Воины Вереска

Глава 21

Леди МакЛайон торопилась вниз — она еще полчаса назад видела из окна столовой, как в ворота Фрейха вьехал гонец лэрда Вильяма Максвелла — наверняка привез долгожданное письмо из дома. Только вот нести ей это письмо никто, почему-то, не спешил… Пришлось снова оставлять Бесс на попечение Тихони и идти искать гонца самой. Ей не терпелось поскорее заполучить в руки весточку от брауни.

Печальная, берущая за душу, мелодия заставила ее остановиться и повернуть голову — на каменном подоконнике одного из немногих окон галереи сидел, свесив одну ногу, Томас и перебирал струны. Лицо у него было отсутствующее, губы тихонько шевелились. Нэрис на цыпочках, чтобы не мешать музыканту, подкралась поближе. Она любила слушать игру Тома, но в последнее время, со всеми этими волнениями, он почти не брался за лютню…

— Бушует стихия, седою волной

Бросаясь на берег далекий мой,

И рвутся сквозь тучи над головой

Слепящие копья молний.

Не видно ни зги, и кончина близка,

Но свет одинокого маяка

Вдруг вспыхнет во тьме, разорвав облака,-

Надеждой меня наполнит.

Суденышко утлое тянет ко дну,

И парус в клочки, и накренилась мачта,

Но верится мне — я смогу, дотяну,

На землю сойду, и закончится качка!

Томас вздохнул, посмотрел в окно, за которым простирались порыжевшие холмы, и снова ударил по струнам. Мотив был незнакомый, тревожный, как и общее настроение в последнее время.

— Пальцы не гнутся, трещат паруса,

Но эту дорогу я выбрал сам,

И, бог мне свидетель, дойду до конца,

Увижу сияние дня!..

Увижу свой дом, и закат над рекой,

Увижу улыбку своей дорогой,

Ведь знает она, как никто другой,

Что значит — любить меня…

Суденышко утлое тянет ко дну,

И реи трещат, и воды мне уже по колено,

Но верится мне — одолею я эту беду,

И выйду сухим из воды непременно!

А если судьба мне — уснуть на дне,

В безмолвной, пустой, ледяной глубине,

Что ж, пусть, я готов — ты не плачь обо мне,

Судьбу не кори, ненагляда…

Но я еще жив, и горит маяк,

И пусть я безумец, пускай дурак,

И жизнью плачу за мечту — пусть так!

Но я заплачу, если надо.

Волынщик снова вздохнул и, сделав несколько финальных аккордов, повернул голову:

— Леди, не прячьтесь, я подол вашего платья, торчащий из-за угла, увидел еще до того, как петь начал!

— Ой… — сконфуженно пискнула Нэрис, смущенно выходя из своего укрытия. — Ты прости, Том, мешать не хотела. Вдруг у тебя прилив вдохновения?..

— Да какие уж тут "приливы"! — с горечью отозвался он. — Сами видите, что кругом творится. То травят кого-нибудь, то по головам бьют, — в обычно лукавых, со смешинкой, глазах промелькнуло отчаяние. — Я, конечно, с Иваром не первый год, и всякое бывало… Да простит меня леди Кэвендиш, но вскими там отравлениями меня не удивишь и даже сильно не взволнуешь! Но Бесси…

Томас в бессильной ярости сжал рукой гриф лютни:

— Я не понимаю, кому это было надо?! И что вообще тут происходит?!

— Том, — ошеломленно тронула его за руку девушка, — я и не знала, что ты так к ней привязан!..

— Да я и сам не знал, — грустно сказал волынщик. — Правильно она меня, конечно, отшивает, я легкомысленный. Я не такой, как тот же сэр Дэвид, ему достаточно одной женщины, а мне, увы — нет!.. Но она мне нравится. Она такая славная. И вот она лежит сейчас в постели с пробитой головой…

— Не с пробитой, слава богу, — успокоила растроенного парня Нэрис. — Она поправится. А того негодяя мы найдем!.. Ивар найдет, то есть.

— Он-то найдет, — кивнул Томас, неловко спрыгивая с подоконнника. — Он всегда находит, недаром же его прозвали гончей. Да только скоро ли?.. Страшно мне, моя леди. И за себя, честно признаюсь, и за вас, и за нас всех! После того случая с отравленной брагой я еще как-то держался, а после Бесс… Ни о чем не могу думать, кроме одного: "Кто следующий?"

— Не надо, Том, пожалуйста! — взмолилась она. — Мне самой теперь страшно даже днем одной ходить по замку!.. И все стали какие-то настороженные, дерганные… друг на друга с подозрением поглядывают… Ивар мне вчера такой допрос устроил!

— Это у него обычное дело, моя леди, — ухмыльнулся рыжий, снова на мгновение становясь прежним болтуном и насмешником. — В первую очередь самых близких людей на вшивость проверяет!.. Привыкнете! Меня тоже по-первости коробило. А потом ничего, притерпелся…

— Очень мило, — вздохнула леди МакЛайон. — И почему меня перед свадьбой никто не предупредил?..

Они фыркнули в два голоса.

— Проводишь меня вниз? — спросила она, подавая волынщику лютню. — Ой, какая она тяжелая, оказывается!..

— По мне, так ничего, — пожал плечами рыжий, убирая драгоценный инструмент в заплечный мешок. — Конечно, провожу! Мне все равно в караул только ночью. Хотите — я сегодня побуду вашим телохранителем?.. — он широко улыбнулся, галантно подавая смеющейся девушке руку.

— Окажите любезность, сир! — она церемонно поклонилась, и они оба расхохотались.

— Желание дамы — закон для меня, — в тон ей отозвался волынщик. — Пойдемте! И, кстати, запомните этот момент: телохранители есть у многих, но телохранителя-музыканта еще ни у кого не было!..

— Музыкальное сопровождение? И правда, редкий случай! Только… — она перестала улыбаться, — только прошу тебя, не пой больше ничего грустного.

— Вам не понравилась моя новая песня? — огорчился Томас.

— Понравилась, — она подавила вздох. — Просто и так всё плохо, а она такая… такая беспросветная!

— А как же маяк?!

— Вот он-то и есть самое беспросветное, — покачала головой Нэрис. — Конечно, не я писала эту балладу, а ты, но… Мне кажется, этот моряк не вернется домой.

— Какая вы впечатлительная, моя леди, — мягко проговорил волынщик, расстроганный ее искренней грустью. — Это ведь просто песня. Ну, хотите — я финал перепишу, и он доплывет?!

— Не надо, — улыбнулась она. — Оставь. Если переделать, будет как-то фальшиво!.. Но сегодня, пожалуйста, пой что-нибудь более… м-м-м…

— Счастливое? — подмигнул он. — Без труда, моя леди! Могу исполнить ту песенку, что вы уже недавно слышали из окошка. Она ведь вам понравилась?

— Да, — кивнула Нэрис, — Спой, буду рада!.. Ну вот, мы пришли. Можешь пока погреться у огня в каминной зале, а я распоряжусь насчет ужина…

— Ужин — это хорошо, — облизнулся Томас. — Уповаю на ваши умелые ручки, моя леди!.. И обещаю, что постараюсь поднять вам настроение… после того, как вы хорошим угощением поднимете настроение мне!

— Шантажист! — шутливо замахнулась на веселящегося парня леди. — Ладно, будет тебе угощение!.. Иди уж… телохранитель.

— Как вам будет угодно, — поклонился рыжий, поправил на плече мешок с лютней и, насвистывая, удалился в сторону каминной залы. Нэрис с улыбкой проводила его взглядом. "Слава богу, хоть кто-то еще здесь не разучился смеяться! — подумала она с благодарностью. — Хотя ему, наверное, ничуть не легче, чем нам всем…"

Девушка прошла по коридору в кухню, на ходу принюхиваясь к долетающим оттуда ароматам. Похоже, кухарка не слишком уж рассердилась на кусучего питомца Тихони — запахи были весьма аппетитные… Нэрис вошла в жарко натопленную кухню и остановилась на пороге:

— Ах, вот ты где!

— Леди Несс! — с радостной улыбкой приподнялся на лавке потерянный гонец.

— Ты привез письмо от мамы с папой? — не тратя время на лишние разговоры, жадно поинтересовалась она. Гонец кивнул:

— А как же, привез. Большущее!.. — он посмотрел на молодую госпожу и удивленно добавил:- А что, вам его еще не передали разве?..

— Как видишь, нет, — Нэрис нахмурилась. — Ты кому его отдал, Генри?

— Так ведь супругу вашему, — развел руками тот. — Он мне в холле встретился, сказал, сам вам письмо отнесет… Я и спокоен был. Может, его сиятельство запамятовали?..

— Вероятно, — сухо отозвалась леди МакЛайон. — Хорошо, я сама к нему схожу… Скажи, Генри, дома все благополучно?

— В лучшем виде, леди Несс! Батюшка ваш в Перте дом покупает, чтоб к вам поближе, — принялся рассказывать гонец, — дела у него, тьфу-тьфу-тьфу, не сглазить бы, хорошо идут сейчас!.. Матушка ваша тоже в добром здравии, весточки от вас ждет. Ну и в остальном, вроде как, всё в порядке!

— Слава богу, — вздохнула она. — Спасибо, Генри! Обратно когда собираешься?

— Как вам угодно будет, — поклонился он. — Могу хоть после ужина выехать…

— На ночь глядя?.. Вот еще глупости. Куда тебе спешить, отдохни, отоспись, а завтра уже и отправишься, — решила Нэрис. — Я как раз письмо прочту, и ответ напишу, что тебе с пустыми руками домой ехать?..

— Благодарю, леди Несс!

— Да не за что, — улыбнулась она и вышла. С ужином и без нее управятся! А вот письмо… Девушка подобрала юбки и торопливо взбежала вверх по лестнице. Ивар сказал гонцу, что сам отнесет жене весточку из дома. А это было теперь уже час назад! И где он?.. "Не случилось ли чего? — с тревогой подумалось ей. — Мой муж, насколько я успела его узнать, обычно ничего не забывает!.."

Девушка заглянула в свою комнату, спросила, не заходил ли лорд МакЛайон, услышала, что нет, не заходил, и повернула в сторону библиотеки. Там его не оказалось тоже. Значит, в кабинете, не иначе!.. Он там все утро сидел, бумагами шуршал и чертыхался… Она подошла к закрытой двери и, выровняв дыхание, постучала.

— Я занят! — рявкнули оттуда. Нэрис оторопело отшатнулась от двери. Что это с ним?.. Сердит, кажется, как черт! "Может, попозже зайти? — неуверенно подумала девушка. — Он явно не в духе… Но как же тогда быть с письмом? Я ведь изведусь до ужина!" Она собралась с духом и постучала снова:

— Ивар, это Нэрис! Прости, если мешаю, я только хотела забрать письмо… Генри сказал, что тебе его отдал?

— Письмо… — после паузы невнятно проскрипели из кабинета. — Да. Заходите, леди.

Нэрис почувствовала, как по спине пробежал неприятный холодок. Голос у мужа был странный. И это обращение — "леди"!.. Помнится, он вот так же с нею вчера разговаривал, когда подозревал бог знает в чем. "Надо было потерпеть, — запоздало поняла девушка, — и под руку ему сейчас не соваться!.. Мое любопытство меня погубит когда-нибудь…" Она с опаской посмотрела на дверь и вздохнула: теперь уж придется войти! Черт бы побрал Генри, не мог, что ли, на пару этажей подняться?!

Леди МакЛайон потянула на себя витую ручку и переступила порог кабинета.

— Ивар, извини, — быстро сказала она. — Я не знала, что… Если хочешь, я зайду попозже!

— Письмо на столе, — никак не отреагировав на ее извинения, сказал муж. Он стоял у окна, спиной к ней, заложив руки за спину, и смотрел на малиновый закат. Нэрис, не рискнув сказать еще что-либо, быстро подошла к столу и, протянув руку, взяла лежащий поверх кипы бумаг толстый пакет.

— Но оно… распечатано?! — вырвалось у нее.

— Я его открыл, — без эмоций отозвался лорд. — Я подумал, что, раз уж вы так любите рыться в моих бумагах, то и мне будет позволительно заглянуть в ваши.

— Ивар! — Нэрис почувствовала, как вспыхнули ее щеки. Боже, как он узнал?!

— Ваша любимая лавандовая вода, — будто прочитав ее мысли, сказал муж. — Все протоколы ею пахнут. На будущее, леди — в следующий раз постарайтесь не применять никаких духов как минимум за сутки.

— Но я… Я…

— Потом будете оправдываться, — прервал ее Ивар. — Сейчас это не столь важно. Письма взяли?..

— Да…

— Сядьте и прочтите.

— Сейчас? — удивленно переспросила она. — Здесь?

— Да.

— Вслух?..

— Это необязательно, — он повернулся к ней. — Читайте.

Нэрис пожала плечами и вынула из пухлого бумажного пакета несколько листочков. Так, на хорошей бумаге, аккуратным змеистым почерком — это от мамы… Это, с кучей ошибок, вероятно для Бесси, от Флоренс. А вот это, на обратной стороне старой папиной закрытой долговой расписки, с кривыми, накарябанными угольком буквами — то самое, от умницы брауни! Нэрис помедлила, мельком взглянула на супруга и поняла по его лицу, что изображать сейчас любящую дочь бесполезно. Она решительно свела брови на переносице, отложила остальные письма в сторону и принялась за чтение долгожданной записки от домашнего духа. Прочитала. Нахмурилась еще больше, перечитала снова.

— Ничего не понимаю, — задумчиво проронила она. Лорд МакЛайон усмехнулся:

— Вы прочли еще не все письма.

— Простите, сир! — не сдержавшись, сказала девушка. — А я обязана это делать в вашем присутствии?!

— Можете не читать, — он пожал плечами. — Но, в таком случае, вам придется подождать еще какое-то время. Письма пока останутся у меня.

— Да в чем дело?!

— Выбирайте, — ровно ответил он. — Я слышал гонг, сейчас подадут ужин.

— Как пожелаете, — подчеркнуто холодно сказала девушка, беря в руки листочки, исписанные маминым почерком. Прочла. И подняла голову:

— Ну и что?..

— Осталось последнее, — подсказал он. Нэрис снова вспыхнула:

— Это письмо для Бесс. И не надо усмехаться, сир!.. Да, я залезла к вам в сундук и прочитала пару записей. Но не потому, что я так люблю копаться в чужих вещах!

— Да что вы? — издевательски хмыкнул он. — Отчего же тогда, позвольте спросить?..

— Потому что… Потому что… — она посмотрела в его холодные глаза и вдруг почувствовала, что злится. Ради него же, дурака, во все это ввязалась, а теперь выходит — она же еще и виновата?! "Ну уж нет, лорд МакЛайон! — непримиримо подумала девушка. — Ничего я вам не скажу!". Нэрис выпрямилась:

— Вы же у нас королевская гончая, сир? Вам же не привыкать отгадывать загадки?.. Вот тогда и думайте сами, что мне понадобилось в вашем ящике с бумагами! Надеюсь, ничего не пропало?.. — она презрительно сощурилась. Лорд посмотрел в ее бледное лицо и медленно покачал головой:

— Нет.

— Надо полагать, на мое счастье, — фыркнула девушка. Собрала рассыпанные по дивану листочки, сунула их обратно в пакет и, поднявшись, протянула его мужу:- Забирайте. Я свои письма прочитала. А то, что адресовано Бесс, отдадите ей сами, когда пожелаете. Я могу идти, или вы намерены запереть меня здесь до выяснения?..

— Вас никто не держит, леди. Спускайтесь к ужину, я скоро подойду. — Ивар взял у нее пакет. Нэрис открыла дверь и обернулась, прежде чем выйти:

— Я так понимаю, наш брак оказался для вас не самым выгодным, сир. И если вы пожелаете развестись — я ничего не буду иметь против. Наша церковь, конечно, не одобряет разводов, но, думаю, воспитаннику короля Шотландии она не откажет…

Леди МакЛайон вышла и захлопнула за собой дверь. По коридору дробно простучали каблучки. Ивар вздернул бровь и усмехнулся.

— Однако!.. — пробормотал он. — Развестись… Вот ещё!

Он бросил пакет в сундучок, сгеб со стола свои записи и снял с шеи ключ.

Ужинали в молчании. Нэрис кусок не лез в горло, Ивар жевал чисто механически, даже не глядя в тарелку. Творимир по своему обыкновению поел раньше, и только тянул небольшими глотками любимый хмельной мед, который варили специально для него. Лорд и леди Кэвендиш ужинали в своих покоях — сэру Дэвиду еще пока не рекомендовалось вставать с постели. Один только Томас, как всегда, уплетал с неизменным аппетитом все, до чего смог дотянуться. Поэтому то, что супруги явно в размолвке, он заметил, только когда слуги уже убрали со стола, и в каминную залу явился виночерпий с виски для мужчин и графинчиком ягодной наливки для леди. Волынщик оглядел хмурые лица, бросил вопросительный взгляд на Творимира (тот только рукой махнул) и, подумав, достал из заплечного мешка лютню:

— Я тут кое-кому обещал…

— Давай не сегодня, — мрачно сказал Ивар, делая глоток из своей чаши. Рыжий открыл рот, посмотрел на хмурое лицо командира и неуверенно оглянулся на Нэрис.

— Я думаю, — не глядя на мужа, сказала она, — от пары песен никому хуже не станет. Впрочем, если вам это мешает, сир, я могу послушать музыку в другом месте.

— Сидите, — лорд махнул рукой. — Играй, Том.

— Вот то-то же! — разулыбался тот, пристраивая на коленях лютню. — Ну, моя леди, что вы хотите услышать?.. У меня репертуар большой!

— Для начала спой ту, что обещал, — попросила девушка, пересаживаясь в креслице поближе к музыканту и поворачиваясь к супругу спиной. Она была очень обижена. "Сидит с таким лицом, будто я ему жизнь испортила! — уязвленно думала она. — Хотя кто кому ее портит уже который день — это еще вопрос!" Нэрис взяла в руки чашу с ягодной наливкой и, решив не портить себе настроение мыслями о неблагодарном лорде, кивнула волынщику:

— Играй, Томас!..

— Извольте!.. — он с готовностью опустил пальцы на струны. По зале поплыла знакомая нежная мелодия.

— Дождливой ночью прячет тень

Под вереском следы…

Каменное лицо Ивара исказилось в странной ухмылке, которая больше напоминалаа оскал. Лорд МакЛайон опрокинул в себя виски и утер губы рукавом.

— Никто, ни сторож, ни олень

Не ждет сейчас беды…

Бывший королевский советник сжал в кулаке ножку вновь наполненной заботливым виночерпием чаши и скрипнул зубами, словно от боли.

— Лишь я один крадусь, как враг…

— Хватит! — вдруг отрывисто приказал лорд. Нэрис вздрогнула и обернулась. Лютня издала жалобную трель и умолкла.

— Ивар, ты чего?.. — изумленно привстал Томас.

— Леди, идите к себе, — велел лорд МакЛайон.

— Но я…

— Мне попросить Эйнара вас проводить?! — в голосе его зазвенела сталь. На щеках девушки выступили красные пятна:

— Не беспокойтесь, я сама найду дорогу!

Она рывком поднялась на ноги. Томас тоже вскочил.

— А ты сиди, — Ивар перевел на друга тяжелый взгляд. Лицо Творимира вытянулось. Волынщик, не сводя глаз с командира, сделал шаг назад:

— Не надо, Ивар…

— Да что тут происходит?! — не сдержавшись, воскликнула Нэрис и ойкнула — музыкант быстро прижал ее к себе спиной, приставив к горлу ошарашенной девушки короткий охотничий нож. Русич медленно поднялся со своего места.

— Творимир, сядь, — сказал Томас. — В моем положении средства выбирать не приходится, ты же понимаешь… Простите, моя леди. Вы здесь не при чем, просто оказались не в том месте и не в то время!.. Ивар, я не шучу. Если он сделает хоть шаг вперед…

— Творимир, сядь, — повторил за волынщиком лорд МакЛайон. В отличие от своего телохранителя, он и не подумал вставать с кресла. — Я предупредил ребят, зал в кольце. Том, отпусти ее.

— Нет, — покачал головой волынщик. И улыбнулся:- Зал в кольце спящих тел, командир. У вас и вправду изумительные снотворные капли, леди…

— Что?! — ахнула она.

— Я прихватил бутылочку, на всякий случай, — сказал Томас. — Нет, не сейчас — к вашей спальне, увы, не подойти и на пять локтей. Еще тогда, когда заходил за болиголовом. У вас же не одна склянка снотворного в запасе, моя леди?

— Уж никогда бы не подумала, что ты так в этом разбираешься! — в бессильной злости буркнула она.

— Мой отец был деревенским лекарем, — отозвался рыжий. — Мечтал, что я пойду по его стопам… Увы, меня больше тянуло к музыке!.. Как дедушку. Но папиных уроков я все-таки не забыл.

— Какая жалость…

— Том, и без наших бойцов в замке полно охраны, — Ивар поднес к губам чашу. — Или норманнскую дружину ты тоже опоил?..

— Нет, это мне, к сожалению, не удалось, — вздохнул волынщик. — После того случая с лордом Кэвендишем они даже за водой сами к колодцу ходят!

— Действительно, — усмехнулся бывший королевский советник, делая глоток:- Надеюсь, мой виски не отравлен?

— Даже пожелай я его отравить, у меня бы не вышло. Творимир всё вперед тебя пробует, — Томас невесело улыбнулся. — И зря.

— Отчего же? Тебе было удобнее всех.

— Да, я знаю. Эта парочка, мечтающая о шотландском троне, тоже так говорила… — волынщик перестал улыбаться. — Я отказался. Вероятно, они решили, что из-за Творимира, когда узнали, кто он есть на самом деле. Чушь. Оборотня ведь тоже можно убить. И я знаю, как.

— Ну так что же тебя остановило, друг?..

— Вот последнее и остановило, — рыжий с усмешкой покачал головой:- Я знаю, в свете последних событий это звучит странно… Ну да понимай, как хочешь. Для такого дела есть те же Ножи.

— Ничего не понимаю, — пробормотала девушка. — Стало быть, ты с ними заодно был? Зачем же ты тогда того убийцу на дороге зарезал?!

— Обознался, моя леди, — хмыкнул Том.

— Что?..

— Тебе следовало все-таки прочесть письмо этой Флоренс, — сказал Ивар. — Зря ты так сердилась на меня из-за этого. А Том тогда, на дороге, и вправду обознался… Ты же думал, что это твой человек, да, Том?.. — лорд взглянул на волынщика. — Тот, который разносил вино на свадьбе, тот, с которым ты разговаривал в Перте, выдав его за какого-то родственника какой-то бывшей подружки. Тот самый, с которым ты беседовал у высохшего колодца, там, на переходе…

— И тот, чье тело сейчас покоится в безымянной могиле, в лесу возле Фрейха?! — вдруг выпалила Нэрис. Ивар вздернул брови:

— Что ты сказала?

— Так вот кто был тем, вторым… — забормотала она, вспоминая свою ночную встречу с броллаханом. — Один был убийца, а этого в яму уже позже положили… Конечно, там земля мягкая, уже взрытая, удобно копать. Особенно, если руками!

Она взглянула на Томаса:

— Тогда, когда я заблудилась, и вы все меня искали, ты вернулся в замок весь в грязи. А было сухо, я помню! И еще я помню, что перед тем, как уйти днем из дому, я взглянула в окно…

— И, вероятно, увидели меня, — усмехнулся волынщик.

— Да. Ты ругался у ворот с каким-то парнем… Так это и был тот "слуга"? И ты его тем же вечером…

— Убил, — закончил за жену Ивар. — Признаться, об этом я не знал… Он оказался слишком жадным, Том?..

— Ему заплатили, чтобы он отвлек внимание на свадьбе, — нахмурился музыкант. — И заплатили хорошо! Но ты прав, ему показалось мало. Не люблю шантажистов. А этот был еще и особо наглый!.. Я дал ему тогда, в Перте, денег. А он явился снова, проследив за мной до самой таверны, уже в Хайлэндсе. Денег у меня с собой не было, и я назначил ему встречу у колодца. Я же здесь вырос, места я знаю…

— Ты подпоил МакТавишей, чтобы не было лишних глаз и ушей, — продолжил за него Ивар. — Исхитрился убрать их с просеки… Что ж ты этого своего "родственника" не упокоил в том же колодце?

— Он догадался, что я не дам ему больше ни монетки, — пожал плечами Томас. — И понял, зачем я назначил ему встречу. И смылся. Но шум все-таки поднял, пришлось отпустить, иначе потом я бы не отбоярился. Он прямо угрожал, что доберется до тебя и все расскажет… А я не знал, что по твоему следу уже пустили Ножей! И тогда, на дороге, решил, что это он. Ты все правильно понял… В следующий раз этот скользкий тип явился прямо во Фрейх. Уже не ко мне, понятно, а к тебе. Но ему не повезло — вы все были на охоте. Я поймал его у самых ворот и отвел подальше, а потом… Ну, не буду повторяться — леди всё сказала верно.

— Да… — лорд снова приложился к чаше. — Мне надо было догадаться раньше. Но не хватало одного маленького кусочка мозаики, чтобы увидеть всю картину… Отпусти мою жену, Том. Я тебе обещаю, что казнь заменят тюрьмой. В конце-концов, его величество ты травить и не собирался. Целью было просто убрать меня подальше от двора, ведь так?

— Так, — волынщик посмотрел в глаза товарищу и покачал головой:- Но я не отпущу ее, Ивар. В тюрьму мне тоже не хочется. Как только эти двое узнают, что я попался, Ножи придут уже за мной. Ты ведь сам знаешь, их охрана и решетка не остановит. А я жить хочу, представь себе!

— Что же ты тогда ввязался во всё это, а? — приподнял брови Ивар. — Ты же знал, с кем имеешь дело.

— Знал, — отозвался Том. — Но овчинка стоила выделки!

— Тебе так много посулили?

— Ну, на небольшое поместье в каком-нибудь захолустном английском графстве мне хватило бы!.. А там, глядишь, я бы остепенился, взял в жены какую-нибудь английскую барышню из обедневшего дворянского рода… Все-таки, я немножко сноб. Сам знаешь.

— У тебя и без того полно было этих самых дворянок. Стоило ли так рисковать?

— Стоило, — без сомнения ответил Томас. — Да, в постель ко мне они прыгали охотно (простите, леди!), но кому приятно быть всего лишь очередным любовником даже самой красивой и знатной женщины?.. Мне хотелось большего, дружище… Впрочем, тебе будет трудно это понять. Вот будь здесь леди Кэвендиш — она бы поняла, о чем я говорю! Так, Ивар?..

— При чем тут леди Кэвендиш?.. — удивленно распахнула глаза Нэрис. Лорд дернул щекой:

— Том, Грейс не имеет к этому делу никакого отношения!

— Не имеет, — согласился тот. — Но это был самый удачный пример. Брось, Ивар, о вас знала вся Шотландия, и жена твоя тоже рано или поздно узнала бы… Еще раз простите, моя леди. И поверьте — что бы между ними там ни было, это в прошлом. Иначе я нашел бы другой пример…

Нэрис потерянно молчала. Ивар, подумав, отставил чашу в сторону:

— Отпусти ее. Я дам тебе уйти.

— Ты — возможно. А вот он, — волынщик кивнул в сторону Творимира, — не даст. Даже если ты ему сам прикажешь. Я и до границы твоих земель добраться не успею!.. Нет уж, командир. Прикажи подать к воротам своего коня. И принеси леди плащ… Я уеду, и она поедет со мной.

— Никуда она из замка не выйдет! — по бесстрастному лицу лорда МакЛайона пробежала тень. — Том, я предупреждаю тебя в последний раз! Отпусти ее, иначе…

— А что иначе? — переспросил тот. — Останешься молодым и завидным вдовцом?.. Я тебя тоже предупреждаю в последний раз. Вели седлать коня, Ивар! Будете вести себя благоразумно — я высажу леди у первой же деревни, и она вернется домой невредимой. Но если начнешь пороть горячку — как бы она мне ни была симпатична, рука у меня не дрогнет…

— Творимир, ты его слышал, — сдался лорд. — Иди.

— Эх?!

— Со мной все будет в порядке, — коротко пообещал встревоженному русичу командир. — Иди, седлай коня.

— И ни слова кому-то еще! — уже в спину Творимиру крикнул Томас. — Особенно ее норманнам!..

Тот нехотя кивнул и вышел. В каминной зале повисла тишина.

Конь несся через холмы бешеным галопом — только ветер свистел в ушах и раздувал шерстяной плащ Творимира. Нэрис свободной рукой подтянула повыше край плаща — он был ей непомерно велик, но русич не стал подниматься наверх за ее собственным — иначе всё дошло бы до Эйнара и остальных, а Томасу это было не с руки.

— Куда мы едем? — спросила она.

— Этого, пожалуй, я вам не скажу, моя леди, — криво улыбнулся волынщик. — Сами понимаете, почему… Держитесь крепче, земля здесь каменистая.

— Зачем так торопиться, ведь за нами нет погони!.. — она посмотрела назад поверх его плеча. Том рассмеялся:

— О, тут вы не правы, моя леди! Все-таки я знаю вашего мужа несколько лучше вас!

— Но он обещал не преследовать…

— Он — глава королевской тайной службы! — покачал головой рыжий, вглядываясь в черноту впереди. — А я, увы, преступил закон. Обещания, данные преступнику, можно не выполнять.

— Но если так… он ведь все равно найдет тебя! И… и… повесит?!

— Ну, если уж и найдет, то вешать точно не сам будет, — обыденно, как о чем-то вполне само собой разумеющемся, сказал Томас. — Для этого у короны специальные люди есть… Но сперва меня нужно поймать! А это еще пока никому не удавалось. К тому же, Ивар дал мне фору. И приличную… А я и так собирался дать дёру сегодня ночью!

— То есть, ты подготовился? — догадалась она. — И где-то там тебя ждут?

— Может, и ждут, а может, и нет, — он усмехнулся. — Не усложняйте себе положение, леди, оно у вас и так незавидное… Впереди деревня, там я вас и оставлю. И не бойтесь — четверти часа не пройдет, как ваш супруг со своим телохранителем тоже будут там!

— Я не боюсь, — тихо отозвалась девушка. — Но мне, видно, никогда не дано всего этого понять…

— Чего именно, моя леди?

— Тебя… его… всё это… — она опустила голову. — Он был твоим другом, а ты его предал. Ты стал ему врагом, а он тебя отпустил.

— Согласен, я в этой ситуации выгляжу хуже всех, — он улыбался, но глаза у него были потухшие. Нэрис замотала головой:

— Я не о том!.. Не во мне ведь было дело, да, Томас? Даже я не верю, что ты можешь причинить мне вред, а уж Ивар и подавно это знает! Но он тебя отпустил. И, если бы не долг, даже преследовать не стал бы! Как-то все это…

— Сложно все это, моя леди. Не забивайте голову. Даст бог, ни вам, ни Ивару больше не придется столкнуться с кем-то вроде меня!.. Мы уже почти у самой околицы, приготовьтесь спрыгнуть — я чуток попридержу коня, но останавливаться не буду. Сами понимаете!

— Да, конечно… — девушка подобрала плащ. — И пока у меня еще есть минутка, я все-таки спрошу…

— Это не я, Нэрис, — Томас серьезно посмотрел ей в глаза. — Я Бесси и пальцем не трогал. Ульфа — да, грешен, пытался отравить, но только не Бесс! Я, конечно, не был в нее влюблен, но она и правда мне очень нравилась… Поверьте.

— Я верю, — медленно кивнула она. — К тому же, всё указывает на совсем другого человека. Надеюсь, я не ошиблась относительно его личности…

Томас широко ухмыльнулся:

— Да, теперь я понимаю истинное значение слов "выгодный брак"!.. Ивару повезло. Кажется, он получил сразу и жену, и соратника!.. Вы готовы, моя леди?

— Да!

— Прыгайте, — он придержал разгоряченного коня. — Простите за всё… И прощайте!

Он махнул ей напоследок рукой и снова бросил скакуна в галоп. Нэрис, с трудом удержавшись на затекших ногах (путешествовать боком, на луке седла — то еще удовольствие!) и запахнув плащ, посмотрела вслед исчезающему в темноте всаднику. Ей вдруг стало очень жаль его. И она, кажется, начала понимать Ивара. Они все-таки были друзьями… Если ты кого-то любишь, а он вдруг оказывается сволочью, это больно. Но любить, к сожалению, ты его от этого вряд ли перестанешь!.. И это еще больнее.

Томас во всем оказался прав — не успела леди МакЛайон дойти и до середины деревни, как позади послышался нарастающий дробный топот копыт и ее на взмыленных лошадях нагнали Ивар с Творимиром.

— Ты в порядке? — не спешиваясь, спросил лорд. Нэрис кивнула, надеясь, что муж не спросит, в какую сторону ускакал Том. Ивар не спросил — то ли не хотел знать, то ли, напротив, и так догадывался.

— Оставайся здесь! — уже снова вонзая шпоры в бока лошади, велел он. — Постучись к кому-нибудь, не мерзни… Мы скоро вернемся.

— Хорошо, — опять кивнула она. Кони сорвались с места. Нэрис закусила губу, глядя на тающие в ночной мгле облака дорожной пыли. Постояла с минуту на пустой дороге и, решительно запахнув сваливающийся с плеч плащ, бросилась к ближайшему дому. Взбежала на крыльцо и громко забарабанила кулачками по двери. "Слава богу, Ивар успел познакомить меня со всеми своими арендаторами! — подумала она. — Иначе я сейчас выглядела бы странно…" Дверь приоткрылась, и в образовавшейся щели показалась бородатая мужская физиономия.

— Леди МакЛайон? — изумился мужчина. — Вы?.. Что-то случилось?

— Да… то есть, нет… то есть, неважно! — выпалила девушка. — Простите, я не помню вашего имени… Но мне срочно нужна ваша лошадь!