Волк 7: Лихие 90-е

Глава 12

Я вместе с лампой, из которой торчали провода, вышел на улицу. Пальцы, которые держали треснутый пластиковый корпус, быстро замёрзли. От удара внутри отошли контакты маленькой батарейки, так что жучок был не запитан. Если кто-то слушал нас в тот момент, то вряд ли он услышал, что мы обнаружили микрофон.

От цеха тем временем возвращался Дима, потирая замёрзшие руки. Я его позвал, чтобы посмотрел. Пусть он и работает техником совсем немного, но во всех этих штучках он разбирался. Может и здесь подскажет.

— Димка, глянь, что думаешь?

Парень со шрамами на лице взял лампу, поднёс её поближе к зрячему глазу и нахмурился.

— Какая дальность? — спросил я.

— Недалеко.

Пусть я сам видел такой жучок вживую впервые в жизни, но понимал, что он передавал данные по радио, а не хранил их на месте. Маленьких карт памяти тогда ещё не существовало. Мобильного интернета для дальней передачи тоже, так что остаётся только радио. Сам жучок явно не из дорогих, чтобы его сигнал уходил далеко, так что слушать должны где-то поблизости.

И другой вопрос, который сразу возник в моей голове: слушают Антонова или меня самого? На этот вопрос тоже пока нет ответа, но его надо выяснить.

— Недалеко, — повторил Дима. — Сотня метров от силы, а то и меньше. Я по ящику видел, что должен быть фургон или грузовичок с оборудованием, которое принимает сигнал.

— Позови Женю, пусть проверит журналы, кто сегодня заезжал на территорию, а Славка пусть глянет за ворота. И тот грузовик с мебелью пока пусть не выпускают, сначала осмотрим его.

Дима кивнул и торопливо пошёл в сторону поста.

Кто-то положил эту лампу в груз, так что надо выяснить у Антонова, где он всё это покупал, а потом у водителя, мог ли кто-то подкинуть это ему по дороге. Ну и посмотреть на грузчиков, в курсе ли они такого.

На территории подозрительных машин сегодня не было, а снаружи мы бы увидели сразу, если бы кто-то подъехал поближе. Это слишком мелкий посёлок, так что любая посторонняя машина привлечёт внимание.

С другой стороны, идёт ремонт, идёт наладка оборудования и подготовка комбината к запуску, так что посторонних в округе много. Так что надо приглядываться внимательнее, что и как.

Мы со Славой и Женей собрались на короткую встречу обсудить то, что выяснили, взяли Диму, который всё равно это видел, да и он неболтливый. Пока собрались небольшой группой. Ещё нужен был Лёня, но он на больничном, лечил грыжу, а другим бывшим ментам я пока настолько не доверял, чтобы показать им находку.

Я сразу решил, что о найденном жучке должно знать как можно меньше людей, ведь неизвестно, есть ли другие и кто их ставил. Пусть думают, что мы не в курсе, а мы пока поищем, где они запрятали микрофоны. Антонов со мной согласился, а китаец с коробкой, который был свидетелем того, как мы нашли жучок, так ничего и не понял. Ну или сделал вид, что не понял, хотя вряд ли он замешан. Какой смысл отправлять спеца, жучок же автономный и уже был готов к работе. Поставил его в лампу и гуляй, а её принесут куда надо.

И раз они особо не следили, куда поставят лампу, то жучков вполне может быть несколько, один да услышит что-нибудь нужное. Я рассказал парням, что Антонов купил всё в Чите, водитель грузовика, который приехал оттуда, божился, что ничего не знает, всё получил со склада. Ему мы просто сказали, что нужный товар заменили на подделки, он обвинил в этом кладовщиков и долго на них жаловался.

Слава не нашёл ни одной подозрительной машины снаружи.

— Так корпус-то далеко от забора, — сказал он. — Им надо будет или на территорию заезжать, чтобы прослушать, или совсем рядом с ней стоять, чтобы ловить сигнал. А рядом никого.

— Метров пятьсот от силы максимум, — Женя задумался. — И то вряд ли, он слишком маленький. Может, на сотку или две он сигналом бьёт, и то не факт.

— А вообще, знаете, сколько есть способов прослушки? — влез Дима. — Я по телевизору видел, что есть даже специальный лазер. Его направляют на окно и всё слышат от стекла, прикиньте.

— Спрошу Ремезова, — я убрал жучок в карман. — У него есть свои техники.

Если, конечно, это не он поставил. Но если бы подполковник ФСБ хотел меня закрыть, давно бы уже это сделал. А вот другие его коллеги могли, и не только они. И даже могли не ставить Ремезова в курс этого дела.

— Волк, слушай, — Женя взял разбитую лампу. — А ведь у нас в конторе такая же стоит, один в один.

— Точно, — Слава закивал. — У тебя в закутке, где ты журналы заполняешь. И кто её туда поставил?

— Я сам, — тихо сказал Женя, медленно достал сигарету с рассеянным видом и прикурил фильтр. — Но отвечаю, пацаны, я не знал, что там жучок…

— Женя, фильтр! — окрикнул я его, и он спохватился. — Да никто тебя не обвиняет и не будет. Только где ты её взял, скажи.

— Купил в Технике за 150 рублей, — сказал он, подняв глаза к потолку. — Там такая деваха жопастая у прилавка стояла, блондиночка в белой блузке, обтягивающая ещё такая, и грудь во, — Женя показал руками. — Говорит такая, мол, возьмите лампу в офис.

— Вот так тебя, Коваль, и взяли, — произнёс Слава с мрачным. — Клюнул на жопу и сиськи.

— Она ещё говорит, хорошие лампы, такую и начальнику можно на стол… б**! — Женя стукнул кулаком по столу. — Точно хотела, чтобы я тебе её поставил, Волк! Я хоть себе её унёс, понравилась.

— Когда поедем назад, проверим её, — сказал я. — Как давно она стоит?

— Неделю, наверное.

Значит, всю эту неделю, когда мы обсуждали, что делать с Кирьяном и как устроить на меня фальшивое покушение. В основном это обсуждали в машине или где придётся, но тихо, потому что дело было слишком важным. Если бы кто-то узнал, все наши планы сразу бы рассыпались. И мы точно ничего не говорили в каморке у Жени. Хотя жучок мог быть не только там.

Уже вечером приехали в контору, а Дима, вооружившись отвёрткой, молча вытащил из корпуса настольной лампы точно такой же жучок.

Я предупредил, чтобы при этом молчали. В комбинате в день установки нас точно не слушали, при ударе, когда Антонов швырнул лампу, от него сразу отсоединились контакты от батарейки. Так что они могут подумать, что Антонов просто её разбил, когда психанул, и выбросил остатки. А вот то, что мы выяснили про жучок в конторе, таинственный недруг знать не должен.

— Вот же блин, — расстроенный Женя посмотрел под стол курилки на улице, куда мы вышли, но ничего там не нашёл. — Сам себе проблем принёс. Волк, отвечаю…

— Да никто тебя не обвиняет, Жень, говорил же, — перебил я. — Надо теперь понять, есть ли ещё такие? И слушают ли наши мобилы? По ним лишнего не говорю, но мало ли.

Этим я и занялся сразу. Ремезов сидел в Чите, но в Новозаводске в эти дни был его помощник, майор Кузьмичёв, приехавший в командировку. В управление ФСБ по городу я и направился, чтобы поговорить с ним, пока он не уехал.

Майор Кузьмичёв, мужик лет тридцати пяти с аккуратной бородкой, сидел в маленьком кабинете на втором этаже, куда меня провели. Он сильно похудел, как и Ремезов, их всех завалили работой. Под красными от недосыпа глазами у него появились мешки.

— Что-то срочное? — устало спросил Кузьмичёв. — Просто не очень понятно, зачем нужен я? Если у вас есть прямой выход на подполковника, то вы можете звонить ему в любое…

— О таком по мобильному телефону не говорят.

— Думаете, кто-то будет его прослушивать? — он засмеялся, зевнул и вытер лицо. — Вся прослушка сотовых сетей возможна только при личной подписи…

— А как насчёт такого?

Я положил ему на потёртый стол, прикрытый исцарапанным оргстеклом, разобранный жучок. Сон у Кузьмичёва как рукой сняло.

— Это не мы, — он замотал головой. — Во-первых, мы такие не ставим, во-вторых, под актом за радиопрослушку нашим ведомством ставлю подпись я. А я в последнее время такое не подписывал.

— А кто-то ещё мог из ваших?

— Без решения суда? — он хмыкнул.

— Да знаю я, как это всё работает. Поставят и без суда, если приспичит.

— Нет, всё равно я бы знал. Я думаю, это какие-то бандиты страдают ерундой, — Кузьмичёв забросил жучок в ящик стола. — У нас в Чите есть спец со сканером, можем отправить его в командировку к вам на комбинат, чтобы прошёлся по вашим точкам. Но он не сразу приедет, на следующей недельке может быть, у него работы много. Я передам подполковнику.

— А мобилу мою могут слушать?

— Не могут, — он снова помотал головой. — Не, конечно бандиты могут дать взятку оператору, но… в общем, выясним. Я сейчас позвоню Ремезову.

Всё равно я не думал, что это ФСБ. Хотя если бы слушали они, то не признались бы. Но спросить стоило, пусть узнают по своей линии. А сканер я и сам поищу, у братвы он должен быть. Для них такой сканер — жизненная необходимость.

Я вышел на улицу и по привычке чуть не сел в БМВ справа на место пассажира, но вовремя спохватился. Слишком привык к праворулькам.

Поехал я не домой, а на окраину города, в кафе «Инга», где всегда можно было найти Студента. У них людно, братва сегодня веселилась, обычных посетителей не было. Братки знали меня в лицо, но машина для них была в новинку, вот они и уставились на чёрный бумер.

Я припарковался рядом со старой бэхой Крюкова, на который теперь ездил Студент, и без всяких проблем прошёл с мороза в душный зал, где пахло пивом и жареным мясом. Сам Студент сидел в углу с людьми из своей бригадой, вокруг тоже братки, обычных посетителей сегодня не было.

— Гуляй-гуляй душа залётная! — пел Иван Кучин на всю громкость. — Гуляй жиганская душа!

— О, Волк пришёл! — Студент поднялся. — Место освободи кенту, — сказал он кому-то из своих, и лысый браток в красной спортивной куртке тут же начал подниматься.

— Давай лучше наедине, Ваня, — предложил я. — Разговор есть.

— Ща, погодь, — он отодвинул стул и выбрался из-за стола.

Только сейчас я заметил, что за этим столом они не пили и не ели, а разбирали какие-то бумаги. Целые пачки, которые все сидящие внимательно читали.

— Да тут проблема вылезла, — объяснил Студент, заметив мой взгляд. — Якобы за Иваныча, когда он выдвигался, подписи оказались фальшивые. Журналисты статью написали, а мы разбираемся теперь.

— Много подписей? — спросил я.

— Не, — протянул он, показывая мне рукой на свободный столик. — Просто обратили внимание, что среди подписавшихся за него есть те, кто тогда уже умер. Скорее всего, спецом их кто-то внёс, чтобы потом дождаться подходящего момента и обвинить. Сто пудов так. Кстати, — Студент засмеялся. — Знаешь, кто оказывается, за Иваныча подписался?

— Кто?

— Фрол и Гоша, ха! — Студент захохотал. — Ерунда, это отобьём, но вышло угарно. Гоша после смерти за Иваныча вписался, ха!

— Если дадут делу ход, — сказал я. — Могут доставить проблем.

— Разберёмся. Это всё вонь идёт из-за того Кравцова, п***са кривозубого, которого киллеры мочканули. Ну и который тогда на комбинат ваш лез.

— Помню. Ваня, у меня такой вопрос, — я краем глаза посмотрел на поднос с мясом, который мимо пронёс официант, но он быстро умчался. — У тебя есть сканер для проверки жучков? На пару дней надо со спецом, чтобы походил у меня на точках.

— Сломался, — он выдохнул. — Уронили по пьяни, разбили. Новый ждём, но пока он придёт. Как, кстати, новая бэха? Я вот к своей привыкнуть не могу.

— Такая же история. Но понемногу осваиваюсь.

Кассета с Кучиным закончилась, включили раннюю версию «Владимирского централа».

Значит, пивзавод тоже опасается прослушки, пока сломан сканер. Может, поэтому сидят в кафе, чтобы было шумно и где не было посторонних. Тогда команда прослушки будет слышать песни Кучина и Круга, а не тайные разговоры братвы.

На следующее утро я взял Женю и Славу, чтобы отправиться на рынок. Мог ехать и один, но на такие встречи надо ездить с охраной, уже положено по статусу. Да и мало ли что там будет, Эдик всегда был себе на уме, хотя он и осторожный.

Ремезов говорить с ним напрямую не мог, да и вору не положено общаться с ментами или чекистами, хотя на эти правила давно все плевали. Но Эдик мог пойти на принцип, поэтому говорить с ним буду я. Надо убедить его согласиться, и я думал, у меня выйдет. Не захочет он так рисковать, помогая умыкнуть проблемный груз, когда тот, с кем он договаривался, мёртв.

С другой стороны, если он нашёл покупателя на этот товар, продаст, невзирая на всевозможные риски. Это мне и надо выяснить.

Рынок работал несмотря на морозы. Всё так же торговали одеждой, только теперь надо было мерить её на холоде, продавцы, одетые в несколько штанов и курток, пританцовывали и пили горячий чай из фляжек (или чего покрепче), вокруг ходили толпы покупателей.

Сам рынок меня сегодня не интересовал, мы сразу направились через чёрный ход туда, где был проезд к кафе «Альгамбра», которое Эдик сделал своей базой.

Многое изменилось за последнее время. Летом вокруг постоянно крутились мрачные мужики в наколках, сейчас вокруг дежурили типичные братки. Эдик всё это время набирал силу, у него уже есть полноценные боевые бригады. В них даже есть бывшие военные, которые не пошли к нам.

Интересно, как скоро Эдик решит усилить влияние в городе силовым способом? Пока он вёл себя осторожно, но всё же на рынке он засел так, что его никто не сможет отсюда выдавить.

Гоша тогда сделал большую ошибку, что привёз Эдика сюда. Хитрый вор занялся укреплением своей власти, а не стал помогать бывшему пахану мясокомбината разделаться с врагами.

Едва мы остановились, как Эдик вышел на улицу сам. Одет он был в чёрную мужскую шубу и меховую шапку. Ещё он надел затемнённые очки, чтобы не слепило яркое солнце и свежий снег, который выпал ночью.

С ним его свита, пожилой урка по прозвищу Монтёр и Мишаня Дунаев, бывший военный и участник Первой Чеченской. По слухам, Монтёр и Мишаня друг друга ненавидели, но как-то умудрялись работать сообща.

— Максим, как всегда вовремя, — Эдик откашлялся и поправил воротник шубы. — А я вот решил прогуляться. Говорят, свежий воздух полезен. Хотя этот уголь повсюду мешает дышать. Чем обязан, Максим?

— Есть серьёзный разговор по поводу Кирьяна, — сказал я.

— Кирьян, конечно, был неправ, — Эдик прошёл вперёд, поманив меня за собой. — Но он всё же был вор. И то, что с ним случилось, нехорошо. Ладно, Максим, вот с тобой можно говорить напрямую, ты во всём этом разбираешься. Давай пройдёмся, поговори со стариком.

Я кивнул Женьке и Славе, чтобы подождали у машины, но оставались наготове, а сам пошёл рядом с Эдиком в сторону торговых рядов. Тоже опасается прослушки? В такой толчее подслушать невозможно, а его охрана, два быка в кожанках с меховыми воротниками, следовавшая в отдалении, проследит, чтобы никто не подошёл близко.

Место людное, вокруг нас потоком шли люди с чёрными пакетами или с китайскими рисовыми сумками. Шумно, народа много, но Эдика я слышал хорошо.

Он говорил вежливо, без малейших блатных интонаций, хотя легко смог бы перейти на феню, если понадобится. Кто его не знал, тот решил бы, что это профессор на пенсии учит студента мудрости.

Но на деле Эдик не менее опасный человек, чем Кирьян или Захар, меня его эта вежливость не обманывала. Но он умный, и понимает, чем рискует сам с этим грузом, если ему об этом сказать. Как некоторые говорили, ни один вор в законе не выдаст другого… но так происходит только на словах, друг друга они могут подставлять только в путь. Кто-то же сдал Захара из своих. Может быть, даже сам Эдик. Но он хитрый, прямо ничего не скажет.

— У Кирьяна были большие планы, — сказал Эдик, глядя вперёд. — Хотел вновь вернуть уважение к ворам. Хотел помогать людям, собирать общак для этого, греть зоны, а ещё прекратить этот кровавый беспредел, когда стреляют каждый день. Места у нас много, хватит всем, зачем воевать? Каждый может спокойно заниматься своим, не мешая никому.

— А ещё он отправлял киллеров, — добавил я. — Чтобы устранять лишних и этим зарабатывать ещё больше. А про остальных он не думал.

— Он в законе… был, знал, как дела решать без кровопролития, — заупрямился Эдик и гордо поднял голову. — Уважающий себя вор к мокроделам обращаться не будет.

— Ага, а лично ко мне отправлял двоих… только тех, про кого я знаю. Но я пришёл не обсуждать самого Кирьяна. У него кроме комбината были и другие дела.

— Ты же понимаешь, что с тобой обсуждать это никто из нас не будет, — он посмотрел мне в глаза.

— Понимаю, — я его взгляд выдержал. — Но он кое-что украл вместе с Захаром. Захар из-за этого потом погиб, но Кирьяна это не остановило. Он отправил тебе некий груз, который нужно было провести через границу с помощью Крюкова. Якобы нефрит из Бурятии, на деле иное.

— Понятия не имею, о чём ты, — Эдик поправил кожаные перчатки.

— Скорее всего не знаешь, да, но это надо вернуть. То, что было украдено, найдут в любом случае. Если понадобится, будут потрошить вообще все грузы на таможне, невзирая на договорённости и местных авторитетов. Кирьян и так из-за вражды с Крюковым чуть не испортил все ваши грузоперевозки в Китай, так и после смерти продолжает мешать. Много чего найдут, на чём братва делает деньги. А кто потом виноватым будет, что ФСБ разозлил? С мёртвого Кирьяна не спросишь, пойдут к живым.

— Максим, — Эдик почти даже не мигал, глядя на меня. — Не знаю, о чём ты говоришь. А знал бы — не сказал, не к тому человеку ты обратился. Но вообще, утро вечера мудренее, — добавил он с явным намёком. — Глядишь, и сам найдёшь что ищешь, и без моей помощи. Тогда и проблемы не будет. А я тебе с этим помочь не могу.

Только вот тон у него такой, что он явно придумал, как избавиться от этой проблемы, ведь Эдик явно понимал, что груз непростой, а награда за него не стоит риска. Всё должен был получить Кирьян, а делиться он не любил.

Просто сказать прямо Эдик не может, он же должен играть свою роль. Из этих воров пропадают такие актёры.

— Я тебя услышал, Эдуард, — сказал я.

— Вот и отлично. Тогда я возвращаюсь к себе, а то холодно. Скорее бы уже весна.

Настаивать я не стал, мне было интересно, что он придумал. А когда я подошёл к своей машине, меня окликнули.

— Волк, погоди!

Ко мне запыхаясь бежал Монтёр, держа что-то в руке. Это была белая картонная карточка, на которой было что-то записано мелким корявым почерком.

— Ты обронил, — сказал он.

— Благодарю, — я взял карточку и убрал в карман. — А то бы потерял, неловко бы вышло.

Только в машине прочитал, что там было написано. Марка грузовика (Мерседес), госномер, имя водителя (Саша) и дата прибытия. Грубоватый способ, но эффективный. Эдик вернул груз, как Ремезов и ожидал. Значит, он или не нашёл покупателя, или решил не связываться. В конце концов, он же помнит о судьбе Захара, который шёл с этим до конца. А воры в последнее время тоже мрут как мухи.

Нам же проще. Я взял телефон и набрал подполковника.

— Звоню по нашему вопросу, — сказал я, когда он ответил. — Есть подвижки.

— Твою мобилу не слушают, — отозвался Ремезов, опять начиная рубить фразы, как на него иногда находило, когда он обсуждал работу. — Но пытались выбить разрешение на это. Я ещё выяснил другое. По поводу жучка.

— И кто меня слушает?

— Читинский РУОП. Взяли тебя в разработку. ОПГ «волковские», как они вас назвали. А ещё внедрили к тебе агента. И понятия не имею, кто это.