада

— А тебе чё, Старый, особое приглашение нужно? — громко спросил Студент, уперев руки на пояс. — Сказано, собираем людей и едем в Читу!

Старый сидел в кабинете управляющего кафе, держась за голову и о чём-то размышляя. Перед ним стояла открытая бутылка виски.

— Ваня, ты же понимаешь, что Иванычу конец, — начал он усталым голосом. — Кирьян — это не Гоша и не Эдик, это крутой авторитет. А если и нас зацепит…

— Авторитеты сдыхают так же, как и все остальные, — произнёс Студент, глядя на Старого, сощурив глаза. Рука с пояса сползла вниз, под полу куртки, где был пистолет. — А иногда и быстрее, и эти воровские наколки от пуль не спасают. Погнали, Старый. Если успеем, отобьёмся, и тогда я об этом разговоре забуду.

Старый вздохнул и подчинился, хотя ему не хотелось. Но оделся и вышел вслед за Студентом. А на пороге остановился, замерев от неожиданности.

Стоящая за стеклянной дверью официантка увидела, что происходит, и открыла рот от ужаса, но крика не было слышно…

Рядом с крыльцом остановилась грязная зелёная восьмёрка, дверь открылась, оттуда выбрался пучеглазый небритый парень в старом пуховике, вооружённый калашом. Он вскинул автомат от бедра и нажал на спусковой крючок…

Раздался чёткий щелчок. Парень с недоумением посмотрел на оружие, которое забыл снять с предохранителя, а водитель дал по газам, оставив непутёвого киллера на месте преступления. Но восьмёрка застряла в сугробе неподалёку и заглохла…

— Дилетанты, — Студент вздохнул, когда подбежавшие парни захватили обоих убийц и начали запинывать. — А ты понял, Старый, что это они тебя приехали валить, осторожный ты наш?

Старый мрачно кивнул. Студент прав, киллер-недоучка приехал валить именно его. А это значит, что остаётся всего один выход.

Нас пропустили на территорию без проблем, даже не проверили документы. Только безоружный милиционер на входе в больницу чуть не поднял панику, подумав, что мы приехали всех убивать.

Молодой парнишка, который явно работал совсем недавно, пытался держаться храбрецом, но выходило не очень. Будто он тоже понимал, что киллер явится закончить своё дело, а единственное оружие против него — телефон с вызовом помощи, которая приедет совсем нескоро.

Это видно по тревожному взгляду, который парень постоянно кидал на аппарат при нашем появлении. Хорошо, что у него нет пистолета, а то бы ещё стрелять начал.

— Частное охранное предприятие, — спокойно сказал я, а Женя показал свою корочку. — Прибыли на охрану клиента по договору.

— Там наш сидит, — пробурчал парень, успокаиваясь. — Рядом с палатой.

— А его кто-то сменит? Нет? Вот видишь. Главное, — я отвёл его в сторонку, чтобы не мешал остальным разойтись по больнице. — Пока мы здесь, сюда вообще никто не сунется, побоятся. А так бы заявились киллеры добивать клиента, а крайним бы кого сделали? Тебя, это если бы ещё живым оставили. И девчонки вон ещё пострадать могут, — я показал на медсестёр, которые что-то торопливо обсуждали, с удивлением глядя на нас. — Так что ты здесь, мы там, придём на помощь чуть что. Но всё будет спокойно. Потом больного перевезут, и всё, дело закрыто.

Пусть Крюкова забирают в Новозаводск, там его никто не достанет. Парнишка успокоился и вернулся на пост, а тот, кто должен был дежурить у входа в палату, уже ушёл, его внезапно вызвали в часть.

Пока коллеги Крюкова по Законодательному собранию делали заявление в прессе, обвиняя бандитов в покушении на честного депутата, сам «честный депутат» лежал без охраны, я без проблем вошёл к нему в палату.

Ну хоть отдельную палату ему дали, с телевизором и холодильником. Внутри сильно пахло лекарствами. На окнах нет занавесок, видно силуэт другого корпуса. Будь там снайпер, легко бы завалили цель и без проникновения в палату. А может и есть, так что лучше перевезти его отсюда подальше. Я позвал Женю и Славу.

— А, кто? Вы куда меня везёте?

Лежащий на кровати Крюков, весь в бинтах, открыл ещё мутные глаза и уставился на меня. Под головой у него лежала маленькая подушка в полосатой наволочке, на которой виден след от синего инвентарного штампа. Такие следы сохранялись годами, выдерживая любые стирки.

— Ты же депутат, — сказал я. — Тебе же положено больницы осматривать. Вот и экскурсия, проверишь всё на себе.

— Волков? — он удивился. — Ты тут чего забыл?

Я вместе с Женей и под присмотром медсестры, которую мы уговорили помочь, перевезли Крюкова в соседнюю палату, пока Слава катил капельницу следом за нами. Он ещё захватил чёрный кожаный портфель, который лежал на стуле. Похоже, это принадлежало Крюкову.

Сам Крюков всё это время молчал, что-то бурча про себя. Наверное, ещё не отошёл от наркоза. Но когда мы закончили, его взгляд стал осмысленнее.

Эта палата тоже одиночная, но не такая обустроенная, как первая. Из мебели только белая табуретка, а на стене висела старая раковина, к которой не был подведён кран. Стены обшарпанные, ремонта не было давно. От окна тянуло холодом, но зато никто не сможет сюда прицелиться, разве что с той сопки, но до неё очень большое расстояние.

— Ты как в своём любимом фильме, крёстный отец, — я наклонился над ним. — Лежишь один, после покушения, без охраны. А вокруг убийцы, которые хотят тебя добить, дон Крюков.

— Ты меня замочить хочешь, Волков? — слабым голосом произнёс он. — Так вали уже.

— Не, Игорь, не собираюсь. Знаешь, кто тебя заказал?

— Кравцов, — сказал он, недолго подумав. — Он завистливый и злопамятный, тварюга. Они это вместе с Пашей Японцем придумали. Но не сами, а когда Кирьян намекнул. Без его прикрытия они бы не решились, кишка тонка.

— Ну, значит, дело это нам упрощает, — я сел на табуретку, убирая с неё портфель, который туда поставил Слава. — Я тебе предлагаю контракт, Игорь. Я тебя охраняю, пока не приедут твои люди. Вернее, не тебя, а вот, например…

Я задумался и показал на чёрный кожаный портфель, который только что снял.

— Тут какие-то важные бумаги? — спросил я.

— Угу.

— Вот их мы и будем охранять по договору. Ну и тебя заодно, раз всё при тебе. Такой уж закон, иначе не сможем пользоваться пушками. Но надо будет парням заплатить, я их в нерабочее время дёргаю. Так что всё официально будет.

— Заплачу вам, — сказал он и закрыл глаза. — Ты же понимаешь, Волков, что это всё из-за этого комбината? Уже готовятся его брать. Но я смогу…

— Не сможешь. Комбинат никто из вас крышевать не будет. Лучше тебе это сразу понять и забыть про него. Но раз ты тогда выступил против них, мы тебе это не забыли.

— Наши в курсе? — пробормотал он.

— В курсе. Там в Новозаводске были покушения, но не удались.

— Значит, кто-то свой сдал, падла, Кирьяну подлизал, — Крюков моментально стал серьёзнее. — Или чужой, но с города.

— Найдёшь, — сказал я, поднимаясь с табуретки.

Слава тем временем вышел, потом вернулся, тихо рассказал мне, что люди на своих позициях. Вооружены, но я думал, что до стрельбы не дойдёт. Это же не в подъезде палить из автомата, а в больнице. Тут надо серьёзное прикрытие, чтобы такое устроить.

Зато у меня оно было. Ремезов людей на охрану Крюкова направить не мог. Вернее мог, но это бы вызвало вопросы у его руководства, ведь этим делом он не занимался. Да и зачем ему это? Но неофициально, так он мог подпортить планы Кирьяну. Да и когда под рукой мы, частники, проще заняться этим самим. Всегда будет причина для отмазки, что мы оказываем охранные услуги.

Так что Ремезов остался сидеть на работе и занимается своей текучкой, а заодно следить, чтобы милиция не приехала нас арестовывать по чьей-то указке. Да даже если и приедет, это всё равно не поможет киллерам. Время идёт, да и когда рядом с больницей будет торчать столько ментов, ни один киллер не сунется заканчивать своё дело.

Правда, пара нарядов всё равно приехали. Но прошло мирно, просто проверили документы. Если у них и был приказ нас убрать с точки, они его не выполнили.

У Кирьяна и Японца могли быть связи в органах, но любое милицейское руководство сейчас должно понимать, что после этого Крюкова добьют, и виноватым будет оно само, теперь уже точно. Одно дело — не дать охрану раненому, тут бы нашли козла отпущения, а совсем другое — снять ту охрану, что уже сидела рядом. Тут любому будет ясно, что все в доле.

Начальству ещё за сам факт покушения придётся отвечать, так что палки в колёса они нам решили не ставить. А пока мы торчали в больнице, никто не сунулся, хотя пара подозрительных лиц промелькнула поблизости, о чём намекнул Слава.

Я же посмотрел на часы и вернулся к Крюкову. Осталось недолго. А он уже пришёл в себя и говорил увереннее.

— Они же не отстанут, — продолжал Крюков. — Вам на комбинате нужен кто-то, кто всю эту блатную пену оттуда прогонит. Вот как в Красноярске на алюминиевом заводе. Столько блатных там крутилось? Позвали потом Толю Быка, он всех оттуда вышвырнул…

— И он в итоге всё себе и захапал, — перебил я. — А кто против был, того убили. Так что я никого туда не пущу, Игорь.

Анатолия Быкова мы обсуждали ещё осенью, в Питере. Опасались, как бы такой вариант ни случился и у нас. Ну и пока всё это обсуждали, в памяти у меня всплывали воспоминания из первой жизни, о грядущей вражде генерала Лебедя, которому ещё только предстоит стать губернатором Красноярского края, с Быковым.

Тогда об этом долго говорили, ведь в начале Быков поддержит Лебедя на выборах, потом у них начнётся вражда. Но это их проблемы, а у меня свои.

— Пустишь такого и всё, — вслух сказал я. — И Кирьян мне кстати почти то же самое сказал, что будет всех оттуда гнать. Но знай, его на комбинате не будет. А у тебя свои дела накопились, я в них не лезу. Вот с этой проблемой только помог.

— Это не забуду, — произнёс он. — И твою помощь не забуду… и про этих тоже буду вспоминать.

Неважно, забудет или нет. Не забудет — хорошо, в любом случае, мы своего добились. Рано или поздно Крюкову придётся давать ответку Японцу, и даже ожидание этого спутает их планы отобрать комбинат. А Кирьян и его прихвостни уже наверняка поняли, что жёстко облажались, и сейчас начнут лихорадочно думать, как выпутаться из проблемы, которую сами и создали.

Вот только что они придумают? Не будут же они смиренно ждать, когда Крюков придёт мстить. Это же не идиоты, они же всё прекрасно понимают. А новое покушение в Новозаводске пройдёт почти без шансов на успех.

Но всё равно, они тоже будут строить планы. Прямо сейчас где-то в городе сидит Кирьян, смотрит на снег и думает, как выйти сухим из воды. Сухим и богатым, от денег от не отступится.

А что может придумать такой человек, как Кирьян?

Оставил с Крюковым Славу, сам вышел в тёмный узкий коридор, пропахший лекарствами, и подошёл к окну. Снаружи темно. Во дворе стояли наши машины и кареты скорой помощи, рядом с которыми курил персонал. А дальше крутилась милиция. Отсюда видно, как толстый усатый мужчина в форме сметал снег с лобового стекла патрульной машины.

Женя остановился рядом, но молчал. А я подумал, прежде чем сказать вслух:

— Знаешь, что они теперь могут сделать, Женька? После такого?

— Что?

— Думаю, Кирьян опять прикажет замочить меня, — я подошёл к окну ближе, чувствуя холод, который шёл от него. На зиму их затыкали плохо. — Если удастся, наедет на Вишневских, пока они здесь, и на Антонова. Потом предложит Крюкову долю от комбината, чтобы замириться на время, потом его уберёт, когда будет подходящий момент.

— Всё так плохо? — тихо спросил Женя.

— Угу, — я подышал на стекло, и оно сразу запотело. — Зато если прорвёмся, нас не только в Новозаводске сторониться будут, а по всей области. Мы с этим Кирьяном в игрушки играть не будем. Но надо подумать, как его перехитрить. Выманить? Или что-нибудь ещё?

— И что ты хочешь сделать, Волк? Чё-то придумал?

— Только тихо, — шепнул я. — Скажу только тебе. Вот что нам нужно.

Я написал на стекле пару слов, потом быстро стёр. Женя замер, внимательно глядя на меня, пытаясь понять, что это я придумал.

Утром следующего дня. Недалеко от Читы, посёлок Антипиха. Кафе «Японский городовой»

Паша Японец, крепкий лысеющий мужик в дорогой дублёнке, зашёл с мороза, снял шапку и шарф, а кто-то из работников кафе принял одежду и унёс в кабинет управляющего. Паша прошёл через жаркую кухню в отдельный зал, где обычно сидел сам и куда приглашал особых гостей.

Обычно в зале было светло, но в этот раз завешали все окна плотной чёрной тканью, которая не пропускала свет. За столом сидел мужчина в аккуратном сером костюме и пил красное вино из большого бокала. Перед ним стояли тарелки с дорогими мясными нарезками и варёным языком, но гость не ел ничего.

Он мрачно посмотрел на вошедшего Пашу, отставил бокал в сторону и подошёл ближе.

— Ты же сказал, что всё готово! — вскричал гость. — Ты сказал, что закрыл вопрос с пивзаводом!

— Кирьян, б** буду, мне передали… а потом оно как выяснилось.

— Ты лишний раз не б**сь, — Кирьян вернулся за стол. — Что в итоге? Крюков живой, пивзавод вооружается всем что есть. Скоро сюда приедут их бригады, чтобы тебя мочить с этим твоим толстожопым п***, которого ты крышуешь!

Он ударил кулаками по столу и помотал головой.

— Вот как простой ЧОП умудрился тебя обскакать, Паша? — спросил Кирьян. — И Крюкова они прикрыли, и живы-здоровы все.

— Кирьян, у меня мент знакомый, говорит, хотел приехать, арестовать, так ему начальство п***лей вставило, чтобы не лез, — пробурчал Паша Японец. — В чём дело, не знаю.

— У Волкова крыша чекисткая, — Кирьян отпил вина и налил. — Но чекист простой, даже не полкан, и у него свои проблемы. А вот Волкова надо гасить. Как загасим, предложим Крюкову долю Волкова на комбинате, он согласится и утихнет. Всё, вали, — он махнул рукой.

— И чё, Крюкову долю давать? — возмутился Японец. — Куда ему долю? Этому гопнику новозаводскому…

— Да предложить долю, а не давать! — Кирьян снова ударил по столу. — Ты разницу понимаешь, Паша? Думать — это не твоё. Как ты вообще до таких лет дожил? Короче, гаси Волкова, как хочешь, или он сам вас всех погасит.

— Через нашего друга в Новозаводске? — тихо спросил Паша.

— Нет, тот пусть сидит и не высовывается. Если поймут, что он с нами в доле, хана ему, а он пока нужен. Другого найди. Предложи кому-нибудь из окружения Волкова бабки. Кто-нибудь да клюнет. Или это, помоги ему с каким-нибудь вопросом, а потом в уплату долгу пусть помогает нам.

Кирьян многозначительно хмыкнул. Паша Японец ненадолго задумался и кивнул.

— Вот как раз думал утром, — сказал он. — Есть у меня кое-кто на примете, как раз вспомнил о нём. Лох один ещё летом к Филимону подходил, бабки занять хотел, а потом у Волкова в команде оказался. Можно раскрутить это.

— Вот и отлично. А ты Паша, молодец, что подумал об этом, — Кирьян одобрительно кивнул. — Занимайся.